Текст книги "Рубиновые цепи (СИ)"

Автор книги: Sanathos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Слова отразят только то, что в них заложено? Или мое желание имеет значение?

Йитирн прищурился.

– Попробуй и узнаешь. При том, что у нас одна магия на двоих, у обоих она очень сильно отличается. Парадокс.

Я замерла, глядя на плясавшие языки пламени. Оранжевые, красные, фиолетовые и даже синевато-зеленые. Весело потрескивал хворост, пламя то поднималось вверх, выбрасывая снопы искр, то угасало и тлело, алея во тьме. Я направила руку ладонью к огню.

– Lemha haltarh, – произнесла отчетливо.

Энергия пришла незамедлительно. Ударила в пламя, подхватывая огонь и кружа его в воздухе. Я представила маленькое и беззащитное существо. В нем были скорбь и боль, моя неуверенность в себе и моя злость, мое одиночество и мои невзгоды, мои опасения и мои страхи. Я представляла его, и наболевшие проблемы, эмоции наконец-то покидали меня. Существо было на четырех лапах и внешне смахивало на миниатюрного кота. Пламя закрутилось, пошло вихрем и постепенно стало принимать отчетливые формы. Существо подняло крохотную голову и воззрилось на меня рубиновыми глазами. Я оторвала взгляд от маленького котенка, если пламенного зверя можно было так назвать.

– Пожелать сжечь и оставить позади прошлое, – скороговоркой произнесла я, обращаясь к дроу. – Просто скажи.

Йитирн поднял на меня глаза. Во взгляде по-прежнему билась тоска.

– Sahae narthe ori rahara noal.

Я выдохнула.

Маленький пламенный зверек беспокойно крутился возле костра, то поднимая пушистых хвост, то опуская его. Его крохотные лапки топтались на одном месте, а рубиновые глаза следили за мной. Я почувствовала ту самую тоску, что отражалась в глазах у Йитирна. Он сам дал мне право выбирать.

– Sahae, – повторила я.

Энергия вдруг стремительно потекла сквозь пальцы. Я перестала контролировать ее, и она вырвалась на свободу. Йитирн почуял неладное.

– Заканчивай! – приказал он. – Читай до конца!

– Sahae narthe, – запаниковала я.

Энергия хлестнула наотмашь, обжигая пальцы рук. От неожиданности я отдернула руку, и пламенный зверь, обиженно мяукнув, оскалил миниатюрные черные зубы, прижал к голове уши и зарычал.

– Sahae narthe ori rahara no-noal, – запнулась я.

Магия потянула меня вслед за уходящей энергией. Краем глаза я заметила, что Йитирн уже сплетает заклинание – синее, такое, как прежде. Он читал скороговоркой, в то время как магическое заклинание продолжало вытягивать из меня все соки. В душе похолодело, словно кто-то леденящим прикосновением дотронулся до меня. Рубиновые нити ослабли, энергия ускользала с каждым моим вдохом. Йитирн схватил меня за руку.

Толчок. И еще один – сразу же после первого. Сильный.

Голубая энергия вытеснила рубиновую. Пламенный зверь прыгнул на меня, растопырив лапы с острыми когтями. Но на полпути встретился с синей энергией Йитирна и разбился вдребезги, словно его и не было никогда.

Я перевела взгляд на дроу.

Его лицо перед моим. В глазах страх. И гнев.

И это было последнее, что я видела.

========== Глава 14. Сила божественной воли ==========

Свет мягко касался моих век, и я чувствовала жар, приятно растекавшийся по онемевшему и заледеневшему телу. Происходившее по-прежнему ускользало от меня, стремительно исчезая в серебристой дымке. Я спала или была без сознания? Мысли круговертью всплывали в памяти, но спустя какое-то время полностью покинули меня, оставив где-то за пределами собственного тела, в месте, которое я при желании могла назвать домом.

Я осмотрелась. Было холодно, мое сердце держала ледяная рука с такими длинными и толстыми когтями, что я чувствовала, как кровь стекает по ним. Я была оторвана от всего, что когда-либо знала. И место, в котором находилась, отдаленно вызывало во мне какие-то смутные воспоминания, скорее эмоции нежели картины и события прошлого. Я чувствовала себя и безмерно счастливой, и могущественной, и взволнованной, и даже влюбленной. В один миг я услышала многие голоса: они принадлежали женщинам, мужчинам, оборотням, эльфам и драконам, которых я никогда не знала, но, судя по ощущениям, знала другая часть меня.

Я стояла в пещере. С потолка свисали красный плющ и еще какие-то растения, опутывавшие длинными тонкими лианами покатые стены. Полутьма уступала место неяркому свету, исходившему из двух рубиновых шаров, паривших над большим алтарем – алтарем ли? Он зарос травой и сорняком, кое-где камень потрескался, и сквозь эти трещины проросли причудливые деревца с белоснежными стволами и алыми листьями. Сбоку от алтаря стояло высоченное зеркало в темной деревянной оправе. Я подошла к нему или, скорее, подлетела. Изображение зарябило, пошло кругами, и оттуда, с серебристой глади, на меня взглянула другая я. Женщина многих лет, но при этом выглядевшая удивительно молодо и свежо. Ее единственное отличие от меня составляли глаза: не изумрудно-зеленые, а рубиновые, темные, зовущие и манящие с такой силой, что я испуганно ахнула. За ее спиной маячила огромная черная тень, окутывая ее мистической мглой. Женщина насмешливо улыбнулась мне и уперла руку в бок, оценивая меня, как если бы стояла напротив и была реальна, а не являлась отражением в зеркале.

Видение вдруг пропало. Кажется, я что-то сказала или застонала. Боль прошила мое безвольное тело, я дернулась. Послышался звон и еще какой-то противный дребезжащий звук, от которого разболелась голова.

Я повернулась в сторону звука и еле-еле разлепила веки.

Йитирн склонился над костром и помешивал что-то в котелке. Белые волосы ниспадали на лицо, и эльф постоянно заправлял их за острое ухо. Лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности. Он медленно вдыхал запах варева, затем качал головой и сверялся со своей книгой, лежавшей на земле.

– Йитирн… – прошептала я.

Но поток сознания уже уносил меня прочь от нашей стоянки, от костра, от опечаленного и встревоженного взгляда темного эльфа.

Я вновь стояла посреди Пустоты. Молочный туман клубился возле моих ног, словно стремился пожрать меня. Вдали, как мне показалось, я увидела чью-то тень. Я устремилась к ней не то бегом, не то в полете. Медно-рыжие волосы развевались у меня за спиной, я словно была собой и видела себя со стороны.

Женщина с темными манящими глазами расправила руки. Теперь и она, и я стояли на утесе. Внизу ревело море, бешено и сердито бросая волны на скалу. В небе кружило воронье, пронзительно каркая. Птицы оглушительно хлопали крыльями, высматривая что-то внизу. И я заметила, что на побережье столпились несколько групп эльфийских воинов. Мне хватило лишь взгляда, чтобы понять – они были эльфами. Возможно, об этом знала женщина, поэтому узнала и я. Эльфы бесновались там, внизу, отражая настроение природы. Свинцовые тучи медленно ползли по небу, вдали грохотал гром. Женщина что-то сказала, но ее слова остались бессмысленными для меня. Эльфы внизу взвыли от ужаса и стали теснить друг друга, словно пытались избежать чего-то такого, что увидели теперь в небе. В небе черной тенью мелькнул дракон.

Видение отступило, оставляя меня разбитой и потерянной. Я снова услышала посторонние звуки, на этот раз голос Йитирна вывел меня из состояния полусна. Он читал небольшое заклинание, но я видела, как лихорадочно поблескивают его красные глаза, как сжата в кулак правая рука и как синяя призрачная нить сплетает смысл из дюжины тирийских слов.

Затем мгла схватила меня тонкими пальцами, надавила, заставляя провалиться сквозь пласт реальности в мир воспоминаний.

Рубин мерцал в полутьме той самой пещеры, в которой стояли зеркало и алтарь из белого камня. Здесь было ухожено и прибрано, никакой травы или сорняков. Каменный пол устелен тонким ковром, меж двух стен в самом углу – кровать. Пламя на алтаре потрескивало, выбрасывая в воздух сноп рубиновых искр. Вокруг меня – неестественная тишина. Женщина появилась из ниоткуда, будто выросла из камня. Она взяла уже знакомый мне Гримуар, раскрыла наугад, взяла перо цвета рубина и записала что-то изящным витиеватым почерком.

Я очутилась у костра. Прохлада слегка касалась меня, но на смену напряжению пришло расслабление. Почувствовала, что снова могу дышать.

– Йитирн… – шепнула я в темноту.

Темный эльф оказался возле меня за долю секунды. От него веяло морским бризом, теплом костра, ароматом свежеиспеченного хлеба. Красные глаза пристально разглядывали мое лицо, а я опускалась все ниже и ниже, уплывая из сознания под напором хлещущей тьмы. Темный взял меня за плечи и легонько встряхнул, тьма отступила на мгновение, обнажая чувства.

– Ева, – сказал он, – держись на поверхности. Не уходи.

– Тьма, – с трудом выговорила я. – Тьма пожирает меня.

– Я знаю, – серьёзно ответил дроу. – Зацепись мыслью за что-нибудь очень важное для тебя и постарайся выплыть. Это единственный способ.

Но что в моей жизни могло быть такого важного? Под напором тьмы все, что меня интересовало, казалось несущественным, глупым и неразумным.

– Поговори… со… мной, – шепнула я.

Йитирн невесело усмехнулся.

– Ты на границе жизни и смерти, а тебе нужно – чтобы я поговорил с тобой? – хмыкнул он.

Я осознала, что тьма, пожирающая меня, не спасительна. Она избавляла меня не только от боли и холода, но и от жизни тоже. Вот почему мне все казалось таким временным, таким непостоянным, таким несущественным.

Перед лицом смерти жизнь отступала, казалась мне мгновением, вспышкой.

Эта мысль пребольно резанула, и я протянула руку. Пальцы объяло рубиновым всполохом неприрученного пламени, и я схватила ускользающее мгновение. Нити вокруг меня всколыхнулись, тьма отпрянула от меня, убирая свои противные склизкие щупальца. Йитирн приподнял бровь и отстранился.

– Побереги силы, – сказал он.

Во взгляде Йитирна появилось что-то злое, доселе мне незнакомое. Он помог мне сесть, накинул на плечи плащ и теплое одеяло. Затем сунул в руки походную кружку, в которой плескалось что-то янтарное. Пахло приятно, и я сделала большой глоток. И чуть не выплюнула, поскорее проглотив.

– Фу, – отозвалась я о напитке, – что это?

– Энгорциум. Напиток для восстановления сил.

– Вкус у него противный, – поделилась я мнением.

Но Йитирну мое замечание по вкусу не пришлось. Он сжал руку в кулак, бросил на меня ненавидящий взгляд и рявкнул:

– Пей и не спорь!

От неожиданности я поперхнулась. Остаток энгорциума я допивала в абсолютной тишине. Шею и щеки жгло от стыда, я не понимала, отчего эльф так резко заговорил со мной. Что я ему сделала? С такой непримиримой яростью и гневом он смотрел на меня, что я опустила глаза и боялась поднимать их. На седьмом глотке напитка я распробовала его терпкий, чуть солоноватый вкус и допивала с видимым удовольствием.

– Ты могла умереть! – голос дроу подрагивал от гнева, но не от сожаления.

– Но не…

– Ты была при смерти. Смерть уже схватила тебя. Ты с легкостью отдавалась в ее объятья. Безрассудство, глупость! Как ты можешь быть Рубином?

Я вспыхнула и уже открыла рот, чтобы высказать все, что я думаю по этому поводу, как темный эльф перебил меня:

– Читать такое длинное заклинание было в высшей степени неразумно. Ты могущественная ведьма, но сила и могущество – две разные вещи. Чтобы обладать силой и возможностью читать такие трудные магические сплетения, требуются как минимум годы практики и малейшее понимание о том, как работает магия. Я вовсе не хотел вселить в тебя самоуверенность. Я лишь поощрял, желал, чтобы ты сама начала пробовать. Заметь, я начал с самого простого, такого, что никогда бы не поставило тебя в затруднительную ситуацию.

– Ты мог бы просто не говорить то, о чем я тебя попросила.

Я пожала плечами.

– Нет, не мог. Сознательно или нет, но ты использовала Волю. Считай, ты приказала мне сказать эти слова. Я не мог не подчиниться.

– Не помню, чтобы я использова…

– Пойми уже, наконец, Ева. Достаточно твоего желания, чтобы все слова, которые ты говоришь, обрели силу, стали волей. Ты хотела узнать заклинание, и я сказал тебе его потому, что не мог иначе. Но я не думал, что ты решишься произнести эти слова. Ты была к ним не готова. Два приказа – шутка ли.

– Я не понимаю, – ответила я. – Почему зажечь свет ничего не стоило, а сжечь все плохие воспоминания и боль прошлого – да?

Йитирн глубоко вздохнул.

– Магия не будет ничего делать за тебя. Она ничего не знает о твоем прошлом, о твоих эмоциях, о том, что причинило тебе боль. Ей без разницы. Она приводит твои желания в исполнение. И чем больше размыты границы заклинания, тем больше сил она выкачает из тебя в попытке исполнить твое желание. Она услышала слова, к которым когда-то была привязана. И услышала твою волю. Но понять и оценить смысловую нагрузку ей не под силу.

– Не знакомая с моим прошлым, она попыталась уничтожить всю мою жизнь.

Йитирн кивнул.

– Верно. Ты должна быть очень аккуратна и всегда точно указывать, что хочешь получить, когда закончишь читать заклинание. Никаких неясностей. Ты захотела зажечь свет? Ilta waen. И свет зажегся. В этих словах нет подводных камней. Тебе понадобился свет, и ты его получила. Магия легко справилась с этим заданием. Она удовлетворила твое желание и рассеялась. Но с заклинанием так не получилось. Она осталась неосведомленной о твоих причинах, по которым ты произнесла эти слова. И в попытке разобраться стала выкачивать из тебя всю доступную энергию.

Я подняла глаза на Йитирна.

– Мы… мы ведь продолжим заниматься? – с тревогой спросила я.

– Разумеется, – улыбнулся темный эльф. – Но обещай мне, что ты крепко усвоишь этот урок и впредь не станешь столь опрометчиво поступать.

Я усмехнулась. Забыть такой жизненный урок?

Эту ночь мы провели в лагере. Йитирн не отходил от меня ни на шаг и каждые полтора часа выдавал новую порцию восстанавливающего зелья. Я послушно принимала все, что получила. И к началу нового дня чувствовала этому темному эльфу невероятную благодарность: он практически вытянул меня с того света. И я старалась не думать о том, что он обязан был это сделать, поскольку поклялся мне служить. Мне хотелось думать, что он сделал это не из необходимости, а по доброй воле.

Несмотря на крепкий сон, лишенный всяких грез, наутро я по-прежнему чувствовала себя слабой. У меня немели руки, а ноги предательски тряслись всякий раз, стоило мне попытаться встать. Меня охватила ужасная паника, и Йитирн принял решение. Он усадил меня в седло чалого, предварительно укутав в теплый плащ, собрал вещи и вымыл посуду в речной воде, а затем сел спереди так, что я буквально уткнулась ему носом в спину. Серого в яблоках Йитирн вел на поводу, изредка лишь корректируя его шаг.

И если вначале я вздумала возмущаться по поводу такого решения, то уже минут через двадцать поняла: я ни за что бы сама не усидела в седле. У меня кружилась голова, да и чувствовала я себя отвратительно. Белоснежные волосы эльфа касались моего лица, и я вдыхала запах смолы, хвойного леса, слабый аромат диких ягод. Меня начинало клонить в сон, я изо всех сил старалась продержаться подольше. Йитирн правил лошадью умело, мягкое покачивание в седле действовало на меня гипнотически. Потихоньку начала клевать носом, а потом и вовсе потеряла счет времени.

– Возьми, перекуси, – раздалось у меня под ухом.

Я завертела головой, еще не совсем очнувшись от забытья. Йитирн, не глядя в мою сторону (да и как бы?), протягивал мне кусок хлеба с мясом и сыром. Я приняла угощение, но есть не стала: слишком слабо себя чувствовала. От запаха еды меня воротило. Йитирн с аппетитом уплетал свой обед. Я подняла голову к лазурному небу: солнце стояло в зените. Уже полдень! Я проспала пару с лишним часов и совершенно не выспалась.

По правую сторону тянулись ухоженные желтеющие луга. Большой кривой дуб рос посередине, его ветви тянулись к солнцу. Одинокий старик сгребал листву в кучи, а другой – помоложе – поджигал их. Он посмотрел в нашу сторону и приветливо замахал рукой; в небо поднимался густой серый дым, его запах неприятно щекотал мне нос. Вдали виднелся роскошный каменный особняк с широкими окнами и с балконами под красной черепичной крышей. Впереди виднелись верхушки деревьев, но уже не хвойных, а лиственных. В воздухе кружили птицы: галдели на разный лад и высматривали что-то внизу.

Впереди уже показался мост, о котором говорил Йитирн. От него дорога, если верить карте, вела прямиком в Верриган. Река бурлила и злилась, накатывая на большие гладкие валуны, торчавшие кверху. Мне показалось, что на другом берегу высматривает себе добычу небольшой бурый медведь. Прежде чем я успела спросить Йитирна, мы свернули в сторону и выехали впервые за долгое время на мощенную булыжником дорогу.

Копыта коней застучали, наполнив прозрачную тишину воздуха цоканьем. Здесь качало сильнее, и я сжала ноги, пытаясь усидеть в седле. Ехать вдвоем было крайне неудобно. Но вот чалый качнулся, ступив в большую выбоину, и я, ахнув от неожиданности, вцепилась в бок Йитирну. Он зашипел, но ничего не сказал. Остаток пути я не отпускала его, а он, кажется, не возражал. Ситуация показалась мне неудобной, я проставила воображаемую галочку напротив «Извиниться, когда все закончится» и немного успокоилась.

Дорога, ведущая в Верриган по ту сторону от моста, оказалась в выбоинах и ямах. Чтобы лошади не сломали ноги, Йитирн приказал чалому спуститься на тропинку сбоку от дороги, и мы наконец-то засеменили вдоль тракта на приличной скорости. Я отпустила эльфа и наконец съела свой уже довольно потрепанный бутерброд. Силы потихоньку возвращались ко мне, слабость отступала.

Когда стемнело, я сама вызвалась зажечь свет.

Уже известным мне способом я раскрыла перед собой ладонь. На этот раз магия пришла быстрее.

– Ilta waen, – шепнула я.

Рубиновые нити заискрились, создавая шар, наполненный тусклым светом. Я ощутила, как подкатил к горлу комок. Энергия окутала меня и тут же мягко рассеялась, но я буквально почувствовала, как она покидает мое тело.

– Первое заклинание после истощения может и боль вызвать, – ответил Йитирн на мой немой вопрос о собственном состоянии. – Но именно благодаря этим ощущениям ты научишься слушать свою энергию. И всегда будешь знать, насколько тебя хватит и как скоро ты израсходуешь весь запас маны.

– Маны? – переспросила я.

– Энергия, которую расходуют на заклинания, называют маной. Очень простое, приземленное название для manalyen’har, что значит «сила божественной воли». Важно знать, насколько твоя магия одобрена богами.

Я нахмурилась.

– Зажигая свет, я исполняю волю богов?

– Нет, конечно, – тонко улыбнулся Йитирн. – Но сложные заклинания если не являются волей богов, истощают тебя.

– Не понимаю. Ты же говорил, что магия…

Йитирн кивнул.

– Сейчас тебе не стоит волноваться о божественной воле, правда. Ты же не собираешься уничтожить пару-тройку городов, так? Уверен, что против Джахайна ты уже заручилась поддержкой у Богов. Мало кому понравится, что твою магию и твою волю собираются уничтожить, чтобы построить на руинах старого мира мир новый.

– А если Джахайн – ведьма? И исполняет как раз-таки волю Богов?

– Наши дела плохи, в таком случае, – усмехнулся Йитирн. Такого исхода он боялся больше всего.

Я помедлила, раздумывая, хочу ли знать больше или нет.

– Мэйв Карающая тоже ведь несла волю богов?

– Ну, – Йитирн пожал плечами, – из книг по истории мне известно лишь то, что Мэйв редко обращалась к богам. Не знаю, насколько это правда. Магия ведьм напрямую зависит от степени их приближенности к божественным сущностям. Мэйв… видишь ли, к концу своей жизни она накопила огромные силы, могущество, которое никогда даже не снилось ведьмам. Почему ты спрашиваешь?

Я закусила губу, не зная, что и ответить. Спрашиваю, потому что интересно, какой я была, или хочу побольше знать? И то, и другое было правдой.

– Хочу понять, почему ее убили, – наконец пояснила я.

– Спроси у Сарии в следующий раз, когда доведется пересечься с ней. Если она и вправду знала Мэйв, то могла знать и о причинах, которые стали концом для рубиновой ведьмы. Я не так много знаю о Мэйв, я родился спустя двести лет после ее уничтожения. Все мои познания не претендуют на истинность, я слышал лишь легенды о ней, о ее силе, о ее предпочтениях и о том, какой властью она обладала. Ты сама сказала: я знаю ее лишь с чьих-то слов и исходя из чужих суждений, из книг по истории и скудным записям в архивах.

Я помолчала, пока мы поднимались вверх по дороге на холм. Я смотрела, как переливались синей энергией шары Йитирна и мои – рубиново-алым пламенем.

– Расскажи мне о ваших богах, – попросила я.

Йитирн вздохнул.

– У людей и эльфов разные боги, – сказал он.

– Расскажи о тех тогда, чью волю я должна буду исполнять.

– Ассармиэль и Раадхр – вот верховные боги. Ассармиэль, согласно преданиям и религиозным текстам, была матерью первой ведьмы, Тирии Холодной Души. А Раадхр стал отцом первого дракона. Насколько все это правда или выдумка – я не знаю. Ассармиэль носит имя Белая Смерть, и она приходит за душами умерших в миг, когда они покидают свои тела. Но с ней связаны и куда менее грустные верования: о том, что именно она создала реинкарнацию, о том, что она приводит мудрые души к новому рождению. Ей посвящены шпили – высокие башни-молельни, где смиренные послушники воспевают священные тексты в ее честь. А цветом Богини является белый, серый или серебристый.

Йитирн задумался на мгновение.

– Раадхр не терпит публичного почитания, ему служит Орден Пустоты. Я мало что могу рассказать тебе о нем, все окутано мраком и тайнами. Знаю лишь, что в то время как Ассармиэль принимает молитвы мужчин, Раадхр отдает предпочтение женщинам и только тем, чья кровь кипит, а воля сильна. Впрочем, я могу и ошибаться. Это всего лишь… мои догадки и догадки тех, чьи книги и манускрипты я читал в свое время. Раадхру посвящены храмы, величественные и прекрасные, но очень простые с виду. Часто у храмов есть подземные этажи, на которых и проходят богослужения. И цвет у Бога черный.

– Но ведь эльфы тоже почитают Ас-сар-миэль и Ра-ад-хра? – по слогам медленно произнесла я имена тех, чью волю отныне несла.

– Да, – кивнул Йитирн. – И все же сначала наши молитвы обращены к нашим темноэльфийским богам, а уж затем к Верховным. Видишь ли, согласно трактатам, младшие божества когда-то были одними из нас. За свои великие деяния они получили бессмертие и толику магии, чтобы решать и урегулировать различные мелкие проблемы и молитвенные обращения. К Верховным обращаются лишь в час редкой нужды.

– И как мне узнать волю богов? Как мне обратиться к ним?

Йитирн оглянулся на меня. От близости его лица к моему у меня перехватило дыхание, и сердце предательски громко застучало. Раньше я и не представляла, что эльфы так красивы. Я с трудом сглотнула, ногти впились в ладони, причиняя отрезвляющую боль. Я помотала головой, стряхивая наваждение, окутавшее мой разум.

– Здесь я ничем тебе не помогу. Думаю, что тебе необходимо будет поговорить со священнослужителями. В городе у нас будет такая возможность.

Мы ехали всю ночь, и остаток пути я дремала, свесив голову на грудь. Мне снилось, что я стою в храме одного из Богов, а вокруг меня ходят младшие божества. Но смотрели они косо и недружелюбно, а вместо фигур Верховных я различала лишь молочный туман да непроглядную тьму. Шепот становился все громче, пока я, вздрогнув, не проснулась.

Йитирн спешился с лошади и теперь придерживал обоих животных. Внизу, с холма, на котором мы стояли, открывался потрясающий вид на долину.

Там, дальше по дороге, высились громадные каменные стены.

За ними широко стелился незнакомый город.

Верриган.

========== Глава 15. Незримый враг ==========

Долина лежала в полукруге высоких черных гор. Все то необъятное пространство, что открывалось нам с холма, было принесено в жертву громадности города, лежавшего внизу. За высокими каменными стенами город рос в ширину и длину. Уже отсюда мне удалось разглядеть вдалеке внушительных размеров замок, одиноко стоявший посреди островка в центральной части Верригана, а также несколько длинных шпилей, между остриями которых пробегала темно-алая волна искаженной энергии.

Город оказался в лучах солнца. Там, куда лучи не проникали, царила угнетающая мгла, скрывавшая дома, улицы и здания. Я поежилась от дурных предчувствий, хотя наверняка знать о том, что могло бы поджидать нас в этом городе, не могла. Йитирн попросил меня слезть, и мы вместе принялись пешком спускаться с холма по направлению к главным воротам. Массивные створки из дерева были обиты железом и смотрели на нас свирепо и мрачно. Йитирн подманил лошадей и привязал их к стойке рядом с придорожной таверной. На мой вопросительный взгляд он лишь покачал головой, не торопясь с ответом. Он всматривался куда-то по направлению к воротам и только спустя несколько минут махнул мне рукой.

– Кто-то предупредил стражников, – сказал дроу, поворачиваясь ко мне. – Руку даю на отсечение, что это наши старые приятели, алые плащи.

– О чем ты? – спросила я. – Я не замечаю ничего необычного.

Темный эльф повернулся ко мне, показывая рукой в сторону ворот в город. Я пристально проследила за направлением и увидела четырех механических существ, разгуливавших по открытым переходам на стенах. Они были похожи на кошек, передвигались, на удивление, легко и быстро. Перескакивая с места на место, они вглядывались в сновавший туда-сюда народ. Но самым важным было то, что их головы представляли из себя мерцающие шары, полные клубившейся энергии.

– Эти штуковины называют гир’джарами. Голова этого существа – очень непростой, опасный глаз. Существа выслеживают магов, друидов, знахарей, волшебников и ведьм в том числе. Тех, в общем, кто владеет искусством.

– Значит, пройти в город нам не удастся? – у меня не получилось скрыть собственное разочарование.

– Почему же? – с легким смешком удивился Йитирн. – Тебе повезло, ведь я знаю одно интересное заклинание, которое поможет нам попасть за стены. Подготовка к нему займет пару часов, поэтому будет лучше, если мы снимем комнату в таверне. – Он кивнул в сторону шумного трактира.

«Хвост сирены», придорожная таверна, в этот ранний час, когда небо только начинало светлеть на горизонте, а солнце лениво поднималось над ним, уже была полна разношерстного народа. Несмотря на то, что в основном постояльцами были люди, я заприметила миниатюрную женщину с козлиными ножками; гиганта, чьи коричневые рога закручивались под немыслимыми углами; его спутницу – тонкую, похожую на струнку, девушку с длинными острыми ушами (ошибочно принятую мной за эльфийку); хмурого вида ребенка, из спины которого росли чешуйчатые крылья. Йитирн попросил меня не глазеть, но удержаться от разглядывания всех этих причудливых незнакомцев я просто не могла.

Мы поднялись в отведенную нам комнату. Трактирщица, полная румяная женщина, проводила нас любопытным и веселым взглядом. В комнате трещал камин, пламя выбрасывало искры в дымоход. Большая кровать в центре занимала все основное пространство, но в углу я заметила крохотный стол и стул, а также письменные принадлежности: перо, чернильницу и стопку девственно-чистых листов, мало похожих на пергамент.

Йитирн бросил наши сумки на кровать и вздохнул.

– Как хорошо вернуться к цивилизации, – засмеялся он. – Я так соскучился по перинам, теплым одеялам, пухлым подушкам и белым простыням.

Я осторожно присела на край кровати и обхватила плечи руками. У постели была высокая спинка, на которую я и облокотилась.

– Все еще неважно себя чувствуешь?

Веселье в глазах Йитирна сменила тревога. Он приподнялся и, по-птичьи склонив голову, посмотрел в мою сторону.

– Колотит, – призналась я, избегая смотреть на него.

Странное наваждение, окутавшее тогда, до сих пор не покидало. Его красота затмевала разум, и я не понимала, почему не ощущала этого раньше. Ведь мы общались уже не первую неделю. Йитирн заметил перемену во мне, но промолчал. Вместо этого он поднялся, вышел за дверь, а вернулся с кружкой горячего кофе, чуть подслащенного сахаром.

– Эльфы никогда не показываются людям без морока, – негромко сказал дроу, и я поняла, что он все же решился поговорить на сложную тему. – Наша магия сплетена причудливо, и внешний вид является непосредственным ее результатом. Я не могу использовать морок на тебе, потому что ты ведьма. С ведьмами такие штуки не проходят. Они способны разглядеть истину сквозь любую, даже самую сложную и хитроумную иллюзию.

Я почувствовала, как румянец против воли расползается по шее, и сделала вид, что поправляю плащ, чтобы закрыть ее.

– Почему я раньше смотрела на тебя… нормально?

– Дело в магии, – твердо сказал Йитирн. – Если эльфы созданы очаровывать и покорять, то драконы – очищать и делать сильными. Присутствие Мааррха отрезвляло тебя. И ты не находила во мне ничего примечательного. Меня это устраивало, – добавил он, невесело усмехнувшись.

– Как ты думаешь, Мааррх знает, где мы?

Все эти дни я не вспоминала о драконе. А если и вспоминала, то убеждала себя, что мы с Йитирном поступили правильно, решив не впутывать его в то, во что сам Мааррх впутываться не хотел. Но теперь, сидя под крышей на теплой и мягкой кровати, я не могла не подумать о том, что золотой дракон делает в настоящий момент. Йитирна, похоже, тоже занимали такие мысли.

– Если он и вправду предназначен тебе, – дроу лукаво посмотрел на меня, – то, скорее всего, он имеет представление о том, где мы сейчас находимся.

– Расскажи мне о драконах, – попросила я.

– Мне грустно признавать это, но я не могу утолить твою жажду знаний. О многих вещах я лишь догадываюсь или могу предполагать, но только мои магические познания истинны и точны. Лучше всего о драконах тебе сможет рассказать только сам Мааррх.

– Ну, а если в целом? – я состроила умоляющую мину.

Йитирн пожал плечами, едва сдерживая рвущийся смешок на мою реакцию.

– Драконы – древние и могущественные создания.

Он замолчал, и я ждала продолжения, но его не последовало.

– Это все, что я знаю точно, – поднял бровь темный эльф. – Если у нас будет время в Верригане, я отведу тебя в библиотеку. Почитаешь трактаты сама.

Такой вариант меня устроил. Знобить не перестало, и я прилегла на край кровати, изо всех сил стараясь не думать о том, что я делю постель с эльфом. С настоящий эльфом! Могла ли я когда-нибудь такое себе вообразить, живя в своем сером мире? Конечно же нет.

Я не заметила, как задремала, а когда проснулась, то Йитирна в комнате не было. Зато на столе в углу стояли два подноса со всякой снедью: жареным картофелем, рыбой, приличных размеров куском мяса, салатами в глиняных тарелочках и супах в горшочках. От всего продовольственного разнообразия тянуло вкусным ароматом, от которого сразу же проснулся аппетит и потекли слюнки. Я облизнулась и поспешила встать.

Рядом с подносом лежала прямоугольная бумажка.