Текст книги "Око Бури (СИ)"

Автор книги: Samus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13

Бранд ощутил знакомое присутствие и скрестил руки на груди, глядя мрачно в небо. Поздно было отвешивать Минту подзатыльники, да и понимал его Бранд в чем-то. Не оправдывал, но понимал. Сам бард стоял, потрясенно глядя в небеса, демонстрируя, насколько он юн, несмотря на уровни и всемирную славу.

– Владычица Красоты, – жрецы Узианды упали на колени, протягивая руки к небесам.

Никаких вселений, богиня искусства и творчества решила явиться лично, и тело ее было настоящим творением искусства. Она спускалась медленно, в ореоле сияния, и жрецы других богов склоняли головы, в знак уважения перед одной из владычиц небес.

Бранд смотрел на нее, думая о великом договоре.

Боги выступали совместно против демонов и проклятых, демолорды и демоны совместно нападали на живых и богов, но это не означало, что у них полностью отсутствовали ссоры друг с другом. Самой известной из всех была «творческая война» последователей Сайроса, Антрума и Узианды, из-за вопросов, считать ли торговлю ремеслом (и тогда торговым профессиям должен был бы покровительствовать Сайрос вместо Антрума) и допустимо ли продавать искусство, смешивая сферу Узианды с областью влияния Антрума. Разумеется, несмотря на название, враждующие стороны в основном творили и ковали, продавали и обеспечивали, а сражались за них в основном наемники.

Могла ли Ордалия пойти против своих божественных братьев и сестер?

– Владычица, ты ответила на наш призыв! – донесся возглас. – Покарай богохульника, молим тебя!

– Несравненный бард Минт Вольдорс искал личной встречи, так пусть скажет вначале, что хотел.

Бранд не сдержал мысленного смешка, нашлась все-таки сила, способная лишить Минта слов. Юный бард хлопал глазами и приоткрывал рот, похоже не находя слов. Бранд хотел напомнить Минту его же слова, мол, через барда вещают сами боги, но не стал, мысли опять свернули к договору.

Даже если бы разговоры с богами были правдой, а не выдумкой для того, чтобы производить впечатление на девиц, то толку с того? Усадить богов и демонов за стол переговоров и предложить им совместно проваливать все равно не вышло. Они заключали договор о равновесии, чтобы живые сражались за них и мнение живых тут никого не интересовало.

– Ты винишь лично меня в смерти твоего друга? – спросила Узианда.

Голос ее, ласковый, но в то же время полный силы, лился, как песня и очаровывал. Особенность Несокрушимого Разума отразила воздействие, демонстрируя Бранду, что Узианда чтит договор между богами и демонами. Она явилась в прекрасном теле, голос ее звучал, как песни лучших бардов, жесты очаровывали, словно она занималась танцами сотню лет, но при этом тело было смертным и соответствующим живым вокруг.

– Я верил, а ты использовала мою веру, чтобы заставить стать боевым бардом. Я любил, а Адрофит меня проклял, – вдруг с вызовом бросил Минт, вскидывая голову. – Во мне не осталось веры, боги и их слуги убили ее!

Жрецы хватались за головы и сердца, толпа за спиной, растерявшая воинственный настрой, ахала, перешептывалась, но все оставались на местах. Минт же бросил искоса взгляд на Бранда, словно ждал от него поддержки словом и делом. Как бы не повторился сценарий Валланто, подумал Бранд мрачно, наговорит Минт в сердцах и получит еще одним проклятием между ушей.

Вот тогда и наступил бы конец истории «несравненного барда».

– Убили в тебе веру? Разве я не явилась к тебе лично? – удивленно спросила Узианда. – Ты думаешь, неверующий смог бы добиться такого?

Минт растерянно моргнул, опять растеряв все слова.

Демолорды, продолжал размышлять о своем Бранд, надо полагать, были осторожнее в своих визитах. Не являлись в блеске маны живым, как боги, так как не удалось бы умножить количество поклонников. Если и находились дураки, сбивавшиеся в какой-нибудь культ поклонения демонам, их тут же безжалостно уничтожали. Поэтому те, кому наносили визиты демолорды, обычно помалкивали о подобном. В то же время, если демолорды могли ходить-бродить и нашептывать живым, то не так ли хозяин подземелий нашел себе первых слуг?

Иначе как-то слишком уж резковато выходило, от подземелья под драконьими горами, откуда Марденус и носа высунуть не мог, чтобы не сожрали, и сеть слуг и помощников, воздействия на подземелья по всему Мойну. Мысли о демолордах опять напомнили ему о Бальбазаре, но сейчас следовало заняться «кризисом Минта». Бранд ожидал шантажа божественным проклятием, но Узианда, похоже, выбрала какой-то другой путь и это настораживало.

Теперь, после событий в Городе Любви и суда героев, руки Бранда были связаны до известной степени. Устроить новую бойню жрецов и героев уж точно не вышло бы, после такого обо всех планах пришлось бы забыть и уносить ноги и Минта прочь от возмездия.

– Конечно! – вдруг воскликнул Минт. – Вон дед, ни в кого не верит, а к нему боги слетаются, как мухи на мёд!

– Мне кажется или он тебя завуалированно говном обозвал? – спросила Тирана, пробившаяся ближе.

Каменная женщина поклонилась Узианде, та одарила в ответ благосклонным взглядом.

– Или оскорбил богов, сравнив их с мухами, – проворчал в ответ Бранд.

Узианда повернула голову и посмотрела теперь на Бранда, он посмотрел в ответ. Не тело, точеная скульптура, припасть к ногам и умереть от счастья.

– Предлагаю разойтись всем мирно, пока еще можно, – тяжело сказал Бранд.

– Я согласна, – кивнула Узианда.

Похоже, она дополнила кивок какими-то умениями этого мгновенно созданного тела, так как по толпе с двух сторон от вала прокатился вздох восхищения, вперемешку со стонами удовольствия. Очарование песен Минта было окончательно снято и Бранд чуть насторожился. Заявления заявлениями, но можно ли было верить богам? Одно слово Узианды и толпа хлынет в самоубийственную атаку.

Минта оглушить, в карман и бежать, а драться уже за городом, решил Бранд.

– Мне очень больно и неприятно слышать, как мой избранник отвергает меня! – вдруг воскликнула Узианда, заламывая руки.

Так как она продолжала висеть в воздухе, ее видели все. «Избранник?» прокатилось изумленное по толпе и среди жрецов.

– Избранник? – отшатнулся юный бард.

– Разумеется! Ты же хотел всемирной славы и концертов повсюду, умолял о них? Я ответила на твои молитвы!

Ловко, подумал Бранд, и не докажешь ничего.

– Но как же дед, – Минт обернулся в сторону Бранда.

– Разве не прогонял он тебя? Разве не говорил, что не собирается тебе помогать? Разве не начался твой быстрый подъем лишь тогда, когда Кулак отсутствовал, а ты взял судьбу в свои руки?

– Что он там натворил? – спросила Глыба.

– Переспал с дочерью Светлейшей и хотел с ней сбежать, но в итоге стал ее мужем и королем Алавии.

– Он что, совсем без мозгов? – изумилась Тирана, переводя взгляд обратно на Минта.

– Бард, – пожал плечами Бранд.

– Вот, ты же сам слышишь, – улыбнулась Узианда, – как Кулак к тебе относится.

– Не будешь вмешиваться? – уточнила Глыба.

Бранд лишь пожал плечами еще раз. Богиня говорила правду, демоны, как всегда, крылись в деталях и интерпретациях, но устраивать тут из-за них словесную перепалку? Никогда Бранд не был в них силен.

– Ты получил, что хотел, и разве я просила у тебя в ответ хоть что-то? – с легкой укоризной спросила Узианда, обращаясь к Минту. – Все, что я хотела, чтобы ты пел, дарил людям радость и горе, заставлял их плакать и смеяться, доделал бы песню о друге, в смерти которого ты винишь меня.

– Да, как-то не выходит, – смутился Минт. – Песня, в смысле.

– Идем со мной, – протянула прекрасную руку Узианда, – и я помогу тебе.

– Поможешь? – еще больше смутился Минт.

– Помогу и ничего не попрошу взамен, даю тебе в том слово богини!

Она протянула руку с небес и Минт, словно зачарованный, медленно поднял свою. Руки их соприкоснулись, и они оба исчезли во вспышке. Жрецы и горожане стояли, синхронно раскрыв рты и вглядывались в небо, словно надеялись разглядеть там Минта и богиню.

– Да, вот бы меня кто избрал из богов, – вздохнула Тирана и в голосе ее слышалась легкая зависть.

Бранд, вспомнивший другую избранницу бога – Валланто – лишь искривил зло губы.

– Она же слово дала! – воскликнула Глыба.

– Это же Минт, – вздохнул Бранд. – Зачем просить, когда он сам добровольно из штанов выпрыгнет? Исправь площадь, чтобы живые могли порадоваться.

Кто-то с кем-то уже обнимался, иные падали на колени и начинали молиться, еще кто-то уже разбирал вал, собираясь возводить то ли храм, то ли статую Минта прямо на храмовой площади, в общем жизнь вокруг закипела в религиозном и песенном рвении. Вот так, подумал Бранд с легкой печалью, что не вышло силой, то получилось лаской.

– И что теперь? – спросила Тирана, возвращая все, как было.

– А ничего, – ответил Бранд. – Это его выбор.

Разве не делали ему подобных предложений? Не только ему, но и другим героям? Бранд отказался, в силу собственной упертости, но это не означало, что те, кто согласился – поступили плохо.

– И волнения прекратились, все как ты хотела.

– Не я, а король Нервин, – ответила Глыба.

Они начали пробираться к выходу с площади, теперь, когда боги и барды исчезли, перед ними расступались, толпа перестала быть вязкой и плотной.

– Король? – переспросил Бранд, кидая взгляд.

Тоже наслушался идиотских слухов о свержениях за косые взгляды и непочтительное отношение к якобы внукам Бранда? Бранд так и не нанес ему визита, и король занервничал, подбил героев устроить суд? Бред. Не было здесь наследственной власти, некого было свергать, кроме торговых и горных кланов. Да и власть короля была не такой, как в странах на материках.

– Ты приплыл, столкнулся с героями, под воду не собираешься, он решил прояснить обстановку немного и попросил меня проверить, – ответила Тирана. – Теперь еще эта история с Минтом.

– Да, некрасиво вышло, – согласился Бранд. – Что теперь?

– Теперь ты дашь мне взятку своим телом и проведешь вечер со мной, а я замну эту историю и расскажу королю, что все в порядке!

– Годится, – ухмыльнулся Бранд.

Тирана потерла кривоватые, бочкообразные ноги, затем провела рукой по шрамам на лице и похрустела шеей и пальцами. Камни на площадке собрались, формируя Глыбу, и Бранд атаковал. Справа, слева, в корпус, в спину, подсечки, Тирана не успевала заменять камень. Она пыталась контратаковать, пыталась ухватить Бранда камнем за ноги, но он уходил легкими движениями, наносил новые удары.

– А говорили, что ты ослабел, – заметила Глыба, пытаясь взять его в захват.

– Поверь, так и есть, – отозвался Бранд.

Взял каменную руку на излом и выскользнул. Раньше, с перчаткой, он просто нанес бы встречный удар, не беспокоясь о Прочности и переломе конечностей. Глыба тут же вырастила новую руку, попробовала достать заклинанием Окаменения.

Бранд превратил часть спины в алмаз, сдвинулся, подбивая каменную ногу, и тут же ушел за спину Глыбы, атаковал ее. Камень оболочки потек, пытаясь поймать Бранда на ударах, но он успел отдернуть руки, разорвал дистанцию, уходя от каменных шипов. Камень под ногами тоже тек, пытаясь ухватить и сковать Бранда, приходилось постоянно следить за обстановкой.

В то же время Бранд ощущал, что ежедневные тренировки с Ланой за эти два месяца пошли ему на пользу. Он наконец перестроился, дрался без перчатки, соразмеряя силу ударов и движения.

– Для своих семидесяти ты в отличной форме.

– Да и ты для своих шестидесяти трех тоже ничего, – отозвался Бранд.

– Эй!

– Взгляд Ветерана, – пояснил Бранд, указывая на свои глаза. – Вижу Статусы и многое другое.

– Ух!

Затем Глыба замолчала, снова попытавшись достать Бранда в ближнем бою.

– Мне бы такая не помешала, – сказала она некоторое время спустя.

– Это Особенность профессии 300-го уровня, и я получил ее после Соблазнителя, извини, – отозвался Бранд, ударяя ее в плечо.

Плечо разлетелось, Глыба досадливо цокнула. Особенности сотых уровней были крепко завязаны не только на профессию и прошлый опыт, но и на обстоятельства получения. Существовали рекомендации для 100 и 200 уровней, списки Особенностей, в зависимости от профессий и рекомендации, но для 300 такого не имелось.

– Все равно расскажи, может внизу и получится вытянуть, – сказала Глыба, останавливаясь. – Думаю, хватит на сегодня.

Уже практически стемнело, так как «взятку телом» – то есть поединок и посиделки с пивом – Бранд давал после занятий кристалловедением. За несколько дней как-то сам сложился распорядок, занятия манологией до обеда, кристалловедением после, в промежутке тренировки и чтение книг.

– Согласен, – кивнул Бранд.

Тирана преобразила площадку, Бранд развел костер и некоторое время они пили, распространяя вокруг запахи пота и пива. Бранд рассказал урезанную версию, без признаний в убийстве команды и прочем. Тирана сидела, подогнув под себя кривые ноги, словно заправская кочевница. В отблесках костра она смахивала на оживший валун, теплый и надежный.

– Да, повторить такое будет непросто, – признала Тирана, – разве что Волна подсобит, тем более в родной стихии.

– Может и подсобит, – пожал плечами Бранд.

С Хантэлем они работали пару раз вместе, но там было далеко до хорошего знакомства и тех теплых дружеских чувств, что он испытывал к Тиране.

– Ты спрашивала о внучке, – вдруг сказал он. – Так вот, Марена лишь наполовину гном, и внучка Укротительницы, не моя, но она тебе понравилась бы. Если бы доплыли в прошлом году сюда, обязательно познакомил бы вас.

– Ты не сумел доплыть сюда? – изумилась Тирана.

– Так уж вышло, я скрывался под чужим статусом, а потом отправились к Провалу и случилась эта история с хозяином подземелий и прорывами по всему Мойну.

– Говорят, сейчас там спокойно, как никогда, – заметила Тирана, отхлебывая пиво прямо из бочонка. – А еще я слышала, что ты намерен отправиться туда и запечатать Провал.

– Намерен, – кивнул Бранд.

Он не знал, что там сейчас у происходит у Провала, но это не имело значения.

Глава 14

8 день 3 месяца 880 года, возле Провала

Стофутовые мега-деревья покачивались и шелестели, на центральном водили хоровод светлые эльфы, то ли танцевали от радости, то ли творили магический ритуал. Под стволами копошились еще светлые эльфы, зарывали что-то в землю и творили свою магию природы. В промежутках между деревьями работали группы других живых, высаживали обычные деревья.

Хвойные, чтобы могли выжить в тени мега-деревьев.

Все это неожиданно напомнило Пейангу о родной Карбарге. Скалы, хвойные деревья, имелись даже ручьи от начавших таять снегов и глина под ногами, так и норовящая налипнуть комом и стянуть обувь.

– Что показывают измерения? – спросил он.

– Концентрация маны в почве падает, – радостно сообщил один из помощников, – земля очищается!

– Хорошо, – кивнул Пейанг.

Сам он не спешил радоваться, потому что не мог позволить себе такой роскоши. В то же время, демонстрация выглядела убедительно, практические результаты с этой дюжиной мега-деревьев пока что подтверждали все расчеты и выкладки. Жилой пояс мега-деревьев вокруг Провала, войско стрелков и воздушных созданий, готовое прийти на помощь в любой момент и обеспечивающее всех продовольствием. Укрепление и очищение земли, удержание туннелей и ярусов внизу, подготовка ритуала запечатывания.

Слишком уж хорошо все выглядело и это настораживало.

– Прикажете расширять посадки?

– Нет, – повел единственной рукой Пейанг. – Минимум год, а еще лучше подождать до полной зрелости этих мега-деревьев, и чтобы они пережили полномасштабную попытку прорыва и излияние маны бездны.

На демонстрациях все выглядело убедительно, деревья справлялись, но мало ли. Пейанг не мог позволить себе роскоши спешки, потому что она могла погубить всех.

– Королева Амали и другие правители, утвердившие проект, будут недовольны, – заметил помощник.

– Пусть тогда смещают меня, – отозвался Пейанг сухо.

Да, подумал он, не спешить – вот главное. В прошлом году демоны Бездны вроде и выступили, но как-то слишком уж легко отступили. Победы над ними, прочное удержание нескольких первых ярусов, успехи с мега-деревьями и общее ослабление стран вокруг, подталкивающее к решению «запечатать Провал, пока все тихо», возможно, все это было частью еще большей ловушки со стороны обитателей Бездны. Скрыть приготовления к запечатыванию не удалось бы, а у Бездны здесь хватало осведомителей, несмотря на монастыри, жрецов, молитвы и регулярные проверки.

Многим в ночах являлись суккубы с искушениями.

– Что у нас с кентаврами? – спросил Пейанг, продолжая созерцать посадку деревьев.

Самодостаточное поселение, вокруг одного мега-дерева. Такие были в Стордоре, встречались в Лотонии и Раине, Пунции, граничившей с Ирием с юго-востока.

– Отмечено повышенное беспокойство табунов, несколько попыток нападения, пожирание особо дикими своих же, – тут же с готовностью отозвался помощник.

– Как бы они ни примчались поглодать коры с новых посадок, – задумчиво покачал головой Пейанг.

Для страховки мега-деревья высадили за пределами внешнего кольца крепостей. Пускай почва здесь была не так отравлена маной Бездны, но и крепости не смогли бы прикрыть сами деревья.

– Пусть подготовят портал, отправимся на западную заставу, – скомандовал Пейанг.

После отбития первых ярусов и наступления зимы демоны окончательно притихли. Шахта Провала иногда выбрасывала багровый пар, но рассеиватели быстро справлялись с ним. Ни тумана, ни штормов маны, мешающих телепортации, приятно затишье, настораживающее именно своим спокойствием.

Земля гудела и дрожала, даже не прикладывая ухо к ней можно было определить – несется толпа живых. Табун диких кентавров, вытеснивших всех живых вокруг. Даже кочевые тролли, с их сопротивляемостью магии, в конце концов махнули рукой и ушли из этих отравленных земель, а кентавры остались и плодились. Медленно теряли свой облик, постепенно возвращались обратно к лошадям, во всех смыслах, от разума до размножения и сходили с ума от отравления маной.

Наблюдатель на вышке замахал флажками, передавая сообщение.

– Табун. Погоня. Орки. Гном.

Пейанг повернулся и недоуменно посмотрел на помощника. Антувас лишь пожал плечами и отправился к командиру заставы выяснять, что тут происходит. Они не успели даже узнать обстановку и начать планирование рейда за сведениями, как передали – к заставе мчится табун.

Пейанг стоял на каменной стене заставы, привычно заложив большой палец руки за пояс, и размышлял. Кентавры были давней проблемой, с которой никто особо не боролся, так как невозможно было устранить источник проблем – отравленные и потому опустевшие земли. Если поселения и мега-деревья решат эту проблему, то следовало уже сейчас думать о решении проблем кентавров.

– Хэй-йа!

– Нас не догонят!

– Киньте им хвост, чтобы держались!

– Открывайте ворота!

Табун кентавров несся за отрядом молодых орков на лошадях, причем, судя по всему, лошадях, украденных у самих кентавров. Впереди всех, на кентавре, крепко держась за него руками и ногами и пригибая голову от ветра, мчался гном.

Вся эта толпа радостно неслась прямо на заставу.

– Не открывать ворота! – гаркнул Пейанг. – Закрыть проем камнем!

Двадцать футов высоты в стенах, благо возле Провала хватало магов земли и камня. Где-то в другой стране такое назвали бы крепостью, здесь это была застава. Открыть ворота и впустить кентавров означало устроить бойню.

– Лучники! – уже орал кто-то. – Всех лучников на западную стену!

– Маги воздуха, где маги воздуха? Срочно поднять вьюгу!

Отсечная полоса не сработала, отметил Пейанг, наблюдая за развитием ситуации. Пылевая буря, которая должна была закрыть кентаврам обзор, не поднялась, вместо нее вверх взлетело несколько фонтанчиков из снега и грязи.

– Виверну! Грузите бомбу-вонючку!

– Огнесмесь, тащите бочки с огнесмесью!

– Почему склад с зельями закрыт⁈ Повешу за саботаж!

Кентавр с гномом на спине продолжали мчаться, словно не видели заставы. Собственно, бояться было нечего, стены для того и ставили такими, чтобы кентавры не смогли пробиться «в лоб», но что-то не сходилось.

– Отворачивай! – заорали со стены гному. – Разобьешься!

– Еще чего! – донесся могучий выкрик в ответ.

А вот и неувязочка, подумал Пейанг, активируя Способность и словно врастая ногами в стену.

ДАДАХ!!!

Кентавр врезался в стену, с хрустом и треском. Следом в стену влетела гномка, снова раздался хруст и треск, только на этот раз уже камня. Прочная зачарованная стена треснула, из нее выбило огромный кусок и в этот пролом влетел кентавр, передние ноги его подломились, и он начал падать. Гномка еще попыталась задержаться, у кентавра что-то треснуло в конском туловище и человеческом торсе, и наездница все же слетела с него. Промчалась по воздуху и врезалась в ранее выбитый ею же кусок стены.

ДАДАХ!!!

Кусок стены разлетелся, поднимая облако пыли, здание казармы за ним треснуло и осело.

– Ну что, кто на ком прокатился, а⁈ – громко крикнула гномка кентавру.

Она стояла, уперев руки в бока, с видом победительницы. Кентавр лежал на боку, подергивал ногами и пускал пену изо рта, во время вдохов и выдохов в нем что-то хрипело, булькало и ломалось. В пролом с гиканьем и возгласами влетали орки на лошадях, разворачивались и вскидывали оружие. На заставе царила суматоха, бежали лучники, сбивали стену щитов пехотинцы, кто-то кричал, чтобы стену запечатали магией камня.

Пейанг наблюдал со стены, заложив большой палец за пояс.

– Р-р-разойдись! – крикнула гномка, несомненно героиня, но незнакомая Пейангу. – Сейчас померяемся у кого длиннее!!

Она рванула с места, несомненно, задействовав какие-то умения. Кентавры рвались в пролом, но гномка промчалась через них, во стороны полетели тела. Хруст, треск, ржание, вопли, кровища и стена снова содрогнулась. Одним ударом она запечатала дыру в стене телами убитых кентавров, сплюнула презрительно на еще живого кентавра рядом и поставила на него ногу, вдавливая в землю.

– Так кто кого поимел? – спросила она громко, под хруст костей кентавра.

Мимо Пейанга засвистели камни, кентавры на ходу стреляли из пращей и луков, растекались вдоль стен заставы. Еще несколько разогнались и в прыжке преодолели стену, которую, опять же, специально не стали делать чрезмерно высокой. Обычно к этой ловушке прилагались еще копейщики на стенах и воины во дворе, забивавшие тех, кому хватило уровней перескочить стену, но сейчас застава оказалась не готова.

Все расслабились за эти мирные месяцы, отметил недовольно Пейанг.

Лошади под орками ржали, брыкались, рвались к тем, кто перепрыгнул стену. Кентавры, успевшие проскочить в пролом, сражались со всей яростью, пытались пробиться к тому собрату, на котором прискакала гномка. Пейанг чуть прищурился, картина случившегося была ясна. Молодежь орков и гномка-героиня втайне пошли в набег, так как им не сиделось на месте. Орков Пейанг еще мог понять, но чего туда понесло героиню? Они своровали лошадей-жен кентавров, а героиня сумела запрыгнуть на самого вождя, после чего все и полыхнуло, а сорвиголовы сообразили и рванули прочь, чтобы укрыться на заставе.

С другой стороны, он же хотел добыть сведений и допросить кентавров?

– Еще один не устоял перед моей красотой! – радостно гаркнула гномка.

Кентавр, ранее перескочивший стену и попытавшийся спасти вождя, мчался прямо на нее. Героиня сжалась в шар, метнулась вперед, столкнулась с не самым слабым кентавром в лоб и тот отлетел, словно кусок стены ранее, упал, с переломанными ногами.

– Сколько похвальбы было, – сплюнула героиня на голову только что сбитого ей кентавра, – а ведь могли бы просто не махать голыми причиндалами перед приличной гномьей женщиной!

Пейанг мысленно скорректировал версию случившегося, кинул взгляд наружу.

Кентавры стучали копытами, подрывая землю и стену, стреляли в ответ по стенам заставы, ругались и носились, словно собирались жизнь положить за своего вождя. Пейанг вскинул единственную руку, прочертил наискось сверху вниз, и наблюдатель на вышке тут же замахал флажками, подавая новые сигналы.

Если диким кентаврам так хочется умереть тут – нечего их жалеть!

– Дедуля, тебе тоже демоны руку оторвали? – громко спросила снизу героиня, чье внимание привлек как раз взмах руки Пейанга. – Все равно, тут слишком опасно, дикие голые лошадки бегают. Хотя нет, уже не бегают.

Кентавров во дворе заставы уже одолели, убили или вязали.

– Я – командующий Пейанг из рода Ода, – сказал он спокойно.

– О! – гномка вскинула брови, затем сложила руки перед собой. – Кармена Пробой.

Два кентавра, которых она приложила, истекали кровью, подергивали ногами, пускали пену из рта. Не лечить, так и часа не протянут, подумал Пейанг.

– Они нужны мне живыми и целыми для допроса, – заметил он.

– Ха, так это как раз по моей части! – радостно воскликнула Кармена.

Она приподняла одного из кентавров, крепкий кулак в мифрильной перчатке врезался в зубы, заодно ломая и нос. У народов севера часто встречались такие плоские лица, словно кто-то им при рождении вот так же бил по лицу и заодно намазывал жиром. Зелье из флакона полилось в глотку, и кентавр на глазах начал оживать. Ноги вставали на место, ребра вправлялись и зубы возвращались.

Второй, на котором прискакала Кармена, тоже получил по зубам, а затем порцию зелья.

– А не будут говорить, – оскалилась Пробой, – так я их еще раз стукну! У меня хватает в кармане зелий полного восстановления, слышите?

– Заковать и увести, – распорядился Пейанг.

Он видел, что кентавры еще не сломались до конца, заключение в цепях должно было им помочь.

– В степи они были разговорчивее, – сообщила Кармена, – сразу начали предлагать непристойности и трясти своими причиндалами, с рассказами, как они славно прокатятся на такой горячей кобылке, вроде меня. Ха! Думают, что, если перед ними гном, так он на поверхности беспомощен, ха!

И она еще раз свирепо сплюнула. Положительно, она нравилась Пейангу и почти идеально подходила для миссии в Провале, вот только странно было, что он о ней раньше не слышал.

– Давайте поговорим в стороне от этого шума, Пробой, – предложил он, взмахивая единственной рукой. – Я хотел бы обсудить с вами миссию в глубине Провала.

– Миссию в глубине Провала⁈ – обрадовалась она и стиснула кулаки. – Отлично! Меня все туда не пускали, я и отправилась в степи… слегка размяться, а тут такие голые кентавры!

Пейангу не потребовалось много времени, чтобы уяснить всю историю и что Пробой имела в виду под оторванной рукой (так как у нее обе были на месте). Еще одна печальная история о погибшей от рук демонов ученице и желании отомстить за нее, с той лишь разницей, что Пробой не помчалась сразу к Провалу. Дождалась смены войск из своей страны, Урдара, и прибыла вместе с ними совсем недавно. Она рвалась вниз, но именно поэтому ее туда и не пустили, чтобы снизить риски получения Проклятия.

– Так бы и сказали, – проворчала Кармена, выслушав его объяснение, – а то правила, хренавила, тьфу!

Трупы кентавров оттаскивали, дыру в стене заделывали, целители колдовали над ранеными. В плену оказалось десять кентавров, правда из одного табуна, что снижало охват по площади, но в целом было не слишком важно. Следовало выяснить, пойдут ли кентавры в «голодные набеги», остальное могло подождать.

– Не все герои так спокойно относятся к запрету из-за Проклятия, – объяснил Пейанг. – Многие начинают хорохориться, только рвутся вниз сильнее и это создает проблемы.

– Отправляйте их ко мне, я им врежу! – захохотала Кармена. – Или они мне, неважно, сбросим напряжение в хорошей драке! Так что там с миссией?

– Как вы, возможно, слышали, рядом с Провалом были высажены мега-деревья.

– Слышала, но меня эта эльфийская ерунда никогда не волновала, – отмахнулась Кармена. – Сломать их?

– Нет, дослушайте, – спокойно ответил Пейанг.

Герои были очень беспокойной публикой, чего он только не насмотрелся за эти годы и Кармена вела себя еще вполне нормально. Подумаешь, не имея возможности спуститься вниз, отправилась ловить кентавров? Ерунда!

– У эльфов также есть так называемые Зерна Возмездия.

– Слышала о них, – кивнула Пробой.

– Нужно будет спуститься ниже, до любого из источников маны Бездны и проверить их. Скорее всего придется уносить ноги, а стало быть, пробивать проходы, заваливать туннели за спиной и так далее.

Разумеется, это были не обычные Зерна Возмездия. С особым благословением, которое должно было сработать, если древо возмездия всосет слишком много маны Бездны и омонстреет. Сработать и развеять дерево, чтобы из Провала потом не вылезла роща высокоуровневой проклятой древесины с десантом демонов на ветках.

– До самой Бездны⁈ Ха, это по мне! – воскликнула Кармена.

На испытаниях Зерна Возмездия срабатывали, но сейчас Пейангу пришла мысль, что, как и с мега-деревьями, надо бы испытать их в самых экстремальных условиях. Если и тогда сработает, то в сердцевину мега-деревьев можно будет заложить по зерну, повышая надежность всей системы. Светлые эльфы Алавии, конечно, возмутятся, но напоминание о гибели Светлейшей должно было их образумить.

– Вот это дело! А для скорости можно прыгнуть прямо в шахту Провала!

Пейанг мысленно закатил глаза и решил, что погорячился с оценкой поведения Кармен.

Такая же безрассудная, как остальные герои!