Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 119 страниц)
Двое безликих раскатывают на столе свиток, используют печати. Короткая вспышка, и вот перед нами весьма правдоподобная копия старика Узумаки. Безликие поворачиваются в сторону, но мне не хватает угла обзора, чтобы посмотреть туда же. К столу подходит Хокаге и о чем-то говорит. Я едва вижу губы – достаточно, чтобы понять, что она разговаривает, но недостаточно, чтобы читать слова. А звук марионетка не передает, зрение – и так очень много.
Открываю глаза. Надо как-то выманить Тсунаде из морга, пока еще не поздно. И что ее так приспичило изучить тело сразу. Вопрос, как выманить Хокаге? Пф! Даже не смешно. По стечению обстоятельств вообще очевидно, даже как-то не верится, что так просто.
Хотя не совсем просто. В коридоре все еще оставались синоби, и примелькаться им своим движением мне не хотелось. Выйдя из туалета, свернул в расположенную рядом комнатку. В маленьком квадратике пространства ютились швабры, ведра, прочая утварь, а самое главное – здесь висели халаты уборщиц. Тоже вариант, если подумать. Короткое переоблачение, спешил, как мог, и из уборной вышла невысокая поломойка, держа перед собой тележку со швабрами. Девочку, что видели синоби недавно, я теперь ничем не напоминал. Разве что ростом. Прошел по коридору, остановился рядом с палатой, из которой вышла Хокаге, и начал ковыряться в стоявшем рядом кусте. Выждав момент, когда в мою сторону ничто смотреть не будет, скользнул в комнату. Пусто, если не считать раненого, лежащего на постели. Теперь быстро, сколько всяких факторов заставляет меня спешить – не счесть. Начиная от того, что в любую минуту сюда может войти медсестра, заканчивая тем, что Тсунаде в любой момент может начать изучение тела. А мне сейчас надо срочно осмотреть раненого, чтобы понять, как аккуратно, но резко осложнить его состояние, да так, чтобы не покалечить.
Так-с, читаем карточку, благо лежащую под рукой. Хорошо хоть, научили читать очень быстро. Травма, внутренняя. Осложнение связано с кровеносной системой, а точнее, с большой потерей крови, остальное мне не так важно. Открываю ящички. Шприцы, шприцы, шприцы. Вот. Название читается плохо, затерто немного, состав мне вообще безразличен, но условные обозначения, имеющиеся у всех препаратов в этом мире, говорит мне о том, что данное средство вернет пациента в сознание, причем почти из любого состояния. Да, это вызовет осложнения, но не убьет, да и не покалечит, пусть и придется ему полежать тут подольше. Вколол прозрачную жидкость и сразу дал деру. Не хотелось бы, чтобы он меня заметил, пусть он сейчас и в бреду.
Едва успел выскользнуть из палаты и отойти подальше, как внутри послышались звуки, сразу перекрытые писком сигнальной аппаратуры. На этаже начался контролируемый хаос, а я смылся в уборную, сейчас никому не было дела до уборщицы. Вернувшись в свою кабинку снова подключился к паучку.
Во второй раз контакт на расстоянии дался тяжелее, но я быстро «увидел» и начал шевелить лапками. Тсунаде уже начала колдовать над телом, рядом стояла неизвестная мне брюнетка, но определенно не из «безликих». В какой-то момент они обе обернулись, начали переговаривать с кем-то, а затем, едва не срываясь на бег, ушли. Есть контакт. Паучок прополз через решетку и снова осмотрелся. Морг, живых нет. Используя нить чакры как паутину, медленно спустился на пол. Затем с трудом взобрался на стол с трупом. Теперь дело за малым…
Дверь открылась, хорошо хоть я «смотрел» в нужную сторону, в смысле развернул паучка в нужном направлении, и пришлось линять, прячась в складках лежащей на столе ткани. Обзор был никакой, и понять, кто именно вошел, я не успел. Вот же! Создать для марионетки искусственный глаз – это они могут, а вот о слухе позаботиться? Черт. Кое-как по теням понял, что над телом кто-то навис. Прополз по складке до края стола и сполз вниз. Ноги в стандартной обуви синоби. Ножки, явно женские. Не удержался, подполз, и слегка цапнул, благо клешни позволяли.
Ноги дернулись, я едва успел увести паучка в тень. Под стол наклонилась все та же брюнетка, но, оглядевшись, нахмурилась, и пожала плечами, сказав:
– Ненавижу морги!
Еще немного постояв над телом, молодая женщина ушла. Повторил восхождение на стол, заполз на тело и активировал печать, заливая тело раствором. Резко натянул нить контроля, втягивая паучка обратно в вентиляцию. Прополз по шахте несколько метров и отпустил контроль.
Оставим паучка там – есть у меня еще соображения, которым он очень поможет. В туалете был кто-то еще, но у меня была минутка. Части плана первая и вторая выполнены. Осталось только незаметно выбраться из госпиталя. Очень скоро Тсунаде вернется в морг и, обнаружив вместо тела густую лужу, поднимет тревогу. Идти в облике уборщицы опасно. Девчонки – тоже. Самым лучшим будет…
До меня донесся бульк и выдох облегчения. Хотя скорее это был целый бультых. Зашелестела бумага, открылась дверь кабинки. Шаги ножек в каблучках, шум воды в раковине. Несколько мгновений тишины, снова шаги, и снова дверь. За дверями явно слышится суматоха – значит, началось. Выхожу, выдохнув, беру тележку со швабрами, и топаю наружу. Вокруг действительно суматоха, и я под шумок иду к лестнице для персонала. Спускаюсь по лестнице на второй этаж, здесь немного поспокойнее. Хотя уже шарит взмыленный безликий, но на меня внимания не обращает, как и занятый делом персонал. Деловито подхожу к большой дверце, ведущей в помещение, где сливают отработанный материал и выбрасывают мусор. Благо большую часть времени здесь пусто. Хорошо, что как потенциальному АНБУшнику мне продемонстрировали планы всех административных зданий в Конохе. В общем, я закрыл за собой дверь и слился в достаточно большую трубу. Не туда, куда сливали всякие жидкости, а туда, куда бросали мусор со всего этажа. Эта же труба проходила до самой крыши и по другим этажам, но именно здесь в нее было легче всего попасть. Внизу затормозился чакрой, чтобы не рухнуть на кучу шприцов вперемешку с прочим медицинским мусором. Я был в подвале, в комнате, дверь в которую открывалась из коридора. Зато здесь были окошки, через одно из которых мне, после короткого полового акта с заклинившим замком, мне удалось выбраться наружу. И, чтобы не испытывать судьбу, я поторопился отойти на почтительное расстояние, после чего сразу метнулся обратно на фестиваль.
Все же, если бы я настолько хорошо не знал госпиталь в собственной деревне, хрен бы все так легко прошло. Хотя все логично. В моей работе есть только два варианта: либо все проходит условно хорошо – меня не засекают, и я выполняю поставленную задачу. Либо меня засекают, и все летит в тартарары. Третьего не дано. В этот раз можно самому себе поставить выполненную миссию «В».
Но радоваться пока рано. Самое сложное начнется, когда руководство деревни поймет, кто их обставил. Меня ждут очень интересные разговоры. Надо подготовиться, но пока стоит вернуться к Каору. Возможно, еще успеем повеселиться сегодня.
====== Интерлюдия 3 ======
Увидев, как его бывшая ученица едва не выбила дверь, входя в кабинет Данзо, Хирузен внутренне улыбнулся. Тсунаде была в тихой ярости, но не знала, на ком эту ярость выместить. Женщина, хмуро кивнув присутствующим, села на недавно появившийся в кабинете диван, но осталась напряжена. Данзо наблюдал за ней со скрытым раздражением. Причем раздражение было обращено вовсе не на Пятую Хокаге, что само по себе было примечательно. Данзо наверняка был раздражен, потому что причиной ярости Тсунаде оказался не он, а некто другой. Главу Корня обставили так же, как и ГоДайме Хокаге. Хирузен выдохнул, сожалея, что не может разжечь свою трубку и вдохнуть табачного дыма. Если он хотел прожить дольше, чем пара месяцев, следовало быть очень осторожным со своим подорванным здоровьем.
Кроме трех влиятельнейших людей Конохи здесь находились и их ближайшие помощники. У Тсунаде это была ее ученица Шизуне. Почему Пятая решила посвящать ученицу во все свои дела, Хирузен не знал – у Шизуне был не тот характер, чтобы стать реальной опорой. Тем не менее девушка была здесь, и держала на руках вечную свинку. За спиной Данзо стояла безликая. Первый советник, бывший Третий Хокаге, несмотря на все имеющиеся ресурсы и способности, так и не смог определить, кто эта девочка. Возраст – около тринадцати. Определенно Кеккей Генкай. И именно она пробила барьер, благодаря которому АНБУ смогли спасти его, Хирузена, жизнь. Тем не менее девочка оставалась загадкой, которую Данзо не собирался раскрывать. А вот за спиной самого Хирузена вместо ожидаемого Шикаку стояла Митараши Анко. И пусть дело, которое сегодня они все хотели обсудить, касалось непосредственно ее ученика, Хирузен счел возможным и полезным ее присутствие.
– Анко, – коротко сказал первый советник.
Девушка кивнула, чуть поморщившись. В последнее время Анко стала даже более скрытной, чем обычно, но чем это вызвано, Хирузен пока не знал.
– Два дня назад в госпитале Конохи было уничтожено тело, предположительно Синдзи Узумаки. Тело было уничтожено стандартным составом, используемым Онинами. На одном из складов АНБУ установлена пропажа нескольких порций состава, но это ничего не значит. Безликие часто берут что-то, не делая пометки, когда спешат. С канцелярией у них большая проблема.
Шизуне хмыкнула, Тсунаде поморщилась. Данзо внешне не отреагировал, но вполне возможно, что взял на заметку.
– Следов проникновения на склад не обнаружено. Факта проникновения посторонних в госпиталь мы так же не смогли установить, но это не режимный объект, там нет плотных барьеров. Факт проникновения в морг госпиталя также подтвердить не удалось. Никаких следов. Главным подозреваемым проходит тюнин Минакуро Като. Все это время он находился под наблюдением. Наблюдение вели люди Корня.
В этот раз Данзо кивнул:
– Мы вели плотный контроль объекта. Он все время находился под наблюдением, не отлучался, из поля зрения больше, чем на пару минут, не выходил. Возможности побывать на складе АНБУ и в госпитале не имел.
В этот раз Хирузен позволил себе хмыкнуть. Данзо смерил его взглядом, не показывающим эмоций.
– И кто тогда уничтожил это тело?! – рявкнула Тсунаде.
– Мы склоняемся к версии к скрытым печатям саморазрушения, – ответил Данзо, – он был Узумаки. И отлично умел ставить печати.
– Труп был осмотрен передовой группой, – ответила за сенсея Шизуне. – Они не обнаружили никаких следов.
Данзо закрыл единственный глаз, отворачиваясь.
– Скрытая печать. Активировалась, когда вы коснулись чакрой тела.
– Я выходила из помещения, – вставила Пятая, – когда уходила – труп был цел и в нем не происходило никаких процессов с чакрой. Шизуне возвращалась в морг, забирала забытые бумаги, труп был на месте. Когда я вернулась, тело уже превратилось в кашу. Если бы это была скрытая печать, она сработала бы сразу же.
В этот раз встряла Анко:
– Может быть, а может, и нет. Он же был Узумаки, что мы знаем об их печатях?
Хирузен вновь вздохнул, чувствуя, как ему не хватает трубки:
– Почему ты отлучалась?
– Пациент, – поморщилась Тсунаде, – дзенин, его допрашивали до того, как я погрузила его в кому. Переборщили с дозой, он вновь очнулся. Мне пришлось успокаивать, повторно.
– Совпадение? – демонстрируя скептицизм спросил Данзо.
Но Пятая пожала плечами. Шизуне перевела взгляд на Анко:
– Твой ученик способен сделать такое?
Хотя Хирузен и не видел лица подопечной, но хорошо представлял, какая ухмылка будет на ее лице.
– Смотря, про что ты спрашиваешь. Имел ли чисто физические способности провернуть все это? С его ранением, неспособностью применять техники, без поддержки. Биджу его знает, не уверена. Мог ли с моральной точки зрения предать Коноху? Хм. Тот же ответ, биджу его разберет.
– То есть, – решила уточнить Тсунаде, – вполне был способен?
Анко кивнула:
– Почему нет? У него есть костюм, для которого нужна только чакра. Замаскироваться вполне мог. Улизнуть ночью? Запросто.
Данзо нахмурился, но Анко отмахнулась:
– Среди наблюдателей было всего двое ваших людей, обученных в Корне. Остальное – так, из среднего звена. А Като хорошо обучали, и он хорошо усваивал уроки. Не стоит закрывать глаза на уровень чакры и явные таланты к дзютсу, которых у него нет, но он один из самых сильных синоби этого поколения. В десятке – точно. А что касается его узкой специальности, – Анко развела руками, мол, сами знаете, – ранение бы его не остановило. В остальном он вполне мог бы выкрутиться. Хотя я понятия не имею, как бы он смог все это провернуть.
– А его напарница? Она не могла ему помогать? – это уже Шизуне.
Анко качнула головой:
– Исключено. Она же сама поставлена следить за ним, это гарантия ее будущей свободы. И не только ее, – девушка многозначительно посмотрела на Данзо, но тот проигнорировал. – И последнее. Я не вижу причины. Не понимаю, зачем бы Като все это провернул. Что ему с этого трупа?
Пятая пожала плечами:
– Хороший вопрос. Я специально сообщила ему, что буду изучать тело. Хотела увидеть реакцию.
Хирузен почесал бороду:
– А что именно успели узнать могильщики?
– Раны вполне обычные, но такое впечатление, что нанесены не во время боя. К тому же только колотые. Не следа от применения техник, или ранений другого вида, – ответила Пятая.
У Данзо что-то мелькнуло во взгляде, но погасло раньше, чем Хирузен успел что-то понять.
– Где парень сейчас? – спросила Тсунаде.
– Использовал печать призыва, – ответила Анко, – примерно на неделю он отправился к Павлинам. Сказал, что они помогут его подлатать.
– Павлины? – поморщилась Тсунаде. – Он что, считает, что они справятся лучше меня?
– Не знаю, – Анко пожала плечами, снова немного поморщившись, – если они умеют использовать сэн чакру, может, и придумают что-нибудь.
Пятая поднялась, не скрывая своего недовольства:
– Продолжайте расследование. Я хочу знать, кто во всем это виноват!
Пятая Хокаге вышла, вместе с Шизуне и Анко. Хирузен не торопился уходить, Данзо вернулся к своим делам, точнее, лишь сделал вид, его безликая так и стояла за спиной хозяина кабинета.
– Так что ты там понял? – спросил первый советник второго.
Данзо поднял глаз, и позволил себе небольшую ухмылку.
– Като сделал именно то, что я от него хотел. Мне все еще нужно в этом убедиться, но…
– Так это была твоя игра?
Данзо не ответил, хотя это правильно. К чему давать ответ на вопрос, если он и так очевиден.
– Но в госпитале-то кто поработал?
– Полагаю, что именно он, – равнодушно ответил Данзо, – я и не сомневался в мальчике. Хотя при встрече обязательно спрошу, как он это провернул.
Хирузен тоже ухмыльнулся:
– А докажешь, что именно он?
Но советник уверенно и даже как-то пренебрежительно кивнул:
– Конечно. Мы нашли марионетку-паучка. Такую Като купил себе накануне. Этого будет достаточно. Хотя все равно есть, к чему прицепиться. Его напарница спит с ним и покрывает его, это однозначно. Так что помощь у него была. Она же вполне могла помочь ему уйти от наблюдения. Как только он вернется от своих Павлинов, я тут же возьму Като в оборот. Будет интересно посмотреть, как он справится с настоящей работой.
Хирузен развернул кресло-каталку к выходу, но, проехав всего метр, остановился.
– Я хочу, чтобы ты знал, мой старый друг. Я против того, чтобы Като попадал в твои руки. Но не потому, что просто не хочу давать тебе еще одного полезного человека. Я не хочу, чтобы парень вырос и превзошел тебя самого. А именно это и произойдет.
Данзо кивнул:
– И ты пойми, мой старый друг. Коноха не обойдется без Корня. Ни сейчас, ни потом. Пока ему еще куда как далеко до меня, но если он сможет, как ты говоришь, меня превзойти… что же, значит, моя жизнь прошла не зря. И не зацикливайся на этом, Хирузен, у нас обоих есть куда более насущные проблемы, куда более важные, чем единственный тюнин. Борьба за власть в Суне, пришли отчеты из Югакуре, они почти закончили свою работу, назревает конфликт с Уми но Куни. Давай переключимся на настоящие проблемы.
Хирузен кивнул как Данзо, так и своим мыслям и покинул кабинет.
====== Глава 74 ======
Шел уже, наверное, пятый день моего вынужденного отпуска в Долине Солнца. Почти все это время я проводил медитацию в движении, как сказал Оракул, приводил свое тело и дух в подходящее состояние. Подходящее для чего, павлин так и не объяснил, но причин спорить у меня не было. Разговора вообще не получилось, Оракул лишь задумчиво осмотрел меня по прибытию и отправил медитировать, отмахнувшись тем, что у него есть срочные дела. Последнее наводило меня на вопрос, а какие у него могут быть здесь дела. Тем более срочные. Но Оракул ушел, причем к центру долины, к их собственному Солнцу, куда я ходить не мог. Пока не мог.
Медитируя, что было для меня более или менее привычно, я мог немного поразмышлять. Итак. Главную свою задачу я выполнил. О том, что старик Узумаки на самом деле все еще жив, кроме меня никто не знает. Перевел стрелки на себя, так сказать. Но вот как теперь самому выкрутиться из этой ситуации – это немного другой вопрос. Подойдем к решению вопроса комплексно. Начнем с того, кто вообще в игре? Кроме, собственно, меня. Корень во главе с Данзо. Как меня уже предупреждали, старик заинтересован в привлечении меня к оперативной работе в рядах этого самого Корня. Сейчас все должны думать, что и Узумаки, и команда нукенинов убиты. Сказать Данзо, что это все моих рук дело, и, если он поверит, можно считать себя корешком. Есть нюансы, но в целом я попадаю под его полный контроль, и выбраться из-под него самостоятельно будет весьма затруднительно. Кроме того, что в такой ситуации я становлюсь тупым исполнителем… ну ладно. Я становлюсь просто исполнителем, ценным, но не незаменимым. А быть расходным материалом, да еще и в такой организации – нет уж, увольте. Проблема лишь в том, что вывернуться сейчас у меня не выйдет. Самостоятельно. А вот если мной заинтересуется другой, не менее влиятельный игрок. Кто? Хокаге. И если Сарутоби я не доверяю, просто потому, что он давно знаком с Данзо, а значит, договорятся они между собой и меня не спросят. Оно мне надо? Вот именно. Пятая Хокаге, Тсунаде Сенджу. В деревне появлялась нечасто, клана, в общем-то, нет. Как ни крути, но она все равно новый игрок. А раз новый, то обзавестись договоренностями со всеми остальными не успела. И как мне получить ее протекторат? Дать то, что ей может быть нужно. Что-то, чего ей самой не хватает. Например, информацию о другом игроке, сидящем на своем месте куда больше ее. О Данзо. В идеале, устроить перекрестный огонь. То есть, перевести стрелки так, чтобы я как бы оказался не при делах. Это в идеале, конечно, но именно к такой позиции стоит стремиться. Мой подарок, паучка, исполнившего всю работу, наверняка нашли. Правда, пока не знаю, кто именно. Чьи умельцы оказались проворнее, Корня или АНБУ? Ндя. Вопросец. На всякий случай у меня уже есть обломки, очень напоминающие того самого паучка в разобранном виде, так сказать. Следы чакры? Нет, мало вероятно – слишком маленький объем при оперировании. В общем, улика косвенная, да я и оставлял ее именно как намек. Еще осталось правдоподобно объяснить мое вторжение в госпиталь, да так, чтобы все были согласны с необходимостью. Ага, как доказать человеку, что ты был прав, когда его обманывал? Пф. Легче сказать, чем что-то придумать. Хотя версия для Данзо уже и так есть. Убрал труп, чтобы никто не узнал, что именно я его зарубил. Вот и все объяснение. А вот вариантик для Хокаге? Здесь сложнее, надо смотреть по обстановке.
А я ведь вляпался, причем целиком. Скрывать ото всех вполне живого Узумаки – хорошо хоть, он биджу его знает где. И не дать себя сожрать кому-то из власть имущих. Кроме Хокаге и Корня есть еще кланы, но там дремучий лес, и не хочется раньше времени влезать в их грызню. Да только поздно – как только разборка с эти телом закончится, меня вполне смогут макнуть и в ту кухню. Но это дело будущего, так что нефиг мандражировать раньше времени.
Движения давались безо всякого напряжения. Даже постоянная боль в руке куда-то ушла, и слабости я не чувствовал. Местечко, где я медитировал в прошлый раз, было занято стайкой местных жителей, и я ушел к статуям. Над этим местом, единственным в долине, летала мрачная атмосфера, а значит, меня здесь ждало только одиночество, что меня вполне устраивало.
– Достаточно, – раздался голос Оракула.
Я был почти уверен, что он просто появился из неоткуда, но заострять на этом внимание не стал. Остановился и вопросительно посмотрел на учителя.
– Ты продвинулся достаточно, чтобы перевести медитацию в боевой стиль, – ошарашил меня павлин.
Не осознанно погладил правую руку левой – стоило остановить медитацию, и боль вернулась.
– А стоит ли? Все же я…
Но Оракул жестом остановил мою речь:
– Я все знаю. И тебе сейчас действительно не достает четкого стиля рукопашного боя. Это было ясно уже давно, но только сейчас я подготовил для тебя набор стоек и приемов, совместимых с человеческой физиологией. Давай начнем.
Хмыкнул, решив все же напомнить:
– У меня травмирована рука. Мы разве не должны сначала залатать эту рану?
Павлин задумчиво посмотрел на указанную конечность, но снова перевел взгляд на меня:
– Да. И нет. Движению она не мешает, так что может подождать. К тому же, от твоих успехов будет зависеть, как именно я буду… лечить твою травму.
Ну, Оракул умный, ему виднее.
– Верное решение, – кивнул птиц, – начни с движений медитации, а я буду вносить необходимые изменения.
Вот и весь короткий разговор. Я начал двигаться, а Оракул на ходу поправлял движения, делая их более резкими, все больше походящими на удары. Однако прошло часов двадцать, не меньше, пока я понял, в чем собственно, заключался стиль. Повторение одних и тех же движений, наконец, создало в моем сознании отчетливую структуру, всю хитрость которой я понял далеко не сразу. Оракул, не пытаясь придумывать что-то принципиально новое, просто встраивал в мое тело мышечную память – уж не знаю, как именно ему это удавалось. Сам стиль был… необычный. Экономные и четкие движения, чем он напоминал стиль, изученный мной в подземельях АНБУ. Правда, тот стиль был не полный, а так, лишь сырая заготовка, но этот был куда более оформленный. Движение сохранило плавность, текучесть, и этим напоминало медитацию. В основном комплекс состоял не из ударов или блоков, а из стоек, правильно используя которые я отклонял предположительные удары противника. А вот собственные удары были поставлены по весьма необычной схеме. Используя этот стиль, я как бы не наносил удар. Смысл был в том, чтобы подставить часть своего тела туда, куда двигался противник, чтобы он как бы сам натолкнулся на меня. Хитрость была в том, что блокировать такие удары было бы очень сложно из-за их статичности. Фактически, противник должен был не блокировать мой удар, а успевать гасить инерцию собственного тела, что было далеко не всегда возможно. Сколько времени я отрабатывал все связки стоек, сказать не могу, но это было достаточно долго. В конце Оракул вновь остановил меня.
– Достаточно. Теперь тебе следует закрепить твои умения.
В очередной раз поглаживая правую руку левой, решил уточнить:
– И кто будет противником?
– Ты сам, – ответил Павлин.
Он сложил крылья в замке – жест, означающий соединение двух стихий в одну, Кеккей Генкай, но это было все. Ни слов, ни других печатей. Секунда, две, и перед ним появилось яркое свечение, медленно формирующееся в силуэт. Свет становился все ярче, и мне пришлось отвернуться, но техника сработала достаточно быстро. Когда я снова повернулся к Оракулу, между нами стоял… Я. Не моя копия, не совсем моя копия. Точнее, я выглядел так, как когда попал сюда в предыдущий раз.
Моя копия ухмыльнулась и начала неторопливо разминать мышцы. Шрамов на руке не было, так что двигалась она без моей скованности. Пусть мне и казалось, что ранение мешает не сильно, но теперь, видя себя самого, я понял, насколько был не прав. Оракул отошел в сторону и кивнул.
– Начинайте.
И мое отражение незамедлительно бросилось в атаку. Вот же Биджу! Серия отчетливо знакомых мне ударов, которые я принял на блок. Постарался принять, но пропустил больше половины. Несколько прямых ударов пришлись на руки, но три прошло в корпус. Поморщился, отступая. Отражение скользнуло вперед, начиная знакомую мне связку ударов. И предпринимаю контратаку, но проигрываю себе же. Не хватает скорости, подводит рука – мою контратаку перехватывают, и я получаю новую серию ударов, часть из которых достигает цели.
– Что ты делаешь? – спросил Оракул.
– Не знаю, – рыкнул я.
Отражение бросается вперед, и в этот раз его связка куда хитрее. Попытка блокировать первый удар позволила ему провести захват, из которого он легко пробил мне локтем в ребра, а потом еще добавил несколько прямых ударов по лицу. Я, тяжело дыша, свалился на одно колено, держась за место ушиба. Боль была фантомная, не настоящая, но легче от этого не становилось.
– Ученик, я разочарован.
– Да, да, я понял, – кивнул.
От меня требовалось использовать только что выученные приемы, и тело их знало. А вот сознание еще не перестроилось, и потому я должен был усилием воли заставлять тело не применять знакомые и привычные движения, а направлять по новому пути, делать осознанно то, что должен делать инстинктивно.
Но, как всегда, сказать проще, чем сделать.
– Если ты понял, мы продолжаем.
Копия рванула в атаку, не дожидаясь, пока я поднимусь. Но в этот раз я успел сообразить, и, приняв удар ноги, перевел всю его энергию себе на пользу, использовав ее вместо толчка, чтобы встать на ноги. Сосредоточившись, я начал новый поединок с собственной тенью. Теперь все было не настолько плохо: я отводил удары отражения в стороны, и это получалось достаточно неплохо. А вот поймать его и нанести свой удар все никак не выходило. Я никак не мог зацепиться, чего-то не хватало. Раз за разом, проворачивая одну связку за другой, я понимал, что где-то совершаю ошибку. Но не знал, где. Отражение уже куда реже доставало меня, но я по-прежнему не мог достать его, и бой затянулся.
– Стоп.
Отражение резко отскочило назад, вновь не дав мне довести до конца свою атаку.
– Я чего-то не понимаю.
– Поймешь, – Оракул как бы пожал плечами, – со временем. Давай вернемся к твоей руке, у тебя осталось не так много времени.
Моя тень, как ни странно, осталась здесь, более того, начала отрабатывать те приемы, которые еще недавно выполнял я.
Оракул побрел куда-то в сторону, и я пошел за ним. Стоило вспомнить про свою руку, как в ней вновь возникла боль, заставляя меня ее нервно потирать.
– Все же ты неплохо справляешься. Обычно людям требуется несколько лет, а то и больше, чтобы освоить новый стиль.
– Это ваша заслуга, учитель, не моя. А еще точнее, ваших способностей.
На что павлин спокойно ответил:
– Мои способности – это часть меня. Ты сам должен неплохо понимать, что в достижении целей ступенькой к конечному результату может стать все, что угодно. Твой разум, твои идеи, кто-то из твоих близких, кого ты можешь использовать, а порой и абсолютно посторонний человек.
Киваю. Он прав: еще недавно я пользовался Каору и неизвестной мне семьей в госпитале. Вот только к чему он это ведет?
– То, что ты назвал Игольчатым ударом, – продолжил Оракул, – оказалось слишком малоэффективной способностью. Я посчитал, что тебе следует иметь что-то… более практичное.
– Например? – заинтересовался я.
Оракул коснулся моей травмированной руки.
– Сейчас я буду восстанавливать систему чакр в твоей руке. Более того, я могу добавить кое-что, чего там не было. Лишние танкецу, используя которые ты сможешь наносить те же удары природной чакрой. Разница будет в объеме сэн чакры в момент удара. Будем считать, что первый наш опыт был… прототипом. Используя который, ты научился применять эту способность. Набрался опыта на практике, если так будет понятнее.
Я задумчиво посмотрел на свою руку, подавляя желание ее немного почесать.
– Ты расщедрился на подарки.
– Да, – кивнул павлин, – и нет. То, что ты все еще жив, несмотря на выпавшие тебе испытания, говорит о твоей силе. А вот твои ранения говорят об обратном. Мне нужен живой ученик, так что я подброшу тебе немного новых способностей. Но не более, чем необходимо. Тяжелые условия способствуют прогрессу, ведь так?
Ну что я могу ответить? Только кивнуть, полностью соглашаясь со словами учителя.
– А не возникнет лишних вопросов? Ну, с этими новыми танкецу?
– Можешь отсылать всех ко мне и говорить, что сам и понятия не имеешь, что именно я сделал.
– Это будет недалеко от истины.
Мы пришли к водоему, у которого я раньше не бывал. Все же эта долина больше, чем мне казалось ранее.
– Забирайся внутрь и медитируй.
– И все? – скептически глядя на странного серого цвета воду, спросил я.
– И все, – подтвердил Оракул.
Выполняя команду учителя, я вошел в водоем и начал упражнения. Однако. Погружаясь в воду, я думал о том, как буду дышать. И неожиданно понял, что не дышу. Просто выдохнул, а вдыхать не особо и нужно. Воодушевленный я продолжил медитацию, без особого труда преодолевая сопротивление воды. Но с каждой следующей позицией мне казалось, что я все больше засыпаю, пока в какой-то момент не выпал из реальности совсем.
====== Глава 75 ======
С пробужденьецем, млять! Приходить в себя, чувствуя в голове гул, разрывающий черепушку на части – это не просто сомнительное удовольствие, это фирменное издевательство.
Воспоминания о прошедшем дне пробивались через пелену боли с большим трудом. Глаза открывать не хотелось, но вместо звуков я слышал писк, приносящий лишь еще больше боли, но разобрать что-либо не мог. Пришлось все же открыть глаза и сразу их закрыть, потому что за пару мгновений ослепляющего света голову прорезала очередная волна боли, из-за которой меня вырвало. Что за?.. Какого биджу со мной происходит?
Писк постепенно начал затихать, но сквозь него пока никаких звуков не проходило. Через какое-то время и попытался снова открыть глаза, прикрывая их рукой. Через щели между пальцев сумел немного осмотреться. Я лежал на траве, где-то в долине под каким-то деревом, но дальше пока ничего рассмотреть не мог.
– Очнулся.
Не вопрос, а утверждение, которое обратил Оракул, вызвал желание выматериться. Сдержался.
– Знаю, ощущения неприятные. Но я счел, что предупреждать тебя об это будет излишним.
– Предупреждать о чем? – в горле было сухо, и я с трудом смог задать вопрос.
– О первых ощущениях, которые вызовет у тебя природная чакра.
Снова захотелось материться. На подавление внутреннего порыва ушло примерно полминуты.
– А откуда во мне природная чакра?
Оракул стоял всего в паре шагов, но рассмотреть его было достаточно трудно.
