Текст книги "Волк и сокол (СИ)"

Автор книги: Реимарра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Найти волка в лесу – задача непростая, даже для эльфа. Иррейн шагал по дороге к роще, забыв о факеле, в темноте. Таро попросить нельзя о помощи, тот бы вмиг нашел, но зачем кому то знать о ссоре? Темнота, кусты, деревья и корни под ногами. Иррейн спотыкался, звал. Тихо, лишь стрекот сверчков, высматривал огоньки волчьих глаз. Киа!

Бессмысленно. Иррейн уже потерял счет времени, ища и окликая. Скоро начнет светать, наверно. Сейчас он чуть-чуть отдохнет, присядет прямо на землю, а потом пойдет домой, если найдет дорогу. Киа сам вернется.

Мягкий мох, глухая ночь, глаза от усталости закрывались сами собой, чуть вздремнуть и в путь.

Киа, как мне с тобой помириться? Я прошу пощады.

Киано вне себя от ярости метался по лесу. Единственное место где его не достанут с сочувственными взглядами и вопросами. Скорее бы уже выехать к горам, к битве, где все и решится! Ну почему они с Ирне не могут жить спокойно, ведь знают друг друга вдоль и поперек в любом обличье! Но никто не уступит из за своей гордости, а даже если и уступит, эта ссора не последняя.

Иррейн проснулся от тяжести в ногах, словно придавило чем то тяжелым. Он подхватил волка, ткнулся лбом в черный густой мех, обнимая жаркое волчье тело.

– Родной мой, зверь…– шептал Иррейн в мягкие торчащие уши, а волк лизал ему руко, не желая превращаться. – Прости меня, дурака, ты мне любым нужен…Я всегда не то говорю, Киа…

«Глупости, Ирне, осенью все может закончится, а мы с тобой ссоримся из-за глупостей. У нас очень мало времени! Хочешь, когда победим, подеремся как следует! А пока терпи картинку на моей спине!»

– Обязательно подеремся, Киа. Хороший рисунок…но уж неожиданно, спасибо. Сокол, просто это слишком дорогой подарок, я помню цену за такие.

«Это не должно тебя заботить!»

Иррейн уже обнимал эльфье тело, вместо меха – нежная кожа, тонкие руки вместо лап с когтями.

«Не болтай, Ирнемеаре!» руки расстегивали пряжку ремня приморца.

Время перешло за середину лета, но никто даже и не успел насладится самым лучшим временем года, дарами и теплом солнца. Праздник солнцестояния прошел тихо, посидели, попили вина, послушали песен Харета и Киано, кое-кто с завистью смотрел на волка и эльфа, которые не стеснялись иногда и держаться за руки. Приезжали Фиорин и Тиннэх, ненадолго, чтобы не отвлекать от работы и привезли сыновей, о чем потом улыбаясь вспоминали все.

Кьяран и Нари умудрились подраться в первый же день, и когда мальчишек разняли и спросили о причине ссоры, то глаза на лоб полезли не только у наставников. Киано так и вообще потом два дня никому не показывался.

– Что такое, Кьяран! – сердился Тиннэх, – у нас тут союз, а вы уже носы друг другу поразбивали.

– А чего он лезет? – насупился Кьяран,– Жениться хочет! Что я ему?!

– Как жениться? – оторопели одновременно Тиннэх, Фиорин и Киано.

– Как Ирне на Киа! А почему не я на нем? Я старше!

В комнате повисло ошарашенное молчание и все увидели, как одновременно краснеют Киа и Иррейн, растерянные лица обоих.

– Мы тут, ей-боги, не причем… – выдавил Иррейн из себя.

– Так, оба марш в тренировочный зал! – увел детей наставник.

Фиорин нахмурился. Да ясно, что эти двое не причем. При детях то уж точно не целуются, мальчишки понаслушались сплетен в обоих дворах, песен менестрелей и вот результат.

– Но, если я не увижу внуков, – рассмеялся Фиорин, – вам несдобровать обоим.

– Хорошая мысль. – поддержал князя Тиннэх. – Киа, тогда лучше не попадайся мне…

Сам Киано был недоволен всем. Он постоянно думал о том, что война так близко, а сделано так мало! Хорошо еще, что состояние войск Запада оказалось лучшим, чем он предполагал вначале, но все недостаточным для полной уверенности в победе. С союзниками было еще хуже, он них он не мог думать без бешенства. Как будто их насильно заманили в союз! Только почему то одни темные заинтересованы в войне! А гномы, чьи поселения первыми на пути смертных, вообще нихера не делают! Оборотни ладно – разведка трудится вовсю.

– В задницу таких союзников! Недоростки херовы! – швырнул бумаги Киано.

– Не вздумай им это в лицо сказать, – улыбнулся Иррейн, – первое неправильно поймут, на второе обидятся.

– Мне наплевать! Я соберу совет и отошлю их к … матери! Не хотят воевать, пусть платят!

– Киа, они рассядутся по домам и будут смотреть, как наши умирают за них. Успокойся. Мы узнаем кто чего стоит только на поле боя.

– Смотри, я набросал план. Впереди ты, я и Харет. Мориххин справа, слева все остальные сбором. Главное прорезать толпу!

На исчерченной бумаге были видны одни кружки и стрелки, нарисованные синей и красной красками. Но слушать пришлось внимательно.

Харет уехал к себе, собирать войско, Моррихин получил такой же приказ, да и другие разъехались, чтобы встретится уже в горах, в ставке. Остались в усадьбе только Астинэ и Киано с дружиной.

Киано почти насильно заставил Иррейна отправится с ним через Грани в Логово, в оружейную. Пора брать доспех и необходимое для войны. Торопиться к любимому железу, а лишь потом встреча с братом.

– Смотри, тут полумаска крепкая и обзор хороший! – протянул Киано Иррейну шлем, – бери!

Эльф хмуро посмотрел на «сову», ну раз Киа советует, то придется.

– А тебе? – спросил он, – Не испытывай мое терпение!

– Не хочу, – фыркнул волк, – тяжелый. Кольчуга, наручи, – мне хватит. Если мы встанем вперед, а мы встанем, то там начнут работать длинномерами, а это в основном удар по лошади. Мне не хочется одевать, а тебе советую, ты выше, и в тебя будут целиться чаще. А вот что мне с косами делать? Отрезать?

– Я тебе отрежу! – взвился Иррейн, – вокруг башки обвяжи! И шлема тогда не надо. Вроде раньше тебе это не мешало!

– Посмотрим, – нахмурился Киано и Иррейн почуял, как обеспокоен волк. Если Киа тревожится перед битвой, значит дело крутое.

– Ну да, мой братец не меняет привычек! – Тиннэх обнимал Иррейна и Киано, – Сначала железки, потом родичи! А ты в спальне сначала Иррейна целуешь или его меч?

– Смотря кто первый попадется! – рассмеялся волк, – мы ненадолго, через пару дней в горы, Харет на подходе. Хотим оружие вот забрать и пообедать.

Намек Тиннэх понял мгновенно. И вскоре они сидели за накрытым столом.

– Жаль, меня не будет, – расстроился Тиннэх. Киано пожал плечами, мол и не надеялся никто, Лес врядли отпустит молодого князя, своего самого верного слугу. Для битв есть менее ценные члены клана, например вот он, Киа. У отца был Борг, и так поколениями.

– Тебе помогает? – спросил Тиннэх про талисман.

– Да, – благодарно улыбнулся Киано, – почти забыл про боли, вот если бы еще и хромоту лечило!

– Это уже не вылечишь, – вздохнул Иррейн, – не заметно, не расстраивайся.

– Когда сам бой?– Тиннэх разглядывал брата в упор. Видно что напряжен – тени под звездными очами, складка в уголках губ. Сейчас от его маленького брата зависит весь мир древних. Кто бы мог подумать! Тиннэх вспомнил тот самый вечер, когда отец шагнул с Граней, держа на руках тощее тельце подростка-оборотня. Киа вырос, превратился в роскошного волка, в самого храброго мужчину клана, в лучшего воина, увернулся от предначертанного, сняв венец с прекрасной головы. Он уже обессмертил себя, подвигами, страданиями и любовью. Его, Тиннэха, забудут, и лишь потомки рассматривая древо в книгах, будут мельком прочитывать его имя, а легенду о двух мечах будут рассказывать всегда, пока стоит мир Ора.

– До встречи! – Тиннэх пожал руки Иррейну и Киано. Поцеловал младшего брата в макушку.

– До встречи, брат!

Всю последнюю ночь в усадьбе Иррейна не спали. Некогда. Раскиданное оружие, одежда, сапоги, запах масла, семени и пота, вина. Потом обоим будет трудно сидеть в седле, но эта ночь того стоит. Насытится друг другом так, чтобы потом одно воспоминание об этом могло удержать в мире живых.

Утром последнего дня лета, маленькая дружина, во главе которой ехали Иррейн Астинэ и Кианоайре Тэрранион, покинула усадьбу и направилась к горам на границе.

Часть 4

Глава 13

Иррейн держал Киано на коленях, волк грелся перед костром, прихлебывал горячее вино и слушал песню. Харет хорошо поет, и дальше бы сидеть в тесном шатре, пить вино и слушать хрипловатый мягкий голос, забыв что в нескольких полетах стрелы скоро будет танцевать смерть. От врага их отделяет всего лишь горный перевал, через который нужно пройти и не пустить врага. Умереть, но не пустить.

Киано почему-то вспомнил ту весну, когда они с эльфами точно так же ждали в долине боя с темными. Киано, Борг, Тахар и другие, кого уже нет и кого он никогда не увидит. А теперь в шатре он вместе с темными эльфами, пьют вино, смеются и готовы прикрывать друг другу спины в бою. Все командиры тут.

– Тебе удобно? – шепнул ему в ухо Иррейн, сжав руки на талии оборотня.

– Мне отлично. Может ну ее, войну эту?

«Надо же, скоро бой, а я, кажется, нажрался»– голову ломило нещадно в это холодное серое утро, Киано со стоном выбрался из под одеяла, бесцеремонно пихнул Иррейна. Кое-как натянул штаны и покинул шатер, сил поздороваться с охраной не было, да и неотложное дело не терпело промедления. Скорее бы до той горки добраться!

Не один он страдал с утра, судя по нечесаной башке Харета, так же обозревавшего окрестности рядом со злосчастной горкой, – тому тоже было не очень. Киано зашнуровал штаны, чувствуя себя уже значительно лучше, кинул взгляд на долину.

– …., мать, ни….себе! – прочитал его мысли темный эльф.

– Откуда их столько? – простонал Киа, долина была полна людьми, дым костров, лошади, повозки и войска, войска, насколько хватало взгляда.

– … их знает.. – развел руками Харет, которого больше занимало похмелье, чем численность противника, – без пива мы пока все равно ничего не поймем.

После завтрака более или менее пришедшие в себя военачальники все же собрали совет.

– Сегодня, ясное дело, – Киано потер виски, – смысла лезть в бой нет. Во-первых, мы проспали лучшее время, а во-вторых перестроение не закончено, в третьих – просто лень. Отсюда они уже никуда не денутся. Мы им нужны больше, чем они нам.

– Ну да, а если мы пропьем еще пару дней, они уйдут сами, перегаром унесет? – прищурился Эйдан. – Вороны говорят, у них все готово к наступлению и расставлено как надо, не то, что у некоторых.

– Вот и пошел расставлять! – лениво откликнулся Киано.– с Моррихином.

– Жалко, магии нельзя, – развел руками командир эльфов,– тогда бы нас ничего не отвлекало от хорошей прогулки в горы.

– Ладно, – посерьезнел Киано, – значит так, велите командирам сотен проверить свои подразделения и доложить старшим, пусть проверят все, вплоть до блох у собак. До утра никому на Грани не выходить, лишний раз без нужды не перекликиваться, проверить личное оружие и доспех еще раз. Вечером сбор всех военных командиров, кто не имеет отношения к бою, пусть отдыхает. Крепче воды ничего не пить.

– Кто бы говорил..– проворчал Эйдан.

Работы было много. Объехать все расположение войска, еще раз все сверить, раздать указания и к вечеру Киано устал так, будто провел ночь с демонами на Гранях. Последний совет, искренние пожелания и добрые слова для всех и можно спать. Так прошел последний мирный день.

В маленьком шатре уже разожжена жаровня, Иррейн добавил в пламя чуть можжевельника для запаха и позаботился об ужине.

– Ешь, горячее. – пододвинул Иррейн Киано тарелки.– Утомился?

– Еще нет. Надо выспаться, Ирне, хотя бы постараться, – волк глотал не жуя, – ну хотя бы к утру.

– Как получится, Киа, – Иррейн лукаво подмигнул ему, обошел сзади и обнял за плечи, – зависит от того, что захочешь ты. Этой ночью.

– То есть поспать не получится….– ухмыльнулся Киано.

– ну я же сказал, как ты хочешь.

Киано как следует задернул полог шатра и понадеялся на совесть часовых, которые если и услышат лишнее, то никому не расскажут.

Никого не было в долине кроме них и ничего, кроме белых стен шатра, ни гор, ни земли, лишь двое в тишине, которую нарушали то стоном, то шепотом, смехом. Киано шептал Иррейну все самые ласковые слова, которые знал, принимая в благодарность ласки и даря их. Они лежали, просто слушая дыхание друг друга или яростно стискивали объятия на жестком походном ложе. После этой ночи или жить, или умереть. Больше никак.

Утро началось с деликатного покашливания Моррихина за тканой занавесью.

– Сарре Киано и Иррейн, там завтрак готов и рассвет уже, как вы и хотели!

Они решили не возращаться в шатер. Молча оделись, Киано особенно тщательно сплел волосы, стараясь, чтобы коса была тугой, чтобы не один волосок не выбился из плетения. Чуть звякнула кольчуга, на запястьях застегнулись наручи, вместо поножей высокие сапоги, нож и меч на поясе.

– Шлем, Киа! – в голосе Иррейна строгое предупреждение.

– Не хочу! – капризно изогнул губы оборотень, – Пусть, чему быть, того не миновать!

– я тебе дам «не хочу!» Быстро! – рявкнул эльф так,что часовые у шатра вздрогнули, а оборотень всего лишь поднял брови удивленно.

– Дашь? – ухмыльнулся Киано, – ловлю на слове, Ирне!

– Пленных не брать! – вот и все напутствие командирам вместо исторической речи, – наше дело накостылять им так, чтобы надолго запомнилось!

Все. Последний шаг. Там внизу долина и враги, уже рвутся в бой, летят первые копья и стрелы.

– Ирне, умоляю, держись рядом!

Иррейн крепко прижал Киано к себе, при всех, а командиры лишь улыбались. Эти двое пусть станут живым символом среди знамен.

Первый клин конницы врезался в пехоту, располовинивая людскую толпу, стараясь пройти насквозь и разделить чужое войско пополам, вырваться в тыл к смертным, к княжеским шатрам. Началась битва.

Главное не поддаться болезни безумия, ему же командовать! Киано стиснул зубы, верхом на коне, отбиваясь от копейщиков и следуя за Иррейном, который успел почему-то обогнать его. А внутри бесновалась знакомая сила – желание рвать и убивать не глядя, стать единым с Яростью, почувствовать свое стальное тело. Клинок слишком жаден и голоден, ну может к концу битвы! Ну пожалуйста! Потерпи! Пройду самое опасное место, тогда посмотрим!

Смертных было много – южане, восток и конечно же запад, всех собрали! Сразу три копья воткнулось в коня, жеребец захрипел, падая, а Киано успел спрыгнуть, чтобы не быть придавленным и беспомощным, успел полоснуть старого друга по горлу, чтобы не мучился. Сзади сотня эльфов и Моррихин, возглавляет остальных светлых. Все по плану? Остальные там, где и приказано?

«Все хорошо, мой князь!»

Сердце билось как ненормальное, надо стерпеть, надо прорваться к Киано, а тут эти проклятые южане! Иррейн отбивался от врага, просто вырубая дорогу среди тел. Пока впереди видны черные косы и рука с клинком – все хорошо.

– Вон он! Демон! – закричали справа и Иррейн рванулся им навстречу, перекрывая путь к Киа. Но не успел, на Киано уже несся отряд, а за спиной волка оказались лишь два эльфа, кто-то из темных и сам Иррейн. Оборотень атаковал первым, нападая.

– Вали демона! – рев смертных глоток.

А вот теперь можно дать волю Ярости и его жажде, сейчас они увидят демона!

Лучше туда не соваться, Иррейн кинул взгляд на кровавую мельницу, что устроил Киано. Все же поддался клинку, хитрец. Для смертных это верная гибель, решил Иррейн, отбиваясь от пехотинца и следя, чтобы к Киано не подходили другие враги. Хватит и этих пока.

Эльфийский клин уверенно прорывал человечью толпу, разделяя единую армию на две части и давая возможность боковым крылям собственной армии окружить противника. Спасибо воронам, сообщившим, что у смертных лишь только одно войско и прямое наступление. Если крылья сомкнутся в тылу у людей, то ловушка захлопнется.

Моррихин атаковал вовремя, когда отряды Киа и Иррейн прорвали наконец то насквозь людскую толпу, оставляя за собой жестокую сечу. Ушли вправо, чтобы помочь Харету и северным, Харет наводнил своими всадниками все правое крыло, размазывая человечьи отряды по долине. Лихо рубят, с душой, улыбнулся Киано. А от стрел северных эльфов мало кто сможет уйти невредимым.

Все оборотни, кто был, сразу зашли с тыла, стараясь подтолкнуть противника в самое сердце «клещей».

Иррейн рванулся на помощь к Киано с небольшим отрядом, слишком опять много человек около зеленоглазого «демона», накинулись как шакалы, ища свою верную смерть. Гибель молниеносна – глаза у Киа прикрыты, ему не надо видеть, клинок и так сам чует вражью кровь в своей безумной неутолимой жажде.

Наконец они оттеснили людей от Киа – чуть-чуть пусть передохнет, Иррейн отпрыгнул от чье-то упавшей лошади, чуть не сшибив оборотня, но успел перехватить рукой.

– Цел?– шепнул.

– Да.

Харет окружил смертных окончательно, а его кавалерия нещадно загоняла смертных в ловушку, щедро осыпая стрелами и рубя, но надо было смотреть, чтобы эта толпа не смяла тех, кто еще в центре, меж «крыльями», там Мориххин и часть гномов.

«Разделите это стадо» отзеркалил мечом он воронам. Пусть сердцевина этого гнилого яблока станет чистой. Строй всадников смял какого-то князька, Харет перехватил меч, снес древко княжеского знамени, рубанув мальчишку-оруженосца и расшитая золотом тряпка упала в кровавую утоптанную копытами и ногами лужу.

– Тэхаррре! – древний клич тьмы разнесся над долиной, где темные эльфы бились рядом со светлыми, защищая то, что их объединяло – право древних земель.

Харет сомкнул круг, он уже близко видел Моррихина, чуть в половине полета стрелы, а недалеко и Киа с Ирне отбиваются от смертных, облеплены ими словно улей пчелами. Темный эльф внезапно охнул, падая и уже на земле увидел, как по животу расходится алая полоса, рассечена кожа доспеха.

– Сэйно! – к нему кинулись воины, свои и светлые, прикрывая, поднимая на носилки из щитов, но остального Харет уже не увидел, потеряв сознание, поняв, что сомкнул клещи, а это самое главное. Остальное уже неважно.

Двигаться было неудобно, доспех и одежда вымокли от крови, своей и чужой, начиная слипаться. Еще немного, еще чуть-чуть, уже видно, как отряды сходятся, а смертные пытаются отступить.

– Ирне, поднажмем! – захрипел Киано, срывая голос.

Им удалось! Моррихин, Киано, Иррейн, Эйдан вышли в тыл, а толпа позади уже не была толпой и войском. Те, кто не успел уйти – обречены. Приказ Киано – пленных не брать. Да, пусть потом это назовут резней.

Впереди самое сладкое – шатры князьков, отсиживающихся на шелковых подушках, пока умирают их воины.

– Ну что, разорим гнезда? – подмигнул Моррихин. Его левая рука болталась как неживая, но эльф улыбался, словно в его жизни это был самый счастливый день. Грязное лицо, слипшиеся от крови волосы и улыбка, искры счастья из карих глаз.

– Не вопрос! – ответили хором Киано и Иррейн.

Бой был закончен к следующему утру, когда все смертные, кто мог убежать, ушли. Их не преследовали, пусть катятся, будет кому рассказать о битве. Но лишь с рассветом Киано перестал метаться по полю, отыскивая себе врагов из последних храбрецов.

– Все, хватит! – он махнул рукой, давая команду остановить бой и протрубить победу, давая последние распоряжения – Пусть, все, кто жив, уходят. Оставьте им лошадей и их оружие. Заслужили. Остальное оружие собрать. Лучшее оставить, дерьмо на переплавку. Ну и там….

Сил говорить больше не было, их вообще не было. Он брел по полю напрямик, убрав меч в ножны, хромая. Скорее бы дойти до Ирне.

Эльф был занят на переднем крыле – контролируя, чтобы уцелевших смертных отпустили и собрали знамена проигравших, для отправки в Столицу.

Моррихин подхватил своего лорда под руку, помогая идти.

– Где Харет? – Киано вертел головой, отыскивая взглядом вороненый шлем темного эльфа.

– Ранен. Унесли еще ночью. Без него было бы трудно! – признался Моррихин.

Киа ткнулся в грудь Иррейну, обдирая лицо о звенья кольчуги, вцепившись в нее пальцами, сполз на колени. Стоять он уже не мог.

– Все кончилось, Ирне. Мы выиграли, слышишь! Ты меня слышишь, Справедливость? Слышишь?!

Киано казалось, он кричит, а на самом деле хрипел, еле шепча.

Иррейн сел прямо в кровавую лужу, рядом с трупом какого-то человека, обнял Киано, зажмурившись от света встающего на горизонте солнца. Это слишком яркий рассвет или глаза слезятся?

– Пойдем в лагерь, сердце мое. Хочешь, я отнесу тебя?

Эльф подхватил легкого даже в кольчуге оборотня, поправил меч Ярость, чтобы не мешал и не бил по локтям, а Киано обхватил его за шею.

– Ирнемеаре, скоро вернемся домой?

****

«Перворожденные отпустили только тех, кто пережил рассвет на горном поле. Они забыли распри меж собой, чтобы сокрушить нас и это стало хорошим нам уроком. Изумрудноглазый оборотень вел их и покуда жива отвратительная многоликая тварь – для нас нет дороги за Перевал».

Из хроники западных княжеств послевоенных лет

Киано попросил Фиорина и других князей не праздновать победу до тех пор, пока не выздоровеет Харет, командир темных. Просьбу уважили – Киа теперь мог не просить, а требовать, любое бы желание исполнили. Волк сам съездил в усадьбу в светлом саду, где лечили Харета и смешал свою кровь с кровью Харета Аннэра, обняв побратима. Потом поклонился погребальным кострам, где вместе лежали павшие в битве воины всех древних рас, и хоть волку не было пути в серые миры, он умолял Хранителей быть милосердными.

«Договор Долгого мира» был подписан князем эльфийского Запада Фиоринэлем Кирменэром и князем земель тьмы Харги Нергиэри в праздник зимнего солнцестояния в присутствии гарантов мира Кианоайре Тэрраниона и Иррейна Астинэ. Им теперь были рады в любом доме в землях древних, но сразу после праздника победы и подписания мира они уехали в Волчье Логово.

Никто из историков мира Ора так точно не знал, в каких веках потерялись следы Ирне и Иррейна, куда они ушли и куда делись мечи, версий и легенд ходило множество, но как узнать среди них истинную? Потом мир изменился, изогнулись Грани и от сотен преданий о двух мечах остались десятки, которые успели записать. Может влюбленные ушли на Грани в любой из других миров, Иррейну после битвы на Горном поле было даровано право Граней, а может и окончательно остались жить в Логове, в глухом лесу. Их смерти не видел никто и никто не мог утверждать что их эльфийские облики сгинули. Но как бы то ни было, клинки убить невозможно, а разлучить никто бы не осмелился. Пусть любят друг друга.

ЭПИЛОГ

Исторический музей г. Ставангер, Норвегия

Наше время

Перед стеклянной музейной витриной столпились туристы, седой экскурсовод, который был профессором и историком, неторопливо рассказывал об очередном музейном экспонате.

Под голубоватым, невероятно чистым стеклом, на алом бархате лежали два меча. В отличии от других, найденных при раскопках, эти были словно новенькие, на удивление ученых и туристов. Блестящие зеркально полированные лезвия, долы с травлеными узорами, рукояти, отделанные драгоценными камнями. Абсолютно одинаковые клинки, лишь руны на долах разные.

– Эти два клинка являются одной из многих загадок истории и исторической науки. – не спеша рассказывал профессор, – Их нашли в тысяча девятсот сорок шестом году, после второй мировой войны, в подвале одного из самых старых домов города, среди трофеев, которые принадлежали нацистам, оккупировавшим наш город и в частности этот дом. Сначала предполагалось, что мечи изготовили в подарок фюреру или кому-то из вождей Рейха, но различные анализы показали другую картину. Этим двум клинкам много тысяч лет, но на металле нет ни одного следа старения или коррозии, а сплав до сих пор не изучен и нет достоверных сведений, из какого металла создано это оружие. Согласно исследованиям оба клинка имеют слабое радиоактивное излучение, впрочем, не опасное для человеческого здоровья, если конечно не держать их дома, в спальне. Замечено так же, что если разместить клинки в разных помещениях, то они начинают тускнеть, и лишь вместе выглядят великолепно, как вы сейчас и видите. Установлены их магнитные свойства. Кому они принадлежали – неясно, но руны на доле имеют раннескандинавское происхождение с неизвестным значением, чуть другое расположение и наклон частей знаков. Как говорят рунологи – похоже на написания слов «ярость» и «справедливость». Есть даже версия, что они были специально выкованы для древних королей альвов, что когда-то населяли эти места, в которых по многим сагам находится вход в легендарный Асгард. Но точной научной версии, еще раз повторюсь, нет. Пройдемте к следующему экспонату.

От толпы экскурсантов из разных стран отделился юноша в темных очках, остался у витрины с мечами, рассматривая оружие.

Они прекрасны, совершенны, они.. Встал на колени. Простите нас, если сможете! Но вы сможете, мы верим, вся молодежь Черных волков, все мужчины верят в это. Во что нам еще верить, как не в вас?

Его окликнул охранник, отвлекая:

– Извините, молодой человек, снимите, пожалуйста, очки, у нас режимный объект. Прошу прощения за беспокойство.

Юноша тряхнул копной длинных черных волос, улыбнулся охраннику, показав полоску белых крепких зубов и глаза – словно в контактных линзах, невероятного изумрудного цвета.

Охранник чертыхнулся и перекрестился, наплевав на камеры, что висели в зале. Он уроженец этих мест, а тут до сих пор приносят жертвы Эгиру, когда выводят траулеры на промысел. Язычество никогда не умирало тут, в самом сердце Норвегии, его не могли вытравить ни попы, ни оккупанты. Древние боги ревностно следили за своей землей.

Сторож поднял взгляд, но парня уже не было, исчез, словно и не появлялся.

Таро был доволен. Все хорошо, все просто прекрасно, настолько, насколько может быть в их положении. Можно пока не беспокоиться и доложить лорду, что с драгоценными родичами все в порядке. Может Хранители смилостивятся и отменят наказание, вернут клану тех, кто принадлежит ему по праву? Из-за одного предателя и изменника они наказаны на сотни тысяч лет… как жестоко и несправедливо!

Главное, Киано и Иррейн вместе, всегда вместе, а потомки клана всегда присмотрят за ними, чтобы никто не разлучил, постараются искупить вину. Раз нет права владеть, то права заботы никто не посмеет отнять!

Каждый раз он смотрит на них с благоговением. Его древний дальний родич, в честь которого Таро и назвали, говорят, бился с Кианоайре и Иррейном плечом к плечу.

Ишь ты, короли альвов, значит? Ну-ну. Жаль, пора уходить. Нужно спешить, в этом мире нельзя долго задерживаться, смертные слишком чутки к чужакам. Значит, так он и доложит князю: «Киано и Иррейн вместе, как и должно им быть и всегда будет. Мы заботимся о них».

Еще свидимся, любимые родичи! Таро кинул последний взгляд на витрину, тоскливо вздохнул. Я не прощаюсь с вами, скоро я навещу вас опять. А может, когда нибудь еще повоюем, и вы снова вернетесь в Логово!