Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 109 (всего у книги 119 страниц)
Тсунаде отрицательно покачала головой:
– На Совете Кланов воздержались Яманако и Хьюги. Остальные проголосовали за вынесение тебя приговора. Совет Дзенинов не вилял, они открыто сказали, что не знают, чего от тебя ждать. Данзо создал легенду о Кьюджине. Ты с готовностью ее подтвердил. Дважды. Они даже не уверены, что ты вменяем.
Като хмыкнул:
– Охуеть. Я ожидал многого, но это подстава. И что дальше?
Тсунаде снова поднялась, начав расхаживать по камере.
– Тебя будут судить.
– За то, что я всех спас? – скептически переспросил Като.
– За убийство Третьего Хокаге Сарутоби Хирузена. За убийство старейшины Конохи Утатане Кохару. За убийство старейшины Конохи Митокадо Хомура. Их тебе просто так не забудут. А предательство Данзо... О нем знаешь только ты, и знал он. Ясно?
Като опустил взгляд и кивнул:
– Ясно, – в голосе пробивалась сдерживаемая злость, – стоило пойти по стопам Итачи и смыться до почетного вручения лавров победителя.
– Это не шутки!
– А я не шучу! – Като бросил острый взгляд на Хокаге. – Вы позволите им указывать себе?
Тсунаде нахмурилась:
– Я должна позволить ТЕБЕ указывать себе? Не считай меня дурой. Может, вы с Данзо и разошлись о мнениях, но в остальном вы полностью походили друг на друга. Циничные, расчетливые сволочи, готовые на все ради своих целей. Но я не позволю тебе влиять на меня так же, как он влиял на моего учителя!
Като хмыкнул:
– Если бы я был таким, как ты говоришь, то ты сейчас была бы совсем мертва. А я принимал бы должность у Данзо, а не сидел здесь с культяпкой вместо руки, ожидая непонятно чьей милости.
Замолчали, сверля друг друга взглядами. Тсунаде сдалась первой:
– Тебя отправят в тюрьму для синоби. На некоторый срок. Когда все уляжется, я смогу вернуть тебя обратно в Коноху.
Като еще несколько секунд держал тяжелый взгляд, но все же опустил его.
– Мне дадут попрощаться с Ино?
Тсунаде отвела взгляд в сторону, хмуро ответив:
– Никаких встреч. Ты покинешь Коноху на рассвете.
И сама вышла из камеры. Като несколько секунд сидел, глядя в стол, затем сказал:
– Хватит прятаться.
Рьюго послушно вылез из темного угла, сем напротив.
– Сенсей.
– Похоже, Хирузен знал свою ученицу лучше меня. Жесткости ей действительно не хватает. Что мешало положить на всех этих идиотов и… – он махнул здоровой рукой.
Рьюго немного помолчал, прежде чем спросить:
– Что собираетесь делать, сенсей?
– Ничего. Я уже все сделал. Не в нукенины же идти, как этот идиот глазастый. Потерплю какое-то время. Проклятие!
Он сдерживал злость. С трудом, но сдерживал.
– Именно сейчас. Когда Ино… Черт.
Като встал, прошелся до стены, положил на нее здоровую руку и упер в нее голову.
– Мне нужно передать некоторые распоряжения Миине… да и Саске. И весточку Ино передать. Там много, запомнишь? Или запишешь.
Рьюго с готовностью кивнул:
– Запомню.
– Тогда слушай…
Като действительно говорил достаточно долго. В основном, как Миине и Саске с минимальными потерями получить в распоряжение всю его сеть. Ну и вообще о том, что стоит делать дальше.
– И Ино.
Он снова сел за стол, несколько секунд молчал, но все же решился:
– Скажи, что я вернусь.
– Я все понял, сенсей. Удачи вам… И не прощаюсь.
Като хмыкнул, махнув здоровой рукой:
– Вали.
*
Отправка Коноховского Палача должна была пройти тайно, рано утром.
Но тайны не получилось. Люди создали живой коридор от самой резиденции и до ворот. Жители Конохи, облаченные в черное. И мертвая тишина. Като шел своим ходом в окружении четырех безликих-онинов. Руки за спиной, на груди надет сдерживающий артефакт. Формальность, на самом деле. На шее, запястье и на босых ногах – металлические кольца, скованные цепью. Потертые серые штаны. Като отстранено размышлял о том, как после этого Тсунаде предполагает вернуть его в Коноху… И предполагает ли? С каждым шагом он все больше в этом сомневался.
Он не смотрел по сторонам, только в дорогу прямо перед собой. И так видел все. Почти у все, кто стоял вокруг, презирали его. Редко встречались те, кто понимал, хоть и не одобрял. АНБУ, в основном, или опытные синоби. Еще реже те, кто одобрял, хоть и понимал. Главы кланов.
В толпе был Саске вместе с семьей, но стоял на крыше, в отдалении. Выражение на его лице было нечитаемым. Такара переживала, пыталась скрыть, но… Она переживала за Като. И ей было по большей части, плевать на политику и все эти интриги. Все же, пусть и с натяжкой, она считала себя другом Като, и он не давал ей поводов в этом усомниться.
По толпе тенью скользил Рьюго. Скрывал свое присутствие он лучше, чем сражался. Като решил просто верить в ученика. Пусть у него жизнь сложится лучше, чем у учителя.
Пришла и Миина, легко слившаяся с толпой. Ее взгляд оказался теплым, как у старшей сестры. Като раньше не задумывался о том, как она его воспринимает. Оказалось, все просто.
С некоторым удивлением Като заметил и Каору. Ее выражение лица выражало нечто вроде раскаяния. Не глубокого, так. Она извинялась… Хотя за что?
Като внутренне поморщился. Ощущение такое, будто с ним прощаются навсегда. Ха. Потребуется нечто куда большее, чем тюремное заключение, чтобы сжить его со света.
Единственный раз он поднял глаза, когда в толпе стояла Ино. Их взгляды пересеклись. Она беззвучно плакала. Совсем не то, чего заслуживала эта девушка. Похоже, он был просто не в состоянии дать ей то, чего она заслуживала… Нет. Ему не стоило и думать об этом. Жизнь не кончена, наоборот. Он избавился от главной проблемы, а значит, и дальше выкрутится. Придет и их время. И он еще сделает свою возлюбленную счастливой. А пока он мог лишь выразить ей свое раскаяние.
А другие... Все остальные. Они ничего не знали. Они не знали, перед каким выбором он стоял. И от чего всех их уберег. Нельзя их винить за незнание. Хотя все эти взгляды изрядно напрягали. Его выводили с позором, как предателя. Нарекли предателем за то, что сохранил верность тому, кому поклялся служить. Справедливость во всей ее красе.
Никто не преграждал им путь. Почти.
Лишь в самых воротах им встретилась еще одна компания, покидающая деревню. Интересный день они выбрали.
Меня смерил хмурым взглядом жабий сеннин, но этим и ограничился. Рядом с ним стоял Наруто, непривычно спокойный. Рядом девушка… Подозрительно напоминает Сакуру Харуно, но не она. Мне не знакома, вроде. И как зачесалась в эту компанию?
Наруто отошел от них и встал передо мной… ну, передо мной и сопровождающими меня АНБУ.
– Като… зачем?
“Твою Мать! Этот гребаный вопрос я задавал себе всю ночь! Всю гребаную ночь я спрашивал себя: и чего я не согласился?! Я знал, что будет, если я приму предложение Данзо. Никаких подлянок, никаких котов в мешке. Но я взял на себя ответственность. Принял свое решение. И получил за него, во всей красе получил. Вся благодарность – два “воздержались” на Совете, да обещание когда-нибудь вытащить из клетки. Зачем, чтоб тебя. Затем, что посчитал себя самым умным. Затем, что понадеялся на человеческую благодарность. Затем, что надеялся, что на мою верность люди ответят мне тем же. Вот зачем. А теперь расплачиваюсь. И не я. Я-то переживу, не сломаюсь. Расплачиваются Ино и наш будущий ребенок. Ой, молитесь, чтобы я не стал сильно злопамятным”, – пронеслось в голове заключенного.
Като оскалился, зло, презрительно, с оттенком какого-то безумия.
– Вернусь – расскажу, – негромко ответил он.
Но в утренней тишине его слова слышали многие.
====== ОВА 4. Глава 4/1 ======
– Молнии росчерк... Одинокой березе... Видится пеплом...
Небо осветила вспашка молнии, и, слегка опаздывая за ней, в стекла врезался раскат грома, заставляя их мелко дрожать.
– Прекрасное хокку, мастер Муи, – отозвался высокий крепкий мужчина в форменной одежде.
Зеленый строгий кафтан, узкие штаны, сапоги с высокой голенью. На руках – белые перчатки. Мастер был одет примерно в ту же одежду, разве что украшенную дополнительной выделкой, а на плечи был накинут черный плащ.
– Скорее, символичное, – ответил Муи.
Он смотрел на бушующую природу, размышляя о чем-то своем, и будто снова забыл о пришедшем к нему капитане стражи. Но Санджи лишь с ухмылкой наблюдал за мастером, не собираясь торопить хозяина замка.
– Что победитель, что побежденный... Росы лишь капля, только росчерк молнии... вот должный взгляд на мир... – Муи развернулся к окну спиной, подняв тяжелый взгляд на капитана стражи. – Сегодня у нас почетный гость, да?
Санджи кивнул, оскалившись:
– Байка, которой не суждено было стать легендой. Раз попал сюда, значит, не так велик, как о нем говорят.
Муи был другого мнения, но озвучивать его не стал.
– Кроме него?
– Еще четверо, ничего интересного.
– Пойдем знакомиться.
Попасть на остров-крепость можно было только одним способом, если не умеешь летать. Натяжной мост поднимали со дна пролива между крепостью, когда с берега подавали знак. Если сигнал подавали из крепости, никто и не думал поднимать мост. Но сегодня на берегу ждала новая партия заключенных.
Загремели механизмы, натягивая мощные цепи. Мост состоял из трех цепей. Цепи подняли и натянули, но даже так они серьезно раскачивались из-за ветра. Море штормило, и тяжелые механизмы натужно ныли от напряжения. С берега тянули полотно, и по помосту шли три десятка человек. Пять арестантов и их сопровождающие. Троих несли в клетках данкаи – люди, занимающиеся тем, что вот в таких клетках доставляли заключенных из одного места в другое. Они переносили тех, кто не мог выбраться сам и кто не представлял интереса для других. Чаще всего – обычных людей, реже – бездарных синоби, опустившихся на самое дно. Даже не нукенинов, а просто неудачников. Одного арестанта, топавшего своими ногами, тюнин и тройка гэнинов. Тоже, видимо, мелкая сошка, но решили перестраховаться. А вот последний был наиболее интересен. Голову закрывает натянутая кожа, оставляющая только прорезь для рта. Он не должен ничего видеть и слышать и дышать должен через рот. Тело сковано цепями. Вся свобода – передвигать ногами не более, чем на полметра друг от друга. На металле тускло светятся сдерживающие печати. Сопровождают его трое АНБУ.
– Основательно его запечатали, – озвучил мысль Санджи, – это будет интересно.
Встречающие стояли под навесом главных ворот, но даже так капли, гонимые бушующим ветром, падали и на них. Но в сравнении с теми, кому пришлось протопать по подвешенному над проливом мосту пару сотен метров, они чувствовали себя отлично.
Наконец арестанты вступили на камень крепости. Среди встречающей делегации было два десятка надзирателей, капитан стражи Саджи, сам мастер Муи и двое его помощников.
– Надеть ошейники, – скомандовал Муи.
Его помощники тут же приступили к делу. Первым свой ошейник получил тот, что сопровождался обычной командой синоби. Тюнин, сняв с арестанта наручники, тут же развернулся, дав отмашку своим. Команда, не дожидаясь никого, отправилась в обратный путь. Затем из клеток достали неудачников. Все четверо получили по несложному ошейнику, а заодно...
– Катон: Тенро! – ладонь помощника ложится на грудь бывшего синоби, исхудалого небритого мужика, и тот выкрикивает от боли.
– Катон: Тенро! – вторит второй помощник, и еще один заключенный тоже невзрачного вида взревел от боли.
В это время Муи подошел к скованному и так же положил руку ему на грудь.
– Катон: Тенро!
Пламенная печать окутала тело нового заключенного Крепости Сора но Шита. Заключенный скалится, шипит, но не кричит, терпя обжигающую внутренности боль. Сдерживающая печать. Любая попытка применить чакру – и заключенный тут же вспыхнет, как пропитанный спиртом фитиль. АНБУ тут же снимают с него оковы, намереваясь забрать их с собой. Дорогой артефакт, все же. Стягивают маску. В глаза Муи тут же уставился высокий голубоглазый блондин с темной кожей.
– Это ты поставил на меня печать? Молись, сука!
Муи с места врезал коленом в живот наглецу. Такие угрозы он слышал тысячу раз и совершенно не был впечатлен.
– Катон: Тенро!
Печать получает молодая девушка, похоже – гейша. В прошлом. Но достаточно красива, так что, возможно, сумеет неплохо устроиться здесь. Получив печать, она болезненно стонет, падая на влажные камни. Им еще повезло, что одежда насквозь сырая, это несколько ослабляет боль.
– Катон: Тенро!
Последним получает печать калека. Правая рука заканчивается чуть ниже локтя. Молод, очень хорошо сложен. И на печать не реагирует никак. Отстраненное лицо, ничего не выражающий взгляд. АНБУ и данкаи уходят обратно по мосту, а Муи отходит к воротам замка.
– Этот замок принадлежит моему клану. Здесь я устанавливаю правила. Мне не важно, кем вы были раньше. Здесь вы – куски дерьма. Печать, что на вас поставили, обеспечит ваше послушание. Воспользуетесь чакрой – сгорите заживо. Попытаетесь сбежать из крепости – сгорите заживо. Вызовите недовольство одного из членов моего клана или меня...
Блондин поднялся, сплевывая:
– Ты у меня будешь гореть заживо, тварь.
Муи закрыл глаза.
– Санджи?
– Да, мастер Муи.
Капитан стражи сноровисто подскочил к блондину и, схватив за горло, и начал вдумчиво бить. Блондин вначале даже попытался как-то блокировать удар, но инстинктивная попытка использовать чакру обожгла болью, а без нее он был медлителен. Капитан стражи бил быстро и совершенно отстраненно, будто подписывал бумажки. Через несколько ударов блондин уже едва стоял, а затем просто лежал, пытаясь как-то закрываться от ударов. Калека и ухом не повел, а вот остальные с ужасом смотрели на блондина.
– Вы все принадлежите мне. Если кто-то из вас умрет – мне за это ничего не будет, – предупредил Муи, – так что не советую нарываться.
Избиение закончилось, и два надзирателя подхватили тело и понесли через открывшиеся ворота.
– На распределение их.
Дальше мастер Муи лично не участвовал. Через коридоры заключенных провели в каменную пустую комнату с двумя входами.
– Снять все, кроме надетых на вас ошейников, – приказал капитан стражи, – никаких личных вещей.
Блондина привели в себя, вылив на лицо воды. Кое-как поднявшись, он тоже раздевался, поумерив гонор. быстрее всех разделась девушка, на которой было только простое кимоно. Чуть медленнее управились калека и блондин, в основном потому, что на обнаженную девушку внимания не обращали. А вот два других только на нее и пялились.
– Подгоните их, – бросил Санджи.
Надзиратели с удовольствием прошлись по заключенным палками.
– У вас больше нет имен. Здесь ваши имена – четыре цыфры. Первая означает блок. Вторая этаж. Третья – двузначный номер камеры, – продолжил Санджи. – Распорядок дня. Семь часов – подъем, построение и перекличка. Восемь часов – завтрак. От завтрака и до обеда ваше время зависит от корпуса. Час дня – обед. С обеда и до ужина ваше время зависит от корпуса. Шесть часов – ужин. После ужина построение, перекличка и душевая. Затем вы возвращаетесь в камеры. В девять – отбой. Правила. Никаких личных вещей. Только ошейник и комплект одежды. В камере не должно быть ничего. Вообще ничего, кроме вашего тела. Остальное вам расскажут в корпусе.
Санджи повернулся к выходу, откуда уже вышли надзиратели, один из которых протянул ему листок.
– Итак. Баба – три-два-один-один. Что это значит?
– Третий корпус, второй этаж, камера одиннадцать, – ответила девушка.
– Запомни этот номер. Получи одежду и следуй за надзирателем.
Бывшая гейша получила штаны и простую рубаху и пошла за одним из надзирателей. А капитан стражи перевел взгляд на калеку. Шрамы, ожоги, отрубленная рука. Это было странно. Насколько ему было известно, среди этих пяти должен был быть тот, кого называли Кьюджин. Но блондина он уже сам проверил. Гонора много, а вот силы маловато. Да, печать, превращающая даже привычный тай в форменный мазохизмом. Но ходил слух, что Кьюджин – если не великий мастер тайдзютсу, то где-то очень близко. Блондин отпадал. Но этот калека? Парень, молодой. По возрасту – максимум тюнин. Слухов про Палача было много, но вот о возрасте – ни одного. Да и о внешности тоже. Мол, носил этот палач костюм, и биджу его пойми, как он на самом деле выглядел. Одно точно известно – не баба. Так что гейша тоже отпадала. Неужели кто-то из этих двух? Санджи перевел взгляд на два недоразумения, что по ошибке назывались синоби. Маскировался? Нет. Можно изобразить многое, но эти двое... А вот калека подходил. Лицо... Маска, а не лицо. Тело. Сильное, подтянутое. И, возможно, именно из-за потери руки его и поймали? тогда почему такое слабое охранение? Странно это все.
– Калека, – парень перевел взгляд на капитана, просто пустой взгляд, – один-три-девятнадцать. Получи одежду и топай.
Парень получил одежду и легко облачился в нее. Отсутствие второй ладони ему совершенно не мешало.
– Стоп. В лазарет его. Ожог на руке слишком свежий.
Надзиратель кивнул и повел заключенного один-три-девятнадцать в лазарет.
Муи вернулся в свой кабинет, где обнаружил неожиданную гостью. Девушка со светлыми, почти белыми волосами заняла одно из удобных кресел и была полностью поглощена уходом за своими ногтями. Странное занятие для весьма неплохой куноити с боевым прошлым.
– Рьюзецу? Мне казалось, во время работы у вас нет времени покидать...
Девушка перевела на него взгляд необычных серых глаз с серыми же зрачками.
– Эксперимент закончился. Тем же, чем и всегда, так что у меня появилось свободное время. Да и постоянно сидеть в этом вонючем месте так утомительно.
Муи выдохнул. Результаты работы его не устраивали, но от него сейчас ничего не зависело.
– Что собирается делать Казан?
– Подбирать новый материал, – пожала плечами девушка. – Как? Есть интересные новички?
Муи кивнул:
– Есть. Но в этот раз я тебя не пущу.
– М-м? – девушка удивилась. – Есть что-то особенное?
– Да. Слух прошел, что среди последних заключенных тот, кого зовут Кьюджин.
Но Рьюзецу рассмеялась, махнув рукой:
– С каких пор ты веришь в сказки, Муи? Он миф. Выдумка. Собрали все слухи за последние годы, и приписали их одному вымышленному синоби, только и всего.
– Город в Стране Ветра тоже миф уничтожал? – напомнил мастер. – Суну выдумка превратила в полуразрушенные руины?
Но это не только не убедило девушку, скорее, еще больше рассмешило:
– Ты всерьез думаешь, что это сделал одиночка? Там работала команда, не иначе. К тому же… Вы уже определили, кто из новичков предполагаемый Кьюджин?
Муи, подошедший к окну и наблюдающий за дождем, кивнул:
– Да.
Гром и молнии закончились. А жаль, ему нравилось на них смотреть. Он вернулся на свое место, сев напротив девушки.
– И кто его привел?
– Команда из Конохи, – Муи понимал, на что намекает его визави.
– И что? Сами же сдали нам Коноховского Палача?
Мастер задумался. И, как это часто бывало, размышления оформились в хокку.
– Если рубить ту руку… Которой человек крал, тогда что делать с той… Которая, рубя, лишала рук…
Девушка вопросительно подняла бровь.
– И что это значит?
Муи устало выдохнул:
– Жаль, что моя любовница отличается только красотой. Отличалась бы еще умом…
Рьюзецу состроила обиженную мордашку.
– Мы осторожно проверим его. Медобследование, а затем… Спровоцируем.
Теперь девушка улыбнулась.
– Поставишь на меня печать?
Она периодически прикидывалась заключенной, чтобы пощекотать себе нервишки. Но…
– Нет. Не в этот раз. Потерпи до представления.
Несмотря на отрицательный ответ, она не казалась расстроенной:
– Наблюдателем не так интересно, как участником.
Он не ответил. С момента, как он увидел новых жителей своей крепости, в голове Муи поселилась тревога. Тревога, которую он пока объяснить не мог.
====== Глава 4/2 ======
Шикаку проводил взглядом прошедшую по коридору куноити с закрытым тканью лицом. После инцидента синоби и куноити в форме АНБУ, но без звериных масок, а вот с такими повязками, закрывающими лицо, стали часто мелькать рядом с Хокаге. Тсунаде стала осторожнее, хотя, как казалось Шикаку, еще вполне могла устроить авантюру… Просто случившееся заставило задуматься.
Вопреки обыкновению, она принимала посетителей не в рабочем кабинете. Кабинет вообще был закрыт. И у Шикаку были основания полагать, что она переложила на кого-то основную волокиту, даже не особо проверяя. Сделала то, на что ни у кого из Каге Конохи до этого не хватало… Возможностей, наверное. Собрала команду? Судя по мелькавшим в ее окружении синоби, это было верное предположение. В другой ситуации Шикаку был бы, всего скорее, даже рад такому повороту. Но было несколько “но”. Команду она взяла сразу после инцидента, в котором она едва не лишилась жизни. Самый доверенный из ее людей отправился в тюрьму, причем не сколько по ее инициативе, столько по причине давления со стороны кланов. И все те, кто сейчас работал на нее, лично на нее, поголовно были выходцами из Корня. Последний выверт был особенно неприятен. Сделать вчерашних врагов сегодняшними не просто союзниками – верными подчиненными. Что-то здесь было не так. Аналитики клана перебирали варианты, но среди них не вырисовывалось правдоподобного объяснения. Только догадки. Это было неприятно. Недостаток или недостаточная достоверность базовой информации снижает качество прогнозов. Шикаку надеялся этим разговором прояснить некоторые детали.
Хокаге сидела в просторной удобной комнате. В той самой, где стоял трон Хокаге и находилось парадное облачение. Но сейчас женщина переоформила свободную часть комнаты в нечто на свой вкус. Просто для удобства. Она устроилась на диванчике и почитывала какую-то, видимо, интересную, книгу. И снова это напрягает Шикаку. Кланы устроили передел сфер влияния, а Хокаге до этого нет дела… Или есть? Или через своих людей она постоянно следит за обстановкой?
– Хокаге-сама, – поклонился Шикаку.
Тсунаде сложила книгу и положила рядом с собой. Несмотря на то, что свободных мест сейчас хватало, – два удобных диванчика и само кресло, которое занимала женщина, предлагать сесть она не стала. Да и взгляд сквозил недовольством.
– Долго еще вы будете заниматься ерундой?
Шикаку отлично понял, о чем идет речь, но сделал непонятное лицо.
– Хокаге-сама…
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Нара кивнул:
– Да, понимаю. Но это не… ерунда. Это обеспечение кланов. Яманака ослабили свое влияние в Конохе в пользу нас и Акимичи, потому что получили много заказов из столицы, обеспеченных… вы понимаете, кем. И, если мы лишь расширили свои постоянные контакты, то Акимичи решили пойти дальше, добавив к обычному перечню своих услуг еще несколько новых.
– Что стало причиной таких действий? – спросила Хокаге.
Щикаку пожал плечами:
– Высвободившуюся нишу все равно займут. Не Акамичи, так кто-то другой. Сферу доставок давно пытаются перетянуть к себе Инудзука. Да и многие ремесленники, ходящие под Абураме, давно намекают на желание расшириться.
– Ты не понял, – отрицательно покачала головой Тсунаде. – Почему отступили Яманака?
– Из-за контрактов в столице, – повторил Нара, желая утаить истину.
– Относительно недолгосрочных и куда более рискованных. В чем истинная причина?
Шикаку промолчал, но Хокаге, видимо, и так знала:
– Значит, информация о растущем внутри вашего союза напряжении верна? Более дальновидный и гибкий Иноичи решил пойти на уступки упертому другу, чтобы сохранить союз. Хм…
Женщина отвернулась, задумавшись над чем-то. Нара тоже думал. Когда успела просочиться эта информация? Даже внутри кланов никаких противоречий не было. Все конфликты решались компромиссами на самой ранней стадии. Да, некоторые острые моменты назревали давно, и, когда дочь Иноичи вышла за Кьюджина, все стало только хуже. Но не настолько, чтобы кому-то извне было видно, что союз… нет, даже не трещит, а просто испытывает временные трудности. Даже Чоза в критической ситуации, какая возникла с убийством Хирузена, закрыл глаза на внутренние противоречия, и их тройка, как в старые времена, выработала общую позицию. В этот раз не совсем общую, но это уже частности.
– Но я не отчет у тебя просила, – продолжила Тсунаде, сделав вид, что ничего нового он ей не сказал, всего лишь подтвердил то, что ей и так было известно, – а спрашивала про время. Назревает следующий экзамен на тюнина. Я не потерплю, чтобы кланы занимались внутренней возней в такое время.
Шикаку отметил, что Тсунаде сильно задела смерть ее учителя. Иначе как еще объяснить такие резкие перемены?
– Уверен, все основные вопросы будут решены еще до экзамена. Останутся только текущие проблемы, решение которых не вызовет никаких резких изменений в позициях кланов.
– Готов ручаться за это? – острый взгляд прошелся по Нара.
– Нет, здесь дело касается не только меня и не только моего клана.
Хокаге хмыкнула:
– И это говорит мне прирожденный аналитик и представитель дзенинов Конохи? Разве не вас хвалят за способность анализировать ситуацию и просчитывать ее развитие?
Болезненный удар. Так ткнуть носом в собственную несостоятельность.
– Мы можем подготовить отчет…
Но Тсунаде отмахнулась:
– Мне не нужна еще одна бумажка с красиво написанными словами. Не для этого я тебя пригласила.
И замолчала. Намекая, что он должен спросить.
– Тогда зачем?
– Помнится, перед вынесением заключения по моему помощнику, ты как глава клана, как аналитик, как представитель совета дзенинов убеждал меня, что Като сейчас лучше находиться подальше от деревни. Иначе за одними решенными проблемами сразу придут другие. Тогда на приговоре настояли главы кланов. Лишь двое воздержались. Сейчас ты можешь объяснить свою позицию? Как аналитик.
Удар с неспособностью просчитывать ситуацию был нанесен не просто так. Сейчас Шикаку вынужден ответить, иначе путь в эту комнату ему будет заказан. И не просто ответить, а объективно объяснить.
– Причин несколько.
– Начинай, у меня есть время.
Хокаге устроилась поудобнее, и не думая предложить собеседнику присесть. Нара еще раз мысленно подтвердил, что Тсунаде сильно не в настроении.
– Основная причина в независимости Кьюджина.
Тсунаде скептически подняла бровь, выражая отношение к такой трактовке.
– Поймите правильно, Хокаге-сама. Останься Кьюджин в Конохе, он бы тут же занял пост лидера Корня. Даже его уход не помешал его… Единомышленникам сделать то же самое, пусть и с меньшим успехом.
Во всяком случае, это была наиболее правдоподобная трактовка того, что произошло со Специальным подразделением АНБУ. Доказательств у Нара не было, только домыслы. И без того небольшая организация стала еще меньше, так что информация, которая и раньше просачивалась с большим трудом, перестала поступать вообще. Но Тсунаде промолчала, не опровергая и не подтверждая его предположение, а ожидала продолжения.
– Этот пост автоматически сделал бы его Старейшиной Конохи, как бы это ни звучало, учитывая его возраст. А дальше начались бы проблемы. Данзо стоял в определенных рамках и находился под влиянием Третьего Хокаге, что несколько ограничивало его в действиях. Что будет сдерживать Кьюджина?
Вопрос был риторический, однако.
– Понятно, что вы, Хокаге-сама. Но это в тех вопросах, которые имели бы отношение к политике Конохи в целом. А более мелкий уровень? Договора ремесленников различных порядков, торговых домов, подрядчиков, поставщиков. Когда интересы кланов пересекаются, главы решают вопросы различными компромиссами. Ты мне здесь, я тебе здесь. А Кьюджин? Представьте любую бытовую ситуацию. Например, обеспечение новым снаряжением, комплектами одежды. С Конохой работает мануфактура Дзюра, у которых ряд контрактов с кланом Сарутоби. В какой последовательности идет получение снаряжения? Естественно, по договору, первым делом обеспечиваются АНБУ и дзенины, затем люди клана Сарутоби, затем все остальные, и вот там уже кланы договариваются между собой. Где-то в конце стоят бесклановые синоби. А что будет, если на посту лидера Корня сидит Кьюджин?
Тсунаде растянула губы в улыбке:
– Мне нужна сотня комплектов снаряжения, и меня не ебет ваша очередность.
Нара поморщился. Ситуация уже имела место, когда Като срочно потребовались комплекты его костюмов. Правда, тогда он пользовался правами своих доброжелателей, к которым относили одновременно и Хокаге и Данзо, но все равно случай показательный.
– И так во всех вопросах. Скажите честно, Тсунаде-сама, вы бы одернули его? За такое?
Женщина, видимо, попыталась представить, как будет требовать от Като… что? Уважать кланы? Уступать старшим? Соблюдать неписаные законы? И то скептическое выражение лица, каким бы на нее посмотрел парень в ответ. И даже сам.
– Я тут реальные проблемы решаю, а эти зануды дерутся из-за того, у кого личная охрана раньше в чистых трусах начнет ходить, хотя у всех запасные комплекты есть, – озвучила Тсунаде вероятный, по ее мнению, ответ.
Нара оставалось лишь кивнуть:
– Это в самых мелких вопросах. А выше? Думаете, Кьюджин постеснялся бы попросту оттеснить конкурентов от интересного ему договора? Кланы, все, даже Хьюга, вынуждены считаться друг с другом. Кьюджин не будет считаться ни с чем, кроме собственных представлений о необходимом благе для Конохи.
Хокаге вынуждена была кивнуть:
– Отчасти ты прав. Но как же Ино-чан?
На этот раз Шикаку изобразил крайний скептицизм:
– А что Ино-чан? Характер у нее мягкий, не такой, как у Кьюджина. Зато вот ума ничуть не меньше. И что? Допускаю, что Иноичи как-то сможет на нее повлиять. Возможно, даже что-то у него получится. Ну? И что дальше? Я лично не рискну никак на нее воздействовать ввиду непредсказуемости результата. А то еще получу в следующий раз записку с кулаком и подписью “только попробуй”. Единственное уязвимое место Кьюджина – это Учиха. Сейчас возрождающемуся клану нужна поддержка и протекция. Но это слишком мало. Моему клану, например, сейчас даже нечего предложить Учиха взамен на определенные услуги от Корня или Кьюджина. Так уж вышло, что Кьюджин сам вполне в состоянии обеспечить Учиха всем необходимым.
Нара внутренне поморщился. Когда они разрешали Саске проходить экзамен и обучаться у молодого тюнина Минакуро, никто, наверное, даже представить не мог, чем это обернется.
– Но с Данзо же этот вопрос как-то регулировали и не только через… учителя. Что-то я тоже сложно представляю, как Данзо кто-то отчитывает за чрезмерную наглость.
Шикаку кивнул:
– У Данзо было множество устных договоренностей. Кто-то предоставлял ему людей, мы не раз оказывали услуги по общей аналитике и так далее. Возможно, со временем Кьюджин и восстановил бы часть этих связей. Но на это нужно время. А сейчас для этого неподходящий момент. Я отлично понимаю, что рано или поздно Кьюджин свое место займет. И, если честно, я даже буду этому рад. Но лучше пусть это произойдет не сейчас, а чуть позже.
– Этим и объясняются результаты голосования глав? – сделала вывод Хокаге.
– Для части кланов – да. Наш союз, Хьюга и Абураме. Для Сарутоби Кьюджин сейчас, хм…
