Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 102 (всего у книги 119 страниц)
Демон поднимается, не слишком уверенно. Или мне просто кажется из-за заторможенности всего окружающего мира. Двигаюсь я тоже заторможено, относительно осознания происходящей вокруг действительности. Но быстрее, чем все вокруг. Хватит посторонних мыслей. С Шукаку нужно заканчивать.
Первыми вперед улетает несколько кунаев с печатями, а я сдвигаюсь в сторону. Зверь инстинктивно отстреливается в сторону агрессии. Хлопает несколько взрывов, и вслед за кунаями летят сюрикены. Посмотрим, как демон выдержит запредельное давление сразу со всех сторон. Шукаку, замечая сюрикены, явно намеревается отступить, прыгнуть в сторону, уйти из зоны поражения, но мой луч срезает ему ногу, на которую он опирался перед прыжком. Не желательно самому находиться так близко от эпицентра взрыва, но оно того стоит. Чувства отчетливо выхватывают приближение сразу нескольких синоби с разных сторон. Подождут. С хлопком высвобождается газ. Шукаку лишается еще одной конечности и, понимая, что убежать не успевает, резко закрывается коконом, так быстро, как может. Последним в облако газа залетает сюрикен с детонатором, а я шагом смещаюсь в укрытие, не самое надежное, но часть ударной волны оно поглотит. Туда, где я только что стоял, прилетают остро пахнущие ядом иглы. Бросая взгляд в закрывшийся кокон, ухмыляюсь.
– Специально для тебя, Гаара. Песчаный гроб.
Взрыв. Ударная волна сносит стену, за которой я прятался. В тело ударяют обломки, но я ждал этого и сгруппировался. Сосредотачиваюсь, пытаясь увидеть, что случилось с Шукаку, все остальное сейчас не так важно.
Кокон треснул и сильно сжался. Защита не выдержала давления, сломалась, но тому, кто внутри, от этого не легче. Песок начинает осыпаться, показывая голову потерявшего сознание Гаары. Джинчуурики жив, даже после этого. Просто сильно оглушен. Джинчуурики. Я ждал, что это будет сложнее… Но он не Кисаме. Слишком привык давить противников силой и живучестью. Да и опыта сражений с равными противниками у него вряд ли много. Возможно, Наруто был первым, а я – вторым. Слабак. Просто отпускает контроль над демоном и позволяет тому обрушивать нехитрый арсенал на противника. Против даже большой толпы синоби средней руки он был бы смертельно опасным противником. Потому что им просто нечего ему противопоставить. Но против меня…
Успокаиваю чакру, выходя из режима сеннина, параллельно оглядываясь. Неподалеку приподнимается пытавшийся меня атаковать потрепанный Канкуро, еще дальше Темари, выглядящая куда бодрее брата. А вокруг продолжался не слишком активный, но все же бой. Наемники и Коноховцы уже вошли в Суну, но встретили сопротивление из верных Казекаге кланов и прочих синоби. Нужно вернуться в резиденцию и закончить начатое. А Гаара… Последствия от того, что я убью его прямо сейчас… не стоит оно того.
Разворачиваюсь к кукле, чтобы обезвредить или добить его, но вместо этого приходится резко отпрыгнуть назад.
Туда, где я только что стоял, приземляется синоби в черном плаще с алыми облаками. Темари тут же приходиться защищаться от техники Кисаме. Акацки! Вмешались в самый последний момент. Мне нужна пара секунд, чтобы снова перейти…
На очередном прыжке я промахиваюсь. Пытался поставить ногу туда, где нет ничего, только воздух. Гендзютсу? Итачи правда сумел поставить на меня гендзютсу, а я и не заметил? Нет, не на меня, на все пространство вокруг. Пытаюсь прыгнуть в сторону, но натыкаюсь на стену. Сосредотачиваюсь, прислушиваясь к чувствам. Итачи силен, но даже он не может создать иллюзию всего спектра ощущений.
– Уингу, – Учиха приземляется рядом со мной, поднимая на меня мангеке шаринган.
– Может, поболтаем в другой раз? – пользуясь заминкой и болтовней, выхватываю кунай, собираясь атаковать, и одновременно перехожу в режим сеннина, но не успеваю…
– Тсукуеми, – произносит Итачи.
Мир накрывает тьма…
====== Интерлюдия 17 ======
После того, как покалеченный Кисаме вернулся, для Итачи очевидно стало одно – при следующей встрече Уингу необходимо обезвредить сразу же, первым делом. В паре с Саске они вполне были способны вытянуть бой против пары Акацки, что в планы Итачи совершенно не входило. Нет. Если не удалось завербовать Като, а после некоторого размышления Итачи пришел к выводу, что не удастся, то можно было переключиться на другое. Но первым делом – вывести из игры сеннина.
Первые попытки наложить прямую иллюзию Уингу даже не заметил. Учиха даже слегка засомневался в своих способностях. Сначала младший брат становится недосягаемым для такого привычного и эффективного гендзютсу, теперь еще этот… Но после быстрого анализа стало ясно, что дело не в иллюзиях, точнее, именно в иллюзиях. Бесполезно пытаться обманывать одно из чувств или даже сразу три органа чувств, если цель осязает мир одновременно всеми чувствами с полной взаимозаменой. Тогда Итачи начал накладывать иллюзии на области. Вышло лучше. Пару раз Като оступился, но лишь пару раз. Итачи создавал видимость, звук, запах, все. Но и этого было недостаточно. Като в последний момент успел переключиться еще на что-то, и Итачи так и не успел понять, на что. Да и это было уже неважно.
– Уингу.
Акацки заглянул в щели маски, всматриваясь в изменяющиеся глаза. Где-то в глубине бездны загорелся свет, еще немного, и он доберется до реального мира.
– Может, поболтаем в другой раз?
Итачи не видел эмоций. Они не читались ни в глазах, ни в движении. А вот намерение атаковать читалось, и рука уже выхватила кунай. Он сдвигается для атаки, тело напрягается. Промедли Итачи хоть секунду… Но он не промедлил.
– Тсукуеми…
Резь в глазах говорит о прохождении сопротивления. А количество вливаемой чакры раза в полтора больше, чем то, что было, когда Итачи атаковал Хатаке Какаши. Такое бывает, когда синоби меняет токи чакры в свое теле и особенно в голове. А со всеми сеннинами и подавно, так что ничего удивительного.
Странности пошли дальше. Иллюзорный мир кошмаров формировался медленно, неохотно. И душа того, кого Итачи поймал в ловушку, очень неохотно влезала в рамки этого мира. Будто Като нес с собой такой груз чего-то нематериального, но неотъемлемого от себя, что это мирок оказался ему тесноват. Это было странно. Но в остальном… отражение, тело пленника повисло на кресте, а Итачи подошел к нему. Здесь Уингу был без маски, что снова было странным, но не более.
– Като.
Пленник прищурился, обвел взглядом пространство вокруг себя, будто не замечая Итачи. Скептически приподнял бровь.
– А где аура безысходности и отчаяния? – на Итачи он не смотрел или смотрел куда-то ему за спину. – Ты же меня напугать до усеру должен, да? Пока не впечатляет.
Теперь скептически поднял бровь сам Итачи. Ну конечно, чего он еще мог ожидать? Даже попав в самое плохое положение, которое он только мог представить, Като начал зубоскалить.
– Хочешь еще что-нибудь сказать, прежде чем мы начнем? У нас три дня впереди.
Уингу ухмыльнулся:
– Конечно, хочу. Слушай анекдот. Сарутоби Хирузен отчитывает маленького Орочимару: “Орочи! Ты снова в полную силу атаковал Джирайю во время тренировки!” Орочимару, усердно изображая раскаяние, отвечает: “Я больше не буду!” Хирузен, тяжело вздохнув, тихо произносит: “Ему больше и не надо”.
Итачи замер, представив эту картинку. Если бы здесь была не проекция его тела, а само тело, он бы улыбнулся. Потому что ситуация невозможная в своей абсурдности. Особенно, учитывая героев анекдота.
– Понравилось? Слушай еще. Утро в доме клана Нара. “Шикаку! Вставай быстрее! Ты опоздаешь в академию!” “Ничего, она открыта весь день”.
Стоило признать – правдоподобно. Итачи бы не удивился, если все так и происходит. А затем Учиха вытащил из пустоты катану и медленно воткнул ее в колено Като. Однако тот даже не отреагировал.
– Или вот еще один. Случился в доме Орочимару пожар. Возвращается он домой, а Кабуто, его первый помощник, ему жалуется: “Из десяти человек в подвале я сумел откачать только восьмерых”. Орочимару, удивленно: “У меня же там морг был”.
Итачи все же улыбнулся, на этот раз вгоняя лезвие в печень жертвы. Уингу слегка поморщился:
– Придумай что-нибудь поинтереснее, чем тыкать в меня своими зубочистками. Где твое воображение? А пока слушай…
Итачи одним резким ударом срубил нижнюю половину туловища Като.
– Идет АНБУшник мимо академии и слышит, Наруто рассказывает Саске: “Знаешь, – говорит, – чем АНБУ отличаются от ослов?” АНБУшник подскакивает к Наруто и хватает за ухо: “И чем же они отличаются, паршивец?” Наруто взмолился: “Ой! Дяденька, ничем! Ничем не отличаются!” АНБУшник удовлетворенно кивает: “То-то же”.
Учиха отошел на несколько шагов назад, и на Като обрушился водопад горячей воды, сжигая кожу, разъедая глаза, но даже сквозь бульканье воды был слышен голос:
– За что Четвертого Хокаге назвали Желтой Молнией Конохи? За то, что он был невероятно быстр! Неверно! За то, что постоянно врезался в деревья.
…
Спустя пять часов внутри иллюзии.
Итачи сидел на темном троне и смотрел на лежащую в паре метров от него голову. У головы не было… да ничего почти не было, голый череп практически. И этот голый череп продолжал вдохновенно травить анекдоты:
– Шикамару: вот состарюсь я, закончу с работой синоби, вообще ничего не буду делать. Первый месяц я буду просто сидеть в кресле-качалке. Вопрос: А что потом? Шикамару: А потом я начну раскачиваться.
Большая часть анекдотов была несмешной. Но попадались и забавные. Правда, размышлял Итачи не об анекдотах, а о том, что делать дальше. За это время он успел убедиться – никакие болевые ощущения его жертвы не достигают. Дело не в силе воли. Като вообще не ощущал ничего, что происходило с его телом. Была какая-то хитрость. Что-то, чего Итачи не знал. Он уже встречался с чем-то подобным. Нет, не с таким, как у Уингу. Но были те, кто настолько извратил собственное сознание, что иллюзорная боль ощущалась для них иначе, и не вызывала страданий. Кроме банальной боли были и другие способы воздействия. Но Итачи не спешил их применять.
– Тебе не надоело? – спросил он после очередного анекдота, которых Като знал неприлично много… А, скорее, выдумывал прямо на ходу, потому что почти ничего из услышанного от Уингу Итачи ранее не встречал.
– Зануда, – возмутился черепок, – я тут стараюсь. Вот, этот тебе понравится. Прибегает заплаканный Саске с фингалом под глазом к отцу. Фугаку: Сынок! Что случилось! Саске: Итачи ударил себя молотком по пальцу. Фугаку: А почему у тебя синяк? Саске: Потому что я засмеялся…
Итачи отмахнулся:
– Не было никогда такого!
Голова застучала зубами, пытаясь что-то изобразить:
– Ага, давай, ври больше, не было у него.
Итачи хотел разговорить Като. Время на это было.
– Почему ты про меня шутишь, а про себя нет?
– Пф! Да запросто. Анко говорит своему ученику: Като – ты дурак! Като: Но Анко-сенсей! Анко: Это приказ!
Итачи отрицательно покачал головой:
– Не смешно. Давай еще.
– Идет Наруто по рынку, видит, Като семечки яблочные продает. Подходит Наруто к нему и спрашивает: “Ну что, покупает кто твои семечки?” Като кивает: “Конечно! Ведь они повышают интеллект”. “Да ну? Отсыпь мне немного”. “С тебя пятьсот ре”. Съел Наруто семечки все сразу, задумался, и говорит: “Слушай, а ведь на пятьсот ре я мог кучу яблок купить. А в них этих семечек дофигища и больше!” Като улыбнулся: “Вот видишь, уже умнее стал”. Наруто кивнул: “И правда. Отсыпь еще…”
Учиха хмыкнул:
– Это уже лучше.
– Радуйся, скоро нормальные кончатся и пойдет полный бред. Вот тогда уже не мне захочется отсюда сбегать, а тебе.
– Не вижу, чтобы ты хотел отсюда сбегать.
Черепушка щелкнула зубами.
– Конечно, хочу. Скучно с тобой.
– Это мне с тобой скучно, – парировал Итачи, – я хотел тебя подвергнуть пыткам, а ты и ухом не ведешь.
– А оно у меня есть, это ухо, чтобы им вести? – ответил череп.
Итачи усилием воли вернул тело Уингу, и даже не стал его вешать на крест. Като немного подвигался, огляделся и сел прямо там, где стоял.
– Не скажешь, почему ты игнорируешь боль? – спросил Учиха.
Но Като лишь пожал плечами:
– Ты с техникой накосячил, а мне вопросы задаешь? Не, я без понятия.
Но он знал. Как минимум – догадывался. Отсюда и нахальная самоуверенность.
– Приходит Шикамару домой. Отец его спрашивает: “Как прошел день, сынок?” “Меня с арифметики выгнали”, – лениво отвечает Шикамару. “О! А за что?” – удивился отец. “Ирука-сенсей спросил, сколько будет три умножить на два. Я ответил – шесть. А затем он спросил: сколько будет два умножить на три…” Шикаку хмыкнул: “А разве не один хер?” Шикамару кивнул: “Я тоже так ответил”.
Итачи кивнул:
– Такое было, но не с кланом Нара.
Като хмыкает:
– Так тебя с занятий выгоняли.
– А тебя нет? – парировал Учиха.
– Никогда, я был прилежным учеником. Отстранение от занятий на месяц в конце обучения – не в счет.
Итачи попробовал ухватиться за эту нить.
– Я закончил академию раньше срока.
Като отмахнулся:
– Вот только давай пиписьками мериться не будем. Я этот костюм тоже еще в академии придумал и создал. Но мы разные.
– Меньше, чем ты думаешь, – поправил Учиха.
– Больше, чем ты думаешь, – улыбнулся Уингу.
Итачи кивнул:
– В чем-то – возможно. У тебя не было тех способностей, что достались мне от моего клана.
Като усмехнулся:
– Если ты был рожден без крыльев, не мешай им расти.
Неожиданно… Но верно.
– Я понял, – ответил Итачи, – ты был рожден без клановых способностей… Но сейчас ты моложе меня и ничем мне не уступаешь.
Уингу развел руками:
– Ты достиг своего предела, Итачи? Я говорю не об опыте, а о способностях вообще. А?
Учиха отрицательно покачал головой:
– Еще нет.
– Но осталось немного, – подвел итог Като. – В целом, тебе есть, чем гордиться. Ниндзютсу. Гендзютсу. Кеккей Генкай, техники шарингана. Но, согласись, неприятно осознавать, что ничего нового ты освоить уже не сможешь. Все. Чакра не сможет перестроиться еще под одну стихию. Фуин так и останется недосягаемым. Ну, и прочее.
– Тебе это знакомо? – удивился Итачи.
Като кивнул:
– Куда сильнее, чем тебе. Как сеннин я способен на многое. Но оно же меня и ограничивает. Ну, – он пожал плечами, – мне грех жаловаться.
Он обвел взглядом пустоту вокруг, задумчиво протянув:
– Мне кажется, эта техника изначально задумывалась, как техника для переговоров. Сам посмотри, говори, сколько хочешь, и никто не сможет подслушать. Идеально.
Учиха удивился резкой смене темы. И это была правда, эта техника действительно изначально задумывалась для другого.
– Ты прав. Раньше она была проще, легче в использовании. Но несколько поколений назад один садист и псих догадался, как ее еще можно использовать. Да и у моего клана всегда не хватало союзников, так что техника пыток была нужнее техники переговоров.
Като кивнул:
– Интересная история, наверное, была.
– Этого психа убили соклановцы. Даже для нас он был слишком… Предлагаю обмен.
Като вопросительно приподнял бровь:
– Предлагаешь согласиться на ваше предложение в обмен на выход отсюда?
– Ты бы согласился?
– И не мечтай.
Учиха отрицательно покачал головой.
– Ты расскажешь мне, почему пытки на тебя не действуют. А я расскажу что-нибудь, что тебя интересует, но не является тайной, которую я должен оберегать.
Уингу заинтересовался, что удовлетворяло Итачи. Если он будет знать, в чем хитрость, то сможет найти способ ее обойти.
– Интересное предложение. И я даже уже знаю, что хочу узнать.
По ехидной морде Като было понятно, что он придумал какую-то пакость. Хотя стоило ли ожидать чего-то иного?
– И что ты хочешь узнать?
– О! Ничего существенного. Но сначала еще один анекдот. Собрание в клане Учиха. Все сидят, что-то обсуждают. И тут появляется Итачи: “Извините, можно я вас перебью?” “Ты не видишь, мы разговариваем?!” – возмущается Шисуи. “Ничего, я быстро”.
Итачи нахмурился:
– Следовало догадаться, что ты спросишь о чем-то подобном.
Като кивнул:
– Да. Я хочу знать, чем тебя подкупили? Как они смогли заставить тебя пойти на такое?
– Откуда такое любопытство?
– Это не любопытство, – отрицательно покачал головой Като, – скорее, я хочу быть заранее готов к такой ситуации. Чтобы не повторить чужую ошибку.
Итачи немного подумал, прежде чем кивнуть.
– Я расскажу. И нет, Третий и Данзо… Они не приказывали мне уничтожать клан. Приказ был другой. Я должен был убить только отца и самых радикально настроенных членов клана. А затем стать главой клана Учиха.
Уингу даже подскочил:
– Биджу, я знал, что там не все так просто! Конечно! Это же очевидно! Зачем уничтожать весь клан!? У них же был сильнейший Учиха из главной ветви, да еще и преданный! Конечно!
Итачи кивнул:
– Да. Они одни ударом закрывают вопрос об оппозиционных настроениях, да еще и получают весь клан Учиха, тех, кто останется, в свое пользование. Просто и изящно.
– Но ты, естественно, не смог на такое решиться! В тебе еще оставалась честь клана. Своими руками превратить соклановцев в рабов Сарутоби ты не смог. Такого исхода Данзо точно предусмотреть не мог.
Учиха вновь кивнул:
– Да, вижу, остальное ты и сам понимаешь.
Като хмыкнул:
– О да! Ты просто спас свой клан! Они тебе безмерно благодарны. Но это уже не мои проблемы. Ладно, ты хотел знать, почему не можешь меня достать? Все просто. Мои сенсорные способности завязаны на сенчакру, которой здесь нет. Нет сенчакры – и я почти слеп. Причем сенчакры нет как в окружающем мире, так и в моем теле. Дальше объяснять?
Итачи подумал немного, и отрицательно покачал головой:
– Не стоит. Ты не чувствуешь это тело, как свое. Поэтому на все происходящее с ним тебе плевать. Что же, у меня есть множество других способов заставить человека страдать, и без физической боли.
Като, не скрывая злорадства, ухмыльнулся:
– А я знаю еще уйму анекдотов. Посмотрим, кому надоест раньше?
====== Глава 198 ======
Иллюзорный мир распался, выпустив меня в реальность. Ладонь, сжимающая кунай, продолжает движение, и железка летит в успевающего сдвинуться Учиху. Но я уже перехожу в режим сеннина, и за кунаем отправляется сэнбон, напитанный чакрой до треска воздуха. Глазастик не успевает, и пусть игла не пробивает его тело, а лишь оставляет глубокую царапину на руке, это уже начало.
Учиха тут же отступает, и между нами возникает иллюзорная стена. Силен, я действительно вижу стену, да и другие чувства ее ощущают, пусть и не все. Она пахнет, во всяком случае. Нужно переключиться на ощущение от того, что Итачи не сможет воссоздать иллюзорно. Сможет, конечно, если будет знать, что именно. Улыбнулся, практически абстрагируясь от зрения и цокая языком. Звук прошел сквозь иллюзорную стену, не отражаясь от нее. Мир для меня перекрасился волнами вибраций и звуков, потеряв краски. И, чтобы перестраховаться, настроился на ощущение от тепла. Нагретые дневным солнцем стены фонили теплом, а вот созданная иллюзией – нет. На все это ушло не больше пары секунд, и я рванулся вдогонку за глазастым. Радиус восприятия резко сократился, но создаваемые им иллюзии меня больше не трогали.
Стоило подняться выше, выбираясь из переулка, как тут же пришлось резко уходить в сторону от огненной техники, пронесшейся мимо. Обходя надстройку, мимо которой пронеслась техника, с другой стороны, выпустил пару сэнбонов, сразу шагнув вперед, одновременно нанося удар. От игл Итачи легко уклонился, а мой удар не менее легко встретил блоком. Он видел, видел мой шаг, мои движения. Связку прямых ударов он отклонил, после чего я шагнул ему за спину. Но и это не дало мне преимущества. Он был в состоянии блокировать даже усиленные удары голой ладонью и читал мои движения. Чем-то напоминал мне Саске, только раза в три опытнее. И я смог в этом убедиться, получив ногой в живот.
Пролетев до ближайшего здания и пробив стену, я ответил сразу пачкой клон-сюрикенов, пытаясь собраться с мыслями. Тсукуеми. Итачи не сумел всерьез навредить мне, но последние десяток часов были тяжелыми. Как он при таких фантазиях сам не стал маньяком – для меня большой вопрос. Но сейчас я был несколько… рассеян. Что не могло не сказать на моих способностях, многократно усложняя использование всех техник. Добавлялось еще и необходимость постоянно держать это подобие эхолокации. Наверняка Итачи меня раскусил и даже не тратил сил на гендзютсу, мне в любом случае придется тратить сосредоточение на защиту, чтобы попасть в иллюзию.
Учиха броском всего нескольких сюрикенов, рикошетом посбивавших три десятка моих, надменно спросил:
– И как ты смог причинить ущерб Кисаме?
– Это не я, – поднимаясь, отмахнулся я, – это он сам порезался.
Где-то рядом гремели техники, мощные техники, но сейчас я был несколько ограничен и не знал, кто и с кем там сражается. И мне нужно было сосредоточиться на противнике. Он опытнее меня. Думаю, даже сильнее, хотя тут можно и поспорить. В любом случае, он сложный противник, опасный. Значит, будем думать.
Посыл чакры, аккуратный, чтобы не спалить печати, и небольшая комнатка, в которую я прилетел, заполнилась дымом. Даю залп клон-сюрикенов, прежде чем уйти в соседнюю комнату через едва не разваливший проем. Кухня, смещаюсь к окну, выпрыгиваю, давая дополнительный залп. Итачи уходит в сторону, на ходу собирая печати. Короткими импульсами чакры заставляю срабатывать печати с дымом, но не все сразу, а по паре штук зараз. Так я не покрываюсь дымом полностью, но мешаю Итачи отслеживать мои движения. Запускаю сюрикены, на ходу кидая в сторону кунай со взрывной печатью. В неприметный угол, где его не будет видно. Учиха заканчивает технику, но явно раньше, чем собирался, подпрыгивает, выдыхая на меня какой-то несерьезный поток пламени. Я не дал ему завершить печати, и остаток техники был сложен на концентрации и силе воли, отчего получилось не так сильно... Хотя я слегка охреневаю. По правилам создания техник, прерванное складывание печатей гарантировано сбивает технику... Ага, можно закатать губу. Гений Учиха свободно прервал печати, что несколько сказалось на мощности, но не более. От огненного шквала, пронесшегося по улице, я уклонился, не забывая высвобождать облачка дыма, да и кинул еще один кунай. Я сказал, сбитые печати сказались на мощности? Поправка, на скорости формирования этого урагана пламени, от которого стены затрещали.
Шагом приближаться напрямую к Итачи побаиваюсь, смещаясь немного в сторону от него. Несколько пущенных вперед игл... Которые Учиха сбивает напитанными футоном кунаями... Не знал, что мои сэнбоны можно сбивать... Отбив мои иглы, Итачи бросает кунаи в меня, и летят эти снаряды быстрее, чем я могу уклониться. Делаю части тела прозрачными, и оба снаряда пролетают насквозь, но тут уже сам глазастик сблизился, атаковав с двух направлений. Удар в голову я блокировал... А вот удар в печень из-за посторонних шумов пропустил. Меняю восприятие, одновременно выпуская дым. Также бью сразу в несколько направлений. Удар руки Учиха отводит, а вот удар колена, попавший в бедро, пропускает... Неудачно попал, признаю, но этот зараза мне еще фору в тай может дать.
Подпрыгиваю, уходя от подножки. Легкий поток воздуха разносит облачко дыма, заставляя меня заглянуть в копирующий вращающийся глаз. Резкая боль в висках от попытки наложения гендзютсу. Наложить не удалось, но еще пара таких попыток, и меня стошнит от головной боли. Биджу! Я в режиме сеннина и едва способен с ним драться, а ведь он даже ниндзютсу особо не использует... Как недавно я валял Гаару, сейчас он практически валяет меня...
Еще одна вспышка дыма, вовремя брошенный кунай, постепенно захлопывающий мою ловушку. Несколько сюрикенов бросаю наотмашь, по металлическому стуку понимая, что он снова их отбивает. Успеваю сблизиться, мимо пролетает воздушная волна, разносящая дым, но я создаю новый. Мой удар коленом налетает на блок, но я наступаю ему пяткой на ступню. Не удар, но все равно больно. Сам едва успеваю блокировать удар руки, но сразу за ним прилетает какая-то огненная техника, врезающаяся мне в грудь. Пламя слабое и не прожигает ткань, а вот последовавший за пламенем пинок отправляет меня в полет до ближайшей стены. Уже в полете формирую технику сенчакры... Неудачно, слишком напряжен, вместо тонкого луча получается какое-то недоразумение, даже не долетающее до противника. Обидно. И это я в режиме сеннина, в обычном вообще можно сразу сдаваться.
Наверно интересно мы смотрелись со стороны. Два бойца, дерущиеся во всплохах дыма. Но ничего. У меня еще есть козыри в рукаве. Пробив спиной стену, сразу отпрыгиваю в сторону, так как вслед мне прилетает техника катона и на этот раз полноценная. Домик, из которого я выпрыгнул, разлетается на части. Все, глазастый, держись, сейчас будет больно.
Складываю печать концентрации, активируя все установленные мной кунаи с печатями. Два десятка взрывов, уничтожают целый квартал... Прости, Темари, весь город уничтожать не буду, честное слово. Итачи предсказуемо успел где-то укрыться, но я и не хотел достать его взрывом. Я хотел создать много дыма. Сближаюсь, выбрасывая за спину одну из пяти лежащих у меня световых гранат. Иммитирую атаку, но Учиха не просто блокирует ее, а, отводя мой удар, бьет мне ногой по ребрам, прижимая к едва не развалившейся от удара крыше... Биджу! Скрипя зубами, использую печати с дымом, одной рукой уже готовя сюрикены с газом. Учиха выбросом футона разгоняет дым вокруг себя, поздно заметив подлетающую к нему гранату. Что будет делать владелец шарингана, если в него летит что-то незнакомое? Первым делом он на это нечто незнакомое посмотрит, шаринган ведь. Вспышка.
– Ар! – выкрикивает Учиха, хватаясь за глаза.
Швыряю ему под ноги сюрикены. Одним ударом пробиваю крышу под собой, вторым бросаю к лицу противника кунай с взрывчаткой. Насколько я представляю его действия...
Итачи убрал руку. Кровоточащие глаза быстро просканировали окружающее пространство, увидев кунай. Оба глаза меняются, активируя мангеке шаринган. Я рывком дергаюсь в проделанное отверстие, а злой Итачи использует свою лучшую защитную технику. Вокруг его фигуры быстро собираются лепестки... В режиме сеннина Аматерасу выглядит... Как черная дыра. Эта дрянь не источает пламя, она поглощает материю в воронку, напоминающую визуально лепесток пламени. Твою мать! Не хочу к этой дряни прикасаться...
Но я уже падаю на нижний этаж. Кунай взрывается, не нанося Итачи никакого ущерба. А затем сюрикены выпускают газ, распространяющийся под броней сусано. Единственное, что он может успеть сделать... Подскакиваю, формируя технику сенчакры. Потолок разбивается, и Итачи летит вниз, зацепляя с собой часть газа... У меня всего несколько мгновений, пока газ не детонирует. Целюсь в сердце, но он успевает заметить меня и отвести удар. Заряд сенчакры врезается в ребра немногим ниже и левее сердца глазастика, вырывая неслабый кусок плоти. Концентрируюсь на защите, успевая напоследок сделать пакость и выпустить ядовитый газ.
– А-а-а! – выкрикивает Итачи...
А затем появляется еще один Акацки. За спиной Итачи раскручивается черная воронка, из которой появляется парень в черном плаще с алыми облаками и красной спиральной маской. Второй Акацки хватает Итачи и затаскивает его в воронку, из которой сам вылез. Миг, и воронка закрывается, будто ее и не было... Я тоже так хочу...
А затем газ детонирует... Ой млять...
====== Глава 199 ======
Биджу...
Первый раз испытал свою взрывчатку на себе. Надеюсь – последний.
В голове колокольный звон, и, кажется, меня тошнит кровью прямо в маску. Нет, не кажется.
Стягиваю треснувшую, но не сломавшуюся маску, отхаркивая все, что организм в данный момент счел лишним. Ой, сколько крови.
Гул быстро затихает, а я снова натягиваю маску, потому что вокруг стоит пыль.
Парой шагов покидаю облако поднятой взрывом пыли, оглядываясь.
Хорошая новость – кроме легкого… или не очень легкого… оглушения... если не сотрясения... со мной все... почти... относительно в порядке. Плохая новость... Сейчас посмотрим.
Бой шел где-то вокруг, но именно рядом с резиденцией Каге бои затихли. Хотя по пламени и столбам дыма было ясно, что сражались буквально только что. И сражался не я один. Руины разрушенного квартала, которые остались от меня. А вон там, судя по влажному песку, порезвился Кисаме. Трупов людей вокруг было относительно немного, но во время боя на такие вещи перестаешь обращать внимание. Мне и так едва хватало сил драться с Учихой, что еще под ноги смотреть. Все действующие лица собрались у резиденции. Темари, Саске и Тера с одной стороны. Кисаме, под ногами которого лежал Гаара, а в вытянутой руке висел сильно потрепанный, но сохранивший конечности и большую часть груди Канкуро. Почему не атаковали? Наверное, потому что Кисаме держал ступню на шее бессознательного джинчуурики. К слову, сам мечник имел обе руки, но та, которую я не так давно оторвал, лежала в повязке на шее, что выглядело немного забавно. Меч его был закреплен за спиной.
Подумал над тем, чтобы зайти к нему со спины, но услышал внутри резиденции еще нескольких синоби, не спешащих показаться. Мне они, вроде, были незнакомы. А когда появилось уже знакомое чувство наблюдения, стало понятно, что пытаться спрятаться сейчас бесполезно. Наблюдатель меня видел, смотрел во все глаза, следил.
– Уингу! Я знаю, ты меня слышишь! – выкрикнул Кисаме. – Выходи, есть разговор.
Неожиданно. В смысле, сложно представляю, о чем нам разговаривать. Но... Не отказываться же.
Приглушив режим сеннина, но не подавив совсем, обычными прыжками приблизился к резиденции на такое же расстояние, на котором стояли и остальные. Саске и Тера были немного потрепаны, костюм местами порван или прорезан чем-то острым, но серьезных ранений я не заметил. Темари выглядела лучше, кроме нескольких опалин на ее одежде, других повреждений я не заметил. Веер замер за ее спиной, ладони лежали на основании. Девушка была готова к бою, но не двигалась.
– Кисаме! – приветливо махнул рукой мечнику. – Давно не виделись! Как рука? Не болит?
Только что на моих глазах один из Акацки вытащил второго прямо с поля боя. У меня возникает закономерный вопрос. Даже сразу несколько. В первую очередь – какие ограничения у возможностей того парня в спиральной маске? Он не вывел из-под удара Кисаме, когда я с ним сражался. Но вмешался сейчас. Способен ли он просто взять и унести отсюда Кисаме вместе с Гаарой? Ведь не на пустом месте возникли слухи, что Акацки интересуются джинчуурики.
Акуломордый оскалился, глядя на меня, но не ответил, вместо этого приподнял висящего у него в руках Канкуро. В кукле начало что-то меняться. Металлические стержни из матовой стали, составлявшие часть каркаса, засветились. Сам Канкуро признаков жизни не подавал. Кисаме убрал руку, но тело продолжало висеть в воздухе. Несколько секунд, и свет из стержней начал видоизменяться, закручиваться, складываться, формировать некий образ. Пара секунд, и образ призрачной фигуры окутал куклу. Еще секунда, и в образе явно сформировался плащ. А еще через несколько секунд появились краски, и пред нами предстал еще один Акацки. Как и у остальных – черный плащ с алыми облаками. Оранжевый ежик волос, перечеркнутый символ Амегакуре на лбу, пирсинг. И глаза... Если брать известное мне описание, то это... Риннеган? Еще один глазастик? У меня, вроде, тоже глаза в режиме сеннина меняются, может, тоже название дать? Правда, сомневаюсь в своей способности дать адекватное название. Не могу серьезно относиться к привычке местных всему давать пафосные названия. Сколько живу, а так к этому и не привык.
