Текст книги "Волк и сокол (СИ)"

Автор книги: Реимарра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Тихо, все закончилось, прости меня, пожалуйста! Я больше никогда не напомню тебе, хорошо? – Иррейн прижимал к себе дрожавшего Киано. – Тихо, успокойся. Садись.

Эльф усадил Киа на широкое низкое ложе, не выпуская из обьятий, гладил по голове. Было невыносимо стыдно, что пришлось пойти на обман, но если все получится, то он избавит Киа от хотя бы одной муки. Киано потихоньку успокаивался, переставая дрожать, согреваясь в объятьях, снова мягкой спасительной волной накатывал сон.

– Вот так, ложись, отдохни. – Иррейн не стал сопротивляться, он уложил волка, уже почти уснувшего, накрыл одеялом и вышел. Надо было помогать Дайхину.

За ночь почти вся команда, необходимая для длительного похода была снята с корабля, остался лишь Дайхин и еще пара эльфов, на три дня много не нужно, а Иррейн не хотел, чтобы Киано кто-то смущал. Мало ли что могло случиться с волком.

Он разбудил оборотня уже к вечеру, когда вышли в открытое море, закат нельзя пропускать.

Киано открыл глаза, огляделся, он всего лишь один раз был в каюте корабля – того самого злосчастного «Вестника Ветра», но эту каюту было не сравнить ни с чем. Да, похоже род Астинэ любил роскошь во всем – темное лаковое дерево, серебро, шелковые занавести и мягкий ковер под ногами. Если не знать, что ты находишься на корабле, то каюту можно было принять за кабинет придворного вельможи.

Ну Иррейн! Киано даже не знал, как отнестись к этой выходке! С одной стороны Ирне умудрился пнуть его по всем больным местам сразу, с другой стороны – искренне желал добра. И Киано был готов ставить на то, что без участия драгоценного братца тут не обошлось. «Как-то много желающих меня исцелять. Наверняка Тэнне посоветовал! Ну, братец, я тебе припомню», сердито думал оборотень.

– Смотри как красиво!– Иррейн указывал на закат. Киано замер, действительно – красиво. Багрово-оранжевый диск солнца уходящий в окрашенную умирающим днем разноцветную воду. В лесу такого не увидишь – солнце садилось высоко за соснами, и темнело всегда незаметно.

Вопреки ожиданиям палуба почти не качалась, мягко принимая шаги оборотня. Вообще не было ничего страшного, кроме мысли о том, что налети сейчас буря, то беды, подобной той – не миновать.

– Завтра будет тихо и всю седмицу тоже. Так, легкий ветерок, поэтому мы не уйдем далеко от берега. – словно прочитав мысли, развеял сомнения Иррейн. – Пошли ужинать?

В той самой загадочной корзинке, которую Иррейн берег с утра, оказались вино, виноград, мясо, лепешки. Он пояснил, что на корабле конечно запас есть, но не грех взять и свежего, тем паче, что такого вина осталось в кладовых всего две бутылки и одна сейчас погибнет. Они сидели на палубе, доски были теплыми, расстелив покрывало, резали мясо, пили вино, Дайхин рассказывал истории о походах.

– Ну так вот, – эльф откусил кусок мяса, – в этой стране мужчинам, молодым и мальчикам, закрывают лица. Им мало того, что они закрывают их женщинам, так теперь еще и мужикам. То есть глядеть там не на что – одни волосатые сердитые морды. Ни красивой женщины, ничего. Самое страшное то, что нас этот закон касается в обязательном порядке. Покрывала ничего так, красивые, щелочка для глаз. Для женщин покрывала, для мужчин платок – чтобы волосы, шея, губы, прикрыты были. А у Ранхеля вон косища до задницы, и вот он идет за счетами, глазища сверкают из под повязки, а эти пялятся, слюна аж на пол капает. Они и так к беловолосым неравнодушны, а тут просто ему прохода не давали, хоть всего закутывай, да в овечьи шкуры. Еле уехали, мне за него пять сотен золотом предлагали.

– И ты не согласился? – рассмеялся Иррейн.

– Ага, а парус ставить кто будет?

Стемнело, на небо высыпали звезды, за бортом мурлыкало море, едва слышно плескаясь об корабль, словно терлось об ноги, как кот.

– Где будем спать? – спросил Иррейн, когда они остались одни. Дайхин и Ранхель оставили их одних.

– А что, есть варианты?

– Да, можно в каюте, можно тут. Ночь теплая, одеяло можно принести.

– Давай тут, можно?

Иррейн ушел за одеялами, Ранхель стоял у руля, и больше никого не было.

– Я забыл еще кое про что, – Иррейн стряхнул на палубу огромный комок шкур.

– Что, еще есть неожиданности? Я думал – кончились. – не мог удержаться Киано.

– Одна, небольшая. Ранхиль, можно? – иррейн подвел Киано к рулю. Блестящий от ладоней поколений эльфов, диск из дерева с рукоятями, перекатывающимся без управления.

– Смотри, это самое важное место корабля, можно сказать, его сердце. От этого диска зависит ход, направление, и наши жизни. Если за ним не следить и не держать в руках – мы разобьемся или попадем хрен знает куда. Ранхиль и Дайхин тысячу лет водят наши корабли, они нам как братья, а когда наша семья едет куда то, то и как боги. Ты хочешь побыть немного богом?

Иррейн взял ладони Киано в свои руки, приложил к рукоятям, легко сжав пальцы оборотня на них. Дерево было теплым, словно живым, а корабль, как показалось Киано, вздохнул. Они так и стояли – Иррейн управлял кораблем через Киа, держащего руль.

Это было странное чувство, понимать что огромная махина подчиняется тебе безоговорочно, что только ты можешь знать, куда идет корабль с драгоценным грузом и полусотней эльфов, мирно спящих ночью.

Потом они лежали в мешке из оленьего меха, сшитом так, чтобы вместь в себя нескольких, специально, чтобы греться в холодные ночи на палубе. Перворожденный и волк смотрели в усыпанное звездами небо, голова Киано была на груди Иррейна, а рука эльфа на талии оборотня. Кроме них, моря, корабля и звезд не было ничего в этом мире, и даже миры Граней сомкнулись в одну крохотную точку в необъятном небе.

Глава 9

– Вот, мы приехали. – Иррейн показал вдаль, где виднелось поместье – небольшой каменный дом, окруженный строениями с широкой площадью. – Дыра даже по меркам провинции, но тихая. Моя нора.

Последнее он произнес с нескрываемой гордостью. Наконец то! После стольких лет он привез Киано в свой собственный дом. Гордиться, конечно, было нечем, наверняка поместье в запустении, чего можно ждать от беспутного племянника, но все таки это его, Иррейнов дом. Племянничку пока придется вернуться к любящему папочке, дабы не раздражать родича, а слуг в поместье нет. Иррейн никогда не нуждался в прислуге и помощниках – потому что не ценил роскоши. Ну ничего – двоем справятся. Главное что никого больше нет.

Киано с интересом оглядывал поместье – места ему нравились. Действительно, глушь. Почти самая граница страны, вдалеке видны горные хребты, лес, почти нет деревень. Интересно, зачем род Иррейна построил дом в такой дыре – чтобы ссылать неугодных родичей?

– Сколько ты тут не был? – Киано спросил, с легким чувством вины. Он даже никогда не спрашивал, тоскует ли Ирне по своему дому, не предлагал поехать, принимая молчание Ирне как должное.

– Не помню, после возвращения один раз заехал и все, а до того дня тоже проездом был. Ну теперь то зато у нас несколько дней, хоть чуть дом в порядок приведу, а то мне право, неудобно, свинарник там редкостный и при мне был, а уж что сейчас, не знаю.

– Ну я думаю не хуже казармы, – улыбнулся Киано, – так что выживем.

«Может и хуже», подумал Иррейн, пришпоривая коня, – «неизвестно, что там племянничек устроил».

Ворота поместья были даже не заперты и все говорило о запустении и только изредка наводящемся порядке, площадка перед домом была чисто выметена, а чуть поодаль был свален разный строительный мусор, во дворе никого не было видно.

– Ну чего и следовало ожидать, письмо не дошло, а если дошло, никто не поднял задницу. – проворчал Иррейн, – Пошли в дом.

Изнутри дом оказался больше, чем можно было предполагать, глядя на него снаружи. Просторная вхожая горница была пуста, словно жилище было брошено, нигде не было видно, что тут вообще живут.

– Айрэ! – крикнул куда-то вверх Иррейн. – Куда он денется, ладно, пошли сразу на верх, осторожно, тут ступеньки где-то проваливаются.

– Ты случайно не помнишь – где точно? – не мог удержаться оборотень, – может еще и перила подпилены?

Зря Иррейн так стеснялся своего жилища, Киано даже на первый взгляд оно показалось уютным. Похожим на своего хозяина. Заброшенное и скрывающееся от всех – оно было прекрасно. Если здесь жить – то нет дома лучше, а беспорядок поправимое дело.

Иррейн отворил какую то дверь, распахнув ее и вошел, сразу же чихнув от поднявшейся пыли.

– Это мои личные комнаты, остальные закрыты, в какой живет Айре – я не знаю. Найдется, не золото.

Да..Даже если учесть, что четыре столетия хозяин не открывал двери, все равно, пыли было очень много – она лежала густым слоем на завешенной тканью мебели, полу, стенах и окнах, скопилась в складках занавесей. Ее можно было собирать в ладони и подбрасывать, как легкий свежевыпавший снег.

– Ирне, сколько здесь комнат?– осторожно спросил Киано, представив, чтобы было с ним, войди он сюда в волчьем облике. Чувствительный волчий нос врядли бы перенес такое надругательство.

– Около двух десятков, мои, гостевые, управляющего. А чего?

– Да я вот думаю, нам во всех убираться придется, или только в этой? А где собственно управляющий? Может нам сюда Ильсэ пригласить?

– Ну да, она прикажет сначала разобрать все по камню, помыть и снова собрать. Прости, я действительно не знал, что вообще никто не следит. Иначе не привез бы тебя сюда.

– Ирне, ты всерьез думаешь, что меня смутит пыль? Я в твоем доме, ты тут хозяин, и я рад этому и мне нравится тут. У меня есть предложение – сначала мы поедим, потом приберемся! Разрешаешь?

Кухня оказалась в лучшем состоянии, чем комнаты, и теперь стало видно, что в доме кто-то живет. Печь еще хранила тепло, в горшке нашлось мясо, под тумбой был сверток с земляными яблоками. Негусто, завтра придется ехать на охоту, хорошо хоть за поместьем есть сад.

Они сварили овощей и доели мясо, запив его привезенным вином.

– Слушай, как тут твой племянник живет? Купальня пуста, дом заброшен, словно не эльф живет, а смертный, да и те уют любят. Или его сюда отослали, как тебя?

– Ага, как же, – вылил последние капли вина эльф, – его как раз за другое сослали. Моего племянника слишком много – все драки, баб можно смело на него списывать. Ни невесту приличную подобрать, ни на службу пристроить, а родственничков моих ты видел, те, кто не вписываются в канон – в столичном доме не приживаются. Ты думаешь это у нас единственное дальнее поместье? Еще такое же второе есть – для остальных неугодных. Но я исхитрился это закрепить за собой, ну раз пустое, разрешил пожить, думал – приглядят заодно. Я чуть со смеху не помер снова, когда домой первый раз приехал, они не моему возвращению обрадовались, а расстроились, что поместье вернуть придется.

– Ирне, так я не понимаю, тебе тут нравится, оно твое? Или может мы просто купим другое, где хочешь?

– Киа, это мой дом, хоть я тут и не живу, а на кой нам еще одно? Аркенар, это, а живем то все равно в Логове. Да и в случае чего у Имлара приютят.

– Прости, я никогда не спрашивал, где ТЫ хочешь жить. Тебе плохо у нас? – Киано был всерьез обеспокоен, давно следовало завести такой разговор.

– Мне? Мне хорошо в Логове – там жизнь, а тут что? Ты знаешь, как я жил тут, один? Целыми сутками, месяцами молчал – читал книги, по окрестностям ездил. Изредка кто-то навещал, и все. Отец ждал, когда же я женюсь и привезу сюда достойную нашего рода деву, но какая дура согласится провести свою жизнь в глуши? А я не собирался растрачивать ее на столицу. Всех все устраивало – я и меч тут, кто подумает? Я бы так и жил в этой раковине, если бы не ты, сердце мое.

– То есть тебе не хватает в Логове одиночества, я правильно понял?

Иррейн прижал к губам кисть Киано, едва касаясь пальцев.

– Нет, я просто только там понял, что раньше жил впустую, коптил небо, как говорят смертные. Но я хотел, чтобы мы приезжали сюда.

– Тут тихо, мне нравится. Все таки в Логове мало места, ты здорово выручил Тэнне с домом.

– Я просто делаю то, что хочу, рад, что принес пользу. Ну чего, ты горел желанием прибраться?

Едва они набрали в колодце воды, чтобы согреть ее и наконец привезти в порядок покои, как во двор въехал, почти влетел, отряд всадников, молодых, на разгоряченных лошадях, послышался женский смех и мужские голоса. Первым слетел с коня белокурый эльф, еще молодой, как показалось Киано – совсем подросток. Айрэ, племянник, сразу догадался оборотень, улыбнулся, увидев, как похож мальчик на Ирне. Значит и Ирне в юности был таким – звенящим и легким, те же льняные кудри и сапфировые глаза, только взгляд другой. Не похож Айрэ на обиженного ссыльного, наоборот, светится радостью, хотя нетрудно догадаться почему – здесь никто его не контролирует, а веселье, постаравшись можно найти и в глуши.

Иррейн же не улыбался, да и радость юноши погасла, при взгляде на родича.

– Ирне? – спросил мальчик.

– Иррейн-сарре, Айренар Астинэ. Почему ты оставил дом и печь открытыми, ты готов заплатить из собственного кармана, если он случайно сгорит?

– Прости, я не знал, что ты вернешься так скоро.

– Иначе спалил бы его раньше? Что это за компания? Ты забыл распоряжение отца, я не нашел в доме ни одной книги, зато пустых бутылок предостаточно.

Айрэ растерялся совсем, было видно, как ему неудобно – приходится оправдываться перед родичем, да еще волчий княжич смотрит с хитринкой, и друзья сзади ждут.

– Чего ты молчишь? Ладно, после поговорим. Молодежь, – обратился Иррейн к отряду, – как вы уже поняли, надеюсь, танцев сегодня не будет, так что все свободны и могут ехать по домам, а вот господину Айренару придется остаться.

Айрэ попрощался с друзьями и направился в дом. Иррейн последовал за ним, Киано же остался на крыльце – не хотелось присутствовать при семейном разговоре. Странно, Иррейн против законов своего клана, но соблюдает их внешне неукоснительно.

– Итак, что ты тут устроил? Почему мой дом похож на отхожее место? – Иррейн был строг, действительно зол, не ожидая увидеть дом в таком плачевном состоянии.

– А что, я сам тут должен убираться? Управляющий взял расчет, готовить раз в три дня приезжают. Я тут один с ума сойду.

– Ага, я вижу как сходишь, думаю винные подвалы пора обновлять заново? Айрэ, скажи, ты наследный принц, или может будущий глава рода? – прищурился Иррейн.

– Нет. – растерялся мальчик.

– Ну так какого ….. ты не можешь взять тряпку в руки и навести порядок? Почему ты живешь как скотина и мой дом превратил в хлев! Я оставил его не таким! И заметь, я тут тоже один жил. Я привез сюда бывшего государя, помня, что оставлял дом чистым, а теперь мне ему стыдно в глаза смотреть. Киа ничего, не переломится, отмоет себе комнату, чтобы хотя бы ночевать где было, чего там. Второй вопрос – тебя сюда отправили готовиться к экзаменам в Коннахту, чтобы ничто не отвлекало от науки, так почему тут компании и бабы? Тебе мало было в Столице? Там на тебя просто напишут жалобу, а тут зарубят мечом. Церемониться не будут, невелика птица, да и виновен сам будешь. Ты хоть понимаешь, что тут нравы другие? Вообщем так, сегодня ты ночуешь тут, и чтобы до завтрака я тебя не видел, а после собираешь свой хлам и пустые бутылки, оставляешь после себя идеальный порядок в комнате и дуешь домой, я слышал, мой брат соскучился по сыну. Через седмицу ты снова тут, и упаси тебя боги от того, что мне придет хоть одна жалоба на тебя с округи. Ты понял?

– Понял.

Киано решил не дожидаться Иррейна и начать самому наводить порядок. Он вынес в коридор пыльную ткань, закрывавшую кресла, сдернул шторы и отсоединил обивку от стен. Разделся до пояса, подвязал волосы и принялся мыть окно, старинное и огромное, от пола до потолка. Наконец витраж явил свои истинные цвета, показывая картину охоты, собранную из разных цветов, искусную работу мастера. Оставалось немного, вымыть пол и протереть мебель, он вполне управится, пока Ирне воспитывает молодое поколение.

– Киа? Ну зачем ты сам? – простонал Ирне. Отлично, пригласил гостя, называется.

– А кто еще, Ирне? Тут еще кто-то есть, кроме нас троих? Ну, ты зашпынял мальчишку? Не мое дело, конечно, но вроде ничего мальчик, просто молодой еще.

– Я даже не ожидал, что ты скажешь по другому. Все на это покупаются. У Айрэ невинная мордаха и наивные глаза, плюс обаяние. Но мозгов нет совсем. Был бы он девицей – отец быстро бы спихнул его с рук. Ты хоть знаешь, сколько он неприятностей доставил роду? Он вообще не думает ни о чем, кроме себя и своего удовольствия.

– И что же страшного может натворить отпрыск боковой ветви торгового приморского рода? Подраться и попортить девиц?

– Ты угадал, и если бы это были просто девицы, например портовые смертные, а то знаешь ли, из сильных домов девы. В первом случае можно откупиться и содержать ребенка, во втором лишиться головы и подставить род. Понимаешь, как бы я не избегал семейных дел, а позволить позорить Дом я не имею права. Айрэ же так и делает – он натворит дел, а отец и брат потом разгребают, подкупают, хитрят так, чтобы на выходки глаза закрыли. Ты думаешь, Фиорин и Совет так любят наш род? Как бы не так – все держится на отношении Фио к тебе и ко мне. Сейчас мои родичи прячутся за мою спину, меня никогда так не принимали в доме, как в этот раз. Случись что-то, меня бы просили поговорить с тобой, чтобы бы ты поговорил с Фиорином, чтобы прикрыть дела Айрэ. Я не хочу этого, ни просить тебя, ни разговаривать с Фио. Ладно, Единый с Айрэ, завтра он уедет к отцу и получит там по заслугам. Мой брат умен, он и без письма поймет, почему я отослал его сына. Забудь, я не хочу огорчать тебя.

– Я даже не удивлен. Отлично понимаю Фиорина, потому что помню такие жалобы. Никому не нужны чужие проблемы, потому что сегодня ты отвлекся на письмо об оскорбленной чести девы, а потом выяснилось, что нужно было смотреть пограничные карты. Но все эти интриги между домами выводят меня из себя, все, кто травили Фио, когда он попал в немилость Имлара, теперь стелятся перед ним, а к моему деду мало кто нанесет визит. Он словно проклят, хотя всего лишь лишился венца. Мне жалко Имлара, Ирне. На закате он получил забвение.

– Почему, Киа? Имлар наказан по заслугам, он играл чужими жизнями как хотел. Он потерял обоих сыновей, хотя мог бы выкупить их, предпочел знать, что Эвинваре и его брат мертвы, он виноват в том, что произошло с тобой. Он привел страну к разрухе, даже Фио был бессилен против его указов. И ты смог простить ему свое детство?

– Не знаю, – Киано сел на уголок кровати – я не знаю, Ирне. В юности я не любил его – за то, что было в детстве, за то, что меня вынудили одеть корону, за двор. Он искренне просил у меня прощения, стараясь искупить вину, но, Ирне, я не могу закрыть раны дорогими подарками и вниманием. Потом эта история с Эвинваре, а потом на Имлара было страшно смотреть. Он привык к Западу, привык быть государем, а стал никем, советником, к которому Фио не прислушается никогда. Он раздавлен, Ирне. Мне жалко его.

– Ты бы себя пожалел.

– Меня жалеешь ты, брат, клан, Фио. Много кто, а его никто.

– Никто, кроме тебя. Не трави себе душу, Киа. Он не заслужил этого, твоего доброго сердца. Ладно, давай доведем тут все до ума, и займемся купальней.

Они закончили только к ночи, домыли комнаты, вынесли всю грязь, починили трубы и печки в купальне и только после полуночи, обессиленные спустились вниз. Вода наполнила мраморный бассейн, из красного с рыжими прожилками камня, из-за чего казалось, что вода темна. Ужинать пришлось там же, яблоками и грушами из сада – больше ничего в поместье не было, а уж о Айрэ Иррейн велел не думать.

– Какой романтический вечер, – улыбнулся Киано, с наслаждением расплетая косы, – свечи, купальня, яблоки и белокурый эльф. Прямо как в книге.

– А что, есть книжка про двух эльфов-мужчин, и что же они делали в купальне?

– Нет, но могут ведь написать. Ты же слышал сказание «о государе Киано», помнишь, там, в таверне. А наши с тобой отношения ни для кого не секрет. Ну и представь себе, помрем мы значит, рано или поздно, а потом возьмет какая нибудь девица или юнец, напишет большой роман – все соплями зальет и все, что мы делаем в спальне – подробно расскажет. А другие будут читать и думать, что все прямо вот так и было.

– Ага, пусть так и напишут, что эти два эльфа сначала выгребли дерьмо из всех щелей, измазались как свиньи, и были голодные как собаки.

– Брось, это не романтично, эта правда, которая не нужна никому. Нужно, чтобы сентиментально было. Значит, перед этим мы должны убить злого властелина и освободить прекрасную принцессу.

– А на кой нам принцесса?

– Вот что ты все портишь? Незачем, в людских сказках ее потом замуж возьмут и полцарства поимеют, но поскольку мы эльфы – народ благородный, мы ее отвезем к отцу и ничего за это не возьмем. Ну может волшебный меч.

– Сердце мое, ты по-моему пыли нанюхался. Давай я разомну тебе спину.

Киано вытянулся на бортике бассейна, подставляя тело ласковым сильным рукам, которые знали его наизусть, каждый потаенный уголок. Сейчас же усталые мышцы только и жаждали того, чтобы их размяли, перебирая. Киано блаженно мурлыкал поворачиваясь поудобнее, чувствуя облегчение в пояснице, позвоночнике, плечах. Каждая частичка тела пела, радуясь такой ласке. Пальцы перебирали позвонки, мягко нажимая на нужные точки, потом жестко теребили кожу, оставляя отметины, впрочем, таявшие моментально.

– Ты меня как заново собрал. Я люблю тебя, – Киано перевернулся на спину, ластясь под руки к Иррейну, положив голову ему на колени. Иррейн совсем сомлел от такой благодарности, поглаживая Киа и тут оборотень извернулся, ухватил эльфа за талию и вместе с ним скатился в воду, подняв волну брызг.

– Киа!!! – Иррейн отфыркивался, а волк быстро отплыл на безопасное расстояние, смеясь.

– Тебе понравилось?

– Ну и шуточки! Неожиданно.

– А то! Иначе же никакого удовольствия. – рассмеялся оборотень, он уселся на ступеньку, выступающую из воды, промывая волосы, стелившиеся по водной глади.

Иррейн замер от восхищения. Неужели мечта исполнилась, вот так, просто? Киа, счастливый, смеющийся и беззаботный в его доме. Даже смотреть на это диво можно было бесконечно – мерцающий в полутьме волчий изумрудный взгляд, улыбка, за которую можно заплатить всем, чем угодно, руки, такие маленькие, но сильные, с тонкими запястьями, восхитительные плечи, к которым хочется прикоснуться губами. Он. Киа. Его сердце, его чудо. Я люблю тебя.

Киа выбрался из бассейна, отжимая волосы, скручивая их в тугой жгут. Потом встряхнул мокрыми прядями, рассыпав вокруг себя бриллианты брызг. Иррейн обернул его мохнатой простыней.

– Не стой на полу, он холодный, – с этими словами эльф подхватил его на руки, заставляя обхватить шею.

– Ирне? – Киа фыркнул ему в ухо, но сопротивляться не стал. К Единому всех! Они могут в конце концов побыть наедине, быть самими собой?

Эльф опустил свою драгоценную ношу, согревшуюся в покрывале, на постель, поцеловал колени, опрокидывая оборотня на спину.

– Сердце мое, Киа…– шептал он в темные влажные, пахнущие шалфеем волосы, – как же я счастлив. Спасибо тебе, счастье.

Киа отвечал не словами – поцелуями, привлекая к себе эльфа, обхватывая его талию ногами, заставляя прижаться все теснее и теснее. Волк захватил полные горсти платиновых волос, перебирая в пальцах мягкость шелка, ощущая грудью сильное тело, такое надежное, родное, вжимаясь лицом в плечо, в литые мышцы. Сердце билось все чаще и чаще, в такт поцелуям эльфа, скользившим по телу и убыстряющим свой бег.

Бег, которой не остановить никогда, пока бьются сердца обоих.

2 часть

Глава 1

Была поздняя осень – самая промозглая пора, особенно в этих местах, болотистых и мрачных. Киано кутался в накидки и все равно мерз, мечтая скорее оказаться в теплом покое, чтобы были огонь и вино. Хотя, вина не надо, можно обернуться волком и просто растянуться на теплых нагретых досках, перед камином, лениво посматривая, чтобы нечаянно выпавший уголек не нанес урона роскошной шубке. Мех свой Киано любил, и ухаживал за волчьей шубой едва не тщательней, чем за эльфийским обликом, тем более, что самому делать ничего почти не приходилось. Достаточно было сунуть гребень с частыми зубьями Иррейну в руки и лишь переворачиваться, изредка требуя чтобы чесали потщательней и подольше. Мыть мех в теплой воде с травми он тоже обожал, отряхиваясь потом так, что брызги летели даже на потолок, зато все эти нелегкие усилия имели великолепный результат – шерсть была блестящей, густой и мягкой, и Киано был готов поручиться ухом, что ни одного колтуна в густом мехе не было. Стоило ему подумать о купальне и теплой сухой шубке и вокруг казалось стало еще омерзительней – мелкий снег сыпал за шиворот, песцовые хвосты на шапке промокли и висели поникшими огрызками, оборотень морщился каждый раз, когда они касались лица. Слава Богам, Гранин близко. Иррейну же было вполне уютно, он не разделял любви Киано к меховой одежде, а поэтому в теплом шерстяном плаще было тепло и сухо. Хотя Киа прав, все что хочется в такую погоду – это теплая вода, сытный ужин и мягкая постель.

Военная крепость Гранин была такой же, как и столетия назад, ничуть не изменилась – так показалось Киано на первый взгляд. Только люди теперь другие, а те, что жили тогда, когда он приезжал в последний раз, уже ушли в легенды. А может и даже следа от них не осталось. Все те же стены – грязно-серого цвета, мрачные воины, бородатые северяне в промокших вонючих стеганках, южане, замотанные в несколько рубах и прочие традиционные обитатели крепости. Отряд волков и эльфов встречал сам комендант, гостей почти сразу же провели в крепость, в натопленный зал. Фиорин и Киано отвечали на вопросы о размещении, мечтая уже поскорее оказаться в своих покоях и отдохнуть от долгой дороги.

– Сарре Кианоайре и сарре Иррейнаре, – комендант не поскупился на полный титул, – сарре Фиоринэль, ваши комнаты в западном крыле на четвертом этаже, вас проводят.

Наконец-то! Киано бросил сумку с вещами на пол, скидывая с себя промокшую куртку, шапку, отстегнул ножны и стянул сапоги.

– Ирне, хочешь посмеяться?– Киано вытянулся на огромном ложе. – Это те самые покои, в которых я жил первый раз, когда сюда приехал. Там по коридору направо были покои Тэнне, внизу по переходу дальше жил Торгейр, ну и остальные.

– Ну а с чего бы им селить тебя в другие? Это крыло отведено для гостей, сами же они тут не живут.

«Странно, что мы вообще добрались до Гранин», Киано думал, лениво устраиваясь в постели. Он обернулся волком, потому что хотел просто выспаться, потоптался лапами по ложу, пару раз пихнул Иррейна, указывая что надо подвинуться, и наконец свернулся под боком эльфа. Иррейн накрыл волка одеялом, и уткнулся лицом в мягкую, пахнущую пылью шерсть.

«Ты шкуру на чердаке что ли хранишь?»

«Нуу, все же лучше пахнет, чем псиной.»

«Ладно, давай спать, добрались и добрались. Все кончилось.»

Они вернулись из Приморья уже совсем перед отъездом, заметно отдохнувшими и с сияющими глазами. Всю накопившуюся за предыдущие годы усталость словно смыло водой, и Киано был готов к чему угодно, Совету, войне или работе.

Они снова поселились в своих комнатах, собирали вещи в Гранин, Киано проводил тренировки, проверяя как Эйдан и десятка расслабились в его отсутствие.

Он возвращался в покой вечером, рассчитывая сытно поужинать, выпить вина с Фиорином, мысли были легкими и приятными.

Его перехватили неожиданно – в полутемном переходе метнулась тень. И едва нападавший скользнул по руке ножом, как Киано обернулся волком и одного взмаха лапы хватило чтобы выбить нож и швырнуть нападавшего на пол. Оборотень зарычал, прижимая добычу к земле, опираясь на нее всей тяжестью.

Это был эльф, Киано его не знал, но явно не из тех, кто жил во дворце или столице – чужак. Светловолосый с карими испуганными глазами.

«Какая глупость – напасть на меня с ножом! Кто тебя послал?»

Неудачливый убийца молчал, с ужасом глядя на волка.

«Я непонятно говорю?» – Киано направил мысли на угрожающий оттенок.

Молчание. Киано читал ужас в феа эльфа, липкий чужой страх был неприятен, словно волк наступил в кучу дерьма.

«Значит так. Предлагаю выбор. Или я пытаю тебя сам, могу прямо тут. Даже не меняя облика. Или сопровождаю к государю – он должен знать, что на жизнь его советника покушались. И третий, самый приятный – я приглашаю сюда свидетелей из стаи и ты будешь отправлен в Логово, как преступник, напавший на второго волчьего Лорда. Могу сказать, что подвалы у нас хорошие, сухие, мастеров тоже неплохих найдем».

«Нараманаэ. Госпожа Нараманаэ». Ужас перед волчьим Логовом был столь очевиден, что Киа едва не рассмеялся.

Леди Нараманаэ. Та, кто призывала Киано к миру на последнем совете. Интересно.

«Значит, к Фиорину. Верно. Пошли.» Киано вернул эльфийский облик, перехватив ошалевшего от испуга эльфа, подобрал нож, сунув его в ножны убийце, и пинком толкнул эльфа вперед.

– Быстро. Попробуешь бежать – проживешь три секунды. Ясно?

Фиорин, как всегда, был в рабочем кабинете – просматривал необходимые документы, которые нужно взять с собой в Гранин. Ведь совет это отличная возможность решить кроме политических вопросов и экономические. К отъезду подготовили проекты договоров, списков, необходимых образцов и всего прочего, что могло принести выгоду Западу.

– Государь, к вам советник Кианоайре Тэрранион с …. – не успел договорить начальник стражи.

Фиорин поморщился, неужто Киано уже забыл о том, что ему рады в любое время.

– Прости, государь, что с гостями, – поклонился Киано, придерживая запястья пойманного эльфа, – но, однако странные дела тут творятся. Иду, понимаешь, никого не трогаю, а тут прыгают из-за угла, да и еще с ножом. На меня с ножом, надо же…Даже обидно, мелковато как то..

– А ты бы хотел, чтобы с алебардой прыгнули, – Фиорин только отвлекся от документа, – что?! Что ты сказал?

– Так, отлично, – пасмурнел государь, выслушав пленника и Киано, – просто отлично. Значит у меня во дворце с ножом шляется какая то рвань, кидается на советников. Киа, ты чем так провинился перед леди Нараманаэ? На совете не угодил или еще где?

Киано фыркнул. Ему противно было это разбирательство, но деваться было некуда, измена государству не карается в коридорах. Да даже если бы он и прирезал этого неудачника, куда девать труп? Все равно вышло бы наружу.

– Значит так. Этого, Арнейс, – скомандовал Фиорин начальнику стражи, помертвевшему от перспективы понижения до рядового, – в темницу, леди Нараманаэ арестовать, только аккуратно. И Майнаэро ко мне!

Советник Майнаэро по совместительству являлся и начальником тайного управления – а попросту говоря, ведал тихими делами в государстве. На этом посту он был неизменен еще со времен князя Имлара, исправно охраняя князей и покой государства от шпионов и заговорщиков.