Текст книги "«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)"

Когда поезд наконец остановился на станции, было темно и Имаизуми закончил читать все комиксы, которые Онода взял с собой. Онода же, напротив, мало продвинулся в «Квиддиче сквозь века», частично из-за объема книги, а отчасти потому, что иногда останавливался, чтобы спросить Имаизуми, что он думал о конкретном моменте или персонаже комикса.

Имаизуми не выглядел таким восторженным, как надеялся Онода, но, похоже, он просто действительно не любил комиксы. По большей части он казался просто озадаченным законами «вымышленной магической системы», с которой знакомилась Котори, и также был убежден, что ее друг/наставник был «анимагом», поскольку в противном случае, по-видимому, ему не было бы никакого смысла говорить.

Что бы это ни значило.

Но в целом все могло быть гораздо хуже. Имаизуми отдал Оноде комиксы, когда они вышли из поезда вместе с другими учениками, а Онода попытался вернуть книгу про квиддич, но Имаизуми предложил ненадолго оставить ее себе, если она все еще была интересной. Онода убрал книгу, пообещав себе, что будет с ней осторожен и вернет как можно скорее. В конце концов это был первый раз, когда кто-то позволил ему одолжить что-то действительно важное, и, даже просто думая об этом, Онода чувствовал тепло и радость.

За пределами поезда было холодно, и ученики несколько минут кутались в свои мантии в недоумении, что они теперь должны делать, пока не появился человек с фонарем и не подозвал всех первокурсников к себе. Стараясь держаться поближе к Имаизуми среди остальных ребят, Онода следовал указаниям голоса, и вскоре они спустились по узкой тропинке к берегу большого глубокого озера.

– Эм… Имаизуми, ты знаешь, куда мы должны идти? – спросил Онода. – Я имею в виду, я думал, мы идем в школу, но…

– Поезд привозит учеников Хогвартса лишь в Хогсмид, деревню недалеко от замка, – ответил Имаизуми. – Поэтому после Хогвартс-экспресса требуется проехать еще некоторый путь. Другие ученики прибудут в экипаже, но, судя по тому, что я слышал, есть традиция, чтобы первокурсники добирались до школы по озеру.

Он сформулировал свой ответ как ни в чем не бывало, но Оноде показалось, что он видел, как губы Имаизуми скривились. Видимо, он презрительно смотрел на перспективу пересечь все озеро, чтобы добраться до…

Подождите.

– Подожди, ты сказал «замок»? – спросил Онода. – Хогвартс – это замок?

Имаизуми повернулся и безучастно посмотрел на него. В то же время его темп бессознательно замедлился, из-за чего шедший по тропинке за ним врезался в его спину. Первокурсник выругался и сердито посмотрел вверх, готовый отчитать того, кто встал у него на пути, но, встретившись со взглядом Имаизуми и увидев его впечатляющий, как и холодные глаза, рост, он, казалось, передумал.

Обратив свое внимание к Оноде, Имаизуми быстро сказал:

– Да, Хогвартс – это замок. Разве они ничего не сказали тебе, прежде чем отправить сюда?

– Ну, я думаю, они рассказали мне кое-что, – ответил Онода, неловко уставившись вниз. – Может быть, это подразумевалось в какой-то момент? Или, может, это не настолько важно, как другие вещи, о которых мне рассказывали.

– Хм, – сказал Имаизуми. – Тогда я извиняюсь.

Онода моргнул.

– За что?

– За предположение о том, что уже ты знаешь то, чего ты не знаешь. Ты говорил, что новичок в магическом мире, поэтому я должен перестать ждать, что ты будешь знать столько, сколько любой человек из волшебной семьи, и удивляться, когда приходится что-то объяснять тебе.

Это было… сказано неожиданно вежливо. Не то чтобы Онода думал, что Имаизуми не был приличным человеком, но теперь у него сложилось четкое впечатление, что тот просто дал ему разрешение спрашивать о вещах, которые могли бы сбить его с толку в будущем.

– Во всяком случае, – продолжил Имаизуми, – у тебя будет возможность увидеть Хогвартс достаточно скоро. Туман сегодня густой, но, как только мы приблизимся, ты сможешь увидеть.

Онода не знал, как ответить, но, так или иначе, оказалось, что у него не много шансов на это. Когда он и другие первокурсники добрались до края воды, они направились к флоту небольших лодок и получили указание подняться на борт, причем не более четырех человек на одну лодку. Оноде удалось залезть в ту же лодку, что и Имаизуми, прежде, чем она оказалась переполнена, так что, хоть и двое других пассажиров были ему совершенно незнакомы, он не чувствовал себя одиноким. Это приносило немного облегчения, когда кто-то, кого он знал, был близко, особенно учитывая то, что Онода все еще беспокойно чувствовал себя возле воды. Хотя он в конце концов и научился плавать, вероятно, между тем, чтобы бултыхаться по-собачьи в бассейне с подогревом, и тем, чтобы плавать ради спасения своей жизни ночью в глубоком холодном озере, была огромная разница, исследовать которую не очень хотелось, если лодка вдруг уйдет под воду или перевернется.

Как и сказал Имаизуми, чем дальше они продвигались по озеру, тем больше редел туман, и вскоре Онода смог разглядеть очертания массивного многоэтажного замка на вершине горы перед ними. На фоне мрачного неба замок был темным, что затрудняло попытки рассмотреть конкретные детали, но в окнах горел свет, ярко отражаясь на поверхности озера.

Это было совершенно невероятное зрелище.

Но в то же время Онода чувствовал, как нервно сжимается его сердце. Вот оно – место, где он проведет следующие семь лет, изучая магию с другими ведьмами и волшебниками. Зрелище было грандиозным, далеким и совсем не похожим ни на что, и абсолютно невозможно было представить, каким замок будет внутри.

Онода взглянул на Имаизуми, интересуясь его чувствами, но эмоции на его лице было трудно разобрать. И Онода не думал, что это только из-за плохого освещения.

Вскоре лодки проплыли под высокой скалой, приблизились к спрятанному своду и остановились возле лестницы, вырезанной прямо среди огромных камней. К этому моменту Онода, несмотря на свое волнение о том, что он увидит внутри, надеялся, что лестница приведет прямо в замок, поскольку сочетание холода и тумана заставляло чувствовать себя промокшим и дрожать. Он был уверен, что сейчас примет любой расклад, лишь бы где-то там был источник тепла.

Как только они все вышли из лодок, первокурсников повели по лестнице, которая закончилась тяжелой деревянной дверью. Их проводник трижды постучал в дверь, и она распахнулась, показывая лысеющего, грузного пожилого человека. С широкой улыбкой он встретил группу испуганных детей.

– Добро пожаловать, первокурсники! – сказал он, сияя. – Меня зовут профессор Пьер, и я рад встретиться со всеми вами. Теперь, если вы проследуете за мной внутрь, мы сможем начать!

Этот человек выглядел дружелюбным, подумал Онода, но, взглянув на Имаизуми, он понял, что тот, кажется, был настроен скептически. Когда Онода поспешил к двери, он задавался вопросом, что именно в профессоре не понравилось Имаизуми.

Как только первокурсники собрались в вестибюле и дверь за ними закрылась, профессор Пьер снова обратился к ним.

– Ну хорошо, я уверен, что вы очень голодны, и мы запланировали великолепный банкет на этот вечер для начала года, но у нас есть несколько вопросов, которые нужно решить в первую очередь, – объявил он. – Через несколько минут вы будете приглашены в Большой зал и распределены на ваш факультет. Факультетов, на которых вы можете оказаться, всего четыре, а именно Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. Ваш факультет будет похож на вашу семью, пока вы учитесь в Хогвартсе, так как вас ожидают совместные занятия, проведение времени в общей гостиной, а так же сон. Ваш факультет может потерять или получить баллы в течение года на основе признания ваших достижений и выговоров в случае нарушения правил. В конце года факультет с наибольшим количеством баллов получит Кубок школы, что является большой честью. Надеюсь, вы все будете стремиться к тому, чтобы именно ваш факультет удостоился этого.

Онода нервно сглотнул, вспоминая, как Наруко знакомил его с факультетами Хогвартса, и размышляя о том, чем он может быть полезен для любого из них. Точно припомнить, каким именно был какой факультет, не получалось, но он помнил, что Гриффиндор был тем, куда хотел попасть Наруко, потому что именно туда отправляли смелых людей.

Если Онода хотел оказаться на том же факультете, что и Наруко, то ему не повезло. Он, конечно, не чувствовал себя особо смелым в данный момент.

– Распределение начнется в ближайшее время. Когда главные двери откроются, – сказал профессор Пьер, указывая на двойные двери в противоположной стороне холла, – вы должны будете спокойно и по порядку пройти в Большой зал, поэтому я бы хотел попросить вас, пожалуйста, уделить время, чтобы построиться в алфавитном порядке по фамилиям.

Под руководством профессора первокурсники начали перемещаться, пытаясь сориентироваться в правильном положении в очереди. Пришлось потолкаться, и в процессе Онода оказался оторванным от Имаизуми, чья фамилия стояла в алфавитном порядке значительно выше, чем Оноды, но в итоге он нашел свое место среди двух высоких мальчиков. Он неловко потоптался, чувствуя себя маленьким и немного потерянным.

– Хорошо, должно быть, это все, – сказал профессор Пьер. – Повторяю, открытие дверей будет вашим сигналом для входа, и, пожалуйста, постарайтесь сохранить правильный порядок. Спасибо и всем удачи!

Профессор вышел, и Онода начал задаваться вопросом о том, что нужно будет сделать для распределения. Он надеялся, что от него не ждут никакой магии… Единственное, что он изучал в этом вопросе, было связано со спортом на метле, в котором он даже ни разу не практиковался.

Онода оглянулся вокруг, пытаясь понять, достаточно ли близко Имаизуми, чтобы спросить его о том, как будет проводиться распределение. Он был таким идиотом… он должен был спросить Имаизуми об этом раньше, но он, честно говоря, не подумал об этом, а теперь было слишком поздно. Ребята вокруг него были совершенно незнакомыми, поэтому он точно не мог просто подойти и спросить любого из них…

Вытянув шею в попытке выглянуть из-за высокого ребенка, Онода с удивлением увидел немного знакомый затылок прямо перед другим мальчиком.

Ну, не затылок, а волосы. В частности, темные, но с необычайно интенсивным красным оттенком. Если этого было недостаточно, чтобы подтвердить подозрения, стоило обратить внимание так же на то, что рыжий парень был значительно ниже большинства окружающих его людей, возможно, ростом с Оноду.

Наконец после всего этого времени, проведенного с надеждой встретить кого-то знакомого, он нашел Наруко.

Онода рефлекторно открыл рот, готовясь позвать его. Возможно, Наруко знал, что будет происходить в процессе распределения. Может быть, он тоже искал Оноду, потому что помнил, как встретился с другим первокурсником Хогвартса в Косом переулке месяц назад.

Именно тогда, мальчик – это был Наруко, Онода теперь был уверен в этом – шумно рассмеялся в ответ на что-то, что только что сказала девочка перед ним, побудив других повернуться и попросить его замолчать. Не волнуясь, он продолжил болтать с девочкой, не обращая внимания на мрачные взгляды, бросаемые из-за того, что они смели так беззаботно вести себя в такой серьезный момент. Наруко, конечно, совсем не нервничал, в отличие от большинства ребят, ожидающих в холле.

Однако когда Онода попытался поприветствовать Наруко, он понял, что не может этого сделать. Не то чтобы он не хотел, просто то, что Наруко так просто общался с людьми, которые, вероятно, были для него почти незнакомцами, ставило под сомнения собственные отношения Оноды с ним. Онода вроде бы предполагал, что раз они встретились в Косом переулке и он так хорошо помнил другого мальчика, Наруко придавал такую же значимость их встрече. Очевидно, это было не так… Наруко отличался от него и выглядел так, словно общаться с людьми для него было так же свободно и легко, как дышать.

Онода подавленно понял, что встреча с ним, возможно, вообще не была чем-то важным для Наруко. На самом деле, если бы Онода попытался поприветствовать его сейчас как знакомого, вероятность того, что на него посмотрят озадаченным взглядом, прямо выражающим ‘кто ты?’, была большой. В конце концов они были довольно чужими друг другу.

Признав, что не может даже представить себе эту попытку начать разговор с ним, Онода закрыл рот и вернулся в ряд, чувствуя себя еще более уныло, чем раньше.

Однако его страдание не затянулось, так как в этот момент двери наконец распахнулись и впустили первокурсников в Большой зал.

Они медленно вошли, и когда часть ряда, в котором стоял Онода, оказалась внутри, он обнаружил, что немного отвлекся от своего затруднительного положения из-за такого странного… и такого чудесного окружения. Огромный зал был освещен плавающими в воздухе свечами, парящими над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики Хогвартса. Столовые приборы выглядели так, будто были сделаны из золота, а потолок был либо полностью прозрачным, либо заколдованным, поскольку Онода мог видеть сквозь него темное облачное небо, мягко простирающееся над ними. Зал выглядел как что-то из его комиксов, как фантастическое место, которое никогда не могло существовать в реальности. Онода с трудом сопротивлялся желанию ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит.

Как только он добрался до передней части зала, появился профессор Пьер с четырехногим табуретом и сильно потертой остроконечной шляпой на нем и поставил его на пол перед ними.

Каждый в зале выжидающе наблюдал за шляпой, не зная, что делать, и Онода присоединился к ним.

Он не знал, чего ожидать, и, конечно, не ждал того, что шляпа разразится песней.

Песня шляпы была в основном той же самой историей, которую рассказывал ему ранее Наруко, о четырех основателях Хогвартса, создавших школу, и о качествах, которые они хотели видеть в учениках, хотя информация была немного подробней, чем давал Наруко, который явно сделал особый уклон в сторону Гриффиндора. Согласно шляпе, гриффиндорцы были смелыми, отважными и рыцарственными, а хаффлпаффцы – трудолюбивыми, терпеливыми и преданными. Рейвенкловцы были ‘умными детьми’, Онода помнил, как Наруко упоминал о них, как о тех, кто ценит остроумие, интеллект и знания. Слизеринцы были находчивыми, хитрыми и обладали большими амбициями. Судя по тому, как сформулировала шляпа, все это были замечательные качества.

Жаль, что Онода не мог понять, как что-либо из этого относится к нему.

Профессор Пьер развернул длинный кусок пергамента.

– Когда я назову ваше имя, пожалуйста, сядьте на стул. Затем шляпа будет надета на вашу голову и вы будете определены на ваш факультет.

Профессор вызвал первую ученицу, которая нервно подошла и села на стул, осторожно оглядываясь. Шляпа, которая оказалась довольно большой, опустилась на глаза. Она оставалась тихой еще в течение нескольких секунд, прежде чем выкрикнуть: «ГРИФФИНДОР!»

Шляпа была снята с головы, и теперь улыбающаяся девушка получила указание сесть с другими учениками Гриффиндора, которые приветствовали свое пополнение. Профессор назвал следующее имя в своем списке, и процесс продолжился.

Вскоре профессор дошел до имени, которое было для Оноды знакомым.

– Имаизуми, Шунске!

Онода смотрел, как Имаизуми, который выглядел собранным, за исключением того, что его ладони периодически сжимались и разжимались, выходит из ряда и, подобно ученикам перед ним, садится на стул, пока профессор надевает шляпу на его голову.

На нем, в отличие от предыдущих учеников, шляпа молчала значительно дольше. Большая часть лица Имаизуми была скрыта, но Онода мог видеть, что его губы плотно сжаты. Что бы ни происходило, он определенно был не очень доволен этим.

Наконец шляпа закричала: «РЕЙВЕНКЛО!», и профессор снял ее, прежде чем Имаизуми встал и направился к аплодирующему сине-медному столу, безуспешно пытаясь пригладить волосы. Его самообладание было поразительным, но Оноде показалось, что он увидел что-то похожее на облегчение в его глазах.

Должно быть, представил слегка неуверенный тон, с которым Распределяющая шляпа объявила факультет Имаизуми.

Еще несколько учеников были отсортированы, прежде чем было объявлено другое имя, которое узнал Онода, и он, вздрогнув, поднял голову.

– Канзаки, Мики!

Итак, это была сестра Канзаки, понял Онода, когда симпатичная девочка с длинными каштановыми волосами подошла к стулу. В ее лице было что-то от ее брата, хотя черты казались менее хитрыми, более округлыми и открытыми. Она широко улыбалась, когда шляпу надели на ее голову, и та замешкалась лишь на мгновение, прежде чем объявить: «ХАФФЛПАФФ!»

Мики Канзаки, несомненно, была тем, кто приехал в Хогвартс, зная, как все должно происходить.

Других имен, которые узнал бы Онода на протяжении процесса, не было, хотя случился небольшой забавный момент: одного мальчика, которого потом распределили на Слизерин, вызывали несколько раз, поскольку он, видимо, задремал на ногах, пока ждал в очереди. Однако после устранения этих незначительных неудобств сортировка продолжилась в том же темпе, пока…

– Наруко, Шокичи!

Наруко практически прыгнул к Распределяющей шляпе, спотыкаясь о мантию в процессе. Онода подумал, что она выглядит немного длинной для него, и вспомнил, что Наруко говорил, что он был в середине примерки формы в тот день в Косом переулке, когда убежал и в итоге встретил Оноду. Вполне возможно, что из-за этого у мантии не было шанса правильно отрегулироваться.

Кажется, у Наруко возникли длительные проблемы с попытками прийти в равновесие для того, чтобы шляпа оказалась на его голове, но, к счастью, стоило ей едва коснуться кончика одной дико-красной торчащей пряди, как она объявила: «ГРИФФИНДОР!»

Наруко, явно обрадованный, спрыгнул со стула и бросился к гриффиндорскому столу, снова едва не рухнув лицом вниз, когда его нога запуталась в мантии, под гиканье и смех аплодирующих гриффиндорцев.

Онода был рад, что Наруко попал на факультет по своему выбору. Это казалось хорошим вариантом для него, и было приятно видеть его таким счастливым.

И все же, немного с грустью подумал Онода, было бы неплохо быть на одном факультете с друзьями.

С Имаизуми на Рейвенкло и Наруко на Гриффиндоре не было ни единого шанса, что Онода окажется на факультете вместе с ними двумя, его почти друзьями. Он предполагал, что все еще есть небольшая возможность, что он пройдет на факультет с одним из них, но было напрасным думать, что он достаточно умен для Рейвенкло или достаточно смел для Гриффиндора. Скорее всего, он больше никогда не сможет приблизиться к ним настолько, чтобы подружиться.

Мальчик, который стоял между Онодой и Наруко в очереди, был вызван, а после того, как его отправили на свой факультет, назвали его имя. «Онода, Сакамичи!»

Онода полагал, что с того момента, как он получил письмо из Хогвартса, какая-то часть его всегда была убеждена, что все это было ошибкой и что даже сейчас все могло быть закончено одним движением руки. Когда Онода услышал свое имя, это убеждение немного поколебалось, но факт оставался фактом: он понятия не имел, на какой факультет будет определен, если он действительно мог быть определен на какой-либо из них.

Что делать, если нет такого факультета, куда его можно было бы направить, и он просто будет сидеть на этом табурете, а все в зале – смотреть на него, пока кто-нибудь наконец не поймет, что у него, на самом деле, нет каких-либо хороших качеств, необходимых для каждого из факультетов?

Что, если окончательный приговор будет в том, что ему вообще нет места в Хогвартсе – в этом мире магии?

Онода задавался вопросом, что может сказать ему шляпа из того, что он еще не знал сам.

========== Глава 7: В которой у Мики Канзаки есть предложение ==========

Комментарий к Глава 7: В которой у Мики Канзаки есть предложение

Онода распределен, а квиддич и нелюдимость Имаизуми становятся главными темами за столом.

Хотя Онода и знал, что дойти до табурета, возле которого ожидает профессор Пьер с Распределяющей шляпой, не отнимет у него больше времени, чем у тех, кто распределялся до него, ему казалось, что момент, пока он шел к месту назначения, затянулся. За ним внимательно наблюдали старшие ученики из-за столов своих факультетов и его собственные однокурсники, и тяжесть их взглядов почти физически давила на него и отнимала силы. Онода никогда не любил быть в центре внимания в магловской школе, часто пользуясь преимуществом своего (невыразительного, но вполне сносного) поведения в классе и отсутствия социальной жизни, чтобы быть незаметным и избегать привлечения внимания к себе. Теперь же, попав в Хогвартс, он уже обнаружил, что не привлекать внимание людей будет сложно, потому что, очевидно, в магическом мире было привычным публично оценивать личности новоприбывших с помощью говорящей шляпы на виду у всей школы.

К этому, как и к остальным реалиям магического мира, Онода был определенно не готов. Ему в самом деле следовало перестать удивляться.

Когда Онода подошел к табурету, его лицо, должно быть, выражало едва ли не ужас, потому что профессор Пьер успокаивающе улыбнулся ему, приглашая сесть. Нервно сглотнув, Онода последовал указанию и занял свое место на табурете, глядя в зал, на многочисленные лица, которые были повернуты так, чтобы видеть его в этот очень значительный момент. Онода почти хотел спрыгнуть с табурета и бежать к дверям, но это очень вероятно привело бы к еще большему вниманию к его персоне, поэтому он пересилил себя и остался на месте, покрепче вцепившись руками в сиденье.

Раньше, чем он смог даже подумать о бегстве, шляпу водрузили ему на голову. Она была велика – принадлежала взрослому волшебнику, если можно верить легендам об основании – и немедленно сползла ему на глаза, закрывая вид на зал. Темнота стала приятной передышкой, давая чувство уединенности и позволяя забыть о том, что он по-прежнему сидит на виду у всех.

Это было облегчением, пока он не услышал голос.

– Хмм… ты еще одна загадка, да?

Понадобилось все присутствие духа, чтобы не повертеть головой в поисках говорившего, кто (или что) бы это ни было. Это действие ни к чему бы не привело, потому что обзор был все еще перекрыт шляпой, и к тому же Онода подозревал, что обладателем голоса была именно шляпа. Голос был похож на тот, что пел песню и объявлял факультеты остальных учеников, но был тише и, казалось, исходил из того, что окружало его.

– Маглорожденный, который пока не силен в магии… но это не должно стать проблемой, разумеется, поэтому ты здесь для обучения. – Пауза. – И еще ты считаешь, что тебе здесь не место?

Онода почувствовал, что его сердце пропустило удар. Он искренне надеялся, что он – единственный, кто слышит все это. Шляпа, по-видимому, собиралась узнать все плохие и самоуничижительные мысли, которые у него когда-либо были – он не думал, что сможет пережить, если о них узнают остальные ученики.

Шляпа продолжила:

– Посмотрим, не сможем ли мы разубедить тебя в этом. Тебе не хватает уверенности, и ты думаешь, что мужества тебе тоже не хватает… но, похоже, это не так, конечно нет. У тебя есть честолюбие, но ты никогда не пробовал дать ему волю. Основываясь на этом, Гриффиндор был бы хорошим выбором для тебя. Как бы то ни было…

Онода напрягся.

– Ты очень ценишь других людей. У тебя сильное чувство нравственности и долга перед высшими законами и людьми, которых ты уважаешь… Кажется, до сих пор эти качества были недостаточно использованы.

Звучало так, словно Распределяющая шляпа близка к принятию решения.

– Думаю… в таком случае, ты мог бы достичь многого, если сосредоточишься на этом. Если тебе больше нечего предложить, пусть это будет…

– ХАФФЛПАФФ!

Шляпу сняли с головы Оноды до того, как он понял, что последнее слово было произнесено громко, так, чтобы весь зал услышал.

Он с изумлением понял, что остальные ученики разразились аплодисментами, так же, как и для всех первокурсников, которые надевали шляпу. Это словно доказало одну, несомненную наконец, вещь: теперь он настоящий ученик Хогвартса. На миг он неловко застыл, чувствуя себя немного потерянным, а потом направился к столу, принадлежащему его новому факультету.

Теперь он хаффлпаффец. Из головы моментально вылетело, как Распределяющая шляпа описала факультет в своей песне, но Онода знал, что стол Хаффлпаффа – под желтыми с черным знаменами с изображением барсука на них, окруженный учениками, которые хлопали ему громче всех. Также Онода вспомнил, как в Косом переулке Наруко упомянул, что на Хаффлпафф попадают «хорошие» люди.

Он… предполагал, что будет хуже. Онода чувствовал, что может примириться с тем, что его распределили на факультет из-за «хорошести» или чего-то такого же необычного. В самом крайнем случае это почти гарантировало, что его товарищи по факультету не будут дразнить его или красть его вещи, и, возможно, поймут, если он просто захочет, чтобы его оставили в покое.

Это было просто…

Все же было немного грустно, что он нашел краткое утешение в возможности быть распределенным на один факультет с Наруко и Имаизуми и в итоге не оказался ни с одним из них. Имаизуми сидел за синим с медным столом Рейвенкло, и уже пристально наблюдал за шляпой, ожидая, пока следующий ученик подойдет на распределение. Наруко был за алым с золотом столом Гриффиндора и, казалось, хлопал ему как-то рассеянно, пока коренастый мальчик громко – и безуспешно – пытался говорить с ним, перекрикивая шум. Имаизуми и Наруко будут жить своей жизнью без Оноды, и через несколько месяцев (или недель; не было нужды льстить себе, что это займет много времени) они, вероятно, забудут, что когда-то встречали его.

Это был слишком ожидаемый исход, чтобы на самом деле расстраиваться, сказал он себе, несмотря на то, что его сердце дрогнуло при этой мысли. Оноде следовало обязательно вернуть Имаизуми его книгу до того, как это случится.

Когда Онода подошел к столу Хаффлпаффа, ученики быстро подвинулись на скамье, и у Оноды появилось место, чтобы сесть. Он был благодарен за это, потому что ему никогда не хватило бы смелости спросить, не собираются ли они подвинуться. Он неловко уселся на край скамьи, пытаясь занять как можно меньше места. Рано или поздно ему придется привыкнуть к жизни в непосредственной близости с этими людьми, но сейчас они все были незнакомцами, и он чувствовал себя немного загнанным в угол.

И тем более удивительным – и неловким – для него стало то, что все они, кажется, хотели поговорить с ним.

– Эй, пацан, добро пожаловать в Хаффлпафф!

– Рады, что ты здесь, не все же Гриффиндору забирать новичков!

– Шляпа задержалась на тебе, ага? Признаюсь, я уже было подумал, что ты шляподум.