Текст книги "Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"
Автор книги: Postulans
сообщить о нарушении
Текущая страница: 106 (всего у книги 119 страниц)
– Послезавтра Тсунаде должна вернуться в Коноху или быть уже мертвой.
Девушка отрицательно покачала головой:
– Не успею. Нужна подготовка, дополнительные свитки и не только. За такой короткий срок… Нет, не успею.
Шикамару закурил, а Саске откинулся назад и смотрел в потолок.
– Отталкиваемся от того, что Данзо будет точно знать, жива Хокаге или нет, – подвел я промежуточный итог.
Нара задумчиво выдохнул дым:
– Подумать только, я сижу здесь с вами и определяю судьбу Хокаге-сама. Я точно не сплю?
– Не отвлекайся. Еще предложения?
Миина пожала плечами:
– Ну… А если, скажем, усыпить Хокаге и притащить ее Данзо еще живой?
Саске отрицательно покачал головой:
– Не прокатит. Данзо пришлет кого-то из своих людей, чтобы они завершили дело, а Като не получит свой приз, потому что не выполнил миссию.
Шикамару вернулся к обсуждению:
– Значит, оставляем Хокаге-сама в стороне и решаем все здесь до ее возвращения. Напасть на эти убежища мы можем?
Пожимаю плечами:
– Я нападу на одно. Вы, все втроем, возможно потянете еще одно, хотя и сомневаюсь я немного. Кто будет штурмовать третье?
Шикамару не отступает:
– Вычислить, в котором из них он находится?
– За отведенный срок – игра в угадайку, – отрицательно качаю головой, – не успеем.
Предложение вносит Миина:
– Подорвать или завалить выходы?
– Вмешаются Сарутоби, тут же принявшись их откапывать. Данзо надо убрать сразу и быстро.
Снова идея Шикамару:
– Привлечь кого-то еще?
На этот раз ответил Саске:
– Пока работаем мы вчетвером – все тихо. Зашевелятся кланы или прочие синоби – и мы получим конфликт. Если хотим решить все тихо, никого привлекать нельзя.
Новое предложение внесла Миина:
– А что с обещанной помощью Хьюг?
Неопределенно пожимаю плечами:
– Они, вообще-то, могли бы выступить против Сарутоби и Корня. Возможно, даже смогли бы относительно быстро добраться до Данзо, предоставь мы им необходимую информацию. Но это все равно тот же конфликт, пусть он и будет скоротечным. Предлагаю оставить этот вариант на случай, если не придумаем ничего получше. Но тогда легче согласиться на предложение Данзо. А тройственный союз Яманака-Нара-Акимичи буду прикрывать я, не позволяя Сарутоби загнать вас в ноли.
Саске хмыкнул:
– Вернулись к тому, с чего начинали. Легче согласиться, чем придумать что-то еще.
Киваю, соглашаясь:
– Данзо – хитрый ублюдок. У него было время просчитать наиболее вероятные наши ходы. Чтобы его обыграть, нужно отбросить наиболее вероятные пути. Придумать что-то, чего он не ожидает.
Я поднялся, принявшись курсировать по комнате.
– Мы исходим из аксиомы, что атаковать нужно именно Данзо.
Шикамару кивнул:
– Да. Но ты сам сказал, что другого претендента на пост Хокаге у Сарутоби сейчас нет.
– Нет, – соглашаюсь, – но Данзо в данном случае именно претендент, которого поддерживает Сарутоби. Попробуем решить проблему от обратного.
Саске хмыкнул:
– Перебить весь клан Сарутоби? Хорошая идея, в духе моего брата. Ты, кстати, вполне с этим справишься.
Поморщился:
– Без фанатизма. Но мысли в верном направлении.
На этот раз улыбнулась Миина:
– В плане уничтожить что-нибудь?
Шикамару было не до шуток:
– В плане клана Сарутоби. Если найти способ вынудить их отказаться от своих планов…
Саске отмахнулся:
– Все главы кланов Конохи ищут способ заставить Сарутоби отказаться от чрезмерных амбиций. Пока никому не удалось.
Киваю:
– Да, пытаться их переубедить смысла не вижу. Но если…
Я продолжал ходить из стороны в сторону, а в голове появились зачатки плана…
– Если что? – Саске почувствовал, что я что-то придумал.
Останавливаюсь.
– Мы не с того начали. Не нужно придумывать, как добраться до Данзо. Нужно придумать, как заставить его прийти к нам. И я кое-что придумал.
На мне сошлись три пары глаз.
– Но есть проблема.
Саске кивнул:
– Всегда есть какая-то проблема.
Да, есть.
– Дело не в этом. То, что я задумал… Кажется, даже для меня это через чур.
Мои соратники удивились, общий вопрос высказала Миина:
– Ты все же собираешься вырезать целый клан?
Отрицательно покачал головой.
– Нет. Умрут всего четыре человека. Члены Совета Конохи. Сарутоби Хирузен. Утатане Кохару. Митокадо Хомура. И Шимура Данзо. Обычно Данзо безэмоционален. Но и его можно пронять. Смерть троих друзей… а я знаю, что у них, в целом, дружеские отношения… заставит его вылезти из своей норы. Он сам придет ко мне.
Ребята порядком опешили. Первым отмер Саске:
– Ты всерьез собираешься убить Третьего Хокаге?
– “Почетного”, читай, “бывшего” Третьего Хокаге и двух советников Конохи. Я же сказал, что сам от идеи не в восторге. Но если у вас есть другие варианты, я буду рад их услышать…
====== Глава 206 ======
Дельных предложений так и не последовало. Устав от этого разговора, я стрельнул у Нара сигарету и поднялся наверх, на балкон. Он сам поднялся за мной. Закурили. Еще один хитрый выверт обостренного восприятия... Табачный дым был мне приятен. Хороший табак, нисколько не противный. Да и не вреден, в общем-то. Мне придется курить просто без перерыва, чтобы действительно нанести серьезный вред своему организму... Но подсаживаться не собираюсь, хотя бы из-за Ино.
– Ты знаешь, сколько людей в тех... подземельях? – спросил Шикамару.
Он считал, что мой план не самый лучший, да и кто бы спорил. Но...
– Немного, по десятку в каждом, не больше. Доверенные люди. Но там полно стационарной защиты и прочего.
– Уверен, что не получится?
– Уверен. Саске в одиночку такое не осилит. И вы вдвоем тоже...
Даже если выдерну сюда Рьюго, ничего не изменится. Я сам-то не сумею пройти защиту достаточно быстро, не говоря уже об остальных.
– Но твой план. Он хотя бы сразу предупредил, что прикроет тебя от всех последствий убийства такого человека. А то, что ты собираешься сделать? Уверен, что она после этого будет тебя прикрывать?
В этом и была проблема. Причина, по которой я еще не сорвался приводить план в действие. Я не был уверен.
– Я не знаю. У меня два пути. Первый – риск минимален, награда обещана. Второй – риск огромен, и награды не будет. Вообще, может, даже наоборот.
Нара кивнул:
– Но ты склоняешься ко второму варианту.
Покачал головой:
– Я не знаю.
Пойду я прямо сейчас и оборву жизнь Тсунаде. Что потом? Вернусь в Кохоху, доложу. Обманывать меня Данзо не станет, сам прекрасно понимает, на что я способен. Трупов будет столько, что мало никому не покажется. Да и зачем ему обманывать? Я стану тем самым полезным и умным человеком на своем месте. К тому же, независимым, повлиять на меня не сможет ни он сам, ни кто-либо из глав кланов. Корень? Уберу самых фанатичных подальше, пододвину разумных и преданных мне поближе, и через полгода-год у меня будет достаточно верная и преданная мне организация. Все. Руки развязаны. Все, что я хотел сделать, но не имел возможностей. Полная свобода действия, лишь бы на благо Конохи. Репутация убийцы? Ой, да ладно. Десяток тысяч человек моя совесть успешно проглотила, проглотит и еще. Великий завоеватель, чтоб его. Да, потеря Тсунаде – это плохо. Сильный ирьенин, лучший в мире. Плохо, но не критично. Просто сильный синоби, опять же, не критично. У меня еще были идеи хоть как-то восстановить клан Сенджу, откопать Узумаки, раз уж Учихи с грехом пополам в Конохе оживают. Но... Справимся и без Сенджу, если придется.
А если я сейчас попробую пойти против Данзо? Смерть советников мне будут вспоминать долго, как, в общем-то, и смерть Пятой Хокаге, тут равноценно практически. Но совсем не факт, что Тсунаде будет меня покрывать. Какую-то протекцию окажет, это точно, но вот какую? Насколько дорого оценит спасение своей жизни? До Корня меня при таком раскладе, возможно, и не допустят. Скорее, попытаются распустить организацию от греха подальше, это куда вероятнее. Что получу я? Благодарность, возможно. Большую любовь Сарутоби, однозначно. Но их я к себе и своей семье не подпущу. Ну и все.
Данзо все очень хорошо просчитал. Доводить до открытого конфликта я не хочу. А легко выкрутиться с минимумом жертв не могу. Я бы уже, возможно, принял бы решение в пользу Данзо... Но останавливает меня какая-никакая, но преданность Тсунаде. Но, чем больше я обо всем этом думал, тем меньше мне хотелось впрягаться в эти неприятности.
Докурили. Шикамару подумал немного и пошел обратно в дом, бросив:
– Решай. А мы поддержим.
Захотелось чем-нибудь в него бросить. И так понятно, что поддержат, никуда не денутся. Саске, конечно, был бы рад оборвать жизни некоторым людям, но семья для него сейчас важнее. Так что против моего решения они не пойдут. Шикамару ушел, а из дома выбрался фенек, которого я считал спящим.
– Хозяин! Что-то ты совсем не весел!
– Будешь тут веселым.
Зверь запрыгнул на поручень, свесив вниз хост и вытянув уши.
– Может, монетку подбросишь? Или считалку какую.
Да, Саске прав, характер в хозяина. Я даже не скажу, издевается он или всерьез предлагает.
– Сейчас я тебя подброшу до ближайшего дерева.
Зверь состроил умилительную мордочку.
– Не грусти, хозяин, все будет расти.
Почесал его между ушами, глядя в темное небо.
– Так чего ты решаешь так долго? По уму как правильно поступить?
Пожимаю плечами:
– Никак. И так плохо, и так нехорошо.
Рэйко хмыкнул:
– Тогда поступай по совести. Так, как правильно. И если все закончится не слишком хорошо, то ты точно будешь знать, что сделал все, что мог.
– Не умничай, животное. По совести тоже не все так просто.
Фенек дернул ушами.
– Да ну?
– Ну да, – кивнул, – но в чем-то ты прав. Рэйко, у меня к тебе просьба.
Зверь навострил уши.
– Кто-нибудь из моих друзей тебя познакомит с моей женой. Она сейчас беременна. Что бы там дальше не происходило, стань другом моему ребенку. Сможешь?
Зверь облегченно выдохнул:
– Я уж испугался, что ты что-то такое попросишь… А это. Пф! Да нет проблем! Будет ему друг.
– Ну, вот и хорошо, – кивнул, – пошли, ночь не бесконечная.
Вернувшись вниз, я первым делом обратился к Миине.
– Сможешь поставить на меня печать, которой вызовешь ко мне двух человек? Саске и Рьюго.
Шикамару удивился, но промолчал. Девушка задумалась, пожала плечами:
– Смотря куда.
Киваю:
– Понятно. Будем надеяться, предстоящая встреча произойдет не в самом защищенном месте, в которое меня могут притащить люди Данзо. Шикамару, возьми себе зверька на ночь, утром передашь его Ино. Саске, возьми на себя одного из старейшин.
Ребята сразу оживились:
– Значит, решил? – спросил Саске.
– Да, – киваю, – Данзо – засранец, давно отработавший себе смертный приговор. Действовать будем так…
*
В небольшой аскетично обставленной комнате было темно и тихо. Но Хирузен все равно спал плохо. Возраст, оставленная учеником травма, боли в спине, нервы. Все это давало о себе знать. Прошедшие днем переговоры дались тяжело. Тсуме, конечно, поддерживала Хирузена, но вот убедить ее поддержать Данзо оказалось совсем непросто. Абураме колебались, обычно поддерживающие Сарутоби, но сейчас… действия Тсунаде и ее помощника сейчас казались им более разумными. Переговоры закончились ничем, в общем-то. Абураме выжидали. Тройственный союз был настороже, внимательно следя за переговорами и движением кланов. Но, учитывая ситуацию, в Конохе было удивительно спокойно. По крайней мене, внешне. На самом же деле деревня готова была взорваться. Кроме Сарутоби и Курама никто не хотел видеть Данзо на посту Хокаге. Оно и понятно. Маразматичные идиоты просто не понимали, что вот-вот разразится новая война. И только тот, кто понимал, что такое война и какой она будет, мог подготовить Коноху к предстоящим трудностям. И, чтобы кланы не слишком резко реагировали на назначение Данзо, был выработан компромисс. Минакуро, теперь уже Яманака. Кьюджин. Тот, кому хватит ума и силы говорить с Данзо на равных. Тот, кто будет продвигать интересы кланов там, где это возможно. Кто сможет найти устраивающие всех компромиссы, не даст кланам взбунтоваться и не позволит Данзо слишком резко использовать свою власть. Ирония. Като, бесклановый синоби, радел за сохранения кланов, их наследия и силы. Великолепно разыгранная комбинация. Идейный сторонник, предпочитающий другие методы, займет второй пост Конохи. Данзо будет продвигать радикальную политику в отношениях с прочими деревнями, а Като сможет сохранить мир внутри Конохи. Умный мальчик примет верное решение.
Однако тревога не покидала старика. Было предчувствие. Предчувствие чего-то очень нехорошего. Хирузен приподнялся на локтях, всматриваясь в темноту комнаты. Слишком он стар, даже очертания мебели видит с трудом. Но все же…
– Ты пришел ко мне за советом? – предположение, что в комнате находится кто-то еще, было ничем не подтверждено.
Ничем, кроме чутья, которому Хирузен привык доверять за долгие годы.
– Советом? Нет, скорее за ответами на пару вопросов.
Плохой знак, когда подчиненные посреди ночи приходят за ответами на вопросы к своим начальникам.
– Я старый человек, мне нужно хорошо высыпаться, Като-кун.
Хирузен пытался определить, откуда идет голос, но не мог. Казалось, говоривший сидит прямо перед ним, рядом с кроватью.
– Ничего, – участливо ответил Като, – как только я уйду, вы крепко уснете.
По спине Хирузена пробежал холодок. Насколько крепко? Смерти он не боялся, но вот умереть прямо сейчас, когда столько всего необходимо сделать…
– Ну, хорошо хоть, на старости лет не потерял чутье.
– Видимо, говорить о том, что яд я уже ввел, не стоит, так?
Насмешка была мелочной и неприятной, но…
– Не ожидал, что ты придешь за мной, Като-кун.
Хирузен пытался придумать, сможет ли он что-либо сделать.
– Да ну? Опыт моего предшественника вас ничему не научил?
– Я думал, ты разумнее, чем Итачи-кун.
Като хмыкнул:
– Ну, сначала я подумал, что стоит вырезать весь клан Сарутоби. Чтобы раз и навсегда освободить Коноху от алчущих власти идиотов. Но передумал.
– Мальчишка, ты ничего не понимаешь!
– Не понимаю? Да! Я не понимаю, как можно заказать убийство собственной ученицы, Хирузен. Этого мне не понять. Или вы двое думали, что я вот так запросто предам того, кому поклялся верно служить?
Хирузен скривился:
– Не говори мне о клятвах, сопляк! Твой подростковый идеализм, твое безрассудство обернется для Конохи катастрофой, какую ты себе и вообразить не можешь!
Като, сидевший на стуле всего в каком-то метре от Хирузена, оторвался от спинки и навис над стариком.
– Не могу вообразить, значит? Не могу вообразить войну, в которую нас сможет втянуть ваш друг? Так я успел повоевать, с масштабом растет только количество жертв. Не смогу вообразить гибель Конохи? Так разрушение Суны я устроил своими собственными руками. Или вы что-то знаете о будущем? О том, что начнется еще одна резня мирового масштаба? – Като снова откинулся на спинку. – Не смешите. Я знаю историю и знаю, что Скрытые Селения существовать мирно неспособны по определению.
Сарутоби через силу подтянулся к спинке кровати, чтобы облокотиться на нее спиной и говорить в сидячем положении.
– Если ты понимаешь это, почему пошел против? Дело ведь не в чести и не в клятвах.
– Потому что вы не желаете учиться на своих ошибках. Из поколения в поколение грызетесь, сами не понимая, за что. Из года в год грызетесь, пытаясь откусить друг у друга ценный кусочек ресурсов, чтобы было с чем участвовать в новой войне. А затем снова воюете, чтобы снова распределить между собой ресурсы, которые будете скапливать до следующего раза.
Уингу поднялся, прошел до окна.
– Вы из года в год учите своих детей только сражаться. Все развитие стоит на том, чтобы придумать новое оружие, придумать, как половчее убить противника, как половчее сдохнуть, унеся с собой побольше врагов, – он замолчал, посмотрев на небо, – у меня будет ребенок, Хирузен.
– Поздравляю, – бросил Сарутоби.
– Не с чем. Потому что мне все равно придется учить его сражаться. Сомнительно достижение – становить отцом первоклассного убийцы.
Хирузен засмеялся, закашлявшись.
– Ты идеалист. Каким был и Минато.
Като хмыкнул:
– Ирония, верно? Он ведь тоже пару тысяч человек на тот свет отправил, да?
– Это так. И именно вы всей душой отрицаете свое предназначение.
– А знаете, в чем еще большая ирония? В Наруто. Мальчишка добр и носит в себе оружие, куда страшнее моего. И я не идеалист. Но убивать уже надоело. А вот вы с Данзо и на старости лет никак не успокоитесь. Мало еще? Жажда убийств еще не отпустила?
– Мы действуем на благо Конохи.
Като отмахнулся:
– Отмазка. Я практически сровнял Суну с песком. Как? Стало в Конохе лучше жить? Все сразу стали счастливыми? Все подобрели, да? Нет. Та же стая голодных собак, дерущихся по поводу и без.
Хизурен хрипло хмыкнул:
– А ты считаешь себя лучше нас?
– Хуже, я намного хуже. Я осознаю, в каком дерьме мы все варимся, в отличие от вас. Но все равно продолжаю делать то же, что делал раньше.
Дзенин вернулся на свое место, снова сев рядом с кроватью. Сарутоби видел только темный силуэт и более ничего.
– Ну, так как? Как вы себя ощущаете? Без этих “во благо деревни” и прочей херни? Как ощущает себя тот, кто готов убить собственную ученицу?
Старик поморщился.
– Приятного нет.
Тон Като стал презрительным.
– В вас еще есть что-то человеческое? От того, что вы осознаете, какой мразью являетесь, но все равно делаете, мне еще противнее. Вы когда-то казались мне достойным уважения. Тогда я еще не знал о Корне и всей подноготной политики Конохи. Профессор. Величайший синоби своего времени. Но, чем больше я о вас узнавал, тем больше сомнений во мне возникало. Столько дерьма произошло за время вашего правления. Затем я узнал о Корне. И мне даже показалось, что вы сдерживаете порывы старика Данзо.
– Побольше уважения, – грозно прошипел Хирузен.
Като скривился:
– Уважаемого старика Данзо. Но нет, вы друг друга стоите.
– Ты пришел обвинять меня?
Като отрицательно покачал головой.
– Смысл? Свои преступления вы знаете. В них не раскаиваетесь. Да и жизнь ваша в любом случае клонится к закату. Наказывать старика, доживающего свои дни за то, что он совершал десятки лет назад, глупо.
– Тогда зачем ты здесь?
Уингу пожал плечами.
– Чтобы убить вас, Хирузен. Вас, а два ваших бывших напарника уже мертвы.
Сарутоби дернулся:
– Что!? Зачем?!
Като наклонился вперед.
– В чем дело, Сарутоби? Это во благо Конохи. Вы сами понимаете, что мое бездействие обернется для деревни Гражданской войной. А их смерть – часть плана для стабилизации ситуации.
– Но они же…
Уингу, не скрывая издевки, улыбнулся злой ухмылкой.
– Они что? Ни в чем не виноваты? Совсем-совсем ни в чем? Когда это вас останавливало, Хирузен? Если смерть невинного человека имеет достаточную пользу, вы бы и не задумались о таких мелочах.
Старик сжал кулаки.
– Как ты смеешь издеваться надо мной?!
Като отмахнулся:
– Запросто. Это даже доставляет мне некоторое удовольствие.
Почетный Третий Хокаге расслабился, удобнее устроившись в постели. Понимание, что собеседник просто издевается и получает от этого удовольствие, резко успокоило его.
– Ты пришел сюда. Наговорил всякой ерунды, все такое. Что дальше, Като-кун? Если бы ты хотел просто убить меня, не завязал бы этот разговор.
Парень кивнул:
– Ваша правда. Итачи действительно получил приказ убить своего отца и занять его место?
Старик кивнул:
– Он сам тебе рассказал? Ты, похоже, изрядно вывел его из равновесия, раз он рассказал об этом.
Като кивнул:
– А ваши ученики? Почему каждый из них покинул Коноху?
Хирузен хмыкнул.
– Хотите унести свои тайны в могилу, Хирузен?
– Зачем ты ворошишь прошлое, Като-кун?
– Учусь на чужих ошибках, – вполне серьезно ответил дзенин.
– М?
Като глубоко вдохнул и выдохнул.
– Орочимару – ученый. Полагаю, он действительно дорвался до чего-то, что даже вы не могли это покрывать. Но я достаточно знаю Тсунаде. И кое-что знаю о нем. Да и о извращенце мне кое-что известно. Сильная команда. И сплоченная. Они понимали друг друга без слов. И они достаточно хорошо друг друга знали. Тсунаде и Орочимару работали вместе. И не поверю, чтобы Джирайя им не помогал.
– И что ты хочешь узнать? – спросил Хирузен.
– Какую черту переступил Орочимару? В какой момент контролируемое безумие ученого превратилось в неконтролируемое безумие маньяка? Что он сделал?
Сарутоби задумался. Был ли это один момент или целая цепочка событий? Нет, это был тот самый момент.
– Джуин, Като. Осознание собственного бессмертия свело его с ума. Анко-чан была не первой, кто носил его печать. Первый раз он погиб еще до того, как покинул Коноху. Первое возрождение было тяжелым. Мучительным. Тсунаде едва удалось удержать жизнь в теле донора. Но это изменило его. Он видел… Что-то. Нечто. После этого любая жизнь потеряла для него всякую ценность. Не сразу, но…
Като некоторое время сидел, задумавшись о чем-то, Сарутоби его не торопил.
– Вот как, – наконец произнес он, – я это учту.
Хирузен усмехнулся на это “учту”. Сколь бы сильным ни был Като, бессмертие ему пока совсем не светило.
– У меня есть вопрос, – сказал старик.
– Не обещаю, что отвечу.
– Ты убьешь Данзо. Попытаешь. Допустим, у тебя получится. Что будет с Корнем?
Като, кажется, слегка удивился вопросу:
– Корнем?
Сарутоби кивнул:
– Да. Дереву Конохи нужны сильные Корни, чтобы уверенно расти.
Дзенин несколько секунд молчал, а затем хмыкнул.
– Дерево Конохи выросло, и готово возвыситься. Но теперь Корни мешают ему, держат на земле. Возможно, Конохе нужны Крылья, чтобы взлететь и возвыситься?
На этом разговор был окончен. Тело Хирузена нашли рано утром. Старик умер с выражением умиротворения на лице, с ядом в крови… И с кунаем Игараси, воткнутым в грудь. Кунай не был причиной смерти, но оставлен был не просто так…
====== Глава 207 ======
Люди Корня сработали достаточно оперативно. Могли бы еще побыстрее, но и так неплохо. Я знал, что за мной придут, хотя и не был уверен, когда. Естественно, встречал я их не дома. Как гордый орел, взобрался на голову монумента Третьего Хокаге и сел, в насмешку. Рассвет встретил именно оттуда, глядя на просыпающуюся Коноху. А затем просто ждал. Ставки сделаны, ставок больше нет. На спине тихо тлел поставленный Мииной знак, печать. Были у меня некоторые сомнения, что я так уж сумею справиться один. Данзо был убийцей. Лучшим, когда-то. Во всяком случае, считался им. И никаких оснований сомневаться в его способностях я не видел. Да и было чертовски любопытно, придумали в Корне нечто специально для меня. Или нет? Большая честь, так сказать.
Пока ждал, я мысленно прикидывал, сколько им потребуется времени. Найдут тела утром, достаточно рано. Сообщат. скорее всего по инстанции, но все равно до Данзо информация доберется с небольшим запозданием, раз он в своем бункере сидит. Ну а дальше отдать приказ на захват и, возможно, короткая подготовка…
Почему я так спокойно ждал их прихода? Почему не опасался, что он раскусит мой план? Конечно, раскусит! Сходу. И так очевидно, что у меня всего два варианта: либо убить Тсунаде, либо его. И, естественно, раз я не попытался убить Пятую, значит, попытаюсь добраться до него. К чему скрывать очевидное? Нет. Хитрость была в том, чтобы разозлить Данзо достаточно, чтобы он захотел лично заглянуть мне в глаза. А он захочет. Миина информировала меня о том, что есть у Данзо привычка периодически лично проводить допросы. Не сможет же он пропустить такое!
И Корешки уложились. Первый наблюдатель появился всего через час, а второй еще через десяток минут. Спустя еще час за моей спиной находилось уже пятнадцать человек. И, когда цифра добрался до отметки в два десятка, они начали действовать.
В спину мне прилетели две дымовые шашки, и вязкий тяжелый дым покрыл меня со всех сторон. А затем в землю врезалось несколько устройств. Я уже поднялся и обернулся, дым не казался мне серьезной проблемой. Но устройства вокруг меня неожиданно начались свистеть. И вот это уже интересно. “Видимость” резко снизилась до минимальной, на меня и всю площадку начали один за другим накладывать гендзютсу, сквозь которые я видел, но от которых начала гудеть голова. Снимаю шляпу, готовились ребята серьезно, но не сдаваться же просто так…
Шагом выныриваю из ловушки, но врезаюсь в некий… барьер? Нет. Нечто иное. Из дыма я выскочил, но оказался в зоне действия какой-то техники. Сенчакра. Они создавали зону разряженной сенчакры. Не смертельно, но действительно серьезно сокращает мои возможности, например, тот же шаг. Добавить к этому непрекращающиеся атаки гендзютсу, а заодно и противный свист…
Создаю ударную технику и выстреливаю в дым, сбивая свистки. Надоели. В бок тут же прилетает несколько игл, явно с ядом. Не смешите. Иглы выпадают, яд в кровь так и не попал. Я двигаюсь вперед, область явно поддерживают печати, значит, достаточно из нее выйти. Ребята из Корня ко мне не приближаются, побаиваются, видимо.
Упорно шагаю вперед, пытаясь выбраться из зоны действия печатей, но тут же получаю несколько несильных ниндзютсу катона в лицо. Пламя слегка опаляет одежду, но мне ущерба не наносит. Смешные, и подойти боятся, и убить не пытаются. Достаю из набедренной сумки… как же я давно не ходил в обычной форме тюнина… сюрикен и швыряю в одного из тех, кто накладывает иллюзии. Даже не глядя, попал или нет, выпускаю второй, закрепив на нем нить. Сюрикен пролетел больше половину пути, когда я дернул за нить. Железка резко сменила траекторию, врезавшись в шею одному из противников. Из-за дерева выглянул еще один, собирая печати. Пнул с использованием чакры попавший под ногу камешек, пробивший бестолковому парню голову. Нет, не пробил, застрял в голове.
Земля под ступнями резко разошлась, погрузив меня по колено, и за спиной из земли выскочил еще один умник. Не глядя, нанес несколько ударов локтем правой руки, дважды попав по ребрам и завершив смертельным ударом по шее. Упершись в землю руками, высвободил ноги. Спереди в меня бросили крупным обломком камня. Перехватил его, разворачиваясь вокруг своей оси и запуская обратно. Уклонился от нескольких сюрикенов, и противники наконец пошли в ближний бой.
Первые двое с пиками пытались достать меня, не приближаясь ближе, чем на метр. Поочередно уклонился от пяти выпадов, затем прижал одну из пик к земле. Поймал рукой вторую и, пользуясь ей же, отбил еще несколько сюрикенов. Зажав пику и землю замком между ногами, подпрыгнул, разворачиваясь в воздухе и вырывая оружие у противника. Однако она сразу исчезла во всполохе дыма, но я дернул на себя вторую, пытаясь достать противника. Достал. Пинок под колено, затем под ребра и в голову. Насмерть не получилось, но этот еще долго будет недееспособен. На очередном замахе какая-то девчонка набросила петлю на руку. Дернул руку на себя, пытаясь атаковать свободной. Но девушка оказалась верткой, не просто прыжком проскочив под моим ударом, но и накинув петлю на вторую руку. По тросу пробежал разряд тока, но слишком слабый, чтобы я обращал на него внимание. Куноити натянула тросы, отчего мои руки прижались к груди, стянутые металлом. Вот только слишком она близко ко мне стояла. Подпрыгиваю, одновременно дергаясь вперед. Куноити инстинктивно пытается натянуть тросы, но зря. Одной ногой толкаясь ей навстречу, второй наношу удар в грудь. Натяжение ослабевает, и прыгаю на нее, закидывая петлю на шею. Затянуть не успеваю – спереди следующий противник встречает меня ударом ноги. Падаю на куноити, перекатываясь через нее, чем затягиваю тросы и на своих руках, и на ее шее. Резко поднимаюсь, и она, чтобы не свернуть шею, тоже подскакивает, отчего ее напарник едва не бьет по ней вместо меня. Куноити отпускает тросы, понимая, что дальше будет хуже только ей, но я резко дергаюсь назад отчего ее ведет за мной. Дернув на себя, снова рывком сближаюсь, одновременно подпрыгивая и, упираясь коленом почти в самую шею девушки, перекатом перепрыгиваю ее, атакую ногой того, что стоит за ней. Удар он блокирует, тут же пытаясь достать меня кунаем, но под лезвие я подставляю тросы. Парень разрезает мои путы. Замахиваюсь правой рукой, одновременно нанося локтем этой руки удар в затылок куноити, и бью синоби. Очевидный удар он блокирует… пытается. Силенок маловато, мой кулак ломает кости в руке синоби.
Сбоку прилетает техника футона, отбрасывая меня на несколько метров в сторону. Прямо в начертанную на земле печать. Рисунок светится, и мое тело становится невыносимо тяжелым. Хороший ход. Перестраиваю движение сенчакры, пытаясь сконцентрировать массу в ногах. Кто-то пытается ударить меня коленом по лицу, упираю ладони в колено, пользуясь энергией удара, чтобы встать на ноги. А затем наношу резкий удар в лицо левой рукой для дезориентации и сразу же сильный размашистый сверху правой, одновременно переводя туда массу. Выходит плохо, то, что я пытаюсь сделать, это уже за пределами и моих способностей. Есть вещи невозможные, потому что они невозможные. Не может человек просто взять и полететь. Ну, одиночные индивиды могут, но они – исключения из правил. Я таким исключением не был и смог перераспределить лишь очень маленькую часть массы. А противник попытался блокировать удар. Конечно! Удар превратил его в неаппетитную массу плоти и костей, впечатанную в землю. Затем прилетел удар в затылок чем-то тяжелым, отчего я снова упал на колено. Блокировал удар спереди, кажется, ногой, и кажется, сломал ее в процессе. Пригнулся. Пропуская удар из-за спины. Затем была какая-то техника… И удары… Много ударов… Ладно, убивать всех я и не хотел. Так, нескольких, чтобы не расслаблялись. Можно и сознание потерять.
Я очнулся от удара. Да, именно от удара. Причем очнулся уже далеко не в первый раз. Шел, наверное, пятый или шестой час. Это не был допрос. Это было доведение до кондиции меня любимого. Ну, или Данзо решил затрахать весь свой персонал. Клон некоего синоби, неизвестного мне, но отлично разбирающегося в тайдзютсу, поднял меня на вытянутой руке, замахиваясь для удара. В последний момент я оскалился и укусил его за кулак прямо сквозь ткань перчатки. Клон одернул руку и получил пинок в грудь. И развеялся, ударив меня разрядом тока. Кстати, это был уже более чем пятидесятый клон именно этого синоби. До него клоны создавали другие. Хватало их не намного, три-четыре десятка, которые я перемалывал примерно за полчаса. Вошли новые два клона и продолжили избиение.
Избивать синоби, который постоянно находится в пассивном режиме сеннина… неблагодарное занятие, честно говоря. Все недостаточно сильные удары просто поглощались, так что за эти часы на мне появилось всего несколько свежих ран. Разочарование, наверное, для этих ребят. Сижу я такой в камере, где нет сенчакры. Хорошая камера, все стены в печатях. На мне еще каких-то бирюлек надели. Сопротивляться тяжело, но мы терпеливые. Пара минут вдумчивого избиения…
