Текст книги "Батарейка (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Нет, нет, ты здоров, – ободряюще улыбнулся Иргитар, – просто мне кое-что надо проверить.

– Что? – мгновенно ощетинился я.

– Экор, не надо так реагировать, Целитель Иргитар не сделает тебе ничего плохого, – подал голос Фехт, помогавший одеваться Скареллу. Тот до сих пор пребывал в изумлении. Он застегнул рубашку, а затем вновь поднёс ладонь к глазам и пошевелил пальцами. Фехт тем временем растёр изящные узкие ступни Скарелла и надел на них носки. Обуви, правда, не было, но думаю, это не проблема.

Побледневший от волнения Скарелл, опираясь Фехту на плечо, попытался встать на ноги. И это у него получилось. Он даже успел сделать несколько робких, неуверенных шагов, прежде чем стал заваливаться, но тут же выровнялся и доковылял до стены, хоть и не особо уверенно, но вполне самостоятельно.

– Молодец! – радостно улыбнулся Иргитар, – Теперь тебе нужно побольше двигаться, и память тела вернётся.

Скарелл радостно закивал, Фехт подставил ему плечо, и оба вышли из комнаты, чтобы показать всем, что Исцеление удалось.

А Иргитар подошёл ко мне и мягко сказал:

– Понимаешь, малыш, мне обязательно нужно тебя осмотреть. Разденься, пожалуйста.

Выкладываю главу рано, но теперь плохая новость – до понедельника меня не будет в одной реальности с компьютером, так что предупреждаю заранее. Наберитесь терпения, и не ругайте автора – форс-мажор.

Всех с праздником Победы!

========== Глава 77. Транзитный пассажир. ==========

POV Егора.

Иргитар подошёл ко мне и мягко сказал:

– Понимаешь, малыш, мне обязательно нужно тебя осмотреть. Разденься, пожалуйста.

Я вздохнул и начал раздеваться, подавляя подступающую панику. Да что ж такое? Я и в замке, где мне реально угрожало постоянное изнасилование, так не дёргался. Ведь Иргитар и вправду не сделает мне ничего плохого. Почему я так паникую? Просто истеричка какая-то, и чем дальше, тем больше.

Но совсем раздеваться мне не пришлось. Когда я снял с себя рубашку, Иргитар сказал:

– Достаточно, малыш. А теперь ляг на спину.

«На спину!» – прозвучал у меня в сознании голос Дальхема. Руки сами собой поднялись, словно стремясь оттолкнуть что-то невидимое, и я с ужасом почувствовал, как внутри меня начинает скручиваться тугая жаркая волна, стремясь вырваться наружу через кончики пальцев. И я бы не смог её удержать, но Целитель был начеку. Он сумел быстро приложить к моему лбу продолговатый прозрачный, как лёд, искрящийся камень, и жар внутри меня стал спадать, на место ему пришла приятная прохлада и спокойствие. Мне стало ужасно стыдно.

– Простите, Целитель… – пробормотал я, опустив глаза.

– Тебе не за что извиняться, – сердито проговорил Иргитар, но я понял, что сердится он не на меня, – яйца бы оторвать тому уроду, который довёл тебя до такого состояния. А теперь ляг, мне всё-таки нужно тебя осмотреть.

Я послушно лёг на стол, а Целитель Иргитар положил ладони мне на лоб. Ладони были прохладные, сухие и пахли чем-то лекарственным, напоминающим корвалол. Я совсем успокоился, расслабился и даже задремал, чувствуя осторожные прикосновения то к вискам, то к груди, то к животу. Не помню, сколько времени это длилось, но, в конце концов, Целитель вновь положил ладони мне на лоб, и я почувствовал прилив бодрости.

– Одевайся, – улыбнулся Иргитар, – я закончил.

Однако, хоть он и пытался казаться бодрым, я чувствовал, что Целитель чем-то то ли озабочен, то ли озадачен, но по-доброму, без паники. Да что случилось-то?

Я стал одеваться, а Целитель громко выкрикнул:

– Турзо, Норгейль! Заходите, знаю ведь, что в коридоре топчетесь!

Тут в комнату влетели оба папы с нешуточной тревогой на лицах.

– Иргитар, что случилось? – это папа Турзо.

– Неужели Экор нездоров? – а это папа Норгейль. Причём оба с двух сторон бросились меня обнимать и защищать. Деваться было некуда, я позволил себя обнять, погладить по голове, застегнуть рубашку и слегка шлёпнуть для порядку. Нет, надо бы потихоньку папам объяснить, что я уже взрослый. Но, с другой стороны, они ничего этого в детстве не проделывали – вот и хотят оторваться за все годы. Но если так дальше пойдёт – меня начнут на руках носить и с ложечки кормить. Не-не, надо всё-таки объяснить. Но вот как их не обидеть?

Целитель Иртгитар взирал на эту суету со снисходительной усмешкой, а потом выдал:

– Турзо! Норгейль! Ваш сын уже взрослый! Не нужно с ним, как с маленьким! Он бы и сам вам сказал, да стесняется и не хочет обидеть.

Я моментально покраснел, папы тоже, но через пару секунд мы все успокоились настолько, чтобы папа Турзо сумел повторить свой вопрос:

– Что случилось?

– Научная сенсация случилась! Дело в том, что Экор здесь не один! Я имею в виду в этом теле.

– Ээээ… Вы что хотите сказать, Целитель? – с изумлением спросил Норгейль.

– Экор что, умудрился каким-то образом забеременеть???? – вырвалось у папы Турзо.

Я слегка пошатнулся. Мне захотелось куда-нибудь в обморок, поскольку, забеременеть я мог только от парочки своих насильников – Дальхема и Дальхаша… И от Дальхема с большей вероятностью… Норгейль поддержал перепуганного меня, а Иргитар заботливо поинтересовался:

– Турзо, ты идиот?

– Эээ… да вроде нет… – неуверенно ответил папа Турзо.

– Так какого же чёрта пугаешь мальчика? – продолжал наезжать Целитель, – Экор – мальчик. Мальчики не беременеют. Если бы это было возможно – не было бы у нас проблем с магическими коконами, а у глинтийцев – ещё и с самками простецов.

Уффф… Полегчало… Блин… Ведь помню же анатомию за восьмой класс. Нечем мне беременеть. Но в этом моём родном мире всё с ног на голову. Вот я и поддался панике.

– А сам-то хорош, – тем временем огрызнулся папа Турзо, – что ты имел в виду, когда сказал, что Экор в этом теле не один? Что я, интересно, должен был подумать?

– Хотя бы вспомнить то, что Экор попал сюда через Разлом.

– И что? – удивился папа Норгейль.

– Разлом – это место, которое как магнитом притягивает к себе блуждающие сознания, жаждущие нового воплощения, – невозмутимо заявил Целитель.

Папа Норгейль слегка затормозил от такого заявления, зато папа Турзо сообразил куда быстрее:

– И ты хочешь сказать, что одно из таких блуждающих сознаний воплотилось в тело Экора?

– Слава Небесам, не воплотилось. Просто прилепилось к его сознанию. Как пассажир. И самое интересное, что сознание это – женское. И это самая лучшая новость за последние сто лет.

– Погодите-погодите, – подал голос я, – получается, что где-то во мне живёт неизвестная женщина?

– Девочка, – педантично уточнил Иргитер, – ей восемь лет. Она захлебнулась, купаясь в пруду. А поскольку, бедняжка не совсем поняла, что с ней произошло, то её сознание не упокоилось в Лучшем из Миров, а стало беспокойно блуждать, ища нового воплощения. И случайно оказалось рядом с Разломом во время твоего переноса, Экор. Так что она попала в этот мир благодаря тебе.

– Но почему я ничего не чувствовал? – удивился я.

– Этот бедный ребёнок не хотел причинять тебе вред. К тому же, в тебе начала просыпаться Сила, твоё тело и сознание отторгали бедняжку, да и те события, что тебе пришлось пережить – не лучшее для неё успокоение. Весь твой страх, вся нервозность последнего времени – это передаётся тебе от неё.

– Но что же теперь делать? – в один голос спросили мои папы и я.

– Как что? Радоваться! – ответил Целитель.

– ???

– Впервые за последние пять тысяч лет в нашем мире появилось женское сознание. Значит, есть возможность возродить…эээ…. естественный способ размножения. Вернуть женщин этому миру – разве это не прекрасно?

– Но как? – удивился я.

– Достаточно просто, – заявил Целитель, – воссоздать тело девочки и вселить сознание в него. Девочка будет расти и развиваться, у неё будут Супруг и дети, значит в мире постепенно будут появляться новые женщины… Это долго, да… Но гораздо меньше, чем пять тысяч прошедших лет.

– Но если это так просто, – удивился я, – почему было не сделать этого раньше?

– Мужское сознание нельзя вселить в женское тело. Может быть необратимо искалечено и то, и другое. Сразу после Божьей Бури такие эксперименты проводились. Тогда не было ещё ни Фэкора, ни Глинтии, была кучка государств, враждовавших друг с другом. Несколько женщин уцелело, они даже смогли зачать и выносить детей. Но всё дети рождались мальчиками. А со смертью последней женщины все надежды на естественное воспроизводство рухнули. К счастью, к тому времени была уже создана методика зачатия детей с помощью магических коконов. Мы называем её методикой Алексеевой. Иначе бы люди вообще исчезли.

– Вы имеете в виду Дарью Алексееву?

– Именно её. В своё время она была ведущим Магом-Целителем и вместе с Великим Господином стояла у истоков Глинтии. Но потом она стала мешать своему высокопоставленному покровителю, вероятно, тем, что отказывалась проводить совсем уж бесчеловечные эксперименты. Дарья Алексеева была вынуждена бежать в Фэкор. Здесь она провела последние годы своей весьма долгой жизни – все пережившие Божью Бурю отличались долголетием, и окончательно доработала свою методику. Но откуда ты знаешь об этой великой женщине? В Глинтии, насколько мне известно, её имя упоминать не принято.

– В Глинтии много чего не принято, – проворчал я, и вкратце рассказал свою историю знакомства с трудами Алексеевой.

– Как безумно интересно! – всплеснул руками Целитель, – Похоже, ты привёз просто бесценные материалы. А машину наши умельцы с кафедры научной магии непременно оживят, не сомневайся.

– Но что же теперь делать мне? – спросил я.

– Пока ничего, – ответил Целитель, – сознание девочки я усыпил, а завтра утром, когда Мерсик и Аш отдохнут, мы отделим его от твоего тела и поместим в особый сосуд. Ты подпитаешь его своей Силой, и мы с Супругами отправимся в лабораторию – создавать новое тело для этой сущности. Процесс этот займёт не менее трёх месяцев, и ещё полгода на то, чтобы сознание прижилось в теле. А ты можешь жить спокойно. Единственная просьба к тебе, Экор – посещать ежемесячно нашу лабораторию, делясь Силой с сущностью.

– Стоп, минуточку! – заявил папа Норгейль, – Тогда по закону девочка будет считаться дочерью Экора?

– Ну, вероятно, да… – неуверенно произнёс Целитель.

Глаза моих родителей тут же загорелись маниакальным блеском:

– У нас будет внучка!

– Эээ… Но её необходимо изучать в лаборатории…

– Ещё чего, – заявил папа Турзо, – нечего ребёнку расти в лаборатории. Вот сам будешь приезжать и изучать, если надо! А у девочки будет нормальное детство, раз уж мы не смогли дать Экору своей любви и ласки!

Целитель только рукой махнул:

– Ладно, ваша взяла. Давайте только сначала дождёмся её появления на свет.

Родители бросились с новой силой обнимать и целовать меня, а меня эта новость хоть и ошеломила, но никакого отторжения не вызвала. Девочка… Странно, но почему бы и нет?

Хотя… Три месяца плюс ещё шесть… Через девять месяцев я стану папой? Пиздец просто… Но в хорошем смысле пиздец.

========== Глава 78. Чудовище. ==========

POV Дальхема.

Ночь тянется бесконечно долго, а сна ни в одном глазу. У меня теперь все ночи такие – бесконечные. Только под утро удаётся немного заснуть, но я каждый раз просыпаюсь с криком. Мне снятся кошмары. Мёртвые родители, тянущие ко мне руки. Мой погибший Источник – Снежинка – весь в крови и с разорванным горлом, силящийся что-то сказать, но всегда не успевающий. Скарелл, истекающий кровью, с ужасом и неверием, смотрящий на обрубки своих рук и ног. Экор, растерзанный, едва живой после моих забав, но всё равно умудряющийся не сломаться и ненавидеть. Но это уже прошлое. И не эти кошмары пугают меня. Самое худшее под конец всего сна – это выплывающее гнусное лицо Вингорха. Моего Супруга. Старшего Супруга. Я с большим удовольствием сейчас придушил бы эту гнусную гадину и даже грядущее наказание не пугает меня – в конце концов, у меня есть яд, который позволит уйти безболезненно и с гарантией. Он жив сейчас только потому, что больше всего на свете желает смерти. И я не дам ему того, чего он так страстно жаждет. Ни за что не дам. Ведь я – чудовище.

Меня с детства приучили к сознанию собственной исключительности. Ведь я – Старший, наследник, сильный Маг. Я Благородный – я не должен обращать внимание на низких простецов, копошащихся под ногами. А уж Неполнородных – ничтожных червей, появившихся на свет только по недосмотру Небес, нужно презирать. И я поступал так, как был воспитан. То, что один из Неполнородных – сын моего дяди, меня не останавливало. Фехта было так приятно ломать… Унижать… Заставлять служить мне. И наказывать, конечно, наказывать. Тем более, когда он стал взрослым и удивительно красивым. Я знал, чем заканчивается для него каждое наказание, и намеренно не останавливал Стражников. Мне хотелось, чтобы он на коленях умолял меня пощадить его. Тогда бы я пощадил, правда. Поизмывался бы для порядку, но пощадил бы. Но он никогда не просил. А потом мои родители погибли… Я не слишком их любил, но так мы остались совсем без защиты. Если бы не дядя Аматта, прочая родня просто разделила бы наши земли между собой, сбыв нас с рук в Младшие Супруги. Я благодарен дяде Аматте, насколько вообще можно быть благодарным старому пьянице со сволочным характером и шаловливыми ручонками… «Ты ведь понимаешь, Дальхем, что за всё надо платить, не правда ли, племянничек? Ты ведь любишь своих братьев, малыш?» Мой муженёк зря гордится, что был у меня первым. Первым был дядюшка Аматта, старый вонючий козёл. Но он требовал повиновения и я терпел. До своего совершеннолетия. А дядюшка … Он действительно любил моего отца, Амайа… Правда немного не так, как полагается брату…. Ведь я удивительно похож на Амайа. И сколько раз он меня так называл в тот момент, когда сдерживаться уже было невозможно. Не волнуйся, дядюшка, я никому не раскрою наш маленький грязный секрет. Хотя, терять мне особо нечего. Я и так уже весь в грязи с ног до головы. Спасибо дорогому Супругу.

А дальше… Когда в замке появился Скарелл… Я помню, как дядя Аматта приказал Стражникам отрубить ему ступни и ладони. Я помню, потому что видел это. Помню ужас и непонимание на лице Скарелла. Но тогда мне это казалось даже справедливым. Ведь мои родители погибли, а за их смерть должен кто-нибудь заплатить, не так ли? И пусть Скарелл невиновен – виновен его отец, так что пусть платит. Ведь за всё приходится платить.

Правда, я воспротивился, когда Аматта хотел отправить Скарелла в весёлый дом. Не знаю, может быть, пожалел. Хотя, кому я вру. Я сразу понял, что Фехт запал на этого слабака. И у меня появился рычаг давления на Фехта. Он сразу сделался таким послушным… Исполнял все мои желания, лишь бы ему позволили и дальше кормить и обихаживать эту подстилку. И я не запрещал. Так что то, что Скарелл вообще дожил до своего побега – целиком и полностью заслуга Фехта. И моя, конечно же. Ведь именно я позволил Фехту таскаться в подвал по десять раз на дню. А Стражники между тем не обходили Скарелла… нет, дядюшка велел называть его Обрубок и мне это показалось очень неплохой шуткой… так вот, Стражники посещали Скарелла достаточно часто, чтобы это доставляло страдания Фехту. Но этот придурок, вместо того, чтобы плюнуть на шлюху и позволить ей сдохнуть от чрезмерных забав, продолжал его лечить и выхаживать. И терпел все мои прихоти. Я не понимал, как можно быть настолько глупым и слабым. Не понимал, пока не встретил Снежинку.

Я нашёл своего первого Источника сразу. На первой же Ферме, куда мы отправились после наступления моего совершеннолетия. Тогда мне представили шестерых, но я увидел только его, а он меня. Его прозвали Снежинкой за лёгкие светлые волосы. Белее были только у Экора. Снежинка сразу же подбежал ко мне и обнял мои колени. И я почувствовал, что этот Источник – мой.

Снежинка был достаточно разумен, с ним даже можно было разговаривать. Правда, это был разум ребёнка, но мне это нравилось. И он был привязан ко мне. Чисто, бескорыстно, просто так. Я его полюбил. Полюбил настолько, насколько вообще был способен кого-то любить. Мне нравилось его баловать. Мне приятно было проводить с ним время, и не только в постели. Он просто лучился добротой, беззаботностью, детской радостью. И я расслабился. Забыл, что за мир вокруг меня. И Снежинка погиб. Однажды утром он пропал, а посланные на поиски Стражники нашли его в лесу с разорванным горлом, плавающего в луже собственной крови. Всё выглядело так, словно на него напали дикие звери. Только вот незадача – я-то знал, что ни один, самый дикий зверь, не тронул бы Снежинку. Может, в нём были зачатки Магии, но даже самые лютые псы и норовистые кони послушно позволяли ему себя гладить. А однажды он решил поиграть с пойманной охотниками дикой и злобной лесной кошкой. Так она лизала ему руки и урчала, как домашняя мурлыка. Так что дело тут было не в зверях. Окружающая действительность лишний раз напомнила мне, что нельзя никому верить. Нельзя никого любить. Потому что все смертны, а терять того, кого любишь – слишком больно. Почти непереносимо.

А потом в моей жизни появился Экор. Гордый и упрямый. Мне хотелось сделать его своим, и я делал это. Столько, сколько хотел. Мне нужно было добиться от него послушания, но я не хотел больше ни к кому привязываться. И я сделал ставку на чистую ненависть. И у меня всё получилось.

Я плохо помню эти события. Плохо помню победу в Круге. Плохо помню помолвку со Сканти и пощечину, данную Экору. Плохо помню, как мы прибыли на Ферму. Глава Кларнимон разглядел тогда, что я под заклятием и погрузил меня в сон. А когда я проснулся – оказалось, что мой ушлый средний братец обзавёлся собственным Источником, а младший братец неровно дышит в сторону моего. И все дружно что-то скрывают. Любой бы на моём месте разозлился от такого. Да, я понимаю, что моё поведение по отношению к Экору смело можно назвать «чёрной неблагодарностью», ведь он дважды спас мне жизнь, но мои чувства уже вышли из-под контроля. Я понял, что влюблён в этого мальчишку. И это меня обозлило, заставляя обходиться с ним … не лучшим образом. Я надеялся, что он проявит слабость, сдастся и тогда я смогу его разлюбить. Ведь труса и слабака любить невозможно. Но Экор не сдавался. Даже когда я насиловал и ломал его – он умудрялся оставаться самим собой. И моя любовь никуда не девалась. Скорее всего, с нею я и умру. Но никто не должен знать об этом – я же чудовище.

Они всё-таки умудрились бежать. Я не сразу понял, но разрыв связи с Источником всё же почувствовал. Мы свернули охоту на разбойников и помчались в замок. А там нас уже ожидал Вингорх, воспользовавшийся Амулетом Перехода. Так мы с братом оказались на суде Великого Господина. А учитывая то, что беглецы умудрились захватить с собой и моего новоиспечённого женишка – наказание нас ждало суровое. И оно не замедлило состояться. Я оказался лишён всех привилегий Старшего в Семье, мне предстояло войти Младшим Супругом в брак с Вингорхом, а мой брат, становящийся Старшим, должен был взять в Младшие супруги кого-либо из ближайших родственников Вингорха. К моему удивлению, Дальхаш выбрал Вингайа – самого бестолкового и затюканного из сыновей Вингорха, к тому же далеко не красавца. Хотя, все остальные сыновья Вингорха уже состояли в браках, а про Вингайа тот не раз говорил как про никчёмную бледную слабохарактерную немочь, не способную причинить боль кому-либо. Так что братец решил получить послушную управляемую марионетку. Мысленно я ему аплодировал ровно до той самой минуты, когда увидел, как они смотрят друг на друга. О небеса, похоже, эти два идиота давно влюблены!

Но мне следовало пожалеть себя, ибо сразу же после состоявшейся краткой свадебной церемонии, которую смело можно было назвать фарсом, Великий Господин объявил Дикую охоту на беглецов. Вингорх выпросил у него ровно сутки, чтобы осуществить свой брак. И брак был осуществлён.

Первое, что сделал мой новоиспечённый Супруг – это надел мне Амулет Подчинения, ведь я был достаточно силён даже без Источника, а ему некогда было возиться с моим сопротивлением. Потом высек меня, как раба – в присутствии своих гостей – в жизни не видел более гнусных продажных рож. Мне даже не дали возможности попрощаться с братом, и я мысленно благодарил Небеса, что он не видит моего позора. И ещё я от души желал беглецам удачи. Да, я чудовище, но совсем не хотел, чтобы Дальрин испытал такое. И где были мои мозги, когда я соглашался на его помолвку с Вингорхом? Хотя, я опять вру. Мне нужна была защита от Великого Господина, и я надеялся её получить, заплатив за это собственным братом. Так что, всё по заслугам.

Да, просто поркой я не отделался. Вингорх засёк меня до полусмерти, потом привёл в чувство и грубо изнасиловал. Он так смеялся, говоря, что он у меня первый. А потом… потом он заставил меня выпить возбуждающего зелья. Я сопротивлялся, как мог, но не мог перебороть Амулет. Я выпил всё, до капли, и тогда за меня взялись его гости. Я точно не считал, сколько их было. Помню только, как отдавался всем и стонал, как последняя подстилка. Да, и это я помню. Возбуждающее зелье не столь милосердно, чтобы забирать ещё и память. А гости Вингорха оказались … весьма изобретательны в своих забавах.

А когда всё закончилось, он велел всем собираться на Дикую охоту, подошёл ко мне – голому, отвратительно пахнущему чужим потом и спермой, ласково потрепал по щеке и сказал:

– Скоро ты увидишься с братом, дорогой Супруг. Я буду играть с ним, пока мне не надоест, а ты будешь помогать мне. Отдыхай, милый, и не вздумай пытаться убить себя – я это запрещаю.

Потом он вышел, а в зал вошли слуги. Они на руках отнесли меня в купальню, потом постарались помочь, как умели. Они так явно сочувствовали мне и даже не думали презирать, хотя мне казалось, что я не достоин ничего, кроме презрения. Это было хуже всего. Они меня жалели. А я снова понимал, что не заслуживаю даже этой жалости. Я вспоминал Фехта и Скарелла – они оба страдали и по моей вине тоже. И Экора. Конечно же, Экора. Так что и здесь всё справедливо.

К вечеру мне стало немного лучше. Я даже смог запасти кое-какой сюрприз для своего дорогого Супруга. Длинную тонкую и прочную стальную иглу. Я сумел стащить её. Теперь, когда Вингорх привезёт Дальрина, я знаю, что делать. Я убью брата. Не могу позволить ему страдать. Себя я убить не могу. А вот с Дальрином это удастся. Я и так чудовище, так что если к моим многочисленным грехам добавится ещё и грех братоубийства – я ничего уже не проиграю. Очень надеюсь, что после этого дорогой Супруг выйдет из себя настолько, что убьёт меня, но это слишком хороший расклад и моя надежда слаба. И я жду. Позволяю обрабатывать себе тело разными мазями, глотаю приготовленную слугами еду, благодарю их, и жду… Где же ты, мой ненаглядный? Неужели беглецы оказались тебе не по зубам? Если это так, то я готов стерпеть ещё один сеанс общения с твоими приспешниками. Ниже падать мне всё равно уже некуда.

Но с Дикой охоты неожиданно возвращается не мой Супруг, а жалкое подобие человека. Всё-таки я люблю Экора. Больше, чем когда-либо. Такую утончённую кару даже я не смог бы придумать. Теперь я относительно свободен. Неженатых сыновей у Вингорха больше не осталось, а всех остальных родственников и приспешников я выгоняю на следующий день, заявляя, что больному нужен полный покой. Нанимаю нормальную Стражу. Приставляю к Супругу Целителя и нескольких слуг. Вызываю других Целителей, но все они подтверждают вердикт первого, от чего моё сердце радостно поёт. Мой супруг неизлечим. Никак. Но при надлежащем уходе он может прожить ещё очень долго – парализованный, зависимый от меня, почти безгласный. И пока это лучший расклад. Я могу распоряжаться его доходами и землями. Я относительно независим. И, пока жива эта жалкая развалина, никто не сможет принудить меня ко второму браку. И Круг мне не грозит. Ведь я – Младший. Так что Вингорх будет жить долго – уж я позабочусь об этом. И я не опущусь до мелких издевательств над парализованным беспомощным недочеловеком. И буду потихоньку готовить почву для отмщения… Ведь теперь Амулет Подчинения совсем не действует на меня. Но я его не снимаю. Так спокойнее, пусть все думают, что эта полуживая кукла ещё может приказывать мне. Пусть все думают, что я зависим, слаб и сломлен.

А я готовлю отмщение Великому Господину. Мне хорошо думается долгими бессонными ночами. Я прекрасно понимаю теперь, что всё, что обрушилось на мою Семью – его происки. Так что теперь я просто образец кротости, послушания и преданности Старшему Супругу. Никто не может меня обвинить в отсутствии заботы или небрежении. Люди Великого Господина проверяют меня постоянно, и я не имею права оступиться – ведь случись что – первым подозреваемым буду я. Но я потихоньку готовлю почву для заговора. А если я погибну – так тому и быть. Дальрин теперь в безопасности. Дальхаш – Глава Семьи, к которой я теперь не имею никакого отношения. Так что пострадаю один я.

Я уже связался с Главой Кларнимоном. Он найдёт мне подходящий Источник, он ненавидит Великого Господина так же, как я, а мой Супруг теперь не может ничего возразить. И c дядюшкой Аматтой я связался. Чёртов старый интриган мне необходим. Не сомневаюсь в том, какую плату он попросит за свою помощь, но я готов.

Чудовища не плачут.

Экор…

========== Глава 79. Тень на лесном озере. ==========

POV Егора.

Как выяснилось, за меня беспокоились не только родители. Братья тут же окружили меня и стали требовать объяснений и комментариев. Дальрин маячил рядом с озабоченным лицом, Ургау сердито шевелил мягкими ушками, нарисовался даже Лорик в обнимку со Сканти – эта парочка, похоже, совсем не собиралась терять времени даром. Не было поблизости только Скарелла и Фехта, но это-то как раз понятно. Скареллу явно нужно прийти в себя после исцеления и лучше Фехта вряд ли ему кто-нибудь поможет.

Так что я дал. В смысле – объяснения и комментарии. Всем и сразу. Народ мой рассказ изрядно повеселил, а когда выяснилось, что девочка будет считаться моей дочерью и членом нашей Семьи, братья пришли в полный восторг. Радегаст дружески похлопал меня по спине, Келагаст бросился обнимать, а ехидный Ярри-Мо не преминул проехаться по поводу моей плодовитости. Я же на всё это только улыбался. Всё-таки они хорошие.

Потом Келагаст предложил всем проехаться верхом и искупаться в лесном озере неподалёку. Тут же рядом нарисовался радостный Ика и сделал глаза, как у кота из Шрэка. Мои возражения по поводу того, что я верхом ездить не умею, были немедленно пресечены заявлением Ярри, что мне дадут самую смирную лошадку. А Дальрин добавил, что мне надо когда-то начинать учиться. Так что пришлось соглашаться, тем более, что Радегаст и Келагаст завтра собрались уезжать – как я понял, они ради меня отложили все свои дела. Что же касается Ярри-Мо, то он ещё учился, и сейчас у них были каникулы. Он радостно заявил, что поедет в столицу вместе со мной, моими друзьями и родителями.

Лошадку мне подвели и в самом деле смирную, невысокую и очень хорошенькую – с тонкими ногами и влажными фиолетовыми глазами, странной шоколадной масти в серебристую крапинку, с белыми гривой и хвостом. Она съела с моей ладони кусочек лепёшки и положила голову мне на плечо, дружелюбно пофыркивая. Просто красавица. А вороной жеребец Ургау тут же изогнул шею и кокетливо скосил в сторону моей лошадки огненным взглядом – дескать, посмотри, какой я. Лошадка, её звали Звёздочка, кокетливо скосила на него огромный глаз из-под белой чёлки, потупилась и застенчиво фыркнула. Смотреть на это было настолько забавно, что мы все рассмеялись. Вороной изогнул шею ещё больше и стал рыть землю передним копытом – было понятно, что от ухаживаний за Звёздочкой он не откажется ни за что.

Но Ургау сбил жеребцу всю малину, стремительно взлетев в седло и натянув поводья с коротким:

– Балуй, Уголёк, вот я тебе…

Надо же, Уголёк и Звёздочка, забавно…

Кстати, мне удалось практически сразу и без повреждений здоровья сесть в седло и продеть ноги в стремена. Звёздочка оказалась на редкость кроткой и вменяемой животинкой, поэтому, к своей радости, я смог вполне прилично держаться в седле. Сначала шагом, а потом даже решился перейти на рысь. Так что до озера мы добрались без приключений, а там… там я просто обалдел. Такой красоты я не видывал раньше. Идеально круглое, с прозрачной серебристой водой, озеро было с одной стороны окружено лесом, с другой подковой расстилался песчаный пляж. Уголок был просто райский в своей тишине и нетронутости. Мы спешились и отпустили своих коней пастись на траву – как сказал Келагаст, умные животные никуда не денутся, а крупных хищников тут нет.

– А как же медведи? – невинно спросил я.

– Какие медведи? – удивился Ярри-Мо.

– Которым Радегаст не даёт спать зимой, и они хотят мигрировать на север…

Братья дружно заржали, Радегаст слегка покраснел, и я понял, что ляпнул что-то не то. Но, отсмеявшись, Радегаст сообщил, что с медведями всё в порядке, сейчас они сытые и ни на кого не нападают.

А потом я разглядел в траве под деревьями с серебристой гладкой корой и иголками вместо листьев яркие красные пятна. Подойдя ближе и приглядевшись, я понял, что это земляника. Но что это была за земляника! Крупная, яркая – каждая ягодка размером со сливу. Нет, не вру, честное слово. Руки сами потянулись за приманчивыми ягодками, но я опасливо оглянулся на братьев – а вдруг они только выглядят вкусными и безопасными. Но Радегаст только головой кивнул – дескать, пробуй, если хочешь, а Келагаст добавил, что они детьми частенько паслись на этой полянке – здесь береника созревает куда раньше, чем в лесу.

– Береника? – удивился я, – А там где я жил, эту ягоду называют земляникой. И она гораздо мельче.

– Мельче… – усмехнулся Радегаст, – куда уж мельче? Ты садовую беренику не видел… – и он показал мне пальцами размер примерно с хорошее яблоко.

Да уж. Не ягоды, а просто монстры какие-то…

Но это мне не помешало собрать несколько ягод и протянуть их подошедшим Дальрину и Ике. А одну я сразу же засунул в рот. Вкус был неописуемо сладкий, но не приторный, рот сразу же наполнился соком – вкусно потрясающе. Ика проглотил свои две ягодки, хищно облизнулся и с восторгом принялся собирать дары природы. Я тоже сорвал ещё несколько штук, но тут братья заявили, что пора купаться. Так что, наскоро проглотив их и забрызгавшись сладким соком, я начал раздеваться. И тут же остановился. А в чём купаться-то? Что-то ничего похожего на плавки у меня и в помине не было. Но братцы мигом ответили на этот вопрос, раздевшись совсем. Зашибись… А я-то думал, что Ургау с его тягой к нудизму – исключение… Хотя… Чего стесняться-то? Девочек тут нет, все, так сказать, мальчики. Так что я больше не заморачивался, быстро сбросил одежду и запрыгнул в озеро, обдав всех, кто находился рядом, водопадом брызг.