Текст книги "Батарейка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

Значит, мне нужно продержаться эти проклятые три часа. Хорошо, что я присутствую здесь, так сказать, не телесно – изуродовали бы они меня качественно. Опять же, наверное, без тела и муки переносить легче.

Уже через несколько минут я понял, как ошибался. Я просто не знал раньше, что такое боль. Настоящая, без всяких выкрутасов боль. Это нельзя описать. Это что-то запредельное. Она оглушила меня и ослепила. В мире больше не было ничего, кроме всесокрушающей боли – вязкой, густой, чёрной и красной одновременно. Так что, когда боль внезапно прекратилась, я чуть ли не благодарность испытал к моим мучителям.

– Иди и выполни приказ! – по-змеиному прошелестел голос.

– Нет… – сам не знаю, как я смог это прошептать… И боль навалилась снова. И снова. И снова.

– Иди и выполни приказ!

– Нет…

– Нет…

– Нееее….

А потом я вообще перестал что-либо чувствовать.

POV Егора.

Спалось мне, как всегда в этом доме – весьма крепко и сладко. Поначалу. Но потом приятный сон превратился в кошмар. Я словно оказался в Аду – моё тело горело и не сгорало в языках пламени чудовищного костра. Я горел, я пытался выбраться из него, и не мог. От меня кто-то чего-то требовал, но я отказывался. Я почему-то понимал, что, согласившись, подпишу себе смертный приговор. И я раз за разом твердил «нет», а пламя становилось всё более яростным и жгучим. И вдруг на меня полилась холодная вода, а потом кто-то со всей дури ударил меня сначала по одной щеке, а потом по другой. Я с трудом разлепил глаза, несколько страшных секунд не понимая, кто я, и где я нахожусь.

Только потом понял, что я в собственной спальне, а шипящее растрепанное нечто, которое пытается привести меня в чувство – это Ургау. Таким кота я не видел ни разу. Даже во время нашей битвы с Дикой Охотой он был куда спокойнее и собраннее. А сейчас…

– Кто ты? – яростно прошипел Ургау, – Кто я?

И едва он задал этот вопрос – я всё вспомнил.

– Ургау, ты спятил? – поинтересовался я, отплёвываясь от каких-то листочков и лепесточков, – это же я, Егор. Кстати, что это за фигня? Зелье какое-нибудь?

Кошак слегка покраснел и пробормотал:

– Ну это… Ты такой горячий был. Словно на костре горел… Я и попытался тебя потушить водичкой… Оттуда… – далее последовал неопределенный жест рукой.

Я скосил глаза. На ковре валялась фарфоровая ваза и остатки от кое-как выдернутого оттуда букета. Да, креативный парень. Такой где угодно не растеряется.

– Мне кошмар снился, – тихо сказал я, – словно я на костре горю. Просто огнём полыхаю, а проснуться не могу. Спасибо, что разбудил.

– Это ментальное воздействие. Так называемый Ритуал Призыва. Но направлен он, похоже не на тебя, а на тех с кем ты связан.

Я поднял руки. На всех трёх браслетах беспорядочно мигали камушки, напоминая не вовремя включившуюся банковскую сигнализацию. Значит, воздействуют на кого-то из тех, кому я согласился быть Источником. Но на кого? И ещё из меня тянули Силу – немного, но чувствительно, по позвоночнику царапнуло стреляющей болью.

– Ургау, – хрипло сказал я, в горле внезапно пересохло, – нужно проверить Дальрина, Фехта и Скарелла. Беда с кем-то из них.

Кот согласно кивнул, и мы оба вскочили с кровати. Ага. Значит, вредный котище пришёл меня охранять после того, как я уже уснул. А поскольку я вроде бы разрешил ему спать в моей кровати и разрешения назад не брал, это дитя Природы туда спокойно и завалилось. И слава Богу, ведь Ургау вовремя почувствовал, что со мной происходит что-то неладное. Неизвестно ещё, что бы случилось в моём сне, не будь его рядом.

И тут дверь распахнулась, и в мою спальню влетели Фехт и Скарелл. Судя по всему, кошмар коснулся и их, поскольку вид у обоих был изрядно растрёпанный, а на Фехте из одежды имелась одна лишь Скареллова рубашка, небрежно обмотанная вокруг бёдер. Скарелл был одет чуть лучше – на нём были штаны, напяленные задом наперёд. У Скарелла в руке был меч, у Фехта склянка с каким-то зельём, выглядевшим на вид как смесь дёгтя со свернувшейся кровью и пахнувшая на редкость преотвратно. Узрев меня, парочка облегчённо выдохнула, и Фехт смущённо сказал:

– А нам кошмар приснился. Целое море огня… И мы в нём тонули.

– Слава Небесам, ты в порядке, Экор, – добавил Скарелл, – но это значит…

– Рин! – уже хором на бегу выдохнули мы все.

Путь до комнаты Дальрина показался мне нестерпимо долгим. И я отчаянно надеялся, что всё в порядке, что и с Дальрином ничего страшного не произошло.

Произошло. Ворвавшись в его комнату, мы все отчётливо увидели, как тело Дальрина с закрытыми глазами и искажённым смертной мукой лицом начинает медленно растворяться в воздухе. Ургау сообразил быстрее всех. Он бросился к Дальрину, обхватил его обеими руками, прижал к себе и замер. А потом выкрикнул:

– Не медлите! Быстро ставьте Полог Безвременья! Иначе он уйдёт навсегда!

Я не понял ничего, но, к счастью, Фехт и Скарелл были в курсе, что делать. Они торопливо, а потому больно потянули из меня Силу, и тело Рина стало исчезать в светящемся синеватом коконе. Через некоторое время оно исчезло совсем. А потом кокон стал прозрачным и золотистым. Ургау, продолжавший держать его на руках, осторожно опустил кокон на кровать.

Я медленно опустился на пол – ноги отказывались меня держать. Потеря большого количества Силы была слишком быстрой. Но это ерунда, оклемаюсь я быстро. Куда страшнее было смотреть на Дальрина, застывшего в цилиндрическом полупрозрачном жёлтом коконе, словно муха в янтаре. Что это было? Это можно как-то исправить?

Господи, Рин! Ри-и-ин!!!

========== Глава 90. Единственный выход? ==========

POV Егора.

Я быстренько загнал внутрь начинающуюся истерику и попытался думать конструктивно. Судя по всему, пока Рин в этом коконе… как его там… Полог Безвременья… ему ничто не угрожает. Но мне это активно не нравилось. И я очень хотел вернуть настоящего живого Рина. Значит… значит пора будить отца и братьев. У нас, кажется, с утра намечалась поездка в столицу, но её придётся отложить. С места не двинусь, пока не выясню, как помочь Рину.

Интересно, какая это сука трущобная до этого додумалась? И есть у меня нехорошее подозрение, что мишенью опять должен был быть я, а Рин пострадал именно из-за своей близости ко мне.

– Экор, – тронул меня за плечо Ургау, – нужно разбудить твоих родителей и братьев. Может быть, они смогут что-то нужное посоветовать.

Да-а, что-то я завис. А действовать нужно быстрее. Я оставил Ургау в комнате Рина, сказал Фехту и Скареллу, чтобы они шли одеваться, и отправился будить родителей. Братья уже проснулись сами, они уже шли к моей спальне – полуодетые с обеспокоенными лицами. Я коротко ввёл братьев в курс дела и заметил, что после прозвучавших слов «Полог Безвременья», они оба помрачнели. Чёрт, кажется, всё ещё хуже, чем я думал. Но я не стал пока раздумывать по этому поводу, а просто постучался в спальню родителей. Голос папы Норгейля разрешил мне войти, и я вошёл. Родители уже не спали, папа Норгейль натягивал короткие мягкие сапоги, а папа Турзо вообще был практически одет. Явно обеспокоенный, он подошёл ко мне:

– Ты в порядке, Экор? Что-то случилось? С кем?

– Да. Да. С Дальрином, – тихо ответил я.

Папа ласково обнял меня и мягко сказал:

– Что ж, пошли разбираться, что опять стряслось. Не вешай носа, сынок. Твой папа Норгейль очень сильный Маг. А я лучший Источник в Фэкоре, если не считать тебя и Ярри. А ещё есть наши сыновья и твои друзья. Ничего, сейчас разберёмся, главное не расстраивайся.

Папа Норгейль тоже прогудел что-то успокоительное и потрепал меня по макушке. Так мы и отправились назад, в комнату Рина.

Народу там явно прибавилось. Ургау, Фехт, Сканти и Лорик, сидя прямо на ковре, плели какие-то кожаные браслеты из тонких разноцветных полосок кожи. Скарелл пытался им помогать, но получалось у него не так быстро – видно не до конца ещё вернулась подвижность пальцев. А Радегаст с Келагастом выписывали тонким почерком изящными кисточками руны на небольших овальных деревянных пластинках – по числу браслетов. Я удивился. Что ещё за кружок «умелые руки»? Но родителей увиденное отнюдь не удивило, а папа Норгейль ещё и покивал одобрительно. А папа Турзо, бросив взгляд на Дальрина, продолжавшего пребывать в своём загадочном коконе, попросил объяснений. Мы объяснили всё по порядку. Сначала Ургау, потом я, потом Фехт и Скарелл. Папа Турзо и папа Норгейль переглянулись, и затем папа Норгейль заявил:

– Да, думаю, здесь имел место быть Ритуал Призыва.

– Да что это за пакость-то? – не выдержал я.

– Ритуал, с помощью которого можно призвать душу человека и отдать ей приказ. Любой. Когда приказ будет выполнен, человек умрёт. Но здесь, видать всё пошло не по плану вызывавших. Думаю, что мальчик стал сопротивляться, не желая выполнять отданный приказ, вызывавшие стали ломать и подчинять его, ну и перегнули палку… Либо специально решили уничтожить, чтобы он никому ничего не рассказал.

– А такое возможно? – удивился Сканти.

– Возможно, если Маг, отдававший приказ достаточно силён, – задумчиво ответил папа Турзо, – думаю, что в этом участвовал кто-то из родственников Дальрина.

– Почему? – продолжал спрашивать я.

– Потому что для призыва необходима кровь близкого родственника. Отца, брата, в крайнем случае дяди или кузена. Причём, отданная непременно добровольно, иначе ничего не получится. Есть у малыша родня, способная на такую пакость?

– Думаю, что это не братья, – неожиданно рассудительно вмешался Фехт, – Как бы то ни было, они не стали бы намеренно вредить Рину, даже согласившись для виду, не желали бы исполнения обряда, и ничего бы не получилось. А вот его дядя Аматта…

– Да, точно, – вырвалось у меня с непонятной мне самому злостью, – дядя Аматта гад настоящий. Он мог пойти на это.

– И ему явно кто-то помогал, – продолжил Фехт, – дядя Аматта слабый Маг, он бы в одиночку такое не провернул бы.

– Ну, кто играет против нас – думаю, мы все догадываемся… – задумчиво произнёс Лорик, уже закончивший один затейливо плетёный браслет и начавший новый.

Все покивали. Радости это никому не добавило, но и паники не наблюдалось, что было приятно само по себе. Однако, что теперь делать? И почему все плетут эти браслеты?

– Надо было предвидеть подобное с самого начала, – произнёс Радегаст, – не удивляйся, Экор, это охранные Амулеты. Не только у Рина остались родственники в Глинтии, так что не стоит рисковать. После того, как мы изготовим нужное количество – вы с Ярри и папой напитаете их Силой. Это предотвратит попытки Ритуала в будущем. Больше ни до кого таким путём не доберутся.

– А Рин? Что с ним будет? – тихо прошептал я, – Его тоже можно просто разбудить и надеть Амулет, и всё будет в порядке, да?

Братья опустили глаза. Что? Что не так?

– Понимаешь, сынок, – вздохнул папа Турзо, – душа Рина уже участвовала в Ритуале. Мы можем сейчас снять Полог Безвременья, надеть на Рина охранные Амулеты и разбудить его. Но…

– Но? – прошептал я. Мне в жизни не было так страшно. Неужели Дальрин обречён?

– Но Амулеты для него – это только отсрочка. На день, на два, может быть на неделю. Но потом он всё равно погибнет.

Мне стало плохо. Рин? Погибнет? Нет, нет, нет…Я был в полном отчаянии.

– Нет другого способа? – вырывалось у меня, – Не может быть, чтоб выхода не было!

– Есть, – тихо сказал папа Турзо, – но не знаю, понравится ли он тебе.

Мне? Почему мне? Я что, могу спасти Рина?

– Папа, говори, – умоляюще протянул я.

– После того, как мы наденем на мальчика охранные Амулеты и разбудим его, мы должны немедленно доехать до ближайшего Небесного Храма. Там Жрец Небес должен будет заключить брак, и брак этот должен быть осуществлён не позднее, чем через сутки с момента заключения. В этом случае заклятье распадётся. Но брак, заключённый Жрецом Небес, нерасторжим. Именно поэтому мы и вступаем в браки так поздно, не менее, чем в тридцать лет.

На некоторое время я просто завис, переваривая информацию. Потом выдал:

– А с кем Рин должен вступить в брак?

– С тобой, сынок, – невозмутимо ответствовал папа Норгейль.

Что-о-о? Это ещё почему?

– Чтобы спасти человека от заклятия Призыва, нужно выполнить целый ряд условий,– объяснил папа Норгейль, – Во-первых, спасаемый должен войти в магически сильную Семью. Во-вторых, его Супруг должен быть Источником, желательно, Источником спасаемого. И, в-третьих, спасаемый должен питать к своему Супругу самые нежные чувства. По всем этим качествам подходишь только ты.

– Не совсем, – высказался Радегаст, – это могу быть я.

– Нет, – отрезал Лорик, – ты не Источник. Чем ты слушал, Радегаст?

– Тогда, – тихо сказал Ярри, – это могу быть я. Я же Источник.

–Извини, но Дальрин любит Экора, а не тебя, – отозвался Лорик.

Так, похоже, братишки начали дружно выводить меня из-под удара. А вот этого не надо. Я и сам способен решить, что делать. Рина надо спасать, а там разберёмся. Я судорожно вздохнул, ещё раз покосился на Рина, неподвижно застывшего в прозрачном жёлтом коконе, и подумал, что если я сейчас начну ломаться, как девственница перед пьяным гусаром, Рин может провести в этом положении долго… Очень долго… Или вся его дальнейшая жизнь уместится в пару дней. В конце концов, Рин меня любит. Он мне дорог. И если я могу спасти его таким способом – я сделаю это. Не думаю, что ночь с ним меня убьёт, если это нужно, чтобы осуществить брак. Так что…

– Стоп, хватит спорить, – выдохнул я, – Если Рина можно спасти только так – я готов. Где тут ближайший Храм Небес?

========== Глава 91. Перед свадьбой. ==========

POV Егора.

-Где тут ближайший Храм Небес? – выдохнул я.

– Близко, – ответил Радегаст, – полчаса пути верхом. Но ты всерьёз говоришь о свадьбе с Рином?

– А есть другой выход? Я хочу его спасти. Я просто должен это сделать.

– Ладно, – вздохнул Келагаст, – раз так, мы не будем с тобой спорить. Но прежде всего нужно разбудить Рина и спросить у него. Помоги мне, папа.

А ты, Экор, напитай Силой готовые браслеты.

Мы с папой Турзо быстро положили руки на кучку плетёных браслетов, и через несколько минут их окутало золотистое сияние, впиталось и погасло.

– Готово, – сказал папа Турзо, – Скарелл, Сканти, Фехт, наденьте Амулеты. И один нужно оставить для Натика. А вот эти два наденьте Рину.

Всё было тут же сделано – быстро и чётко.

Папа Норгейль и Келагаст возложили руки на кокон, окружавший Дальрина, и он быстро истаял в воздухе. Потом они надели браслеты на запястья Рина и попросили меня подойди и положить руки ему на лоб. И как только я сделал это – меня тут же прошило ледяным холодом. Моя сила падала, казалось в бездонный колодец – так действовало проклятущее заклятье. Но я стерпел, и через несколько минут всё прекратилось. Рин открыл глаза. На его лице отразилось недоумение.

– Что… что случилось? – спросил он.

Фехт немедленно исчез, сказав, что принесёт укрепляющее зелье, а папа Турзо спросил:

– Что ты помнишь из своего сна, Дальрин?

– Всё, – слабо прошелестел в ответ Дальрин, – это был Ритуал Призыва. Дядя Аматта и Великий Господин требовали, чтобы я предал в их руки Экора и Ярри. Но я отказался. Много раз отказался. Мне было так… так больно. А потом я ничего не помню… Только какая-то пустота. Я там был совсем один, и мне было очень страшно. А потом вы разбудили меня. Спасибо вам.

– Не за что, малыш, – потрепал Рина по голове папа Норгейль, – потому что ничего ещё не кончилось.

– Нет? – тихо поинтересовался Дальрин.

– Нет, – отозвался папа Норгейль.

– Значит, я всё-таки умру? – спросил Дальрин так же тихо и обречённо.

– Нет! – не выдержал я, – Ты не умрёшь, Рин!

И я торопливо выложил всю информацию по поводу брака, Храма Небес и прочего. Дальрин слушал внимательно, чуть склонив голову к плечу. Потом он выпил зелья из чаши, которую протянул ему вернувшийся Фехт и сказал:

– Нет.

– Нет? – поразился я, – Но ты же говорил, что любишь меня!

– И сейчас я могу повторить то же самое, – отозвался слегка порозовевший и переставший выглядеть своей собственной бледной копией, Дальрин.

– Так в чём же дело? Я хочу спасти тебе жизнь! Почему ты не хочешь этого понять?

– Потому, что ты делаешь это не из любви. Ты считаешь себя обязанным сделать это. Просто ответь мне Экор – ты любишь меня? Скажи – ты меня любишь? Здесь и сейчас?

– Ты – мой друг, – быстро ответил я, – ты мне дорог…

– Ты любишь меня?

Как же трудно было мне ответить, когда какая-то часть меня шептала: «Солги. Солги, и он обманется. Ведь он так хочет обмануться». Но я не мог врать Рину. Не здесь. Не сейчас. Я не мог соврать, даже ради спасения его жизни.

– Возможно, – прошептал я, – я и мог бы тебя полюбить… Но не сейчас. Ты прав. Я тебя не люблю.

И я осел на пол, закрыв лицо руками. Господи, что я наделал? Я же только что вынес Рину смертный приговор.

– Вот видишь, – сказал Дальрин, – А я не могу себе позволить привязать к себе любимого человека. Я слишком тебя люблю, чтобы лишить свободы. Так что всё правильно, Экор, спасибо тебе за честность.

– Экор! – мягко тронул меня за плечо папа Турзо, – магический брак невозможно заключить без истинной любви, ибо он заключается навсегда. Поэтому в Глинтии брачные союзы почти всегда заключает Великий Господин, и очень редко Супруги подтверждают их в Храмах Небес. Но такой брак не спас бы Рина, вас с ним не благословили бы Небеса. Так что не кори себя.

– Но ведь Рин умрёт…

– Мы можем снова сотворить Полог Безвременья и отвезти его в столицу. Там лучшие Маги могут попытаться помочь ему.

– Папа! Скажи честно, сколько таких попыток увенчались успехом? – спросил я.

Папа только вздохнул, но я и так понял. Ни одной.

И тут Скарелл и Сканти, которые во время этой сцены о чём-то спорили между собой шёпотом решили высказаться вслух:

– Мы рискнём предложить ещё один выход – хором сказали они.

После этого на несколько секунд все замолчали, а потом начались вопросы. Но Скарелл и Сканти терпеливо переждали этот шквал, и только потом Сканти сказал:

– Наш отец, Скатар, работал с Ритуалом Призыва. А мы со Скареллом частенько пробирались в его рабочий кабинет после опытов. А потом … потом я делал это один. И мы несколько раз натыкались на записи о Ритуале. Так вот, наш отец нашёл ещё один способ.

– Какой? – нетерпеливо спросили Дальрин и я в один голос.

– Сменить Судьбу,– отозвался Скарелл.

– То есть? – удивился Рин.

– То есть войти в чужую Семью. Сменить имя. Тогда заклятье потеряет Силу – ведь Магия Ритуала направлена на внешнее, а не на внутреннее.

– Так просто? – удивился Лорик, – Рина нужно просто усыновить?

– Не просто – отозвался Сканти, а в Храме Небес. – И Жрец должен наречь ему другое имя.

– Но если дело только в этом, – сказал папа Норгейль, – то мы готовы тебя усыновить, Дальрин.

– Благодарю вас, – прошелестел Дальрин, – но нет…

Ёрш твою меть! Опять двадцать пять! Сейчас-то что не так? Видя моё нетерпение, Дальрин объяснил:

– Если меня усыновят твои папы, то я буду считаться твоим братом. А я хочу быть твоим возлюбленным.

Я покраснел. Блин, за время пребывания в этом мире я краснел больше, чем за всю предыдущую жизнь! Такое чувство, что я в прошлом мире был не нормальным детдомовским парнем, а трепетной гимназисткой, падающей в обморок при слове «хуй»… Но что ж делать-то?

И тут мой взгляд упал на Фехта и Скарелла. Ага! Вот уж кого Небеса повенчают без проблем! Вопрос только, нужен ли им такой сыночек, как Рин?

Но тут Фехт, словно предвидя мой вопрос, заговорил:

– Ну, если так, мы бы могли заключить брак и усыновить Рина. Всегда мечтал ставить его в угол и лишать сладкого за проказы.

Я боялся, что Скарелл скажет что-то против, но эти двое, похоже, понимали друг друга с полуслова:

– Отличная идея, Фехт! Дите взрослое, на пелёнки тратиться не придётся! А когда у нас ещё ребёночек появится – мы старшенького в няньки посадим и всю работу на кухне делать заставим. Ты как, Рин, согласен?

Дальрин торопливо закивал, не решаясь ничего сказать.

– Что ж, хороший выход! – подытожил папа Норгейль, – Давайте приводить себя в порядок и пойдём завтракать – утро уже.

– А я прикажу слугам, чтобы подобрали всем подходящие наряды! – рассмеялся папа Турзо, – И пусть готовят праздничный обед! У нас сегодня свадьба!

POV Рина.

И всё завертелось бешеной каруселью. Сначала мне притащили несколько нарядов на выбор, потом все сели завтракать и дожидаться женихов, а когда они спустились – все дружно и одобрительно захлопали в ладоши. Слуги сотворили чудо – красивые фэрхские наряды сидели на Фехте и Скарелле как влитые, оба будущих новобрачных были так прекрасны, что сердце останавливалось. Серебристо-голубой наряд Скарелла удивительно гармонировал с таким же серебристым, но со вставками цвета топаза нарядом Фехта. Нашёлся наряд и для Натика – изумрудно-зелёный, расшитый серебром. Что же касается Ики, то он проснувшись и узнав о грядущем торжестве, лишь загадочно улыбнулся и сказал, что всё правильно. А вместо наряда накинул на плечи невесть откуда взявшуюся золотистую материю, окутавшую его, как плащ. Необычно, но мило.

Фехт и Скарелл смотрели только друг на друга. И, что бы то ни было, все понимали – для этих двоих это самая настоящая свадьба, долгожданное и негаданно случившееся торжество. Так что завтрак прошёл быстро, а во дворе нас уже ждали осёдланные лошади. Но вот мне пришлось ехать в повозке вместе с Экором – он ещё не слишком хорошо держался в седле, а нужно было спешить, а я чувствовал дурноту и слабость – проклятое заклятье продолжало действовать несмотря ни на что. Я очень боялся, что Экор обиделся на меня всерьёз, но он ничего не сказал мне, только подал руку, помогая забраться в повозку. Забравшись, я просто сел рядом и положил голову ему на плечо.

– Прости, – неожиданно сказал Экор.

Я не понял. За что? За то, что хотел спасти меня?

– Мне не стоило решать за тебя, – пояснил Экор, – любящие так не делают. Вот и ты не захотел от меня жертвы. Ты меня действительно любишь.

– А у меня есть шанс?

– Думаю, что есть, – серьёзно сказал Экор, – только не спеши, ладно?

– Не буду, – пообещал я, – я всё равно дождусь.

И сжал ладонь Экора. Она была тёплой и твёрдой.

POV Егора.

Ехали мы действительно недолго. Минут двадцать от силы. Сначала по дороге, а потом свернули на поляну, где и увидели Храм Небес. Выглядел он, как ни странно, вполне знакомо, очертаниями напоминая знаменитую церковь Покрова-на-Нерли. «Пилястры, – невольно прозвучали у меня в голове слова преподавательницы истории искусств, – закомары, аркатурный пояс, шлемовидный купол…» Я тряхнул головой и голос исчез. Но похоже всё равно было потрясающе. Правда, церковь Покрова была белоснежной, а Храм Небес покрыт изразцами глубокого синего цвета с тончайшим золотистым рисунком. Удивительно красиво. И на душе сразу такой покой разливается.

Перед храмом, к моему удивлению, были разбиты не только клумбы с цветами, но и грядки для местных странноватого вида овощей. Их сейчас трудолюбиво пололи трое пацанов лет восьми, а за ними наблюдал молодой парень с совершенно отпадной причёской. Представьте себе гладко выбритую головушку с одной единственной прядью заплетённой в косичку на макушке. В косичку было вплетено несколько фигурок, вырезанных из камня и кости, изображавших животных и птиц. На затылке гладко выбритый череп парня украшала замысловатая руническая татуировка. Это что, и есть Жрец Небес? Папа Норгейль развеял мои сомнения, поздоровавшись с ним и спросив:

– Скажи, Иллама, я могу видеть преподобного Тамилана? У нас к нему срочное дело.

Иллама вежливо поклонился в ответ, и я решил, что он, скорее всего, кто-то вроде помощника Жреца или послушника при Храме.

– Преподобный отдыхает, господин Норгейль. Но я его разбужу, если дело срочное.

– Срочнее не бывает. Нам нужно как можно скорее поженить этих молодых людей, а потом они усыновят вот этого юношу.

Иллама кивнул, признав причину вполне уважительной, не стал задавать никаких вопросов, а просто скрылся в маленьком деревянном домике позади Храма, который я сразу и не заметил. А мальчишки подобрались к нам поближе, с удовольствием глазея на всех. Особое их внимание привлекли Ургау и Ика, но это и понятно – с их-то необычной внешностью. Но мальчишки тоже не наглели, с вопросами не лезли, просто рассматривали всех нас не без восхищения в глазах – богатые одежды, дорогое оружие, холёные лошади… Видно не часто им доводилось видеть такое – все трое были одеты вполне чисто и добротно, но небогато.

Спустя несколько минут из домика вышли Иллама, успевший нацепить длинную голубую мантию с развевающимися рукавами, и высокий величественный старик в такой же мантии со съемным широким воротником, напоминавшим воротники египетских фараонов. И это был первый человек, встреченный мной в этом мире, который выглядел по-настоящему старым. Но, похоже, креатива в причёске ему это не убавило. Седые длинные волосы жреца были собраны в хвост на макушке, хвост был заплетён во множество косичек, а не в одну, как у Илламы, и к концу каждой косички крепилась искусно вырезанная фигурка. Почти как у послушника, только фигурок было больше, гораздо больше, среди них встречались изображения Луны, Солнца, какие-то небольшие кубики с выгравированными на них рунами, крошечные сверлёные раковины самых немыслимых расцветок. Короче, красота неописуема. И как он всё это носит? Тяжело же.

– Здравствуй, Норгейль! Здравствуй Турзо! – поздоровался старик с папами, – Смотрю я, нашёлся ваш младшенький? Ай, как богато одарён он Небесами… Но дело ваше, вижу, не в этом. Женихов привезли? Что ж, дело хорошее. Пойдёмте в Храм, да помогут нам Небеса…

========== Глава 92. Храмовые Церемонии. ==========

POV Егора.

Жрец, хоть и выглядел суровым дядечкой, оказался на удивление приветлив и добродушен. В несколько вопросов он узнал всю историю Скарелла и Фехта в кратком изложении, а так же, почему им нужно было усыновить Рина. Потом сочувствующе покачал головой, поцокал языком и сказал, что сегодня день весьма благоприятный и для брака и для рождения детей, так что Небеса непременно будут благосклонны ко всем нам.

Удивила меня, кстати реакция Жреца Тамилана на Ику и Ургау. Ургау он благословил отработанным жестом, коснувшись лба и плеч, а Ике почтительно поклонился. Причём малыш ответил ему таким же церемонным поклоном, после чего побежал знакомиться с мальчишками. Я было, испугался, что они будут дразнить его, как те маленькие гадёныши в Глинтии, но нет. Мальчишки приняли его как обычного ребёнка своего возраста. Чудеса, да и только.

Я между тем разглядывал внутреннее убранство Храма Небес. Вот уж внутри у Храма не было ничего общего с привычными православными церквями. Высокий потолок был покрыт искусной росписью, изображавшей звёздное небо, в центре росписи было весьма реалистично изображено Солнце и вращающиеся вокруг него планеты. Третья от Солнца была обведена серебристым ореолом, ну всё правильно – Земля и есть третья планета от Солнца.

Внутри Храма не было никаких икон, статуй и иных изображений богов. Как мне шёпотом объяснил Келагаст, в фэкорской религии – Небеса – это некая отвлечённая, но добрая Сила, управляющая мирозданием. Она на время может воплощаться в человека, дерево или животное, наполняя их чистой Силой и направляя окружающих на пути к добру. Но всё остальное люди должны делать сами, ибо Небеса не няньки и не надзиратели, а добрые творцы, давшие людям свободу выбора. Своеобразные взгляды, но интересные. Во всяком случае, джихадов и крестовых походов из-за такой религии точно не будет, поскольку вера в Небеса отличается удивительной терпимостью к простительным людским слабостям. Тем не менее, Жрецы Небес пользуются огромным уважением, прежде всего, как своеобразная служба психологической поддержки семьи и Целители душевных и телесных ран. Кроме того, Жрецы не нуждаются в Источниках, и при случае, могут проявить очень большую Магическую Силу. Но они могут использовать её только в мирных целях, Жрецы – не воины. Да, ещё у Жрецов есть одна функция – они ведут записи свадеб и рождений детей в той местности, где расположен Храм. А, чуть не забыл. Жрецы ведут Хроники Событий, то есть в этом они похожи на древнерусских летописцев. Вот какие оказывается это важные люди, и пользуются они полной неприкосновенностью. Намеренное нанесение увечий или смерти Жрецу карается очень жестоко, но таких случаев не было уже много столетий. Фэрхи чтят Жрецов Небес.

Всё это мне объяснил Келагаст, пока Жрец и его помощник Иллама готовили в Храме всё для бракосочетания. Мальчишки, оказавшиеся провинившимися драчунами, посланными жителями соседней деревни к Жрецу для помощи и вразумления были освобождены от прополки и немедленно усланы в ближайший лес за цветами, ибо, оказывается, на церемонии бракосочетания на алтаре непременно должны стоять живые цветы. С ними увязался и Ика, которого мальчишки с радостью приняли в компанию.

Алтарём, оказывается, называлось возвышение посередине Храма, покрытое материей золотого цвета с зелёным узором, на нём Иллама разложил разные предметы абсолютно непонятного мне назначения. То есть догадаться что это – можно было, а вот зачем это – я не понимал. Я и в прошлой жизни редко бывал в церкви, хотя крещёный был, да. Жалко, что крестик с моей шеи исчез бесследно при путешествии через Разлом. Но что уж об этом вспоминать.

И я шёпотом спросил Дальрина, а есть ли в Глинтии похожие Храмы и Жрецы. Рин вздохнул, и ответил, что да, есть, но их осталось совсем мало, Великий Господин не слишком любит Жрецов, Хроники им вести запрещено, и редко кто из Благородных скрепляет браки в Храмах. Единственные, кто по-прежнему чтит Жрецов – это простецы, чьих детей они лечат и учат грамоте. Но и это небезопасно, ибо прогневать Великого Господина очень легко. Так что быть Жрецом в Глинтии весьма сложно. Особенно, если учесть, что использовать свою Силу во вред они не могут. Храм же, в котором воспитывался Натик, не имеет к Жрецам Небес никакого отношения. Этот Храм создан по слову Великого Господина.

Рассказывая мне всё это, Рин то и дело отпивал по маленькому глотку из керамической бутылочки с укрепляющим зельем, которую дал ему Фехт. Похоже было, что он держится на ногах только благодаря ему, и я взял его за руку, осторожно отдавая Силу. По позвоночнику побежал знакомый холодок, я почувствовал боль, но всё было вполне терпимо. Похоже, Храм стоял на таком месте, где я мог черпать Силу напрямую, передавая её Рину и не чувствуя истощения. Результат моих действий не замедлил сказаться. Рин отставил бутылочку в сторону и сказал, что ему уже значительно лучше и мне не стоит пока продолжать. Я кивнул в ответ. Если ему опять будет нехорошо – я почувствую это.

Между тем, мальчишки вернулись с яркими букетами цветов, которые Иллама тут же поставил на алтарь в красивые серебряные вазы. Потом он зажёг свечи – обычные и ароматические, вынес из заднего помещения Храма золотой поднос и спросил у новобрачных, у кого находятся брачные браслеты. Фехт и Скарелл синхронно побледнели. Этот момент они, похоже, упустили из виду, а браслеты тут были важным атрибутом церемонии.