Текст книги "«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)"

День матча Хаффлпаффа против Гриффиндора выдался ясный и безоблачный – не идеальные условия для квиддича, потому что сияние солнца делало поимку снитча затруднительной, но и не самые плохие, какие только могут быть.

По крайней мере, так сказал Оноде Макишима, подавая ему квиддичную мантию тем утром, а у Оноды не было собственного опыта, чтобы согласиться или опровергнуть утверждение, поэтому он просто принял это как факт.

Раздевалка была маленькая и переполненная, и, несмотря на негромкий разговор и бодрую на вид атмосферу, для поддержания которой некоторые члены хаффлпаффской команды прилагали усилие, в ней царило сильное напряжение. От него, казалось, не были защищены даже старшие и более опытные участники команды – Аракита, в частности, был откровенно раздражен, а лицо Макишимы было бледным, и он помалкивал, когда Онода замечал его краем глаза.

Онода, в свою очередь, был счастлив последовать примеру Макишимы и ни с кем не разговаривать, большей частью потому, что боялся, что его вырвет в ту же секунду, как только он откроет рот. Он натянул через голову новую мантию и лишь слегка запутался в рукавах, проскальзывая в непривычную одежду. Когда ему удалось сделать это самому, он украдкой оглядел комнату, ощупывая завязки, которые держали переднюю часть мантии, в попытке оценить, правильно они затянуты или нет.

– Тебе ничего не нужно с этим делать, – раздался голос совсем близко, и Онода удивленно обернулся, чтобы увидеть сияющее лицо Мики едва ли не в дюйме от своего. Он попятился и врезался в Макишиму, который удивленно ойкнул, потеряв равновесие.

– Эй, полегче, – сказал Макишима, когда снова выпрямился и поддержал Оноду рукой за плечи. – Ты же не хочешь получить травму до начала матча, верно?

Вместо того, чтобы задуматься над тем, что это звучало как намек, что он получит травму после начала матча, Онода повернулся к Мики и выдавил (только немного дрожащим голосом):

– Извини… Не нужно делать что?

– Не нужно перевязывать их, – сказала Мики, указывая на завязки, которые Онода теребил. – Они уже завязаны под тебя, и они в любом случае скорее для украшения. Ты уже разобрался с перчатками и защитой для рук? Это важная часть.

– Ох… нет, – признался Онода, бросая недоумевающий взгляд на то, что показалось связкой разных кусков кожи, разбросанных по скамейке рядом с тем местом, где он стоял. – Это… это что?

– Вот, я помогу, – нетерпеливо сказала Мики, хватая кусок с верхушки горки. Онода заметил, что свои она, кажется, уже надела, если защита для рук действительно так должна была выглядеть на человеке, а не в беспорядочной куче. – Это достаточно просто, когда разберешься, но поначалу дополнительная рука может помочь. Просто натяни перчатку вот так, – сказала она, просовывая руку Оноды в предназначенное для этого пространство, – и теперь, когда все, кажется, в порядке, ты можешь плотно застегнуть защиту для рук – но не слишком туго, ты же не хочешь прервать кровообращение в пальцах.

Онода постарался сделать как она сказала, но, несмотря на все его усилия, мало что смог застегнуть.

Его лицо горело от унижения – в придачу ко всему остальному он, по-видимому, был неспособен одеться самостоятельно – но Мики не казалась слишком озабоченной. Она просто взяла застежки из неловких рук Оноды и стала застегивать их сама.

– Вот это я и имела в виду, когда говорила, что с дополнительной рукой легче, – сказала Мики, и ее улыбка стала чуть добрее, чем раньше, когда она умело растянула защиту по всей длине его руки. – Я целую вечность училась делать это сама – постоянно приходилось просить Тодзи помочь. Это требует практики, вот и все.

Потом она застегнула защиту на другой его руке, и, закончив, сделала шаг назад и оценивающе оглядела его.

– Как тебе?

Онода попробовал согнуть пальцы, жесткая кожа скрипнула, протестуя против непривычного движения.

– Э, нормально, – сказал Онода. – Если ты не против моего вопроса, то почему мне это нужно? Единственный мяч, о котором я должен беспокоиться, – это снитч, и он слишком маленький, чтоб причинить настоящий… ущерб, разве нет?

– Это предосторожность, – весело сказала Мики. – Даже если охотники и загонщики не будут целиться прямо в тебя, это не значит, что ты не можешь иногда оказаться между ними и их действительными целями. Если ты преследуешь снитч, когда это происходит, и протягиваешь руку, а в нее влетает бладжер, ну – это слабая защита, но лучше, чем ничего. Их носит вся команда.

– О, – нервно сглотнул Онода.

Мики уверенно похлопала его по плечу, развеяв наступившую на мгновение неуютную тишину.

– Ну, Сакамичи, теперь ты действительно похож на ловца! Остальное за тобой.

– Я, ох… – он смущенно отвернулся, и со стороны наблюдавших за ними игроков раздалось несколько добродушных смешков.

Он задумался, понимает ли еще кто-нибудь, что ему это совсем не по плечу.

Когда они вышли из раздевалки и ступили на квиддчное поле, Оноду тотчас поразил вид трибун, заполненных людьми, которые взревели при появлении команд, пока воздух не зазвенел от их приветствий и аплодисментов.

Где-то вверху с этих трибун смотрел Имаизуми. Может, Манами тоже был где-то там и, может, даже приветствовал Оноду.

Онода сглотнул, следуя за своими товарищами к центру площадки как в тумане, пока его не вернуло в чувство неожиданное «Сакамичи!» прямо перед ним.

Кричавшего он узнал безошибочно, хотя и не видел его в ярко-алой квиддичной мантии Гриффиндора раньше. Как бы то ни было, она, без сомнения, ему подходила.

– Ты в порядке? – спросил Наруко, сжимая руку Оноды в своих ребяческим жестом, вероятно порожденным избытком адреналина и общим недостатком самосознания. – Не нервничай так, Сакамичи, ты будешь великолепен, обещаю!

Онода не был уверен, что положение Наруко позволяет ему обещать что-то вроде этого, но, как всегда, не мог не приободриться от абсолютной уверенности Наруко в нем. Ему даже удалось слегка улыбнуться, отвечая:

– Ты уверен, что тебе следует говорить это? Ты же знаешь, в этот раз мы играем друг против друга.

Наруко отмахнулся.

– Пффф, как будто это важно – мы друзья, а друзья на первом месте, даже если речь идет о квиддиче. Я просто хотел пожелать тебе удачи, – сказал он, поднимая перед собой кулак.

Онода нахмурился.

– Что ты делаешь?

– Ты не знаешь, как это – стукнуться кулаками? – недоверчиво спросил Наруко. – Конечно, нет, о чем я думаю – ладно, сожми руку в кулак… хорошо… а теперь как бы… стукни его, – сказал он, легко ударив своим кулаком по кулаку Оноды. – Ясно?

– Наверное, – сказал Онода, глядя на свой сжатый кулак, будто он мог ответить на его вопросы. – Чего я не понимаю, так это зачем.

– Оххххх, это все? – ухмыльнулся Наруко. – Я просто хочу поделиться с тобой моим духом, чтобы помочь тебе.

– Твоим духом?

– Ага, – весело сказал Наруко. – Ты выглядел обеспокоенным, а я понял, что у меня достаточно собственной смелости, и подумал, что ты, может, захочешь одолжить немного. Но только немного – это сильная штука, слышишь?

– О, – сказал Онода, слегка тронутый этим жестом. – Тогда спасибо тебе, Шокичи. Я… я в самом деле счастлив, что мы можем поиграть вместе в квиддич. Я просто хотел бы…

Чтобы мы могли играть в одной команде, лишь мысленно договорил Онода, но Наруко, кажется, все равно его понял, потому что успокаивающе похлопал по плечу.

– Не беспокойся, квиддич не страшный! – сказал он. – Все будет в порядке, и…

Внезапно Онода со смущением осознал, когда и где происходит этот разговор: это произошло, когда магически усиленный голос Канзаки прервал их беседу, отчетливо объявив, что «Мы начнем матч сразу же, как только гриффиндорский охотник соизволит вернуться на свою часть поля…»

Большой парень с Гриффиндора, с которым Онода ненадолго встретился после первой тренировки, подскочил к ним, схватился за черный воротник мантии Наруко и поволок его назад к остальной гриффиндорской команде.

– Ладно, ладно – иду! – возмутился Наруко, борясь со стянувшим шею воротником. – Отпусти, ты, безмозглый медведь!

Тадокоро предпочел игнорировать его, вместо это бросив извиняющийся взгляд на Канзаки, пока заталкивал Наруко обратно на его место.

– Извините. Продолжайте, пожалуйста.

Хотя выражение Канзаки было строгим, Оноде показалось, что он видит, как уголок его рта изгибается.

– Спасибо, Тадокоро. Как я уже сказал, сегодня я ожидаю хорошей и честной игры от каждого.

Канзаки наклонился и откинул крышку знакомого деревянного сундучка и завозился с чем-то внутри. Момент спустя вылетело что-то крошечное и золотое и исчезло где-то над плечом Канзаки слишком быстро, чтобы Онода смог проследить. Снитч был выпущен.

– Капитаны, пожмите руки.

Капитан команды Оноды и гриффиндорский капитан встретились в центре, с уважением пожали друг другу руки и вернулись к своим местам на поле. Как только место в середине снова освободилось, Макишима и гриффиндорский игрок, стройный мальчик с темными вьющимися волосами, приблизились каждый со своей стороны. Онода знал достаточно, чтобы понять, что это начинающие охотники, те, кто будет первым сражаться за обладание квоффлом.

Хотя он уже несколько раз был свидетелем начала квиддичного матча, это было впервые, когда он видел этот момент с места игрока, а не далекого зрителя с трибуны. Одной мысли о том, как много людей смотрит на него и надеется на выигрыш, было достаточно, чтобы его пульс ускорился и он почувствовал себя немного болезненно.

Канзаки снова обратил свое внимание к сундуку и следующими освободил бладжеры, отклонившись, чтобы они его не ударили, и они вылетели и начали кружить по полю. Тогда, наконец, как только бладжеры убрались с дороги, Канзаки достал квоффл и вынес его в центр. Среди игроков воцарилась странная выжидательная тишина, когда Канзаки поднял мяч в одной руке и поднес свисток к губам другой, Макишима и гриффиндорский охотник сосредоточились, готовые постараться поймать квоффл, как только прозвучит свисток.

И тогда квоффл был брошен высоко в воздух, звук свистка пронесся над квиддичным полем, и матч начался.

Внезапно начавшееся движение было столь же беспорядочным, как Онода и помнил; квоффл был пойман Макишимой, а обе команды взмыли в воздух и смешались. Квоффл быстро переходил из рук в руки, загонщики действовали с жестокой эффективностью, которая заставила Оноду побыстрее отступить, чтобы наблюдать за игрой с безопасного расстояния, когда Наруко с триумфальным криком подхватил квоффл.

Мики поразила Наруко особенно хорошо направленным ударом в плечо, что ослабило его хватку, и он с проклятием выронил мяч. Аракита, который ждал этого, быстро схватил квоффл в свои руки и понесся к гриффиндорским воротам. За ним тотчас бросились другие два гриффиндорских охотника, которые держались близко, но и на расстоянии, достаточном, чтобы их загонщики могли нанести удар, если представится возможность.

И несколько минут спустя возможность представилась, судя по тому, что бладжер врезался в шею Аракиты и пошатнул его равновесие, позволив кудрявому гриффиндорскому охотнику вырвать квоффл у него из рук. Охотник перекинул его товарищу по команде, обведя других игроков, приближавшихся к нему, чтобы попытаться отобрать квоффл. Онода мог поклясться, что он насмешливо отсалютовал Араките, перед тем как последовать за другим охотником к площадке, и Аракита, судя по его раздраженному рыку, похоже, подумал о том же.

Быть ловцом странно, решил Онода, следя за развитием игры со своего наблюдательного пункта прямо над гущей событий. Хотя он и играл в этом матче, по большей части он не делал ничего, кроме как смотрел за ним, время от времени оглядывая поле в поисках проблеска снитча и присматривая за другим ловцом на случай, если он заметит снитч раньше Оноды. Он в любом случае должен быть сконцентрирован и готов к действию, но от основной игры он был изолирован.

И Имаизуми был прав – для многих роль ловца, вероятно, была невыразимо разочаровывающей и скучной. Несмотря на это Онода обнаружил, что чувствует особенную благодарность за то, что ему можно держаться подальше от остальных, когда в четвертый раз стал свидетелем того, как Наруко был поражен блаждером и через несколько секунд выровнялся только для того, чтобы снова потерять квоффл. Осознание Наруко того, что произошло в короткий период его отвлечения, обычно сопровождалось раздраженным шипением и плевками, что, как думал Онода, делало еще более очевидным, что это его первый настоящий квиддичный матч.

Не сказать, чтобы Наруко играл слишком плохо. Казалось, со временем у него все лучше получается уклоняться от бладжеров, но все-таки он был резковат на поворотах, и ему определенно было над чем работать. В противоположность ему другие охотники его команды, кажется, двигались в почти совершенном согласии, предугадывая движения друг друга как свои собственные. Это было почти сверхъестественно.

Сверхъестественно или нет, как бы то ни было, нельзя было отрицать, что методы Гриффиндора были эффективными. Благодаря их быстрым и приспосабливающимся охотникам и одинаково яростным загонщикам Гриффиндор пропустил очень мало бросков в свои ворота. Понадобилось немного времени, чтобы Гриффиндор вышел вперед со счетом 40:10, и шансы Хаффлпаффа на победу, кажется, становились все меньше и меньше.

По крайней мере, если Онода не поймает снитч. Если ему удастся это сделать, их теперешняя разница в счете быстро потеряет значение перед лицом 150 очков, заработанных Онодой для своей команды. Они могли бы легко выиграть, если бы Онода выполнил эту простую задачу.

Он покрепче сжал рукоять метлы.

Он по-прежнему нервничал, так нервничал, что внутри у него, кажется, все переворачивалось, но вокруг этого была крепкая стена решимости. Макишима верил в него, Мики научила его надевать защиту, и еще раньше Манами показал ему хоть немного, что значит любить полеты.

Он не хотел никого из них разочаровывать, так что он должен приложить все усилия, чтобы выиграть этот матч для себя и своей команды, и, может, наконец, наконец получить ответ, заслуживает ли он свое место в команде и оказанное ему доверие.

Он был не уверен, прошло ли несколько секунд или минут, когда он наконец краем глаза заметил золотую вспышку, но когда заметил, то даже не думал. Сработал инстинкт, и Онода схватился за метлу и наклонился, побуждая ее лететь вперед.

Снитч летал возле опоры зрительской трибуны на гриффиндорской стороне поля, которая была не особенно далеко от него, но и не близко. Он подумал, что может воспользоваться шансом, ведь если ему удастся добраться туда незамеченным…

Вид на слабое сияние снитча был прегражден гриффиндорским игроком, появившимся перед ним. Хуже того, Онода понял, что это был ловец-противник, который, очевидно, тоже заметил положение снитча, и Онода не был уверен, сделал ли он это в то же самое время, что и Онода, или из-за Оноды.

Хотя теперь это не имело значения – все, что имело значение, это добраться до снитча быстрее, чем соперник.

Гриффиндорский ловец быстро глянул через плечо на Оноду, перед тем как ускориться, и Онода наклонился вперед еще сильнее, чтобы увеличить собственную скорость, держась так близко, как только можно, чтобы не терять возможность следить за снитчем. Это было сложно, но он подумал, что лучше всего ждать своего часа и возможности обойти соперника и забрать снитч себе.

Он не знал, был ли вообще на это способен, но не мог сдаться. Не сейчас.

Снитч мелькнул в направлении гриффиндорских ворот, и два ловца следовали за ним. Онода ощутил краткое дежавю, когда они приблизились к стойкам ворот, вспомнив, как перед ним летел кто-то другой и как ему казалось, что он может лететь вечно, если это означает, что он может гнаться за этим человеком, даже несмотря на огромную возможность никогда на самом деле не догнать его. Даже если все, что он получит, – это брошенную иногда через плечо улыбку, это хорошо, потому что…

Сосредоточься, сказал он себе, вытряхивая из головы этот образ. Нельзя позволять себе думать об этом сейчас, или он упустит шанс.

Он сконцентрировался на цели, на крошечном золотом мячике перед ним, и воспользовался шансом. Вложил все свои силы в то, чтобы заставить метлу лететь быстрее, и ему удалось обойти соперника и стать на решающие дюймы ближе к снитчу.

Приготовься, приготовься.

Он был так близко. Крошечный золотой мячик был вне досягаемости, но с каждой секундой становился все ближе, ближе, пока не оказался почти на расстоянии вытянутой руки. Приготовившись, он протянул руку, распрямил пальцы…

– Берегись! – крикнул кто-то, но было слишком поздно.

Онода почувствовал, как его голова взорвалась болью, а зрение на время затуманилось. Его метла повернулась на месте, когда он попытался опереться на нее, быстро заморгав, когда вернулось зрение.

Или, по крайней мере, когда оно частично вернулось. Даже после того, как звон в ушах прекратился, мир не напоминал ничего, кроме размытых цветных пятен.

Он не мог видеть.

Он парил где-то в пятидесяти футах над землей на ненадежной метле и не мог видеть.

Паника охватила и переполнила его, стало трудно дышать, но он изо всех сил старался удерживать ее под контролем достаточно долго, чтобы понять ситуацию. Что случилось? Почему он ничего не видит?

Вцепившись одной рукой в метлу, он поднес другую руку к лицу и осознал, что ощущает отсутствие знакомой тяжести очков на носу. Это было самое вероятное объяснение его проблемам со зрением, но вызывало только еще больше вопросов – как он потерял их? Что с ним случилось? Где снитч теперь?

Ответ он получил пару секунд спустя, хотя и сразу пожалел об этом.

– И гриффиндорский ловец поймал снитч! – прокатился над стадионом голос комментатора, и даже в разгар своей паники Онода почувствовал, как его сердце сжалось. – Гриффиндор получает 150 очков и выигрывает со счетом 190:20!

Вот, удивленно понял Онода. Вот оно.

– Сакамичи!

Оноду обхватила пара рук, и знакомый голос громко заговорил прямо в ухо. Хотя все расплывалось, узнать Наруко было легко.

– Ты в порядке? – спросил он. – Срань господня, никогда больше так меня не пугай – ты просто остановился, когда тебя долбануло тем бладжером, и…

Наруко все говорил, а Онода невольно обмяк в его руках, прилагая все усилия, чтобы вернуть контроль над бешено колотящимся сердцем. Ему хотелось просто зависнуть здесь, довериться заботе Наруко и не думать ни о чем и не сталкиваться с тем, что случилось, но он все равно заставил себя говорить.

– Нет, это… мне не больно, – жалко сказал Онода, и живот свело от чувства разочарования и вины. Он почти желал, чтобы ему было больно, если бы только это могло быть более адекватным оправданием для его провала.

Долбануло бладжером. Вероятно, это было все, что требовалось, чтобы Онода полностью утратил выдержку.

– Я просто… Должно быть, я потерял очки, – сказал он. – Думаю, бладжер их сбил, и тогда я – я просто запаниковал, я не мог видеть, и я… я все испортил, да?

– Шшш, все нормально, Сакамичи, – успокаивающе проговорил Наруко, хотя в его голосе звучали напряженные нотки тревоги, и это не особенно утешало. – Ты не сделал ничего плохого, так? Мы найдем твои очки и… не знаю, может, мы сможем объяснить Канзаки, что произошло? Он должен понять, что это была не твоя вина, и тогда, думаешь, он может пересмотреть…

– Это ничем не поможет, – сказал еще один голос, оповестивший о прибытии кого-то нового. Перед Онодой появилось желтое пятно с зеленой макушкой, и даже хотя голова по-прежнему кружилась, он легко опознал его как Макишиму. – Матч окончен. Теперь мы ничего не можем с этим поделать.

– Но ты не знаешь, если не попробуешь! – возразил Наруко, покрепче прижимая Оноду к себе. – Сакамичи потерял очки и не мог видеть – он ничего не мог поделать!

– Я знаю, но это не имеет значения, – сказал Макишима, и Онода почувствовал, как что-то прохладное толкнулось в его лицо. Он открыл глаза и обнаружил, что снова может видеть, и понял, что Макишима, должно быть, нашел его очки. – Такие вещи в квиддиче иногда случаются, и нам просто надо с ними мириться. Минутное сомнение и единственный промах составляют разницу между победой и проигрышем. В этот раз нам не повезло, вот и все.

Оноде почти хотелось, чтобы Макишима не возвращал ему очки, потому что мягкое озабоченное выражение его лица вовсе не доставляло Оноде удовольствия, как и разочарование одетых в желто-черное болельщиков Хаффлпаффа на трибунах. Он не хотел видеть лица всех людей, которых он подвел.

– Я не так хотел выиграть, – расстроенно сказал Наруко, и Онода осознал, что есть еще что-то, за что он ответствен – команда Наруко выиграла свой первый матч в сезоне, а его друг, вместо того, чтобы праздновать, застрял здесь, беспокоясь за него.

– Могу представить, но победа есть победа, – пожал плечами Макишима. – Ты Наруко, верно? Думаю, Джин тебя ищет, так что ты, вероятно, можешь вернуться к своей команде. Я присмотрю за Сакамичи.

– Но…

– Обещаю, со мной он будет в порядке, – сказал Макишима, и его слова, бывшие достаточно обнадеживающими, не допускали возражения.

Наруко все еще сомневался, переводя взгляд с Оноды на Макишиму, словно не мог доверить Макишиме своего друга в таком состоянии, но потом кивнул и отпустил Оноду, который быстро схватился за руку Макишимы вместо его. Перед тем, как покинуть их, Наруко обернулся.

– Увидимся позже, Сакамичи, ладно? – сказал он напоследок. – Если ты уверен, что ты в порядке?

Разве ты уже не доставил всем достаточно проблем? – мысленно отругал себя Онода. Вслух же ответил показавшимся ему более-менее честным голосом:

– Да, я в порядке.

Наруко не выглядел полностью убежденным. Он бросил на Макишиму подозрительный взгляд, но все же наконец кивнул.

– Тогда перехвачу тебя позже.

Онода не смотрел, как он снижается, только потому, что это требовало посмотреть и на землю. Онода не чувствовал себя так ужасно на метле со времени своего первого неудачного урока полетов в предыдущем году, когда запаниковал и ему понадобилась помощь Наруко, чтобы спуститься. Он думал, что после всех его тренировок это беспомощное чувство головокружения наконец останется позади, но, очевидно, с тех пор Онода изменился меньше, чем думал.

И это не было счастливым осознанием.

– Ну, Сакамичи, – сказал Макишима, неловко пристроив руку на плече Оноды, будто не был полностью уверен, как ему следует реагировать на поведение товарища по команде. Онода не винил его – он знал, сколько от него проблем. – Остальная часть команды встретится в раздевалке, чтобы обсудить ход матча… и нам тоже нужно быть там. Ты готов спускаться?

Несмотря на тот факт, что он не хотел ничего сильнее, чем почувствовать твердую землю под ногами, ему казалось, что он готов провести в воздухе всю оставшуюся жизнь, если это означает избежать встречи с товарищами по команде, которых он подвел.

Может быть, Макишима почувствовал это, потому что неловко похлопал Оноду по плечу, очевидно, чтобы успокоить.

– Да ладно, не так уж это и плохо. Тебе будет лучше, как только окажешься на земле, верно?

Онода в этом как-то сомневался, но в любом случае последовал этому мягкому побуждению к медленному спуску.

– А ты… расстроился? – наконец набрался храбрости спросить Онода, когда они приземлились и вместе шли в направлении раздевалки, взвалив метлы на поникшие плечи. – По поводу матча, в смысле – что мы проиграли?

Макишима издал легкий странноватый смешок.

– Наверное, я притворяюсь лучше, чем думал, если тебе даже пришлось спрашивать, Сакамичи, – сказал он, повернувшись к Оноде и позволив впервые ясно увидеть беспомощное разочарование, затянувшее его глаза и опустившее вниз уголки рта, и при виде этого сердце Оноды немного дрогнуло. – Конечно же, я расстроен, что мы проиграли, но что сделано, то сделано. Все, что мы можем сейчас, – это строить планы, что нам делать в следующий раз, и надеяться, что обстоятельства, которые мы не можем контролировать, позволят нам нацелиться на Кубок по квиддичу в этом году.

– Погоди, о каких обстоятельствах ты говоришь? – спросил Онода, спеша, чтобы поспевать за более широкими шагами старшего. – Что теперь будет?

Макишима вздохнул, задумчиво пробежавшись пальцами по волосам.

– Ну… Гриффиндор сегодня победил, так что они двигаются вперед и встречаются с новым противником – это будет победитель матча Рейвенкло против Слизерина, который еще предстоит, – небрежно пояснил он, словно проигрывая в голове возможные сценарии, пока говорил. Но его сомневающееся выражение не внушало уверенности. – Мы играем с проигравшим. Если нам повезет, Гриффиндор проиграет свой матч, а мы выиграем свой, и это вернет нас в гонку за кубком. Это наш самый лучший… нет, единственный шанс теперь.

– О, – сказал Онода, и его накрыло новой волной вины. Все эти дополнительные проблемы были из-за него, и теперь им надо победить или команду Имаизуми, или – он содрогнулся – самого Джинпачи Тодо только ради маленького шанса на продолжение.

– Не беспокойся об этом слишком много, – сказал Макишима, видимо изо всех сил пытаясь говорить убедительно. – То, что случилось, случилось, и все, что мы можем теперь сделать, – это постараться в следующий раз подготовиться получше.

Онода смог только один раз устало кивнуть, уже мысленно подготавливая себя к встрече с остальными членами команды.

*