Текст книги "Волк и сокол (СИ)"

Автор книги: Реимарра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

А что касается того, что происходит вне Логова – он просто боится, это уже ничем не прошибить, от этого и делает глупости.

– Чего ему бояться? Он уже не беззащитный ребенок. С ним воины, я, он вооружен. При его умениях – его должны опасаться.

– Он сам не знает, чего.. Дурная кровь, смесь. И не оборотень и не эльф, да и еще княжеских родов, где каждый с придурью. Сам мается ведь.

Они говорили долго, наедине, почти наслаждаясь тем, что в покоях нет Киа, не надо присматривать за младшим и отвечать на провокации и подначки. Все можно обсудить спокойно, как и подобает взрослым, зрелым мужчинам.

– И еще, – Тиннэх наконец решился изложить дело, за которым собственно и пришел, но уже было допита последняя бутылка вина и надо было прощаться, – Не отдашь ли мне Киа на эту ночь? Верну в целости и сохранности, я просто хотел сказать ему многое, ведь мы долго не увидимся. Завтра утром надо ехать. Сил уже нет без Леса, а я хотел побыть с братом.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Иррейн, – я ему не хозяин. Да он и сам захочет, как бы вы не собачились, а он любит тебя. «Тиннэх умеет это, Тиннэх говорит так».

– Ну надо же, – улыбнулся волк, – я и не знал. Спасибо что сказал. Я серьезно. Он тоже тебя любит, все-таки ты единственный, кому он отдал сердце.

То беспокойство, что овладело Тиннэхом сразу же после отъезда брата, никуда не исчезло, даже когда он увидел Киано целым и здоровым на совете. Страх за брата, страх за них с Ирне. Да, Киа силен, но не всегда это решает – не всегда можно увидеть подлость и предательство, он и Иррейн слишком честны, чтобы распознать обман. Киа может и удасться, все таки как никак, а двор Столицы мог чему-то научить, а вот Ирне… Когда он отослал им вслед Эгильса и Таро – стало чуть спокойнее, но не настолько, как хотелось. И даже поход к Мейлину не помог князю, да что там, еще хуже стало на душе.

– Ну наконец то, – принял его целитель, – а я все ждал, когда придешь? Совсем припекло, Лорд?

Тиннэху почудилась насмешка в словах целителя, особенно в этом напыщенном – «Лорд»? Ну правильно, пока все относятся к нему как к сыну Тэррана, хоть и князю. Да, он не отец, такой славы ему никогда не знать. Но Лес признал его.

– Правильно беспокоишься, – поддержал его Мейлин, – даже мне не себе. Смертные наверно бы сказали, что это все не к добру. Что-то сдвинулось в нашем мире, а норны на Гранях молчат и в такую пору опасно покидать дом. Но все же надеюсь, что Ирне с Киа в порядке, да к тому же, мы бы уже знали, если бы что-то случилось. Одно не может не радовать.

– Что тут может радовать? – оборвал его Тиннэх, угрюмо разглядывая покои целителя. Коробки с травами, банки, свитки. Прямо склад какой то.

– Ваша кровная связь работает и работает отлично после того, как я в последний раз перебрал феа Киа. Она крепче, чем могла бы быть. – Мейлин перебирал тонкие иголки в шкатулке, – Ложись, снимай рубаху. Я посмотрю.

– Что посмотришь?– Тиннэх чувствовал себя неловко, из-за того, что приходиться постоянно переспрашивать, этих целителей не разберешь. Говорили бы прямо!

– Сердце. Может это у вас сродное, хотя за тобой не замечал.

Тиннэх морщился от едва заметных уколов, позволяя целителю увидеть необходимое.

– Нет, – Мейлин довольно прищурился, убирая иглы, – у тебя все в порядке. Вставай!

Тиннэх сам не заметил, как уснул, да и как не расслабится под журчание голоса Мейлина. Сами покои целителей созданы именно для того, чтобы вылечивать тело и приводить в порядок душу.

– Что у Киа тогда? – князь стряхнул сон, – Он здоров?

– Нет. – Мейлин поднял брови, – как он может быть здоров, после всего, что с ним произошло? Так, в заплатках и шрамах. Сердце он посадил именно тогда, когда боролся с проклятием Нерги. Сейчас почти постоянно должно болеть. Я дал ему с собой снадобий, но зная твоего брата, думаю что он забыл их еще тут.

– Почему? Он же не говорил ничего! – растерялся Тиннэх.

Мейлин возмущенно фыркнул:

– От того, что он не говорил – половина его бед! И ничему жизнь не учит ни тебя, ни его! Там не смертельно, но неприятно и если ничего не случится – то просто пусть или терпит или идет ко мне. Ладно, все будет хорошо. Иррейн бережет его. *

– Тэнне? – наконец то удалось свидеться с братом. Ладно, забудем про Фиорина, лишь бы увидеть родную кровь, так решил Киано, отворяя двери знакомых покоев.

– Я, мелкий. Слава богам, с тобой все хорошо? Скучал?

– Как ни странно, да! – Киано скинул всю парадную одежду прямо на пол. Уселся на ковер, как в юности, рядом с Тиннэхом. Улыбнулся.

Тиннэх век бы смотрел на эту улыбку, чистую, освобожденную от обязанностей вежливости, открытую и предназначенную только своим. Какой же красивый у него брат, не зря по нему сохнут и тут и в Волчьих землях, до сих письма из почты приходиться выгребать, а уж если улыбнется, сверкнет изумрудными очами.

– Сегодня ты ночуешь тут. Ирне согласился, впрочем, по-моему с облегчением даже. Мне надо завтра утром ехать, а мы с тобой теперь долго не свидимся. Ты же сам знаешь.

– Ну да, Лес. Жаль, мог бы погостить в Аркенаре? Совсем плохо? Даже трех дней нет? – загрустил Киа.

– В другой раз, после победы. Я же уверен в тебе.

– Зачем ты подсунул мне Таро? – Киано не хотелось обсуждать тему войны, и так времени почти нет и тратить его на неприятные разговоры? – Толку от них никакого, а обожрали мне все поместье.

– Для страховки и моего спокойствия. Чтобы присмотрели. Таро конечно молодой еще, но воин неплохой. Они же все равно тебе помогли, при пожаре. Так что не ной. Я тебе их оставлю, для охраны.

Тиннэх вспомнил, что так, вдвоем, они с братом не оставались с той самой страшной ночи, когда ушел отец. Он искоса взглянул на младшего, Киано сидел, обхватив колени руками и видимо вспоминал тоже самое.

– Отец очень любил тебя, – сказал Тиннэх, для того, чтобы разбить тишину.

– Я знаю, – тихо промолвил Киано, – и я очень благодарен тебе, за то, что не стал чужаком в Логове.

Он опустился на колени, разжав руки.

– Об этом не могло быть и речи. Это даже не мне, Боргу, он выхаживал тебя почти все время. Ты нам родич и мы отвечаем за то, чтобы с тобой ничего не случилось, а мы упустили и виноваты. – Тиннэх обнял младшего брата за плечи.

– Никто ни в чем не виноват. Так вышло. – Киано опустил голову, благодарно принимая ласку.

– Главное, чтобы мы сами это приняли, для себя. – Тиннэх осторожно коснулся шнуровки на верхней рубахе брата, – Очень болит?

– Откуда, кто сказал? – сразу вскинулся младший оборотень, сразу напрягся как струна, и тут же успокоился, – Сейчас нет.

– Знаю. Неважно откуда. – улыбнулся Тиннэх. – Почему ты всегда молчишь? У меня для тебя есть подарок.

На широкой ладони оборотня блестел камень, оплетенный тонкой металлической сеткой, привешенный к серебряной цепочке. Небесного цвета кристалл, в цвет глаз Иррейна и того же оттенка, что всполохи волчьей магии под руками Мейлина. Магия волков, часть силы Леса, пойманная в камень и оберегающая, помогающая там, где нет связи с Логовом, тем, кто далеко от родного дома. Один единственный талисман на весь клан, бесполезный предмет для любого существа, кроме черных волков. Мы всегда с тобой, брат.

– Это тебе, Киа. Носи, должно стать полегче.

Киано осторожно взял подвеску в руки, рассматривая.

– Тэнне, это же…

– Да, это она. Я и клан решили отдать ее тебе, чтобы ты всегда был рядом с нами, хотя бы через магию. И она должна снять боль, хотя бы на время.

Киано расшнуровал рубаху и Тиннэх заметил цепочку, толстого северного плетения, с драконьими оголовьями.

– Иррейн подарил? Красиво. – не ожидая ответа, оценил он.

– Это одна из.. – улыбнулся Киано. Поблагодари от меня клан, скажи, что я низко кланяюсь за такой подарок. Это очень много.

Он застегнул цепочку на шее и Тиннэх увидел, что руки младшего дрожат, да и влажные ресницы тоже врядли показались. Он стер влагу, осторожно коснувшись ресниц большим пальцем.

– Не много. Ты сейчас встанешь за всех нас, за волков, за эльфов, а мы пожалеем тебе немного тепла? Прости меня за то, что я сказал в зале. Больше всего я бы хотел, чтобы ты вернулся домой. Вместе с Ирне.

– Я бы тоже этого хотел, но..

– У Фио действительно нет никого, кому бы он доверил войну. У нас нет, у Харги нет. Хороших воинов много – но всем требованиям отвечаешь только ты. Если были бы живы Нерги и Борг – выбирали бы меж ними. Даже отец бы не взялся, у нас нет того дара, что у тебя и Борга. Фиорин кстати лукавит, он тоже бы не хотел отпускать тебя. Но он не властен теперь сам над собой.

– Ладно, это все будет позже. А пока давай не о делах? У тебя есть что-нибудь выпить?

– Ну естественно, не мог же я уехать из эльфийских земель без вашего прокисшего винограда.

– Все равно, вино из поместья Имлара лучшее, а его в Столице мало. Он расстраивается, что некому сейчас его делать. Мильва вышла замуж, они живут у него в поместье, но вроде ничего не делают.

– Ну значит забот и без вина у него полно. – пожал плечами Тиннэх, никогда не испытывавший к бывшему эльфийскому князю даже капли уважения. – Сам виноват.

– Ты как Ирне, он тоже так считает.

– С этим трудно спорить. У вас с Ирне все хорошо?– Тиннэх кинул пытливый взгляд на брата. Интересно, что скажет младший? Провел рукой по скуле.

– Ты про это? – ухмыльнулся Киано. – Можешь считать, что ударился об дерево.

– Нельзя быть таким невнимательным, Киа.

Вино и вправду было хорошим, густое, терпкое, сладкое. Двое похожих друг на друга мужчин сидели перед камином в натопленной комнате и пили вино. Братья, чьи узы крепки меж собой и лишь отступник решится их разорвать.

На этот раз Иррейн был спокоен. Пусть на эту ночь Киано будет с братом, им действительно надо о многом поговорить наедине. Волки действительно настоящая семья, подумалось ему и грусть уколола сердце. Легкая зависть к Киа. Его собственные братья были другими и старшие и младшие. Большая семья в приморском городе – самая богатая семья – корабли, поместья, роскошны лавки с изысканными заморским товарами. Отказа маленький Иррейн ни знал ни в чем, но старшие братья были всего лишь старшими, а младшие – живыми игрушками для них. Огромный дом, где жила не только семья Астинэ, но и гости, клиенты, кто-то из команды кораблей, кто не имел собственного дома в городе. Он даже не всех знал по именам. А Киа знает в клане каждого, от старейшины до новорожденного, не только оборотней, но и тех, кто привозит в Логово молоко, мед, ткани. Бортников, мастериц, всех.

Может это потому, что Киано сама жизнь научила ценить родичей? Может потому, что все в клане к нему относились как к потерянному и чудом обретенному родичу? Может потому что Тиннэх и князь Тэрран всегда находили для него время?

У него больше братьев, чем у Киано. Братья обрадовались его возращению, не забыв, правда, упомянуть о праве владения поместьем. Ни с кем из них не было такой близости, какая меж Киа и Тэнне. Да, ему отсылают деньги с годового дохода, как члену семьи, одному из средних наследников – но это ли главное? Тэнне ему ближе, чем родные. С ним всегда можно поговорить, и не только о Киа. Обо всем.

– Я что-то не помню, чтобы ты раньше спал в штанах. – заметил Тиннэх, наблюдая за Киано.

Они решили улечься на ложе, так как пить было уже нечего, а идти лень. А так можно лежать и просто разговаривать. Потом погулять по Граням.

– У тебя холодно… – отвел глаза Киано.

Как же он забыл?!

– Да неужто? – прищурился волк, подходя ближе к брату, смотря прямо в глаза. – Братец, если я один раз принял ложь по поводу вот этого украшения на твоем личике, то это не означает, что можно делать из меня болвана и дальше и врать мне. Как бы там не было, а бить и унижать тебя до такой степени, чтобы ты боялся сказать даже мне правду, я никому не позволю. Даже ему. – голос оборотня был холоден и Киано послышалась скрытая ярость, схожая с глухим урчанием, когда волк готовится напасть на врага.

– Вот тут Ирне как раз не причем! – Киано отступил на шаг, придерживая завязки нижних штанов.

– Вот даже как? А на скуле значит он причем?

– Значит, причем! – взорвался Киано, – Какая тебе разница?! У нас все хорошо. Просто урок на будущее.

– Да? И часто тебя так учат? – протянул Тиннэх.

– Синяк за дело. Я не хочу больше об этом! – Киа сам был готов зарычать, – Мне уйти или снять штаны?

– Снять штаны, конечно. Я очень опасаюсь твоих тайн, Киа. – улыбнулся волк, но глаза остались серьезными. – Давай правду, Киа. Что у тебя там?

– Одна сука… – он возился с завязками, Тиннэх прав, ложиться в чистую постель в подштанниках глупо, а уж уходить от брата – отвратительно. – Ранневейг. Вот. Будешь долго ржать – уйду!

Тиннэх расхохотался.

– Налюбовался? – Киано быстро нырнул под одеяло.– Стерва. Встречу я ее…

– Она все таки это сделала! – обрадовался Тиннэх, – ну надо же! А я не верил!

– Ну-ка…– теперь настала очередь для бешенства Киано, – с этого места подробнее…

– Я думаю, ты понял, что Раннвейг из Младших, что служат Хранителям. Она давно присмотрела тебя на Гранях. Как же, такого красавчика и не заметить. Только искала способ заловить тебя в сети, чтобы ты с ней в одной постели оказался. Это надо же! Предложила мне быть сводником! Как раз перед твоим отъездом в людские земли было. Что ты меня так смотришь. Лицо попроще, прошу.

– А ты? – странным тоном спросил Киа, непроизвольно потирая костяшки пальцев.

– А я послал ее искать тебя и добиваться самой. Правда, сказал, что твое сердце занято, ну на него она и не претендовала. Вижу, что своего она добилась. Уж не знаю, кем она там прикинулась и что тебе напела.. Это за нее ты от Ирне схлопотал?

– Вот значит как, – Киано ухватил поудобнее уголок валика с ложа, – это значит ты ее навел на меня? Песня, пророчество… запах. А я поверил.

Киано перехватил валик поудобнее, замахиваясь на Тиннэха.

Против Киа, даже с диванным валиком, вместо меча у Тиннэха шансов не было. Поэтому он решил сдаться без боя.

– Ладно, извини. Я не думал, что у нее получится. И что, ты не получил удовольствия, тебе совсем-совсем не понравилось?

Киа опустил глаза и отбросил свое оружие. Меткий удар, ничего не скажешь.

– Мне то понравилось..– надо же, даже ушки покраснели, – а вот что я должен был говорить Ирне? И по морде кстати, отхватил не за это.

– Тогда страшно себе представить, за что. Мои соболезнования Иррейну. Ладно, так мы на Грани пойдем, или нет?

В этом мире Киано еще не бывал. И это было одним из тех редких на Гранях миров, куда можно было войти без опаски и безоружным. Впрочем, личная магия уже сильное оружие, а ей оба волка отлично владели.

«Я нашел его совсем недавно» шепнул Тиннэх брату, «здесь еще никто не бывал».

Киано никогда и не подозревал, что может быть и такой лес. Влажный и непроходимый от цветов, растений, деревьев и трав, играющий красками и всеми оттенками зеленим. Земля мокрая, скользкая, но волчьим лапам ее приятно касаться, словно шелка. Голову кружило от запахов, они не успевали даже определять их. Киано старался запомнить все, впитывая взглядом – цветы, травы, зелень, воздух.

Они долго бежали по чудесному лесу, слушая птиц – даже птицы здесь были как цветы, яркие и шумные. По дорогам попадались перья – цвета радуги. Продираясь сквозь заросли, мерцая пыльцой на роскошных черных шубках, волки вышли к морю.

Лапы утопали в белоснежном горячем песке, хотелось скинуть облик, но Киано боялся не выдержать собственного восторга, да не все бы удовольствия достались бы ему. Разве можно потерять запахи?

Они оба никогда не видели такого моря. Даже на Западе, в Приморье вода была просто темной, на Севере – серебристо-стальной, а тут она была синей, лазурной. Это бескрайнее море уходило далеко вдаль, прямо к солнцу, сливаясь с горизонтом. Отмель была широкой и белый песок лежал в прозрачной воде, которая лениво накатывалась на берег.

Братья все таки перекинулись и ступая осторожно, как звери, попробовали воду ногами. Теплая.

Они шли по отмели долго, уходя в глубину, но все равно было мелко, едва по пояс. Оглядывались на берег, словно боялись, что их кто-то увидит. Потом поплыли, лаская тело и лицо, играя в воде.

Киано наклонился, отжимая волосы и поднял раковину. Такую он тоже видел впервые – нежнорозовую, большую, и с витыми длинными отростками. Приложил к уху – все верно, настоящая, шумит море в ней.

«Для Ирне, жаль, он не сможет этого увидеть, а я не в силах привести его и показать.»– радость чуть отравлена горечью.

«Может это и к лучшему, маленький, потом он будет тосковать, он же рожден для моря. Это будет жестоко.»

«Верно, и все же…. Я расскажу ему, он не обидится на меня.»

«Даже не сомневайся».

Тиннэх собрался, закинул вещи в кожаный походный мешок. Пора прощаться, уже рассвет и надо ехать. Но Киа будить совсем не хотелось, слишком сладко спит. Волосы еще чуть влажны, а на стойке около кровати – витая раковина.

Тиннэх поправил одеяло на брате, едва коснувшись рукой лба Киа.

«Спи, маленький, еще увидимся».

Разговор целителя и князя

– Вы все слишком любите его судить. За то, что он не то сделал, не то сказал. Он один против вас, чистокровных и воспитанных в традициях, впитанных с материнским молоком. Вы хоть раз задумались, каково ему жить?

Вечер в покоях Мейлина был тих, а Тиннэху почему-то совсем некуда было податься, ни Фрейдис, ни Кьяран не могли утолить беспокойства за Киано. Что еще нужно – пара кувшинов вина, чуть вяленого мяса и разговор по душам.

– Что ты имеешь в виду? Киа весьма неплохо живет по нынешним временам, у него есть род, Ирне, его клинки. Что еще надо? Он знаменит, о нем поют песни.

– я не про благополучие, князь! Я про цену, что уплачена им за все это. Ты хоть раз думал, почему он живет?

– Что ты имеешь в виду? – Тиннэх ненавидел переспрашивать, но как не переспросить, если Мейлин говорит загадками?

– Помнишь, все волкам всегда внушают, что нежелательно мешать свою кровь без любви и с эльфами. Именно с эльфами и без любви. Это нестрогое правило почему-то соблюдается. Результат его нарушения – твой брат с именем «Нежеланный». Ни твой отец, ни его мать не думали о нем вообще, когда развлекались тут, в Логове. Мало ли, повстречались и разъехались. А потом настало время платить – самую страшную цену заплатила княжна Эльвдис, потом расплачивался Киано, за проступки своих родителей, а Тэрран, как это часто водится, легко отделался. А если бы смертные не ткнули его носом в Гранин, так бы ничего не узнал, кости твоего брата уже давно стали бы степью. Он не нужен был ни отцу, ни матери, на него не выткали нитей судьбы, а когда он родился, что-то собрали и всунули наспех. Он родился, ненужный и лишний. Я долго думал, читал, спрашивал, и не только я, даже Борг копался в книгах, хотя едва буквы разбирал. Нам было интересно, почему так. Почему полукровкам от случайной связи суждены несчастья? Твоего Къярана ждали и ты и Фрейдис, вы на него молились, едва зачали, не правда ли? А Киа? Его выбросили из дома, даже не дав молока. Тут кстати кроется разгадка на вопрос – почему твой брат так невысок и тощ. Он мог бы быть высоким и сильным, как ты и Тэрран. Не досыта ел в детстве, да и мяса с молоком ему, думаю, перепадало нечасто. Я догадываюсь, чем смертные кормят рабов. Представь себе, что стало с его фэа и с телом, а ведь феа изначально было халтурой, второпях сотканным. Что даже его держать – нужны силы.

– Для чего ты мне это рассказываешь? Я всегда старался поддержать и помочь Киа.

– Ты едва его не утопил своими руками, но об этом позже. Ты хотел правды? Получи. Слушай дальше. Потом его продали, предали, истязали, пока Тэрран не нашел его. Я помню, как мы восстанавливали нити с Гэлленаром. Там были обрывки, гниль, которая таяла и рвалась в руках – это слишком страшная боль, когда тебя сплетают наново, почти невыносимая. А ему хотелось жить, мы чувствовали эту жилку.

Сколько лет мы выхаживали его потом? Чтобы хоть как то вернуть утраченное и воздать то, что должны с рождения. Но часть души уже погибла – я сам отсек эти нити, истлевшие. Нужна была любовь, – ты, Тэрран, Борг, Тахар и все обрушили на него поток, что он едва не захлебнулся от вашей удушающей заботы. Было поздно, он до сих пор не верит, что его не выбросят за порог. Хорошо, что Борг понял это раньше всех и угреб младшего в свои лапы.

Дальше?

Потом эльфы, княжество, смерть собственных детей, его бессилие – что он против стихий? Горсть праха. Я работал с Сэльве и Нэльве. Они гораздо крепче своего отца и ближе к нам, чем он. Потому что их ждали и любили. Они исцеляли Киа – вернули ему чувство ответственности и уверенности, он хоть во что-то поверил, убедился в надежности.

Плен. Что делают с нами в плену у темных? Не мне тебе об этом рассказывать. Кто-то остается калекой, кто-то сходит с ума, кто-то ненавидит весь мир. Ошейник забрал у него еще часть души, просто выпил.

Что там осталось, а, Тиннэх? Осколки, обрезки, безумие. И Хранители наконец вмешались – отпустили Иррейна, как протянули руку утопающему. Может из жалости? Не знаю.

У кого то нет руки, у кого-то глаза, а у Киа нет части души. А в остаток нужно вместить все то, чем живут остальные – любовь, дом, защита клана, эльфов. Где взять на это силы? Остаток перекроен так, что первоначального узла уже не сыскать. Его ломали и ломают до сих пор. И он очень сильный, чтобы не сломаться окончательно, но откуда взять силы, повторюсь.

Второй кувшин подошел к концу, Тиннэх сидел, опустив голову и не силах заставить себя не слушать невозможную правду, жестокие слова. Мейлин понял его состояние и на столе появилась бутылка северной настойки на пшенице, чтобы слова быстрей достигли души. Но откуда у целителя взялась миска квашеной капусты?

Твой брат не виноват ни в чем, ты же не будешь осуждать калеку, что он потерял зрение с рождения? Итак, потом я задумался откуда Киано все же берет силы на все это. Нормальный эльф или волк уже бы давно сдох или сошел с ума. А Киа живет, любит, воюет. Какова цена?

Я многое понял, пока разговаривал с ним, когда его заперли в дознавательских комнатах. Он был абсолютно растерянным, подавленным. А сердце? Тогда он едва не умер от боли – ему просто неоткуда было взять силы. Оно у него болит почти постоянно. Ну может затихает, когда они с Ирне близки.

– Он ни разу не жаловался... – растерялся Тиннэх, проглатывая огненную жидкость.

– Правильно. Он и мне не говорил, но я то могу догадаться, где болит, даже по глазам. Он не хочет вашей жалости. Там было все настолько плохо, что воткни я иглу хоть на волос не туда – оно бы оборвалось. В его теле это самое уязвимое место. Он выдает себя глазами, если посмотреть в его зрачки, или в зелень – там боль, сплошная и тягучая.

Помнишь, ты говорил мне, что после ссоры с Киано чувствуешь усталость, словно после тренировки или боя? Это тоже ключ. Он просто берет у тебя силы. От тебя, от меня, от клана. Понемногу, совсем по чуть-чуть, если не сердится. Вспомни молодняк, который он тренирует – он же заматывает их до изнеможения. Он делает это так, как на Гранях, такова его природа и личная магия. Ты же знаешь, что там ему лучше, чем здесь. Ты, я, даже Къяран. Что ты так побледнел? Он не причинит вреда твоему сыну! Просто чуть меньше сил будет на шалости. Никому из нас нет от этого беды. У нас достаточно сил, чтобы Киано жил. Ты сидишь с ним вечером за кувшином красного, а он слушает тебя и впитывает покой. А когда орешь – берет больше, просто для того, чтобы ты заткнулся, князь. Но мы все для него глоток воды, по сравнению с рекой, что дает приморец. Ирне. Вот там Киа не стесняется, берет сколько может унести и ему отдают с радостью. Впрочем, по-моему он не спрашивает разрешения.

– Он осознанно делает это? Он знает?

– Ты неправильно поставил вопрос. Ты задумываешься о воздухе, когда дышишь? Нет. И он так же. И вам не утрата и ему жизнь. Мы едва не удавили его, когда заперли в клетку. Он задыхался, потому что не было никого рядом, а дознавателями брезговал. Высокая кровь.

– Почему ты только сейчас об этом говоришь? – Тиннэх сжал стакан в руке, стекло треснуло и осколки впились в руку, закапала кровь.

– Что ты творишь?! Сейчас перевяжу. Потому что ты только сегодня захотел это услышать. Только сегодня пришел, а не тогда, когда он например попал в плен. Борг успел гораздо раньше.

– Причем тут Борг, что ты все время его поминаешь?

– Борг единственный, кто понял, чем можно помочь Киа. Он перестал трястись над ним, как над хрустальным, по крайней мере напоказ и учил просто жить. Он слишком быстро распознал дар меча, раньше чем я успел попретендовать на то, чтобы взять Киа в ученики. Это Боргу в основном достались все срывы, кошмары и страх, что был в Киа. Борг почти отнял его у тебя и Тэррана. Это он выходил его, а не мы. Потому что как Иррейн, отдал ему все. Впрочем, кроме Киа у него никого и не было. После возращения со смертных земель он слишком замкнулся в себе. Можешь считать, что они спасли друг друга. Ладно, давай про силу. Мы все берем ее от Леса, поэтому восполняем все то, что тратим, с избытком. Нам щедро дают. А ему? Он полукровка, чужак.

– Его не отторгли на инициации. Предок был к нему милостив.

– Предок, а не Лес. Я отлично это помню. Лес кормит его, да. Но Киа отрабатывает вдвойне больше, чем мы. Я даже думаю, что в авантюру в Хальви он влез потому, что хотел угодить Лесу. Ему просто бы не простили бездействия. Мне рассказывали те, кто несет дозор, что видели, как Киа стоит на коленях в самой чаще и плачет, вымаливает. Просит прощения за то, что явился в мир. Поэтому он и бьется за клан лучше всех. Лес его принял только после плена, если считать по правде. И Киа слишком хорошо это помнит, безразличие. Это твой просчет и Тэррана – вы разговариваете с Лесом, почему вы не вымолили для него жизни? Я не сказал, потому что не знал сам этого, тоже, конечно, старый дурень. Ты несешь отвественность за весь клан, а родного брата упустил. Теперь я понял, почему Борг постоянно таскал его из Логова.

И третий вид, откуда можно брать силы – еда. Мы все смеемся над Киано. Забавно, такая мелочь, а ест за здорового мужика. Все туда и девается, мало того, что кормит двоих, себя и волка, так еще и на силы идет, а еще надо согревать тело, видеть и дышать.

Правда трудно бороться за место в мире, в котором ты не нужен?

Поэтому будь поласковей, один твой упрек – игла в сердце.

– Киа сам иногда орет, так, что подыхаешь от несправедливости... – бутылка почти заканчивалась, но Тиннэх надеялся, что может у Мейлина есть еще одна.

– Боль, страх, недоверие, да даже и раздражение – что выбираешь?

– Получается, мы едва не убили его перед ритуалом?

– Получается да, – Мейлин подцепил нити капусты, – Я уже говорил, что он до сих пор считает, что мы его предали. Поставь себя на его место. Судят за поступок и бой, выигранный для клана, даже не совсем честным путем. Правда обидно? Лучшего бойца клана ругают напоказ, как нашкодившего щенка. А перед этим держат в клетке. Поэтому ритуальный порез так долго и не заживал – он просто не хотел жить с этим позором. Хорошо хоть об Ирне вовремя вспомнил. Я готов сам расцеловать эльфа за то, что он сделал. Это же надо – добровольно лечь под нож и лишиться посмертия.

– Ну про посмертие он знает побольше нас.. – усмехнулся Тиннэх. Тяжесть опьянения уже кружила голову и может наутро этот разговор может окажется просто кошмаром?

– Возможно и поэтому. Слишком светлое создание. Но еще одного такого удара Киа не выдержит. Даже с помощью Ирне. И я думаю, что оружие, которым они стали оба – тоже даст им силы, но только какие? Оно несет смерть другим и поет, когда разрубает плоть.

– Ты наблюдаешь за ним?

– Конечно, теперь я не могу позволить себе упустить их обоих. Пять источников силы, надо же – клан, Лес, пища, Ирне, оружие.

– А он не обожрется?

– Неумная шутка, Лорд. Ему в самый раз. И то приходиться выдирать с боем. Надо же, нам понадобилось упиться вусмерть, чтобы понять такую простую вещь, что нельзя мучить близких. Правда, князь?

– Правда. Спасибо, Мейлин.

Тиннэх с трудом, но поклонился до земли мудрости целителя.

Наутро у него было жесточайшее похмелье, но ночной разговор больше не казался бредом и он уже знал, что надо делать.

Я больше не потеряю тебя, брат.

Часть 4

Глава 10

До начала работы военного совета Союза древних было время. Пока государи вернуться, пока разжуют все своим советникам, пока выберут представителей и командиров. Седмицы три, не меньше, пройдет, а значит – можно пока жить в свое удовольствие. Навестить Имлара, Приморье, снова наведаться в Аркенар.

– Давай в Приморье под конец поедем? – попросил Иррейн, – как раз корабли на воду поставят и мы сможем на пару дней выйти в море.

– Конечно, – потянулся Киано, – сделаем как ты захочешь.

Иррейн не поверил своим ушам. Чтобы Киано вот так вот, без споров, без пререканий согласился на предложенное? Не иначе натворил что-то.

– Как это так? – Иррейн коснулся груди любимого, провел подушечкой пальца по шелковистой коже.

-Что так? – Изогнул брови волк.

– Ты даже не стал со мной спорить, как обычно. В море, так в море? Я что-то пропустил снова?

– Вас не поймешь. Спорить – плохо, не спорить – тоже нехорошо опять! – повернулся на живот Киано, – Ничего не случилось, Ирне. Просто, возможно, у нас осталось совсем немного времени и тратить его на пререкания глупо. Скоро война, так что давай пока не отвлекаться на пустяки. Иди ко мне.

– Вас все обыскались, – поприветствовал Фиорин своих советников, улыбаясь, – хоть бы совесть поимели. Так вот, отсюда вы никуда не поедете без охраны. У меня есть все основания опасаться за вас обоих.

– Нам не нужна охрана! – отрезал Киано, – мы в своей стране и не беспомощны, а ты хочешь нам навязать отряд?

– Не только я, Тиннэх тоже оставил тебе своих двух дружинников, Таро вроде и еще какой-то. Велел им глаз с вас не спускать и я согласен с этим. Командующий моей армией и союзной должен быть в полной безопасности. Без присмотра даже до ветру не пойдете.

– А ты, государь, тогда выдай своим дружинникам два ящика свечек сразу! Пусть ночью держат, хоть толк будет от них. – рассердился Иррейн, которого тоже не обрадовала весть о том, что придется путешествовать с дружиной.

– Не беспокойся, – усмехнулся Иррейн,– надо будет, выпишу, раз вы в темноте не справляетесь. Если ты не забыл, Иррейн Астинэ, то твоя семья дает нам кредит на войну и поставляет немало товара, поэтому сам понимаешь… Что касается Киа, то тебя, кстати, требовал Имлар, срочно. Но перед этим изволь придти в канцелярию подписать приказы о назначении и жаловании. И пока вы будете кататься по стране, подумай о должности Иррейна. Я бы на твоем месте не терялся и доставил бы всей семье Астинэ удовольствие.