Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"
Автор книги: Sleepy Xoma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 43 страниц)
Глава 13
– Госпожа моя…
Сладкий голос Тариваса достиг ушей Игнис, отчего в животе у огнерожденной начинали порхать бабочки, и она почувствовала, что плавится, как свечка, которую поднесли к огню.
В очередной раз вознося молитву Господу за то, что отец не додумался научить серебряную маску краснеть, девушка повернулась к наследнику дилирисского престола и спросила:
– Да?
– Я хочу выразить вам свою безмерную признательность за то, что помогли нам в трудный час. Отныне я официально считаю вас своей боевой подругой, – принц изящно поклонился. – И прошу дозволения общаться с вами на «ты».
Игнис, собрав всю свою волю в кулак удержалась от глупых и неприличных для девушки ее положения звуков, которые так и рвались наружу, и просто кивнула.
– Твоя сила поистине восхищает, – продолжал меж тем принц, – огонь – устрашающая стихия.
Игнис поняла, что, если ветророжденный и дальше продолжил делать ей комплименты, она просто не выдержит, а потому решила перевести тему разговора.
– Таривас.
– Можно просто Тар.
– Тар, – со смущением в голосе Игнис распробовала уменьшительное имя принца. – У меня появился вопрос.
– И какой же вопрос о моя госпожа? – мило улыбнулся девушке Таривас.
– Что такое Орден Изначальных?
Эти слова сразу же прикончили хорошее настроение, повиснув в воздухе точно занесенная над головой дубина.
Орден Изначальных – неведомый и таинственный враг, невероятно могущественный, судя по их возможностям, и крайне осведомленный. При этом ни Игнис, ни, как ей показалось, остальные, ничего не слышали про этот культ.
– Если честно, – подала голос Мислия, – еще месяц назад я бы рассмеялась, скажи кто, что эти психи могут быть опасны.
– Стало быть, ты знаешь о них? – уточнила блондинка из гвардии Тара… Кларисса, вроде бы.
Сковывающая недовольно покосилась на красавицу, но, как ни странно, и не подумала язвить или выказывать неучтивость. Судя по всему, родословная этой воительницы была очень и очень непростой.
«Интересно, а в каких она отношениях с Таром», – подумала Игнис, ощутив неприятное чувство в груди. – «Ведь не мог же он не заметить столь эффектную девушку».
В чем в чем, а в привлекательности пепельноволосой и загорелой воительнице было не отказать. Высокая, ладная, с отличной фигурой, которую выгодно подчеркивала мужская дорожная одежда, и, конечно же, идеально гладкой – точно у какой-нибудь стихийной чародейки – кожей, она просто не могла не быть объектом повышенного интереса мужчин.
«Надо будет поговорить с ней», – неопределенно подумала Игнис, сама не понимая до конца, о чем хочет общаться с лейтенантом гвардии его высочества. – «Сосредоточься, девочка!»
Она так замечталась, что едва не пропустила ответ Мислии.
– Слышала, – в голосе первой Тени появились самодовольные нотки. – Несмотря на то, что число разных культов в одном только Дилирисе давно уже перевалило за сотню, я знаю о каждом из них.
– Ну, об этом, видимо, недостаточно, – хохотнул Мелис. – Верно?
Тень скривилась.
– Я всегда считала их безобидными чудаками. Никогда за все время своего существования Орден Изначальных не причинил никому проблем. Тихие и спокойные безумцы, считающие, что магические насекомые – истинные хозяева Интерсиса, и все обязаны повиноваться им и делать все, чтобы жуки остались довольны. Обычное сборище психов, не первое и не последнее. Даже и не знаю, что в них вселилось…
– Просто у адептов появилась цель, – спокойно ответил Ридгар. – Раньше сектанты поклонялись идее, верили в возвращение своих хозяев. И вот они, здесь, только руку протяни. Неясно лишь, как культисты сумели подстроить нам ловушку и где взяли, – тут он повернул голову к Орелии. – Ори, что именно они использовали?
Целительница ответила сразу же.
– Для вас – вытяжку из корня драконьего цветка. Вытяжку, очищенную от всяческих посторонних примесей и концентрированную до наивысшей своей степени. Кто бы ни подготовил эту дрянь, его познания в алхимии взывают благоговейный трепет даже у меня.
Лица Ридгара, Мислии и, как ни странно, Мелиса, приняли одинаковое выражение – полного ошеломления. Сама Игнис была знакома с ядами слабо, а потому решила выяснить детали.
– Мелис, о чем идет речь?
– Речь, Огонек, идет о легенде! – Мелис скривился и сплюнул под копыта коня. – Яд, не убивающий, и вообще не причиняющий никакого вреда. Яд, усыпляющий человека на несколько минут. Всего на несколько, ха!
Оборотень невесело рассмеялся.
– Как думаешь, много это или мало?
Игнис прекрасно поняла, к чему клонит Древний. На миг вспомнилось то странное ощущение покоя и неги, которое охватило ее во время разговора с Лариэсом.
«Если бы не амулет отца, эти две минуты могли бы оказаться последними в моей жизни, а без сил Орелии, принц сейчас не ехал бы с нами», – подумала она. – «Вот и ответ на вопрос».
– Много, – прошептала девушка.
Оборотень согласно кивнул ей.
– Именно, малышка. Если яд может незамеченным просочиться через любые, – он бросил короткий взгляд на огнерожденную и поправился, – почти любые амулеты, и усыпить любого, – новый быстрый взгляд, на этот раз – в сторону Ридгара, – даже Древнего, то он бесценен. А теперь, пламенная моя, ответь на вопрос: почему никто не слышал о цветочке, корень которого использовали наши долбанутые друзья?
И на этот вопрос ответить было нетрудно.
– Либо потому, что он очень редко встречается, либо потому, что его давно уже извели.
– Второе, – произнесла Орелия. – Драконий цветок был уничтожен во время Последней войны. Лично Архимаг наслал сверхсложное проклятье, погубившее все драконьи цветы континента.
– По-видимому, что-то сохранилось, – без энтузиазма заметила Мислия, и в ее огромных глазах Игнис разглядела тревогу. – И это весьма неприятно.
– Не то слово, – согласилась с нею Древняя, – во времена моей молодости этот яд использовали для борьбы с магами, причем очень успешно.
– Стало быть, не едим ничего, что не поймали и освежевали сами? – предположил Лариэс.
– Я посмотрю, как ты будешь ловить и свежевать пиво, – хохотнул Мелис, прикладываясь к фляге, которую, как Игнис с ужасом поняла, он прихватил с постоялого двора.
Поймав ошарашенный взгляд девушки, Непобедимый осклабился и, обнажив свои внушительных размеров клыки, подмигнул принцессе.
– Ну а что, не пропадать же добру. Я не хлипкая девочка вроде Бледного, от пары кружек не свалюсь.
– Просто поразительно, – покачала головой Орелия и Игнис показалось, что если бы голос наставницы мог передавать эмоции, то она бы сейчас звонко смеялась, – одно из опаснейших веществ в мире, а он пьет его, будто воду.
– Ну, не совсем, как воду, Куколка, – обиженно возразил оборотень. – В голове от этого пойла шумит что надо!
И сделал еще один глоток.
Игнис, заметив, что лицо Ридгара посерело от с трудом сдерживаемой ярости, поспешила вернуться к более безопасной теме.
– А чем были смазаны арбалетные болты?
– Яд Луны того же качества.
Это название было знакомо девушке, и все, что она слышала о яде Луны, заставляло Игнис трястись от ужаса. Смертельный яд, одной капли которого достаточно, чтобы за пару минут убить взрослого человека. Практически неостановимый – даже мощнейшие защитные амулеты пасуют перед его разрушительной мощью. Не факт даже, что артефакт, сотворенный отцом, справился бы с подобной отравой, и это при том, что работа над ним заняла у Вороньего Короля больше года.
«Отцу пришлось погружаться на третий уровень и использовать в качестве основы редчайший ядовитый шип с хвоста мантикоры», – вспомнила она. – «Обычные сковывающие, чьи амулеты редко оказываются глубже первого уровня, ничего не смогли бы противопоставить этой отраве».
Тут ее посетила еще одна мысль:
«Чудо, что Лариэс сумел продержаться так долго. Этот парень просто неубиваем!»
Кажется, Лариэс подумал о том же самом, потому как стал еще мрачнее, чем до начала разговора.
– С ядом понятно, – напряженно проговорил телохранитель, – но сейчас меня больше интересует другой вопрос: как они узнали о цели нашего путешествия.
– А вот это, действительно, интересно, – согласилась с ним Мислия, бросив короткий, полный подозрения взгляд на Игнис.
С точки зрения логики, Игнис никак не могла навести убийц на постоялый двор, ведь принц сам назначал место встречи с Мелисом. Скорее уж, следовало подозревать оборотня! Но огнерожденная понимала – десятки лет взаимного недоверия и подозрений нельзя отбросить в один момент. Хуже, чем с Волукримом, отношения Дилириса были разве что с Виннифисом и Аэтернумом, да и то, ненамного.
«Будем честны, они боятся отца и подозревают его во всех смертных грехах. А человек, который боится, как учил меня Рэмирус, не в состоянии мыслить трезво и рационально оценивать ситуацию. Стоит ли защищаться? Нет, я ни в чем не виновата, да и все равно никто не поверит».
Несмотря на то, что подозрения первой Тени были очевидными, они сильно раздражали девушку, которая вообще никогда не отличалась излишней терпимостью. Игнис поняла, что в ней начинает закипать раздражение, готовое вот-вот обернуться яростью, и тут на помощь пришел Лариэс.
Игнис не поняла, как именно телохранитель прочел ее настроение, но он действовал не раздумывая.
– У них вполне мог быть какой-нибудь артефакт. Раз уж культисты смогли добыть столь редкий яд и завербовать к себе сильного сковывающего, я не удивлюсь ничему. Верно, Мислия?
Нечто в интонациях юноши явно подсказало первой Тени, что следует сбавить обороты, и та охотно кивнула.
– Конечно.
– Вот и хорошо, – виконт улыбнулся. – Мислия, поясни мне, в чем именно смысл веры этих странных людей. Я не до конца понял, зачем нужно подчиняться изначальным.
– Позволь, я немного просвещу тебя, виконт, – проговорила Орелия.
Мислия, признавая право Древней, покорно склонила голову, и та начала.
– Что ты знаешь о народах, населяющих Интерсис? – задала Орелия неожиданный вопрос, и Игнис заметила, как смутился Лариэс.
– В каком смысле, о Ступив…
– Кхм…
– О Древня…
– Кхм!
– Госпожа моя?
– Всем известно, что, когда первый народ ступил на земли Интерсиса, тут уже обитали изначальные. Но какой народ был первым, вот вопрос?
Полукровка смутился еще больше.
– Хроники говорят, что люди.
– Хроники лгут, – безапелляционно заявила Целительница. – Интерсис – это перекресток миров, в котором изначально не было жизни. Однако магия этого мира во все века притягивала разумных существ. Так здесь появились каррасы и гарпии, так сюда попали лунксы, так пришли люди. Они, кстати говоря, были последними.
– То есть Первое переселение…
– Случилось, когда Интерсис был довольно неплохо заселен. Начнем с того, что беглецы из Вечного города, три тысячи лет назад преодолевшие границу, разделяющую миры, не были даже первыми детьми Адамовыми, оказавшимися в Интерсисе. За сотню-другую лет до них сюда успели перебраться сампманы, воспользовавшиеся древними курганами народа, о котором не сохранилась даже памяти. Они основали великое королевство и долго воевали с лунксами, истинными хозяевами материка в те времена.
Судя по выражению лица Лариэса, тот никогда не слышал ничего подобного.
«Ну да, ведь лунксов южане считают неполноценными», – подумала Игнис.
– Госпожа, выходит, что мой народ пришел в Интерсис раньше людей?
– Да, но люди оказались сильнее. Именно поэтому те, кто называют лунксов бродягам и приблудами – просто ограниченные глупцы, не знающие истины. Но и твой народ не был первым. До вас в Интерсисе обитали неведомые и удивительные существа, от которых нам в наследство не осталось почти ничего, кроме, разве что, величественных тоннелей, тянущихся под Бесконечными горами. Однако и до них наш мир не пустовал. Никто не знает, сколько тысяч лет в Интерсисе существует жизнь, зато почти доподлинно известно то, что изначальные были тут всегда. Они появлялись, исчезали, вновь возникали из небытия лишь для того, чтобы в очередной раз пропасть.
Орелия помедлила и обвела рукой пейзаж.
– Видишь все это? Деревья, поля, дорогу по которой мы едем? Все это – пылинка, если смотреть из той тьмы веков, откуда выбрались магические насекомые. Никто не знает, откуда они берутся. Возможно, королева откладывает несколько запасных яиц, из которых спустя сотни лет должны вылупиться ее наследницы, возможно, врата в мир изначальных иногда приоткрываются, запуская гостей, возможно даже, что изначальные сами могут перемещаться меж миров. Это – тайна. Однако никто из образованных людей не может отрицать одного – они появились тут задолго до того, как было основано первое королевство… Какой бы народ не претендовал на эту честь. А раз так, то вполне логично считать изначальных творцами всего сущего, истинными хозяевами Интерсиса.
– И поклоняться им, – закончила Игнис.
– Да, – кивнула Орелия. – Одно проистекает из другого. И если во времена, когда изначальных нет, верующие в них люди – просто обычные безобидные чудаки, то когда древние создания просыпаются, их последователи становятся опасными.
– Не для вас, госпожа моя, – заметил Лариэс, – прошу не гневаться, но я до сих пор не могу забыть то, что увидел во дворе.
Игнис показалось, что Орелия поникла, хотя сказать наверняка она и не могла.
– Увы, иногда не остается иного выхода, кроме как забирать чужие жизни, – проговорила Целительница, после некоторой паузы. – За долгую жизнь я хорошо усвоила этот урок.
– Госпожа Орелия, – вновь заговорил Лариэс, и Игнис сразу же поняла, что его буквально распирает от любопытства, – прошу, не сочтите за грубость, но…
– Ты хочешь спросить о моем теле?
Юноша кивнул, потупившись.
– Всего тебе знать не следует, – ответила Древняя, снимая перчатку и демонстрируя металлическую кисть, – но, вот это – цена, которую я уплатила.
– Цена? – удивился Лункс, а Игнис вздохнула.
Она знала историю Орелии – давным-давно та своим бесстрастным голосом рассказала, во что обходится воскрешение мертвых.
– Орелия всегда заботилась о других больше, чем о себе, – сказал вдруг Ридгар, – и платила за это. Отдавая свою кровь людям, она отдавала им частичку себя, раз за разом, каплю за каплей. С каждой принесенной жертвой кусочек плоти заменялся холодным металлом. И вот теперь лишь живое сердце, бьющееся внутри практически несокрушимой металлической оболочки, напоминает о том, чего Орелия добилась, и сколь дорого это ей стоило.
– Ридгар, тебя немного занесло, – произнесла Целительница, и, повернув голову к Лариэсу, добавила, – хотя в целом он прав. Цена воскрешения велика, впрочем, никого из Серафимов это никогда не останавливало. Мы клялись посвятит себя служению, и до тех пор, пока живы, не отступим от данной единожды клятвы.
* * *
Лонгий – столица герцогства Риштат, которым правил герцог Устин Вентис – младший брат королевы – представлял собой хорошо укрепленный город, готовый к отражению любого неприятельского набега.
Несмотря на то, что в последние годы это пограничное герцогство, расположенное на северо-востоке Дилириса, стало реже подвергаться атакам разнообразных тварей, которые в изрядных количествах плодились на Ничейных Землях, в многочисленных пещерах Седых гор, а также – непосредственно в лесах Риштата – никто здесь и не думал снижать бдительность.
Именно поэтому они были встречены крупным разъездом уже спустя пару часов после пересечения границы. Рыцари, сразу же узнав Тариваса, с глубочайшей почтительностью провели отряд в резиденцию его дяди и очень скоро Лариэс, не бывший в Лонгии ни разу, сумел внимательно рассмотреть самый восточный форпост королевской власти.
Город выглядел неказисто, не был очень велик, зато отлично подходил для обороны. Здесь, как с удивлением для себя выяснил виконт, уже были возведены новые стены – толстые и низкие, с огромным количеством пушек.
«Скорее всего, его высочество закупил артиллерию на свои деньги», – подумал юноша, ощутив раздражение. Ведь если бы ее величество пожелала, столицу можно было бы давно обнести внешней стеной.
Перед воротами размещался внушительных размеров барбакан, причем стража – наметанный взгляд Лариэса сразу же определил это – велась на славу, люди не маялись от безделья, а были заняты.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного – его высочество Устин Вентис по праву считался самым талантливым полководцем Дилириса и было бы странно, если бы такой человек даже в мирное время не организовал своих подданных так, как следовало. Собственно говоря, именно выдающиеся военные таланты младшего брата королевы и его не менее выдающиеся боевые заслуги стали причиной бессрочной ссылки в личные владения на краю страны. Герцогство немаленькое и не самое бедное – а судя по нововведениям – очень даже богатое, но все же, все же…
Нахождение брата в столице сильно нервировало ее величество, и тому было предложено покинуть Сентий, причем случилось это еще до того, как Лариэса подобрали с улицы. Спокойный и совершенно равнодушный к власти младший брат адекватно воспринял требование чересчур горячей сестры и удалился в Лонгий вместе со своим двором, молодой женой и маленьким сыном. Здесь он и сидел последние семнадцать лет, выбираясь лишь по случаю какого-нибудь очень важного события вроде очередной войны.
То, что прославленный полководец так легко отказался от столичной жизни, настораживало многих, и как Лариэс знал, Тени неотрывно следили за герцогом, однако за все эти годы тот не предоставил королеве ни единого повода усомниться в своей верности. Более того, именно благодаря его участию, кошмарное восстание Мотыги удалось подавить относительно малой кровью. По крайней мере, со стороны королевской армии.
Вот и сейчас, герцог проявил себя, как верный слуга короны. Когда отряд въехал в замок Устина, их ждал почетный караул, возглавляемый сыном и единственным наследником герцога – Клеменсом Вентисом.
– Приветствую, брат мой, – церемонно поздоровался Клеменс, – приветствую ее высочество Игнис Фейргебор, а также достопочтимых Ступивших на Путь Вечности, приветствую первую Тень со Щитом. Ваша светлость Кларисса, вы еще прелестнее, чем во время нашей прошлой встречи. Эрик, рад видеть тебя. Господин Марк, доброго здравия, не ожидал, что маршал отпустит вас от себя.
Его взгляд остановился на Блаклинт и Вилнаре.
– Я – Блаклинт Иссон, – коротко представилась девушка, с трудом скрывая смущение, заметное, впрочем, для всех окружающих, а это – мой Щит Вилнар.
– Приветствую ваше высочество, – немного озадаченным голосом произнес юноша, недоуменно смотря на принца.
– Привет, братишка, ага, – жизнерадостно ухмыльнулся Таривас. – А где дядя?
– Отец отправился выполнять свой долг покровителя земли и сейчас должен быть в одном-двух днях пути от города. Ты хочешь отправиться к нему?
– Ага, – кивнул Таривас, – и чем быстрее, тем лучше. Надеюсь, герцогиня простит мою неучтивость?
– Матушка редко придает значение таким мелочам, брат мой, уж ты-то должен знать…
– Ага, – вновь повторил Таривас, – знаю.
– К тому же, она занята очередным проектом и вряд ли выберется из башни раньше, чем через две недели.
Принц весело засмеялся.
– В этом она вся. Что ж, тогда – в путь.
Клеменс все подготовил заранее, и уже спустя несколько минут целая кавалькада скакала по дороге, ведущей на восток от города.
Лариэс с интересом разглядывал личную гвардию Клеменса Вентиса и первое, что бросилось ему в глаза, это вооружение всадников. Точно также, как и Непорочные в Виннифисе, они были вооружены пистолетами, правда, защищены воины герцога были не в пример лучше. Вместо легких бригантин – тяжелые стальные нагрудники, закрытые шлемы, латные юбки, латные же сапоги и наплечники с наручами. Хотя все познается в сравнении. При всем великолепии своей экипировки, гвардейцы оказались бронированы слабее, нежели благородные дилирисские рыцари, предпочитавшие выходить на поле боя в полном комплекте лат, укрепленных артефактной магией, верхом на конях особой дилирисской породы.
Гвардейцы герцога, скорее, являли собой нечто среднее между легкой и тяжелой конницей, и это несоответствие не могло не разжечь пламя любопытства в сердце Лариэса.
– Ваша светлость, – обратился он к Клеменсу, – дозволите ли вы задать вопрос?
Тот покосился на Щита Принца и заметил:
– Старый боевой товарищ, наверное, тебя сильно интересуют мои гвардейцы, я угадал?
Лариэс развел руками, отдавая должное проницательности молодого герцога.
– Они, – Лариэс указал на ближайшего к его коню всадника, – вооружены точно также, как и Непорочные оракула.
– Заметил, значит? – с некоторой ноткой самодовольства улыбнулся Клеменс.
– Сложно было пропустить это, ваша светлость.
Клеменс понимающе улыбнулся.
– Отец постарался. Ему крайне понравилась идея дать каждому всаднику несколько пистолетов, но он не стал останавливаться на достигнутом, а творчески развил ее.
– Развил?
– Непорочные – это дворцовая стража, они, по большому счету, редко принимают участие в настоящих боях, в отличии от нашей гвардии. Сами понимаете…
Лариэс понимал. Действительно, в пограничном герцогстве, держащем единственный удобный перевал через Седые горы, жизнь нельзя было назвать спокойной и безопасной. Самые разнообразные угрозы возникали с завидной регулярностью, причем разбойники и контрабандисты были отнюдь не главной проблемой этих мест. Отравленные магией демонологов Ничейные Земли несмотря на то, что больше девяти сотен лет прошло со времен Войны Багряного Культа, так не смогли оправиться до конца. Они порождали отвратительных монстров, которые с одинаковым остервенением жрали как себе подобных, так и людей.
– И как? – задал Лариэс волнующий его вопрос.
– Отлично, – улыбнулся Клеменс, – я покажу в свободное время, если хочешь.
– Буду признателен, ваша светлость, – ответил Лариэс.
* * *
К середине следующего дня они наконец добрались до крупной деревни, в которой по словам Клеменса должен был находиться герцог. Уже на подъездах отряд встретили гвардейцы, что лишь подтвердило слова юноши.
– Вот и отлично, – Таривас довольно потирал руки, – стало быть, сейчас увидимся с дядей.
– Придется немного подождать, ваше высочество, – отрапортовал седовласый капитан, встретивший путников, – его светлость изволят работать.
– Я догадываюсь. Долг и все такое, – кивнул принц, за что заработал неодобрительный взгляд кузена.
– Курт, проводишь нас к отцу? Мы подождем, – произнес Клеменс.
– Конечно, ваша светлость, следуйте за мной.
Сопровождающие остались в деревне, а капитан повел отряд прямиком к хлебным полям, простиравшимся, казалось, до самого горизонта. Над ними, как заметил Лариэс, уже начали сгущаться тучи.
Еще на подходе он увидел герцога, сопровождаемого всего двумя охранниками. Тот стоял, воздев руки к небу и не шевелился.
«Наверное, с него сейчас от напряжение пот льется ручьем», – подумал виконт, – «все-таки, долг хозяина земель – это тяжелая ноша».
Каждый стихиерожденный считался человеком, отмеченным Господом, и причин тому было много. Во-первых, все стихийные маги отличались безумной красотой, во-вторых, столь же поразительной разрушительной мощью. Но не только эти два факта превратили их в правителей королевств и империй…
Лариэс задрал голову вверх и посмотрел на небеса, по которым с неестественной скоростью перемещались грозовые тучи.
Маг, которому подчиняются стихии, может сделать жизнь своих подданных гораздо легче. Так, землерожденный в состоянии прогнать с полей вредителей, хладорожденный может смягчить тропическую жару, водорожденный способен справиться с паводком. Ну а ветророжденный…
Первые капли сперва медленно и неуверенно, затем все сильнее и сильнее начали падать вниз, и вскоре над полем разразился проливной дождь. Вода текла по лицу Лариэса, забиралась за шиворот, но, самое главное, она увлажняла сухую почву.
Да, маги воздуха вполне в состоянии пригнать пару дождевых туч туда, где те нужнее всего.
Дождь закончился столь же стремительно, как и начался, и спустя каких-то десять минут грозовые облака разлетелись во все стороны, подхваченные воздушными течениями, а спустя еще пять минут на небе засияло теплое летнее солнце.
Забота о земле, об урожаях, считалась главным долгом правителя. Правда, ни ее величество, ни его высочество не злоупотребляли этими своими обязанностями, и на памяти Лариэса, лишь несколько раз покидали столицу для борьбы с особо тяжелой засухой. Герцог же относился к долгу правителя куда серьезнее и непрерывно разъезжал по своим владениям, принося благословенный дождь, либо, наоборот, разгоняя тучи. В королевствах, управляемых стихиерожденными, всегда собирались невероятно высокие урожаи, и все это знали.
А герцог, меж тем, закончил свою работу, и, поддерживаемый с двух сторон под руки – магия такого уровня выпила из него все силы, – направился к деревне. Увидев, кто дожидается его, брат королевы стряхнул сопровождающих и, широко ухмыляясь предстал перед путниками.
– Племянник, я рад тебя видеть! – прогрохотал он, точно еще секунду назад и не шатался, будто пьяный, и заключил Тариваса в свои медвежьи объятья.
Лариэс, видя это, с трудом сдержал улыбку.
Сын и отец, с которыми телохранитель познакомился при подавлении восстания – герцог счел, что двенадцатилетнему Клеменсу пора узнать, что такое война, и взял его с собой, – отличались, как небо и земля, лишь глаза у них были одинаковыми. И оба они ни разу не походили ни на ее величество, ни на его высочество. В этом не было ничего удивительного – Кэлиста и Устин родились от разных женщин. Они происходили от двух любовниц короля, которым повезло забеременеть, отсюда и различия. Если Кэлиста была изящной шатенкой с точеными чертами лица и южным загаром, то Устин габаритами напоминал платяной шкаф. Кожа этого гиганта была близка к бледному цвету, а огромные голубые глаза, соломенного цвета длинные волосы и аккуратная бородка сразу же выдавали изрядную примесь северной крови. Клеменс же перенял от своей матери-аэтернки ярко выраженные черты этого народа: он был строен и невысок и, несмотря на начавший пробиваться на щеках юношеский пушок, выглядел скорее мальчиком, нежели мужчиной. Короткие темные волосы закручивались милыми колечками, а в пронзительно-огромных – отцовских – голубых глазах, должна была утонуть не одна придворная прелестница.
Вот только, и это Лариэс знал наверняка, не утонула. Что отец, что сын оба были белыми воронами на фоне большинства стихийных магов. Они вели крайне аскетичный образ жизни, не интересуясь увеселениями и радостями, которые каждому предоставлял как статус, так и внешность. При дворе об этой парочке ходили самые разные слухи, причем многие из них не были лестными, впрочем, в скрытых извращениях ни отца, ни сына никто не подозревал. Какой в этом смысл? Любой маг стихий мог спать с кем угодно, как угодно, и сколько угодно – ни для кого не являлась секретом страстная натура и любовь к экспериментам практически любого из великих владык сего мира. И если застенчивость той же Блаклинт, как казалось Лариэсу, была вызвана какими-то детскими травмами, то Устин с Клеменсом, определенно, сделали свой выбор по доброй воле.
– Дядя, я вижу, что ты ничуть не поменялся с момента нашей последней встречи, – рассмеялся Таривас.
– Я уже слишком стар для перемен, – рассмеялся герцог, отпуская племянника.
– И, тем не менее, это не помешало тебе перестроить крепость по последнему слову военной науки и вооружить свою гвардию пистолетами, которых, кстати, нет даже у воинов матушки.
– И кто же в этом виноват? – с ехидной усмешкой поинтересовался герцог. – Напомнить, когда я говорил вам, что следует начать перевооружение аркебузиров и легкой кавалерии?
– Ладно-ладно, – поднял руки его высочество, – ты выиграл, дядя. Всегда было интересно, почему ты, при такой любви к военному делу не рвешься подраться где-нибудь в частном, так сказать, порядке?
– Быть может, я живу и не так долго, как твои Ступившие на Путь Вечности спутники, но за эти годы успел повидать достаточно для того, чтобы возненавидеть войну.
– Что не помешало тебе разбить бунтовщиков, а до того на равных тягаться с самим Генералом.
– Это мой долг. Мы все делаем то, что должно, – герцог серьезно посмотрел на принца, и добавил, – да и не тягался я с Лорием Солумом на равных, ты мне льстишь. Не позволил разбить нас в пух и прах, как во времена Четвертой Войны за Возвращение – это да, но на большее моих талантов, увы, не хватило. А теперь, дорогой племянник, предлагаю нам собраться в каком-нибудь спокойном месте, и ты объяснишь мне, что происходит.
Спокойное место, о котором говорил Устин Вентис, обнаружилось в деревенском постоялом дворе, из которого выгнали всю прислугу, а затем – и охрану. Герцог, его сын, а также принц, принцессы, Древние, оба Щита и Тень, уселись за длинный, уставленный едой стол возле разведенного несмотря на летнюю жару камина, и обсыхали.
Герцог первый подал пример, взяв в одну руку свиную ногу, а в другую – кубок с пивом. Он жадно откусил мясо, и шумно запил его, после чего, перешел к делу.
– Итак, мой дорогой племянник, – взгляд Устина стал серьезным, цепким и колючим. – Как я говорил на поле: я хочу знать, что происходит. Каким образом ты оказался в компании двух принцесс и трех Древних?
Он перевел взгляд на Игнис и заметил:
– Кстати, ваше высочество, надеюсь, Корвус знает о том, где вы? Мне не очень хочется утром обнаружить пару птичьих легионов, штурмующих столицу герцогства. Замучаюсь потом чинить стены.
Огнерожденная хихикнула, тактично прикрыв рот ладонью.
– Ваша светлость, вы же видели Кошмара. Как думаете, в курсе ли отец?
Лицо герцога осталось столь же недоверчивым и девушка, вздохнув, отцепила от пояса ножны с мечом и протянула их Устину Вентису.
Тот внимательно изучил эфес, затем немного извлек меч из ножен, бросив короткий взгляд на лезвие, и, наконец, вернул оружие хозяйке.
– Я встречался с его величеством лишь единожды, но Жало узнаю из тысячи других мечей. Стало быть, все хорошо.
Брат королевы снова перевел взгляд на принца.
– Что ж, дорогой племянник, начинай, я жажду услышать твою историю.
– А я жажду рассказать тебе обо всем, ага, – весело ответил ему Таривас.
И принц начал говорить. Он объяснил, зачем была собрана столь разношерстная компания, куда они направляются, как к ним присоединилась Игнис. Не обошел стороной и таинственного сковывающего, а также – Орден Изначальных. И, когда он, наконец, закончил, Устин мог лишь пораженно качать головой.
– Один вопрос.
– Да?
– Как ты уломал Кэлисту? Сколько я себя помню, сестра тряслась над тобой, точно несушка, у которой осталось последнее яйцо.
Таривас развел руки в стороны.
– Видимо, матушка наконец-то осознала, что я уже не мальчик.
– Хм, – только и нашел что сказать герцог. – Тогда второй вопрос. Вы точно уверены в том, что творите?
