Текст книги "Волк и сокол (СИ)"

Автор книги: Реимарра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Да, мой лорд.

Договориться с духами снов было проще всего. Мало кто из ночных откажется от сладкого страха жертвы и ее недовольства – самая вкусная пища для ночных кошмаров. А если влюбленных нельзя убить, тогда их проще рассорить, так рассудил Нерги. А что может быть лучшим поводом, нежели ревность?

Нерги с удовольствием вспоминал ночи, проведенные с зеленоглазым волком, не преминув в них добавить и чуток своих фантазий – удовлетворение, маленькие шалости. Судя по тому, как доволен ночной дух – белобрысый эльф ревнив. Ну так это к лучшему.

С Ирне было что-то не то. Киано давно привык просыпаться в тепле и объятиях, от поцелуя, а то и чего послаще, но не как не от холода и недовольного лица партнера. Ирне был злым с самого утра и если бы Киа вовремя не заткнулся, то быть бы верной ссоре. Интересно бы знать, что это был за сон? Неужто не удалось строительство очередного деревянного домика? Еще и сам Ирне молчит, впору теперь упрекать его самого. Ладно, посмотрим, что будет днем.

– Отлично, – обрадовался Иррейн, узнав о новости. – помоемся в гостинице, выспимся, поедим, авось и узнаем чего. Я с моряками говорить умею.

– Я удивлюсь, если же в первой таверне нас не попытаются прирезать, Ирне. У тебя, кстати, есть чистая одежда?

– Ты меня хоронить что ли в ней собрался? – обиделся Иррейн, который так и не избавился от дурного настроения.

– Хватит уже! Чтобы в гостиницу пустили!

Ашхалла была средним портовым городком, непривычные для Киано, но знакомые Иррейну каменные узкие улочки, глиняные приземистые дома. Нежный нос волка страдал от пряных запахов, вони немытых людских тел, выплеснутых на улицы испражнений, конского навоза. Лошади, которых они купили в ближайшей деревеньке, были медлительны и еле тащились. Киано раздражало все.

«У Надира» – прочитал Иррейн вывеску постоялого двора. Языков он знал много, что не раз его выручало.

– Здесь остановимся, солнце?

– Думаю да, с виду просто купеческий двор. Что нам и надо.

– Эй, почтенный! Обед и комнату, лучшую! – распорядился эльф, – И не клоповник, а лучший номер.

Трактирщик с огромным трудом отвел взгляд от Киано. Вах, какую птицу занесло к нему в дом! Надир не мог оторвать глаз от чудного лица, алых губ и глаз, своим цветом равных изумрудам самой чистой пробы. А фигурка! Надир не видел никого стройней и мог поклясться под священным покрывалом для молитвы, что даже среди наложников шаха нет никого краше.

– И долго, ты, почтенный на меня пялиться будешь? – хрипловатым, так не идущим своей внешности голосом, прервал его мечты волк, – Тебе по моему ясно сказали, жилье и пожрать. Побыстрей.

– А платить чем будете? – проглотив слюну осведомился трактирщик.

– Серебром. Золота эта дыра не стоит.

– Устроит. Располагайтесь.

Пища Юга очень отличалась от того, что обычно ели на Западе и в Логове.

– Мясо ешь осторожнее, наверняка пережарено и переперчено, – предупредил его Иррейн, – вино лучше разбавить, а еще лучше поесть сладостей.

– А давай ты возьмешь ложку и будешь меня кормить? Ложку за Фиорина, ложку за Тиннэха!

– Ты хоть раз можешь принять мой совет без насмешек?

– А вы хоть раз можете представить, что я не безрукий маленький мальчик?

Иррейн нашелся быстро:

– Потому что стоит нам так подумать, как ты говоришь, то сразу ты же доказываешь обратное!

– Да что сегодня с тобой такое?! – взмолился Киано, – ты с утра как с цепи сорвался!

– Прости, просто устал. Давай доедим и пойдем спать.

Комната, вопреки их ожиданиям, оказалась неплоха – покрашенные стены, широкая кровать, два кресла, стол и потертый ковер на полу. Киано растянулся на ложе, скинув сапоги, а Иррейн принялся раскладывать вещи.

– За остроухих в Хальхалле дают золотом едва не трети веса! Их туда темные привозят, но редко. А если ты заметил, то волосы у этого короткие, значит раб или беглый. За него дадут хорошую цену – на лицо хорош. Хотя по моему, неласков будет. – рассказывал высокий бородатый мужчина своего товарищу, подливая тому кислого дешевого вина.

– Настой окаты, Карим, любого тигра превращает в котенка, а если им поить полгода, то эльф под каждым ноги будет раздвигать, послушно и радостно. Вот белобрысый нам помеха – на рожу и ничего, но на нем только пахать, а для этого и подешевле кого найдут.

– Ты их мечи видел? – спросил первый у собеседника.

– У них у всех мечи, но не каждый умеет им пользоваться, так, игрушки для аристократов.

– А блондин?

– А что он против трех?

Иррейну не нравилась ни эта гостиница, ни ее постояльцы, ни ее хозяин, а в особенности он, эта скользкая смертная тварь просто насиловала Киа глазами. Да и другие посетители не лучше, шеи себе едва не посворачивали. Хоть в платок оборотня заматывай. Да и Киа мог бы быть поумней, что стоило одеть чары, как на Границе. Нет же, все любуются точеной фигуркой, лицом и едва в зубы не заглядывают. И что же тут? Урока недостаточно? Киано разлегся на ложе, снял рубаху, что может быть соблазнительней – полуголый сытый оборотень, платок валяется на полу, рука поправляет густые волосы. И перед глазами эльфа всплыло другое видение – в багровой комнате, на широком ложе, Нерги и Киано. Переплеты тела, вороные и медные пряди, запах пота и резкий танец на смятых простынях.

К демонам вещи!

– Ирне? – только и успел спросить волк, прежде чем рот ему заткнули поцелуем.

Эльф целовал его крепко, словно ставил печать каждым касанием, оставляя отметины на нежной коже, сжимая руками хрупкие плечи, лаская волосы. Киа отвечал охотно, чтобы не случилось с Иррейном утром, то, что происходило сейчас ему нравилось, против забав в постели он никогда не возражал. Но ведь хорошо было бы сначала помыться, хотя говорить уже поздно.

Вот так, к себе лицом, чтобы видеть глаза, не те холодные камни, что он видел во сне, а живые очи, в которых можно прочесть желание и любовь.

Какое удовольствие ласкать Киа, зная, что он хочет, что его тело тает в твоих руках, подчиняясь и растворяясь в общих желаниях. Ведь он не кричал под тобой, Нерги?

– Ай!

– Ирнемеаре, – Киано тяжело дышал, положив голову на грудь Иррейну, а руку на живот, лаская низ, – можно попросить быть в другой раз чуть-чуть аккуратнее? Я и так никуда не денусь.

– Тебе больно? – встревожился Иррейн, и утреннее наваждение сразу исчезло. – Прости, я был неосторожен.

– Вообще-то да, что-то ты разошелся, не могу сказать, что мне это не понравилось, но ходить потом я бы хотел, как и раньше.

– Прости, я не хотел так… – расстроился эльф, уткнувшись в волосы Киано, – очень болит?

– Опять? Забудем, наверно я просто избаловался. Давай спать.

Реакция у оборотня была отточена веками и шорох около дверей он различил еще не просыпаясь, почувствовав тревогу.

– Ирне! – он пихнул в бок эльфа, который сразу проснулся, сунул в руку меч и штаны. – Тихо.

Трое смертных, первого Иррейн успел убить сразу, задвинув Киано плечом вправо, от противника. У одного из оставшихся людей, замотанных в белые платки, был кинжал, у другого кривой меч. Киано успел прыгнуть раньше, чем пущенный кинжал достиг цели.

– Киа! – меч снес голову мгновенно и белая ткань окрасилась кровью.

Киано коротко вскрикнул, кинжал вошел в плечо и судя по резкой парализующей боли, задел кости. Он простонал нечленораздельные слова и атаковал мечника.

– Кто тебя послал, гнида? – Кровь из рассеченного плеча капала на распростертого человека.

– Карим послал…велел эльфа… тебя…отловить...золотом.. – агония была недолгой, человек дернулся и затих.

– Отловил? – волк брезгливо пнул тело.

– Ирне, ау! Может, поможешь?– эльф наконец очнулся, – позови сюда трактирщика, стражу и лекаря бы неплохо, – вот же сблевыш, куда засадил..

– Зачем ты прыгнул? – опомнился Иррейн, помогая Киано сесть в кресло.

– Что зачем? Мне надо постоять, посмотреть, как эта штука прилетит тебе в сердце?

Легкое тело метнулось между эльфом и человеком. На той же высоте, где у Иррейна бьется сердце, у Киано – плечи. Он так невысок, и приятно прижимать его к себе, касаясь подбородком макушки.

– Ты спас мне жизнь…

– Давай поговорим об этом позже! Что за денек, то оттрахают, то ножом ткнут! – кровь сочилась сквозь пальцы.

Лекаря Иррейн нашел быстро, заодно привел хозяина и двух стражников. Надир вздыхал, косясь то на эльфов, то на ковры, то на тела людей.

– Мы тебе, Надир, заплатили серебром, на входе в твой дом стоят дюжие молодцы, так как же так вышло? Наш покой потревожили ублюдки и мы, вместо того, чтобы почивать, как положено мирным постояльцам, устраиваем тут бойню? – спросил тихим голосом Иррейн, но так, что Надир побледнел и опасливо покосился на мечи «мирных постояльцев».

– Что тут произошло? – соизволили подать голос стражники. Оба еще молоды, безусы и вооружены тупыми мечами, что не преминул заметить Киано.

– Ай, я не уследил! – засуетился Надир, – эти с утра сидели, а как господа с Запада приехали, так засобирались..вон оно как вышло-то.

– А постояльцы твои кто таковы?

– Меня зовут Иррейн Астинэ, а моего друга Киарт Сэйраннэ, мы лорды Запада и государя нашего Фиорина, прибыли в ваш город по торговым делам рода Астинэ. – сообщил Иррейн с надменным лицом, которое и подобало сохранять благородному эльфу в присутствии жалких людишек.

– Так много крови, эльф. Плохо дело. – покачал седой головой лекарь, смазав плечо какой то холодной жидкостью, вытаскивая кинжал. – Это плечо уже знакомилось с чужим оружием?

– Не раз. – коротко подтвердил Киано, стерпев «эльфа», – Было дело. Я остановлю кровь, только стяни и настойки какой-нибудь оставь.

– Я сам решу, что мне делать! – оборвал его старик, – Еще мне тут указывать будут всякие! Перетяжки тебя не спасут, кость разбита. Несколько дней лежать – я заверну руку в повязку с каменной трухой и травами, чтобы осколки сошлись, а дальше залечишь сам. И не смей разматывать!

– У меня нет нескольких дней. Дела. – отрезал Киа.

– Хорошо. – подозрительно быстро согласился дед, – я позову помощника с пилой, немного окаты и ты быстро займешься своими делами. Только вот писать одной рукой будешь. Второй не будет. А они даже у вас не отрастают заново.

Киано согласился на повязку, его напоили чем то теплым и терпким и уже сквозь полусон он слышал разговоры, как тащили тела смертных, как уходят стражники, в последний момент, перед тем как сомкнуть глаза, он успел отправить сообщение Эйдану, а потом теплая темень накрыла его пушистым покрывалом.

Часть 3

Глава 9

Рука болела нещадно. Ночью Киано просыпался от ноющей боли и онемения. Лекарь по локоть забрал руку в повязку, строго-настрого запретив беспокоить больное место в течение хотя бы двух дней.

Было тепло, он накрыт двумя покрывалами, а окна затворены, Ирне позаботился. Даже на столе видны тарелки с мясом и кувшин с разведенным вином – это уж точно эльф постарался, никто другой не сообразит.

Как же все это не вовремя! Сейчас совсем такая рана ни к чему – кости срастаются долго даже у древних, а целительной магии почти не было, так, простейшие заклинания, чтобы снять боль и остановить кровь. Ну тут ему выбирать не приходилось, тот кто берет в руки меч, забирает жизнь, а не дарит ее. Спасать он так и не научился.

Чья то теплая и широкая ладонь коснулась лба. Страшно подумать, чтобы было, если бы он, Киа, не успел… Демоны с ним, с плечом и походом, главное чтобы теперь не слушать душеспасительных речей от Ирне. Закрыл и ладно.

Видно что больно, Киано морщится даже во сне, хорошо что кожа теплая, но не горячая – воспаления нет. Какая же жалость, что нет самых простых чар – облегчить боль или забрать себе.

Киа закрыл его собой, промедли он хоть чуть, кинжал был бы в сердце и тут бы чарами не спасти их обоих. Как он мог думать про Киа мерзости, увиденные в дурном сне?

– Дай воды? – Иррейн вздрогнул, от неожиданного голоса. Киа же вроде спит? Потянулся за кувшином.

– Позвать лекаря? Ты стонал. Больно?

– Все нормально, значит срастается. Переживу, ложись спать.

– Киа… – начал эльф.

– Ирне, сделай милость, ты меня очень обяжешь, если не станешь разводить речей и благодарностей.

– Тебе не нужна моя благодарность?

–Да что с тобой такое!? – взмолился Киано, – мне не нужны слова, а нужен ты. Давай спать, я прошу тебя. Помоги перевернуться?

Иррейн осторожно лег справа, стараясь не задеть Киа, но оборотень опять решил все по своему, придвинувшись в тесную к эльфу, положив здоровую руку ему на спину.

– Да, дела.. – протянул Бьерн, когда услышал новость, – Как же так умудрился? Там, на берегу, бойню устроил, а тут от кинжала не сберегся?

– А кто его знает, -пожал плечами Эйдан, – Киа как загадка. Даже лень думать. Но мне кажется, он просто так отлеживаться не будет, так что переживать нечего, а вот Ирнемеаре я не завидую…Неделю в одной клетке..

Дух снов был доволен сверх меры, а Нерги так почти счастлив. Идея оказалась отличной. Эльф ревнив, а в огонь вполне можно еще добавить масла.

Киано спал рядом. Уютное сонное тепло касалось Иррейна и он разглядывал лицо оборотня, узнавая его заново, словно после разлуки. Усталое, родное лицо, знакомое до мельчайших черточек – ресницы, тонкие брови, глаза, что чуть приподняты к вискам, звериные, не эльфьи и не человечьи, четкие скулы, капризный изгиб губ, говорящий о том, что их владелец существо нервное и порывистое.

Прекрасное, совершенное лицо, повзрослевшее за эту долгую зиму, но все равно юное, и в коротких волосах проглядывают серебряные нити. Седина редка для древних, не старость белит пряди, а нелегкая жизнь. Кто-то из волков сказал Иррейну, что он выглядим младше Кианоайре, если смотреть обоим в глаза. Но волки опасались смотреть своему младшему лорду в глаза – слишком страшно. Теперь веки оборотня сомкнуты, скрывая изумрудно-стальные озера.

Что он знает, о существе лежащем рядом? Все? И ничего одновременно. Они оба многое пережили за эту зиму, и теперь впервые за много лет, Иррейн с неудовольствием думал о том, что завтра он останется с беспомощным и раздраженным Киа наедине. Утром то едва не вышло ссоры, а что будет завтра, когда недовольный и больной оборотень заскучает от безделья? Впрочем, он и сам был хорош, признал эльф.

Вчера он впервые сделал больно Киа, не случайно, не неловким движением, а намеренно, и еще лицемерно неискренне извинился. Сделал больно для того, чтобы услышать не вздох удовольствия, а вскрик, заставить самого себя поверить в то, что рядом с ним не безвольная игрушка Нерги. А после совестно было смотреть в глаза, и эти упреки, что бросил ему Киа, всего лишь завуалированная мольба – «не делай мне больно».

Под циничной, нетерпеливой и вздорной маской лорда Волчьего дома, принца Серебряной нити и советника князя Фиорина, прячется ребенок – недолюбленный и не сильно умный, но которому зачастую было совестно глядеть в глаза, а проводить опыты и вовсе отвратительно.

Иррейн чувствовал, что запутывается, в себе, в своей ревности и в своих чувствах. Сегодня Киа прикрыл его собой, от летящей смерти, так же не раздумывая, как тогда, когда Иррейн сорвал ошейник. И он же, Киа, дал понять, что благодарность ему не интересна и не нужна. Как это понимать? Отдал долг? Что он для Киа?

По совести говоря, Иррейну почти не пришлось добиваться Киано, хотя Тэрран предупреждал его об обратном. Измученный после плена оборотень, слабый, не знающий куда себя деть в изменившемся для него мире, он сам упал в руки Иррейна. А если бы рядом оказался кто-то другой? Мало ли было тех, кто останавливал взгляд на зеленооком волке? Кого бы выбрал Киа?

И если бы этот идиотский сон, Иррейн бы не задумался об этом, может потому что находился в плену иллюзий? Или нет?

Все эти годы жизнь текла размеренным чередом, почти благопристойно, если это можно применить к отношениям двух мужчин. Уютные комнаты, вечерние разговоры, жаркие ночи. И для того, кто был лишен своей воли в постели, Киано оказался на редкость искусен и искушен. Жена? Но любовь с женщиной, это нечто другое, чем с мужчиной. Это эльф мог утверждать с точностью, достаточно вспомнить те времена, когда он бежал от Киа – в людских и эльфийских землях было немало ночей в чужих спальнях.

Однако, не смотря на плен и все предшествуюшее, Киа оказался не робким девственником, ни разьяренным воздержанием, а как раз тем, что и было идеалом. Он не пугался желаний и фантазий, но и не позволял причинять себе неудобство и боли, а некоторые его предложения шокировали даже Иррейна. Где он мог этого набраться? Единственным, по его словам, кто брал его против воли и не истязал, как раз был Нерги. Так что же, за сладкие ночи благодарить именно его?

– Вот же не повезло! – Хеймир только-только получил весть о том, что его лорд ранен. – Как же мы теперь?

– Успокойся, жалеть надо только Ирне, а мы справимся. Хродмар знает что делать, и людей получше нас. – Таро и остальной отряд сидел в таверне. Неторопливо тянули вино и горькое местное пиво. На них никто не обращал внимания, мало ли иноземных живет матросов в городе, а уж тем более ошивается по тавернам? Вокруг их стола отирались шлюхи, на которых северяне кидали заинтересованные взгляды, а таверна была полна народу.

Таро и Хеймир почти не пили, делая вид, что отхлебывают пиво и тихо наблюдали за людьми, почти не в силах поверить в то, что не сидят дома в Логове, а в походе, в дальней заморской стране, участвуют в важном деле, а вождь им – Киано Бешеный.

– «Вэнгентторн» выйдет через седмицу, как только охрана от шаха прибудет.

– Так что, опять рабов, подстилок везти?

– Да вроде, гаремные мальчишки, пакость какая. Да подарки в Ахерн и ткани, цацки всякие, только тихо. Поэтому и охрана, главный приехал их, у него рожа шире, чем у рулевого.

Таро навострил уши. Это что же, удача улыбнулась сразу?

Вопреки ожиданиям Иррейна утро оказалось мирным. Легкий настой оказался не только болеутоляющим, но еще и снотворным и Киано проспал почти до полудня. Иррейн встал намного раньше, убедился в том, что с подопечным все в порядке, спустился вниз, заказать еды, трактирщик вертелся юлой, не зная как угодить пострадавшим в его доме гостям. На подносе быстро оказалось и едва прожаренное мясо, молоко, овсянка, мед, творог – все что надо раненому оборотню.

– Ирне, ты так и не спал всю ночь? – Киано не мог подняться, но лежать ему было не удобно и порядком надоело.

– Спал, с чего ты так решил?

– Почему ты меня обманываешь? Знаешь, я отлично чую, кто спит, а кто нет.

– Даже если и не спал, что с того? – пожал плечами эльф.

– Ты устал, я вижу. Ложись, спи. Со мной все в порядке.

– я не хочу спать! Ешь лучше, я вроде принес все, что надо.

– О да, ты угадал, тебе скоро впору к Мейлину учеников, нас выхаживать.

– Жарко, – вздохнул Иррейн, – можно я окно открою?

– Да пожалуйста, – откусил кусок мяса Киано, – а прогуляться не хочешь? Чего тут со мной киснуть, я сейчас опять дрыхнуть лягу. Заодно посмотри, что там наши делают.

– И что? Мне оставить тебя и потом не найти? – возмутился Иррейн. – совсем с ума сошел?

– Ирне, я положу чары и никто не войдет, кроме тебя. Вчера мне это просто в голову не пришло.

– Что-то ты больно настойчив.. – проворчал эльф, собираясь, – ладно, уговорил.

Слава богам, ушел. Иначе никак не разогнать это тягучее чувство тревоги, что висело в комнате, а так можно хоть малость выдохнуть. Можно подумать обо всем и на сытый желудок. Киано улегся поудобнее, расположив раненую руку на подушке, все таки болит и скорее бы пришел лекарь. Неловко было даже лежать, но про это волк помалкивал, болели бедра после вчерашнего и то, что произошло, беспокоило Киа даже больше нападения.

Итак, со вчерашнего утра Ирне сам не свой, пререкается через слово, а вечером почти его насилует, и так, что Киа даже ничего и сделать не успел. Его просто взяли как вещь, как собственность, не спросив желания. Что случилось? Иррейн никогда не позволял себе быть грубым или настойчивым, а уж тем более причинять боль.

Это все началось зимой, думал Киано, когда Ирне впервые стал резок и нетерпелив в постели и ту сцену, после памятного ритуала, Киано запомнил навсегда. Его избили и отымели, указав кто главный в их крохотной стае. Это волк еще мог понять и простить, тем более что и вину за собой чувствовал немалую. Он подчинился силе и уверенности, прося прощения за ложь и предательство. Но в чем он провинился теперь? Даже извинения Ирне казались неискренними, словно он произнес их с досадой.

А почему мне должно нравиться, Ирне, когда меня насилуют? Или тебе приелись мои ласки? Так скажи, что ты хочешь, и я сделаю все, что в моих силах.

Прогулка принесла облегчение. Иррейн брел по улочкам, заглядывал в лавки, совершал мелкие покупки, в сумке приятно позвякивали крохотные бутылочки с маслами.

В лавке было полутемно и душно от запахов масла, эссенций и настоев, все, что приятно пахнет и умащает тело, продавалось тут. Иррейн с удовольствием нюхал образцы, которые подносил хозяин, выбирал – вот это тягучее масло с ароматом яблок и цветов наверняка понравится Киа, он любит сладкое, а вот этот терпкий – для зимы и в ночи, на разогретых страстью телах он будет особенно ярок. Склянки перекочевали в сумку эльфа, а хозяину осталась горка золотых монет. Иррейн тратил деньги легко, запас достаточен.

Лавка ювелира за новым поворотом, заглянуть туда? Кольца, цепи и цепочки, браслеты и ожерелья, диадемы и венцы – все, что можно сотворить из золота и серебра, было там. Эльфийских работ нет, но и людские неплохи, даже на придирчивый взгляд потомка торгового рода. Хозяин вертелся юлой около дивного гостя. Хм, кольца весьма неплохи, но для подарка не годятся. Киа их не носит, всего лишь два ободка украшают пальчики оборотня – кольцо волчьего лорда и то самое кольцо хранителя Меча Запада, что подарил Иррейн. А дома, что в Аркенаре, что в Логове – шкатулки с дареными кольцами, которым почти не суждена честь быть одетыми.

Венцы Киа тоже не любит, хватит ему и родового, все равно одевает лишь по торжественным дням. Тоже не годится, цепи?

Плетеная в узор цепь, толщиной в мизинец Киа, серебряная, а на концах драконьи головы и она лишь подчеркнет хрупкость ключиц волка. Отлично, а вот к ней и браслет – тяжелый, чувствуется на запястье. Теперь бы размер поменьше. Серебро и драконы, может понравится? Это извинение и благодарность за вчерашнее. Пусть Киа думает так.

Еще купить яблок и сладкого вина, что так любит оборотень, и домой.

– Стой! – Иррейн среагировал на окрик, доставая клинок.

– Да тихо ты, свои! – Таро хлопнул его по плечу.

– Еще раз так сделаешь, убью! – прошипел Иррейн.

– А ты Киа нажалуйся! Шутка.. – осекся подросток, увидев лицо эльфа, – так что у вас?

– По моему, отчета могу тут требовать только я! – отчеканил Иррейн, эта волчья молодежь иногда невыносима, – Ну так?

– Ладно, ладно. Значит так, через седмицу отсюда выходит парусник, «Вагентарн», что-то типа того, я эти людские названия не знаю. Он с рабами и золотом, но с охраной. Они на веслах, бойцов значит мало, так говорят северяне. Но мы еще ищем, мало ли…

– Отлично. Я передам твои слова Кианоайре. Он ранен, Эйдан в курсе. Недоразумение в гостинице.

– Знаю я это недоразумение, – хмыкнул Таро, – мелкое и злое, и волосы короткие. Хорошо, я буду держать связь через Грани.

– Помолчал бы ты… – наставительно произнес Иррейн, но мальчишки уже не было.

– Ничего себе, ты прогулялся! – Киано рассматривал, как Иррейн выкладывает покупки, потянул носом – О масло! Какое?

– Разные. Тебе понравится, опробуем каждое. – пообещал эльф.

– Что, все сразу? – притворно испугался Киа.

– Нет, по очереди, но за одну ночь. – поддразнил его Иррейн, – яблоки будешь?

Цепочку и браслет он переложил в карман. Позже.

– И яблоки и вино, и там мясо было еще. И сесть.

– Я встретил Таро, он говорит, что добычу почти нашли, осталась слежка. Рабы и золото.

– Золото нам, рабов за борт.. Или как Бьерн захочет.

– Ты так спокойно о этом говоришь? – поперхнулся эльф.

– А что, плакать что ли? – дернул плечом Киа, – Бьерн хозяин похода. Если ему нужны люди, то он оставит их, и корабль. А если нет, то нет. Нам нужны только ценности и деньги. Они будут весьма кстати, осенью платить за Аркенар, а еще свадьба у Тэнне.

– А что, мои средства уже не к чему? – поднял брови Иррейн.

– Ага, а потом можно будет услышать много интересного о нас. Тиннэх удавит меня первым за такое. Содержант эльфа.

– Ты меня оскорбить хочешь? Мне наплевать, давай все таки перестанем считать деньги!

– Ирне, мы много раз говорили об этом. Не начинай снова!

Финансовый вопрос всегда вызывал раздражение у Киано, особенно с тех пор, как он обнаружил, что Аркенар больше не содержится на государственные деньги, как то было в его бытность государем Запада. В принципе, он счел это верным и Фиорин предлагал перенести часть расходов на казну, но тут Киа не согласился сам. Частное имение есть частное имение. Огромное поместье требовало немалых средств, а взять их было неоткуда, кроме как из жалованья советника. Брать деньги из казны клана Киано отказывался напрочь, частично из-за гордости, частично из убеждения, что эльфийское и волчье должно быть раздельно. А ведь кроме оплаты поместья требовалось ой как много всего – конюшни, оружие, подарки, плата мастерам и мастерицам, да мало ли что требуется знатному эльфу, чтобы выглядеть? В принципе жалования хватало да и личных средств было немало – драгоценностей, и только этой зимой Киано серьезно задумался о том, где брать деньги дальше. У Тиннэха – никогда, даже монеты не попросит, кроме тех денег, что уходили на нужные клану цели. У Иррейна? Тоже не дело – жить за счет богатого возлюбленного. Дом Серебряной Нити? Имлар и сам небогат, да и просить у него не хотелось.

Иррейн же о деньгах не беспокоился вовсе, средств, присылаемых ему из клана Астинэ, как члену рода и не последнему сыну хватало с лихвой, а за тем жалованьем, что положил Фиорин, эльф даже не являлся. Звание советника льстило торговому роду и денежные потоки были щедрыми, забирал Иррейн монеты на Западе или просил кого-то из клана по доверенности. Да и тратить было особенно некуда – на подарки Киа, на одежду и тех же лошадей. Но Киа свои расходы оплачивать не разрешал никогда.

Для оборотня гораздо меньше шансов заработать денег, чем для человека, да и не все способы подходили Киано. Можно было разыскать с помощью духов земли неразграбленный курган, можно было отвоевать золото магией в чужих мирах, или выполнить поручение Хранителей. Но, когда Тиннэх ограничил передвижения брата и это стало недоступным и пришлось туго. Почти все, что причиталось ему от Запада за эту зиму ушло в оплату услуг Гэлленара – тут Фиорин выполнил свое обещание, наказав советника за проступок, и чтобы оплатить расходы Аркенара на весну Киано пришлось продать несколько побрякушек – он даже не помнил, кто их подарил. Даже сейчас он взрагивал, припоминая тот скандал, что устроил ему Иррейн узнав об этом. Эльф говорил многое – что не должно делить расходы, что не подобает высшему лорду таскать браслеты и ожерелья ростовщикам, словно проигравшемуся аристократу, и если бы Киа не молчал, то поместье было бы оплачено на год вперед, потому что это не деньги для Астинэ! И с тех пор Киано предпочитал скрывать траты и впредь избегал разговоров на подобные темы.

– Вкусное вино! Но опять тянет спать! – пожаловался Киа, – может, до ужина?

– Ага, – зевнул эльф, и вправду, после вина и прогулки его разморило неимоверно.

Сон свалился уже знакомым кошмаром все той же чужой комнаты.

Киано на знакомом ложе, но теперь белье перестелено – темно-синие простыни. Чуть смуглая кожа оборотня контрастирует с тканью. Его тело распростерто навзничь, ноги раскинуты, а меж ними – Нерги. Глаза волка прикрыты, а губы закушены и явно не от боли. Нерги ласкал Киа ртом, рыжие пряди закрывали пах волка, как драгоценное покрывало. Нерги придерживал пленника одной рукой, а другой неистово шарил по животу и груди.

– Сладкий мой… – темный эльф облизнул губы и поцеловал оборотня, а волк притянул его к себе, отвечая.

Мерзость! И эта дрянь снится ему второй раз! Почему? Хорошо что хоть не Киа ублажал рыжего ублюдка, хотя…кто знает. И это лицо – на котором ожидание и удовольствие, бисеринки пота на висках.

– Мы пойдем вниз ужинать? Или сюда закажем? – Киано проснулся ровно на закате.

– Сюда, – Иррейн хмуро расправлял одежду, – Я спущусь, принесу.

«Еще не хватало представление для смертных устраивать!», решил Иррейн, заказывая ужин. На подносе все тоже самое – но еще и крепкий бульон и свежий хлеб, а вино у них осталось с полдня.

– Я устал валяться. – плакался оборотень, – завтра надо звать лекаря, буду сращивать сам. Местные обеднеют на овцу, но я уже не могу!

– А зимой ты будешь орать от боли потому что плечо не пролечено как надо? Таро сказал, что у нас седмица. Отлежись.

– Нет! Этот корабль не единственный, да и мало ли что. У нас две дружины. Кстати, нужно Таро послать наняться на корабль – пусть даст знак. Надо работать, Ирне, я не лежать сюда приехал. Кстати, о лежании… Какое масло опробуем сегодня? Мятное?

– Ты с ума сошел? Никакое! Тебя трогать то нельзя, а если что-то в ране повредим?

– Ирне, мне раздробили плечо, а не ноги и бывало похуже. И ничего.

– Это «ничего» тебе аукнется в первый же дождь! И думать не смей.

– Брось. Есть много способов, что ты как маленький. Может оно на вкус такое же как на запах? – Киано непроизвольно облизнул губы.

– Прости, солнце, я правда не хочу. Да и не стоит все таки сейчас. Давай спать, а то лекарь вдруг на свободу отпустит.

– Я перестаю тебя понимать! – буркнул Киано, – впрочем, настаивать не буду.

Оборотень забрался под одеяло, завернулся так, чтобы не соприкасаться с эльфом. Пусть теперь спит один, пока в себя не придет!

Иррейн боялся сомкнуть глаза. Он смутно начал догадываться, что все таки странное происходит дело – не снятся сны по два раза! Но… как же быть? Спросить у Киа про Нерги? Лучше не спать тогда вообще – дешевле выйдет. Да и так – уже обида, и такая, что любимый простит не скоро… А заставить себя Ирне не смог – как же было неприятно отказывать. Так что – стоило посоревноваться с мертвым?

Волк пошевелился, устраиваясь поудобнее, задел Иррейна.

– Киа? – встрепенулся эльф.

– Киано! – поправил его оборотень.– Все в порядке. Спи.

Часть 3

Глава 10

– Все вроде хорошо, ровно настолько, насколько может быть при такой ране. Завтра снимем повязку и я стяну руку. Можно будет аккуратно ей двигать и не забывай про настой, эльф.

– я устал от этой гостиницы, – пожаловался лекарю Киано, – я может и сам займусь рукой, силы появились.

– Надо было смотреть, что выбираешь. Тут много всякой дряни ошивается.

Вслед за лекарем явились стражники, но уже не вдвоем, а с маленьким толстым человечком, который дотошно выспросил все у постояльцев, а рассказ, приправленный тремя золотыми монетами его устроил с лихвой.