Текст книги "Око Бури (СИ)"

Автор книги: Samus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 29

20 день 3 месяца 880 года, Королевский Лес, Алавия

– Вопросы веры, – говорила королева Амалиниииэ, мерными движениями растирая что-то в чашке, – не могут быть простыми, так как это схоже с нашими профессиями королев, правительниц. Когда что-то касается массы живых, включает в себя принуждение и добровольность, согласись, все становится очень непросто?

– Пожалуй, – ответила Иааиуиэль.

Несло ароматами растущих мега-деревьев, пробуждающегося весеннего леса.

– Мы же ждем от наших подданных, что они будут выполнять свои клятвы и обязательства, а когда они этого не делают, наказываем их, так?

– Пожалуй, – повторила Иааиуиэль.

Королева Алавии, сама того не зная, попала в больное место. Иааиуиэль утратила прежние формы, словно бы выпала из государственной жизни. Конечно, Гатар и Марена поддерживали ее, но в то же время постоянно занимались делами, и Иааиуиэль терзали тайные страхи, что ее разлюбили. Глупые, беспочвенные страхи, сливавшиеся с новым страхом не родить ребенка Гатара.

В нее словно засунули валун, который к тому же еще и рос с каждым днем, давил, угрожая разорвать.

– Поэтому я лишь сдержала свою клятву перед Адрофитом, – продолжила Амалиниииэ.

Она пересыпала порошок из чашки в емкость с водой, начала нарезать туда какие-то листья. Иааиуиэль когда-то думала начать изучать Алхимию, чтобы готовить выпивку и целебные зелья, но быстро отступила от той мысли. Мало того, что получить профессию было трудновато, так еще и потом пришлось бы провести много лет, в таких вот скучных растираниях, нарезке, принеси-подай и прочем.

Быть наемницей и на пару с Гатаром рубать, кого прикажут, было гораздо веселее!

– Среди моих подданных нашлись те, кто задавал такие же вопросы, более того, выразил свое недовольство, якобы я сменила Филору на Адрофита.

В голосе Амалиниииэ послышалось недовольство, а Иааиуиэль тихо вздохнула, уже жалея, что спросила.

– Филора – богиня лесов и растений, Адрофит – любви, и разве можно вырастить лес без любви? Кто сказал, что они должны враждовать между собой?

Вода в емкости бурлила, кружилась водоворотом, разделяясь на два слоя. Амалиниииэ подхватила верхний, быстро перелила обратно в ту чашку, в которой растирала ранее, принюхалась и кивнула. Придвинула к Иааиуиэль таз с водой, сказала:

– Ставь туда ноги, – и вылила в воду верхний слой своей смеси.

Иааиуиэль поставила, практически не ощутив самой воды. Ноги начало немного пощипывать, словно стягивало обратно всю расширенную кожу. Она немного отекала, но целители лишь смягчали симптомы, уверяя, что полное излечение навредит ребенку.

– Это никакая не смена веры, а лишь ее расширение. В той же империи, которой правит Олесса, вообще поклоняются сразу трем богам, почему бы моим подданным не верить заодно еще и в Адрофита? Любовь нам не помешает, слишком уж многих мы потеряли.

Словно сама себя убеждает, отметила Иааиуиэль.

– Ты же их подавила всех, да? – спросила она. – Как это делала Светлейшая?

– Я что, похожа на свою маменьку? – лицо Амалиниииэ перекосило на мгновение, она словно проглотила окончание фразы.

Королева Алавии вдруг присела рядом с тазом и начала омывать ноги Иааиуиэль, которая сдержала смешок. Слишком уж часто она и Гатар шутили на эту тему, мол, сбылись мечты, сам король или королева моют мне ноги и прочее в том же духе.

– Не могу не сказать, Адрофит – милостивый бог, – вдруг проникновенно сказала Амалиниииэ. – Он покарал моего блудливого муженька, но затем простил его и дал снять Проклятие. Он мог покарать Алмазного Кулака и обратить на него гнев своей паствы, но не стал этого делать.

Руки ее сдвигались выше по ногам Иааиуиэль, гладили, растирали, несли в себе покой и блаженство. Иааиуиэль вдруг вспомнила, что Амалиниииэ и сама беременна, носит в себе ребенка Минта. Того самого Минта, с которым она тоже спала, который кричал, что он отец ребенка Иааиуиэль. Через эту общность в ней вдруг протянулась веточка к Амалиниииэ, набухла, вспухла бутонами страсти и желания.

Иааиуиэль вздрогнула.

– Извини, я надавила слишком сильно? – тут же встревоженно спросила Амалиниииэ, поднимая голову.

Иааиуиэль смотрела в ее бледное эльфийское лицо, ненавистное и желанное до тягучей тяжести внизу. Последний раз она такое испытывала в отношение Бранда, но, чтобы ей вдруг захотелось светлую эльфийку? Ей, конечно, говорили о странных желаниях у беременных, особенно у нее, зачавшей милостью богов, но.

Эльфийку⁈

– Нет-нет, просто кольнуло внутри, ребенок похоже весь в Гатара, уже не помешается.

– О да, прекрасно тебя понимаю, – вдруг поддержала Амалиниииэ, – мой так вообще словно на лютне играет целыми днями, тоже весь в папашу, чтоб его утащило куда-нибудь на дно!

Невинный взгляд, словно и не было ничего.

– Извини, – сказала Иааиуиэль, – все равно, что-то мне нехорошо. Пойду я, пожалуй.

– Конечно, – улыбнулась Амалиниииэ и поднялась, чтобы ударить в маленький гонг.

Словно спало наваждение, желание вскочить и укусить королеву Алавии за зад исчезло.

Следовало найти Марену и рассказать ей все.

Миониалиоуэль Три Стрелы выглядел ужасно, словно жизнь в Алавии, выпила из него все соки. Там, у Провала, это был похотливый, жизнерадостный старый герой, здесь же… все отличалось. Королева Амалиниииэ, наверное, его тоже загоняла, подумала Иааиуиэль. Стоило бы поговорить с Гатаром, но он остался в Стордоре, поручив переговоры и дела здесь Марене, заявив, что верит в нее и справедливость решения.

– Ваше Величество, – чуть склонила голову Иааиуиэль.

Марена была уже рядом поддержала, с другой стороны ее за руку поддерживал верный Астард.

– Я рада, что мы наконец-то встретились вживую, – с легкой улыбкой произнесла императрица Турсы.

Слова ее сопровождал легкий кивок, как равной, и в другой раз Иааиуиэль была бы вне себя от счастья. Но сейчас она думала лишь о сходстве. С королевой Алавии ее объединяло то, что они спали с Минтом Вольдорсом. С императрицей Олессой ее объединяла неудавшаяся страсть к Алмазному Кулаку.

В остальном же они отличались, как небо и земля. Олесса была высока, стройна, голубоглаза, прекрасна – по меркам людей – и ее длинная коса вдруг всколыхнула в Иааиуиэль детские мечты иметь такую же. Те, у кого были такие волосы, не бегали по джунглям, не прыгали по деревьям, не добывали себе пропитание тяжелым трудом.

– Я как раз собиралась расспросить королеву Марену и героя Миона Три Стрелы о событиях прошлого года, у Провала и внутри него, – продолжала напевно Олесса. – Вы же тоже принимали в них участие?

– Да.

– А еще там была Амалиниииэ, моя прекрасная королева! – вдруг заявил Миониалиоуэль. – Давайте ее тоже пригласим, пусть озарит своей красотой нашу встречу! Думаю, вам, ваши величества, как будущим матерям найдется что посоветовать моей королеве.

– Я хотела поговорить без лишних свидетелей, – заметила Олесса.

Свободная, открытая поза ее не изменилась, но в то же время ощущалось, что императрица сердится.

– Да какая же она лишняя? – почти простодушно изумился Миониалиоуэль.

– А вы знаете, кто еще был тогда у Провала? Моя наставница, Феола Три Глаза, – вдруг сказала Марена.

Иааиуиэль, разлегшаяся удобно в кресле, посмотрела изумленно, и она пожалела, что Астард уже ушел, так можно было бы с ним обменяться удивленными взглядами. Удивленными и тревожными, ведь дела Феолы были плохи, как никогда. Реборн Сотня снова вернулся к своей роли надсмотрщика при Феоле, которая теперь в упор не узнавала его. Увидела одного из гвардейцев в форме Стордора и попыталась напасть, решив, что она среди врагов. Иааиуиэль подозревала, что Марена предложила приехать сюда, в Королевский Лес Алавии отчасти потому, что не хотела видеть наставницу в таком состоянии.

И тут она сама заговорила о Феоле?

– И как там поживает моя старая подружка Феола? – надтреснутым, преувеличенно бодрым голосом спросил Миониалиоуэль у Марены.

– Она умирает, – призналась Марена.

По щеке ее сбежала слеза, сама она, склонив голову, следила за Миониалиоуэлем.

– Деградация, новая профессия, сейчас она уже никого не узнает, кроме старых друзей. Вот вас и деда Бранда точно узнала бы. Не хотите съездить, навестить ее?

– Печально, – вздохнул Миониалиоуэль, – но не могу, столько дел, столько дел, моей прекрасной королеве нужна помощь.

Что тут происходит, немного беспомощно подумала Иааиуиэль. Но в то же время она ощущала прилив радости и сил, вот они, важные государственные дела! Чего она куксилась и сидела взаперти? Следовало выйти и помогать, как она вообще могла усомниться в любви Марены и Гатара?

Иааиуиэль вспомнила случившееся ранее, но не при Миониалиоуэле же говорить, что желала королеву Амалиниииэ! Еще не факт, что та желала ее в ответ или сама устроила случившееся. Жрецы Адрофита, конечно, но не доказательство.

– Кстати, о Бранде, – перехватила инициативу императрица Олесса.

Руки ее теребили завязки пояска, словно она собиралась распустить его и то ли удавить всех, то ли раздеться.

– Я хотела бы поговорить о нем.

– Только если ваше величество потом уделит пять минут разговору о делах государственных, – продолжала гнуть свое Марена. – Например выступить в роли посредницы между Алавией и Бесконечным Лесом, закончить войну.

Хоть она и обращалась к императрице, но взгляд ее был обращен в сторону Миониалиоуэля.

Иааиуиэль вдруг сообразила, что здесь что-то происходит и мысленно присвистнула. Ай да Марена! Куда делась та забитая и подавленная девчушка, которую втолкнули им в камеру? Вот Бранд… Иааиуиэль вдруг вспомнила, как он им наврал про ленты, не проводящие магию, и тихо хихикнула.

– Никакого мира с дриадами! – шумел Миониалиоуэль тем временем. – Моя королева Амалиниииэ против!

– Конечно, конечно, ее мнение – тут решающее, – мягко согласилась Марена улыбаясь.

Затем разговор все же вернулся к Бранду и Иааиуиэль прикрыла глаза. Видеть Олессу… было неприятно. Не из-за красоты или внешности, конечно, а потому что в ней Иааиуиэль видела себя год, нет, меньше года назад. Одержимость Брандом, потому что любовью это было уже не назвать, какая еще любовь к такому старому старику? Может неспроста случилась эта история с Адрофитом?

И еще Иааиуиэль было неприятно видеть это зеркало Олессы, потому что императрица действовала. Правила. Добивалась. Не страдала, забившись в угол во дворце, не предавалась глупым страхам.

– Благодарю вас, уважаемый герой Три Стрелы, – улыбнулась Олесса, – вы мне очень помогли. Передавайте мои наилучшие пожелание прекраснейшей королеве Амалиниииэ.

Три Стрелы просиял и ушел.

– Прежде чем вы снова начнете скучные разговоры об Алмазном Кулаке, – сказала Иааиуиэль, – выслушайте мою историю!

– Скучные? – искренне рассмеялась Марена.

– Что? – надула губки Иааиуиэль.

– Да я только рада за тебя! – Марена даже начала подниматься, потом махнула рукой. – Ты наконец-то излечилась до конца! Значит с тобой и с твоим здоровьем все в порядке!

И правда, подумала Иааиуиэль и ей вдруг стало легко и радостно.

– Значит, вы считаете, что это болезнь любить старика⁈ – отчеканила холодным тоном Олесса.

Профессия ее явно была повыше, чем у королев Стордора. Иааиуиэль испугалась, ей захотелось согнуться, извиниться, попросить прощения у могучей правительницы.

– Прекратите! – звонко вскричала Марена, в этот раз вскакивая и закрывая собой Иааиуиэль. – Это не болезнь любить деда Бранда, я говорила лишь о Ираниэль!

– Тогда ладно, – спокойным тоном произнесла Олесса.

Синие глаза перестали напоминать смертельные водовороты, напряжение в комнате исчезло.

– Значит, ты не возражаешь? – спросила она у Марены.

– Нет, – легко ответила та. – Как я могу быть за или против? В этом деле только один голос имеет значение и это голос самого деда Бранда.

– Да, – прошептала Олесса. – Надо будет расспросить королеву Амали о ее матушке, или лучше героя Три Стрелы, что тут было во времена Бранда.

– Погодите, – вскинулась Иааиуиэль, – дайте я расскажу. Нас не подслушивают?

Марена молча продемонстрировала какой-то амулет из связки.

Выслушав рассказ Иааиуиэль, Марена пришла в сильнейшее возбуждение.

– Мне показалось, что Три Стрелы словно одержим или околдован! – заявила она. – Я потому и заводила разговоры о наставнице Феоле и дриадах, чтобы спровоцировать в нем разные отклики! Теперь все сходится!

– Околдован… любовью?

– Разве не пустила королева Амали сюда жрецов Адрофита? Разве не говорила она с тобой об Адрофите, не Филоре? Разве не ощутила ты внезапной любви к тем, кого всегда ненавидела?

– Да, – пробормотала Иааиуиэль, – удачно получилось.

Так бы и не поняла ничего.

– Хорошо, что Гатар с нами не приехал, – пробормотала она.

Олесса посмотрела удивленно, а вот Марена поняла сразу. Она – беременная эльфийка и Гатар считал ее привлекательной. Амалиниииэ – беременная эльфийка, да еще с умениями Адрофита. Вполне могла и соблазнить, заморочить голову, как Миониалиоуэлю. Гатар спал со многими, только в прошлые времена Иааиуиэль и в голову бы не пришло ревновать боевого товарища.

– Да уж, если она Алхимией обошла защитные амулеты, – нервно отозвалась Марена, дергая рукой, как будто хотела ухватиться за косу.

– Все это лишь догадки, – сказала Олесса.

– Я ощущала в нем кровь и смерть, и все это было как-то связано с дриадами.

– Тебе жаль дриад?

– Мне жаль всех, – проворчала Марена, в это мгновение как никогда напоминая Бранда. – Помогите нам, Олесса, и обещаю, когда дед вернется, я скажу ему, что вы помогли Стордору.

Олесса замерла, а Иааиуиэль мысленно улыбнулась и потерла руки. Манипуляции влюбленными при помощи правды, спасение дриад, заговор беременных королев! Вот это была жизнь, чего она боялась⁈

– Ради Стордора он покинул свое уединение, ради Стордора остался и помогал королевству встать на ноги, хотя дела героя звали его на восток.

Глаза Олессы вспыхнули, расширились в синие озера и Иааиуиэль поняла, что императрица им поможет.

Глава 30

Гигантская акула резала воды и под ней, вцепившись в белое брюхо, практически незаметный в вихрях воды, висел голый, прозрачный Бранд в алмазном теле.

– Не верю, что я на это согласился, – ворчал Омокла.

– Не верю, что ты до сих пор ворчишь, – сообщил ему Бранд, опять проверяя свою новую Особенность.

Омокла чуть дернулся, но не сбился с курса.

– Эй, эй, кто пропустил акулу?

– Убить ее!

– Они хотят испортить ритуал!

– Не подпускайте их к алтарю!

Воду прочертили несколько струй воздуха, в которых мчались мини-копья. С метанием всякого в воде были проблемы и поэтому здесь были больше распространены бои на холодном оружии и удары магией. Зачастую тоже холодной, ибо вода прекрасно обращалась в лед (что дополнительно помогало против демонов). Бранда словно окатило холодной водой, заклинание соскользнуло с алмазного тела, затем с Акулы и не смогло зацепиться.

Россыпь режущих кристалликов льда ударилась в тело, отскочила, оставив пару тут же заживших царапин.

– Сброс! – почти выкрикнул Акула, изгибая тело и уходя от заклинаний.

Бранд разжал руки, мысленно одобряя подводного героя. Не растерялся, все сообразил, тут же воспользовался новой возможностью, ускоряющей общение, благодаря взаимодействию его акульей формы и «рожденного в пучине». Акула продолжал мчаться вперед, Бранда подхватило потоками воды вокруг него и в то же мгновение сверху обрушился мощнейший удар хвостом.

Ноги Бранда, успевшего перекувыркнуться в нужную позицию благодаря этим самым вихрям и потокам, созданным движением Акулы, затрещали и захрустели под ударом. Его швырнуло вниз, резко уводя к скале, под которой прятались герои. Из кармана Бранда вылетело три флакона, которые тут же попали под удары водной магии, обрушивавшейся на Акулу.

Бранд заработал ногами, увеличивая скорость, приданную ударом хвоста Акулы, нацепил полетный ранец, ускоряя им свое продвижение и создавая след из пузырьков. Долго ранец не проработал бы, но сейчас счет шел на мгновения.

За спиной Бранда вспыхнуло огненное облако, сжигающее все на своем пути.

На руках появились перчатки, хорошие подводные перчатки, но увы, тоже одноразовые.

– Что?

Несколько глубинников, из числа осаждавших скалу. Все они потеряли несколько мгновений, благодаря особенности «рожденного в пучине». Восприняли Бранда дружелюбно, а потом стало слишком поздно.

Вы надели Превосходные Усиленные Кровавые Наручи! Сила +20, Выносливость +20.

Он на плаву, на полной скорости взрезал их «плавниками» битвы, помчался дальше, ощущая, как огненное облако за спиной разгорается все сильнее.

«Дыхание Бездны» усиливалось от воды и магии, и оба этих компонента тут присутствовали в изобилии. Толпа жертв и те, кто резал их на алтаре, должно было накрыть всех и тем самым сбросить щит, мешающий призывам богини и телепортации.

Ниталла уже должна была приступить.

– Спасайся, кто может!

– Стены!!!

– Маги воздуха!

Бранд тихо хмыкнул на плаву, ставить магическую стену воздуха против огня?

– Льда!

Скала была уже близко и Бранд ускорился еще, все равно ощущая, что движется слишком медленно. Кулак его ударился в скалу, и та треснула, прочность перчатки моментально упала до нуля, и часть повреждений отдалась в правой руке.

Бранд удовлетворенно отметил, что лечение бырумом удалось, рука не подвела, и одновременно с этим нанес удар левой рукой, вбивая ее в созданную мгновение назад трещину. Мощнейший удар выбил кусок камня, создавая нечто вроде воздушного туннеля и Бранд рванул в него, дополнительно ускоряя себя хлынувшей внутрь водой. Жар и сияние за спиной начало отрезать, словно кто-то задвигал каменную заслонку, и в последнее мгновение Бранд успел вышвырнуть наружу еще склянку работы Алхимика, не слишком-то рассчитывая, впрочем, на успех.

Порошок в ней должен был травить на воздухе, а не в воде, да и сами глубинники не стеснялись травить друг друга. Отправляли яды по течению, зачастую носили маски, а то и снимали чешую друг с друга, чтобы прикрывать ей тела от отравления.

– Эй!

Бранд вывалился в подземный туннель, ощущая, как камень за спиной продолжает смыкаться, едва не отрезая ему пятки. Поэтому и рванул со всей силы, зная, что герои и глубинники здесь бодаются за скалу, защищаются и не дают сбежать, и все равно едва не опоздал.

Выбитый им валун размазал кого-то о стену, и Бранд подхватил трезубец, тут же вонзая его, словно вилы, в колени другого глубинника. Живот его был прикрыт подводной кирасой и Бранд ударил раненого глубинника по голове. Шлем слетел с него, глаз лопнул, а Бранд ухватил тело, подставил его броней на животе под удары других глубинников в туннеле.

Активировал умения манолога, определяя направление на сухопутных героев. Влево!

Бросил тело, которое начало медленно отплывать в воде, и тут же ускорил его, уперев в спину пяток металлических шестов. Телом глубинника с выбитым глазом смел его товарищей, отбросил их вправо и тут же ударил в свод и стены туннеля, обрушивая их. Рванул по туннелю, подхватывая шлем и цепляя на голову.

– Враги прорвались сверху! – возопил он, наполняя голос боевой дрожью, болью и паникой.

Из-за шлема его приняли за своего, затем сработала Особенность и Бранд отыграл пару мгновений, ворвался в ряды глубинников, заработал кулаками. Следовало торопиться, огонь наверху не мог полыхать вечно, а Акула не смог бы перерезать всех подряд. Пускай Талан и был талантлив (кажется, эту шутку Алхимик сочинил сам), но разница в уровнях оставалась разницей в уровнях.

Бранд успел искалечить четверых, прежде чем началось противодействие, и еще пару секунд он держался, за счет ограниченности пространства и опыта сражений в ближнем бою. Трезубцы и ножи, клинки «плавников» скользили по телу, сдирая кожу, но не нанося ран и увечий, заклинания пролетали мимо, не в силах зацепиться за алмаз.

Колокола Чувства Опасности оглушающе звенели, уже не указывая направления атак, наоборот, только мешая.

– Сухопутный!

– Да он и правда враг!

– Как он дышит тут⁈

– Корэллос вас проклянет! – выкрикнул Бранд с чувством и страстью истинного верующего.

Подловил в мгновение замешательства, достал до горла еще одного, но сломать не успел, пришлось уходить от атаки ножом и трезубцем. Девять глубинников, пять искалечено, но не убито и зелья наверняка с ними. Четыре противника, самый слабый из которых на десять уровней выше его 321-го. Да, Бранд учился сражаться против тех, кто сильнее, но обычно там было наоборот, один сильный враг и они, команда героев слабее его.

Впрочем, с верной перчаткой он бы справился и с этой толпой, всего-то последовал бы принципу «один удар – один труп», пришлось бы повозиться только с последней троицей, но и там нашлись бы варианты. Бранд ощутил движение вдали за спиной, наверняка та группа, с которой он столкнулся первыми, уже расчистила завал. Сколько их еще тут было, державших осаду вокруг героев, пытавшихся пробиться к ним?

Они ударили Волей одновременно, и враги чуть замешкались, не ожидая, что их атаки не сработают на Бранде.

– Да это же Алмазный Кулак!

– Нелегко быть знаменитым, – оскалился в ответ Бранд.

Новые перчатки и несколько ударов в стены, якобы, чтобы завалить туннель за спиной, но на самом деле выбивая сигнал героям в осаде. Если они, конечно, вообще слушали камень. Ошейник, броню, вещи на себя.

– Это тебе не поможет!

– Ты только сам себе отрезал возможность бегства!

Четверка надвигалась, один непрерывно атаковал магией, вынуждая Бранда удерживать тело алмазным, хрупким. Двое атаковали с боков трезубцами, двигавшийся по центру всплыл к потолку, угрожал оттуда, оставляя пространство свободным для атак водной магией. Вода и лед, кипяток и холод.

И все это происходило практически в полной темноте.

– Я просто подманивал вас ближе! – огрызнулся Бранд.

Ударил металлом о металл, метнулся к потолку, словно атакуя, но зная, что противник там уклонится. Толчок ногой, затем рукой, попытался прорваться к магу по центру, а заодно зашел в тыл. Бранд еще успел изогнуть тело, уходя от одного трезубца, но второй достал его в ногу, едва не пронзил кристалл подземелья в животе и заднице.

Боль и ярость, ощущение утекающего впустую времени. Бранд ухватился за древко трезубца, дернул, словно пытаясь вырвать оружие из рук врага, но зная, что тот его не отдаст. Этот рывок позволил ему уйти от атаки ножом, приблизил и локоть Бранда врезался в губищи противника, разбивая их в рыбью кровь. Ответный удар в грудь, Бранд едва успел подставить броню, которая тут же обратилась в хлам, но все же смягчила немного удар.

– А если так?

Вспышка огоньков, светильников на подземной мане, но глубинники все равно успели прикрыть глаза. Бранд тут же подставил под удар трезубца еще одну броню, добавил удара металлом о металл, и пропустил мимо себя нож, перехватывая руку глубинника у потолка.

– Придется всех вас сжечь!

Отпустить руку, пропуская еще один удар в голову, выдернуть и закрыть пробку внутри кармана, вытащить из него последний флакон с «Дыханием Бездны» и тут же спрятать, оставив капельку ослепительно пылать. Стена за спинами глубинников окончательно треснула, оттуда вырвался вихрь, перемешанный с воздухом, который начал стремительно вытеснять воду вокруг.

Очень стремительно, едва ли не мгновенно.

Глубинник под потолком начал падать и Бранд ударил ему рукой навстречу, выбивая сердце. Его же тело швырнул в другого, с трезубцем, не давая встать на ноги, и их немедленно еще сковало камнем. Сам он метнулся ко второму с трезубцем, который ранее ранил его, заменяя часть ноги на алмаз, чтобы рана не мешала двигаться. Глубинник потерял мгновение, соскользнув ногой по илистому камню, и Бранд ударил, вминая сердце, заставляя терять еще мгновение и тут же добавил в живот, и в пах, еще в сердце.

– Добейте его! – рявкнул он.

– Узнаю Бранда, не успел появиться, а уже командует!

– Еще уверял нас, что вниз не полезет!

Подземные светильники трещали и гасли, сияние самого Бранда озарило пещеру и рядом скользнула прохладная чешуйчатая рука, вспарывая живот и шею врагу. Четвертым врагом, который атаковал магией воды, уже занимались, его кружило в водяном вихре посреди воздуха, ломало кости и выдавливало жизнь.

– Твою ж, – сплюнул Бранд, когда его снова окутало сиянием повышения уровней.

Слишком сильно измолотил, почти убил, но в то же время боялся, что вырвется и успеет кого-то убить.

– К нам ломятся.

– Пробиваемся наверх! – рявкнул Бранд.

Глубинница, которая убила его противника, посмотрела с сомнением. Герои вокруг выглядели ужасно и еще более ужасным было то, что часть их отсутствовала. Бранд молча прыгнул и ударил, выбивая кусок скалы над головой. Вода не хлынула внутрь, Хантэль и второй глубинник-герой синхронно вскинули руки.

– Там… – глубинница выдохнула, не договорила и попыталась добраться до воды.

Бранд подхватил ее, словно огромную рыбину, толкнул в ноги и ягодицы, и в то же мгновение вода ринулась сверху, но по стенкам выбитого туннеля, оставляя середину свободной. Ринулась вниз, взбурлила и ударила вверх, вынося героев наружу как раз по центру туннеля.

– Не пихайтесь, – донеслось ворчание Глыбы.

Камень расступился, расширился, но напор снизу не ослаб, наоборот, усилился, и их в потоке воды и пузырьков моментально вынесло наружу.

– Держись, – Бранд подхватил Стену, потащил за собой.

Данака был изрядно истощен и изранен, даже не пытался сопротивляться.

– Почему раньше не вышли? – зло спросил Бранд, скрежетнув зубами.

Он нигде не видел Мириуса и выходило так, что Бегун… отбегался. Еще один старый друг-герой сложил голову и от этого в груди Бранда закипала злость. Звала ударить Темным Очарованием, в момент подчинить всех врагов и наказать их.

– Я ощущала вокруг только глубинников, – донесся усталый шепот Газины Восприятие.

Из-за Особенности «рожденного в пучине», ударило в голову Бранда осознанием. Он снял ошейник перед заплывом на Акуле, чтобы снизить заметность, и вот результат! Хорошо хоть догадался постучать им, а герои услышали и рискнули выйти.

Их вынесло наружу и стало не до разговоров.

Вокруг царила суматоха даже не сражения, а какой-то оголтелой резни. Мутная вода стала еще более мутной от крови, потрохов и опускающихся вниз тел убитых глубинников и их лошадей и прочих созданий. Заклинания взбалтывали все вокруг, поднимали облака ила и земли, перемешивали, швыряли, убивали. Вода вокруг воняла кровью и горелыми глубинниками, все вокруг было выжжено и где-то там смутно угадывался алтарь, вокруг которого звенели молитвы и вера, массово резали жертв.

Войска Водоворота мчались сквозь большую арку телепорта, и вокруг сияли щиты веры, молились жрецы Диаты и их защищали бойцы и маги, верхом на лошадках. Проносились дельфины, величаво плыли огромные угри, словно виверны по воздуху. На них наседали войска Проклятого, разили, кололи, рубили, маги баламутили воду, и все вокруг ходило ходуном, создавая мощнейшую суматоху и неразбериху.

– Где Акула? – пробормотал Бранд.

Тут же понял, что Омоклу не найти в этой свалке, самим бы как-то сбежать и уцелеть! В следующее мгновение до него дошло, что происходит впереди, и он закричал, в первую очередь героям-глубинников, Водовороту и Течение. Раллис Погонщик, надо полагать, пал вместе с Бегуном и остальными, включая Гырху, которого тоже нигде не было видно.

– Нужно снести алтарь! – крикнул он всем. – Слышите? И культиста в плен взять!

Там, возле ядовитых равнин не вышло, но здесь могло и получиться! Герои, конечно, устали за время сидения, но в то же время тоже обозлились и не прочь были размяться. Если бы еще можно было непрерывно повторять уловку с воздухом вместо воды, точно бы всех избили!

– Глыба! Попробуй накрыть их куполом!

Данака дернулся вперед, но Бранд удержал его. Мгновение прожигающих взглядов и Бранд разжал руку, в следующее мгновение рванул вперед, на полной скорости, переходя в Алмазное тело. Вынырнуть, словно заново, перед глубинниками-культистами и жертвами, выиграть несколько мгновений, пока они относятся дружелюбно.

Хоть так, но уменьшить атаки на Стену и остальных.

Не дать врагам сбить портал Водоворота.

– Алтарь! – снова крикнул Бранд, догоняя Илулашу.

Не зря же того прозвали Водоворотом? Раскрутить, сорвать с места, создать воздух по центру, где сухопутные смогут сражаться лучше. Вода вокруг сдвинулась, атака Течение сносила жертв и культистов, вжимала в дно океана мощнейшим течением.

Илулаша только кивнул, указывая рукой вперед, мол, атакуй. Бранд поплыл, видя, как вокруг алтаря начинает кружить водоворот, но в то же время увидел и еще кое-что.

– Там культист! – крикнул он, но было уже поздно.

Тот выхватил какой-то даже не нож, а подводный серп и вдруг вспорол себя от паха до шеи, прицелившись так, чтобы кровь и потроха его течением швырнуло прямо на алтарь. В следующее мгновение тот вспыхнул, на алтаре появилась фигура, а вода вокруг замерла, словно боясь двигаться в присутствии такой божественной мощи.