Текст книги "Рубиновые цепи (СИ)"

Автор книги: Sanathos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Кэттаринг провел нас вдоль стены, наверх. Мэйв любила украшать свой дом, свою обитель. Старые древа засохли с ее смертью, скорее всего, но корявые черные кроны змеились среди камней. Рубиновый грот однажды уже был своеобразным, но красивым горным пристанищем, не теперь, впрочем. Деревянные лестницы и переходы порядком полуистлели и износились. Наверху, сбоку от драконьей посадочной площадки за ограждением из темно-серых валунов, беспорядочно нагроможденных друг возле друга, скрывался вход в пещеру. Он безнадежно зарос толстыми лианами, видеть которые на севере было до ужаса непривычно и неестественно. Кэттаринг сделал знак Мааррху.

– Драконы – проводники магии ведьмы, – сказал он важно.

Они вместе подняли правые руки и коснулись круглой выемки в стене.

Лианы зашевелились, словно причудливые коричневые и зеленые змеи, освобождая проход внутрь грота. Йитирн вытянул шею, чтобы как следует все рассмотреть. Тенере нерешительно замялась возле входа и посмотрела на меня вопросительно. Я пожала плечами и сделала приглашающий жест рукой.

Внутри было тепло, сухо и очень грязно. В кромешной тьме невозможно было ничего разглядеть, поэтому Йитирн и Тенере, не сговариваясь, создали светящиеся шары, наполненные синей энергией темного эльфа и бело-желтой энергией жрицы. Они разлетелись полукругом, даруя мерцающий свет. В центре грота я увидела белоснежный обод внешнего края алтаря, а внутри него лежал величественный Камень. По нему черными зубчатыми ранами бежали десятки трещин. Мрачно угасало пламя внутри расколотого Рубина и вспыхивало вновь, поддерживая силу эссенции магии, что хранилась в нем.

Я замерла, не способная сказать и слово. Йитирн обошел алтарь кругом. Следуя за его рукой, волшебные огоньки осветили вторую часть пещеры, которую никто сперва и не приметил. Там на полу был расстелен прекрасно сохранившийся алый ковер с золотым и черным узором; меж двух камней натянут гамак, а в противоположной стороне стояло узкое длинное зеркало в темной деревянной оправе. В углу приютились стол и несколько стульев, на столе – баночки с чернилами, свитки и книги в вековой пыли.

– Ты можешь завершить перерождение, – хрипло сказал Кэттаринг.

Мы все, включая пирру, воззрились на него. Он хмыкнул, не растеряв и доли уверенности в себе, несмотря на наше пристальное внимание к нему. Дракон кивнул в сторону расколотого Рубина.

– Она еще не готова, – ледяным тоном отрезала Тенере. – Ева слишком слаба для проведения ритуала.

– Почему? – поинтересовалась я.

Кэттаринг оттолкнулся плечом от стены, к которой прежде прислонялся, выпрямился и тоже высказал желание узнать почему. Мааррх угрожающе дернулся, я успела схватить его за руку. От прикосновения золотой замер, я почувствовала, что каждый его нерв был натянут до предела.

Тенере выдохнула и посмотрела на меня.

– С превращением все не так просто, как может тебе показаться. Чтобы научиться контролировать силу и принимать ее, не обязательно проливать кровь на свой Камень. Есть ритуал, который мы зовем Правом Очищения. Он призван помочь молодым ведьмам, защитить их от дурного влияния магии на их рассудок и тело.

Она взяла меня за руку.

– Иными словами, завершить перерождение можно и другим способом.

Комментарий к Глава 38. Танаэлиен

*Размножение самок драконов является телитокическим партеногенезом (типом А и С); эту информацию я очень долго искала и нашла в Википедии, за что ей спасибо ;)

Сегодня, 13.08.19, “Рубиновым цепям” исполняется 1 год :)

Я обещала три главы назад, что скоро конец. До конца две главы. Мне не хватает глав, чтобы свести друг с другом все сюжетные линии персонажей. Но именно так все это и задумывалось (на 40 глав), когда я начинала только писать “Рубиновые цепи”. Спасибо всем за отзывы, вы вдохновляете. Правда. Особенно те, кто начал строить теории и высказывать догадки ;)

========== Глава 39. Jirzah aex ==========

Танаэлиен встретил нас сиянием огней. Кэтт пролетел над ущельем и скрылся среди деревьев, Мааррх спустился вместе со мной ко входу в жилую часть города. Оттуда нас сопроводили в овальный зал, где в свете волшебных фонарей мы сидели за столом с представителями общины кирроу, пили игристое вино и ели спелые фрукты, жаркое из мяса и овощей, запеченных форели и лосося. Отдохнуть от долгой дороги пожелали все. Зверя пришлось оставить в лесу, ведь только там он беспрепятственно мог найти пропитание.

Йитирн налегал на питье, совершенно не заботясь о том, что могут про него подумать. Мааррх в противоположном конце стола обгладывал третью кость за последние полчаса, чем немало шокировал эльфов, старающихся соблюдать принятый в их обществе застольный этикет; Хиран увлеченно о чем-то беседовала с Тенере: жрица откинулась на спинку высокого стула и важно кивала головой. То ли эта еда имела какой-то насыщающий эффект, то ли мне кусок в горло не лез, но наелась я быстро и просто сидела, прислушиваясь к разговорам вокруг. В темном углу притаился Кэттаринг, даже странно было, что я не заметила его сразу. Он щедро подкладывал себе мяса и пытался разговорить какого-то эльфа-старика. Но в основном разговоры касались нынешнего урожая, приема родов и охоты в Белом лесу, почти никто не говорил о политике, а если и начинали, то тут же и заканчивали, прячась от свирепых взглядов Хиран. Хиран, как я узнала, была военачальницей.

Хиран Ка’эот считалась наместницей Танаэлиена. Реальной власти она не имела, но выполняла указания Королевы. Ее я видела один раз и то мельком: высокая, белые волосы заплетены в сложную прическу, оранжево-янтарные глаза горели невероятной силой духа и воли. Предполагалось, что именно Хиран поведет за собой четырехтысячную армию, а я с трудом представляла, как в ущельях одного-единственного города можно уместить четыре тысячи эльфов-воинов помимо других, мирных, граждан. Тенере занимала должность Верховной жрицы при Хиран и Королеве, что делало ее важной фигурой. Она молилась вместе со своими сестрами и братьями-кирроу Ассармиэль и Раадхру, организовывала лечебницы и занималась вопросами мира в то время, как Хиран решала задачи войны. Сестры идеально дополняли друг друга, но казались мне все же очень разными. Там, где Хиран была свойственна твердость, Тенере находила минутку для слов утешения и ободрения.

– Передайте, пожалуйста, блюдо с поросенком, – попросил Йитирн, сидящий в окружении пузатых бронзовых кувшинов из-под вина.

– Ты не лопнешь? – засмеялась я, помогая эльфийке поднять тяжелое, но уже наполовину опустошенное медное блюдо. – Хотя бы от количества выпитого.

– Это же лиосхасар, – с видом знатока кивнул Йитирн. – Самое лучшее вино, которое когда-либо делали эльфы. В магии, быть может, они и не смыслят, но в вине – уверен, что да. Моя мать хранила бутыли с лиосхасаром в подвале нашего старого дома. И доставала его только по торжественным случаям.

Йитирн икнул, прикрыл рот ладонью и посмотрел на меня алыми глазами.

– Ты знаешь? Я был женат. Вино лилось рекой целую неделю.

Я поперхнулась от неожиданности. Я совсем не была готова выслушивать откровения жизни самого загадочного и молчаливого эльфа во всем Лаэрте. У Йитирна слегка заплетался язык, но мясо он накладывал себе уверенными движениями эбонитовых рук. Кирроу, обслуживающая стол, подливала ему в бокал еще вина, пока я не сделала ей характерный жест: дроу уже достаточно.

– Дома знали о нашем интересе друг к другу с самого нашего рождения. Она была лучшей охотницей и разведчице Пламенеющего леса, а я… – Йитирн нахмурился, словно пытался что-то вспомнить, – а я был лучшим учеником Шпиля Истины, мы были предназначены друг для друга. Или мне только так казалось. Но мы обручились в особый день и несколько лет прожили в супружестве. – Эльф обреченно вздохнул, залпом опустошил свой бокал.

– Что случилось потом? – спросила я, когда пауза стала затягиваться.

– Ничего не случилось, – грубо оборвал меня Йитирн. – Я полюбил ведьму.

И хотя история не имела ко мне никакого отношения, мое сердце дало тревожный перебой. Любопытство разгоралось, и я бы обязательно задала пару-другую вопросов, но в этот момент темный эльф, пошатываясь, резко отодвинул в сторону стул, вышел из-за стола и ушел, унося с собой кувшин с вином. Кирроу окликнула его, но я махнула рукой: пусть идет.

Мааррх быстро уселся на освободившееся место, грохнул кубком по столу и улыбнулся мне. Пока он с аппетитом доедал все с тарелки Йитирна, я пыталась сделать вид, что не знаю этого дракона и вообще кто это? Мне тоже долили вина в бокал на тонкой ножке, а улыбчивая женщина слева, убедительно кивая головой, буквально заставила меня отпить немного. Пожалуй, лиосхасар действительно был тем самым гениальным вином, о котором рассказывал дроу.

– О чем разговаривали? – с набитым ртом спросил Мааррх. – Прости.

Волевым движением он сделал чудовищный глоток и легко рассмеялся.

– Ты никогда не была на больших застольях, да? Сегодня праздник.

– Праздник? – ужаснулась я. – Какой? Мне никто не сказал…

Мааррх пожал плечами, подмигнул, махнул рукой.

– А, это праздник кирроу. Они отдают дары Древу Духов, что приютило их в Белом лесу, когда все надежды эльфов рухнули.

– Древу Духов? – переспросила я. – Что это?

Дракон, если и собирался ответить, то был перебит улыбчивой эльфийкой слева. Она положила свою узкую худую ладонь поверх моей руки и сказала:

– Древо Духов – последнее пристанище наших богов. Оно защитило нас в дни великой скорби и подарило нам новым дом. О том времени детям принято рассказывать, как Героиня Хиоран опустилась у корнем могучего элиена и горько заплакала, потому что эльфам было некуда идти. Города горели в призрачном пламени, обращенные шныряли по лесу и нападали на всякого, кто замешкался или заблудился. Это было ужасное время. Время, когда кирроу перестали быть бессмертными и начали умирать.

– Вы были бессмертными? И дроу тоже? – перебила я.

– Есть у моего народа легенда, что кирроу отдавали свои души элиенам, возле которых селились и строили города. Эти могучие древа жили бесконечно и питали силой бессмертия эльфов. Но нет, дроу если и были когда-то вечны, то кирроу ничего об этом неизвестно. Когда деревья сгорели, души вернулись к светлым эльфам и с тех пор они начали угасать, стареть и умирать.

– Почему бы вам не отдать души этому самому Древу Духов?

Эльфийка усмехнулась.

– Это было бы простым решением, правда? – мягко спросила она. – Древо Духов не принимает души, потому что внутри него уже живут боги.

Я пожала плечами, но некоторые вопросы решила не задавать, опасаясь оскорбить чувства верующих. Откуда они знали, что в каком-то дереве живут самые настоящие боги? Почему никому не сказали об этом?

– Я не видела Древа Духов, – сказала я осторожно.

– Чужаки не могут видеть элиен. Так повелось издревле. Но, может, Тенере сделает исключение для чистой души рубиновой ведьмы.

Эльфийка отвернулась от меня, давая понять, что разговор окончен. Веселились и праздновали до раннего утра. Затем все постепенно расползлись по своим домам и комнатам. Я вернулась в сопровождении Мааррха: дракон сразу же облюбовал какую-то кушетку возле лестницы и мгновенно заснул. Благодаря освещению, в моей комнате с кроватью было достаточно светло. На постели спал сидя Йитирн. Я хихикнула, вынула из его рук книгу, уложила темного эльфа на кровать и накрыла его запасным шерстяным одеялом. Затем скользнула на свою часть кровати, повернулась на бок и мгновенно уснула.

И, кажется, была не единственной, кто проснулся после полудня. Надо мной нависал Мааррх, лицо у него было крайне недовольное.

– Почему с тобой спит Йитирн? – по слогам раздельно произнес он.

– Потому что он… устал и заснул, – спокойно ответила я, сердце радостно ухало в груди. – Что-то не так?

Мааррх стиснул зубы и вымучил улыбку.

– Идем, нам надо поговорить.

Я с ужасом поняла, что одежду на ночь не снимала и спала прямо в том, в чем вернулась из Рубинового грота. Заправив постель, я спустилась вниз.

Меня уже ждала Тенере в сопровождении стайки девочек-кирроу, столь молодых, что, казалось, они едва перестали быть детьми. На жрице было белое платье, расшитое золотыми нитями, и тяжелые браслеты на руках. Они все поклонились мне, я поклонилась в ответ, чувствуя себя ужасно неудобно.

– Нет, миеллес, – возразила одна из девочек. – Вы не должны нам кланяться, вы же ведьма, а мы ваши покорные почитатели.

– Архогониас сказала все верно, – кивнула Тенере. – Идем, Ева. Я сопровожу тебя в Библиотеку, где смогу рассказать все, что мне известно.

Мы вышли из-под свода пещеры и долго шли на восток. Места становились все менее населенными. Изредка какой-нибудь эльф пугливо смотрел на нас из-за черной скальной колонны или маленькая девочка прытко убегала прочь, стоило нам показаться на дороге, все молчали, в воздухе повисла тишина.

– Это виерен вазхира, – надменно и торжественно сообщила Тенере. – Место, где живут и обучаются наши жрицы и заклинатели. А это – Библиотека.

Она остановилась перед скалой, внутри которой располагались одна над другой десяток ярко освещенных пещер. Тенере зашла первой, поманила нас рукой. Внутри пахло деревом, сосновой смолой, вином и пылью. За немногочисленными столами сидели маги кирроу, сосредоточенные и погруженные в напряженную работу. Мы разделились: я осталась со жрицей, Мааррх заскользил вдоль стеллажей из белого дерева в поисках книги.

– Идем, – поманила меня за собой Тенере.

Мы миновали весьма длинный зал с бесконечным, казалось, числом стеллажей и всевозможных книг, прошли через маленькую комнату, где работавший маг поспешно вставал, чтобы отдать поклон Верховной жрице. Наконец Тенере остановилась перед маленькой дверцей. Она сняла с груди ключ и отперла проржавевший замок.

– Это место не зря спрятано от чужих глаз. Последней ведьмой, что увидела его, была Сапфировая. И мы дорого заплатили за ту ошибку.

Тенере вошла, я за ней. И обомлела от увиденного.

Передо мной расстилался травяной луг. На лугу, врастая в каменистую почву, стояло гигантское дерево, подобного которому я не видела. Гладкий белый ствол, могучие ветви, кристаллические разноцветные листья. Я ощущала вдох и выдох, что делало дерево. Оно жило, дышало, процветало. Оно представлялось мне разумом настолько древним, что даже более опытная ведьма затруднилась бы назвать его точный возраст.

– Это Древо Духов. И твой способ завершить перерождение без Камня. Этот обряд мы называем «jirzah aex», что можно перевести как «магия скована». Раньше это сложное заклинание читали для молодых ведьм, чтобы помочь им усмирить враждебный характер магии и подготовить тело для развития.

– Мне казалось, что ведьмы не испытывали с этим никаких трудностей.

– Ведьмы – да. – Тенере посмотрела на меня. – Но ты была рождена в другом мире, в мире, где магия давно истлела. Твое тело отторгает то самое, что и делает тебя ведьмой – волшебные способности, силы для колдовства. Когда ты окажешься привязана к своему Камню, ты получишь неимоверное количество энергии, что предназначалась не для тебя…

– Для Мэйв.

– Да. Для одной из трех самых могущественных ведьм Лаэрта. Но не для тела, которое отрицает саму суть магии. Этот обряд позволит тебе подготовиться, твое тело станет пригодным. Ты никогда не падешь жертвой влияния на сознание, тебя не смогут убедить никаким магическим образом, твои мысли станут полноценной твердыней перед чужим разумом. Я бы посоветовала проходить этот обряд каждой ведьме, не только младшим, но и Хранительницам. Кто знает, может быть, тогда Мэйв не стала бы… той, кем стала. – Тенере коснулась рукой ствола дерева.

– Что для этого нужно?

– Во-первых, твое искреннее желание. Во-вторых, девять заклинателей и жрица. Жрицу ты, считай, уже нашла, поскольку это моя идея. Ты можешь выбрать свою, конечно. В-третьих, мне нужно подготовить Древо для магии. Кирроу свирепы и умны, но они любят, когда их предупреждают.

Жрица подвела меня к дереву, взяла мою руку и с силой прижала к коре. В первый момент меня ослепила вспышка света, в следующую секунду я уже стояла посреди темных силуэтов Пустоты. Некоторые смеялись, другие потягивали вино из бокалов, третьи пристально разглядывали меня. В них чувствовалась сила, но не магии и не физическая, духовная. Я будто бы знала их тысячу лет, а теперь вернулась домой, они обрадовались мне.

– Что это…?

– Внутри Древа живут кирроу. Анат, Гирзал и Тейнну. Они могут называться богами, хотя являются душами величайших героев нашего народа.

Обратно я шла задумчивая. То, что рассказала мне Тенере, необходимо было обдумать, и требовалось принять решение. В Библиотеке Мааррха не оказалось: он стоял на улице, привалившись плечом к стене. В руках у него была потрепанная книга в ветхом переплете. Рядом стоял Йитирн.

Увидев меня, темный эльф заметно помрачнел. Волосы упали на лицо, дроу смотрел в пол. Мааррх с сочувствующим видом кивал.

– Йитирн очень хочет с тобой поговорить, – сказал дракон.

Белый лес настороженно молчал. Пирру вскочил из кустов, ласково ткнулся мордой в ладонь и исчез между деревьев. Йитирн нервничал. Затем расчистил прикосновением магии место у корней белоснежного древа и присел. Откинулся спиной, слегка запрокинул голову и громко выдохнул.

– Я вчера наговорил лишнего, – произнес он, буравя меня взглядом.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Мне было приятно узнать о тебе хоть что-нибудь. Несмотря на то, что мы все это время путешествовали вместе, я ничего о тебе не знаю. Я даже больше о Сарии наслышана или о Мааррхе. Даже Кэтт рассказал мне краткую версию его заточения в храме.

– Я не люблю ворошить прошлое, – процедил эльф. – Но мне придется рассказать, потому что это часть причины, по которой я последовал за тобой.

– Ладно.

Я села напротив Йитирна на выступающий корень дерева и посмотрела на него. Когда мы встретились, темный эльф показался мне молодым, задорным и веселым. За время нашего путешествия я узнала только то, что на самом деле он был молчаливым и задумчивым, обладал высокой концентрацией ума и памяти и никогда не рассказывал ничего личного.

– Мою жену звали Алийра из Дома Арзу. Она была второй дочерью, всего детей было шестнадцать. Мы вместе обучались и гуляли. Я рассказывал ей о магических обрядах, а она только смеялась и говорила, что ничего не понимает, как я могу хоть что-то понять. В ее обязанности входило нести дальнюю службу за Вечной грядой, она возвращалась домой через день. Мне казалось, что так и лучше, так мы не надоедаем друг другу. Только позже я понял, что наш брак обговорили между собой родители, Алийра…

Он тяжело вздохнул.

– Я полюбил ведьму и понял, что никогда не испытывал такого чувства к собственной жене. Среди дроу не принято расходиться, разрушать супружество. Если ты женился, то это навсегда.

– Кто она была? – спросила я, нутром уже зная ответ.

– Она была друидом Пламенеющего леса и эмиссаром Мэйв, – на одном дыхании произнес Йитирн, опасаясь моей реакции. – Я познакомился с ней на Испытаниях, это ритуал, который проводят в день совершеннолетия ребенка. Она возникла в моей жизни спустя семь лет. И украла мое сердце.

– Как ее звали? Она жива?

– Нет, – взгляд Йитирна затуманился. – Нет. Она не выжила. В день, когда наш лес и Аурийские Долы оказались охвачены пламенем, она и все ее звери защищали родной дом. На ее стороне сражался черный медведь с желтыми глазами, я даже думал, что это был дух Раадхра. Но и медведь пал. Как и рысь, как дикая собака, лесной кот, большой олень. Меня спасла Веланна.

– Янтарная? – с удивлением переспросила я.

– Да. Так мы познакомились. Это было за сто лет до судьбоносной встречи в merhalyn dea jirzah. После того как ты открыла ей правду о смерти, она действительно убила Таала и освободила меня. Она кое-что поведала и попросила стать ее Защитником. Такое случается очень и очень редко. Когда ведьма просит смертного стать между ней и опасностью, что ей грозит. Спасти ведьму, чтобы она сумела исполнить предначертанное. То, что подсказали ей боги в надежде спасти разваливающийся и умирающий мир.

– И ты… стал им?

Йитирн кивнул.

– От какой опасности ты…

– Я вернул ей свой долг. Чтобы Джахайн не смог призвать душу, я заключил ее в Янтаре. – Он достал из-под одежды длинную серебряную цепочку, на которой висел крупный янтарный камень. – Это то, о чем ты думаешь.

– Камень Янтарной? Ее реальный Камень? Значит, его не разбили так, как сказала об этом Сария?

– При всем моем уважении к Сарии, она оборотень и очень далека от понимания магии и всего, что связано с этим явлением. У меня есть Янтарь, а это значит, что Веланна может вернуться к жизни. Тебе останется только найти ее священное место и возложить этот Камень на алтарь.

– Я и свое-то еле нашла, – картинно возмутилась я. – Я не могу представить себе, где именно могла обустроиться такая ведьма, как Янтарь.

Темный эльф помолчал, затем снял цепочку с шеи и протянул ее мне.

– Это теперь твое. Свою роль я уже сыграл. – И, видя мой непонимающий взгляд, добавил: – Таково было желание Веланны. Чтобы я отдал…

– Да, – перебила я его. – Да, я поняла. Я просто… удивлена. Ты так и не сказал, по какой причине ты пошел за мной? Веланну мы встретили уже позже.

Йитирн нахохлился и стал похож на очень саркастичную и недобрую птицу.

– Я расскажу тебе, когда мы будем одни. – Резковато заметил он.

В ту же секунду полыхнуло синим и откуда-то сбоку на нас вывалился Габриэль. Равновесие удержать он не смог, а потому рухнул на землю.

– Да ла-адно, – протянул он. – Серьёзно? Волк не может подслушивать?

– Эта тайна касается только меня. И Евы. – Процедил Йитирн сквозь зубы.

– Я думал, что мы подружились, – наигранно обиженным тоном заявил Габриэль. – Не хотите говорить, дело ваше. Как тебе моя маскировка?

Он подмигнул мне и вдруг стал бледнеть, постепенно став прозрачным.

– Ого, – восхитилась я. – Как ты это делаешь?

– Преимущества быть альфой, вожаком, – пояснил он с улыбкой на лице. – Я и не представлял себе, что Сария была способна на что-нибудь… эдакое.

Вместе мы вернулись в Танаэлиен. Дело близилось к вечеру, из подземных кухонь доносились ароматные запахи жаренного мяса, рагу и рыбы. Я распрощалась с Йитирном и Габриэлем и поднялась в свое жилище.

Кирроу уже заканчивала наливать в ванну горячую воду, от нее поднимался легкий пар. Я с удовольствием сняла с себя довольно увесистые доспехи и всю нижнюю одежду. Перед зеркалом стояла подтянутая и крепкая девчонка, волосы беспорядочной массой лежали на плечах. Упругую грудь украшали свежие порезы, а сквозь них пробивались заостренные миниатюрные чешуйки или шипы. Ногти уже стали заостряться и принимать неприятный алый цвет.

Я легла в воду и закрыла глаза.

– Ты же знаешь, что это так называемое «перерождение» не даст тебе ни силы, ни бессмертия? – голос Кэттаринга я узнала бы из тысячи.

– Ты с ума сошел! – вскрикнула я. – Я обнажена. И вообще я тебя не приглашала к себе, чтобы ты вот так вот запросто заходил.

– Ничего страшного. Я видел Мэйв голой.

– А меня – нет, – обозлилась я. – Выйди немедленно! Когда я захочу с тобой поговорить, я приду и поговорю.

Кэтт фыркнул и присел на край кровати по ту сторону от ширмы. Он сложил руки на груди и с наигранным видом начал осматриваться вокруг.

– Чего ты хочешь? – процедила я, понимая, что так просто дракон не уйдет.

– Одного. Чтобы ты понимала, что ты останешься смертной и уязвимой, если пройдешь этот «обряд». Светлые эльфы хотят воспользоваться тобой и твоей ситуацией. Они намеренно запугивают тебя неготовностью связать свою жизнь с Камнем и будут это делать до тех пор, пока ты не согласишься. Их ритуал способен заставить ведьму замолчать навсегда.

– Лишить ее сил? – перепросила я.

– Нет, не лишить. Но сильно их ограничить. Jirzah aex используется для младших ведьм, чтобы они служили народу, а не собственным желаниям. Магия слепа и одаряет своей силой даже неуравновешенных или слабых и жалких. Чтобы ведьма не свернула на кривую дорожку, исполняют этот самый обряд. Ведьма остается привязана к жрице, которая сказала последнее слово.

– С чего мне тебе верить? – я хмыкнула неодобрительно.

– Я тебя ничем не обманул, – мягко ответил Кэттаринг. – Это предок Мааррха, а не мой, убил Мэйв. Я был всегда на ее стороне. Сражался с ней даже тогда, когда Аксоот отвернулся от нее.

– Ты был на ее стороне, Кэтт. Откуда я знаю, что ты будешь на моей стороне?

– Ты Рубин, реинкарнация Мэйв. Тебе не надо спрашивать, буду ли я поддерживать тебя. Ты должна это знать. Буду. Всегда.

Я откинула голову на бортик и вздохнула.

– Может, в этом есть смысл? В обряде. Я не буду бессмертной, а значит буду ответственно относиться к жизни.

– Ты же не можешь в самом деле так думать, да? – фыркнул Кэттаринг. – Эльфы сделают все, чтобы ты не связала себя с Камнем. Почему? Проще простого. Они не доверяют тебе. И не будут. Потому что их царство связано с Сапфиром. Йитирн, конечно, дело другое. Темные эльфы были подданными Рубина. Поверь мне, прошу. Жрица Тенере неспроста предложила этот «вариант». Если бы Мэйв, которая так хотела умереть окончательно, знала, что этот обряд дарует ей смертность, но сохранит ей силы, она бы его провела.

– Но мое тело… Она сказала, что оно отторгает…

– Магию, – закончил за меня Кэтт. – Да, потому что ты пришла из другого мира. Пора уже забыть об этом. Ты всегда знала, что единственный путь – это пролить свою кровь на свой Камень. И ты сейчас смотришь на эту рубиновую кожу только потому, что медлишь и сомневаешься.

– Я не знаю. Это дало бы всем именно ту рубиновую ведьму, которую они хотели. А не жестокую и властную Мэйв.

– Рубиновая ведьма, ведьма вообще, которую они хотят – это та, что будет исполнять их маленькие грязные желания, а не та Воля, которую ты несешь от слова самих Богов. Ты можешь воевать, сражаться, процветать и защищать страну, за которую в ответе. Или можешь исполнять желания каждого второго, кто пожелал любви, богатства или мира во всем мире. Думай сама, Ева.

Кэттаринг вышел, оставив меня наедине с размышлениями. От чего я отказываюсь, если пройду обряд? От чего я отказываюсь, если пролью кровь на свой Рубин? Необходимость выбрать сугубо что-то одно меня убивала.

Я переоделась, расчесала волосы и спустилась вниз.

Там что-то происходило. Тенере руководила взволнованными эльфами, Мааррх спешно закреплял на поясе подарок кирроу – отличный меч. Йитирн закусил губу и встревоженно посмотрел на меня.

– Что случилось? – спросила я, чувствуя, как засосало под ложечкой.

Хиран сверкнула оранжевыми глазами.

– Времени нет. На нас напали оскверненные.

========== Глава 40. Капля крови ==========

Танаэлиен основательно тряхнуло. Земля под ногами дрогнула с такой силой, что медная посуда зазвенела и посыпалась на каменный пол. Волшебные фонари закачались, свет резко погас. Минуту мы находились в кромешной тьме, опасаясь сдвинуться с места. Я стала различать быстро двигающиеся силуэты и поняла, что разделяю сознание с Мааррхом. Дракон присел в боевой готовности. Кэтт скользнул вдоль стены, отращивая на руке черные когти. Тенере вполголоса проговорила несколько тирийских слов, и свет мягко вспыхнул на конце ее боевого жезла.

– Мы организуем оборону внутри! – крикнула Хиран, убегая за поворот. – Айке, Сиррет – за мной, поспешите. Ваши копья!

Двое кирроу подхватили с ближайшей стойки оружие и устремились вслед за военачальницей. За ними промчалась воительница, рукой она крепко сжимала стальные цепи, в бой рвались боевые горные львы, закованные в сверкающую броню. Кэттаринг сразу же потерялся в толпе, собирающейся на поляне по приказу Хиран. Тенере настойчиво потянула меня за руку.

– Идем же! Оскверненные не должны тебя найти!

– Я иду с ней, – непререкаемым тоном заявил Мааррх. – Йитирн, ты поможешь Габриэлю, найди его и встречайте нас у северного выхода!

– Что? – переспросила жрица. – Нет, нет! Мы должны спрятать Рубин.

– Я могу быть не согласен с методами Кэттаринга, но Ева должна завершить свое перерождение. Выберемся из Танаэлиена как можно быстрее.

Я вырвала руку из хватки Тенере и резко обернулась к Мааррху.

– Мы обязаны им помочь! – настойчиво сказала я. – Они помогли мне, нам, когда я нуждалась в помощи. Отведи меня к Хиран, Тенере.

– Оскверненные здесь только из-за тебя, – прошипела жрица. – Я должна исполнить свой долг и защитить ведьму. Прошу, идем же.

Танаэлиен сотрясло новым ударом. На этот раз эльфы падали, поскольку не могли удержаться на ногах. Мааррх зацепился рукой за стену, повсюду стоял шум, какофония звуков оглушала и дезориентировала. Прямо позади Тенере сквозь камень пробивался оскверненный лев. Крупное животное приглушенно рычало, готовое вот-вот сорваться с места. Тенере крутанула свой жезл, прокатилась волна светло-желтой энергии, ослепила и смела призрака. Вместе с Мааррхом и жрицей мы пробежали по длинному темному тоннелю, свернули в боковой проход. Нас развело в разные стороны потоком бегущих эльфийских воинов, устремившихся к южному выходу.

Я мгновенно потеряла Мааррха из поля зрения. Какой-то кирроу задел меня плечом, я упала. Голова кружилась, звуки множились, дробились. По коже расползалась пронзительная боль.

Только не сейчас.

Сверху послышался знакомый вдох. Дракон набирал в грудь воздуха, чтобы выдохнуть струю пламени. Я не видела ни Мааррха, ни Тенере, ни любого другого знакомого лица. Кто-то протянул мне руку и с силой втащил в арку между двумя проходами. В ту же секунду темно-алое пламя ударило в то место, где я только что была. Не успевшие спрятаться, эльфы закричали, но они сгорали прямо у меня на глазах, превращаясь в обугленные трупы.

От запаха горелой плоти кого-то позади меня неудержимо рвало. Я закрыла нос рукой и максимально сконцентрировалась на том, что происходило вокруг. Молоденькая жрица, кажется ее звали Архогониас, уткнулась мне в плечо. Личико было зареванно, красные от слез глаза смотрели на меня с немой мольбой. Плечо жрицы рассекала внушительная рана, по руке стекала горячая кровь, пятная праздничное одеяние. Когда последний всполох пламени исчез, мы осмелились выбраться. Некогда красивая улица представляла собой сплошные руины.

– Идем, – попросила я Архогониас. – Идем, нам надо найти Тенере. Или Мааррха. Кого-нибудь. Может, Хиран?

В дальнем конце улицы призрачный дракон раскрывал полупрозрачные фиолетовые крылья. Я потянула девушку на себя, мы устремились вверх по улице в противоположную от оскверненного сторону. Архогониас первой добежала до отряда вооруженных кирроу, что держали оборону входа в жилую часть Танаэлиена. Они хлопнули ее по плечу, приветствуя радостными возгласами. При виде меня радость на их лицах угасла. Крупный воин с луком наперевес шагнул ко мне и приподнял подбородок.