Текст книги "Рубиновые цепи (СИ)"

Автор книги: Sanathos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Я вспыхнула.

– Мне нужно подумать! – крикнула я.

– Я же дал тебе время, – напомнил маг. – Иди, подумай, и возвращайся. Я надеюсь на твое благоразумие, ведьма.

Я посмотрела на Йитирна. Он едва заметно кивнул. Я была уверена, что свою жизнь он с легкостью обменял на то, чтобы Гримуар остался в моем владении.

Пулей вылетела из кельи и побежала по коридору, к выходу. Какой же я оказалась наивной, слепой дурой! Меня так легко провели! Я летела, ничего не замечая на своем пути. Из-за меня пострадал Йитирн. Я и не сомневалась, что смогу отдать книгу взамен на его жизнь. Неужели это было бы неправильно? Я все равно не могла прочесть и двух слов из Гримуара, а Йитирн смог бы продолжить обучать меня, дать силу новой ведьме.

– Ты уже уходишь? – загремел потусторонний голос Веланны.

Я обернулась к ней. Призрак ее парил над полом, взгляд – неласковый.

– Волей ведьмы, – начала Веланна, – я приказываю тебе остаться в нашем прибежище, сестра. Здесь ты будешь в безопасности!

Я ничего не почувствовала. Меня затопила ненависть, слепая и безжалостная.

Я бросилась к выходу.

– Я же сказала, – проинесла Веланна. – Ты останешься здесь!

– Я же сказала, – передразнила ее я. – Посмотри на себя, янтарная! Твоя воля больше ничего не значит!

Я шагнула за порог, обернулась.

– Ты мертва, Веланна. Прости.

========== Глава 17. Взгляд в прошлое ==========

Я уходила все дальше и дальше от прибежища. Бессознательно шагала по грязной улице, поднимая повыше ноги, чтобы не запачкать сапоги. Мне не помешало бы разыскать двуколку, но я даже примерно не представляла, где в этой глуши можно было бы найти извозчика. Теперь, оказавшись в трущобах без Йитирна, я чувствовала себя крайне уязвимой. На небе сгущались свинцовые тучи, а холодный порывистый ветер хлестал наотмашь, отчего мой плащ гулко и протяжно хлопал. Мне казалось, что бедняки выглянули из окон, провожая меня напряженными взглядами. Не могли не посещать мысли и о том, что одета я была нескромно: красивое дорогое платье, средняя юбка, открытая шея и голые ноги в мягких сапогах ниже колена.

Здесь не было никаких магазинов, а если и были, то скромные лавочки со старыми, потертыми от времени и непогоды дощечками лишь с половиной причудливых букв. Я миновала улицу, по которой мы ехали на двуколке, но дальше поняла, что не знаю, стоит поворачивать направо или мы приехали с левой стороны? А что, если волк вез нас по центральной улице? Или там был тупик, где на балконе второго этажа сушилось синее белье? Я заозиралась по сторонам, вскоре дойдя до той степени отчаяния, что спросила бы дорогу у первого встречного. Только вот людей на улице не было, а если кто и маячил вдали, то при первом же моем движении по направлению исчезал из виду.

Я все-таки вернулась на перекресток и решила идти прямо, руководствуясь тем домыслом, что так я легко вернусь при желании обратно. Минут пятнадцать из отведенных мне двух часов я проплутала среди деревянных домишек. Запустение и нищета поразили меня: каким Верриган был непостоянным. Я откровенно скучала по яркой и нарядной улице. Я шла и шла, мысли в моей голове перестали быть упорядоченными и превратились в один сплошной комок вины, боли, сострадания, ужаса и безысходности. Начался дождь, но я продолжала упрямо шагать, не оглядываясь по сторонам.

И вдруг…

– Сестра! – раздался окрик.

Я обернулась на источник звука и увидела женщину, довольно хорошо выглядевшую для бедного квартала. На ней было просторное цветастое платье, подпоясанное желтым кушаком. Густые светлые волосы лежали на плечах, заплетенные в четыре тяжелые косы, увенчанные серебряными побрякушками: кольцами, полумесяцами и даже серьгами. Она протягивала руку именно в моем направлении, и я прищурилась. Кто это? Она назвала меня «сестрой»? Почему? Теряясь в догадках, я остановилась.

– Заходи, милая! – пригласила женщина и отступила.

Я увидела крепкую дверь, за которым скрывался ярко освещенный коридор. Почувствовала тепло, исходящее оттуда, и не смогла удержаться. Ноги сами несли меня по направлению к домику, в котором жила женщина.

Она закрыла за мной дверь, и я поняла, что это не жилой дом, а лавка. В просторном помещении, обитом деревянными панелями, стояли всевозможные прилавки и столы. На них были разложены амулеты, талисманы, хитроумные приспособления, ритуальные ножи; на отдельном столике поверх кипы книг стояли золотые весы, а в шкафу справа от прилавков – миниатюрные баночки со всякими странными ингредиентами внутри. В дальнем углу помещения располагался круглый стол, накрытый простой белой скатертью. В центре его крутился крупный белый кристалл, в котором мягко поблескивал синий огонек. Будь я в своем мире, я бы подумала, что в нем горит лампочка-диод.

Возле стола, у камина, где весело потрескивал огонь, оказалось два глубоких кресла: одно насыщенного малинового цвета, а второе – густого зеленого. Женщина пригласила меня присаживаться, помогла снять промокший плащ и дала льняное полотенце, чтобы вытереть лицо. Я выбрала зеленое кресло и села, мгновенно проваливаясь в его объятья. Здесь было так уютно и тепло, что я сонно сомкнула веки: до этого две ночи мы ехали на лошади, а поспать времени совсем не было. Едва заснув, я тут же подскочила.

Нет у меня времени на сон. Йитирн в опасности!

– Мне нужно идти, – неохотно пробормотала я.

– Сестра, в таком состоянии по улицам города лучше не разгуливать. Тебя тревожит что-то, я же вижу. Поделись со мной и увидишь, как станет легче.

– Почему ты называешь меня сестрой? – спросила я.

Женщина легко рассмеялась и положила мне руку на плечо. Прикосновение было приятным, я улыбнулась ей в ответ.

– Ведьма всегда видит ведьму, – тихонько сказала она. – Я увидела, что моя сестра бредет в непогоду по одной из самых бедных улиц города. И подумала: ей обязательно нужно помочь! И вот – ты здесь.

– Ты… какая ведьма? – задала я вопрос, боясь сказать лишнего о себе.

– О, ничего общего с тобой я не имею, – рассмеялась женщина. – Меня зовут Эорана, и я прорицатель.

– Про-ри-ца-тель? – переспросила я.

– Это значит, что у меня есть дар. И я им пользуюсь, чтобы помогать. Я работаю здесь, в этом бедном квартале. И за пару медяков готова рассказать людям, что ждет их сегодня, завтра и через год. Правда, еще я неплохо разбираюсь в алхимии, иногда варю целебные припарки и зелья, но чаще, конечно, продаю составляющие для сложных отваров. Да и некоторые ритуалы требуют серьёзной подготовки, – она кивнула в сторону прилавков с оружием, весами и талисманами, разложенными на подушечках. – И никакой активной силы у меня нет. То есть я не могу читать заклинания.

Я прищурилась.

– А в прошлое заглянуть ты можешь?

Эорана внимательно посмотрела на меня. Но потом все же кивнула.

– Иногда память защищается от плохих воспоминаний, чтобы мы смогли жить дальше, – назидательным тоном сказала она. – И я не советую вспоминать то, что ты однажды могла забыть. Потому что, вспомнив, ты уже никогда не сможешь забыть. Ты уверена, что тебе требуется заглянуть в прошлое?

Я буравила ведьму непродолжительным взглядом.

– Забыла не я, а кое-кто… до меня. Но мы связаны, – наконец произнесла я.

Ведьма тонко улыбнулась, и я поняла, что она знает о реинкарнациях.

– Ладно, – ответила она. – Это будет сложнее, чем я думала. Но я смогу показать тебе твое прошлое. Только вот что: за целостность воспоминаний я не поручусь. Все, что ты увидишь – истина, но между одними событиями и другими могло происходить что-то еще, а магия этого не покажет. Я признаю, существуют способы, чтобы разбудить всю память, но они слишком жестокие и могут причинить серьёзный вред твоему ментальному здоровью.

– Ментальному? – вздохнула я.

Эорана улыбнулась уголком рта.

– В тебе заложено много сил и возможностей, но ты молодая и неопытная. Ментальный ущерб – это такой, из-за которого ты можешь сойти с ума. Но чаще всего происходит так, что маг забывает, где живет: в прошлом или настоящем. Или призраки прошлого возвращаются к нему не постепенно, а сразу, отчего он пугается или путается, из-за того и другого он перестает понимать, проживает ли сейчас воспоминание или живет в реальности.

– Я молода, ты права, но я смогу выдержать твое колдовство, – упрямо ответила я, твердо глядя в ее красивые светло-голубые глаза.

Эорана кивнула и одним рывком вдруг передвинула мое кресло от камина лицом к стене. Это была самая необычная стена в моей жизни: там был орнамент, нарисованный мелом по доске, по периметру большого круга шли загадочные слова и странные символы, а еще руны и какие-то закорючки, которые мало походили на магические знаки. Эорана взяла в руки мел и начала чертить на стене поверх орнамента. За ее рукой следовала ярко-оранжевая волна энергии, превращавшая изгибы уже нарисованного в огромный треугольник, внутрь которого неспешно переползали слова, руны и магические знаки. Я, завороженная, глядела на совершавшееся таинство во все глаза. Эорана прокомментировала:

– Этот ритуал называется ksarha dea foria. Сила Взгляда в Прошлое, заклятие, как видишь, я переписала из учебника. Не запоминаю, как складывать магические слова. Говорят, это потому, что я – прорицатель, и у меня нет активной силы. Может и так.

Меня интересовало другое.

– А ты уже когда-нибудь делала этот… ритуал?

– Волнуешься, что я могу что-то напортачить? – рассмеялась Эорана. – Я уже возвращалась в прошлое, если хочешь знать. Но разум этого человека не был отягчен воспоминаниями прошлой жизни. Тебе же нужно вспомнить прошлую жизнь? Если так, то я сделаю все, что смогу. И не переживай, я лучшая из прорицателей. Ну, в Верригане конкурентов у меня нет.

Я не знала, волноваться мне от ее слов или нет, но я просто закрыла глаза и попыталась расслабиться. Действие этого ритуала по-прежнему оставалось для меня неясным. Что, если эта ведьма поймет, кто я? Хотя, наверное, она уже и так поняла. Конкурентов у нее нет, почему? Она действительно лучшая или остальные вообще ни на что не годятся? Первая среди последних, так?

В конце концов Эорана закончила чертить и сказала:

– Все готово. Я возьму ритуальный нож и волшебную палочку…

– Волшебную палочку? – хихикнула я, представляя сразу «Гарри Поттера», книги о котором в свое время зачитала до дыр.

– Ну, – Эорана пожала плечами, не понимая причины моего смеха, – сил у меня нет, а заклинание придется прочитать. Волшебная палочка хранит в себе заряд активной энергии. И с ней я могу…

– Прости, – скрыла я улыбку. – Я лишь недавно начала изучать ведьминское искусство, поэтому я не знала… ну, что есть волшебные палочки. Мне казалось, что это из сказок для детей.

Эорана мгновение улыбалась, но затем от ее улыбки и след простыл.

– Начинаем? – как-то неестественно холодно спросила она.

Я кивнула.

– Смотри в тот треугольник в центре, – попросила она. – Смотри только туда, что бы ни происходило. Когда заклинание привяжет тебя к зачарованному объекту, тогда сможешь закрыть глаза и погрузиться в воспоминания. Помни, что ритуал невозможно будет остановить в процессе. Придется дождаться, пока воспоминания не дойдут до логического конца. И еще: не сопротивляйся.

Не успела я и рта открыть, как треугольник в центре вспыхнул золотистым светом. Меня с силой вжало в сидение кресла. Мне показалось, что из стены появилась белоснежная рука, вооруженная когтями. Она тянулась ко мне, пытаясь схватить. Не сопротивляйся. Продолжала глядеть в одну точку: теперь уже свет, лившийся оттуда, жег мне глаза, я отдалась на волю ритуала.

В одно мгновение рубиновый всполох обжег тянувшуюся ко мне – теперь уже я видела это ясно – не руку, а энергию. Меня завертело, я больше не пыталась смотреть в центр вертевшегося перед глазами треугольника и закрыла глаза. Передо мной возникла дыра, в чей зев я неумолимо падала.

Минута, и что-то ударило меня по руке. Я открыла глаза.

Холод. Белоснежный туман медленно расползается вокруг.

Я стою перед круглым алтарем. В его центре на небольшом возвышении крутится в воздухе огромный кристалл рубина, внутри него четко проглядывают золотистые прожилки. Они ярко вспыхивают, когда грань кристалла вращается, и от этого у меня на душе становится спокойно. Я уверена в своих силах как никогда: это Слияние одобрили Верховные, а значит все пойдет по плану. Мне не придется думать, как остановить самозванца, силой Девяти я уничтожу что угодно, кого угодно. Мне нравится власть, но я чувствую, что не должна… Не должна покушаться на кусок, который мне не проглотить. Аксоот, несомненно, поддержит меня.

В зал начинают входить мои сестры. Восемь оставшихся Хранительниц Камней. Янтарная выглядит сегодня болезненно, но все мы знаем, какая она притворщица. И ее белый Урхиэль поддерживает в ней эту слабость, дает почву, чтобы там взрос еще один порок. Почему Аметистовая до сих пор потакает Янтарной, если она первая из нас обратила на эту порочность внимание? Ждет, когда Янтарная сама поборет свои недостатки? Бесполезно.

Я чувствую смутное раздражение и тут же одергиваю себя. Ведьма моего ранга должна быть более снисходительной к недостаткам других. У меня самой есть пороки. Например, эта жажда власти! Но я хотя бы борюсь с ней.

Изумрудная и Сапфировая – самые сильные ведьмы после меня. На них я возлагаю огромные надежды. Их силы укрепят как никогда. Почему боги выбрали меня, чтобы нести свет на острие их атаки? Сапфировая Саал не хуже меня разбирается в сложных заклинаниях и ритуалах. Может, потому, что она ждет ребенка? Да, скорее всего, из-за этого. Но Изумрудная Аранда? Почему не ее? С концентрацией у нее всегда были проблемы, – вспоминаю я.

Ониксовая Джаэль безупречна в бежевом платье цвета своего камня. Ониксовые серьги в ушах в виде полумесяцев Ассармиэль и ожерелье из того же камня на шее, только черное с белыми прожилками. Что-что, а свою веру Джаэль всегда выставляет эффектно. В ее взгляде неприязнь: ну, а что она хотела, когда рассорилась со всеми нами из-за агатового дракона? Никто и не покушался на волю ее Саррхона. Не понимаю, с чего она вообще взяла, что кто-то из нас может заинтересоваться этим… А впрочем, не буду усложнять.

Алмазная Ферра смотрит исподлобья. Она единственная возражала против ритуала и молила Ассармиэль не давать своего благословения. Но теперь разрешение получено, ей ничего не остается, как покориться воле Верховных. А ведь когда-то я считала ее своей лучшей подругой. Сколько времени мы провели вдвоем, выдумывая заклинания? Сколько ночей мы друг другу подарили, всматриваясь в звезды над Ледяным океаном? Составляли звездные карты для прорицательниц, это я помнила так, словно еще вчера этим занималась. Прошло уже около полувека, а наши отношения так и не возобновились. Прости, сестра, прости за все.

Турмалиновая ведьма одета скромно. Она помогает беднякам и фермерам. На ее руках мозоли от тяжелого физического труда. Она молодец. Нам бы немного той простоты, которой в Турмалиновой Карине с избытком.

Вслед за ней, замыкая круг, идет счастливая Жемчужная Ора. Ей вообще, кажется, чуждо все, связанное с грустью. Она живет на побережье и работает в основном там же. Наверное, волны, приливы и отливы, круглый лунный бок помогают справиться с негативными эмоциями. Если она способна их испытывать вовсе. Эта мысль дарит мне надежду и улыбку.

– Сестры, – поднимаю я руки вверх, когда ведьмы занимают места напротив углублений в алтаре и выкладывают свои Камни-кристаллы. – Мы собрались здесь по воле Верховных. Они избрали Рубин стать тем Камнем, что защитит нас от армии короля Уртамара V. Король, как вам известно, одарен магией не хуже любой из нас. Он пользуется многими запрещенными уловками и заклинаниями, чтобы выйти победителем. Ему удавалось отбросить силы двух из вас. Но этому пора положить конец! Ведьмы терпели его присутствие очень долго, и Боги приказали, чтобы Уртамар пал.

Сестры одобрительно загудели, и я сверкнула глазами. Волю Верховных еще ни одна ведьма не оспаривала. Однажды… Я стану первой.

– Ваши Камни окажутся привязанными к Рубину. Я буду черпать от каждой из вас, когда настанет миг поединка. Я не отнимаю ваши силы, я лишь заимствую их на время. Уртамар падет, и мы разрушим это слияние. Каждая из нас станет Целым вновь, сестры!

Я улыбнулась. Сегодня они принесут свои жертвы. Рубин нальется мощью каждой из Восьми, а вместе, вдевятером, мы сможем сами вершить свои судьбы! Эта мысль была такой соблазнительной, искусительной, восхитительной. Я замерла на мгновение, прокручивая будущее…

– Каждая ли готова отдать свои силы Рубину? – прокричала я.

Мой голос, отраженный эхом многократно, зазвучал особенно громко.

Восемь единогласных «да» пророкотали над поверхностью алтаря.

Заклинание начала читать Сапфировая, и уже вскоре девять голосов сплетали Нити в сверкающее облако разноцветных энергий: медовую – Янтарной, алую – Рубиновой, глубокую темно-синюю – Сапфировой, зеленую с проблеском серебристого – Изумрудной, фиолетовую – Аметистовой, бежевую – Ониксовой, ярко-розовую – Турмалиновой и белую – Алмазной.

Видение расползалось, я постепенно теряла связь с ним и перестала ощущать себя как Мэйв. То, что я была ею, я знала точно. Было странным понимать, что однажды это действительно была я и никто иной. Я. Я, Ева.

Я подумала, что вот он – логический конец воспоминания и сейчас меня выкинет обратно в реальность, но не тут-то было. Белый туман закружился вокруг меня, а когда расступился, я была там же, возле странного Алтаря.

На этот раз меня переполняли гнев и ярость. Ведьмы, стоявшие вокруг меня и нашего сосредоточения силы, смотрели в пол. Они не хотели спорить с Рубином. Никто не хотел бы. Об этом им следовало подумать раньше!

– Вы ослабили меня! – закричала я. – Вы, жалкие творения Верховных богов!

– Мы не знали, что ты сражаешься, Рубин, – промямлила Изумрудная. – Мы бы никогда не стали делать это нарочно. Ты же знаешь!

Я скривила губы в усмешке.

– Не знаю, – рявкнула я. – Но очень, очень скоро я буду знать все, о чем вы думаете и что замышляете. Это следовало сделать давным-давно. Но тогда каждая из нас выполняла волю Верховных. Распад начался с тебя, Янтарная.

Я ткнула пальцем в недавно переродившуюся Янтарную, носившую в этом рождении некрасивое имя Геона. Девушка покрылась румянцем стыда и опустила голову. Я схватила в кулак рубиновую энергию и провела рукой вниз. Янтарная упала на колени, влекомая моей магией.

– Ниже, – прошипела я. – Да, именно так. Кланяйся так и никак иначе, когда ты говоришь со Старшей Хранительницей.

Меня до сих пор трясло от предательства Янтарной. Никогда не смогла бы я забыть потерянного выражения лица Ассармиэль, когда она узнала… Я приподняла верхнюю губу и зарычала. Все ведьмы попятились, кроме Янтарной. Бесформенной кучей она продолжала лежать на полу, припечатанная к нему моей Волей. Сапфировая воздела руку, попытавшись прекратить действие энергии, но рубиновый всполох отбросил ее синюю энергию, и ведьма тяжело осела на пол подле сестры своей, Янтарной.

– Ты достаточно ясно указала на свою Волю, – подала голос старуха Алмазная, отрицавшая необходимость в реинкарнации уже лет двадцать как.

Она медленно дышала, чтобы не разразиться очередным приступом кашля.

– Прошу тебя, Рубин, отзови свою Волю, чтобы Янтарная стояла с нами наравне, как ведьма, как сестра.

– Эта женщина лишится своего Воззвания к Янтарю, если не искупит грехи перед Ассармиэль, – твердо произнесла я.

– Только Верховным решать… – начала Аметистовая, но тут же съежилась под моим недобрым взглядом. – Неужели… Неужели ты обладаешь силой отзывать ведьму от Камня?

Я надменно кивнула. После предательства Янтарной Ассармиэль подарила мне возможность самой принимать такие решения. Могла щелкнуть пальцем, и связь между Геоной и Янтарной ведьмой бы исчезла навсегда. Но не сделала этого. Эта молоденькая женщина с душой двухтысячелетней ведьмы по-прежнему была моей сестрой. И я не могла отказать ей в новом рождении. Наказать, но не убить. Она сделала ошибку, но и так дорого заплатила, чтобы искупить хотя бы часть. И заплатит еще. Ассармиэль будет довольна.

– На горизонте некто Алусар, – медленно произнесла я. – Восточный маг. Порождение опасное и гремучее к тому же. Земли по ту сторону Солнечного Полумесяца уже взывают к нам о помощи и неспроста. Магия Алусара втрое опаснее, чем магия тех, с кем мы сражались ранее. Келон, Уртамар, Сефлон, Рубин, разумеется, справится с врагом. Рубин – камень боевой магии. На этот раз я не дам вам ослабить меня. Одна из вас точно попытается это сделать. Но пока я не знаю, кто из моих сестер задумал убить меня, я не могу ничего сделать. Как следует пораскиньте мозгами. Мало кому захочется жить, если Алусар покорит Западные земли по эту сторону от Полумесяца.

Я прищурилась, обводя ведьм взглядом. Задержала взгляд на поднявшейся Янтарной и на опустившей глаза Изумрудной ведьмах.

– Как ни странно, мне потребуется ваше согласие.

Три из восьми сказали «да», остальные сохраняли гробовое молчание. Моя ладонь вспыхнула рубиновым пламенем. Ведьмы попятились. Выдавливая из себя слова согласия, они плакали…

Видение пропало так внезапно, что ощутила головокружение. Я все еще жила в теле Мэйв, и резкий переход мне не понравился. Я выискивала в тумане следующее воспоминание, понимая, что это не могло быть логическим завершением этого цикла. Все-таки произошло еще кое-что, так мне казалось.

В тумане показались смутные очертания, и я упала.

Проселочная дорога вела по направлению к городу. Сотни кособоких деревянных домишек ютились там и тут, следуя за рукавом бурной реки. Я не стояла на дороге. Я вообще нигде не стояла. Я зависла над городом. Кровавый горизонт указывал на то, что очень скоро здесь произойдет нечто ужасное. Я чувствовала ненависть и гнев, горечь потери и бессильную злобу. Теперь я ощущала себя так, как если бы мы вдвоем находились в одном теле и испытывали при этом разные эмоции и чувства. Я не хотела знать, что произойдет дальше, но выбора у меня не было.

Я подняла руки вверх, к небу. Я должна указать им… Должна сообщить им, что это воля Богов. И что я не хочу… Но меня перебила более жесткая мысль: они отвернулись от Ассармиэль, оскверняли ее молельни, должны быть наказаны за это. Потому что Рубин – цвет крови, цвет смерти, цвет гнева. Я подняла руки, и ведьма, в чьем теле я тогда находилась, начинала распевать первые предложения заклинания. Внизу заметались люди, молния ударила в землю, разом убив несколько человек. Я почувствовала ужас и страх. И попыталась отвести руки. Не вышло. Я Мэйв, и таково мое воспоминание.

Земля задрожала, вспыхнуло рубиновое пламя. Энергия веером разошлась от моего тела и впилась в город окровавленными клыками. Надо мной мелькнула тень, и я узнала в ней Мааррха. Только вот дракон вовсе не был Мааррхом. Он напомнил мне о драконе из моего сна: золотой, покрытый брыжами и костяными плавниками вдоль хребта, с длинным шипастым хвостом и оранжевыми глазами, в которых плескались всполохи огня. Он пролетел под ведьмой. Раскрыв пасть, он выдохнул воистину чудовищную струю. Огонь лизал деревянные домишки, пожирая один за другим, обращая людскую плоть в пепел и прах. На другом конце города золотой дракон плавно развернулся и пролетел еще раз, но на этот раз высматривая уцелевших. Его взгляд медленно скользил вдоль улочек, и на одной из них он заметил троих детей, жавшихся к обугленной стене. Я зажала себе рот от ужаса, но дракон только взмахнул крыльями и заскользил дальше. Он пощадил… пощадил детей.

Взрослых и стариков дракон убивал, убивал беспощадно и безжалостно. Затем поднялся высоко в воздух и, дождавшись, пока я перестану читать заклинание, подлетел ко мне. Его голос раздался у меня в голове: мысленная связь открытая и прочная, а это значило, что этот золотой дракон – мой дракон. Дракон, ставший спутником Мэйв Карающей Длани!

«Я сделал, как ты просила. Теперь ты выполни наш уговор. Откажись от сил своих сестер, верни им Целостность. Ты ведь обещала!»

Я медленно кивнула. Часть сознания не желала этого, но уговор был уговором, и я бы никогда не предала ожидания своего дракона.

Дрогнуло и это видение. Я получила контроль над своим телом, оказавшись в белоснежной пелене Пустоты. Я чувствовала себя иначе.

Теперь свою оторванность от Мэйв я воспринимала с гораздо большим пониманием, чем раньше. Я не помнила, потому что была…

В этот момент меня швырнуло на землю. Открыла глаза. И очутилась у высокого шпиля, уходившего в небесную гладь острым концом.

Ассармиэль предстала передо мной незамедлительно. Я уже не обладала теми возможностями, что раньше. Богиня передо мной излучала такую силу, что я склонила голову перед ее сущностью. Она приняла облик огромной белой львицы с короткой алмазной гривой. Ассармиэль смотрела на меня и как бы сквозь меня. От этого ощущения у меня перехватило дыхание.

– Мэйв, – заговорила Верховная потусторонним голосом. – Грядет опасность. Рубин, ты уверена, что больше не хочешь становиться аватаром нашей с Раадхром воли? Из всех наших детей, тирий ты одна лишь способна на многое. Лишь Камень твоей силы может вместить в себя…

– Я уверена, – глухо произнесла я.

– Что ж, тогда мне кажется, что я трачу понапрасну силы. Силы, которые мне обязательно понадобятся в будущем. Скажи мне, какую тирию из сестер своих ты бы предложила в качестве Вместилища?

Я недолго думала.

– Сапфировая Урио подойдет тебе лучше всех, госпожа, – почтительно ответила я, пряча глаза, что не укрылось от Ассармиэль.

– Хорошо, – прошептала Богиня. – Я уповаю на то, что ты однажды вернешься к нам и будешь готова сражаться за своих Верховных.

Я пожала плечами. Я ощущала себя опустошенной и слабой.

– Рубин, – сказала Ассармиэль, – в будущем тебе придется нелегко. Ты сама строишь свою судьбу. Ты единственная понимаешь, что такое свобода воли. Я чувствую, что ты столкнешься с предательством гораздо быстрее, чем думаешь. И ни одна тирия не будет повинна в твоей смерти. Возможно, – она сделала короткую паузу, – у этого предателя крылатая тень.

Воспоминание наполнило мою душу тревогой. Но прежде чем я успела поразмыслить над увиденным, белая энергия толкнула меня рукой в грудь.

Я сидела в глубоком кресле. Передо мной извивалась огненная змейка, только что сотворенная энергией. В полутьме мрачно мерцал Рубин, мой Камень. В нем на протяжении многих тысячелетий сохранялась душа. Всякий раз она возвращалась в Рубин с естественной смертью тирии, заряжалась накопленной энергией и возвращала душу в тело. Тогда Рубин тускло алел в полутьме моего дома. Я встала и вернулась к алтарю, возле которого совсем недавно молилась Ассармиэль. Мои земли, мои леса и поля, города и деревни догорали в синих всполохах магического пламени. Мои сестры, тирии, проигрывали каждый день, каждый час, каждую минуту.

Я отвернулась. И мой взгляд упал на Сапфировую Кель. Это было ее недавнее перерождение, и к ее новому облику: черные короткие волосы, синие глаза и миловидное лицо сердечком, – я еще не привыкла.

– Сестра! – закричала Сапфировая. – Сестра, вернись, я прошу тебя! Взгляни, что стало с нашим миром! Верховные проигрывают… Реки крови питают землю… Я прошу, я умоляю тебя. Возьми всю мою силу, все способности и даже мою жизнь! Я молю лишь об одном: да вспыхнет Мрачное Пламя Рубина. Если кто и способен дать отпор, то это ты.

– Нет, – я покачала головой. – Я отошла от дел после того, как Ассармиэль приказала мне уничтожить Эрестарн. И Богиня осведомлена о моем решении.

Сапфировая умолкнула на мгновение.

– Но так думают и остальные ведьмы! Мы, твои сестры, готовы принести в жертву все, лишь бы спасти наших Верховных и наш мир.

В знак своей мольбы она протянула мне сапфировый кристалл с прожилками серебристого цвета – теперь я понимала: цветом чешуи ее дракона. За ее спиной послышалось какое-то шуршание. И передо мной стояли остальные семеро моих сестер. Каждая из них держала в руке свой кристалл.

На этот раз видения уплывало медленно. Эхом раздавались в моей голове чужие голоса. Я почувствовала, что плачу. В этот момент меня выкинуло из Пустоты, и я приземлилась в свое зеленое кресло, стоявшее в лавке ведьмы.

Размазывая руками по лицу свои слезы, я никак не могла успокоиться. Эорана заботливо протянула мне платок.

– Надеюсь, ты не пожалеешь о том, что вспомнила, – сказала она и улыбнулась тепло и ласково.

– Не пожалею, – выдавила я. – Так и должно быть, что я ощущаю слабость?

– Конечно, – кивнула прорицательница. – Посиди в кресле, а я заварю тебе крепкого чая. Я опять забыла набрать воды! Я выйду ненадолго, отдыхай.

Она вышла, гремя железным ведром и крышкой. Я откинулась на спинку кресла. Удивительная легкость наполнила мое тело.

Я окунулась в тревожный сон.

Проснувшись, первым делом почувствовала чей-то взгляд на себе.

Я открыла глаза.

Передо мной стоял Охотник Крови в алом плаще, а позади него, на фоне исчерченной заклинаниями ритуала стены, еще двое здоровяков.

– Я же сказал, что мы еще встретимся.

Комментарий к Глава 17. Взгляд в прошлое

Если у читателей есть какие-то догадки, домыслы и просто интересные мысли, связанные с воспоминаниями и главой в целом, я бы выслушала ;)

========== Глава 18. Путь волка ==========

Хесстигроу располагался у северного входа в Верриган. Мрачная крепость из темно-серого камня возвышалась необъятной грудой: количество всевозможных пристроек к основному зданию воистину поражало. Темный камень оттеняли светло-серые и мраморные цвета, переходившие местами в красный пятнистый и бежевый с золотистыми прожилками. Сотни дюжин лестниц поднимались кверху, а по строительным лесам сновали туда-сюда рабочие и мастеровые. Работа даже не приближалась к окончанию, какофония звуков обрушилась на меня, когда Охотники зашли во внутренний двор.

На этот раз Охотник не стал разговаривать. Двое его помощников грубо вытащили меня из кресла и поставили перед своим предводителем.

– Меня зовут Герфет Скархайл, – представился он. – И сегодня день, когда я стану Старшим Наставником. Потому что приведу ведьму, отнявшую у меня волка-оборотня и дракона, а еще беглого эльфийского мага.

За его спиной помощники перекинулись усталыми взглядами. Очевидно, Герфет Скархайл или очень любил произносить речи, или у него никогда ничего не получалось довести до конца. Ситуация, не будь она настолько угрожающей, вызвала у меня смешок. Может, именно поэтому мне связали руки веревкой и всю дорогу до Хесстигроу вели, подталкивая в спину.

Я хотела, чтобы мысли о Йитирне меня оставили. Я почти на пол суток просрочила указанные сроки, а дать знать Таалу, что я попала в беду – как бы я это сделала? Да и поверил бы мне маг, если бы получил записку? Он решил бы, что я выбрала Гримуар, и убил бы Йитирна. Смог бы? Ведь Йитирн когда-то был его другом, и несмотря на то, что расстались они не лучшим образом, Таал ведь не мог просто так убить того, кого столько лет знал! Мысли все эти так и крутились у меня в голове, не оставляя свободного времени для себя. Кроме ужаса и жалости к Йитирну, кроме чувства вины за то, что я не спасла чуть ли не единственного своего друга в этом новом мире, у меня не было никаких прочих чувств. А потому времени раздумывать, куда и зачем меня ведут – тоже не было. Я просто послушно следовала за строгим Охотником с гривой седых волос и смотрела вниз, под ноги.