Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"
Автор книги: Sleepy Xoma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)
Наверное.
Оставался открытым лишь один вопрос: как местные умудрились прозевать фанатиков культа?
Этот вопрос не давал покоя и Тару, который озвучил его вслух.
Некоторое время староста мялся, но потом нехотя ответил.
– Понимаете, ваша светлость, с людишками мы всякими торг ведем. Место у нас хорошее, перекресток, речка, опять же, недалеко. Так к нам часто народец всякий и забредает, вон, даже постоялый двор построили, церквенку, все честь по чести.
Вот теперь все окончательно встало на свои места. Селяне вели дела с разного рода сомнительными личностями, а потому ничуть не удивились, когда к деревне с юга прискакал небольшой отряд. С ними не было ни одного изначального, чего опасаться-то?
В принципе, логично, но есть нюанс.
«Неужели никто из них не подумал, что, когда в графстве такой хаос, в гости могут нагрянуть не только покупатели, но и обычные грабители или дезертиры, бегущие прочь, на запад?» – подумала Игнис. – «Я бы на их месте людей как раз боялась бы куда больше, нежели насекомых. Сейчас, когда у феодалов нет лишних сил, всякая погань просто обязана поднять голову!»
Похожие мысли, судя по всему, пришли в головы Тара и Мислии, потому что и принц, и первая Тень посмотрели на собеседника с откровенным удивлением.
– И много их пришло, людишек этих? – уточнил ветророжденный.
– Да почитай сотня полная, ваша светлость.
– И вы ничего не заподозрили?
– Ну как… – староста помялся, – Кого успели – увели с глаз, от греха подальше, а остальные остались. Кто ж думал, что эти ироды начнут чудить.
Принц понимающе кивнул.
– Куда ушли враги?
– На север, ваша светлость.
– Понятно, – Таривас нахмурился, словно просчитывая в голове дальнейшие варианты развития событий. – Мы хотели бы проехать по восточной дороге. Насколько там все плохо?
Староста нахмурил лоб, который тотчас же покрылся сеточкой морщин, свидетельствовавших о серьезнейшем мыслительном процессе.
– Думаю, миль десять, ваша светлость проедете, почитай и без проблем. А как дальше – мне неведомо. Людишки попрятались, кто мог, а кто не спрятался, уже к Господу отправился, мнится мне.
Тар извлек подробную карту графства и присел рядом с крестьянином.
– Смотри, уважаемый, – улыбнулся он, – вот тут дорога, вроде бы, идет на север, я прав, ага?
– Правы, ваша светлость, ей-ей правы.
– А куда она ведет? Если верить карте, то все упирается в лес.
– Тропка там есть, ваша светлость, возле речки Рыбной, тьфу, – хлопнул он себя по лбу, – это ж наше имечко. Силерой ее прозвали благородные. И впадает она впадает в Большую… ну, вы ее Сереной кличете.
– А можно ли по этой тропке добраться до замка барона Урсуса? Да еще отряду вроде моего? – Тар указал в сторону многочисленных гвардейцев, уже успевших разбиться на группы и занять удобные для обороны позиции.
«Все-таки Лариэс хорошо гоняет своих», – подумала Игнис. – «Вымуштровал идеально».
Старик кивнул и Тар удовлетворенно улыбнулся.
– Отлично. Теперь посмотри сюда, – его палец вновь переместился на тракт. – Как думаешь, уважаемый, есть ли у нас шанс добраться до Валдберга или, если пойти на юг, до Мирберга?
На этот раз молчание длилось ощутимо дольше, а сеточка морщин, испещрившая лоб старика, стала куда гуще. Наконец тот сокрушенно покачал головой.
– Ваша светлость, хотел бы я сказать: «да», но мнится мне, что сгинете вы, коли по тракту скакать будете. Насекомые за ним следят больно хорошо. И на югах тьма-тьмущая их – парни на лодчонках плавали, проверяли. Говорили, войско пробьется, но одному – смерть. Своими глазами видели.
Таривас удовлетворенно кивнул, словно староста только что подтвердил эти его мысли.
«Стало быть» – подумала Игнис, – «барон Урсус Гарский, хм-м».
Она помнила этого бородатого здоровяка, любителя выпить и посмеяться над хорошей шуткой. Он, как и другие бароны, контролирующие товарооборот по Серене, были на хорошем счету в Волукриме, и отец однажды брал ее на встречу с Хозяевами Реки, как в народе называли этих людей.
А принц, меж тем, углубился в расспросы и Игнис решила, что можно проведать Лариэса, так как Тар тут еще надолго, да и остальные не скучали – Ридгар присоединился к принцу, Орелия допрашивала пленных, не разрешая Мелису немного пощипать их, Блаклинт с Вилнаром куда-то запропастилась, а Мислия, удобно устроившись в тени одного из домов на противоположной части площади, извлекла Звериный Амулет и, как всегда, погрузилась в созерцание артефакта.
Лариэс отыскался на самом высоком месте в деревне – на колокольне храма.
Поднявшись по узкой винтовой лестнице, девушка с удивлением обнаружила, что виконт сидит, опершись спиной о стену, и с мечтательным видом любуется пейзажем.
– Дым все портит, – заметила она.
– Полностью с тобой согласен, Игнис, – не оборачиваясь ответил полукровка. – Слишком много черных столбов, устремившихся в небо. Слишком много смертей.
– Причем поджигают не насекомые – им ни к чему – а люди, – с горечью добавила принцесса. – И поэтому мы должны остановить и изначальных и их ненормальных последователей. Именно ради этого мы отправились в путь.
– Да, именно ради этого, – невпопад ответил Лариэс. – За чем же еще?
Кисточки на кончиках его ушей дернулись и лункс обернулся к своей собеседнице.
– Прошу прощения, не хотел показаться невежливым.
– Все хорошо, – она присела рядом. – Как думаешь, сможем мы прошмыгнуть мимо изначальных?
– Думаю, да. Как видишь, они действительно не сидят за каждым холмиком, в этом староста прав.
Игнис взглянула вниз, туда, где Тар сейчас общался с селянином, и в очередной раз подивилась восхитительному слуху, которым был наделен каждый из этого древнего народа.
– Замечу, – продолжал Лариэс, – что крестьянам еще повезло – река под боком, всегда можно убежать и спрятаться. Думаю, что у тех, кто обитает восточнее, все заметно хуже, если, только они не успели добежать до господских замков.
– И все же, оставаться тут – опасно, – заметила девушка. – Им следовало укрыться на речных островах и переждать беду. Не дело крестьян воевать, это наша задача.
Лариэс кивнул.
– Так было испокон веков. Одни пашут, другие молятся, третьи – воюют. Таков порядок вещей, и он незыблем. А потому они, – палец указал в сторону большой группы селян, направившихся прочь из деревни, – делают то, что должно, а не то, что хотят, как говорил твой отец.
Игнис пригляделась.
И правда, селяне несли с собой косы и направлялись к ближайшему лугу, раскинувшемуся прямо за деревенской оградой.
– Далеко они не уйдут, конечно же, – продолжал Лариэс, – но успеют подготовить хотя бы немного сена для скотины. В следующий день, если повезет, прополют картофельное поле на другой стороне, а через пару неделек, если, конечно, дела не ухудшатся, соберут всех мужчин и женщин и отправятся на ближайшие поля – жать пшеницу.
– Но это же опасно! – воскликнула Игнис.
«Без охраны, почти без оружия, без единого чародея», – подумала она, ежась. – «Смерти подобно!»
– Опасно, – согласился Лариэс. – Но разве есть выбор? Если не собрать хотя бы что-то, нечего будет посеять следующей весной. Если не заготовить сена, не получится сохранить даже часть стада. Если не выкопать картофель, зимой придется голодать.
– А что насчет постоялого двора для путников? Что заставляет их так рисковать, ведь сейчас каждый всадник на дороге – это возможный грабитель и убийца?
Лариэс грустно улыбнулся и взглянул на принцессу.
– А ты сама не догадываешься?
Игнис отрицательно покачала головой.
– Сразу видно, что, обучаясь тонким наукам и искусству управлять государством, ты нечасто покидала столицу. – Лариэс пригладил растрепанные волосы и вздохнул. – Ответить на твой вопрос до смешного легко. У них почти не будет урожая в этом году, едва хватит пищи для того, чтобы пережить зиму. Не факт, что получится посадить озимые. Зерно для посева весной придется вырывать изо ртов голодных детей. Скотины почти не останется. Дома с немалой долей вероятности сгорят, как и у их соседей.
Телохранитель указал на ближайший из дымных столбов и Игнис машинально проследила за движением его пальца.
– Так вот, – продолжил Лариэс. – Когда снега сойдут, люди окажутся в бедственном положении, вот только из этого не следует, что им не придется платить налоги. Быть может, барон сделает поблажку, он вряд ли станет выжимать из крестьян то, чего у тех нет, но мытари все равно придут. Зерна, кукурузы, картофеля, мяса, льна и других даров земли едва хватит на себя. А значит, нужны деньги. Поэтому каждый путник на дороге – это не только угроза, но и несколько медяков, а если очень повезет, возможно даже, мелкая серебряная монетка, которую получится сберечь до весны.
Он договорил и умолк, лениво глядя куда-то поверх головы Игнис, пристыженной тем, что не осознала столь очевидной истины.
– Ты уважаешь крестьян, – произнесла девушка.
– Их и их труд, – тотчас же поддержал ее лункс. – Конечно. Лучшие годы моей жизни прошли на ферме.
– Но ведь они закончились погромом, – сказала Игнис и тотчас же пожалела о собственной болтливости.
Лариэс помрачнел и осунулся, его зрачки заблестели бардовым, что у любого лункса было вернейшим признаком ярости.
– Прости, – поспешно выговорила она, – я не должна была…
– Все нормально, – вымученно улыбнулся виконт, переводя взгляд куда-то вниз. – Я могу говорить об этом… Недолго.
Он умолк и прикрыл глаза, лишь бешено дергающиеся кисточки на ушах выдавали переполнявшие телохранителя эмоции. Наконец, виконт немного совладал с собой и произнес:
– Я ненавижу тех, кто убил отца и спалил наш дом. Ненавижу всем сердцем и каюсь в этом едва ли не на каждой исповеди… Но разве все крестьяне виноваты в том, что произошло? Нет. Жизнь простых землепашцев тяжела и коротка, но все-таки, они стараются прожить ее так, чтобы попасть в рай. Не все… Не всегда… Но ведь стараются. И продолжают кормить нас, тех кто воюет и молится. Разве это… – он на миг запнулся, подбирая правильные слова, и, наконец, договорил, – разве это не достойно восхищения?
Виконт сглотнул и, тяжело вздохнув, посмотрел прямо в глаза Игнис. Во взгляде его плескалась смесь ярости, обиды и… жалости?
– Я понимаю тебя, – мягко сказала Игнис, – отец говорил похожие вещи.
Она осознавала, что Лариэсу было непросто выговориться на столь болезненную тему и решила поддержать товарища. Кажется, ее простенький план удался – Щит вновь посмотрел на Игнис и во взгляде его глаз – уже вновь золотистых, почти лишенных красноты, – вновь появилось хорошо знакомое девушке любопытство.
– Надо же. И не подозревал.
«Кажется, я исправила собственную оплошность», – облегченно подумала Игнис. – «Теперь поддержим легкую и непринужденную беседу».
– Что, думал, наверное, что отец – этакий Темный Властелин из сказок и легенд? Что кошмарнее него только Неназываемый и Архимаг, да и то, если объединят силы?
– Конечно, – улыбнулся юноша. – Я был уверен, что он поедает по одному лунксу в неделю, каждый вечер на ужин ему жарят гарпию с яблоками, а все свободное время Вороний Король тратит на заполнение Книги Мерзких Поступков.
Последние слова полукровка произнес столь зловещим тоном, что Игнис не выдержала и прыснула в кулак.
– А раз в месяц ему приводят несчастную деву для поругания.
– Всего одну? Ты хочешь сказать, что величайший сковывающий нашего времени не в состоянии переплюнуть Эрика с Мелисом? Да ладно, как минимум сотню!
– После сотни дев, боюсь, у него не осталось бы сил на заполнение, кхм, – Игнис постаралась изобразить интонации собеседника, – Книги Мерзких Поступков.
Последние следы напряжения ушли из уголков глаз Лариэса, и он засмеялся, а вслед за ним захохотала и Игнис. Все напряжение последних дней, копившееся в молодых людях, стремительно вырвалось наружу в виде неудержимого смеха и когда огнерожденная сняла маску, чтобы утереть выступившие на глазах слезы, она почувствовала себя гораздо лучше, точно с плеч свалилась гора.
– На самом деле, он очень добрый, – вдруг произнесла она. – Никогда и никому не сделает зла просто так, чтобы повеселиться. Он старается осчастливить всех и каждого, хочет создать страну, в которой простой народ будет жить без страха, он хочет, чтобы во всем мире никто больше не голодал, чтобы не было войн, и чтобы магия служила всем, а не только горстке избранных.
– Но при этом содержит одну из сильнейших армий, а его ручные убийцы держат в страхе едва ли не весь континент.
– Да что ты знаешь! – вспылила Игнис и тотчас же взяла себя в руки. – Ой, прости. Ты никогда не разговаривал с дядей Изегримом, ты не понимаешь его и даже представить не можешь, какую тяжелую ношу тот несет.
Лариэс поперхнулся.
– Дядей Изегримом? Ты это сейчас про Охотника? Древнего, от которого никогда не уходила добыча? Человека, отправившего на тот свет весь род оборотней-драконов?!
Игнис улыбнулась, видя пораженный вид товарища.
– Весь мир знает его таким, а я видела доброго дядю, который вырезал мне игрушки из дерева и учил рыбачить.
Правый глаз Лариэса дернулся, очевидно, он сейчас представил фактического правителя Хавланда в соломенной шляпе и с тростинкой в зубах, закидывающего в реку удочку.
– Да уж, – выдавил из себя, наконец, юноша. – Ты умеешь удивить.
Игнис тепло улыбнулась ему, поняв вдруг, что не просто ничуть не стесняется находиться без маски рядом с Лариэсом, но даже, напротив, ей приятно это. Однако обдумать эту мысль девушка не успела – снизу донесся голос Ридгара:
– Эй вы там, кончайте болтать, выдвигаемся!
Глава 22
Оставив деревню, путники двинулись на восток.
Дорога – обычная утоптанная колея, которая осенью и весной наверняка превращалась в непроходимое болото, – вела строго на восток – к Валдбергу. Свернув на юг, по ней же можно было направиться к столице графства – портовому городу Мидбергу. В Дилирисе эту дорогу никто в жизни бы не назвал главным трактом страны, но тут, на востоке, в молодых и слабо населенных графствах, нечего было и думать о чем-то лучшем.
«А ведь сейчас еще ничего, вот когда двинемся на север, будет совсем грустно», – подумал Лариэс, вспоминая про лесной бурелом, через который им уже пришлось продираться, – «надеюсь, там хотя бы можно будет провести лошадей, иначе мы рискуем серьезно замедлиться».
Он похлопал изрядно отощавшую седельную сумку и вздохнул. У крестьян удалось частично пополнить припасы, но кто знает, когда подвернется новая возможность разжиться едой? Если верить старосте, восточный тракт буквально забит изначальными всех мастей и расцветок, равно как и все пути на юг, а потому остается лишь надеяться на радушие барона, замок которого придется посетить в любом случае, ведь амулет Архитектора в руках Мислии также указывал на северо-восток.
«Проклятье», – Лариэс, убрал руку с седельной сумки и коснулся рукояти своего пистолета, – «надеюсь, мы все-таки сумеем проскочить мимо изначальных, потому как ситуация с каждым днем становится хуже. Радует хоть, что Блаклинт с Игнис и Клариссой подружились».
Полукровка бросил короткий взгляд в сторону мило щебетавших о чем-то девушек и поразился переменам, произошедшим с Блаклинт за каких-то несколько дней. Поистине, северянке были нужны подруги, родственные души, которые поймут и дадут совет. Самым удивительным лично для него было то, что в компанию двух чародеек затесалась Кларисса. Какие уж общие интересы нашлись у столь непохожих девушек, виконт и представить себе не мог, но искренне был рад, что графиня сумела отыскать себе пару приятельниц, пускай и на время похода. Тем более, что это не мешало ей исполнять прямые служебные обязанности.
«Было бы здорово так же сдружиться с его высочеством», – подумал Лариэс и сам поразился собственной глупости – кто он, а кто наследник престола Дилириса. – «Игнис – тоже наследница», – непроизвольно подумал полукровка и тряхнул головой, однако разум не думал успокаиваться.
«А что, с ней я быстро нашел общий язык, хотя огнерожденная мало того, что великая герцогиня по крови, так еще и приемная дочка самого Вороньего Короля. И ей есть дело до меня, в отличии от его высочества. Интересно, каково было бы служить у ее отца?»
Мерзкие, грязные мыслишки, недостойные человека, по гроб жизни обязанного Вентисам, проскакивали одна за другой, сбивая, соблазняя и ведя к погибели души. Усилием воли он попытался запретить себе думать о подобном, однако это оказалось не так-то просто.
Чем дольше длилось путешествие и чем больше времени телохранитель проводил в компании сторонников Корвуса, тем больше неприятных и глупых мыслей посещало его голову. Он слушал рассказы Ридгара и Орелии, подолгу разговаривал с Игнис, и с каждой историей проникался все большим уважением к Вороньему Королю – этому поистине незаурядному человеку. Занятия на Грани также не способствовали восстановлению душевного равновесия. Корвус оказался требовательным, но великолепным наставником, пожалуй, даже лучше Кающегося, и за эти несколько дней успел рассказать и показать много интересного. Много, но недостаточно.
В какой-то момент юноша с ужасом осознал, что хотел бы расспросить Вороньего Короля о его легендарном учителе, услышать о Войнах Гнева, которые тот вел против первого ученика Архитектора, узнать, как выглядел мир по завершению Последней войны, когда остаточная магия носилась в воздухе и нельзя было выйти за городские стены без оружия…
Бессмысленные и глупые надежды, которым не суждено сбыться. Когда они убьют королеву изначальных, спутники отправятся по своим делам, и это безумное, но захватывающее приключение останется в прошлом. А он… он продолжит служить до последней капли крови, потому что никогда не выплатит долга Вентисам, потому что обязан, потому что ни на что другое не годится…
Впрочем, на память о приключении останется дар, который дальше придется развивать самому и пускать на благо дома Вентисов. Естественно, он никому и никогда не расскажет о том, что является сноходцем…
Вновь перед глазами промелькнули лица родителей.
«Да, никому и никогда. А еще ни одна живая душа не должна знать о том, кто учил меня этому».
От неприятных мыслей Лариэса отвлекал Мислия. Хмурая, как и все последние дни, первая Тень поравнялась с ним. В левой руке она держала Звериный Амулет Корвуса, с которым не расставалась ни на секунду. Глаза женщины были прикрыты, а губы чуть заметно подергивались, точно она очень-очень тихо спорила с кем-то или чем-то.
– Как дела? – осведомился Лариэс, заранее зная ответ.
Но Мислия его удивила. Широко распахнув свои глазищи, пухленькая чародейка неожиданно улыбнулась.
– Получается, Лариэс, у меня стало получаться!
Возбуждение и восторг в ее голосе были неподдельными и такими заразительными, что Лариэс тоже не смог сдержать облегченной улыбки.
– Вот видишь, а говорила, что никак не пробиться. Стало быть, скоро одним щелчком пальцев ты сможешь отправить армию изначальных утопиться?
Губы Мислии изогнулись в мечтательно улыбке, она сжала амулет и вытянула вперед свободную руку ладонью вверх. Тотчас же прямо в раскрытую ладонь уселась огромных размеров бабочка с изумительной красоты разноцветными крыльями.
Насекомое замерло на несколько мгновений, а затем перебралось Лариэсу прямо на нос. Виконт от удивления охнул, а Мислия прыснула, точно набедокурившая девчонка.
– Насчет изначальных не скажу, тут нужно проверять, да и будь все так просто, Вороний Король попросту отдал бы артефакт Паллидию, но насекомых я уже в состоянии подчинить своей воле, правда, не в больших количествах. Немного, но все-таки – прогресс!
Она поднесла амулет к губам и нежно поцеловала его.
– Какая восхитительная вещь, если бы ты только видел это…
– Было бы здорово, – вздохнул Лариэс. – Жаль, я не сковывающий.
Мислия моргнула, и улыбка сползла с ее лица.
– Да, не сковывающий, – куда суше, чем секунду назад, ответила она. – Ладно, радует уже то, что наш безумный план, кажется, начинает осуществляться.
– До логова королевы еще далеко, – напомнил Лариэс.
– Это я знаю и без тебя. Муравьишки, судя по всему, запрятались так хорошо, что не будь с нами подарка ее величества Кайсы, поиски могли бы растянуться на годы, – она немного подумала, и добавила: – в любом случае, сперва нужно добраться до туда.
– Ждешь неприятностей?
– А ты – нет? – Мислия изящно выгнула бровь. – Мы сейчас в тысяче миль от дома, в охваченных войной землях, по которой бродят магические насекомые, фанатики, поклоняющиеся им, армия вороноголовых, отстреливающая как первых, так и вторых, ну а заодно – и местные лендлорды. С чего бы мне ждать неприятностей?
– Я не о том, – терпеливо выслушал ее излияния Лариэс. – Я имел ввиду, не чувствуешь ли ты благодаря каким-нибудь магическим артефактам приближение изначальных.
На этот его вопрос Мислия ответила на удивление спокойно и даже без своего обыкновенного сарказма.
– К сожалению, нет. Я бы, и сама не отказалась от подобной игрушки, но увы, ни одному сковывающему, насколько я знаю, не удалось создать нечто подобное.
– Почему? – удивился Лариэс.
– Потому что не получилось, – внезапно рассердилась Мислия. – Вот обучись артефактной магии и сам создай, если такой умный.
С этими словами она ударила коня пятками в бока и оставила юношу позади.
«И что это было?» – недоуменно подумал Лариэс. – «Странная она какая-то в последнее время».
Развить эту мысль телохранитель не успел – они взобрались на холм, через который проходила дорога, и оказались перед въездом в обнесенную частоколом деревню. На сторожевой башне не было ни души, а через распахнутые настежь ворота сумрачно глядела пустая деревенская улица.
Путники один за другим проехали внутрь.
Лариэс, спешившись, подошел к дому с отворенными дверьми и поежился – его не оставляло неприятное ощущение надвигающейся беды.
Тихо: ни мяуканья кошек, ни лая собак, ни мычания коров – вообще никаких звуков, свойственных любой деревне, и, конечно же – ни единого человека.
Лариэс подошел к столу, на котором стояли миски с кашей. Поверхность густо укрывала плесень, что лучше всяких слов говорило: сюда пришла беда. Ну а беда в восточных землях нынче была одна и передвигалась она на восьми ногах. Виконт выбежал из дома и сказал:
– Ничего, думаю, нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.
Принц кивнул и указал на противоположную сторону деревни и путники, не говоря ни слова, поскакали вперед, причем они сами не успели заметить, как кони пошли сперва шагом, затем – рысью. Гвардейцы как один достали оружие и плотным кольцом окружили принцев и принцесс. Все, не только Лариэс, ощущали гнетущую тишину и тяжесть этого места, и старались покинуть его как можно скорее.
Деревня осталась позади, затем путники увидели тропинку, уводящую на север – в поля, и повернули на нее. По тропинке этой в ряд могли проехать всего лишь два всадника, но, к счастью, от пшеничного поля ее не отделяла канава, поэтому, повинуясь приказу Лариэса, гвардейцы разъехались по сторонам, прикрывая фланги. Кони сминали колосья, пробивая себе путь вперед, но скорость пришлось снизить.
Вдалеке темнели деревья, а совсем рядом журчала вода – речка Рыбная, о которой говорил староста, она же – Силера, протекала прямо за крайними домами, и подбираясь к частоколу и расположенному за ним полю с одной из сторон. Если прямо на берегу Серены люди не селились из-за застарелого страха перед Ничейными Землями, то здесь они выстраивали жилье буквально возле воды.
И тут глаза Мислии широко распахнулись. Она закричала:
– Враги!
Пистолет сам-собой оказался в руке Лариэса, а Вилнар уже накладывал стрелу на тетиву.
– Где? – спросил юноша.
– Везде! Что-то скрывало их, но теперь я вижу! Они в поле по обе стороны от тропы! И сзади!
И действительно – пшеница неожиданно пришла в движение безо всякого ветра, и ушей Лариэса достиг тихий шелест тысяч и тысяч лапок. А уже в следующую секунды откуда-то справа, подминая колосья, выскочил рабочий изначальных, скрывавшийся в высоких стеблях. Он едва не схватил Индржиха за ногу, но гвардеец оказался проворнее – он рубанул наотмашь мечом, а быстро сориентировавшаяся Игнис влепила насекомому огненную стрелу в лоб. В следующую секунду на поле разразился настоящий ад. Изначальные перли со всех сторон, и Лариэсу сразу же стало понятно: оставаться на месте – гибельно, следует прорываться.
– Игнис, жги пшеницу! – крикнул его высочество, вероятно пришедший к этой же мысли, и огнерожденная, воздев руки к небу, призвала свой дар, ударив в полную мощь.
Лариэс и раньше поражался разрушительной силе магии огня, но на сей раз девушка превзошла саму себя. По обе стороны от них в воздух взвилось всепожирающее пламя. Игнис, скривив губы от боли, развела руки в стороны, и огненные стены с устрашающим ревом ринулись в разные стороны, обращая в пепел все на своем пути.
– Игнис, хватит! – закричал Ридгар, – ты выгоришь!
Но девушка не слушала его. С криком, полным боли, она заставила пламя рвануть еще дальше, пожарив стены деревни, дома, кусты возле берега, зацепив поле на другой стороне дороги… Огонь все ускорял и ускорял свой бег, но Лариэс понимал – надолго сил огнерожденной не хватит. Он не ошибся – миг, и пламя погасло, а Игнис безвольно растянулась на шее своего тантибуса, не в силах пошевелить и пальцем. Сейчас она нуждалась хотя бы в непродолжительном отдыхе и вряд ли могла чем-то помочь отряду, да что уж там, сама нуждалась в защите, которую ей немедленно обеспечила Кларисса, выровняв своего коня рядом с кошмарным скакуном принцессы.
«Господи, надеюсь, Игнис не выгорела», – подумал Лариэс.
Его господин лишь единожды перенапряг свои силы – выгорел, как называли это стихийные маги, – и целую неделю после того не мог подняться с постели. Принца бил озноб, он похудел, осунулся и даже постарел, и, самое страшное, все это время не мог пользоваться собственным даром. То, что не являлось проблемой во дворце, могло стоить жизни в охваченной войной стране.
А Таривас, меж тем, оценил старания девушки, и скомандовал:
– Ходу! Мы должны добраться до леса как можно быстрее!
Тут он был прав – сокрушительный удар Игнис испепелил насекомых, что скрывались поблизости, но со стороны охваченной огнем деревни и от дороги в их направлении уже двигались все новые и новые враги. Некогда было размышлять, следовало действовать.
И путники пустили своих коней галопом, стремясь как можно быстрее добраться до леса, будто бы он мог укрыть от изначальных.
На другой стороне ставшей такой близкой реки Лариэс различил нескольких стрелков изначальных, но ничего не успел сделать – его высочество указал на насекомых, и тех тотчас же нашинковали воздушные ножи.
– Быстрее, быстрее! – командовал принц, разя врагов направо и налево.
Время, казалось, замедлилось, Лариэс видел Игнис, безвольно повисшую на лошади и тихо постанывающую, видел Блаклинт, в чьих глазах плескался чистый и незамутненный ужас, но которая продолжала убивать изначальных, видел Ридгара с Мелисом, занявших места в голове отряда, видел каждого из своих бойцов, отстреливающихся из того, что у них было. И он отчетливо понял – исход этого противостояния решат стихийные маги.
А на другом берегу реки, меж тем, скапливалось все больше и больше сагитариусов и Таривас был вынужден наслать на врагов мощнейший встречный ветер, который сбивал метателей дротиков с ног и отклонял их снаряды в стороны и обратно. Надежное, практически непроницаемое для стрел и дротиков препятствие, сильнее которого была лишь стена ветра, блокирующая любые метательные снаряды. Один минус – такие чары выпивали силы с устрашающей скоростью и даже ветророжденный уровня принца не смог бы долго поддерживать их. Юноша вгляделся и заметил меж деревьев узкую дорогу, скорее даже тропинку, ведущую через лес. На ней замерли в ожидании армисы, сопровождаемые центурионом – человекоподобной тварью среднего роста, покрытой хитиновым доспехом.
Таривас, заметив их, махнул руками и внушительных размеров торнадо обрушился на опушку, выворачивая с корнем деревья и расшвыривая изначальных во все стороны. Принц – и это было видно – почти дошел до предела, еще немного, и он свалится без сил также, как и Игнис, но его высочество и не подумал останавливаться.
– Блаклинт, сделай что-нибудь, тут же река под боком, – с трудом проговорила Игнис.
Ее голос был еще более хриплым, чем обычно, и в нем сквозила усталость – перенапряжение дорого далось огнерожденной, но та продолжала бороться, как могла.
– Я, я, я… – начала, запинаясь Блаклинт.
Игнис, видимо, несколько пришедшая в себя, оборвала ее:
– Живо! Не думай, делай! Поверь, наконец, в себя!
И водорожденная сделала.
Блаклинт пронзительно закричала, воздев руки к небу, из ее носа и глаз хлынула кровь, но принцесса не обращала ни малейшего внимания на подобные мелочи – над поверхностью реки неожиданно взвились сотни, тысячи, маленьких капелек, которые, все разгоняясь и разгоняясь, устремились навстречу изначальным возле реки, в лесу – за пределами зоны, уничтоженной смерчем его высочества, – позади – прибывающим из горящей деревни и из-за дороги.
Капли эти, встретившись с хитином, пробивали его, точно пули, пущенные в упор из мощной аркебузы. Они дробили конечности и крошили тела насекомых, не оставляя тем ни единого шанса выжать. Спустя какое-то мгновение, Блаклинт потеряла сознание и упала бы с коня, если бы не Вилнар, который, спрятав лук в саадак, подхватил девушку на руки и прижал ее к себе.
Мощь заклятья, созданного водорожденной поражала воображение. Лариэс с уверенностью мог сказать, что в Дилирисе сотворить чары подобной силы могли от силы четыре, максимум – пять ветророжденных. Казалось, что даже Ридгар потерял дар речи от неожиданности, а Игнис, как послышалось виконту, прошептала: «Вот может же, когда хочет». Кларисса, надо заметить, тоже выглядела довольной и кивала, будто в случившемся имелась и ее часть заслуги.
«Надо будет задать Солнышку вопрос», – подумал виконт.
Впрочем, эта мысль сейчас не имела особого значения.
Важным было другое – Блаклинт расчистила путь, усеяв пространство на сотни ярдов вокруг изрешеченными телами насекомых-переростков, и беглецы просто обязаны были этим воспользоваться.
Отряд стремительно въехал в лес, на узкую дорогу, протоптанную возле реки, растягиваясь в колонну по двое.
Впрочем, назвать это дорогой не поворачивался язык, и уже спустя каких-то десять минут езды всем пришлось спешиться. Выбора не было – лошади просто поломали бы себе ноги о торчащие коряги и неприметные ямки, а потому, оставалось лишь надеяться на то, что изначальные отстанут, хотя все прекрасно понимали, сколь безосновательна надежда, а потому никто не выпускал оружия из рук. Ридгар, не говоря ни слова усилил авангард, оставив Орелии с Мелисом место во главе растянувшейся цепочкой колонны. Целительница, успевшая по крайней мере частично восстановиться после схватки с легатом, рубила поваленные деревья, загораживающие проход, а оборотень откидывал колоды прочь с дороги.
