Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 43 страниц)

Около уха просвистел шип, выпущенный Мислией, разворотивший плечо твари, но не остановивший ее.

– Пригнись! – крикнул из-за спины Индржих, оставшийся прикрывать спину своего капитана, и Лариэс, не раздумывая, рухнул на колени.

Острие меча пронзило шею монстра, а виконт для надежности полоснул раненую тварь по брюху. Заговоренная сталь пробила хитиновую броню, и на стену повалились внутренности монстра. Вскочив на ноги, Лариэс краем глаза заметил, что еще четыре центуриона прорвались во внутренний двор, где уже шла настоящая бойня, и все новые и новые твари приближаются к стене. Там уже оказалась Кларисса, помогавшая барону восстановить хотя бы какое-то подобие порядка, но, кажется, получалось у них неважно.

«Нехорошо, очень нехорошо, нужно что-то делать!»

Он уклонился от атаки очередного центуриона, и, отступив на шаг, столкнулся с Вилнаром, опустошившим колчан и сражавшимся с помощью копья, подобранного с тела одного из убитых людей барона.

– Мислия, у тебя есть что-нибудь припрятанное в рукаве?

– Сейчас посмотрим! – рыкнула чародейка, выхватывая Звериный Амулет.

Центурион, готовый к новому прыжку, остановился и на морде твари проступило нечто, отдаленно напоминающее удивление. Он сделал шаг вперед, еще один, а потом вдруг развернулся, присел, и в один прыжок оказался за спиной одного из своих бывших товарищей и вонзил тому в тело все шесть пар когтей. Резкий рывок, и разодранный в клочья монстр разлетелся во все стороны, а центурион побежал к новой жертве.

– Я не смогу контролировать многих, – предупредила Мислия, – пару, от силы.

Сказав это, она подчинила своей воле еще одного монстра, на этот раз, со стороны Вилнара.

«Быть может, и справимся», – подумал Лариэс, и тут словно из ниоткуда ему точно в плечо, пробив доспех, вонзился арбалетный болт.

Закричав от боли, юноша покачнулся, выронив меч, и посмотрев за стену, скривился. Пока они занимались центурионами, культисты подобрались на расстояние выстрела. Одни ставили лестницы, а другие поддерживали их залпами.

«Логично, конечно, днем у них не было и шанса подобраться так близко иначе, чем на спинах петрамов, а теперь – ночью – это возможно», – подумал Лариэс.

А еще он понял вот что: множество центурионов уже сражались во дворе, все стихийные маги заняты отражением атаки на прочие стены, и, определенно, уже подошли к своему пределу, Ридгар с Мелисом не успевают убить всех врагов, тех банально слишком много, ну а его гвардейцы – далеко не так сильны, как хотелось бы, чтобы удержаться на изуродованной стене, минимум одна башня которой пала.

Если ничего не предпринять, то внешние укрепления будут захвачены в течении нескольких минут. Увы, Лариэс не знал, что можно сделать, а потому, подобрал меч, перебросил его в левую руку, и, не обращая внимания на боль, встретил лицом к лицу первого культиста, перебравшегося по лестнице на стену.

Он парировал достаточно неплохую атаку, пнул противника в пах, затем рубанул, чувствуя, как поддается поддоспешный гамбезон, как великолепная волукримская сталь, зачарованная лучшими в мире сковывающими, погружается в теплую человеческую плоть.

Культист, вскрикнув, обмяк, но его место занял второй, и третий, и четвертый. А за их спинами на стену забрался армис.

Ближайший противник замахнулся на Лариэса топором, но тот оказался быстрее – извернувшись, юноша полоснул врага по кисти, затем, на развороте, чиркнул острой кромкой по незащищенному горлу, подивившись тупости человека, полезшего на стену, не озаботившись прикрыть сонную артерию.

Сразу два врага напали на него, но одного буквально расплавила заклинанием Мислия, а со вторым юноша скрестил меч.

Как-то так произошло, что уже через несколько минут после того, как культисты полезли на стену, Лариэс оказался отделен от товарищей и дрался в полном окружении. Превозмогая боль, он сумел извлечь из ножен дагу, и с решимостью обреченного рубил, колол, резал, отводил атаки и уклонялся от них.

Он потерял счет времени. Возможно, бой длился секунд десять, возможно, час, но неожиданно вражеский меч опустился юноше на голову с такой силой, что все зазвенело, а перед глазами поплыли круги. Лариэс поскользнулся на чем-то липком, и повалился на спину.

Он понимал, что не успеет подняться и что это конец – вряд ли у Орелии, даже если они победят, останутся силы еще на одно воскрешение, но страха не было. В глубине души полукровка понимал, что умрет примерно так.

Мечи, копья, топоры, булавы, хитиновые лапы, все устремилось к нему, чтобы закончить начатое…

И уже в следующий миг там, где стояли люди и монстры, не осталось ничего, лишь пепел, развеваемый ветром. По участку стены, на котором шел смертельный бой, точно кто-то прошелся с гигантским веником. Противники – все до одного – обратились в прах.

Лариэс встретился взглядом с Ридгаром, и его обычное спокойствие боя едва не рассыпалось под напором древнего, первобытного ужаса. Глаза Древнего полыхали замогильным зеленым пламенем, от одного вида которого сердце уходило в пятки. Щит принца не знал, что это за сила, но каждая клеточка его существа вопила: «беги, беги, глупец, беги, иначе лишишься души».

– Жив? – задал вопрос Ридгар, – протягивая руку. Вставай, бой еще не окончен.

Лариэс принял помощь и поднялся, морщась от боли.

– Господин, ваши глаза…

– Потом, Лариэс, – устало произнес Древний, – потом.

Он повернулся к реке и вытянул вперед правую руку.

– Что ж, раз я сказал «а», нужно говорить и «б». Сейчас я убью их все…

Договорить Ридгар не успел – черные копья одно за другим вонзились в него. Первое – в голову, второе – в сердце, третье – в живот. Кающийся – пронзенный в трех местах – моргнул, а в следующий миг его буквально разорвало на куски, разлетевшиеся во все стороны. Окровавленное мясо вспыхнуло черным огнем и через секунду не осталось ни следа от Ридгара Кающегося.

– Нет, не может быть… – ошеломленно прошептал Лариэс, – не может быть…

Древний, сотни лет несший свою тяжелую ношу, погиб в бессмысленном сражении у черта на куличках!

– А ну не спи! – позади возник Мелис. – Ты чего, как баба, нюни развел тут?

– Он… мертв, разорван на куски и сожжен… Орелия не сможет воскресить.

– Да не неси херню, пацан! Бледного такой ерундой не остановить, сейчас оклемается и пойдет в бой.

Оборотень говорил уверенно, и, зачем-то, раздевался.

– Ты что делаешь? – к ним подошли Мислия с Вилнаром.

– Видите этих херов чешуйчатых? – оборотень, снимая штаны, указал на приближающихся врагов, среди которых, к ужасу Лариэса, было еще слишком много центурионов.

– Ну, раз уж Бледный решил быть серьезным, то пора и мне драться в полную силу. Подержи-ка, Олененок.

С этими словами он стянул штаны, затем бросил Мислии набедренную повязку и, сверкнув голым задом, бросился со стены. Лариэс, утомленный многочасовым боем, уже совершенно не понимал, что происходит и для чего оборотень прыгнул вниз, туда, где еще секунду назад все было завалено обугленными трупами, а сейчас – усеяно сухим пеплом.

Монстры перебрались через реку, и до оборотня им оставалось несколько десятков шагов.

– Смотри, пацан, ты же у нас любопытный! – взревел Мелис. – Смотри внимательно и ужасайся величию моего народа!

Тело его вдруг пошло волнами, начало раздуваться вширь и ввысь, покрываться мехом, выворачиваться и изламываться. Человеческий крик захлебнулся, превращаясь в вопль животного.

Огромная туша, покрытая темно-серым мехом, дышала дикостью и первобытной мощью, могучие лапы, заканчивались длинными бритвенно-острыми когтями, а в пасти скрипели страшные клыки. Оборотень повернулся и посмотрел наверх, и… Лариэс с трудом удержался от истеричного смеха – в лунном свете, а пламя, разожженное Игнис давно, уже успело погаснуть – серебром отливал белый мех, чередующийся черными полосками.

– Гигантский барсук?

– Сам ты барсук, – рыкнуло чудовище, – смотри и трепещи!

И оно ринулось в атаку со скоростью, которую никак нельзя было ожидать от такой туши. Мелис и в человеческой-то форме отличался изрядной прытью, сейчас же он, казалось, не бежал, а летел, встав на все четыре лапы. И, добравшись до изначальных, оборотень устроил самую настоящую резню.

Он рвал и кромсал, раскидывал тела, точно пушинки, хитин, железо, сталь, ничто не могло сопротивляться этому напору. Армиса, неудачно оказавшегося на пути у бешеного оборотня, Мелис схватил пастью и оторвал тому переднюю лапу, оканчивающуюся костяным серпом, а затем этим же серпом и добил его.

– Интересно, – меланхолично заметил Вилнар, чья правая рука болталась плетью, а из ноги торчал обломок стрелы, – почему он не сделал этого раньше?

– Потому что ему плевать на нас всех? – предположила Мислия.

– Да, вы угадали, – донесся из-за спины знакомый голос.

Лариэс радостно обернулся, да так и застыл с открытым ртом. Мелис не солгал – простым разрыванием на куски и сожжением останков Ридгара, и правда, нельзя было прикончить, вот только выглядел он…

Да чего уж там, выглядел он, точно живой мертвец: бледный, с запавшими щеками и сеточкой синюшных шрамов, пересекающих лицо. И, конечно, все теми же болотными огнями вместо зрачков.

– Господин, вы…живы?

Этот непроизвольный вопрос изрядно позабавил Древнего, чьи губы изогнулись в жутковатой пародии на улыбку.

– Можно сказать и так. Но на объяснения у меня нет времени.

Древний поднял меч одного из убитых солдат, пару раз взмахнул им, проверяя баланс, и взошел на основание снесенного крепостного зубца, после чего произнес:

– Отдохните, мы с Мелисом поработаем немного.

Он спрыгнул вниз, растворившись в тенях, и появившись уже возле яростно сражавшегося оборотня.

– Кажется, привал, – решил Лариэс, пошатываясь от боли. – Предлагаю добраться до Орелии, пока есть время.

* * *

В лазарете пахло кровью, гноем, содержимым кишечника и медикаментами. Запахи, к которым Орелия успела привыкнуть за долгие годы своей жизни. Иногда Целительнице казалось, что эти ароматы будут преследовать ее и за Гранью.

Она вздохнула и, проведя пальцем по рваным краям раны, срастила ее. За то время, что длилась битва, Древняя успела поставить в строй, наверное, каждого защитника замка, причем по нескольку раз, но чем дольше длилось сражение, тем меньше и меньше людей ей приносили.

И это также было знакомо той, что видела самые страшные войны последней тысячи лет. Число защитников тает и, если ничего не изменится, очень скоро бой переместится со стен непосредственно во двор, а потом – в донжон. Да, она могла бы бросить лазарет и двинуться наружу, сея смерть вокруг себя – очень немногие вещи могли повредить ей, но тогда и раненые, и женщины с детьми, укрывшиеся в замке, останутся без поддержки и помощи, а этого она допустить никак не могла.

– Готово, – произнесла Орелия, отпуская пациента, – можешь возвращаться на стены.

Она прислушалась. Кажется, бой во дворе затихал и, судя по радостным крикам, побеждали люди, а не изначальные. Хоть какая-то хорошая новость. Впрочем, она означала, что сейчас у нее прибавится работы.

Целительница уже изрядно вымоталась. Шесть воскрешений за месяц с небольшим изрядно подточили силы, и сейчас Ступившая на Путь Вечности была далеко не в лучшей форме. Впрочем, уже во время ночного сражения в Ничейных Землях она была измотана, иначе легат ни за что не сумел бы откусить руку. Останься у Орелии человеческое тело, наверное, из ее носа и ушей уже текла бы кровь, и кто-нибудь из старших заставил бы ее лечь и выспаться.

«Хорошо, что металл не умеет кровоточить», – подумала она, отворяя двери лазарета, чтобы удивленно воззриться на приковылявших воинов.

Лариэс с Вилнаром выглядели, так, будто вот-вот умрут. Они едва шли, поддерживая друг друга, но ни один не снял покореженных и покрытых кровью доспехов, не выпустил из свободной руки оружия. Вилнар, так и вовсе опирался на копье, как на посох.

Быстро схватив их, она втолкнула раненых и разложила их на ближайших кроватях. С первого же взгляда Орелия определила, что раны Лариэса опаснее, и несколькими отточенными движениями стянула нагрудник.

– Скверно, – заметила Орелия, разглядывая измазанную кровью рану, – тебе повезло: коготь, что пробил нагрудник, чуть-чуть не добрался до печени.

Ее пальцы коснулись кровоточащей плоти, притупляя боль.

– Знаю, госпожа, – слабо улыбнулся Лариэс. – Но Вилнару досталось сильнее.

– Кажется, мы уже обсуждали это, нет?

– Да.

– Тогда умолкни и не мешай мне работать.

Орелия пустила толику магии в рану, очищая, сращивая и восстанавливая.

– Если бы не я, ты бы умер от заражения крови.

– Знаю, госпожа, – повторил Лариэс. – Хорошо, что знаешь, – закончив с боком, Орелия перешла к арбалетному болту.

«Подумать только, люди, сражающиеся на стороне изначальных», – покачала она головой, выдирая обломок, засевший в тканях. Хорошее ранение: ни поврежденных артерий и вен, ни задетой или раздробленной кости. Лишь дырка в мясе, но мясо легко зарастить, нужно лишь помочь ему и ускорить.

Пока она делала это, в лазарет начали вносить раненых. Много, очень много раненых. Помощницы бросились к ним, девочки отсортируют тех, кто может подождать, от тех, кому помощь потребуется немедленно, а пока…

Целительница, заметив приличных размеров шишку, надувающуюся на голове полукровки, бесцеремонно оттянула веко Лариэса изучила реакцию зрачков.

«Ну конечно же, сотрясение. Сражался исключительно на мастерстве и адреналине».

– Что там творится? – задала она вопрос, приводя голову юноши в покое.

– Маги защищают три стены, мы держали западную. Основные войска барон отвел во внутренний двор, куда начали сыпаться центурионы.

– Что с Ридгаром?

В этот момент Орелию отвлекли – трое раненых нуждались в немедленной помощи, которую она незамедлительно оказала. Когда Целительница вернулась к спутникам, Лариэс, уже заметно поздоровевший, спешно облачался в доспехи, намереваясь вернуться на стену.

– Лежать, – приказала она. – Ты уйдешь отсюда, когда я прикажу.

С этими словами Древняя перешла к Вилнару и занялась двумя арбалетными болтами, второй из которых, действительно, был плох – засел в плече, раздробив несколько маленьких косточек. Лишь чудом этот мальчишка держался на ногах, хотя жизни его ничего и не угрожало.

– Итак, я задала вопрос: как дела у Ридгара? – спросила она, прикрыв глаза и внимательно исследуя раненую руку рыжеволосого северянина.

Скверная, очень скверная рана. Не один человек после нее становился инвалидом, но… В принципе, ничего такого, с чем бы она не сладила.

Орелия медленно и нежно начала собирать кости, скрепляя и восстанавливая их при помощи своей силы.

– Сложно объяснить, госпожа, – подал голос Лариэс.

– Почему?

– Ну… Он был мертв, разорван на куски, которые затем сгорели.

Рука Орелии дернулась, а с губ сорвались недостойные святой слова.

– Когда это случилось?

– Минут двадцать назад, – голос Лариэса был озадаченным, по всей видимости, он не понимал, причину ее волнения.

– А когда он воскрес?

– Спустя каких-то пять минут.

«Очень, очень плохо», – сокрушенно подумала Орелия, – «Все-таки, придется мне покинуть лазарет, причем довольно скоро».

– Госпожа, – раскрыл рот неразговорчивый Вилнар, – нам есть, о чем волноваться?

– Есть. Где-то через час-полтора Ридгар станет совершенно бесполезен, причем на ближайшие несколько дней.

Она закончила с плечом и теперь занималась многочисленными ссадинами.

– Все. Можете отправляться на стену.

Орелия обернулась и поймала взгляд Лариэса, полный вопросов.

– Некогда объяснять, просто примите мои слова, как данность, а теперь – вон отсюда, другие раненые ждут своей очереди.

Когда за юношами закрылась дверь, Орелия провела металлической ладошкой по лбу. События развивались совсем не так, как она рассчитывала. Тот, кто противостоял им, прекрасно знал если не о всех, то о большей части возможностей, сильных сторон и слабостей каждого из участников экспедиции. Он был осведомлен слишком хорошо для какого-то смертного колдуна, что почти не оставляло вариантов. Из ныне живущих недругов лишь Лорий, Аматера, да Танма могли знать столько. А что, если это не они, что если, к примеру, Мойра решила вновь показаться? Вряд ли. Пока Алрик бродит не пойми где, ей нет смысла вступать в игру.

«А если…» – женщина оборвала себя, не додумав страшную мысль. – «Хватит, глупая старуха. Мертвые не возвращаются с того света. По крайней мере, столь качественно упокоенные!»

И она продолжила лечить раненых, стараясь как можно глубже упрятать одно имя. Орелия знала, что иногда мертвые все-таки могут вернуться.

* * *

– Да как такое вообще возможно! – Галий наблюдал за побоищем, которое устроили всего два человека, и не мог отделаться от мысли, что его хитро и ловко провели.

То, что вытворял Мелис еще можно было объяснить, но Ридгар, этот богами проклятый Кающийся… Нет, решительно невозможно!

«Я же все сделал правильно! Дождался темноты, выманил его на стену, подобрался на расстояние удара. Он не в состоянии защититься от сковывания, это все знают. Мое заклинание должно было уничтожить его! Нет, оно уничтожило его, обратило в прах!»

Точно также, как за минуту до того Древний обратил в прах несколько сотен бойцов армии Галия. Легко и непринужденно, просто взмахнув рукой.

– Кто он такой? Что он такое?

«Как существо, от которого не осталось даже костей, может собраться и вновь вступить в бой? Почему он стал быстрее и сильнее? И почему, черт побери, он не подыхает?!»

Спокойствие – это оружие, которым Галий так гордился, – в кои то веки дало трещину. Наемник не привык сталкиваться с непознаваемым.

– Кажется, твой план провалился, человек, – заметил легат.

– Кажется, ты прав, – прорычал Галий. – Отводи войска.

«Почти все оставшиеся в нашем распоряжении центурионы, половина Ордена Изначальных, и это уже не говоря о простых тараканьих воинах и стрелках. Проклятье, как такое могло случиться? Что я сделал не так?»

– Не вините себя, господин Галий, – раздался из-за спины знакомый голос, и наемник, чьи нервы были напряжены до предела, резко развернулся, лишь в последний момент останавливая готовое уже сорваться смертельное заклинание.

– Госпожа Питиа, доброй ночи. Хотя не могу сказать, что для меня она – добрая.

– Еще ничего не потеряно, и кстати, не отводите, пожалуйста, солдат, иначе Кающийся последует за ними и, возможно, доберется до вас. Сейчас он почти не может использовать свою магию, но зато неуязвим и для ваших чар. А точнее, для любых чар.

– Вы что-то знаете про…это? – Галий указал на ночной бой под стенами крепости посреди реки.

– Да, – ответила слепая.

– И что же?

– Кающийся бессмертен. Если убить его, он возродится, причем на короткое время получит фантастическую силу и полный иммунитет к каким бы то ни было магическим атакам. Возможно, из этого правила и есть пара исключений, но не нам, простым смертным, пользоваться ими.

Существо, глазами которого смотрело нечто, не принадлежащее Интерсису, определенно, не могло называться простым смертным, но, видимо, Питиа имела в виду, что не в курсе, как сладить с Древним.

– Госпожа моя, а нельзя ли было сообщить эту информацию до начала штурма?

– Это что-нибудь изменило бы, господин Галий?

Вопрос, заданный самым невинным тоном, слегка остудил разгоряченную голову убийцы и вновь начал рассуждать здраво.

«Как ни крути, но девчонка права. Пусть уж лучше этот урод крошит насекомых, став чертовым зомби, чем распыляет их в пепел. Кстати» …

– Какую школу изучал Кающийся? Раньше мне не приходилось слышать о подобной магии.

– Пока что вам не нужно этого знать, господин Галий. Важно другое. Где-то через час его сила иссякнет и несколько дней подряд Кающийся не сможет пошевелить и пальцем.

Наемник сразу же оценил перспективы и кивнул.

– Понял, госпожа Питиа. Легат, будь добр, отводи самые ценные отряды, пускай эти два монстра режут тех, кто слабее. Можешь приказать атаковать оборотня, глядишь, задавим его числом, хотя это маловероятно. Бывшие хозяева Темного Леса слишком живучи для того, чтобы умереть от атак твоих муравьишек.

Легат ничего не ответил, но Галий даже через защитный амулет ощущал его лютую, неприкрытую ярость.

«Что поделать, что поделать. Я хотел закончить все ночью, придется подождать до утра, максимум – до полудня».

– Госпожа Питиа, вы пришли только для того, чтобы рассказать мне об этом?

– Нет.

– Тогда зачем вы тут?

– Поторопить вас.

– Поторопить? – на этот раз Галий был действительно удивлен. – Мы и так спешим так, как только это возможно.

– Тогда советую вам сделать все невозможное.

Что-то в ее тоне заставило наемника насторожиться. Вечно невозмутимая и спокойная девушка была… напряжена? Взволнована? Обеспокоена?

«Да-а, что-то в этом духе. Пожалуй, беспокойство – лучшее слово. Проклятье, это может означать лишь одно».

– Паллидий на марше?

– Именно.

Галий витиевато выругался.

– Когда он прибудет?

– Не могу сказать наверняка, возможно, у вас есть время до обеда, возможно – нет.

– А что б его! – процедил наемник.

– И вот еще что, я забираю камни барьера – наставнику они могут пригодиться, а вам уже без надобности.

«Вот ведь сука», – подумал Галий то ли про оракула, то ли про хозяина, то ли про свою судьбу.

Ему всерьез начало казаться, что небеса просто не желают победы над Вентисом и его компашкой. Нет, ну серьезно, это просто нечестно! Что обычный человек может противопоставить монстру, который не то, что восстает из мертвых, а просто собирается из праха, словно какой-нибудь вампир из сказок!

– Полагаю, вы не задержитесь, чтобы оказать нам поддержку, – Галий решил-таки предпринять безнадежную попытку, зная, каким будет ответ.

– Увы, это – ваша задача и вам ее решать. Все ресурсы были предоставлены хозяином, не разочаруйте его.

Миг, и Питии нигде не было.

– Мне она не нравится, – сообщил легат.

– Мне тоже. Но выбора, мой хитиновый друг, у нас, как ты понимаешь, нет. Вышли усиленные дозоры, я хочу знать, когда ученик Вороньего Короля окажется неподалеку. Эта чертова крепость должна пасть к рассвету!