Текст книги "Волк и сокол (СИ)"

Автор книги: Реимарра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Киа бы самого поучить хорошенько, ремнем... – задумался Тиннэх, – привози, конечно. Куда уж, мы и так к эльфам влезли по это самое. Только эльфийского обхождения обещать не могу, у нас тут не сады с беседками.

– Спасибо, князь.

– Осторожно, так, держись. – Иррейн подбадривал Киано, который опирался на него. Шаги давались непросто, но с каждым переходом комнаты тело вспоминало себя и свои движения, было трудно, но Киа переступал через плашки пола все легче и легче.

– Теперь попробуй сам.– эльф потихоньку отпустил волка, впрочем готовый тут же подхватить.

Киа шагнул, неумело, как ребенок только учащийся ходить, но удержался, дошел до окна, замер у подоконника.

– Попроси что нибудь на голову, – хриплый голос заставил эльфа вздрогнуть.

– Да, я сейчас! – исчез за дверью.

В зеркале было отвратительное зрелище. Чье-то тощее злое лицо с мутным взглядом, бритая голова с нитками шрамов, прижатые острые уши, тонкие губы серыми нитками на смуглой коже.

Иррейн присел сзади на колени, обнял Киа за плечи.

– Отрастут, быстро. Та же коса отросла, теперь новая будет.

Они ничего не говорили друг другу, обмениваясь только фразами которые что-то значили в данную минуту. О чувствах и делах они поговорят позже, когда Киа придет в себя и Иррейн будет уверен в том, что у него достанет сил выдержать разговор.

Дело продвигалось быстрей, чем Иррейн предполагал и к ночи Киано было уже не узнать, он уверенно обращался в волка, отлично ходил и хмуро посматривал на клинок, лежащий на столе.

Впервые ему было боязно взять в руки меч – сколько их перебывало? Множество учебных, тонкие южные клинки, тяжелые северные, короткие и широкие приморские, но больше всего Киано любил обычные прямые, неширокие и недлинные лезвия, рукояти обмотанные кожей, без парадных украшений. Какие то мечи терялись, бывало что и ломались, много было раздарено, еще больше лежало в оружейных комнатах Аркенара и Логова. А теперь он прикован к одному из множества. Клинок лежал, блики от витражей играли на ребрах, рубины на рукояти светились изнутри. Почему то оборотень сразу отличил свой меч от иррейнова – внешне одинаковые, на самом деле клинки были разными, чуть темнее камни, чуть отполированнее руками яблоко.

Для невысокого Киано клинок был длинен, не слишком удобно таким работать в бою – баланс сбит, да и руки привыкли к стандартному оружию. Для Иррейна в самый раз зато – ему бы и владеть обоими мечами.

Время ужина – можно приказать принести еду сюда, а можно спустится в трапезную. Но тогда придется смотреть на всех, говорить, а глаза поднимать он не хотел – не потому что стыдно, а потому, что обида проснулась вместе с ним после ритуала.

За что его выставили на такой позор, за то, что он спас душу Хальви? Всех, всех свидетелей позвали – Фиорина, Имлара, Ингегирид, перед всем кланом он оправдывался за то, в чем невиновен. Что было большим преступлением – то, что он выжил, или то, что он не сказал об этом?

Братцу захотелось поиграть в справедливого судью? Отца нет и так приятно чувствовать себя старшим? Отлично – я дам тебе такую возможность.

– Распорядись, пусть принесут сюда.. – Киано опустился на ковер, сжал колени, обхватив их руками.

– Ага, сейчас, – откликнулся Иррейн, – только вот задницу скипидаром намажу. Пойдем, вниз. Нечего жрать в спальне.

– Я никуда не пойду. – отчеканил оборотень.

– Куда ты денешься? Сюда никто ничего не принесет – ты можешь ходить, вот и иди сам. Фио с Имларом уехали, все свои остались.

– Иди один.

– Так! – Иррейн рассердился, – Вставай! Сам не пойдешь – потащу силой.

Черный платок обнял голову, скрывая кожу и едва проросший пух новых волос, концы завязались на затылке и кончики ушей скрылись под тканью. Платков девушки, заведовавшие швейной, передали множество – мужских южных, богато расшитых шелковых, морских из плотного льна, но он выбрал простой черный, каким повязывают голову плотники, чтобы пот не заливал глаза.

В трапезной было все как обычно и только втянув носом запах жареного мяса, пряностей и свежеиспеченного хлеба Киано понял, как проголодался – проснувшееся и оправившееся тело требовало своего, в животе едва не урчало от голода.

Ну да, все те же за столом – Тиннэх, Маэон, его жена, Мейлин, самые близкие, два стула отодвинуто – их ждут.

Киано кивнул, приветствуя всех, потому что слов на языке не было – «добрый вечер» звучало бы фальшиво, а на «пошли вы все нахер» он все таки не решился.

Ели молча, Киано торопился, Иррейн с Маэоном завели беседу о допустимости магии при строительстве домов и замков, напряженность не отпускала никого.

– Да не давись ты так, никто тебя допрашивать не собирается! – Тиннэх не стерпел.

– Да неужели, спасибо за милость, что не побрезговали за одним столом есть! – Киано тоже не стал молчать.

– Пожалуйста. Поел? Тогда встал и пошел вон! Если голова не поправилась – лежать надо. – вот таких ответов Тиннэх пропускать не собирался.

– В какой книжке вычитал, знания на знахаря сдаешь? – Киано бросил нож и вышел. Иррейн остался.

В комнате было холодно, он собрал дрова лежащие возле камина, затопил огонь, протянул руки, согреваясь.

Иррейн, как назло, не шел. "Да и пусть!" Киано швырнул в стену кувшин с водой, тонкое стекло брызнуло осколками...

Он разделся, нырнул под одеяло, с головой, вспомнив, что забыл стянуть платок, но было все равно.

Под ногой хрустнули осколки стекла, подошва домашнего сапога наступила во влагу. Иррейн развернулся – надо было убрать стекло, и так понятно, что тут произошло. Но что-то делать не было не сил, ни желания. Он подмел осколки, внимательно посмотрел – не осталось ли мелких, собрал воду.

Киано услышал, как Иррейн улегся – скрипнула кровать под весом эльфа, навернувшего на себя покрывало и даже не открывая глаз, Киа понял, Иррейн лег спиной к нему.

Утром поговорим, сердце мое...

– Да, по моему отец ошибался, когда говорил, что сердиться на Киа бессмысленно. – Тиннэх остался наедине с Мейлином. О выходке брата говорить не хотелось, но пришлось.

– А ты думал, он тебе на шею кинется? Да он сейчас весь свет ненавидит, поставь себя на его место, да и сколько всего – затвор, суд, ритуал. Тэрран был прав – какой толк, если он все равно не понимает.

– Ничего, я ему разъясню....

– Ты ему ничего не разъяснишь, потому что ты сейчас главный раздражитель, хотя по моему, он еще сам не решил, что хочет. Сегодняшняя выходка ему простительна, глупо ждать покаянных речей. Сейчас вообще не лезь, пусть между собой разберуться сначала, это важней.

– Ладно..посмотрим, что будет завтра.

Часть 3

Глава 3

Непривычно спать, ощущая спиной пустоту и зная, что где-то на огромной постели спит тот, кто обычно греет и дарит покой. Что-то изменилось после ритуала и вернуть былое будет непросто.

Фиорин привез сына ночью, легко выпрыгнув с Граней с мальчиком в руках и с долговязым эльфом за спиной.

– Вот, это Нари. Оставляю на вас. – князь не стал пускаться в пространные объяснения, явно сильно торопясь. – а это Мэлди, присматривать.

Фиорин обнял сына и исчез.

– Отлично...– сам себе сказал Тиннэх и велел распорядиться о размещении гостей.

Вставать не хотелось. Киано давно не спал, но встать обозначало начать новый день – с разговорами, встречами, делами. А этого не хотелось абсолютно – как бы хорошо остаться в теплой постели, одному в комнате и не думать ни о чем. А сейчас придется подниматься, разговаривать с Иррейном и братом – делать вид, что вчерашней ссоры не было. Что же, есть время подумать – коня и лес у него вроде еще не отнимали.

Киано тихонько встал, стараясь не потревожить Иррейна, нащупал исподние штаны, а вот верхние куда то запропастились, на улице не лето, хорошо и рубашек побольше отыскать и плащ, в комнате темно, как назло.

– Ты куда собрался? – от голоса Киа вздрогнул, едва не выронив пояс.

– Отлить. Спи. – бесцветным тоном отозвался волк.

– А что, уборная у нас уже в на улице и нужно приторачивать кинжал к поясу? – Иррейн, к слову, давно не спавший, сел на кровати.

– Какая тебе разница? Скоро вернусь. – Киано полез в сундук за шерстяной рубахой.

– Я тебе сейчас расскажу, какая мне разница. Останься, нам надо поговорить!

– По-моему, вы с Тиннэхом уже хорошо поговорили без меня, думаю и дальше справитесь! – Киано не стал сдерживать раздражения, охватившего его.

– Я живу не с Тиннэхом, а с тобой! Садись! Я хочу поговорить, Киа, нам надо поговорить! Неужто сам не чувствуешь?

– Я уже ничего не чувствую, все ножом вырезали! Ирне, о чем можно разговаривать ранним утром?

– Ну например, о тебе. Успокойся, Киа.

– Замечательно, теперь я должен успокоиться? И чего бы ты хотел узнать?

– Знаешь, я долго думал, что я сделаю, когда ты проснешься. Обниму, поцелую, задам вопрос. И все таки я задам вопрос. Почему ты не сказал?

– О чем я тебе не сказал? – Киа попытался вывернутся.

– О том, что ты встречался с Нерги и о том, что ты попал в его сети. Я же много раз спрашивал, что с тобой, почему тебе нездоровилось, а ты только усмехался и скандалил.

– Ирне, – главное сохранить спокойствие, – если я не сказал, значит у меня были на то веские причины, которые я изложил дознавателям и на Тинге, который кстати, уже закончился, это намек такой.

– Я не дознаватель и не Тинг, мне плевать на это, я делю с тобой одну постель и теперь одну жизнь, может я имею право знать, что происходит?

– Тогда получается, разговор не обо мне, а о тебе. Чтобы изменилось, если бы я сказал? Может бы ты разыскал Нерги на Гранях и поторговался с ним, как мой братец? Все, чтобы ты мог сделать – сообщить о причине Тиннэху или Мейлину, ну они и так узнали.

– Ты хранил это в себе один, ты настолько не доверяешь мне? Скажи, что я для тебя значу? Ты выбираешь – говорить мне, не говорить, сегодня я в милости, завтра нет? Киа, я не могу так жить.

– Я не заставлял тебя, если ты помнишь! – Киано выпрямился, пора остановить ссору, но удержать себя он не мог. – Ты вернулся сам, ты пошел к моему отцу, ты пришел за мной в Твердыню, ты отправился на Границы и выбрал со мной Волчий лес.

– Ты ставишь мне в вину Твердыню? – удар ниже пояса.

– Нет, но не заставлял тебя делать это, как не заставлял выбирать второй меч! Почему вы все обвиняете только меня?! Я виноват только в одном, что не сказал и объяснил почему. Я не могу выворачивать душу постоянно – я взрослый, а вы постоянно контролируете меня, почему я обязан делать только то, что надо вам? Меня позвали, чтобы спасти Хальви, я спас – какие еще претензии? Никто не спросил – ранен ли я, мне приказали вернуться, я вернулся, все. Так какого...

– Не кричи. Я просто спросил – почему ты скрыл от меня болезнь, ведь ты же не знал, отчего она? Дознаватели сказали так.

– Перестань, Ирне! Мы говорили об этом много раз! Мне встать на колени? Что мне еще сделать?

– Хватит, Киа! – удар был настолько силен, что оборотень слетел с ложа, ударившись об пол, моментально встав на ноги.

– Надоело, сколько можно измываться надо всеми! – Второй удар пришелся в лицо и Киано не успел отклонится, из разбитого носа потекла кровь, – Ты ведешь себя как ребенок, мало того, как трус!

Киано пришел в себя быстро от изумления, стер кровь и кинулся на Иррейна, сбив эльфа с ног.

– Если натворил дел, признай свои ошибки, ты же мне душу вымотал, я ночей не спал, чуть с ума не сошел, а ты теперь плюешь мне в лицо.

– Заткнись! – Киано покатился с Иррейном по ковру, чувствуя как стало тяжело дышать, видимо эльф попал в ребро. Впрочем оборотень тоже успевал попадать, забыв себя от ярости. Иррейн все таки был сильнее потерявшего много сил Киано, поэтому прижал волка к ковру, упираясь ладонями в плечи бьющегося Киа.

– Послушай меня, хоть раз! – Иррейн говорил четко и громко, – Ты измотал всех, весь клан, меня, брата, Фиорина, даже Имлара! Ты ведешь себя безответственно, тебе плевать на всех, даже на себя! Ты даже не хочешь извиниться за свои ошибки, весь мир должен носится вокруг тебя! Я готов проклянуть богов, что приковали меня к тебе, ты хуже камня, Кианоайре и сердце у тебя такое же!

– Пусти! – Киано пнул Иррейна в пах, но не попал и они снова покатились по полу, ударяя друг друга и сцепившись как весенние коты.

Но они не заметили оба, как удары стали сменяться объятьями, в которых не было ничего от страсти, кусали друг друга безумными поцелуями – словно соревнуясь в желании причинить боль, победить друг друга, рвалась одежда, отлетая клочьями в угол комнаты.

– Ай! – вскрикнул волк, когда его перевернули, уткнув лицом в пыльную шкуру.

Ты уверен, мой маленький волк, что сбежал? От меня – может быть, но не от себя самого. Да и готов поспорить, твои дотошные родичи заранее расписали всю партию. Все Грани знают о том, что прекрасный Киано сидит взаперти, словно бешеный зверь, и что над ним устроили судилище.

Мы не люди, на Гранях ничего не скроешь, а тем более смену сущности. Мне льстит то, что ты стал моим мечом, наверно тем, что оборвал мне жизнь.

Справедливо, твой брат как всегда скучен и благоразумен – "все на благо клана", он не пожалеет никого, ни тебя, ни себя.

Я понимаю, Ньямэ такой же, если их поменять с твоим Тиннэхом местами, то никто не заметит подмены, одно благолепие и красивые слова, за которыми стоят сломанные жизни.

Ты же не выбирал, маленький волк? Тебя поставили перед выбором – или я, или клинки. Меня бы ты не выбрал, я знаю. Но хочешь расскажу – почему? Твоя душа так же зашорена красивыми сказками про долг и честь. Тэрран и его сын постарались на славу, но в тебе есть что-то от Борга, единственного волка, которого я уважаю. Иначе ты бы никогда не скинул груз короны и ненужных обязанностей.

Тут, на Гранях, я побольше узнал о тебе, мой принц, сплетни разлетаются быстро, быстрее, чем на языках придворных дам.

Я не хотел тебя убивать, но это было единственным средством, чтобы получить тебя, мои маги не смогли измыслить ничего другого. Представляю, как ты зол на весь мир: тебя насильно привязали ко мне, потом судили непонятно за что, за то, что ты не умер, спасая родича, за то, что покалечили суть и выставили на позор.

Я бы мог получить тебя тогда, когда ты явился за этим глупым щенком Хальви, всего лишь не стоило вмешиваться в драку. Но такая твоя смерть мне не нужна – незачем потакать моему брату, да и демоны могли изувечить тебя в посмертии, и я всего лишь привязал тебя покрепче. Что может быть крепче мертвого феа?

Тебя сгубило любопытство, похвальное для воина, кто из нас не любит рассматривать и пробовать смертоносные игрушки? Я мечи затачивал сам, не доверяя никому, странно, что ты порезал только палец. Я бы с удовольствием слизнул твою кровь, смягчая боль. Но она пробудила заклинание и ты начал уходить.

Интересно, кто первым забил тревогу? Беловолосый эльф, выходец с серого мира? Я наслышан про него – романтическая история. Но уверен, он тебе не пара – лишь влюбленный поклонник. Тебе нужен равный, достойный тебя.

Странное ты создание, мое сокровище, сын властного отца и безвольной матери. В твоей жизни много неясных пятен, кто воспитывал тебя, когда ты был ребенком и как ты попал в дом своего отца? В этой истории замешаны смертные? Грани молчат.

Мой принц, мое сокровище, у меня не было времени чтобы поухаживать или завоевать твое сердце. Я получил тебя безвольным пленником и все, что я делал с тобой, не касалось твоей души, только тела. Мне кажется, или я разбудил твою чувственность?

Я брал тебя, а сам мечтал о том, чтобы ты был свободен, чтобы это была чистая игра. Я бы хотел услышать брань и оскорбления, которыми ты без сомнения щедро осыпал меня, почувствовать твой гнев и укротить его. Я уверен, будь бы все по другому, у меня были бы шансы получить тебя и твою добрую волю, но благодаря тому, что с тобой сделали волки, то ты бы вырвал себе сердце, но не улыбнулся мне. Гордый красавец Киано умудрялся язвить моему брату, крича от ударов кнута.

Ты очень обманчив, мое чудо. Такая нежная внешность, прекрасное личико – кукольный эльф, и сталь внутри, столько сил, чтобы выжить. Я был поражен, увидев тебя со своим мечом. Только потом я понял, зачем Ньямэ схалтурил в заклинании, чтобы ты понимал, что делаешь, чтобы был повод убить тебя и меня. Убрать двух одним ударом, а если бы я выжил – меня бы нашли за что наказать. Мой братец ошибся только в одном -мне не нужна была власть.

Я не хотел никем править, мне вполне хватало войны и постели, но на тот момент я хотел только тебя и без ошейника. Полагая, что с властелином говорить бесполезно, я обратился к магам – это стоило мне половину состояния. Но вам Маэон недаром ест свой хлеб – он обошел меня, сломав тебя.

Тебе наверно было очень больно, мой принц, я предупреждал твоего братца, но он свято уверен в своей правоте. Ты стерпишь любую пытку ради своих, но они не стоят тебя.

Ты мой, ты создан для меня, твое тело идеально подходит моему и твои глаза должны смотреть только на меня. Я готов любоваться тобой бесконечно.

Я был готов дать тебе свободу. Тело на Гранях мало значит, но способы всегда есть, мы оба это знаем, и тут это не главное. Я хочу тебя, твоих чувств, твоей ненависти и ярости, а потом страсти, я бы нашел способ укротить тебя.

Ты умен, мое счастье, я уверен, тебе надоест жить в оковах вынужденного долга и надуманной чести, я, возможно, готов ждать бесконечно.

Мое послание попадет к тебе, я оставлю метку, видную только тебе и рассчитываю найти ответ.

С любовью и верой в твой разум, с надеждой на скорое свидание

Нерги.

– У них все в порядке? – уже зажгли свечи для вечернего ужина и Тиннэх скептичеси посмотрел на пустующие места. Ни Киа, ни Ирне даже не появились из своих комнат. Ломиться в чужие покои в Логове было не принято, а применять магию волку не хотелось, мало ли что, с Киа потом не оберешься.

– Думаю да, – Мейлин был спокоен– ты можешь не лезть к ним? Мирятся наверно.

Маэон хмыкнул.

– Прости.. – Иррейн стирал кровь с лица Киано, целовал пальцы, пока волк лежал, закрыв глаза. Эльф перенес его на ложе, с ужасом глядя на поле боя – битая посуда, кровь, обрывки ткани.

– Я действительно устал, Киа, мы все тут чуть с ума не сошли... – Он прижал волка к себе, поглаживая, успокаивая. – Не делай больше так, никогда, я прошу.

Киано согревался в объятиях, чувствуя, как проходит гнев, пусть, пусть Ирне сделает что хочет, пусть еще раз изобьет или возьмет силой, лишь бы не проходило это чувство спокойствия и надежности. Только сейчас он понял, в каком напряжении находился – весь мир кололся как подстилка из сосновых веток, а теперь напряжение уходило, оставляя после себя слабую боль.

– А то ты еще раз изобьешь меня и оттрахаешь? – он был готов проклясть себя за язык.

Иррейн прижал палец к его губам.

– В следующий раз я тебя убью. Сам. Веришь? – шепот был тих, но Киано поверил сразу. – Спи.

Они закутались в одеяло, Иррейн сгреб оборотня, сжав в руках так, словно боялся, что отнимут столь долгожданное счастье.

Послание, написанное черным дождем на выцветшей от времени коре священного дерева легло на краешек тропы, прикрытое вуалью заклинаний. Как только Волк выйдет на Грани один, без охраны, он найдет послание. И Нерги не сомневался в том, что он ответит.

– Значит так, – Тиннэх сделал вид, что не замечает ни разбитого носа брата, ни полузакрытого глаза, – условия теперь таковы. На Грани ты выходишь только под охраной, маг и два бойца, какие – я скажу сам. Глупостей ты наделал уже достаточно, моя задача не допустить дальнейшего.

– А что, прости, я буду делать на Гранях с такой оравой за спиной? – Киано не преминул поинтересоваться.

– Что угодно, но так, чтобы ты был в поле зрения. Можешь, например, сходить в гости к лисам. Если ты ведешь себя как дитя, будь готов к тому, что с тобой станут так обращаться. Следующее – весной Фиорин хочет видеть тебя в Столице, плату за лечение вычтут из твоего жалованья, подумай, на что содержать Аркенар, третье – Фиорин, опять же, отправил сюда Нари, ты знаком с его сыном, если ты не будешь занят другой работой, на тебя ложится ответственность за обучение мальчика. Личная просьба Фио. Четвертое – я помню о твоей привычке сматываться куда подальше после больших душевных потрясений, что на этот раз?

– Вот даже как? – Киано поднял брови, неужто он настолько предсказуем?

– Ну? Границы, Столица, поместье Иррейна? Или я не угадал?

– Ни разу! – Киано улыбнулся так, что сердце Тиннэха едва не растаяло. Умеет же, когда захочет!– Иррейн не проболтался? Мы отправляемся в морской поход с северянами, с ярлами Бьерном и Рагнаром. Весной, когда просохнут дороги.

Теперь настал черед младшего наслаждаться растерянностью Тиннэха, лицо князя было столь удивленным, что Киано не сдержал смеха.

– Ты? В морской поход? С ума сошел! Ты же боишься моря! – Тиннэх не мог поверить в то, что слышит. Невероятно.

– Мы договорились еще в Гранин, поэтому Фиорин потерпит меня ранней весной, а из Столицы мы поедем прямиком на Север, к зиме вернемся. Надо же чем то платить за Аркенар. – передразнил Киано.

– Ты невыносим, – вздохнул Тиннэх, – Значит так, в Замке нет мяса, так что вперед, на охоту, и чтобы неделю я тебя не видел! В помощь Ирне, Эйдана.

– Что это было? – ошарашенно спросил Мейлин, которого Киано едва не сбил с ног, выходя из княжеских покоев, – У него на лице... Или мне кажется?

– Не кажется! – счастливо улыбнулся Тиннэх, – Помирились они, как видишь! Наконец то у кого то в этом доме хватило мудрости...

Часть 3

Глава 4

Зима в Логове проходила тихо. Дань была собрана, волки отсыпались, отъедались и почти не выходили на Грани, наслаждаясь отдыхом. Тиннэх тоже радовался воцарившемуся в доми миру, кое-что конечно изменилось в худшую сторону, но терпеть можно было.

Характер, размышлял Тиннэх, паскудный характер младшего брата, почти окончательно замкнувшегося в себе и если бы не Нари, Тиннэх бы не знал, что делать, не предъявишь же обиды за неулыбчивость.

Киано сидел в собственных покоях, подставив голову Иррейну, перебирающему короткие пряди. Днем оборотень прятал волосы под платок или шапку, а оставшись вдвоем с Иррейном, обнажал голову.

– О чем ты задумался? – спросил Киано, перехватив губами пальцы, ласкавшие щеку.

– О походе. Ты снова влез в безумную затею. Когда мы приехали сюда, ты клялся в том, что из Логова больше ни ногой. Я не могу представить тебя на "Драконе", там даже нет кают, только гребцы, лавки и немного свободного места. Это не для волков.

– А мне много и не надо, свернулся, хвостом накрылся. Это ты у нас здоровый. Не брюзжи, ты ведешь себя, как человеческий старик. Иногда хочется чего-то. К тому же я обещал Бьерну и Рагнару.

– Ты лыка не вязал, когда обещал! – возмутился Иррейн, – А теперь придется ехать.

– Не хочешь, не надо! Сидите с Тэнне у камина, пейте травки, а я вернусь с золотом. Ирне, ну ты же сам побывал немало где!

– Мне надоело это еще в молодости. Тогда было интересно.

– А сейчас? Ты настолько состарился? Вы с Тэнне ровесники, но даже он иногда такие авантюры устраивает! Особенно на Гранях..

– Мы с Тэнне тебе в отцы годимся. – рассмеялся Иррейн, – ты забыл, что даже Маэон тебя намного старше. Твоя тысяча еще не истекла даже.

– Ну, нашли мальчика.. -протянул Киа, – Ирне, ты не хочешь ехать? Хорошо, я напишу письмо Бьерну, мол дела и прочее.

– Не надо, солнце, я больше беспокоюсь о тебе. "Дракон" это нечто другое, чем прием флота Запада с мостика "Морского Лебедя". Это корыто с скамьями, там негде даже справить нужду, так, чтобы тебя никто не видел.

– Ирне, очнись! Я уже давно не изнеженный западный принц, да и никогда им не был. Я видел такое, что извини, отлить на виду у всех не самая страшная беда.

– Я говорю не только о нужде, – Иррейн притянул оборотня к себе, – там у нас не будет никакой возможности побыть вдвоем..

– А, так ты об этом? – зевнул Киано, откидываясь и подставляя шею под поцелуи – Так оно тебе и не понадобится, я тебя до отъезда измотаю!

– Мне надо с тобой поговорить! – Тиннэх велел остаться после утренней трапезы.

– Да неужели?– усмехнулся Киано, пока все остальные торопливо выходили из зала. О ссоре между братьями знали все, весь клан и даже не о ссоре, а о том, что Кианоайре до сих пор не может простить старшему суд, устроенный над ним. Если братья и разговаривали меж собой, то темы касались только клана или дел, Киано был сух и краток.

– Нам нужно поговорить о будущем клана, – начал Тиннэх, когда со стола убрали всю посуду и оставили только вино и орехи.

– А чего о нем говорить? Я не бог и не провидец. Что будет, то и будет. – Киано нетерпелось увидеть Нари, обещал же мальчишке лучную тренировку.

– Я о том, кто будет князем после меня. – оборвал его Тиннэх.

– Попробую угадать, скорее всего Маэон, насколько я помню, сыновей и внуков у тебя других нет.

– Ты отлично знаешь, что Маэон отказался от венца, он маг и работа по разбору бумаг и руководству в его планы не входит, да и не умеет.

– Это его проблемы, научится. – пожал плечами Киа.

– Кроме него у меня есть еще и младший брат.

– Да неужели? Это какой то намек?

– Прекрати ерничать! Надоело уже! – вспылил Тиннэх, – Так вот, отец хотел бы, чтобы ты наследовал мне, это было его последней волей.

– Это шутка такая, Тэнне? Или вы просто ........? – Киано не верил своим ушам от изумления.

– Считай как хочешь. Ты прямой наследник. Ставлю тебя в известность.

– А не пошли бы вы ...? По моему я уже раз наследовал Имлару, не надо вспоминать что из этого вышло, или мне сейчас следует положить половину клана под стенами Твердыни, чтобы вы сами отказались?

– Я понимаю твое возмущение и отказ, я ожидал этого. Киа, больше действительно некому, наш род гаснет, а ты знаешь что нужно делать и у тебя есть опыт. Ты отлично справляешься в наших землях.

– Наш род гаснет? С какой стати? С той, что Маэон выбирает магию, а я обязан за него вкалывать? Значит он в чистой лаборатории будет сидеть, а я снова мордой в дерьмо? Потом, у меня нет детей и скорее всего больше не будет, а мы с Иррейном рожать еще не научились. Хотя можем конечно попробовать, вот вечером и потренируемся, как ты думаешь, от кого дети будут здоровее? Хочешь свечку подержать, дабы зачатие ребенка происходило в согласии с традициями?

– Избавь меня от рассказа о ваших постельных забавах! – Тиннэха едва не стошнило, – ты еще молод и может произойти всякое, в том числе и дети.

– Это ты на что намекаешь? – потемнел лицом Киа, – На то, что с Ирне может что-то случиться и мы расстанемся? Ну так вы сами устроили так, что нам теперь никуда друг без друга, даже в серый мир. Что за глупость и позор, волками будет править полукровка-мужеложец? Князь со снятой уже один раз короной, бывший в плену. Нет.

– Тебя никто за это не осуждает и ты единственный, за всю историю клана, кто спит с мужчиной и это принимается всеми.

– Погоди! – в голову Киано пришла самая простая мысль. – А ты, братец, жениться не пробовал или уже здоровье не то?

– Ты меня за дурака считаешь? Нет, после смерти Эльми я даже думать об этом не могу, прости.

Киано едва удержался о того, чтобы в ярости не швырнуть нож в стену.

– Ты значит скорбишь по жене, которая умерла полторы тысячи лет назад, Маэон хочет заниматься магией, а я должен снова ломать себе жизнь, чтобы вы жили спокойно? Чтобы ты продолжал спать в пустой спальне, а Маэон изучать грибы. Очень хорошее решение, за мой счет, я как то должен умудриться еще и после себя оставить наследника.. У меня слов нет, Тэнне. Я для клана фигурка, которую передвигают по доске?

– Для клана мы все фигурки, Киа, я понимаю твой отказ, но не могу его принять. У нас нет другого выхода.

– Выход есть всегда! Просто вылези из своих беленьких одежд и займись делом! Женись и роди сыновей – будущих князей. Я пережил смерть Арриеры, Сэльве и Нэльве – я не могу смотреть на детей без слез, ты понимаешь это?

– Киа, это не мое желание, а желание отца. – слабо отбивался Тиннэх.

– Отец ушел, а у меня нет возможности проверить его слова. Хочешь я поставлю этот вопрос на тинге клана? О том, что князь отказывается жениться и продолжать род? Ты же любишь тинги?

– Киа, сколько можно мне это припоминать? Прошло уже две луны, хватит!

– Мне не хватит, меня до сих пор трясет! Итак, или ты женишься и заводишь наследника, как полагается законному князю, или я обращюсь к духу-предку с просьбой исторгнуть меня из клана. Хватит, сил моих нет.

– Ты с ума сошел! – Похолодел Тиннэх, еще никто из волков добровольно не отказывался от родства, не совершал самого страшного преступления. Киано безумен.

– А что ты хотел, если для меня это единственный способ не напяливать венец, я им воспользуюсь. Я даже думаю, что меня поймут.

– Киа, не стоит делать глупостей. – осторожничал волк, – Ты знаешь, что это значит. Хорошо, я подумаю.

– Подумай. Вы же женили меня на Арриере, почти не спросив и еще едва не подрались, пока делили твоих племянников, почему бы мне не потребовать от тебя того же самого? Кстати – княжна Асгерд, ее сестра, не замужем. Не хочешь породнится с Ингигирид?

– Я подумаю, – согласился волк, сейчас надо быть аккуратным, не дай боги, Киано совершит еще одно необратимое безумство, лучше согласиться, пока..

– Лучше бы ты мне сразу сказал, – горько усмехнулся Киано, – я бы еще подумал тогда, может стоило и согласиться на Нерги?

Тиннэх задохнулся от возмущения, да как так можно? Киано вообще не понимает, что говорит!

– Я жалею иногда, – князь взял в себя в руки, – что не могу поступить как Иррейн, тогда синяки здорово тебя украсили.

– Отчего же? Хотя да, по морде может и дашь, но поиметь меня врядли получится... – пожал плечами Киано, хранивший показную невозмутимость и явно задавшийся целью довести Тиннэха.

– Ты иногда думай о чем говоришь! – Тиннэх ударил рукой по столу, – Ты разговариваешь со своим старшим братом и князем!

– Ну да, – рассмеялся Киано, – ты когда тебе удобно, брат, а когда надо – князь! Хорошо устроился.

– Пошел вон!!!

Нари было скучно, Киано обещал показать как оборотни стреляют из лука, да так и не явился за ним, а с Мэлди было невероятно тоскливо – сколько можно учить одни и те же правила поведения. Утром мальчик рассказал выученное за вчера, и до вечера был свободен. В волчьем замке наследнику эльфийского престола нравилось – словно в сказке, заснеженный лес, деревянные теремки, таинственные но добрые воины. Женщины закармливали его пирожками, а мужчины не выпускали из рук. И все же было скучно, пока не появлялся Киано. Отец много рассказывал о своем советнике, и наконец то Нари познакомился с ним сам. Кроме обещанного фехтования Киа, так волк сам просил называть себя, учил Нари всему, что знал, всему воинскому искусству, и хоть мальчик был еще мал, чтобы постигнуть всю премудрость, но волк умудрялся рассказать все так, что было понятно.