Текст книги "Батарейка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)

– Спасибо Фехту, а то я так и не поел толком с утра.

А потом он полез в поясной кошель и достал флэшку:

– А что это за безделушка, Экор?

– Это не безделушка. В моём мире это очень полезная вещь.

И я прочёл Дальрину краткую лекцию о флэшках, компьютерах и прочем. Причём два раза. Врубился он в суть только на второй раз, да и то сказал:

– Это как-то смахивает на Магию.

– Поверь, Магией здесь и не пахнет, – вздохнул в ответ я.

– Ну а как мы тогда сможем узнать, что за… информация здесь записана? – потряс флэшкой Дальрин.

– Боюсь что никак, – ответил я, – для этого нужен компьютер.

– Значит, сейчас эта вещь бесполезна? Может быть её лучше просто уничтожить?

– Ээээ… Не стоит, – спас я многострадальный предмет из цепких ручонок Дальрина, – Кто знает, что нам может вообще подвернуться. Лично я после президента Жириновского уже ничему не удивляюсь.

– После кого?

– Это так. Фигура речи, – отозвался я. В этот момент появился Фехт.

– Можно идти. Завтра в замке гости ожидаются, так что Хевра гоняет своих подчинённых в хвост и в гриву – им не до подвала. Правда, для новенького сделал исключение, как для бывшего сослуживца. Лорик нас у Скарелла дожидается.

– Уже познакомились? – спросил я, отметив, что Фехт выглядит куда веселее, чем раньше.

– Да, – отозвался Фехт, – он, кажется, неплохой парень. Ну что, мы идём?

Конечно, идём. Вечер ещё длинный. Многое можно успеть. Мы спустились в подвал, зашли к Скареллу, где нас дожидался жизнерадостный Лорик, легко нашедший общий язык с бывшим Благородным. Мы рассказали Скареллу и Лорику все последние новости, заявили, что хотим поискать лабораторию и загадочный шестиугольный камень и тут… В дверь раздался громкий стук и несколько голосов заявили, что они срочно нуждаются в неотложной сексуальной помощи. Фехт побледнел, я стиснул зубы, Скарелл лишь утомлённо прикрыл глаза, покоряясь судьбе, Дальрин вскочил на ноги с явным намерением ответить наглецам, но Лорик прошипел:

– Прячьтесь! Я их отважу! Вам не стоит светиться здесь, Благородный Господин!

Дальрин с недоумением огляделся – и правда, в комнате Скарелла особо прятаться было некуда. Так что мы с Фехтом ухватили его под белы рученьки и утянули под кровать. Да, это место для нас с Фехтом скоро станет вторым домом, если так дальше пойдёт. Краем глаза я успел заметить, как Лорик, идя к двери, быстро стащил с себя рубашку, расстегнул пояс штанов и растрепал волосы. Но тут я осторожно натянул краешек покрывала, и дальнейшее мы только слышали:

– Ну что, новичок? Хорош Обрубок?

– Хорош! Но я, вообще-то ещё с ним не закончил!

– Ты что, нас, что ли стесняешься? Да и дырка у него не одна!

– Не, ребята, не выйдет пока!

– Это ещё почему?

Голос Лорика наполнился такой задушевностью, что я чуть не прослезился:

– Я ведь уже упоминал, что ушёл из Серых Волков не по своей воле?

– Ну да, ты вроде бы говорил, что бляданул с Супругом сотника.

– Ну да. А почему всё раскрылось? Потому что я не один у него в полюбовниках ходил. Вот и спалился Супруг сотника, и нас всех спалил. Хорошо, что миром обошлось, могли бы и посерьёзнее наказать. Так вот, братцы, я после этого гейс* принял.

– Гейс??? – удивились Стражники, – И какой же?

– А такой, что если я с кем-нибудь этим делом заниматься буду, то пока его не удовлетворю полностью … одиннадцать раз, то никого к нему и не подпущу. Я бы и рад вас впустить, да не могу. У нас только до третьего раза дошло. Сами понимаете – гейс, принятый по всем правилам, нарушать нельзя…

– Аааа… Это да… Это конечно, – нестройно согласились с Лориком озабоченные коллеги.

– Так что, уж извините, ребята, но я здесь надолго.

– Ну ладно, так тому и быть, – прозвучало в ответ, – Куда от нас Обрубок денется! Не убежит же! – и вся компания дружно заржала.

Лорик им поддакнул для порядку и захлопнул дверь. Некоторое время мы не решались вылезать, прислушиваясь к удаляющимся шагам в коридоре, но едва они только стихли, Фехт быстро вылез из-под кровати и бросился обнимать Скарелла, на ходу прошептав Лорику:

– Спасибо…

– Да не за что, – пробормотал смутившийся Лорик, приводя себя в порядок, – Костьми лягу, а побег вам устрою. Надо же… Такое… Такое…

И он только плюнул, не закончив фразы.

Я в это время уже успел выбраться наружу, а вот Дальрин что-то медлил…

– Ты чего там застрял, Рин? – окликнул я его.

– Сейчас, – сдавленным голосом отозвался Дальрин. Через некоторое время он и вправду вылез, весь растрёпанный и раскрасневшийся, а на наши недоумённые взгляды заявил:

– Надо кровать отодвинуть. Я что-то нашёл, кажется.

Мы плечами пожали, но кровать от стенки отодвинули на середину комнаты. И тут я понял, в чём дело. У самого пола в стену был вделан шестиугольный камень, в самом верху которого красовалось изображение цветка – похожее на то, что было в библиотеке. Дальрин не долго думая лупанул по цветочку и камень приподнялся, а под ним и в самом деле обнаружился кодовый замок – с блестящими кнопочками и выдавленными на них цифрами.

Мы просто замерли, глядя на это, наконец, Фехт отмер и враз осипшим голосом выдавил:

– Ну что, Экор, давай, нажимай, что ли…

Гейс* – зарок, обет. Слово скандинавского происхождения, мне впервые встретилось в «Повестях древних лет» В.Иванова, а поскольку у меня в голове Лорик прочно ассоциируется с викингами (нет, не курила!), то оно выскочило в текст само собой.

========== Глава 48. Лаборатория. Часть первая. ==========

POV Егора.

Мы замерли, глядя на открывшийся нашим взорам кодовый замок, наконец Фехт отмер и враз осипшим голосом выдавил:

– Ну что, Экор, давай, нажимай, что ли…

Я постарался взять себя в руки (Мужик я или не мужик? Впрочем, здесь эта фраза неактуальна…) и начал нажимать кнопки замка. Простой, легко запоминающийся шифр: 1…22… 333…4444… Всё.

Некоторое время ничего не происходило, и я занервничал.

Но тут, как в приключенческом фильме, кусок стены просто отъехал внутрь, открывая проход. Я заглянул туда и увидел … странноватое помещение, как бы разделённое на две половины. С одной стороны это было что-то напоминающее командный пункт – стена, занятая мониторами, пульт управления перед ней, несколько кресел. Всё просто в фантастической сохранности – ни пылинки, ни соринки, на передвижном столике притулился кофейник с чисто вымытыми чашками. С другой стороны несколько столов с компьютерами, шкафы с лабораторной посудой, клетки, весы, микроскопы, мензурки, чашки Петри, маленькие холодильники, странные какие-то приспособления, в которых, вероятно держали лабораторных животных. И тоже пугающая мёртвая чистота.

– Зайдём, что ли? – тихо спросил подошедший сзади Дальрин. – Здесь вроде неопасно…

Я вздрогнул, но идею зайти поддержал. Мы прошли внутрь, и тут лаборатория начала оживать. Под потолком вспыхнул дежурный свет и мелодичный приятный голос произнёс:

– Объект 2348 находится на консервации. Приветствую вас, гость.

Дальрин и прочие, успевшие просочиться следом, тревожно заозирались на звуки незнакомой речи. Говорил голос по-русски.

– Спокойно, – сказал я,– это всего лишь автомат. Робот.

– Кто? – удивился успевший достать неизвестно откуда ножичек размером с руку до локтя Лорик.

– Эта женщина неживая. Механическая, – вновь попробовал объяснить я.

К моему удивлению Дальрин, Лорик, Фехт и Скарелл, которого Фехт посадил к себе за спину, как носят маленьких детей, согласно закивали. Ну да, они ж не первобытные. Какие-то крохи знаний в этом мире остались. Между тем голос не унимался:

– Чтобы расконсервировать объект 2348, необходимо пройти идентификацию. Прошу вас, гость, положите руку на эту подставку.

Из пола медленно выплыла подставка, напоминающая пюпитр для нот, только потолще. На её поверхности мигали красные огоньки, очерчивая рисунок ладони. И что делать? Совершенно наудачу я положил руку на рисунок и голос заявил:

– Вы не являетесь лицом, допущенным к данному объекту. Он остаётся на консервации.

Естественно не являюсь. Жаль, ей-Богу, но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо хоть никакого худа не последовало, типа струи огня или ядовитого газа. В фантастических боевиках такое запросто. Я объяснил спутникам суть проблемы, и Дальрин, прежде чем я успел что-либо сказать, рванул вперёд и положил руку на столик. Я только за голову схватился – вот же балбес!

Но голос не согласился со мной:

– Как прямой потомок Дарьи Александровны Алексеевой вы являетесь лицом, допущенным к данному объекту. Расконсервация начинается.

Чего???

Когда я объяснил, в чём дело, народ впал в ступор. Потом Фехт не выдержал, подошёл к подставке и тоже положил на неё руку. Голос благосклонно согласился и его признать потомком неведомой мне Дарьи Александровны Алексеевой. Дарьи… Алексеевой… Даль…Это что ж получается? Благородные Семьи носят имена женщин, живших ещё до Божьей Бури? Или это касается только Семьи Дальрина? Ничего не понимаю…

Между тем освещение стало значительно ярче, засветились мониторы на стене и экраны компьютеров. Но увы. Ни один из них ничего не показывал, хотя на мониторах и красовались многообещающие надписи – Москва, Пекин, Вашингтон, Рим, Лондон и другие.

– Система слежения не активируется, – доложил голос. – Вероятно, вышли из строя датчики слежения. Замена датчиков слежения не представляется возможной.

Вот же чёрт. И зачем нам тогда вся эта красота?

– Открыть последние данные по проекту «Противостояние»? – поинтересовался голос. – Если вы этого хотите, положите ладонь на подставку ещё раз.

Дальрин с моей подачи ладонь положил, красные огоньки сменились синими, и прямо перед нами в воздухе над подставкой возникла голограмма. Мерцающая панель управления с виртуальными кнопками и надписями: «История проекта», «Пути разработки проекта», «Участники проекта», «Последние данные проекта».

Дальрин покосился на меня, я кивнул и он дотронулся до первой виртуальной кнопки. Следующие полчаса мы стояли, разинув рот. То, что мы узнали… Блин, да человека можно закатать в асфальт и за меньшее.

Оказывается, Божья Буря была неким природным катаклизмом, но происхождение у этого катаклизма было насквозь рукотворное. В конце XX – начале XXI века самые развитые страны мира втайне от друг друга занимались разработкой двух приоритетных направлений в военной науке – управление погодой и модификация человека с сопутствующей разработкой биооружия. Исследования по этим двум направлениям велись в США, России, Германии, Франции, Китае, Японии и Корее. Всех опережали США, но и Россия тоже не особо отставала. Очень скоро это стало сказываться на погоде – времена года смещались, уголки с райским климатом стали посещать засухи и ураганы, там где отродясь не было снега, он валил тоннами, извержения вулканов, ураганы и цунами стали обычным делом. Но не это было самым страшным.

США давно занимала проблема относительной перенаселённости земного шара, особенно азиатских и африканских стран, с их типично высокой рождаемости и громадным приростом населения, несмотря на высокую женскую и детскую смертность. И было принято решение, разработать вирус, делающий женщин, проживающих в определенном регионе бесплодными, так называемый «вирус Б». То есть больше бесплодных женщин – меньше прирост населения – всё просто и красиво. Индийцы не размножаются с бешеной скоростью, в Африке исчезает проблема голодающих детей за отсутствием таковых и прочая, прочая, прочая…

Над вирусом Б трудились гениальные микробиологи. И они всё сделали точно, как и требовалось. Только вот не учли одной, но малоприятной особенности вируса Б – его сильнейшей мутагенности, куда более высокой чем у вируса, например, гриппа. То есть первоначальные штаммы работали, как нужно. А последующие мутировали. И начали убивать всех женщин. Просто всех. Внешне эта болезнь выражалась как несильный грипп, который протекал в течение трёх-пяти дней. Именно этот грипп и стали называть Красной Смертью. На пятый день больной чувствовал улучшение. На шестой мужчины выздоравливали, а женщины умирали. Ни возраст, ни крепость здоровья не имели значения. Умирали все.

Что же касается этой лаборатории, то ею руководила известный микробиолог Дарья Александровна Алексеева. Именно она стала заниматься разработкой вакцины против вируса Б. И достигла блестящих результатов. Только вот спасать, как оказалось, было уже некого. В результате сама Дарья Алексеева и ещё сорок сотрудниц лаборатории оказались единственными женщинами, выжившими после Божьей Бури. Честно говоря, я замучился переводить всё это на язык Млеза.

Женский голос, рассказывавший все эти страшилки, замолчал, исчезли мелькавшие перед нами голографические картинки, и вновь возникла панель. На ней светились красная и зелёная кнопки: «Закончить работу» и «Продолжить работу». Некоторое время мы все молчали. Затем Фехт, отправившийся в комнату Скарелла, чтобы положить того на кровать, вернулся со словами:

– На сегодня нужно заканчивать. Моммо стучал. Господин Дальхаш ищет Дальрина и Экора.

Я сказал Дальрину, что нужно нажать на кнопку «Закончить работу», панель послушно потухла, за ней стали гаснуть остальные огни. Мы потянулись к выходу, а когда оказались в комнате Скарелла, дверь в стене закрылась автоматически. Я опустил камень на кодовый замок, замаскировав его так же, как было, Лорик и Фехт аккуратно установили на место кровать, мы с Дальрином попрощались со Скареллом и вышли из его каморки, молясь в душе, чтобы не наткнуться на кого-нибудь ненужного. Лорик и Фехт пока остались в комнате. Правильно. Не стоит видеть нас вместе.

Мы торопливо прошли коротким переходом из подвала прямо к библиотеке, где наткнулись на сердитого, как гремучая змея, Дальхаша.

– Где вас носит? – зло прошипел он не хуже помянутой змеи. – Завтра приезжает Сканти. Экор, нам нужно попытаться разбудить Дальхема. Сейчас же.

Упс. И почему мне кажется, что и это действие чревато последствиями для моей задницы?

========== Глава 49. Пробуждение. ==========

POV Дальрина.

То, что я увидел и услышал, ошеломило меня. Значит Божья Буря – дело вовсе не Божье, а человеческое. Оказывается, когда-то люди были настолько могущественными, что могли вызывать в мировом масштабе природные катаклизмы и всемирные эпидемии болезней, у них были умные машины и удивительные города. Такие возможности не снились даже Магам. Нет, вызвать дождик с грозой и почесуху с икотой сможет любой Маг даже без Источника, но чтоб такое… И Экор утверждает, что в их мире не было ни капли Силы? Да ни за что не поверю. Такое создавать – и без Магии… А может быть, Сила была, только они её не так воспринимали? И не считали Силой? Ведь раз Экор – Источник… Хотя, если верить фэрхам – Экор родился в нашем мире. Да ещё в Фэкоре. Да ещё у него отец и брат – Источники. Неудивительно, что он столь силён. И что он универсал. Нет, всё-таки есть в фэкорских порядках что-то притягательное. Я бы Экора даже в супруги взял, не раздумывая. Даже в равноправные, как принято в Фэкоре. М-да, мечтать не вредно. Судя по тому, как Экор отреагировал на безобидный вопрос Лорика о том, был ли у него кто-нибудь – он добровольно никого к себе не подпустит. А силой я его добиваться не хочу. Не хочу, чтобы он меня ненавидел.

Хуже всего, что я хочу его. Хочу с такой силой, что зубы ломит. И если раньше я просто позвал бы к себе Мино или Моммо – так, снять напряжение, то сейчас не могу. Не могу, потому что мне это кажется предательством по отношению к Экору. Не могу, потому что стал видеть в слугах людей со своими чувствами и желаниями. И я не могу их просто использовать как раньше. Раньше… Раньше всё было проще. Пока не появился Экор. Но я не жалею. Даже если он никогда меня не полюбит – всё равно не жалею. Потому что я люблю его, и любовь стоит того, чтобы испытать её хоть раз в жизни…

Но это просто глупая лирика. Встретивший нас Дальхаш как всегда возвращает меня на землю – легко и быстро, парой фраз:

– Где вас носит? Завтра приезжает Сканти. Экор, нам нужно попытаться разбудить Дальхема. Сейчас же.

Экор сразу же бледнеет и напрягается. Но привычная ирония ему не изменяет:

– И в чём заключается процесс побудки? Я буду должен в бубен позвенеть или на баяне сыграть?

– Ты должен будешь делать то, для чего, собственно и предназначен. Передавать Дальхему Силу. – не принял иронии Дальхаш. – Отправляйся к себе, слуги тебя подготовят.

– Какой-то у вас однообразный процесс передачи Силы… – вырвалось у Экора. – А если я откажусь? Я так понял, что в этом случае мне не достаточно лежать бревном? Нужно, так сказать моё активное участие…

– Именно так, – нахмурился Дальхаш, – только вот отказываться не советую. Иначе нас ждёт очень интересное зрелище…К примеру, я велю Хевре как следует выпороть Фехта и отдам его на целые сутки Страже. А потом его ещё раз выпорют и привяжут во дворе. А спину польют сахарным сиропом. Представляешь его незабываемые ощущения? А всё из-за того, что один глупый Источник отказывается выполнить свои прямые обязанности.

– Это подло… – прошептал Экор, – Фехт здесь ни при чём… Он же не сделал ничего плохого…

– Конечно, подло. Но ты упрямо не желаешь принять одной простой истины – ты наша собственность. Смирись. Неужели ты хочешь, чтобы из-за тебя пострадал кто-то другой? Кто-то неповинный?

Экор поднял голову. Его чёрные глаза пылали таким огнём, что будь в нём хоть немного способности к Магии – он бы просто испепелил Дальхаша:

– Я всё понял, Господин, – отчеканил Источник, – я пойду.

И Экор, развернувшись, отправился к себе. Упрямо вздёрнув подбородок, и гордо выпрямив спину. Словно не он здесь раб, которого против воли превращают в шлюху, а Дальхаш нечто мерзкое, к чему лишний раз и прикасаться-то противно.

Я хотел было кинуться вслед, но Дальхаш удержал меня:

– Даже не думай. Ему сейчас будет не до тебя. Подготовка к пробуждению – процесс весьма … насыщенный.

– Какой же ты всё-таки гад… – опустошённо произнёс я. – Оба вы гады.

Дальхаш, казалось, смутился:

– Прекрати. Положение действительно серьёзное. Дядя Аматта только что известил меня, что если к приезду Сканти Дальхем не будет на ногах – помолвка может быть расторгнута. Скатар, кажется, имеет куда большее влияние на Великого Господина, чем мы предполагали. И ещё… Рин…

– Что?

– Вингорх настаивает на твоей поездке к нему. Если со Сканти пришлют заверенный приказ Великого Господина – нам будет очень трудно что-либо сделать.

Во мне словно оборвалась натянутая тугая струна. Я настолько устал бояться…

– Знаешь что, братец, – холодно сказал я, – сами ешьте эту кашу. А я никогда не буду с Вингорхом. Если что – в замке есть места и повыше, чем верхняя галерея.

И я, развернувшись, собрался уйти. Но голос Дальхаша – усталый и какой-то надломленный, остановил меня:

– Рин… а если я скажу, что если мы не разбудим Дальхема – он умрёт?

POV Егора.

Я ворвался в свою комнату, как вихрь. Во мне всё клокотало от злости на Дальхаша, на Дальхема, на этот грёбаный мерзкий мир, в котором не бывает так, чтобы всё налаживалось надолго. И я ничего. Ничего не с могу с этим поделать.

Ожидавшие меня слуги аж шарахнулись, но я взял себя в руки. Они здесь ни при чём – они такие же рабы…. Ну, или почти рабы, как я. Их можно обидеть, оскорбить, наказать, принудить к сексу, может быть, даже и убить… И они взаимозаменяемы. Если завтра Гатта уедет со своим женихом, ручаюсь, что через денёк-другой в замке появится новый парнишка. Помоги ему Бог…

А я что – я куда более ценный экземпляр. Поэтому у меня и стойло получше, и кормушка повкуснее, и бить меня – не бьют, даже предоставляют некоторую свободу, чтобы ценная собственность раньше времени не зачахла в неволе.

Слуги, видя, что я успокоился, рискнули предложить мне отправиться в купальню, где меня ожидали насквозь знакомые процедуры. Увидев клизму, я скривился – значит, мои предположения верны и мне придётся ублажать бесчувственную тушку Дальхема. Хм. Учитывая моё нежелание и неумение – процесс грозил подзатянуться. Ладно, пусть Дальхаш пеняет на себя – в принципе каждый получает то, чего добивается.

И я молча перетерпел все манипуляции с собственной многострадальной тушкой. Потом, правда стало куда приятнее – массаж и растирание ароматным маслом на время меня расслабили. Запах у масла на этот раз был какой-то странный – словно мокрая зелень после грозы – горький и свежий. Но довольно приятно, ничего не скажешь.

На этот раз мне не стали делать сложную причёску и цеплять украшения. Просто расчесали волосы (такое впечатление, что они росли как на дрожжах, и я при случае смогу разгуливать, завернувшись в них, как средневековая леди Годива), накинули какое-то белое одеяние типа то ли ночной сорочки, то ли смирительной рубашки, а на ноги дали что-то вроде девчоночьих тапок для гимнастики – чешки они называются, что ли… тоже белые.

Короче, в зеркале, которое мне заботливо поднесли по окончании всех процедур, отразилось этакое белоснежное привидение с горящими злобным огнём чёрными глазами. Честное слово, встретил бы я подобное чудо ночью на кладбище, бежал бы без оглядки с воплями: «Боженька, спаси»!

Однако в этом мире явно извращённое представление о красоте – слуги дружно начали петь мне дифирамбы и даже зашедший в комнату Дальхаш, похоже, впечатлился.

– Ну что ж, вижу ты готов, Экор, – сказал Дальхаш, – идём.

Я молча кивнул и, стараясь сохранить остатки достоинства, ничего не говоря пошёл за ним. Так, в молчании мы дошли до комнаты Дальхема, где нас дожидался Лик, одетый таким же образом, как и я. Не могу не отметить, что он, с его огненной шевелюрой смотрелся в белом куда более эффектно.

Комната была полностью затемнена, а вместо магических шаров по всем горизонтальным поверхностям были расставлены свечи с какими-то ароматическими добавками. Запах был нерезкий, но какой-то обволакивающий, от чего моя голова сразу начала кружиться и плыть. Я посмотрел на Лика – у того тоже глаза были какими-то туманными, он двигался заученно, словно автомат, повинуясь каждому слову Дальхаша. К слову сказать, кровать Дальхема стояла в центре комнаты, он лежал полностью обнажённым, длинные волосы тщательно расчёсаны, руки сложены вдоль тела, бледность которого резко выделялась на чёрном шёлковом покрывале. Красивая холодная абсолютно безжизненная статуя. Неужели, он и вправду умирает?

Дальхаш коротко скомандовал, и Лик занял место в ногах кровати, положив руки на ступни Дальхема. Сам же средний брат встал у изголовья и коротко скомандовал мне:

– Сними накидку и ложись на него.

– Просто лечь?

– Да.

Я пожал плечами, накидка завязывалась на спине, но мне она была явно великовата, поэтому я смог просто спустить её с плеч и перешагнуть. Чувствуя неловкость, забрался на кровать и тут замешкался.

– Не медли, Экор, – нетерпеливо повторил Дальхаш, – ложись.

Я молча подчинился. Тело Дальхема было чуть тёплым, дыхание почти не ощущалось. Но я чувствовал, что он жив, правда, жизнь теплилась в нём еле-еле. Ощущения от того, что я лежу голый на голом мужике, который валяется без сознания и вообще, уже почти мёртв были феерические. Некрофилия никогда не входила в число моих приоритетов.

– Хорошо, – сказал Дальхаш. – А теперь возьми его ладони в свои и прижмись плотнее.

Он что, издевается? Куда уж плотнее-то? Но я поерзал, изображая рвение, коего в реальности не испытывал.

– Хорошо, – повторил Дальхаш, а теперь постарайся лежать спокойно и ничего не бойся. Будет больно, но ничего смертельного. И да – тебе придётся отдать много Силы.

Я попробовал что-то вякнуть, но тут же почувствовал, как меня словно опутали толстые верёвки. Я скосил глаза. И правда, мы с Дальхемом оказались связаны странными пульсирующими путами, похожими на сытых змей, которые возникли словно из воздуха. Путы оплетали наши руки, ноги, туловища. Двигать я теперь мог только головой, да и то слабо, поэтому не видел, что делают Дальхаш и Лик.

Звук шагов. Звяканье. Плеск жидкости и какое-то шипение. Наконец Дальхаш начинает произносить слова нараспев. Я не понимаю ни одного из этих слов, но мне кажется, что если вслушаться – можно понять, в чём их смысл. Но смысл ускользал от меня. Зато пришла боль. Такая сильная, что не мог крикнуть, не мог позвать на помощь, не мог умолять прекратить. Боль поселилась в каждой клеточке тела, она рвала меня на части тысячами когтей, так продолжалось бесконечно долго, и я перестал сопротивляться. Я позволил боли войти в себя, я принял её. И,странно, едва это произошло – боль начала отступать, угасать, я ощущал, что путы, связывавшие нас с Дальхемом, превратились в нежнейшие шёлковые ленточки, я чувствовал, как нас окутывает странная белая дымка, несущая тепло и жизнь. Наконец путы истаяли совсем, и я почувствовал, как тело Дальхема подо мной шевельнулось. Он просыпается?

И тут я почувствовал, как меня поднимают на руки… Достаточно бережно, надо сказать, поднимают. Я попытался открыть глаза – получилось это у меня только на секунду – веки стали такими тяжёлыми, словно к каждому из них подвесили по кирпичу. Но я успел разглядеть, что Дальхем открыл глаза и с недоумением озирается вокруг, а Лик медленно сползает на пол, и его успевает подхватить подбежавший Риго. Меня же держит на руках… Дальхаш? Но тут же глаза закрываются сами собой, сознание начинает уплывать и последнее, что я слышу, это слова Дальхаша:

– Фехт, отнеси Экора в его комнату и помоги ему. Головой отвечаешь.

========== Глава 50. Лошадка на счастье. ==========

POV Дальрина.

Голос Дальхаша – усталый и какой-то надломленный, остановил меня:

– Рин… а если я скажу, что если мы не разбудим Дальхема – он умрёт?

Я резко остановился и развернулся:

– Что? Умрёт? Но почему? Ведь ты же говорил, что Глава Кларнимон снял заклятие и теперь Дальхем просто спит и скоро проснётся!

– Да, Глава Кларнимон и я считали именно так. Но сегодня он связался со мной. Он был в большой тревоге, Рин. Он сохранил отпечаток ауры Дальхема с наложенным на неё заклятием и решил сегодня проверить ещё раз. Как он сам сказал – его что-то тревожило… Как выяснилось, тревожился он не зря. Заклятие оказалось не простое, а с подвохом. Да, само заклятие удалось снять. Но к нему было магически привязано ещё одно, на первых порах совершенно незаметное. И едва было снято первое заклятие – начало работать второе, которое должно привести Дальхема к смерти в считанные дни.

Понимаешь, я бы даже не встревожился, если бы не Глава Кларнимон. И я всё проверил.

– И… и что?

– Он прав, Рин. Дальхем умрёт если его не разбудить в ближайшие часы. К счастью, я узнал, как бороться с этим заклятьем. И у нас есть очень хороший шанс спасти Дальхема.

– Как я понимаю, – произнёс я, – у шанса есть имя. Экор, не так ли?

– Да, так. Для контрзаклятия требуется огромная Сила. Пожалуй, только Экор сможет дать её.

Я хмыкнул.

– Что не так? – холодно поинтересовался Дальхаш.

– Вы уже один раз обязаны Экору. Если не жизнью, то свободой точно. И как его отблагодарил Дальхем? Потащил на Ферму, чтобы провести Ритуал? А как он его отблагодарит на сей раз? Придумает что-нибудь в том же духе?

– Да слава Небесам, что Дальхем потащил Экора на Ферму! Если бы не это – мы бы так и не поняли, что на брата наложено заклятие! И я бы не встретил Лика! И я не дал бы своего согласия на Ритуал, если ты об этом!

– Да ладно, не оправдывайся, – устало сказал я, – я понял, что всё серьёзно. Я просто хочу знать, чем это грозит Экору?

– Хммм… – замялся Дальхаш, – ритуал пробуждения болезненный для Источника.

– Точнее, для менее сильного Источника он вообще может быть смертельным, правда?

– Рин…

– Правда?

– Правда.

– И у тебя нет уверенности, что Экор переживёт его, не так ли? Что у него хватит Силы?

Дальхем промолчал. Но мне и так было всё ясно.

– Рин, – выдавил наконец Дальхаш, – Дальхем наш брат. Мы не можем не попытаться спасти его.

Да, тут он прав. Не можем. Но как же гадко всё это…

– Если Экор умрёт, – тихо говорю я, – я тоже не буду жить.

А потом разворачиваюсь и ухожу к себе. Меня трясёт. И я знаю, что не успокоюсь, пока ритуал пробуждения не закончится.

Следующие несколько часов я просто лежу на кровати, в своей комнате, бездумно глядя в потолок. В замке тихо. Подозрительно тихо. И из комнаты Дальхема не доносится ни звука. Но это понятно. Наверняка Дальхаш поставил защитное заклинание, гасящее любые звуки. Ко мне заходит Фехт, заносит свежевыжатый сок циввы, я пью и благодарю его. Он пытается успокоить меня, но я вижу, что он тоже встревожен. Да, он ведь тоже Маг. Он понимает, насколько опасно то, что пытается проделать Дальхаш.

Неожиданно тишина заканчивается. Топот, шум, я слышу, как Дальхаш зовёт слуг. Фехт мгновенно исчезает, я торопливо вскакиваю, и тоже бегу вслед за ним. Успеваю только к той минуте, когда Дальхаш очень осторожно передаёт Фехту бесчувственного Экора. Бесчувственного, обессиленного, но живого, при этом Дальхаш дрогнувшим голосом произносит:

– Фехт, отнеси Экора в его комнату и помоги ему. Головой отвечаешь.

Мне показалось, что Экор на краткий миг смог открыть глаза, но видно показалось. А ещё я обратил внимание на Знаки на его теле – чёрные линии, которые пару дней назад выглядели какими-то нечёткими, сейчас вновь образуют изящный стилизованный рисунок заклятий Принадлежности. Значит…

Я заглядываю в комнату и встречаюсь глазами со слабо улыбающимся Дальхемом, который пытается сесть на кровати.

POV Егора.

Я открываю глаза и вижу вышитый психоделическими цветочками полог собственной кровати. Первое время я не очень понимаю, что было, и как я оказался в своей комнате. Точнее, в той комнате, которую уже привык считать своей. Я пытаюсь встать, но слабость и головокружение заставляют меня откинуться назад. Чёрт… Перед глазами начинают весело отплясывать розовые бегемотики в балетных пачках и жёлтых трусиках. М-да, не хило же меня приложило. Только вот что?

Ещё минуты полторы уходит на воспоминания и на разбор полётов. Так, кажется, Дальхашу удался его ритуал, и он сумел пробудить Дальхема. И всё это при моём непосредственном участии. Вот чёрт. И что ж мне так плохо-то? Видно этот ритуал высосал из меня почти всё, что я мог дать. Так… Пить хочу. Есть хочу. И ещё кое-куда очень сильно хочу. И слабость проклятущая… «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»… Сейчас ещё разок встать попытаюсь. А то кое-куда я хочу всё сильнее.

Я завозился, пытаясь встать, и тут же в полог просунулась голова Фехта:

– Экор, ты проснулся! Слава Небесам, а то Дальрин места себе не находил, две ночи заснуть не мог. Как ты?

– Да ничего… Только очень слабым себя чувствую.

– Да неудивительно. Ты же столько Силы отдал. Теперь будешь, как минимум месяц восстанавливаться.

– Месяц?

– Ага. И я Господам сказал, что в ближайшее время тебя трогать нежелательно. Ну, сам понимаешь…