Текст книги "«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)"

День игры Хаффлпаффа против Слизерина выдался ясным и светлым. Бодрящий утренний ветер сопровождал толпы восторженных учеников Хогвартса, которые спускались на квиддичную площадку и поднимались по высоким деревянным лестницам на трибуны. Все указывало на то, что это идеальная погода для полетов.

Правда, Онода этого почти не заметил.

Переведя дыхание, он продолжил карабкаться на зрительские места, упрямо стараясь смотреть только вверх, чтобы не видеть, как далеко оказалась земля. Хоть это и выглядело достаточно странно, примерно на полпути он полностью отбросил гордость и вцепился в рукав Наруко, а вскоре Имаизуми ненамеренно начал подсказывать Оноде, когда поднимать ногу для следующего шага, чтобы ему не пришлось опять смотреть вниз.

Было унизительно полагаться на них в таких несущественных, как подъем по лестнице, вещах, но в то же время Онода был втайне польщен, что они могут сделать что-то такое для него. Было очень приятно, что, несмотря на его страх высоты, он все еще может рассчитывать на их поддержку.

– Эй, Шунске! Сакамичи!

Онода, озабоченный тем, чтобы не позволить своим глазам отклониться вниз, осмотрелся и увидел того, кто их звал.

– О… это Мики, – понял Онода, заметив Мики на месте, где она уже сидела со своей подругой Айей. Она живо помахала им, и Онода застенчиво поднял руку, чтобы помахать в ответ.

Мики улыбнулась, перебросилась парой слов с Айей, потом снова повернулась и позвала:

– Вы трое можете сесть с нами!

Имаизуми взглянул на Оноду и пожал плечами.

– Я не против. Ты согласен сесть с ними, Сакамичи?

– Да, конечно, – ответил Онода, удивившись, что Имаизуми понадобилось спросить. – Мне нравится Мики.

Имаизуми кивнул.

– Ладно тогда, – сказал он, продвигаясь в направлении мест, на которые указывала Мики. – Думаю, мы все согласны.

– Ты меня не спросил, придурок, – пробормотал себе под нос Наруко.

– Прошу прощения, – сказал Имаизуми, и на мгновение Онода глупо уверовал, что это начало искреннего извинения, но его надежды быстро исчезли, когда Имаизуми продолжил: – Я имел в виду, что все, чье мнение хоть что-то значит, согласны. Постараюсь в следующий раз выражаться более ясно.

Наруко блаженно улыбнулся Имаизуми.

– Я собираюсь столкнуть тебя с верха этих трибун.

– С твоим уровнем мышечной силы? Я в этом серьезно сомневаюсь, – прохладно ответил Имаизуми.

– Ты гребаный мудак, ненавижу тебя! – рявкнул Наруко, и его улыбка уступила место такому выражению, словно он хотел прыгнуть на Имаизуми, но не мог, потому что Онода все еще располагался между ними двумя. Наруко пришлось отвернуться, и он был разозлен, пока не залез в карман, не достал оттуда желатинового слизня и не вонзил в несчастную конфету зубы, обезглавив ее одним укусом.

Онода нервно сглотнул, глядя на Имаизуми и ожидая увидеть его закипающим от сдерживаемой агрессии после очередной яростной перепалки с Наруко, но, как ни удивительно, Имаизуми не был даже близко так раздражен, как ожидалось. Его лицо было по большей части типично невыразительным, а вот рот сделал то движение, которое Онода считал попыткой бороться с улыбкой – когда уголки губ слегка подергиваются вверх, перед тем как быстро вытянуться в тонкую линию.

Это было едва заметно и длилось меньше секунды, но Онода все же заметил.

Ну, Имаизуми получил лучшее в этом споре, решил наконец Онода. Вероятно, это не было слишком несвойственно ему – да и любому другому, раз уж на то пошло – радоваться победе в споре.

Когда они подошли к пустым местам возле Мики, Онода автоматически встал в стороне, чтобы Имаизуми мог сесть рядом с подругой детства, но вместо этого был почти что стянут вниз на сидение сияюще улыбающейся Мики.

– Ты должен сесть рядом со мной, Сакамичи! – нетерпеливо сказал она, положив руку ему на предплечье. – Ты ведь никогда раньше не видел квиддичного матча? Как товарищ по факультету, я буду очень рада объяснить тебе все непонятное в ходе игры, если хочешь! Тодзи всегда говорил мне, что никогда не рано познакомиться поближе с правилами игры.

– Не хочется отвлекать тебя, Мики, – сухо сказал Имаизуми, сев по другую сторону от Оноды и, судя по злобному ругательству, опередив в этом Наруко.

– Мне совсем нетрудно, – мгновенно успокоила его Мики, не меняя приветливого выражения лица. – Честно. Я уже пообещала Айе то же самое, а объяснять двум человекам ничуть не сложнее, чем одному.

Недовольно взглянув на Мики, Айя закатила глаза.

– Не воображай, что ты делаешь это как одолжение для меня, глупенькая. Я знаю, что тебе просто нужно оправдание, чтобы присесть кому-нибудь на уши с квиддичем, как всегда.

Мики хихикнула.

– Но я в самом деле думаю, что тебе понравится квиддич, если ты дашь ему шанс, Айя, – сказала она, видимо даже не беспокоясь о том, чтобы опровергнуть утверждение своей подруги. – Тебе же нравились спортивные игры, в которых ты участвовала в магловской школе, так, может быть, ты оценишь и квиддич, когда познакомишься с ним получше. Они не могут слишком уж отличаться.

– Полет на метле в воздухе, пока команда из семерых людей и двух мячей старается сбросить тебя, очень сильно отличается от тенниса, Мики, – парировала Айя.

Каким-то образом улыбка Мики стала еще шире.

– Айя, – радостно сказала она, – то есть ты действительно помнишь, сколько людей составляют команду по квиддичу и какая роль у бладжеров? Так ты все-таки меня слушала!

– Что? Ну… это тяжело забыть, ты постоянно вокруг этого крутишься, – сказала Айя, быстро отвернувшись, и ее лицо слегка покраснело. – Ты, вероятно, даже не представляешь, как часто ты повторяешься, когда у тебя есть настроение для твоих квиддичных лекций.

– Все равно приятно знать, что ты достаточно заинтересована, чтобы запомнить так много, – сказала Мики. – Хотя это технически не верно, что все семь игроков другой команды стараются сбить тебя с метлы в любой удобной ситуации. Видишь ли, загонщики и охотники, как правило, единственные, за кем тебе нужно следить – и иногда вратарь, если ты пытаешься забить, но им нельзя покидать зону ворот. О ловце, вероятно, вообще не стоит беспокоиться. Но даже так есть довольно суровые правила, запрещающие чрезмерную грубость между игроками, поэтому во многих случаях, если кто-то действительно пытается сбросить тебя с метлы, это приведет к фолу или…

– Ладно, ладно, я поняла, – раздраженно сказала Айя. – Это сложно – я поняла. Просто, пожалуйста, избавь меня от деталей в этот раз.

– Хорошо, если ты настаиваешь, – моргнула Мики, словно не понимая, почему Айя не находит это таким же увлекательным, как, очевидно, она. – Я просто закончу объяснять, если это появится в игре позже.

– Жду не дождусь, – ответила Айя без тени сарказма.

– Ладно тогда… Сакамичи! – сказала Мики, поворачиваясь к Оноде с чем-то вроде надежды, что он окажется более благодарным слушателем, чем Айя. – У меня почти не было возможности поговорить с тобой в последнее время. Ты рад, что увидишь свой первый квиддичный матч?

Никогда раньше Онода не был так солидарен с Айей, как в этот момент, и часть его испытала краткое искушение озвучить свое отношение к квиддичу и полетам в целом.

Но Мики смотрела на него сверкающими нетерпеливыми глазами, очевидно просто желая разделить свою любовь к квиддичу с кем-то еще, чтобы они тоже могли научиться любить его, и решимость Оноды, как обычно, рухнула.

– Д-да, мне в самом деле интересно увидеть, на что это похоже, – с усилием сказал Онода, краем глаза замечая, что, когда он сделал это, Имаизуми слегка нахмурился. По-видимому, Онода действовал недостаточно хорошо, чтобы его одурачить, поэтому он торопливо продолжил, надеясь, что, если он скажет больше, его слова будут менее похожи на ложь. – В смысле, мне было любопытно с тех пор, как я впервые услышал о нем от Шокичи, – сказал Онода, глядя за Имаизуми, туда, где сидел Наруко.

В идеале Онода надеялся, что сможет отвлечь внимание от себя, втянув Наруко в разговор. Поскольку Мики сосредоточила внимание на нем, а Имаизуми осознавал, что он не был в полной мере правдив, Онода подумал, что если привлечь Наруко (и любовь Наруко быть в центре внимания), то это создаст достаточное основание, чтобы ему позволили тихонько исчезнуть из разговора. И уж точно отвлечет Имаизуми, если он, кажется, принимает за личную обиду каждое слово из уст Наруко – и наоборот.

Но Наруко в настоящий момент надувшись взгромоздился на сиденье, подтянув колени к подбородку, возможно все еще раздраженный потерей места рядом с Онодой и проигрышем в последнем раунде словесной перепалки с Имаизуми. Он даже не заметил чуть ли не прямого предложения Оноды представиться и присоединиться к обсуждению. В сущности, выглядело так, словно он изо всех сил старался игнорировать остальных, отвлекаясь лишь чтобы время от времени бросить неприязненный взгляд в сторону Имаизуми – просто напомнить ему, как он раздражает.

Было ясно, что с этой стороны помощи не будет. Онода надеялся, что Наруко, по крайней мере, немного оживится, когда начнется игра – будет досадно, если он не сможет в полной мере насладиться матчем после того, как так сильно его ждал.

– Ну… – сказал Онода, отчаянно пытаясь придумать, что бы добавить. – Кто, по-вашему, выиграет? – спросил он.

– Хммм? – задумчиво сказала Мики, и если она и заметила подозрительно долгую паузу Оноды, то, к счастью, никак не прокомментировала ее. – Ну, мне бы хотелось сказать, что Хаффлпафф, конечно, но Слизерин в этом году довольно сильный со своими талантливыми третьекурсниками. У меня не получилось присутствовать на их тренировках, хоть я и очень старалась, так что я не могу подтвердить это утверждение тем, что видела своими глазами…

– Ты пыталась увидеть тренировки Слизерина? – не поверил Имаизуми.

– Конечно, – сказала Мики так, словно это самая очевидная в мире вещь. – В этом году я стараюсь посмотреть, как разные люди играют в квиддич, так много, как только возможно, если мне самой нельзя играть. По-моему, это лучший способ подготовиться ко всему, что могут включать в себя отборочные в следующем году.

– Ладно, это справедливо, – признал Имаизуми, нервно пробежав пальцами по волосам. – Но все же, слизеринцы? Почему ты решила, что это была хорошая идея – тебе не приходило в голову, что они могут подумать, что ты за ними шпионишь?

Мики задумчиво нахмурилась.

– Ну, не сразу, думаю… но теперь, когда ты упомянул об этом, это кажется самым логичным заключением. Вероятно, поэтому их ловец и подошел ко мне и велел уйти, когда заметил меня на трибунах.

– Тебе повезло, что это все, что он сделал, – мрачно пробормотал Имаизуми. – Вряд ли для Слизерина осталось в прошлом считать справедливым проклясть первокурсника только ради того, чтобы сохранить свои дурацкие игры в секрете.

– Да ладно, Шунске, их ловец Джинпачи Тодо, – сказала Мики, отметая комментарий Имаизуми раньше, чем он успел закончить. – Он друг Юске Макишимы из команды Хаффлпаффа… или скорее соперник, но они очень хорошо ладят, что бы Юске ни говорил против этого. Я не думаю, что Тодо плохой человек.

– Предполагается, что слизеринцы обманчивы, Мики, именно поэтому они на Слизерине, а не на других факультетах, – сказал Имаизуми. – Никогда не знаешь, на что они способны, пока они этого не сделают, а тогда уже будет поздно. Тот факт, что он на Слизерине, значит, что, несмотря на то, что лежит на поверхности, в глубине души он более чем способен делать ужасные вещи, если это даст ему преимущество.

– Я думаю, это немного нечестно с твоей стороны, Шунске, – сказала Мики. – Ты даже не знаешь Джинпачи.

Имаизуми фыркнул:

– Мне не надо знать его, все есть в описании их факультета. Помнишь, что говорила Распределяющая шляпа? «Эти хитрецы используют любые средства для достижения своих целей». Это значит, что определенный уровень беспощадности ожидается от всех слизеринцев. Слушай, я не говорю, что он входит в число самых злобных тринадцатилеток в мире, но я уверен, что его бы не отправили на Слизерин в первую очередь, если бы он не был потенциально плохим.

Онода неловко отвернулся в надежде, что его выражение не выдаст его нервозность и (что более удивительно) чувство вины, которое он испытывал. Он в самом деле не сделал ничего неправильного, но живот скрутило в узел, несмотря на все попытки убедить себя в этом.

Хотя Онода и понял уже, что Имаизуми и Наруко не доверяют слизеринцам, у него было лишь очень смутное представление почему. И из слов Имаизуми оказалось, что он не любит слизеринцев потому, что по своей сущности они эгоистичны и всегда ищут выгоду для себя, неважно какой ценой. И это было, видимо, не личным наблюдением, а подтверждалось песней Распределяющей шляпы.

Онода задумался, был ли таким Манами.

Его первой мыслью было – нет, конечно нет. Насколько Онода видел, Манами вообще не казался плохим. У него была необычная внешность и поведение, но он был дружелюбным с Онодой и не разговаривал с ним свысока из-за страха высоты, что было неожиданно добрым с его стороны. У него была очень милая улыбка, и она казалась искренней.

Он определенно не создавал впечатления ни властолюбивого, ни грубого, ни агрессивного человека. В этом Онода был вполне уверен.

…Но все же Имаизуми уточнил, что слизерницы должны быть обманчивыми. Что, если Манами лгал ему? Что, если его дружелюбие было лишь прикрытием, чтобы заставить Оноду доверять ему?

Но какая Манами выгода, если это было правдой?

Оноды был захвачен беспокойными мыслями, когда Мики неожиданно потрясла его за плечо.

– Посмотри, Сакамичи! Команды выходят на поле! Матч скоро начнется! – воскликнула она.

Онода почувствовал, что Имаизуми рядом с ним выпрямился, и даже Наруко с нескрываемым интересом развернулся, чтобы увидеть, что происходит на траве квиддичного поля.

Две команды появились на поле с противоположных сторон, одетые одна в желтое и черное, вторая – в зеленое и серебряное. С трибун они выглядели крошечными, и это заставило Оноду поежиться, снова осознав, как же высоко они сидят. Команды встретились в центре поля и построились, образовав каждая неровный полукруг с двумя игроками в середине. Онода подозревал, что есть какое-то значение в том порядке, в котором они построились, но не мог ни увидеть, ни вспомнить достаточно, чтобы сказать, кто есть кто.

– Ну, Сакамичи, Айя, – сказала Мики, достав что-то, что оказалось театральным биноклем, покрытым маленькими дисками и кнопочками, и расположив его напротив своего носа. – Вот так всегда начинается квиддичный матч. В середине – два охотника, готовые вступить в борьбу за обладание квоффлом, а остальные члены команды рассредоточились вокруг них. Это дает центральным охотникам пару дополнительных вариантов, когда они стартуют с земли. Загонщики рядом, чтобы ответить в случае, если бладжеры, как только они появятся, будут слишком близко к их товарищам по команде. В то время как вратари и ловцы располагаются дальше всего, чтобы их не зацепила первоначальная схватка за квоффл. Вратари могут свободно достигнуть ворот так быстро, как только можно, а ловцы могут немедленно начать поиски снитча. Это также для того, чтобы ловцам не могла навредить другая команда, пока никто не смотрит.

– Э… ладно? – сказал Онода.

– Кажется, Слизерин выбрал Фукутоми в качестве начинающего охотника, – продолжила Мики, полностью сосредоточив внимание на поле. – Он всего лишь третьекурсник, но очень хороший игрок, так что это неудивительно… и, кажется, Хаффлпафф выбрал… – она удивленно опустила бинокль. – Аракита? Это странный выбор.

– Почему странный? – спросил Имаизуми.

– Потому что, насколько я поняла, Аракита не слишком хорош, когда ему приходится соревноваться непосредственно с Фукутоми… будто он не старается так, как может. И они вроде как очень хорошие друзья, не понимаю, почему Юске не… – Мики снова посмотрела через бинокль. – О, вот он. Но почему Юске на позиции ловца? Они в самом деле не смогли найти нового ловца вовремя?

– Юске? – спросил Онода. – Ты имеешь в виду Макишиму? Которого мы встретили на банкете?

– Да, – сказала Мики. – Хотя он должен был быть охотником. Он был им в прошлом году, и тренировался именно для этого все время, когда я видела команду Хаффлпаффа вместе. Кажется, сегодня у них другой охотник, и я не помню ее с тренировок. Может… может, тот, кто должен был стать их ловцом, не справился?

– Этот Макишима хорошо летает? – спросил Имаизуми.

– Конечно, – сказала Мики. – Тодзи говорил, что у Юске невероятный потенциал, и, насколько я видела, он всегда очень быстрый и обладает отличными рефлексами.

– Тогда мне кажется, что он был достаточно хорош, раз они решили, что с нынешней хаффлпаффской командой, какая она есть сейчас, его бесполезно использовать охотником, – сказал Имаизуми. – Слабая команда – это препятствие, но слабый ловец почти неизбежно означает катастрофу даже для самой лучшей квиддичной команды.

Онода нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Ловец часто в одиночку набирает больше очков, чем все остальные за матч, но только если поймает снитч, – объяснил Имаизуми. – Если у него не получается сделать это, он не набирает ничего и его команда, вероятно, проиграет. Если ловец достаточно хорош, он может принести победу даже самой слабой команде, но по той же причине плохой ловец может стать причиной проигрыша даже для сильной команды.

– О, – сказал Онода. – Думаю, это большое давление на ловца – выиграть для своей команды, да?

– Огромное, да, – сказал Имаизуми и прищурился, оценивающе наблюдая за игроками на поле. – И как бы он ни был хорош, вообще не предполагалось, что этот Макишима первую очередь будет ловцом. Совсем ему не завидую.

Онода посмотрел на поле, чувствуя неожиданную волну жалости к Макишиме. Он задумался, хотел ли тот вообще быть ловцом или просто отказался от позиции охотника ради блага команды, по причинам, которые предполагал Имаизуми.

– Вот и Тодзи с мячами! – восторженно сказала Мики, хлопая Айю по плечу и указывая на крошечную, одетую в черное фигурку, только что появившуюся на поле. – Скоро начнут!

– Вся дрожу от предвкушения, – монотонно сказала Айя.

– Хорошо, он открывает коробку… и он выпустил снитч! – сказала Мики. – Теперь он собирается достать квоффл, и тогда…

Маленькая фигурка Канзаки с большим красным мячом достигла двух ждущих в самом центре поля игроков. Толпа зрителей затихла в предвкушении, пока Канзаки что-то коротко говорил двоим игрокам и пока они пожимали друг другу руки перед тем, как все члены обеих команд, взобравшись на метлы, замерли, выжидающе глядя в центр.

Прозвучал свисток, и квоффл был подброшен в воздух.

Мяч быстро оказался у центрального игрока в зеленом, который немедленно полетел в направлении хаффлпаффских ворот. Это произошло так стремительно, что Онода едва смог уследить за ним своими глазами.

Как вообще можно быть таким быстрым? Онода считал, что Имаизуми и Наруко хорошо летают, и они в самом деле были очень быстрыми, но такого он никогда раньше не видел. Была ли эта разница из-за более новых и быстрых, чем школьные, метел? Или это просто тренировка? Какой бы ни была причина, слизеринский игрок казался просто зеленой полосой в воздухе, когда летел.

Это было намного круче, чем представлял Онода. Это было… невероятно.

– …И что я говорила, Фукутоми первым завладел мячом, – сказала Мики, критически щелкнув языком. – Аракита не может приложить все усилия против Фукутоми. Кто-то определенно не продумал этот выбор.

Онода удивился, почему Мики так спокойно говорит об этом.

– Как они собираются остановить его? – спросил Онода. – Он слишком быстрый. Никак…

Черный мяч среднего размера выскочил из ниоткуда и поразил Фукутоми в спину. Сила удара заставила его выронить квоффл, который тотчас подхватил игрок в желтом и помчался в противоположном направлении, к оглушительным крикам зрителей.

– Загонщик молодец, – сказал Имаизуми, поворачиваясь к Мики. – Точно в цель. Ты знаешь, кто это?

– Изумида, думаю, – ответила Мики. – Веришь или нет, но он всего лишь второкурсник. Это его первый настоящий матч.

– Хах, – сказал Имаизуми. – Неплохо.

– Ага, хороший ход сделал, – заговорил Наруко, в первый раз с тех пор, как они сели на свои места. Он нетерпеливо смотрел на разворачивающийся перед ним матч, в восхищении явно забыв, что все еще должен злиться на Имаизуми и на мир в целом. – Хоть я не знаю об этом охотнике, не думаю, что он двигается достаточно быстро, чтобы… упс, ага, бладжер в голову. Снова у Слизерина.

Квоффл опять был захвачен слизеринским игроком, и пусть в этот раз это был не Фукутоми, Онода понятия не имел, кто это. Как бы то ни было, у слизеринского игрока не было ни шанса продвинуться к воротам Хаффлпаффа – его грубо толкнул игрок в желтом и, использовав преимущество внезапности, бесцеремонно вырвал квоффл у него из рук. Ни секунды не сомневаясь, хаффлпаффский игрок бросился через поле, расталкивая всех, кто стоял (или летел, поправил себя Онода) на его пути, по-видимому не заботясь от том, были это противники или его собственные товарищи по команде.

– Ты точно уверена, что это хаффлпаффец? – ошеломленно спросил Имаизуми.

– Не похож, правда? – сказала Мики. – Но да, Аракита определенно хаффлпаффец. Он просто… как бы это сказать… он действительно верит в победу.

Уже не первый раз Онода удивился, как такой страшный человек попал на Хаффлпафф. Он был безжалостным в своем стремлении, и недружелюбным, и, кажется, не беспокоился ни о ком, кроме себя самого.

Почему кто-то вроде Манами на Слизерине, когда кто-то вроде Аракиты на Хаффлпаффе? Это бессмысленно.

– Значит, Аракита верит в победу, несмотря на то, что он лично против Фукутоми, – сказал Имаизуми. – Это… как-то странно.

– Уверена, у него есть на то причина, – сказала Мики, когда слизеринский вратарь не смог остановить брошенный Аракитой в среднее кольцо квоффл, и трибуны разразились аплодисментами.

Онода, Мики, Имаизуми и Наруко хлопали вместе с остальными учениками Хогвартса (кроме слизеринцев), а счет на табло изменился на 10:0 в пользу Хаффлпаффа.

Вратарь Слизерина бросил квоффл слизеринскому охотнику, который пронесся мимо, и игра возобновилась.

Следующие сорок минут игра продолжалась в том же духе, как и сначала, проходя цикл, состоящий из овладения одной из команд мячом, потери его из-за удара бладжера (или Аракиты, что было частым случаем), и случайному игроку удавалось пронести квоффл в один из концов поля, чтобы забросить в ворота. Вратарям часто удавалось остановить их, но порой охотник оказывался способным одолеть их чистой силой или обвести и забить гол ради своей команды и зрительских аплодисментов.

И тогда, после краткой паузы, игра продолжалась.

Онода впервые увидел сломанный нос, когда особо злобный бладжер попал одной из хаффлпаффских охотниц в лицо. Был короткий перерыв, во время которого Канзаки привел ее в порядок, прежде чем игру разрешили продолжить. Это было самое серьезное повреждение, которое видел Онода; удивительно, но ему постоянно напоминали, какой жестокой – и опасной – была игра. Бладжеры были ужасающе быстрыми и непредсказуемыми даже без воздействия загонщиков, и было не редкостью, когда кому-то без предупреждения попадали в затылок во время полета. Сами игроки были одинаково безжалостны, практически бросаясь на того, кто в данный момент завладел квоффлом. Когда дошло до этого, Аракита был в своей собственной лиге.

Если, конечно, не вмешивался Фукутоми. В этом случае он сдавался, теряя скорость и свирепость, как будто внезапно утратил всю энергию и волю к победе. Это выглядело почти сюрреалистично, но Мики, кажется, была права насчет неспособности Аракиты соревноваться с Фукутоми.

Счет был 30:40 в пользу Слизерина, когда два ловца наконец увидели снитч.

Казалось, внимание всех – равно зрителей и игроков – было отвлечено от игры, когда стало очевидно, что Тодо, который провел первую часть игры паря над местом, где проходило основное действие, внезапно быстрым рывком метнулся к дальнему концу поля.

– Думаю, Тодо первым его заметил, – воскликнула Мики, направляя свой бинокль на то, что указывали люди. – Но я сомневаюсь, что Юске просто позволит схватить его!

Конечно же, Макишима, который явно присматривал за Тодо, быстро последовал за ним. Они боролись за позицию, когда оказались бок о бок, и, если бы Онода прищурился, он думал, что смог бы различить золотой отблеск, рассекающий воздух всего в нескольких метрах от их протянутых рук. Кажется, они забыли обо всем, кроме того, что оказались в середине самой напряженной части игры, где охотники по-прежнему отчаянно сражались за обладание квоффлом, но теперь еще были вынуждены поспешно увертываться, чтобы убедиться, что нечаянно не помешают собственному ловцу.

Онода глубоко вздохнул, его сердце тяжело колотилось, а руки, лежащие на коленях, крепко сжались в кулаки. Если снитчу не позволят ускользнуть – игра будет закончена, а тот, кто его поймает, принесет победу своей команде. Он думал, что ему сложно будет заинтересоваться игрой, но это оказалось совсем не так. Он был удивлен, обнаружив, что результаты действительно имеют для него значение – он хотел, чтобы Макишима поймал снитч. Он хотел, чтобы Хаффлпафф выиграл.

И судя по лицам его друзей, они чувствовали то же самое.

Негодяй-бладжер пронесся перед ловцами, заставив Тодо на долю секунды засомневаться, и Макишима, воспользовавшись преимуществом момента нерешительности, двинулся вперед и опередил противника, когда снитч ушел в пике.