Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 119 страниц)
После двух недель оказался в странном положении: ближе всего мы сошлись – о, где же моя паранойя – с Ино. И не по моей инициативе, к слову. Шикамару вечно спал и, кроме как с Чоджи, не разговаривал, в общем-то. Шино появлялся далеко не всегда, да и сторонились его – все же жуки были мало кому приятны. С остальными не получалось нормально поговорить, так как я присматривался к оставшимся возможным синоби. Меня заинтересовал Ренган Курама, парнишка немногим младше меня. Но это, опять же, сильный клан, да еще и сильно завязанный на гендзютсу – одной из разновидностей техник, не той, в которой я сейчас хотел продвигаться. А Ино просто рассмотрела во мне интересного паренька, единственного, который не бросал в ее сторону глупые шуточки про разницу между мальчиками и девочками, и единственного же, кто никак не притеснял Сакуру. Вот так мы и сдружились с девчонкой.
Сегодня детишек выпустили погулять и собирать гербарий. В смысле, композицию из букета цветов, что-то в этом духе. Я особо не вникал – это было больше для куноити, тем не менее помог Ино собрать некоторые интересующие ее цветочки и как мог давал советы по поводу веника – в смысле, букета. Ну, с моей колокольни она делала просто букет, пусть и сильно замороченный на значение каждого отдельного сорняка, что в него входил. Но я благоразумно не отпускал шуток по этому поводу, бесцельно глядя в небо. Мои знания никуда не продвигались, и это немного нервировало: надеяться только на курс академии я никак не хотел, но пока не видел никакого выбора для себя.
– Като-кун? – позвала Ино.
Они тут использовали разные приставки к именам, имевшие сложные значения. Но все же не всегда. К старшим нужно было обращаться почтительно, к наставникам в детсаду в частности. Для обращений друг к другу тоже были задуманы определенные частицы, но и их использовали не всегда, как оказалось. Я использовал их лишь, когда обращался к некоторым из ребят. Но не к Ино, которая так же легко разговаривала и со мной. Да и вообще на них почти не обращал внимания, произнося на автомате.
– Да?
– Как тебе?
Надо мной появился тот самый веник, который она собирала почти половину дня, но пока он был на фоне солнца, я едва мог его разглядеть.
– Ослепительно, – ответил я, не уточняя, что именно.
Девочка ухмыльнулась и села рядом, поставив букет у ног.
– Странный ты. Для тебя это просто букет, но ты все же сказал то, что мне хотелось услышать. Ну, почти.
Ее проницательности я не удивлялся – скорее всего врожденное, клан, как-никак. Да и все равно она не задумывалась над этими своими просветлениями.
– Като-кун?
– Ум?
– Что ты думаешь о Сакуре-тян? – что-то не нравились мне интонации в ее голосе.
– Немного жалко ее. Правда, чем помочь, даже не знаю.
– И все?
– Ну да.
Ино недоверчиво смотрела на меня, что я заметил краем глаза.
– А почему ты иногда так пристально ее рассматриваешь?
Я ухмыльнулся:
– Все пытаюсь увидеть тот гигантский лоб, о котором все говорят, но не получается. Может, смотрю не туда?
Будущая куноити удивилась, а потом засмеялась. И действительно, правда – отличный способ правильно ответить на щекотливый вопрос.
Потом я уснул на траве, а как выяснилось чуть позже, Ино поговорила с Сакурой и смогла вселить в нее хоть какую-то уверенность, но я все проспал. А на следующий день мне не разрешили выходить из дома, объяснив тем, что сейчас это опасно. Вновь стало безнадежно скучно, ведь, как ни странно, среди ребят я хоть чем-то был занят, пусть и всякой ерундой. Я смотрел в окно, наблюдая, как синоби скачут туда и сюда, будто ищут кого-то, и лишь вечером следующего дня услышал в тихом разговоре родителей, что клан Учиха был полностью уничтожен за одну единственную ночь. Остался лишь один паренек нашего возраста. Вот так, в одно мгновение. Эта новость перевернуло все мое понимание этого мира с ног на голову. Один из самых могущественных кланов одной из самых сильных деревень был вырезан за ночь? Что-то здесь было явно не так, что пока не находило ответа в моем понимании.
Что-то расслабился я за последнее время. Сейчас нужно хорошенько проанализировать все, что я знаю, и сделать выводы. Уничтожили целый клан, вырезали, за исключением одного человека – был ли убийца одиночкой, или же их было несколько, все равно следует кое-что учитывать. Клан на территории деревни, охраняемой территории. Дозоры и посты АНБУ (местный аналог спецназа НКВД) барьеры, всякая охранная хренотень, которой там должно быть, как шишек под сосной. Но клан вырезали. Клан, и это не десять или пятнадцать человек. Там квартал, и немаленький – да это просто по времени долго. Нет, лично у меня бы рука устала каждого по очереди убивать. Раз не разрушили, а просто вырезали, значит, резали по одному. Во всяком случае, мои окна выходят как раз в ту сторону, и разрушений я не наблюдаю: крыши стоят нетронутые – неужели кто-то развлекался всю ночь, и этого никто не заметил? Не верю, и паранойя моя не верит. Вывод только один. И далеко не самый приятный. Свои. Свои просто позволили вырезать один из сильнейших кланов Конохи. Что бы ни являлось причиной, а без нее и собаки не гадят, нашлось что-то, из-за чего наш мудрый Хокаге решил пустить под нож целый клан, а какие следует сделать из этого выводы? Правильно. Самой по себе Конохе как родному дому доверять совсем не стоит – ради пользы деревни меня пустят в расход на раз-два. А я себя расходной монетой не считаю, так что хрен вам. И распространяться про то, что я сейчас понял, тоже не стоит: пусть тут свой коммунизм, но пока я предпочту быть как все – оно и мне спокойнее, и для здоровья полезнее. И еще одно. Надо вернуться к тренировкам в абсолютно любой форме – чем я буду сильнее, тем более ценным кадром буду для деревни и тем больше вероятность, что дольше проживу. Только надо осторожнее: Учиха тоже были ценными, весьма ценными. И где они теперь в почти полном составе?
Несмотря на хмурые мысли, уже через день мы снова вернулись к занятиям. Деревня была на удивление спокойна. Слухи ходили, конечно, но все делали вид, что ничего страшного не произошло. Это тоже можно понять – милитаризм, чтоб его. Все на благо деревни. Но все же.
Я сидел на своем месте и неосознанно выводил на листке бумаги какой-то символ из моей прошлой жизни. Даже не помню, что это могло означать. Справа ко мне подсели, и я точно знал, кто именно, но все же бросил короткий взгляд, чтобы не попасть впросак.
– Привет, Ино-тян.
– Привет, Като-кун, – привычно ответила девочка.
И после короткой возни, на которую я не обратил внимания, до меня добралось еще одно приветствие.
– Привет, Като-кун, – не слишком решительно поприветствовала меня Сакура.
Я немного удивился, но чуть улыбнулся и поприветствовал:
– Привет, Сакура-тян. Тебе очень идет твоя новая прическа.
Девочка тут же смутилась, а Ино неожиданно надулась:
– Эй! А мне ты такого никогда не говорил!
– Правда? – спросил я, снова переводя взгляд на листок.
Девчонки о чем-то негромко шептались, но пока я слушал их лишь краем уха – ничего интересного для меня, всякая ерунда. На листке вырисовывался до боли знакомый символ, но вспомнить я его не мог. Прошлая жизнь окончательно улетучилась, оставив лишь жалкий набор слов, не имеющих здесь значения, каких-то образов, не приносящих никакой пользы, да и все, наверное. Не сказать, что я тосковал по прошлому, которого не помнил – уж скорее я опасался смотреть в будущее, не казавшееся даже спокойным, не говоря уже о безоблачности. Мне придется сражаться, много и насмерть, чтобы выжить здесь. И вместо подготовки к этому будущему я сижу и рисую глупый символ на бумаге, потому что не знаю, что делать.
– А что это, Като-кун? – спросила Ино, рассматривая рисунок.
– Символ моего клана. Я же первый синоби в семье, стану, очень скоро. Вот и подумал о символе клана.
– Правда? – девочки неожиданно поддержали эту идею, даже Сакура включилась, – и ты уже выбрал себе жену?
Она говорила с детской беззастенчивостью, и я бы, наверное, даже смутился… хотя вряд ли.
– Да причем здесь жена, на это у него не будет времени, – вставила свое слово Ино, – а что это за символ? Что он значит?
Но я лишь пожал плечами, глядя на получившуюся у меня свастику. Когда неожиданно вспомнил, что он означает, едва не расхохотался. Нет, использовать ее не было зазорно – здесь этот символ не имел своей черной истории, и я ее возрождать не стремился. Но все равно было забавно.
– Нет, этот символ мне не нравится, придумаю что-нибудь другое.
Я скомкал лист и засунул его в один из карманов, на полном серьезе выдав:
– А пока мне нужно тренироваться, ведь до будущего главы клана я сильно не дотягиваю.
– Да, и правда, синоби из тебя бестолковый, – согласилась блондинка, – хотя теперь понятно, что ты вечно строишь из себя умного. Уже чувствуешь ответственность за целый клан.
Ино как обычно, сама того не понимания, била прямо в точку, чуть выше мишени. В тот самый гвоздик, на который эту мишень и вешали. Сам бы куда-нибудь повесился от безысходности. Что делать, ума не приложу.
– Ты ведь даже начальных тренировок с чакрой не знаешь? – тем временем спросила Ино.
– Угу, – обреченно согласился я. – И научиться негде.
Девочка о чем-то серьезно задумалась. Серьезное выражение на личике двухгодовалой девочки – это надо видеть, здесь и вправду взрослели как-то не в меру быстро, даже боязно становится. Через несколько лет мое шаткое преимущество оценки ситуации с колокольни взрослого человека канет в Лету, тут все быстро станут такими же взрослыми.
– Я могу попросить своего дядю Санту. Он мог бы рассказать тебе о первичных тренировках.
Я едва не выпал в осадок. Доигрался, блин. Не хотел же связываться с кланом Яманака, ну вот никак не хотел, а что получается? Да, мне предлагают ту самую помощь, которой мне так не хватает. Надо хвататься за эту соломинку, пока есть такая возможность. С другой стороны, именно эти Яманака могут на раз-два забраться мою голову и быстро определить причинно-следственные связи. То, что мой разум не соответствует своему возрасту, для них будет очевидно, и как это объяснять? А никак. Ничего хорошего меня в этом случае не ждет. И что делать? Ходить по лезвию бритвы? Хм, а выбор ведь весьма небольшой.
– Правда? Ино-тян, я был бы тебе очень признателен за это, – внешне оживился я, – ну вот прямо совсем признателен.
Девочка мило улыбнулась в ответ, слегка краснея, но быстро спохватилась, добавив:
– Ну, это дядя. Я же не знаю, согласится ли он помочь или нет.
– Все равно спасибо. Ты не представляешь, как это для меня важно.
Время медленно утекало. Но через полтора года меня загребут в академию и столкнут лбом с клановыми, с которыми мне как-то придется соперничать. И это был мой шанс…
====== Глава 4 ======
Уже на следующий день Ино принесла с собой согласие своего дяди на объяснение мне самых основ, но вот только самого элементарного и не более. Эх, была бы она постарше, расцеловал бы руки. Была бы старше, на руках бы не остановился. Так, похоже, длительное воздержание тоже не всегда полезно, хоть тело пока не просит, из-за этого как-то легче. Но я не о том. Стараясь сохранить спокойствие, что теперь мне давалось довольно сложно, я сидел в предвкушении. Первую встречу с неким дядей Сантой, которого я уже за глаза представлял бородатым мужиком с огромным красным мешком, мне назначили на вечер через два дня. О, эти долгие и мучительные два дня. Болтать с Ино и Сакурой в таком состоянии было сложно, я постоянно останавливал себя на желании отвесить какую-нибудь шутку, которая тут была совсем не в тему. Заодно мысленно перебирая предстоящий разговор с дядей. Врать не следовало – это я решил сразу – хитрить тоже опасно, но тогда, где нельзя сказать правду, придется недоговаривать. То, что этот дядя хоть о чем-то меня да спросит, я даже не сомневался. Тут паранойя была профессиональной болезнью у трети взрослых синоби. А уж о существовании в природе специалистов по допросам, потомственных СС-овцев без такой болезни я вообще не слышал.
Встречу назначили не совсем поздним вечером в одном из парков, как оказалось, вблизи цветочного магазина, принадлежащего их семейству. Я даже не удивился. Вот нисколько, честно. Клан дознавателей держит цветочный магазинчик. Мило.
Темнело медленно, постепенно, и со стороны этого самого магазина ко мне приближался синоби. Профессиональный костюм: поверх синих штанов зеленый жилет, отдаленно напоминающий броник. Весьма отдаленно. В остальном ничего необычного. Коричневатые длинные волосы, собранные в узел, типичные для клана голубые глаза. На лице явная усталость, и это, как ни странно, мне показалось хорошим знаком. Если я не буду его нервировать, он не будет меня донимать всякими умными вопросами.
– Здравствуйте, Санта-сан, – уважительное обращение я дополнил не менее уважительным поклоном.
– А ты, значит, Минакуро Като-кун. Верно?
– Да, это я, – вновь коротко кланяюсь.
Санта проходит мимо меня и задумчиво смотрит на небольшой пруд, рядом с которым я только что сидел. Молчит партизан. Меня слегка распирает от нетерпения, но я тоже помалкиваю.
– Так вы с Ино хорошие друзья?
– У Ино-тян много друзей, – уклончиво отвечаю я.
– Но вот с просьбой немного подучить друга она приходит домой впервые, – все так же задумчиво отвечает Санта.
А я молчу. Тот еще фашист, надо быть осторожнее.
– Моя подруга, Амаки-сан, кое-что рассказала о тебе. Случайно развеял наложенное на тебя гендзютсу.
– Простите, но я не знаю, о ком вы говорите.
И, правда, ведь не знаю, хотя могу догадываться.
– Она ирьенин, которая обследовала тебя, когда у тебя проявились способности к контролю чакры.
Ну, да, так я и понял.
– Не думаю, что хорошо это запомнил. Ну, кроме боли, когда чакра прорезалась, – осторожно ответил я.
Санта посмеялся, хотя я не совсем понял, над чем именно.
– Теперь я понимаю, почему Ино с тобой сдружилась.
Понимаю, конечно, чего он хочет – чтобы я спросил “почему”, но вот я этого спрашивать совсем не хочу.
– Значит, вы не будете мне ничего объяснять? – постарался я сменить тему. Надо от щекотливых тем вообще держаться подальше, особенно в разговорах с такими вот кадрами.
– Почему же, объясню. Хотя я удивлен, почему ты, при твоем уме, сам не разобрался.
Он все так же стоял ко мне спиной, но все же умудрялся улавливать интонации, которые я пытался скрыть. Глаза у него на спине? Или опять дело в чакре?
– Первый мой самостоятельный опыт был весьма… болезненным. Я уже сказал об этом.
Санта неожиданно развернулся и подошел ко мне, присев на колено, чтобы оказаться примерно на моем уровне.
– Все очень просто, – он сложил руки в некоторое подобие замка, только указательный и средний палец обоих рук были не сложены, а выпрямлены, – сложи простую печать.
Ага, это, значит, и есть ручная печать. Я в ауте, насколько же просто. Честно, ждал чего-то более сложного. Но, видимо, местная магия переведена в ранг общедоступной, поэтому основы проще, чем… пробка. Складываю печать, вопросительно смотрю на Санту.
– Ну?
– Что “ну”?
Глупый вопрос. Но он же ничего и не показал, вот печать, а что дальше-то?
– Пусти чакру.
– Куда? И как?
Нет, может, для местных это элементарные вещи, но я то с Луны шандарахнулся. Санта немного удивился, но терпеливо пояснил:
– Ты помнишь, как пользовался чакрой в первый раз?
– Смутно.
– Вот и вспоминай – поверь, это просто.
Не смог удержаться и не выразить весь свой скептицизм на роже, но все же кивнул. Ну, странное ощущение я помнил, сосредоточил такое же ощущение в ладонях и… Блин, как-то само получилось, но получилось. Чакра действительно просто подчиняется разуму. Именно подчиняется, как собственная конечность. Только вот для меня это, как крылья, которых никогда не было. Я жизнь прожил без них, и теперь мне было странно от того, что они у меня вдруг выросли. Тем не менее это была чакра, и я понял, как ее использовать. Так, все, с этим потом разберусь – в смысле, дома, а не под присмотром опытного психотерапевта.
– Развивай каналы чакры и ее источник. Чтобы развивать его, на первых порах просто используй как можно больше чакры – на физические тренировки, скажем. Ты используешь ее, а источник восстанавливает. В академии вас научат более сложным тренировкам, а пока и этого достаточно.
– Благодарю, Санта-сан, – вновь кланяюсь.
– Давай, я дам тебе еще один совет, – предложил НКВДшник.
– Эм… Да? – не отказываться же.
– У тебя сейчас слабо разработаны каналы чакры. Оно и понятно – ты ею и не пользовался. Но это тебя и выдавало – не для всех, но для Ино или для меня, а также для большинства опытных синоби все твои эмоции тут же отражались в тех слабых потоках чакры, что пульсируют в твоем теле. Так что повышай свой уровень владения чакрой, а то как-то даже неловко.
А-а-а-а! Палево! Так тупо спалился! Санта тем не менее улыбнулся, видимо, посчитав мои смешанные эмоции смущением. Оно и правильно – так и думай, дядя, а за совет спасибо. А, ну да, это можно и вслух…
– Спасибо за совет, Санта-сан.
– Да, да. Беги уже домой, а то поздно. И не забывай про тренировки.
Вот так – так. Домой я не прибежал – примчался: наконец-то хоть какой-то прогресс, хотя и мизерный. Но велика беда – начало. Сразу в штатном режиме засел за прогон чакры по этим самым каналам. Думать вполне можно, совмещая размышления с такой вот простенькой тренировкой. Каналы на такую грубость отозвались непониманием, но на это мне было плевать: самое главное – чтобы чакра, которая на данный момент по этим самым каналам ползала со скоростью сильно болеющей хромой улитки, могла циркулировать как можно быстрее. Источник? Ну, это завтра я отработаю после садика. А вот с маскировкой эмоций надо что-то делать, а то непорядок. Если даже Ино их чувствовала по циркуляции чакры… Хм. Не придумал ничего лучше, чем попробовать прогонять чакру по разным каналам с разной скоростью. Получилось не сразу, но это было не так уж и сложно. Очень напоминало, скажем, игру на барабане. Когда правая рука отбивала один ритм, а левая несколько иной. Так две руки ударяли с разной частотой. То же самое и с чакрой в разных каналах. Немного сложно с непривычки, но терпение и упорство, и дальше, вы сами знаете…
====== Глава 5 ======
Время набирало свой ход несколько быстрее обычного в основном потому, что каждый вечер я приползал домой, едва способный поесть и доползти до кровати, без сил падая на нее. После дневных занятий я стабильно уходил в наиболее безлюдный парк и практиковал садомазохизм с собственным организмом. Вообще, по предыдущей жизни я помнил один важный закон человеческого общества: насколько бы ты ни был хорош в каком-нибудь направлении – скажем, в танцах – всегда найдется тот, кто танцует лучше тебя. В принципе, это значило, что лучшим в чем-то стать практически невозможно, что вполне нормально, и я удивляюсь, что не все это понимали. И это совсем не значило, что стоит впадать в депрессняк, залезать под одеяло и ничего вообще не делать. Нет, это значило, что стоит правильно оценивать свои силы. Если разобрать конкретный пример, возьмем рукопашный бой: как стать в нем, ну, если не лучшим, то по крайней мере одним из лучших? Три важных фактора. Первое – врожденный талант и способности. Коротышка никогда и ни при каких условиях не сможет бегать быстрее двухметрового дяди. При равнозначности двух других факторов, естественно. Второе – упорство в постижении навыка и, собственно, уделенное ему время. Тренировавшийся много лет всегда будет превосходить новичка при равноценности двух оставшихся факторов. Третье – тренера и оппоненты. Об этом многие забывают, но это правда. Без хорошего наставника и хотя бы нескольких соперников развиваться очень сложно – никто не указывает на твои ошибки, что сильно замедляет процесс, и не с кем соревноваться. При наличии двух факторов и отсутствии одного можно достичь весьма внушительных результатов, однако… Если обратиться к математике, среднее арифметическое от ста, ста и ноля – шестьдесят шесть и так далее. Две трети, короче. Так что лучше все же иметь все три фактора хотя бы на среднем уровне. Почему? Научиться основам может каждый, дойти до среднего уровня может половина, достичь вершин мастерства – единицы. Достаточно быть выше среднего, чтобы превосходить половину возможных оппонентов. Ну, это лишь для начала.
На практике же я опять имел полную дырку от бублика. Возьмем клановых: врожденные способности у них есть, и весьма хорошие. Оппоненты тоже всегда найдутся: тренировочные поединки наверняка для них – стабильная норма. Желание постигать мастерство – это в интересах клана. Там, где нет желания, будет пинок под зад. Что было у меня? Желание. Но на голом желании далеко не уплывешь. Способности ниже среднего, гораздо ниже. Наставников – ага, даже не смешно. Оппонентов? Та же малина. С рукопашной была та же проблема, хотя даже больше: без техник и школы боя я ничего не мог, так что и пытаться не стоило – эффекта никакого не даст, только время потеряю. Ниндзютсу и Гендзютсу также на нуле. Что мне оставалось? Гонять себя до изнеможения, чтобы хоть как-то соответствовать в физическом плане и в плане контроля чакры.
Первые заметные результаты появились приблизительно через месяц: в начале тренировок я и километр пробегал с трудом, если вообще пробегал. Не хватало ни физической выносливости, ни дыхания, ни, хм, даже смешно, скорости циркуляции чакры. Странно, но без нее тут и физической подготовкой заниматься было нельзя. Даже малейшей. Все сводилось к пресловутой чакре, но месяц пыток – и обнаружились вполне неплохое продвижение в нужном направлении, и, как ни удивительно для меня, как раз в контроле чакры. Я вполне себе научился различать какой конкретный канал или какой узел за что отвечает. Нет, их было до хреновой тучи, и разделиться на все сразу я не мог физически, это верно. Однако же…
Я создавал мелодию собственного организма. Слой за слоем ритмы течения чакры в разных каналах я делал подсознательным рефлексом. Учащается сердцебиение, дыхание становится более тяжелым – перенаправить чакру в определенные каналы и к определенным узлам. Причем сеть каналов была сродни кровеносной системе, но с одним громадным недостатком: чакра должна была циркулировать, как и кровь, но если в кровеносной системе были вены и артерии, то каналы существовали для всего сразу же. Если в эту систему не вмешиваться, то все более ли менее работает, но мне-то нужен был больший эффект. Поэтому я создавал новые направления и потоки, так, чтобы по одному каналу не проходило сразу два разных потока, и уж тем более не встречались потоки с противоположным направлением. Получалось далеко не сразу, но я медленно совершенствовался, постепенно ощущая, что физические нагрузки становятся значительно более переносимыми. Но с бегом, коим я в основном и занимался, было просто. Толкание земли и пресс – это тоже мелочи. Как развивать весь организм в целом? Ха, в этот раз я все же просто подсмотрел за первогодками академии, у которых была физкультура. Или как она тут называется? Неважно – в общем, был у них вполне себе такой КВУ. Комплекс вольных упражнений. Три набора движений, которые следовало повторять определенное количество раз. Проверил все три набора на себе, по циркуляции чакры отметил, что напрягаются при этом практически все мышцы организма: в смысле, все узлы, кроме единичных, почти равномерно потребляли чакру. Ну и отлично. Контроль чакры – вещь незаменимая. Я и так это знал, но теперь убедился на собственном опыте.
Время шло вперед. Ино болтала со мной чуть менее охотно – видимо, контроль чакры теперь все же скрывал мои эмоции, и она их уже не различала с прежней простотой. Ну, ничего не поделаешь: вечно ходить с душой нараспашку тоже нельзя. На занятиях лишь делал вид, что вообще присутствую, на деле же работал над контролем чакры. Никаких экспериментов, к слову. Как-то раз, подав ее не в то место, устроил себе несварение. Организм – штука хрупкая и одноразовая, если что-то сломается – пиши пропало.
Прошло около трех месяцев с начала тренировок, когда я заметил, что уже не истощаю всю чакру за один день, как было раньше. Обрадоваться? Не-ет. Искать новые способы увеличить нагрузку. Чем больше я буду тратить, тем быстрее она будет восстанавливаться. Ну, со временем, естественно. После долгих раздумий сшил себе четыре плотных мешочка, в которых наложил камушков. Общая масса этак на килограмм. И развешал, на конечности, так сказать, для утяжеления. А двести пятьдесят грамм, как оказалось, не шутки. Снова начал выдыхаться, едва справляясь с тренировками, но это было временно. Еще через три месяца увеличил груз вдвое. На этот раз привыкание шло заметно быстрее. Но вот дальше опять встала проблема. До общего воинского призыва мне оставалось всего около полугода, а тренировки опять стали слишком простыми для меня. Увеличивать груз дальше было бесполезно, и полкило на руке – это немало: увеличивая, можно и суставы повредить. Самому обвешиваться такой лабудой? Но ответ пришел неожиданно.
Бегу я с утра пораньше, думаю, что бы еще придумать для истязания этого хоть и собственного, но все же крайне щуплого организма. Бегу я, значит, никого не трогаю, а мне навстречу, как ужаленный, проносится странный парень в белом костюме. Так и не разобрался, как они называются и чем друг от друга отличаются. Прическа странная, брови густые, глаза такие, будто курил, и взяло его явно хорошо. Да и по скорости бега явно чем-то окуренный. Промчался мимо – ну и конь с ним, мне-то какое дело. Бегу дальше, смотрю, двое, странного вида синоби в кустах сидят. Один – ну вылитый папаша пацана: прическа такая же, да и морда похожа. Костюм по всем правилам, только нижний слой не синий, как у всех, а зеленый. У второго волосы белые, и маска лицо закрывает. А протектор – такая металлическая пластинка на тряпке, с символом Конохи, которую каждый уважающий себя ниндзя носит на лбу, остальные ниндзя носят, где придется. То же чучело, к примеру, в зеленом – на поясе. Так вот, протектор этот на один глаз спущен и как бы его закрывает. Не, ну если нравится – пусть носит, естественно, но повязка была как бы более логичной. С моей сугубо личной точки зрения. Сидят в кустах эти два бойца невидимого фронта, шифруются, типа их не видно. Ну, их действительно почти незаметно, разве что головы и торчат, но все же глупо как-то. Бегу, поравнялся с этими кустами, чувствую, надо тело размять, а бега пока хватит. Разминаюсь.
– Ну, что скажешь?
– Хм. Странный он. Уверен, что хочешь его тренировать?
– В нем ключом бьет сила юности!
– Хм. И никаких способностей к ниндзютсу и гендзютсу.
– Я и без них обхожусь.
– Хм. Ты по своей воле, к тому же еще не значит, что ты ими не владеешь вовсе, а тот не владеет ими напрочь.
– Будет усерднее заниматься. Ведь в нем так и бьет сила юности!
Я поднялся, почесал в затылке. Нет, если тот, что с белыми волосами, пусть и выглядит странно и хмыкает не в тему, но, вроде как, адекватен. Но вот кадр в зеленом меня искренне напрягает. Надо, наверное, сторонкой, подальше от них. Так оно лучше будет.
– Хм. А это еще кто?
– В нем тоже бьет сила юности!
– Хм. Какие-то странные у него утяжелители. Чакры совсем не чувствую.
– Что? А зачем он их носит? – излишне громко выкрикнул чудик.
Я обернулся и вопросительно посмотрел на эти две наглые морды. Стою, смотрю на них, ожидая хоть какой-то реакции. Они, может, и синоби, но вот так в наглую обсуждать человека – это не есть правильно.
– Хм. Мне кажется, или он нас видит?
– А что, не должен? – удивляюсь я.
– М-м-м, – задумчиво промычал одноглазый, – нет, не должен. И когда ты нас заметил?
– Как бы сразу, – честно ответил я, – но если вы опустите головы пониже, и закроете ступни веточками, а так же перестанете громко разговаривать, то будет намного лучше.
На лице странного типа в зеленом отразилось самое большое и яркое удивление, которое мне вообще когда-либо приходилось видеть. Мне казалось, что нормальные люди настолько удивлены быть не могут. На лице одноглазого, на котором я видел-то только, хм, глаз, тоже было удивление, пусть и не столь явное.
– Кто развеял наше гендзютсу? – спросил удивленный.
– М-м-м. Мне кажется, он его не развеивал.
Мимо шел какой-то мужик, витающий в своих мыслях, и я исключительно из научного интереса остановил его.
– Простите, вы что-нибудь видите в тех кустах? – указывая на две головы, спросил я.
Мужик удивился, посмотрел на кусты, на меня, снова на кусты, снова на меня, наконец, ответив:
– Нет, ничего. А что там?
Я мило улыбнулся в ответ:
– Да так, ничего. Спасибо большое за помощь.
Мужик кивнул и побрел дальше. Я проводил его взглядом и посмотрел на две головы, все так же сидящие в кустах. Мимо пронесся тот же странный парень в белом со все теми же наштыренными глазами. И что это с ним? Кстати, я тут тоже не на прогулке.
– Ну ладно, вы там можете дальше сидеть, а я побежал, – махнул я этим чудикам и уже собрался уходить.
– М-м-м, подожди секунду. А что с твоими утяжелителями? Почему в них нет чакры?
Я посмотрел на свою сумку с камнями, перевел взгляд на одноглазую голову.
– А должна быть?
На этот раз зеленый выскочил из кустов и прыгнул ко мне. Его гиперактивность меня немного настораживала, но сопротивляться я не стал. Это чудик стянул с меня один из мешков и полегал его.
– Странно.
Вскрыл и посмотрел на лежащие внутри камушки.
– Что это? – спросил у меня этот чудик.
И вот как я должен отвечать на этот вопрос? Помет яйцекладущей мохнатой свинокоровы? Какого ответа он ждет от меня?
– Вы удивитесь, синоби-сан, но это… камни…
Второй приступ недержания эмоций на лице этого чудика – правда, теперь это было нечто более сложное, нежели обычное удивление.
– Ты что, идиот? Зачем ты носишь камни? – все же выдал он.
– Это груз. Чтобы было тяжелее, – медленно разъяснил я.
Одноглазый вырвался из куста и подошел ко мне, то посматривая на груз в руке коллеги-чудика, то на меня.
– Хм, а почему не используешь тренировочный груз?
Ага, потому что не знаю, что это такое. Как вам ответ?
– А где я его возьму? – чуть более спокойно ответил я.
– Хм, в магазине для синоби, – пояснил одноглазый.
О-о-у-у-у. Как все просто, да? Знаю я об этом магазине, пытался зайти уже с десяток раз, посмотреть там чего интересного, но вот беда…
– А кто меня туда пустит?
Все же я рад, что встретился с этими чудиками. Этот одноглазый проводил меня до магазина, зашел вместе со мной и даже поговорил с хозяином, чтобы я мог покупать некоторые товары. Ничего особенного – на самом деле, тот же тренировочный груз, например. Все сколько-нибудь интересные товары оставались для меня под запретом, но я и малому был рад. Но все равно я имел возможность купить свитки для тренировки чакры – были-таки, этот одноглазый один мне подарил – и два тренировочных груза. Можно было купить некоторые части одежды, но такие же и в другом месте продавались. Бумагу чакры для определения своей стихии, о чем я пока и понятия не имел. Ну и еще кое-что из разряда малополезного, даже тренировочные кунаи мне покупать запретили.
