Текст книги "Рубиновые цепи (СИ)"

Автор книги: Sanathos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

«Надо кое-что проверить. Скоро вернусь, не волнуйся».

Незнакомый почерк сразу же сложился в слова, стоило мне сосредоточиться. Я вспомнила, как Йитирн заколдовал свиток с заклинаниями, и успокоилась. Наверное, зашифровал и это послание, опасаясь, как бы его кто-нибудь не прочел. Отложив записку в сторону, я принялась за обед.

Когда темный эльф вернулся, за окном день уже клонился к вечеру. Облака порозовели, поднялся сильный ветер. В воздухе закружились красные, желтые и зеленые листья: они срывались пригоршнями с придорожных деревьев.

Йитирн выглядел возбужденным, но довольным. Он прошел в комнату и кинул на постель новехонькие свертки.

– Наша одежда, – сказал он, развязывая бечевку. – В таком виде лучше тебе не появляться в городе. И хотя Верриган не столица, к внешнему виду требования здесь свои. Переоденься, я выйду.

Он захлопнул за собой дверь с наружной стороны. А я развязала веревочку и разорвала жесткую коричневую бумагу, в которую было завернуто необыкновенной красоты платье. Со средней длины черной юбкой и белым корсетом с дутыми длинными рукавами до запястий. Обуви не было, и я решила, что могу пойти, наверное, и в своих мягких сапогах. Я переоделась с огромным трудом: все-таки кожаный дублет и штаны были намного проще в обращении. А вот со шнуровкой корсета возникли определенные проблемы, и Йитирн пригласил служанку, чтобы та помогла мне.

Служанка принесла таз с теплой водой и помогла помыть мне голову. Мокрые волосы она осторожно расчесала красивой деревянной расческой, а затем еще раз, когда волосы подсохли. Я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. На меня смотрела не та семнадцатилетняя девчонка, а молодая женщина, чьи изумрудные глаза поблескивали от предвкушения и затаенной радости: больше не надо было оглядываться на прелестную Нэнси Прескотт; в зеркале была личность, получившая цель в этой жизни. Женщина, чье лицо окутывал водопад вьющихся рыжих волос.

– Ведьма, – произнесла я шепотом, когда осталась одна. – Рубиновая ведьма.

Я демонстративно раскрыла ладонь и, глядя на свое отражение, произнесла короткое заклинание, которому меня научил Йитирн. На ладони пламенная энергия сплетала крохотную бабочку с синими мерцающими в полутьме крыльями. Она сидела на пальце, а затем взлетела и вылетела в окно. Энергия просочилась сквозь меня, уходя за отголоском заклинания. Я выдохнула.

Йитирн тоже принял водные процедуры, переоделся и только лишь потом пригласил меня в комнату, чтобы приступить к самому важному.

– Заклинание длинное, мне потребуется минут десять.

Он закрыл глаза и провел правой рукой от моего лба до подбородка. От его прикосновения повеяло прохладой, я зажмурилась. На этот раз его энергия несла в себе нейтральный характер: от синего чарующего цвета не осталось и следа. Серые линии поблескивали, вливаясь в сплетение. Меня окутывало серебристой паутиной: она сдерживала рубиновые всполохи, возникавшие по всей поверхности кожи, и словно «загоняла» их обратно. Кокон опутал мое тело полностью, приобрел матовый оттенок. Будто бы меня накрыли легким ватным одеялом. Звуки стали тише, запахи исчезали. Заклинание рассеялось в один миг, разлетевшись призрачными клочьями.

– Отлично, – хлопнул в ладоши Йитирн. – Гир’джар тебя не поймает, если не будешь маячить перед его «глазом». В любом случае не медли.

Мы вышли из «Хвоста сирены» и устремились к входу в город. У массивных ворот стояло четверо людей, которых можно было охарактеризовать как привратников. Двое из них были вооружены копьями и щитами, двое других не носили оружия вовсе. Когда мы подошли, привратник извлек из поясной сумки свиток пергамента и перо. И посмотрел скучающим, будничным взглядом.

– Эльф и молодая девица. Неподходящую вы компанию выбираете, миледи. С эльфами водятся разве что совсем пропащие люди, – задумчиво сказал привратник. – Но раз вы здесь, полагаю, что у вас какие-то дела в городе. Верриган – город строгих нравов и неукоснительного подчинения закону. Скажите честно, от вас ждать неприятностей?

Я уже открыла рот, чтобы заверить привратника в своем добром намерении, но Йитирн перебил меня, придерживая за руку.

– Неделю назад нас пригласили в гости к моему старинному знакомому, – сказал он, глядя на привратника в упор (от чего тот явно смутился). – Мы прибыли от поселений Айриф, чтобы посетить званый ужин. Мы устали и желаем только одного: поскорее очутиться среди своих друзей.

– Разумеется, – поспешно согласился привратник. – Тогда, пожалуй, не буду задерживать вас дольше необходимого. Только впишу ваши имена… вот сюда. – Он ткнул пальцем в свой пергамент и что-то там нацарапал пером.

Мы уже двинулись в сторону ворот, когда привратник окликнул нас.

– Подождите! Я совсем забыл!

Он засеменил в нашу сторону, одновременно отдав отмашку стражникам. Вооруженный человек вытащил из-за пазухи свисток и дунул. Если звук и раздался, то я его не слышала. А вот Йитирн ошалело покачивал головой. Зато скрежет механических деталей я услышала сразу же. Гир’джар отделился от своих «товарищей» и, изящно цепляясь за специальные выступы на стене, мчался по направлению к нам.

– Ради Ассармиэль, – нахмурился привратник, – нам приказано, чтобы каждый проходил процедуру распознавания у наших механических «обнаружителей». Кто-нибудь из вас владеет магией? Впрочем, сейчас я и сам об этом узнаю.

– Владею только я, – поспешил вмешаться Йитирн. – И уверяю вас, мои друзья осведомлены об этой ужасной несправедливости… Никогда я не мечтал познавать сокровенные искусства, доступные лишь нашим Богам. Но небеса…

– Меня радует подобная честность, – закивал привратник.

Гир’джар спрыгнул на землю и, позвякивая лапами, направился прямиком к нам. Вблизи он был куда больше похож на кошку: те же пропорции, та же грация, внушительные лапы, вооруженные когтями, механические уши над головой, содержащей один лишь «глаз». Она остановилась перед Йитирном. Энергия в ее «глазу» завертелась, из голубой превращаясь в желтую. Привратник сделал у себя какую-то пометку.

«Кошка» повернулась ко мне. От нее пахло машинным маслом, а ее «глаз» двигался, рассматривая меня. Энергия из голубой стала зеленой, привратник вновь что-то отметил на пергаменте и кивнул нам.

– Я должен буду кое-кому сообщить, что в городе появился маг, – признался он, глядя в мою сторону, а не в сторону Йитирна. – Приятного вечера, миледи.

Привратник дал окончательную отмашку, и стражник дернул за рычаг. Левая створка ворот с гулким звуком дрогнула и поползла в сторону.

Мы прошли через врата и очутились на освещенном широком проспекте. От неожиданной красоты и благоустройства у меня перехватило дыхание. Я представляла себе среднестатистический средневековый город, но Верриган не был ни среднестатистическим, ни средневековым. Ровные улочки были застроены аккуратными каменными домами; на каждом углу стояли высокие столбы с яркими светильниками; дороги вымощены мозаичной плиткой, а по периметру аллеи стояли лавочки. Несмотря на вечернее время, народу на главной улице оказалось предостаточно.

В двуколках знатные дамы и господа путешествовали, но везли их не лошади, а призрачные звери: львы – для тех, кто побогаче, и волки – для тех, кто победнее. Эти животные отдаленно напоминали оскверненных, только вот их взор не был наполнен ни ненавистью, ни болью и светился не фиолетовым, а мягким янтарем. Красивые женщины в платьях разгуливали с франтами под ручку, почти у каждой был зонтик, а у мужчин – удобная трость для прогулок.

По обе стороны от проспекта, насколько хватало глаз, блестели зазывающие витрины модных магазинов и лавок. Справа предлагали ткани: шелк, атлас, бархат; мальчишка звал господ заглянуть в питомник «Сариус»: «Лучшие призрачные животные для вашего дома! Ни хлопот, ни забот! Кормить не надо, никогда не спят, всегда на страже вашего спокойствия!». Широкая яркая вывеска приглашала всех желающих купить новый сервиз или кухонную утварь: «Теперь из золота тоже!». Слева оказывали услуги опытные адвокаты (этому миру не были чужды судебные процессы!); учителя на дому; согласно заверениям на доске, лучшие служанки в городе; торговцы свежими овощами «прямиком с полей Саутгарда».

Я ощущала себя туристом, поэтому вертела головой, не переставая восхищаться устройством Верригана. Свои впечатления я обрушила на неподготовленного Йитирна, и вскоре темный эльф только делал вид, что слушает, но я думаю, что он пропускал мимо ушей не меньше половины моих восторгов, восхищенных возгласов и рассуждений. Он заплатил извозчику за волка, и мы сели в двуколку. Конечно, я хотела бы прокатиться и на льве, но спорить с дроу не хотелось, и я продолжила свое ознакомление с городом. У меня в голове не укладывалось, как возможно нечто подобное: находясь там, за пределами высоченных крепостных стен, я наивно полагала, что этот мир зависит от магии и только, а кроме как мечей и щитов ничего из оружия не видел. Теперь я понимала, насколько ошибочными были мои суждения. Живых зверушек заменили призрачными копиями, а для обеспеченных жителей придумали посуду из чистого золота! Там, за пределами этого поселения, люди донашивали обноски и экономили на чем могли, там, где Саарден из последних сил защищался перед оскверненными, было совсем иначе. Здесь же люди жили и, кажется, даже не задумывались, в каком мире рождаются и взрослеют их дети.

Я наяву ощутила отсутствие направляющей длани ведьм. Неудивительно, что Сария и Накирин Световласая восприняли мое появление как нечто очень важное, хоть и потенциально опасное (реинкарнация Мэйв, все же). Мне закралась в голову мысль: а что, если я прибыла слишком поздно и уже ничего не исправить? И я по-прежнему оставалась в неведении насчет правильности поступков этого Джахайна. Вдруг этому миру вовсе не требовалось спасение? Вдруг это был естественный ход событий? Я знала только то, о чем мне говорили Йитирн и Мааррх. Что, если они просто перетягивали меня на свою сторону, потому что их расы умирали, а я – я могла вернуть им былое могущество? Ведь несмотря на то, что я оказалась реинкарнацией Мэйв Рубиновой, согласно легендам жестокой и кровожадной ведьмы, от меня никто не отказался. Йитирн поклялся служить, Мааррх считает, что я идеальное новое воплощение, не сохранившее памяти о прошлом. Сария одна выразила опасения, но даже она не возражала против меня. Эти мысли так настойчиво захватили мое внимание, что я перестала удивляться Верригану и притихла.

Тем временем двуколка миновала сверкающий и нарядный проспект и углубилась в узкие улочки и темные тупики. Мишура оказалась отброшена, и нашему взору предстали кособокие кирпичные дома, лишь изредка перемежавшиеся невысокими и мрачными особняками за чугунными оградами. Люди здесь не казались счастливыми, при нашем приближении спешно опускали глаза и лишь смотрели нам вслед с недоумением и опаской. Где-то надрывно лаяла собака, настоящая, живая, а не призрачная. Мычала корова и блеяла овца, запах стоял зловонный, тяжелый. От пышного и прекрасного Верригана не осталось и следа. Дракон и дроу обманывают меня? Что за бред!

Наконец двуколка остановилась перед длинным домом, стоявшим на самом отшибе возле восточной стены. Деревянное здание украшала крыша с загнутыми кверху краями, а на ней гордо возвышалась сложная скульптура. Она изображала женщину, держащую за крыло улетающего ворона; к ноге девы припал большой леопард, в гневном рычании приоткрылась его пасть.

– Какое странное место, – негромко шепнула я Йитирну. – Что означает эта статуя? У меня мурашки по коже от этого дома.

– Это та самая Тирия Холодная Душа. Она удерживает Аркаара за крыло, потому что Великий Ворон отказался служить ей и улетел, чтобы в Пустоте поддерживать баланс сил во всех созданных богами мирах. А леопард – это Ку’джаан, Дух Испытаний. Он знаменует собой испытания, с которыми Тирия столкнулась, когда Ворон улетел. Исходя из того, что в нашем мире все еще есть магия, Тирии удалось пройти все.

Йитирн минуту или две созерцал скульптуру, а затем вспомнил о чем-то и поднялся вверх по порожкам на веранду. Меня не покидало странное ощущение: чувство опасности и в то же время чувство защищенности. Эти два состояния боролись между собой, но я так и не поняла, стоит ли мне чего-то опасаться или все же нет.

– Здесь живет твой знакомый? – спросила я, пока мы ждали ответа у дверей.

– Почти, – уклончиво ответил дроу. – Это место называется merhalyn, что значит «прибежище». Многие маги находят здесь еду и постель, крышу над головой, какую-никакую защиту от ищеек Скверны. Мой друг, – Йитирн замялся, – живет здесь уже пару десятилетий. И, скорее всего, неплохо осведомлен о том, что происходит.

Я пожала плечами. Неужели только мне кажется это очевидным? Почему Йитирн не обратился к своему другу раньше? Или он скрывает что-то? Подозрения с новой силой охватили меня. Я заволновалась, не способная контролировать внезапную панику. К счастью, в этот момент дверь щелкнула.

Внутри было темно и пустынно. Стоило нам с Йитирном переступить порог, по залу прошла волна янтарной энергии, зажигающая маленькие светильники на стенах. Впереди нас стоял резной столик, а на нем – большая пузатая фарфоровая ваза с всевозможными цветами. По обе стороны на второй этаж поднималась полукругом лестница, ее ступени были устланы желтыми коврами, а наверху, на площадке, висела чья-то фигура.

Она взмахнула рукой и заговорила. Только вот ее голос был наполнен потусторонним звучанием, отчего эхо словно дублировало ее слова.

– Приветствую вас, маги, в merhalyn dea jirzah, – произнесла фигура.

Йитирн отвесил неглубокий поклон, а я осталась стоять, не осведомленная о положенном в таких случаях этикете.

– Веланна! – приветствовал фигуру Йитирн. – Мы не виделись столетие.

Темный эльф хотел добавить что-то еще, но на его лице постепенно проступало выражение священного ужаса. Потому что фигура мягко перелетела через балюстраду и устремилась к нам. Ее голос был потусторонним неспроста, ведь она сама не была человеком. Все ее тело было окутано серебристой дымкой и черным туманом, лишь намекая на то, что когда-то эта женщина была живой. В общем, она была оскверненным призраком. Ее ноги отсутствовали, а вместо них клубились завихрения молочного и иссиня-черного цвета. На удивление четким оказалось ее лицо: симметричное, с полными губами и раскосыми глазами, светившимися янтарным цветом, точно таким, какой была энергия ее заклинаний.

– Веланна, – прошептал дроу, от ужаса его голос просел. – Что с тобой ста…

Прежде чем я успела среагировать, из бокового прохода вылетел невысокий человек. Он закружился вокруг Веланны.

– Миледи, да вы сегодня просто потрясающе выглядите! Еще никогда я не видел столь идеальной красоты.

Фигура Веланны засеребрилась от удовольствия, и мужчина счел свою заботу о ней выполненной, поэтому повернулся к нам. Лицо его перекосило от гнева. Он кивнул Веланне:

– Миледи, это ко мне! Позвольте, я уведу их в свою комнату?

– Разумеется, – неестественно жутким голосом разрешила женщина.

Она раскинула руки и взлетела, пропадая где-то в полутьме второго этажа.

– Никогда! – прошипел мужчина, обернувшись к нам. – Никогда не смейте в таком тоне разговаривать с Веланной. Она совершенно не знает о том, что умерла. И стала призраком. И ей не надо об этом знать. Пусть думает, что она по-прежнему могущественная ведьма…

– Ведьма? – перебила я. – Она была ведьмой?

Мужчина замолчал и покосился в мою сторону.

– О да, она была янтарной ведьмой в свое время, – кивнул он, глядя на меня с подозрением и любопытством одновременно. – И ей ни к чему знать, что она вот семь лет как мертва. Это разрушит, совершенно уничтожит ее.

Он провел нас к своей келье, но перед входом обернулся.

– Итак, Йитирн. Представь меня своей очаровательной спутнице, – его голос стал елейным и вкрадчивым.

Он улыбнулся мне и сказал:

– Мне же надо знать, зачем ко мне пожаловали давно умерший друг и… рубиновая ведьма.

Комментарий к Глава 15. Незримый враг

Фраза, сказанная на тирийском языке, языке магии:

“Merhalyn dea jirzah” – “прибежище потусторонней силы”.

Merhalyn [мэр’халин] (с ударением на “э” и “и”) – прибежище

Dea [деа] (с ударением на “е”) – сила

Jirzah [джирза] (с ударением на “и”) – потусторонний

========== Глава 16. Цена знания ==========

Келья мага не казалась пустой из-за вездесущих стопок книг. В центре стоял большой дубовый стол с множеством всяких ящичков. Он был завален грудой свитков и пергамента, в причудливом горшочке покоились перья разных размеров и окрасок. Стены уставлены книжными шкафами, а те, в свою очередь, под завязку забиты справочным материалом.

Йитирн вошел первый. Я следом за ним.

– Каким образом вы узнали? – потребовала я ответ.

Маг повернулся ко мне с ехидной усмешечкой на устах.

– Очень просто, милая, – сказал он сладко. – На дверях прибежища натянута «паутинка», считывающая цвета ваших энергий. Йитирн – синий, а твоя вот рубиновая. Не какая-то там красная, оранжевая или алая, рубиновая! Мощновата, правда, была. Придется заклинание наносить по-новой.

Он улыбнулся мне, но в той улыбке не было доброты.

– Присаживайтесь, прошу вас, – пригласил он. – Расскажите старому Таалу, зачем вы навестили его в скромной келье. Не каждый день на пороге видишь ведьму, да еще и рубиновую Мэйв.

– Я не Мэйв, – вспыхнула я, но Йитирн сжал мне рукой плечо.

– Вот как? – хмыкнул Таал. – Любопытно. Йитирн, невежливо буравить человека, некогда бывшего тебе верным другом, таким взглядом. Я не сказал ничего такого, за что ты можешь меня осуждать или ненавидеть. Тебе просто нужно было быть повнимательнее, когда ты перешагивал этот порог. Но концентрации тебе никогда не хватало, вечно увлечешься чем-нибудь…

Он тонко улыбнулся и отвернулся, загремев чашками. Он достал с верхней полки коробочку с чаем (я так думала) и заварил по две щепотки каждому в красивых темно-зеленых чашках с серебряным узором. Затем добавил по половине чайной ложки сахара и подал нам. Йитирн отставил свой напиток в сторону, а я приняла чашку, хотя пить опасалась. Хозяин кельи сделал большой глоток, нарочно погромче причмокнул и уселся в старое потрепанное кресло, задвинутое между кроватью и тумбой, которая завалена свитками и книгами.

– Разве вы не попробуете? – притворно удивился он. – Это прекрасная чайра сармийская. Его еще моя прабабка собирала.

Я вопросительно посмотрела на Йитирна, и он негромко пояснил:

– Чайра – дурманящая трава. К счастью, после того как Сармию сожгли, этот сорняк больше нигде не растет. – И дальше, обращаясь уже к Таалу, – Глупо тратить на нас такой редкий ресурс.

Я примостила свою чашку на стол мага и сложила руки, отчего-то ужасно нервничая. С какой целью он вообще предложил нам этот чанан?

– Джахайн, – сказала я. – Кто он?

Таал громко и принужденно рассмеялся. Он отпил еще из своей чашки, блаженно улыбнулся и, все еще посмеиваясь, отер воображаемый пот со лба.

– Теневой Повелитель? – переспросил он. – Полагаю, что он искусный и талантливый маг. Намного сильнее, чем я сам. А ведь однажды Таал Аурийский был сильнейшим. Жаль, но больше я не ношу этого титула.

– Чего же он хочет? – перебила я.

Маг удивленно на меня посмотрел, но ответил:

– Его истинные мотивы, боюсь, не узнать. Но он собирает армию, чтобы покорять земли? Хм-м, вряд ли. Насколько я знаю, его не интересует банальная власть над всем миром или власть вообще. Зато он безумно интересуется магией и всем, что с магией связано. Что ж, ресурсы у него есть. Признаться, я завидую ему. Все мои книги не стоят и трети того, что знает Джахайн. Поговаривают, что ему служат ведьмы.

– Ведьма ни за что не стала бы подчиняться, – пылко воскликнула я, повторяя слова Мааррха. – Это просто невозможно.

Таал хмыкнул. В его глазах появилось отчужденное выражение.

– Многое изменилось с тех пор, как погибла рубиновая ведьма, Мэйв. Ведь Джахайн появился вскоре после ее смерти. Мы надеялись, что она переродится, ведь так было всегда с тех пор, как она стала Хранительницей Камня. Но ее душа замолчала на пять веков. И мы оказались подчинены самому сильному на тот момент магу.

Я приподняла бровь.

– Почему она не перерождалась?

– Не могу этого знать, – пожал плечами Таал. – Реинкарнация, как ты знаешь, прерогатива Хранительниц Камней. Однажды ведьму назначают Хранителем Камня, она связывает свою душу с ним и с тех пор перерождается. Она никогда не умирает окончательно. Жутковатое явление, скажу тебе я.

Он вздохнул.

– Многие ведьмы играли по правилам смертных, – он бросил на меня обеспокоенный взгляд. – С каждым новым рождением они брали себе новое имя. Но не Мэйв. Она всегда была Мэйв. Мэйв Карающей Дланью.

– Меня зовут Ева, – отрезала я. – И я не Мэйв.

– Реинкарнация, – закивал Таал. – Но странная. Я не сталкивался с чем-либо подобным, а потому и советов для тебя никаких нет. Но мы говорили о Джахайне, и я расскажу тебе все, что знаю. Он появился спустя десятилетие от смерти рубиновой ведьмы. И был силен. Теперь, понятное дело, он в тысячу раз сильнее, чем прежде. Я, Таал Аурийский, бросил ему вызов. И проиграл.

Он нахмурился, вспоминая прошлое. Темные глаза забегали под седеющими бровями. Мне показалось, что он вновь переживает свое поражение.

– Он стал угрозой для Атарии не сразу. Притворялся понимающим. Вершил судьбы. Помогал исцелять больных и продлевал жизнь тогдашнему королю, Верригану IV. – Он заметил мой заинтересованный взгляд и кивнул. – Да-да, именно этот король и выстроил этот прекрасный город. Тогда о нем было известно больше, чем сейчас. Многие маги бросали ему вызов. Он с легкостью расправлялся с ними. Иногда мне кажется, что магия подчинялась ему.

– Магия не может быть подчинена, – подал голос Йитирн, о присутствии которого я забыла напрочь, увлеченная рассказом Таала.

Таал бросил недобрый взгляд в сторону дроу.

– Я же сказал: «мне кажется». Никто из магов с таким искусством не сплетал энергию в заклинания. Была бы жива рубиновая ведьма, она бы ни за что не позволила ему возвыситься. Но она оказалась мертва, а ее сестры, Хранительницы остальных Камней, потеряли значительную часть силы с ее смертью. И мне до сих пор неизвестно почему.

– Они бросали ему вызов?

Таал усмехнулся и покачал головой.

– О, нет. Лишь маг может бросить вызов магу. Ведьма имеет возможность прийти и уничтожить того, кого пожелает. Тогда мы подумали, что боги отвернулись от ведьм, потому что ни одной не удалось одолеть Джахайна. Теперь я понимаю, что это было напрямую связано с потерей силы. Но прошло двести лет, прежде чем ведьмы перестали бороться. В это время они и начали пропадать. И с тех пор появилась призрачная армия оскверненных. Я слышал, что элементалей Джахайн покорил с не меньшей легкостью, чем ведьм.

– Невозможно, – вновь сказал Йитирн и замотал головой. – Элементали служат природе!

– Глупый, – разозлился Таал. – Природа давно стала владением Джахайна и была преобразована в призрачную копию самой себя. Ничего удивительного в том, что элементали перешли на сторону…

– Элементали, по-твоему, неразумные дикие создания? – вскричал Йитирн, подпрыгивая со стула, на котором сидел. – Да эти ведьмы ни за что не перейдут на сторону врага!

– Но если Хранительницы служат Джахайну, значит и элементали могут, – сказала я, дернув дроу за руку. – Ты сам говорил, что Хранительницы стоят на самом верху после богов. Элементали следуют за ними, это тирии создали их.

Таал все это время кивал с довольным видом.

– Видишь? – кивнул он в мою сторону. – Ведьма понимает.

Он потер руки, отпил еще из своей чашки и вернулся к рассказу.

– Мы слышали, – осторожно сказала я, – что Джахайн собирается уничтожить магию. Это может быть правдой?

Таал приподнял бровь.

– Откуда это у вас такие познания? – спросил он, прищуриваясь. – Магию ведьм невозможно уничтожить. Она питается силой Богов.

– Которые замолчали, – вставила я.

– Ты и это знаешь? Ты куда более полезна мне, чем я думал.

Таал невесело усмехнулся, взгляд стал жестким, но удовлетворенным.

– Я не могу ответить на твой вопрос. Теоретически уничтожить можно что угодно, задействовав в этом еще большие силы. Но тогда… тогда это должны быть силы минимум божественные. Такой силой даже Джахайн не обладает. Поэтому, поразмышляв, я отвечу тебе так: нет, не думаю, что Джахайн хочет уничтожить магию. Тогда ему самому придется ее лишиться, а он, я уверен, не пожелает расставаться с тем, что уже накопил.

Маг допил свою чайру, поставил чашку на тумбочку и посмотрел на нас.

– Я мог бы и промолчать, но меня терзает любопытство, – сказал он наконец, в упор глядя на Йитирна.

– Это было необходимо, – сухо ответил Йитирн.

Я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь разгадать, какая история стояла за этими односложными фразами.

– Что ж, я не думал, что встречу тебя. Для меня стало откровением, что ты выжил и выглядишь вполне неплохо для мертвеца, которого похоронили!

Йитирн пожал плечами, и Таал оставил эту тему. Маг глянул на меня.

– Теперь, когда ты знаешь, кто такой Джахайн… Возможно, ты смогла бы мне помочь, ведьма. К сожалению, я не знаю больше других ведьм, кому по силам справиться с этим заданием… Янтарная умерла, но она была слишком незначительна и не смогла бы сделать того, что сможет рубиновая.

– Не смей просить Еву об одолжениях, – вспыхнул Йитирн.

– Есть одно заклинание, – проигнорировал выпад Таал. – Оно очень сложное, не сказать, длинное. И написано оно лишь в одной книге. Я никогда не имел возможность увидеть ее воочию.

– Что за книга? – спросила я, предчувствуя ответ.

– Гримуар рубиновой ведьмы, – наигранно легко ответил маг.

– И что оно делает?

– Я думаю, что тебе ни к чему забивать этими несущественными подробностями свою милую головку.

– А я думаю, что очень даже стоит, раз Гримуар принадлежит мне, – парировала я, сверкнув глазами. – Для чего это заклинание?

Таал мрачно улыбнулся.

– Значит, книга у тебя есть, – протянул он.

Он неожиданно встал и прошелся по келье. Я напряженно смотрела на него, вглядываясь в его некрасивое лицо с орлиным носом и приплюснутыми толстыми губами. Мне очень не понравились тон его голоса и внезапная перемена настроения. Маг курсировал по келье, довольно потирая узловатые крепкие руки, изрытые оспинами и изборожденные морщинами. Он был человеком, но, судя по всему, жил уже не первое столетие.

Таал повернулся к нам, и выражение его лица было и мрачным, и решительным. Ничего хорошего оно не предвещало.

– Так получилось, – сказал он негромко, – что в погоне за знаниями я принес в жертву немало из того, чем дорожил. Бесценной казалась мне моя свобода. Но в итоге оказалось, что жизнь куда больше стоит, чем я подразумевал.

– Ты служишь ему, – прошептал Йитирн.

Дроу молниеносно очутился на ногах, но с рук мага слетела короткая стрела, состоящая из ярко-желтой энергии, и Йитирн сел обратно.

– Не так быстро, мой старый друг. – Он улыбнулся мне. – Йитирн прав. Я действительно перешел на сторону Джахайна. Спасал жизнь, слишком дорогую мне. Ту, что я не мог потерять.

– Свою, – прорычал темный эльф.

– Вовсе нет, – качнул головой Таал. – Всю свою жизнь я любил только одну женщину. Она была великолепной. Сильной. Умной. Красивой. В ней била такая жизненная энергия, что я преклонялся перед ее духом. Я готов был пожертвовать всем, лишь бы она жила и дышала. Но мой Повелитель… Он заинтересовался ей. Я не смог спасти ее, но выиграл для нее время. Было поздно. И узнав, что она умирает, истощенная, я пришел к нему. И умолял в обмен на свою свободу и знания сохранить ей жизнь. Или… подобие его.

Меня посетила догадка, и я вздрогнула как от удара.

– Веланна, – прошептала я. – Янтарная ведьма. Ты любил ведьму.

Таал сжал руки в кулаки и задрожал.

– Да, – сказал он вызывающе, – я любил янтарную Веланну. И люблю. И буду любить всегда. Сделал для нее все, что мог, и сделаю, если потребуется. Она выбрала его, своего белоснежного дракона. Но между нами было такое, чего никогда даже не снилось этому ящеру-переростку! Между нами была страсть. Я смирился, что она влюблена в дракона. Но страсть… эту страсть я ни с кем не был готов делить. И не делил. Веланна принадлежала мне.

Он перевел дух, собираясь с силами.

– Мой Повелитель был благосклонен ко мне. Но ему потребовалось то, что я не мог ему дать. Гримуар рубиновой ведьмы содержит самые могущественные и самые смертоносные заклинания из ныне известных. Но есть там и заклинания, которыми Мэйв усиливала свои способности. Именно они и понадобились моему Господину. С момента смерти рубиновой Гримуар ускользал от меня. Я никак не мог его разыскать.

Маг насмешливо посмотрел на меня.

– Я сразу понял, что ты ведьма. Но то, что ты была истинной рубиновой, оставалось для меня загадкой ровно до того момента, как ты признала, что книга твоя.

Я ахнула, пораженная ужасом.

– Но ведь заклинание… на входе… – пролепетала я.

– Все это время я лишь бросал наживку, а ты послушно заглатывала ее. Ты давала мне ценные сведения на протяжении всего разговора. И даже не понимала этого. Что за глупая, глупая ведьма!

По его лицу расползалась недобрая улыбка.

– На двери не было никакого заклинания. Йитирн ничуть не изменился за те двести лет, что мы не виделись. А ты… гир’джар не распознают Скрывающее заклятье, gil’hana dea, но не собрат-маг. Я сразу понял, кто ты. Теперь я вижу, что ты рубиновая. Настоящая. Подлинная. И я знаю, как услужить своему Повелителю.

Он ткнул пальцем в Йитирна, и эльфа опутали живые веревки-плети. Он оказался обездвижен, привязан к своему стулу. Плети поползли, обвивая пальцы, чтобы дроу не смог создать сплетение.

– Его жизнь в обмен на рубиновый Гримуар, – приказал он.

Я вскочила со стула.

– Отпусти его, немедленно! Волей ведьмы…

Таал расхохотался: зловеще и угрюмо.

– Ведьма, ты, видимо, не представляешь, насколько сильна Воля Теневого Повелителя, если твоя Воля для меня ровным счетом ничего не значит. Я буду добрым и позволю тебя обдумать мое предложение. Времени у тебя будет два часа. Надеюсь, этого хватит, чтобы понять: дороже ли тебе друг или какая-то книжка, о могущественности которой ты даже не можешь себе и помыслить.

Я заметалась. Я только что добровольно выдала столько ценной информации, ради которой стая Сарии умирала! Я подвела Йитирна! И теперь еще Гримуар. «Есть те, кому очень, очень захочется завладеть этим гримуаром», – вспомнила я отчаянный шепот женщины. Йитирн в обмен на книгу. Книгу рубиновой ведьмы. Мою книгу.

– Отпусти Йитирна, и мы договоримся, – взмолилась я.

Но Таал покачал головой.

– Два часа. После этого я убью твоего эльфийского дружка. Его сила, может, послужит Повелителю. Или я упрошу превратить дроу в оскверненного. Может, оно и к лучшему?