Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 119 страниц)
Неправда или не совсем правда. Что-то он скрывает.
– Мне обещали новое имя, чтобы я смог снова исчезнуть из виду. Ну, а дальше вы и сами догадываетесь.
Очень познавательный рассказ. Прямо-таки проясняет все и сразу.
– Миссия усложнилась, – выдохнул я.
Нас ждали в точке рандеву. Или предали свои же, что сомнительно, или есть крот. Почему не свои? Да все элементарно. Меня бы послали не защищать, а устранить. К чему такие заморочки, которые мы имеем сейчас? Крот более правдоподобен. Более сложные варианты с хитрыми комбинациями сейчас не рассматриваются – они картины не меняют. Дальше простой выбор. Либо мы просто умываем руки, что даже логично. Задачка, на первый взгляд, нам не по зубам. Оценили опасность и отступили. И никто нам никаких претензий предъявлять не станет, правда, и запас доверия упадет. Но был второй вариант. Как говорится, мы подумали, и я решил:
– Есть временный выход из положения. Инсценировать вашу смерть, а вам под шумок отправиться в другую деревню. К чайникам, к примеру, там относительно спокойно. Полумера, но у вас будет время.
Ребята идеей загорелись.
– Инсценировать сможем? – это Данго.
Киваю.
– Используем еще раз такую печать, – кивок в сторону особняка, – и пусть сколько угодно тела ищут.
– Я владею техникой мертвой копии, – напомнил Данго, – могу создать достоверный труп.
– Тем более. С остальным… – многозначительный взгляд в сторону Синдзи, ребята, вроде как, не заметили, – разберемся по ходу дела.
Про гипотетического крота пока молчу. Догадаются – молодцы. Нет – ну, меньше знаешь – крепче спишь. А вот на самого старика у меня виды. На будущее, так сказать. Он не так уж и стар, по меркам Узумаки, проживет долго, если хорошо спрятать, может еще пригодиться. Ха, живой, обязанный тебе Узумаки, знающий техники своего клана. Это же сокровище просто, как он вообще по улицам просто так расхаживает? А в голове зрел интересный план. Меня ввязали в какую-то хитрую интригу, но есть у меня идея, как всех обломать. А что, зря, что ли, так долго натаскивали на подобные выкрутасы?
– Тогда какой план действий? – это уже Каору.
– Идем на север, тут город недалеко. Относительно недалеко, по сравнению с другими городами. Дальше переодеваемся в гражданских и косим под, – я покосился на старика. Черт, его чакру будет сложно маскировать: вот почему среди “скрытых” специалистов АНБУ не было клановых – малое количество чакры маскировать в разы проще, – крестьян. Старик, ты умеешь закрывать свою чакру?
Кивок:
– Да, но только временно. Больше двух дней защита не продержится.
– А мы так задерживаться и не собираемся.
Моему спектаклю нужны были зрители, а значит, преследователей все равно привлечь придется. Но это позже.
– Вот вам и план. Доберемся до границы. А дальше видно будет, что делать.
Каору и Данго серьезно кивнули. Ну, вообще, мы уже не в первый раз по Стране Огня, как по вражеской территории ползаем. Конспирация, она такая. В последний раз работали против одного из важных советников Дайме, а это было чревато. Родина родиной, но на нас, причем на своей же территории, напали несколько сильных синоби, и еще не ясно, свои или все же чужие. Так что уходим в подполье. Похоже, мне добавят еще одну “S” в статистику. Хм, если доживу.
====== Глава 60 ======
Небольшой… даже не город, так, большая деревня. Скорее всего, просто местный административный узел. Несколько улиц, большой рынок, крупное административное здание, лавки, мелкие забегаловки, прочее, прочее, прочее. Для торговцев это была, так сказать, конечная остановка. Крестьяне охотно покупали то, чего здесь никто не делал. Красивая одежда, хорошие изделия из металла да и из прочих материалов. Специи. Торговцы брали по заниженным ценам сельхоз продукцию. По меркам синоби город располагался относительно недалеко от Конохагакуре. Ну, подумаешь, пару дней пути (на высокой скорости, естественно). Но для простых смертных это была дыра, до которой еще надо было добраться. Тем не менее на нескольких заведениях висели символы кланов Конохи. Сарутоби, Яманака, Акимичи, одно заведение с символом Нара. Их мы, естественно, обходили стороной. Было несколько заведений со скрытыми символами – не проходи я тренировки АНБУ, не знал бы. Но их мы сначала тоже обошли. Я потом туда наведаюсь, в одиночестве. Аккуратно разделились. Данго ушел вместе с Синдзи. У него была самая малая ударная мощь из нашей четверки, а у старика наиболее высокая, так что пока разделились поровну. Ага, ну и другой интерес у меня тоже был. Выбрали дешевую гостиницу. Выглядела она неплохо. Все же торговцев здесь останавливается много, так что деньги в городе водились. Сговорились быстро, оплатили на ночь вперед и за питание. Комнатку нам дали одну с двумя кроватями – такими были вообще все дешевые комнаты в этом городке. Для экономных торговых партнеров, наверное. Каору в простом кимоно, крестьянских сандалиях, с соломенной шляпой на голове смотрелась… забавно. Я не лучше. Один кусок ткани на поясе, закрывал тело почти до колен. Второй обматывал плечо и руку. Дешево и сердито. Таких вокруг бродили десятки. Краем сознания вспомнил, как выглядел мой старый мир, и усмехнулся. Нет, теперь я синоби, так что это не более, чем повод ухмыльнуться.
Зашли, сели, сидим, ждем. Каору не решилась сама вызывать дождь, но он и так должен был начаться ближе к вечеру. Тогда она сможет почти не светить своей чакрой, да и “натуральный” дождик затронет куда большую площадь, так что не станет бельмом: “смотрите, здесь используют дзютсу!” Правда, радиус способностей девушки это не изменит, но проверить город все же будет не лишним. Синоби здесь точно есть, парочку я уже видел, но того, кто наслал технику, она могла вычислить, а большего мне и не надо.
– Чем займемся до вечера? – спросила Каору, проверяя, не заметны ли ее кунаи на поясе под кимоно.
Я сидел у окна и всматривался в прохожих. Интересная постановка вопроса.
– А что, на вечер уже есть планы?
Она пожимает плечами, что мне было видно в отражении. Стреляет в меня глазками, но как-то неубедительно. Подходит к своей кровати, которая так же в зоне моего обзора, ложится ногами ко мне и так приподнимает колено… Эх, была бы она не в шортах… А так она просто издевается, дразнит.
По улице проходят троица тюнинов Конохи, видят меня, перекидываются парой слов и идут дальше. Остальные вообще не обращают внимания, у них и своих хлопот хватает. А вон и Данго со стариком, устроились в забегаловке в нашем поле зрения. По уму мне бы сейчас к осведомителю в гости зайти. Поспрашивать, что слышно в округе, да и отчет отправить. Но… Задание шло от Корня. Поверить в шпиона среди рядового состава синоби Конохи? Запросто. Шпион среди АНБУ? Уже маловероятно, да и информация у него будет ограниченная, касающаяся только его непосредственной работы. Естественный предохранитель, так сказать. Шпион среди Корня? Ха, даже не смешно. Численность у них маленькая. Затерять нереально. Да и каждого кандидата проверяют… Долго. Главный у них – грамотный мужик. Ограниченность ресурсов с лихвой компенсируется полным отсутствием информации о составе, численности, применяемых приемах. Ну, информация есть, но крохи, жалкие, скорее даже догадки. Атаки они проводят почти всегда неожиданные и весьма успешные. Если вообще проводят, предпочитая очень тонкую игру. Ликвидации в девяти случаях из десяти преподносятся как случайность или вообще как закономерное стечение обстоятельств. И никаких намеков на вмешательство корешков. Провалы и у них есть, но это скорее исключение из правил. Самый большой недостаток, опять же, – сильная ограниченность в ресурсах, не позволяющая создать крупную постоянную сеть. Системного подхода к проблемам нет, поэтому чаще выходит, что Корень – оружие последнего шанса, когда все остальное уже не сработало. Вот и накладываются определенные рамки.
Напарник и старик закончили обедать и удалились. Поднимаюсь и иду к выходу, слыша, как девушка встает вслед за мной. Теперь нам предстоит пообедать под присмотром уже тех двоих. А что делать? Правила никто не отменял.
По пути слежки я не заметил, Каору тоже выглядела спокойно. Удобного места под окнами знакомых незнакомцев не оказалось. А раменная мне не нравилась. Копия Ичираку из Конохи. Сидеть спиной к выходу, причем нам обоим, это как-то слишком. Заметив мои сомнения, девушка бодро зашагала вперед.
– Давно я не ела лапши.
Кормили хорошо. Полноватая женщина и ее сынишка обслуживали клиентов бодро и с душой.
– Не хочешь зайти к нашим друзьям? Мы давно их не видели.
Голос полностью нейтральный, лишь немного заинтересованный.
– Может, позже? А то к вечеру дождь соберется, потом мокрыми возвращаться.
Ага, вот посмотрим, кто у нас в соседях, а потом будем отчитываться. Кивает. Мы, подруга, против некоторых правил идем, а ты даже не хочешь узнать, почему? Хотя объясняться потом мне, ее это мало затронет. Или тот вопрос о доверии? Я же ответил на него положительно. Теперь просто доверяет? И это будущий АНБУшник? Хм, тебе еще учиться и учиться.
– Наелась?
– Ага.
Вернулись в комнату. Я к окну, она на кровать. Остаток дня провели в молчании. Перед самым дождем Данго и Синдзи-сан снова появились в поле зрения, и медик получил от меня кивок. Язык жестов или даже полужестов. Не дергайся, на тот свет всегда успеем, а передохнуть нам все равно не помешает. Они ушли, и вскоре начался дождь. Девушка подключила свою технику. Молчим. В комнате нет света, так что почти сразу стемнело. Я с чувством легкой меланхолии все так же сидел у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу. Вскоре Каору оборвала тишину:
– Ничего. Пара тюнинов, несколько теней. Это все.
Тенями называли тех, чья чакра была мала. Люди, так и не ставшие синоби. Или синоби, почти не имеющие способностей. Подделать ауру тени почти невозможно. Возможно, но это нерационально – слишком много мороки. Всех тонкостей я не знаю, но все известные мне сенсоры в один голос говорили, что тени разительно отличаются как от людей, так и от синоби. Чакра в них как бы спит, совсем. Любое применение техник оставляет едва ощутимый след, а со временем следы смешиваются в определенную общую картину. Так можно определить специалиста по гендзютсу или по определенной стихии. На языке сенсоров это “запах” чакры. Так вот тени не пахли. Будто призраки в мире синоби.
Девушка отпустила технику, немного помедлила, и подошла ко мне.
– Что дальше?
– Ложись. Завтра подумаем. Я оставлю следящую печать, хлопнет, если гендзютсу кто-нибудь попробует наложить. А если и попробует, подумаешь, два гэнина, какой с нас спрос?
Девушка еще немного помедлила:
– А ты?
– Сейчас тоже лягу.
Она вернулась к кровати и стянула кимоно. Я повернулся к ней и начал наблюдать. Или все же смотреть? Или подсматривать? Каору заметила взгляд, стянула закрывающий грудь кусок ткани. Повернулась.
– С чего вдруг такой ко мне интерес?
– Я и раньше на тебя смотрел.
Кивает, но отвечает:
– Раньше ты смотрел не так.
Поднимаюсь и подхожу почти вплотную. Тусклый свет с улице едва отражается в глазах. Темно, и ее эмоций мне не видно. Поднимаю руку и нежно провожу обратной стороной пальцев по щеке, лишь едва ее касаясь. Не отстраняется, но и не приближается. Рука продолжает движение. Шея, плечо, край груди. Не хочу спешить, не сейчас. По ее коже пробегают мурашки, но не от холода. Прикосновения немного непривычные, но реакция пока та же. Не “да”, но и не “нет”. Вновь касаюсь лица, так же от края глаза, по скуле, но теперь к губам. Едва касаясь. Я дразню ее, или же это она дразнит меня. А может, это взаимно? Я могу положить руку ей на поясницу, притянуть к себе, но тогда она однозначно оттолкнет меня. Ведь еще не дала согласия. Но позволяет дразнить. Зайдем чуть дальше и с другой стороны. Ладонь касается бедра и медленно поднимается вверх, через все тело, к груди. Едва касаясь, чувствительно задевая только сосок. Я хочу подразнить ее, а прикосновение вызывает дрожь в собственном теле. Легкая судорога предвкушения в спине. Ладонь остается на груди, едва касаясь ее, медленно, нежно. Снова задеваем сосок, и изо рта доноситься едва слышимый выдох. Новая судорога в спине. Наслаждение, предвкушение. Азарт охотника, вцепившегося в верткую добычу. Черт, что за сравнения? Откуда такие ассоциации? Пока левая ладонь играет с грудью, правая вновь касается лица, на этот раз уже плотнее. Поглаживаем, и чуть-чуть тянем к себе. На лице улыбка, но она отстраняется. Нет, еще рано, мы еще недостаточно дразнили друг друга. Точнее все же она недостаточно дразнила меня. Пусть игра дается ей не легче, чем мне, но во мне уже кричат инстинкты. Спина и ноги слегка дрожат. Ладонь пробегается по волосам, мягкие, приятные. Хочется что-то сказать, уже набираю в грудь воздуха. Но ее пальцы ложатся на мои губы, останавливая так и не появившиеся слова. Немая игра, по ее правилам. Ее рука на моем лице, играет с губами. Хочется поймать, поцеловать. Она же эмпат, пусть и слабый, но сейчас-то она меня ощущает. И наслаждается. Скрывать желание не вижу смысла. Наоборот, передаю его ей, надеясь быстрее получить желанное согласие. И доступ к такому желанному телу. Вторая рука с лица переходит на грудь, тогда как первая опускается ниже. Провести ладонью по ткани шорт, чуть сдавить. Ладонь сама переходит к паху, но тут ее перехватывают и перекладывают на шею. Но ее дыхание становиться все чаще. А вместо мурашек по коже от каждого прикосновения пробегают волны легкого напряжения. Рука перебегает на спину, и я чувствую судороги в ее теле. На каждое прикосновение к груди легкий порыв податься вперед, поддаться, позволить, разрешить, и лишь откинуться в наслаждении. Вторая ее рука касается моей груди. Я отрывая свою руку от нее лишь на миг, чтобы сбросить с плеча ткань, но возвращаюсь к приятному процессу. Игра, эта игра. Делаю шаг вперед, против собственной воли, уже едва способный соблюдать правила. Ладонь пробегается по ее лицу улыбающемуся лицу и, едва коснувшись ушка и охватившись за шею, тянет на себя. Поддается. Медленно, будто неохотно, но движется мне на встречу. И в паре сантиметров друг от друга наши лица замирают. Губы едва не касаются ее губ. Я чувствую ее дыхание, глаза уже не различимы во тьме. Страсть, но нет. Страсть не дает наслаждаться каждым мгновением. Она хочет наслаждаться и заставляет меня медлить. Моя ладонь снова скользит по ее телу до попы, чтобы снова притянуть к себе. И вновь она поддается. Я чувствую, как соски упираются мне в грудь, как напрягается ее тело, как она едва сдерживает первый стон. Как мне самому хочется застонать. Мое бешено бьющееся сердце сейчас почти невозможно не услышать. Но она все так же медлит. Дав мне приблизиться, насладиться моментом, не тем, что уже был, и не тем, что будет после. Предвкушение, желание. Теперь я, ощущая ее запах, чувствую и биение ее сердца, не такое быстрое, как у меня. Не такое сильное. Ладонь гладит попу и без разрешения проникает меду ног, резко, но нежно – одно касание, без нажима. Еще рано, не все ей дразнить меня. И девушка все же не сдерживает стон. Запрокинув голову протяжно выдыхает. Пальцы ощущают влагу, но ладонь снова уходит на спину, поглаживая, и каждым новым кругом задевая край шорт и чуть спуская его вниз. Целую ее шею, нежно, медленно, позволяя насладиться моментом. Ее руки уже ласкают в ответ мое тело, но сосредоточиться на свои ощущениях я не успеваю. Легкий рывок вперед с ее стороны, прижаться плотнее, голова одним движением оказывается параллельно моей, и ее губы чуть задевают мое ухо. Легкая ласка пронизывает тело взрывом наслаждения, я напрягаюсь, обхватывая ее тело. Она пользуется этим, передавая опору мне, а сама обвивает ногами мое тело и чуть трется пахом о выставленную вперед ногу. Чувствуя наслаждение, мягкие пощипывания одними губами она превращает в нежные укусы, вызывающие в теле новые волны восторга. Но игра затягивается. Эта была игра тел, но это не были чувства. Она чуть-чуть отстраняется от меня лишь для того, чтобы найти своими губами мои. Поцелуй приносит какой-то… покой. Дразнящее меня тело куда охотнее отвечает на ласку, идет на встречу, поддается. Поцелуй, нежный, ласковый, долгий, неожиданно обрывается. Каору быстро отстраняется от меня, отступает на несколько шагов. В темноте не видно, но она улыбается. Игра еще не закончена. Шагнул вслед за ней. Мой шаг вперед, ее назад. Но сдерживаться уже тяжело. Рывок вперед, и я прижимаю ее к стене. Не сказать, что она сопротивлялась, но успела закрыть мой рот ладонью. Ага, нового поцелуя пока не видать. Хм. Ладонь уже без препятствий пробегает по груди, и уходит вниз. Чуть задерживается на краю шорт, пальцы поддевают ткань и устремляются внутрь. Но медленнее, нежнее. Ее глубокий выдох, и отчетливое ощущение влаги на пальцах. Одно движение средним пальцем, и ее стон. Ее руки дергаются, но я быстрее. Перехватил, вытянул вверх, держа обе ее ладони вместе. Теперь моя маленькая игра. По моим правилам. Приближаюсь, вновь оставляя между нашими лицами сантиметры. Хочу слышать, чувствовать каждый ее вздох и стон. Ладонь начинает стимулирующие движения, пока очень осторожные и нежные. Дразнить, не спешить, медленно. Она закатывает глаза и начинает обрывисто дышать. Нет, мне нужен твой стон. Чуть быстрее, медленно, по нарастающей, наращивать темп. Нежно, не углубляться, не спешить, сдерживаться. Первые неконтролируемые стоны кажутся музыкой. Ее тело все меньше принадлежит ей, сосредоточенное на моих прикосновениях, сосредоточенное на ощущениях. Сначала медленные движения в такт, но затем все сильнее и быстрее. Желание, едва удерживаемое в рамках игры. Выражение наслаждения на лице, и все более громкие стоны. Ее движения, все больше просящие меня углубиться, зайти дальше, продолжать. А ее влага уже вовсю стекает по ногам. Уже почти судорожное движение тела, подходящий пик, но она находит, как меня обломать. Вцепившись в мои губы, она изливает все свое наслаждение в страстном поцелуе, но не в протяжном стоне, которого я хотел. Ее тело расслабляется, снова, через легкий спазм, напрягается, но все же пока не подчиняется хозяйке. Губы наконец отрываются от моих, и она начинает судорожно дышать, восполняя нехватку воздуха. Поднимаю на руки теперь уже совершенно податливое тело и переношу на кровать. Нарочито медленным движением избавляю от остатком одежды. В нос ударяет теперь уже сильный запах ее возбуждения, срывая остатки моего контроля. Игры и прелюдии закончены. Ее лицо, улыбка, дыхание, каждое движение, желание, даже запах – все подтверждает мои мысли. Не нужно быть эмпатом, чтобы видеть это. Уже находясь в легком опьянении от страсти снимаю и с себя одежду. В ней нет ни капли страха, или я не представляю, как можно его запрятать в такой момент. Она девственна, нежным прикосновением, пока еще руки, убеждаюсь в этом. Да, наверное не многие могут похвастаться, что у них был такой первый раз. У меня крутилось много вопросов, которые стоило задать, но не сейчас. Сознание решило уступить место страсти, и дальше лишь наслаждалось процессом.
====== Глава 61 ======
Мой сон прервал шум дождя. Проснулись мы оба, но, кажется, она намного раньше и все это время наблюдала за мной. Каору улыбнулась благодарно, как другу, оказавшему помощь и поддержку. Да, это, наверное, именно то, что нам обоим было нужно. Разрядка. Киваю в ответ, ухмыляясь. Н-да, как же мне этого не хватало. Расслабиться. Или не так все просто? Оделись молча. Ничего не значащая ночь, и как же приятно, что Каору была в этом со мной солидарна. Во всяком случае, мне так кажется. Может чуточку позже мы еще вернемся к нашей маленькой игре, но не сейчас и не во время миссии. Всего лишь кивок друг другу – вот и все, что нужно сообщить, все остальное понятно и так. Каору чуть краснеет, вспоминая сегодняшнюю ночь. Не нужно быть эмпатом, чтобы понять, ей было приятно. Всеми силами сохраняю внешнее безразличие:
– Позже об этом поговорим, – девушка бросает на меня неоднозначный взгляд, в котором перемешались множество эмоций разом, вызывая внутреннюю улыбку. – Мне тоже понравилось, но сейчас не время. Давай позже с этим разберемся.
Кивок с ее стороны и чувство облегчения. Место и время встречи с напарником и стариком уже назначены, так что мы просто выходим на улицу и ведем себя естественно. Это не так сложно, как кажется. Быть собой и не пытаться играть чужую роль. Насколько мне известно, это достаточно сложное искусство. Быть собой. Немало шпионов погорело именно на этом в свое время. Вести себя естественно в абсолютно любой ситуации. Как будто все именно так и должно быть. Похоже, Каору все же это дается несколько сложнее, чем мне. Улыбаюсь девушке, слегка ударив в бок:
– Все нормально. А детали ни Данго, ни тем более старика не касаются. Верь в себя и верь мне.
Напарница бросает на меня неодобрительный взгляд:
– Не веди себя так, будто ничего не было.
Значит, для нее это все же что-то значит. Ну, это даже приятно. Складываю печати, закрывая нас иллюзиями, и тут же сближаюсь с ней и целую. Не закрываю глаза, как это делают многие, продолжая наблюдать за девушкой. Она краснеет – несильно, но заметно. Уже закончив добавляю:
– То ли еще будет. Расслабься, я рядом и поддержу тебя. Опасаться совершенно нечего.
Все же напарница прониклась моей уверенностью. Данго не столь проницателен, чтобы понять все по мелочам, а на мнение старика мне плевать. Но надо не забыть, что для напарницы это все же важно. Если бы я не знал Каору, поверил бы, что она влюбилась. Да и вопросов после проведенной ночи у меня осталось много. Один из самых главных: откуда у нее столько опыта, если она девственница? Да и других хватает, но сейчас не время об этом думать.
Недостающих членов своей команды находим в небольшом ресторанчике. Они пришли раньше нас, и я вопросительно смотрю на Данго. Тот отвечает жестом: “слежки не замечено”. Подходим и садимся напротив. Ресторанчик и вправду небольшой, всего с десяток столов. Да и народу немного. Узумаки самозабвенно поедает свой заказ: большой кусок хорошо прожаренного мяса со специями и жиденьким гарниром. Данго попивал какой-то сок, который принесли и нам, стоило нам сесть. Заказ все же сделали – небольшой завтрак не повредит.
– Какие планы? – в лоб спросил Данго.
– Все те же, – пожимаю я плечами, – идем дальше. Я связался с нашими, пока новых указаний не поступало.
Каору бросила на меня задумчивый взгляд, но промолчала. Да, девочка, за это я тебя и люблю. Считай, что у меня есть причины не доверять Данго. А парень тоже кивнул, соглашаясь с моими словами. Все же мы не рядовая команда – никаких лишних вопросов и обсуждений. Командир сказал – остальные выполнили. Лепота.
– А лишних нет? – решил все же уточнить напарник.
Но Каору лишь покачало головой:
– Ничего, все чисто.
Старик со скрытой усмешкой смерил взглядом нас с Каору, отчего девушка немного напряглась, но промолчал. Ну и биджу с тобой, как ругаются в этом мире. По мне, упоминание чертей и всяких детородных органов как-то привычнее, но это незначительно.
Все вместе встаем и идем к выходу. Первым делом собираюсь выявить наличие крота среди своих. Как? Элементарно же. Создаю клона и разворачиваю его в обратном направлении. Клон сейчас свяжется с соглядатаями АНБУ. И если нам на хвост снова сядут всякие супостаты, ответ однозначен. Рискованно в определенной степени, но оправданно. Лучше уж выявить степень возможного доверия к руководству сразу же, пока есть возможность, чем сесть в лужу в самый неподходящий момент. Мы уходим из городка, а клон убегает в обратном направлении: теперь остается ждать и быть начеку.
*
Неторопливо прошелся по городу, поглядывая по сторонам. Техника клонирования все же затратная, падла, есть куда более рациональные способы потратить чакру. Продолжаю гулять по городу, давая команде время, чтобы отойти подальше. Да, я сам создаю ловушку для возможных преследователей, но это еще не значит, что следует пренебрегать банальной осторожностью. Да, я перестраховщик, но несколько раз это уже спасало мою жизнь. Беспокоит меня другое.
Я впервые играю в разрез с политикой деревни. Не сказать, что это личная инициатива: в Коноху, как символ, я верю, и деревне стараюсь служить по мере сил. Но… однако есть вещи, которые мне не нравятся, и есть вопросы, на которые мне не торопятся давать ответы.
Корень заказал миссию по защите Узумаки Синдзи-сана? Могу поверить. Старик раньше работал с АНБУ? Тоже вполне правдоподобно – он мастер печатей, каких поискать. Послали нас? Вот тут начинаются противоречия. Не верю, что они всерьез собираются спасти старика. Уж не знаю, что там за история с ним связана, но убивать? Было что-то неправильное. Можно считать это чутьем или вообще чем угодно, но что-то тут нечисто. И что я собираюсь сделать? Вот тут и начинается самое интересное. Благо затеряться в этом мире все же на порядок проще, чем в нашем. Чтобы вывести старика из-под удара, вполне достаточно правдоподобно оформить его смерть. И у меня были планы. Как отогнать подальше обоих напарников – не фиг им лезть в мои маленькие интриги. И как скрыть самого Узумаки-сана, тоже есть мысли. Но сначала…
Небольшой магазинчик был невзрачным и непривлекательным. Продавали здесь какое-то… Бесполезные вещи, в общем. Продавщицей и наверняка и хозяйкой магазинчика в одном лице была тучная женщина преклонного возраста, с интересом осмотревшая меня с ног до головы. В голове почти мгновенно мелькнуло: “гейша”, пусть и бывшая. Есть в них отличительные черты, заметные тренированному взгляду. В смысле, пожелай она, чтобы я не мог заметить этих мелочей, и хрен бы я понял, кем она была в молодости – опыт не пропьешь при всем желании, но она не скрывалась. А я не акцентировал на этом внимания. Подошел, положил на столик рядом с ней необходимое количество монет, показал специфический символ Конохи в форме рисунка на медальоне, протянул шифрованную записку. Женщина сноровисто сгребла монеты и бумагу, улыбнулась мне и кивнула. Записка была вполне ожидаемого содержания:”Бла-бла-бла, цель с нами, движемся в направлении, выходим завтра утром, подверглись нападению… Бла-бла-бла”. Адресовано… Да какая разница, кто захочет – прочтет, кто знает – поймет, остальные меня не интересуют. Дальше все просто. Выйдут преследователи на нас в течении суток-двух, можно смело списывать на предателя. Осталось понять, в какую игру меня втянули.
Дохожу до безлюдного места и развеиваюсь. Раунд два не за горами.
*
Мей смотрела в окно, вертя в пальцах кончик волос. Вечный туман последнюю неделю еще более непроглядным, чем обычно. И рутина, которая уже успела надоесть. Если бы не неожиданные события, вносящие разнообразие в серые будни, было бы вообще уныло. Но вчера впервые с того момента, как она заняла пост Мидзукаге, ее удивили по-настоящему. Давно она уже не испытывала такого страха – едва не поверила, что ее дни окончены. На деле все оказалось не так страшно, но встряска получилась знатная. Мей выдохнула: советник сильно задерживался. Как он посмел задерживаться? Женщина подавила желание что-нибудь сломать. Удалось ей это с большим трудом – кротостью характера она никогда не отличалась.
Наконец в дверь постучали.
– Войди!
Высокий мужчина в одежде дзенина с короткой стрижкой, татуировкой АНБУ Тумана на предплечье и лицом, украшенным несколькими шрамами. Надо найти ему второй глаз, подумала Мей, а то ее в дрожь при его появлении бросает.
– Простите за опоздание, Мидзукаге-сама, – поклонился он.
– Почему так долго? – бросила женщина, даже не разворачиваясь в сторону вошедшего.
Мужчина выпрямился и заговорил вполне спокойно, будто все было нормально, и он не заставлял ее ждать.
– Это оказалось труднее, чем я думал. Этот клан считался уничтоженным еще во время второй войны. Учитывая последствия гражданской войны и особенности внешнего вида представителей клана, удивлен, что кто-то из них сумел спастись.
– Они были сильным кланом – меня лично совсем не удивляет, что у них хватило силы скрываться столько времени. Кетсуки. Я даже не знаю, как выглядит их символ.
Мужчина кивнул, подтверждая ее слова.
– Ну, что удалось выяснить?
– Его семья скрывалась на острове Намазу. Смею предположить, что клановый Кеккей Генкай у его родителей не проявлялся, поэтому им удавалось скрываться. Об остальном могу лишь предполагать. Когда проявился геном у мальчика, селяне в деревне ополчились против его семьи. Резня пять лет назад – почти наверняка это его рук дело. В том, что он не обучался на синоби, я уверен. Страну Воды он не покидал, а найти здесь нукенина, который бы согласился обучать мальчика… не верится. И вот здесь начинаются странности. Нет клановых свитков, нет предков, которое могли бы передать знания. Как именно он развивал свои способности, мне лично неясно. Более того, он все же обошел всю нашу защиту и добрался до вашей спальни незамеченный. Без определенных знаний и навыков это невозможно. Как именно он это сделал, мне не понятно. Даже предположить не могу, где он всему научился. А пытать его мы не торопимся. Во-первых, сомневаюсь, что от этого будет толк. Кеккей Генкай клана Кетсуки сводит на нет большинство обычных пыток. А более жесткие… на мой взгляд, лучше сначала поговорить с мальчиком, прежде чем ломать его разум. Во-вторых, с момента, как его схватили, он не предпринимал попыток бегства, агрессию не показывал. Думаю, стоит его завербовать.
Мей тяжело выдохнула, но мысленно согласилась. Странный мальчик, крайне странный. Ему ведь почти удалось убить ее этой ночью. В общем-то, ее спасла случайность. Самоучка, едва не убивший Каге – вот ее на смех поднимут, если кто узнает.
– Расскажи мне больше про Кеккей Генкай Кетсуки.
Мужчина кивнул, даже несмотря на то, что Мидзукаге не глядела на него.
– Клан Кетсуки стоял во главе союза кланов еще до первой войны. Их способности всегда… впечатляли. Члены клана делились на две группы. Кариторики и Дорей, Жнецы и Рабы. Рабом объявлялся любой член клана, не имевший силы Чи Но Ко, Зова Крови. Они были обычными синоби, ничего особенного. Кариторики, пробудившие свой Зов, становились членами Совета Крови. Пришлось потратить немало времени, чтобы узнать хоть что-то об их способностях. Если не обращать внимания на легенды, картина становится… неприятной. У Жнецов нет обычной СЦЧ. Нет танкецу. Их чакра пульсирует прямо в крови и имеет множество отличительных свойств. Для сенсоров они невидимы. Пока способность не развита, сенсор будет принимать жнеца за обычного человека. Когда Кариторики увеличит свои способности, заметить его вообще становится невозможно. Они способны контролировать свою кровь, как клан Кагуя контролирует кости. Регенерируют с чудовищной скоростью. При определенном опыте способны влиять на кровь противников. Неспособны применять обычные ниндзютсу и гендзютсу, да и вообще любые “обычные” техники для них бесполезны. Слабостью клана всегда была малочисленность Кариторики. Зов Крови получал каждый двадцатый член клана. В том, что парень получил Чи Но Ко, я даже не сомневаюсь.
