Текст книги "Красавец и чудовище (СИ)"
Автор книги: Олла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
– Как хочешь…
Он счел это согласием и подхватил магичку на руки. Она казалась слишком легкой для своего роста, видимо, из-за уменьшения резерва и слабости. Втащив ее в комнату, эльф усадил Ронину на кровать и взялся снимать сапоги. Подобное он не раз проходил с Нилайей, вот только тогда он встречал ее после застолий и балов у местных придворных, где та, как представитель ордена магов, обязывалась присутствовать. Да и разувал ее пьяную, поскольку обычно после балов Нилайя с трудом приползала в состоянии полумертвого тела. Ну или же мастерски притворялась, поскольку ей ничего не стоило прочитать нужное заклинание от похмелья или же очистку крови…
Эльф подумал, что Нилайя вполне могла притворяться в зюзю пьяной, да до такой степени, чтобы раб ее носил на руках, но для этого нужна была какая-то цель… Вызнать важную информацию? Выявить шпиона? Без проблем переговорить с кем-то из ордена магов так, чтобы это выглядело как дружеская попойка? Он поморщился, понимая, что маги всех использовали в каких-то своих играх. И его тоже. А вот Ронина была честной. Он прекрасно видел, что она устала, да и понятное дело, после создания такого артефакта нельзя остаться бодрой. Поэтому он молча стянул ее сапоги, в которых магичка, похоже, выходила за какой-то надобностью на улицу, поскольку к ним прилипла пара опавших листьев, а после подсунул ей под спину подушку и уселся рядом, глядя на нее сочувствующе и с толикой тревоги.
– Все нормально, мне просто нужно отоспаться, – Ронина вяло махнула рукой, отсылая эльфа, но тот остался сидеть, как привязанный. Лишь скорчил печальную мордашку.
– Можно я посижу рядом с тобой?
Спорить с ним у магички не осталось никаких сил, поэтому она прикрыла глаза и указала рукой в сторону книжного шкафа.
– Сиди, но только тихо. Возьми там книжку в коричневом переплете, почитай про магию крови, заодно узнаешь, почему она запрещена. Это поможет тебе избавиться от вбитых в голову прописных истин. А если будешь шуметь, я тебя выгоню и навсегда запрещу сюда заходить, – столь длинная речь утомила ее, и Ронина буквально отключилась, уронив голову на подушку.
Истираль послушно взял книгу и уселся на табурет у окна, то и дело поглядывая на хозяйку. Помирать та явно не собиралась, просто провалилась в глубокий и крепкий сон. Так что тревожиться не о чем, но все же… ему не хотелось бросать ее в таком состоянии одну. Подумать только, а ведь она раньше как-то обходилась без помощи даже при сильном истощении. Ведь строила же как-то эту башню, напитывала заклинаниями, проводила опыты, создавала подобные артефакты…
Эльф открыл книгу и отшатнулся – на первой же странице был нарисован некромант, поднимающий мертвеца из могилы, а само название отпугивало похлеще многих других. «Запрещенная магия – как это было на самом деле». Но дальше ужасов не оказалось. Никаких запретных заклинаний ему не попалось, зато книга повествовала об истории этой самой запрещенной магии. Оказывается, многие темные маги становились некромантами – поднимали оживших мертвецов, создавали нежить, зачаровывали животных, чтобы те даже мертвыми могли служить своему хозяину. Подобная близость к смерти всегда пугала всех тех, кто ее не имел, поэтому после очередного темного мага, собравшего армию мертвых, некромантию объявили вне закона, а всех детей, обладающих подобным даром, стали умерщвлять, порой весьма жестокими способами. Выжившие же мстили, как умели, что породило множество войн около трех тысяч лет назад, когда случился всплеск рождаемости магов смерти.
История запрещенного колдовства оказалась столь увлекательна, что Истираль очнулся, лишь когда стало темнеть. Он читал весь день и почти прочел всю книгу, остался жалкий десяток страниц. Он узнал о том, что маги крови могут зачаровать кровь в теле любого живого существа, что тоже не понравилось светлым стихийным магам. Ведь если маг крови прикажет их собственной крови застыть в жилах, то она послушается, несмотря на все щиты и защитные заклинания. Лишь очень сильные магистры и архимаги могли им противостоять. Магов крови тоже почти уничтожили, низведя до единиц, разбросанных по миру и не имеющих ни достаточно знаний, ни возможности найти себе учителя, чтобы обрести могущество. Как справилась с этим Ронина, он не знал. Возможно, она была слишком хитрой, чтобы демонстрировать свои способности, и пользовалась сугубо стихиями и собственной магией, обманув магистра ордена и своих учителей. Но скорее всего, магией крови она стала заниматься уже здесь, в лесу, когда никто не мешал, не запрещал и не промывал ей мозг…
Он таки дочитал книгу до конца при слабом сумеречном свете из окна и вернул ее на полку. Кое-что прояснилось, но все равно оставалось слишком много вопросов. О том, где Ронина этому всему научилась, как смогла добыть редкие книги, почему вообще доверилась ему…
Истираль подошел к хозяйке и почти неощутимо положил ей ладонь на лоб. Ронина вздрогнула, но не проснулась, лишь вяло боднула его руку. Ее кожа оказалась сухой и прохладной, все еще слишком бледной по сравнению с нормой, но настолько сильное магическое истощение уже прошло. Эльф вышел из комнаты, решив, что и он для чего-то годится, кроме как переводить дармовые харчи, а потому спустился вниз и стал готовить из найденных ингредиентов специальный отвар, помогающий быстрее восстановиться.
Почему Ронина не запасала подобные вещи в хозяйстве, он не знал. Возможно, считала, что ее резерва и так хватит, а возможно, просто ленилась или забывала. Вряд ли она не знала, как готовить простейшие зелья и отвары в случае полного истощения – этому обучают еще в первые годы, когда маг лишь начинает постигать великое искусство волшебства. Эльфы тоже готовили подобные зелья, вот только использовали для них травы, растущие сугубо в эльфийских лесах… в эльфийском лесу.
Он обиженно фыркнул, вспоминая, что сейчас, вероятно, уже не существует его леса. Если все защитники погибли, то женщин и детей наверняка утащили в рабство. Полукровок ждала не менее печальная участь. Он не знал, чем же закончилась война. Да, в лесу еще кто-то был из его родичей, по словам Ронины, но кто и как там жил? Вдруг выживал, как дикое зверье, питаясь чем попало и растратив все достояние эльфийского общества, потеряв культуру, уважение к расе и богам, забыв все то, на чем воспитывались эльфы… Впрочем, он сам тоже не лучше. Потерял и культуру, и веру, и уважение к богам… Где эти боги, когда народ эльфов гибнет с каждым днем? Где все прославленные герои баллад, должные спасать своих возлюбленных? Где те, кто поможет ему? А хотя… ему уже ничто не поможет. Он навечно останется с ошейником и будет чьим-то рабом. Если не Ронины, так кого-то еще, долго ли умеючи произнести подчиняющую фразу и прижать свою руку к ошейнику…
– Что ты делаешь? – тихий голос магички прервал его размышления.
Истираль поднял руки, показывая свои самые мирные намерения.
– Готовлю тебе отвар, чтобы ты быстрее восстановилась.
– Ах да… – Ронина помассировала виски. Она уже немного выспалась и теперь зверски хотела есть – тело желало как можно быстрее восстановить резерв, а для этого нужно было получить энергию извне. – Спасибо, я как обычно о нем забыла.
– Я с радостью буду готовить его тебе постоянно, чтобы ты не забывала, – согласился эльф.
– Нет, слишком часто пить подобные вещи нельзя, – покачала головой магичка и принялась доставать ужин графа Силерина, подвинув его чашки.
– Как раз сегодня тебе такой отвар не помешает, – Истираль поставил перед нею чашку с парующим травяным чаем. Магичка принюхалась, довольно кивнула и подсунула ему блюдо с рагу.
– Да, сегодня тот самый день, когда отвар не помешает. Я тут кое-что подумала… – она вгрызлась в кусок мяса и довольно причмокнула, – так вот, мы можем создать для гномов амулеты от темной магии. На тот случай, если кто-то из них снова станет собачиться с магами. Гномы народ весьма темпераментный…
– Что-то я не заметил, – Истираль взглянул на Ронину с толикой восхищения – она ела, как живой человек, получая удовольствие от еды, забывая вытереть сок и соус с подбородка, не сидела чопорно, как аристократы, двигалась, говорила, жила… Это на самом деле была жизнь, а не бесконечно следование бессмысленным правилам этикета. Кто сказал, что нельзя капнуть соусом на стол? Почему нельзя вытереть жирные пальцы о полотенце, а не о специальную салфетку, почему нужно ждать, пока первым сядет за стол старший представитель семьи?
– Ты просто плохо их знаешь, – отмахнулась магичка. Она ела много и действительно получала удовольствие от рагу, от хорошо прожаренного мяса, от вкусных соусов и всего того, что обычно не лезет в глотку под взглядами множества снобов. – На самом деле гномы общительны, активны, весьма задорны… А уж какие песни они поют! Заслушаешься!
– Мне уже начинать ревновать? – приподнял бровь эльф, копируя мимику самой Ронины, но она лишь фыркнула.
– Глупости! Я обязана гномам жизнью здесь с относительным комфортом, я благодарна им за тонкие и очень сложные инструменты, а еще они дают мне часть своих запасов, хотя вообще не обязаны. Они действительно хороший народ. Я уверена, что будь я светлой, то неплохо общалась бы с вами, эльфами, и смогла бы вам помочь в случае нужды. И сейчас я бы с радостью делала зелья для вас, признай вы меня…
– Они не… они никогда не признают темную, в том-то и беда, – вздохнул Истираль. – А теперь не признают и меня, поскольку я уже не могу считаться настоящим эльфом. Вот эта милая штука, – он провел рукой по ошейнику, – навсегда превратила меня в изгоя для собственного народа. И даже если я вернусь… я стану просто приспешником врага, которого быстро убьют.
– Что ж… я тебя никуда не гоню, – усмехнулась Ронина. Морщинки на ее лице уже разгладились, а в глазах снова появился блеск. – Но так как мы с тобой теперь друг от друга никогда не избавимся, пока кто-то один не умрет, то будем выживать вдвоем.
– Пока смерть не разлучит нас, – усмехнулся эльф, довольно глядя на магичку. Он сам и забыл о своей порции, радуясь тому, что она уже почти здорова и в обычном своем состоянии. – Хорошо, я буду помогать тебе с амулетами, только скажешь, что нужно делать.
– Всенепременно, – Ронина достала очередной лист бумаги (похоже, она планомерно опустошала какую-то бумажную мастерскую) и взялась чертить свои формулы. – Смотри внимательно и запоминай…
========== Глава 17 ==========
Работа над амулетами была долгой и кропотливой. Сначала они разработали теорию, как правильно смешивать темную и светлую магии, чтобы защитить носителя амулета, но при этом Ронина могла колдовать для него и на него. Вылечить там или новое проклятие снять. Потом полдня бродили по лесу в поисках подходящего дерева, чтобы нарезать заготовок. Истираль с радостью бы помог, но местные деревья не откликались на его призыв, а сам он был еще недостаточно темный для полноценного взаимодействия с лесом. Потому пришлось пилить по старинке, потратив остаток дня и много сил.
Потом они три дня вырезали из древесины амулеты, засыпав весь зал опилками, стружками и занозами. Ронина строго-настрого наказала не снимать в доме сапог, чтобы не загнать занозы. Потом же Истираль это все убирал почти всю ночь, поскольку магичка занималась составлением заклинания и первичной обработкой заготовок. А потом, когда отоспались, отъелись и взялись колдовать на пару… для него все слилось в одно сплошное монотонное сегодня.
Когда эльф взял очередную заготовку, чтобы влить порцию маны и подогнать ее под изготовленный Рониной каркас из темных нитей силы, он понял, что настолько устал, будто бы впахивал на рудниках. Работать со столь тонкими материями он не умел, но учился походя, на месте, подбадриваемый и ругаемый Рониной. И теперь, держа деревяшку в руках, он просто уткнулся головой в шею склонившейся над столом магички.
– Это что за новости? – Ронина недоверчиво взглянула на расслабившегося светлого, будто бы впервые видела.
– Я… просто хотел тебя обнять, – вздохнул Истираль, и не думая отстраняться. Магичка теперь пахла древесной смолой, съеденным по поводу дня рождения графа пирожным и чем-то еще приятным и почти родным. Он потерся головой о ее шею, чуть не мурлыкнув от удовольствия. Ошейник счел, что все так и нужно делать, поскольку никакой активности не проявил.
– Давай так – мы доделаем эту партию, пойдем отдыхать, и тогда ты сможешь меня обнять, – устало согласилась Ронина. Она понимала, что для не слишком опытного мага дает чрезмерную нагрузку, но иначе не могла. Они должны сделать эти амулеты, раз уж подвернулся такой шанс. И должны помочь гномам, чтобы гномы помогли им. – Взамен же мы сможем попросить гномов сделать тебе хорошее оружие. Не поделки человеческих мастеров, а настоящее качественное оружие. Согласен?
Зеленые глаза эльфа удивленно вспыхнули. Подумать только! Его хозяйка помнит о том, что он просил себе что-то для защиты, но чтобы гномьей работы?
– Мне кажется, – осторожно начал он, – гномы не захотят делать оружие для эльфа.
– Значит, сделают как бы для меня, но под твою руку, – отмахнулась Ронина. – К тому же после этих амулетов мы с тобой доработаем взрывчатое зелье, а за такую партию амулетов и зелья они просто обязаны будут дать что-то взамен. И одинокой маской за подобную работу они не расплатятся.
– Что ж, можно попробовать. Даже если они откажутся выковать меч или что-то в этом духе, то ты всегда можешь выторговать что-то другое, – Истираль снова собрался с силами и заполнил очередную заготовку. Похоже, зелье для восстановления маны придется варить уже самому себе…
***
Когда они закончили с первой партией амулетов, Ронина увела уставшего эльфа в его комнату и усадила на кровать. А после достала откуда-то две большие красные подушки, расшитые причудливым узором и с кисточками на уголках. Ничего подобного Истираль еще никогда не видел, а потому вопросительно уставился на хозяйку, ожидая объяснений.
– Это шиирские подушки, – пояснила Ронина. – Жители севера крайне изобретательны в плане сохранения тепла, а еще они любят комфорт и уют. В их жилищах всегда может найти приют заблудившийся путник. В северных странах, в очень сильно северных странах распространен закон гостеприимства, он там стоит превыше законов короля, совета и кого бы то ни было еще. Такие подушки шьют женщины и дети из шерсти вьючных животных – лорикшей. Лорикши обитают в гористой местности, и для северян они намного более ценны, чем южные коровы. Из шерсти делают ткани и одежду, мясо и молоко пускают в пищу, а из рогов вырезают украшения для девушек и женщин.
– И ты… все это видела своими глазами? – спросил Истираль, завороженно слушая рассказ и сжимая в руках подушку.
– Нет, к ним я не ходила. Там слишком холодно и неуютно, а я, как ты мог заметить, даже летом не вылезаю из теплого халата и сапог. Иногда я подглядываю за жизнью других людей и нелюдей, поскольку надо же знать, что в мире делается… Ладно, садись, я обещала тебе разрешить обниматься.
Она забрала у эльфа подушку и подсунула ему под спину, а после подсунула такую же подушку себе. Теперь узкий лежак эльфа стал больше напоминать диван, на котором можно было развалиться в свое удовольствие. Ронина прикрыла глаза, погружаясь в легкую дрему, чтобы восстановить силы. Истираль же придвинулся и слегка обнял ее за плечи, неожиданно слишком крепкие для женщины. Но потом он вспомнил, что магичка без проблем таскала туши всяких тварей вручную и левитацией, а также переносила целые мешки зелий, трав, запасов и всего прочего на протяжении довольно долгого времени, поэтому вопрос, вертевшийся на языке, отпал сам собой. Зато появились мысли весьма пошлого содержания, и их отбросить так легко не получилось.
– А хочешь, я покажу тебе… свою иллюзию? – наконец не выдержал он затянувшегося молчания.
– Смотря какую, – пожала плечами Ронина, не открывая глаз.
– Ну… я просто представлял тебя… скажем так, без халата, – ухмыльнулся эльф, уже предвкушая или ругань, или что-то интересное.
– Да ну? – Ронина даже соизволила открыть один глаз. – Ты, конечно, тоже истощен, но продемонстрируй. Иллюзия обычно не требует много маны.
– Ты точно не обидишься? – уточнил эльф, заготавливая заклинание.
– Даю слово, что не обижусь. Главное, не рисуй мне хвост, у меня его нет, – фыркнула магичка, для такого дела открывшая оба глаза и подобравшаяся, словно кошка перед прыжком.
Истираль прикрыл глаза, вспоминая свою глупую фантазию. На самом деле эта выходка могла дорого ему обойтись, но следовало как-то разрядить обстановку, слегка уменьшить напряжение и вообще… пора налаживать контакты, сколько уже можно сидеть им двоим, как отщепенцам, каждый в своем углу. Все равно им вместе жить еще долгие годы, как и предсказывала Ронина.
Вскоре над его ладонью замерцала маленькая женская фигурка, полностью обнаженная, с черными волосами и синими глазами. Не забыл эльф и о шрамах, правда, всего лишь штрихами указал их, мол, это не важно. Ронина хмыкнула, глядя на это великолепие, а после сделала довольно важное замечание:
– Уменьши бедра, я не настолько куртизанка, как ты представляешь. Сделай соски светлее, темные соски бывают только у рожавших женщин и у представительниц южных народов, а как ты можешь заметить, у меня детей нет. А еще у меня родинка на животе над пупком, – со смешком добавила она.
– А покажи? – загорелся эльф.
– Обойдешься, – фыркнула магичка, глядя на его правки.
– Ну я же должен добавить родинку для правдоподобия, – деланно надулся он.
– Говорю же – обойдешься. Просто добавь темное пятно и все.
Истираль исправил иллюзию и снова повернул руку к Ронине. Та, посмеиваясь, одобрила, а после создала такую же, только изобразила его самого и тоже без одежды.
– Эй, я не настолько тощий, как ты представляешь! – возмутился эльф.
– Значит, ты уже отъелся на графских харчах, – добила его магичка и добавила иллюзии немного мускул. – Кстати, если тебе гномы сделают меч, то ты сможешь здесь тренироваться, заодно станешь вот таким, – на иллюзии снова добавилось мышц.
– Эльфы никогда не выглядят настолько мускулистыми, – покачал головой светлый, рассматривая полученную картинку. Говорить о том, что хозяйка безбожно проигнорировала его гениталии, он не стал. Не хочет изображать… или не знает, как все на самом деле выглядит?
– Потому что вы жрете одну траву в своем лесу, а для мускулов нужно мясо, – отмахнулась Ронина и развеяла иллюзию.
– Неправда, мясо мы тоже едим. Иногда… – Истираль тоже развеял свою фантазию и потянулся свободной рукой к виску Ронины, желая заправить выбившуюся прядь за ухо.
Магичка отстранилась и мотнула головой.
– Хватит, пожалуй, на сегодня, – она чуть подвинулась в сторону.
– Что так? Тебе не понравилось, как я тебя представляю? – уточнил эльф, пытаясь понять резкую перемену в хозяйке. Только что она была вполне веселой и довольной жизнью.
– Все нормально, просто хватит. Ты слишком близко и будишь мои не самые приятные воспоминания.
– Вот как? Я напомнил тебе кого-то из твоих любовников? – прищурился эльф.
– Нет, ты напомнил мне некоторые… события во время учебы, – уклончиво ответила Ронина, порываясь встать. Но Истираль удержал ее за руку.
– А они были вообще, эти любовники? Ты хотя бы с кем-то была близка? – спросил он, стараясь заглянуть ей в глаза.
– Какое тебе дело до моей личной жизни? – вскинулась магичка, выдернув руку из его захвата. – Личная жизнь на то и личная, чтобы ее ни с кем не обсуждать.
– Только не говори, что у тебя никогда никого не было и ты до сих пор девственница, – ухмыльнулся Истираль.
– Все, я не намерена больше обсуждать этот бред! – Ронина вскочила и резко выбежала из комнаты, оставив эльфа грустно смотреть на захлопнувшуюся дверь.
– Что ж ты так бурно реагируешь, если это неправда? – вздохнул он и обнял оставшуюся подушку, которая теперь пахла хозяйкой.
Но что, если она на самом деле?.. Тут у него начинался полнейший ступор. Он же ничего не знает о Ронине, вообще ничего ни о ее учебе, ни о прошлом, ни о том, из какой она семьи. Выглядела она умной и ученой, но выглядеть таковой и быть с самого рождения – разные вещи. Магичка не утруждалась этикетом, но это не означало, что она его не знала. Она нарочно игнорировала платья и юбки, но порой подхватывала халат так, словно бы подбирала подол длинного платья. Была ли она из аристократической семьи? Кем были ее родители – потомственными аристократами или же теми, кто получил титул за заслуги перед королевской семьей? Остался ли кто-то из ее родни или же маги уничтожили всех, до кого смогли добраться? А если она вообще была простолюдинкой или сиротой, которых маги подбирают десятками по всем городам и селам, чтобы обучать или же разобрать на опыты? Таких детей никто не считает и не ищет, многие родители сами рады сбагрить десятый, а то и пятнадцатый голодный рот, чтобы им было полегче. Так кто же ты на самом деле, Ронина? Темная магичка с темным прошлым, о котором ничего не известно.
Что, если она на самом деле из низов? Вдруг ее забрали из какого-нибудь борделя, где не гнушались продавать маленьких девочек и мальчиков, ведь это не редкость. Тогда понятно, почему она отказала магистру… Или же она слишком родовита и горда, чтобы связываться мимолетной связью со старым маразматиком, как частенько поминала нынешнего магистра ордена? Как разобраться в этом всем, если хозяйка не считает нужным рассказать хоть что-то о себе. Они уже, считай, полтора месяца жили под одной крышей, но она не хотела делиться ничем из своего прошлого.
Что ж, хотя бы с вопросом о невинности можно разобраться с помощью магии. Когда он восстановится в достаточной мере… а точнее, когда Ронина перестанет выдавливать его весьма скудные запасы маны в свои амулеты, то можно будет попробовать одно простое заклинание. Раньше им проверяли девушек перед свадьбой, потом нравы стали мягче, а заклинанием пользовались уже в ряде других случаев, например, чтобы установить, было ли совершено насилие над жертвой или же она клевещет на своего любовника. В различных вариациях оно использовалось как для проверки, девственница ли исследуемая девушка, так и для выяснения, добровольно ли она рассталась с этой девственностью или же была изнасилована. Вот только вряд ли он сможет пробиться сквозь щиты Ронины, чтобы так запросто набросить на нее нужное заклинание. Исподтишка такое не провернешь, магичка обязательно узнает и тогда вытворит что-то весьма неприятное для его шкуры. Например, заставит потрошить отловленного монстра или раскладывать кишки по банкам. Был еще вариант с кровью исследуемой девушки, но тут уже загвоздка в том, что амулет обратно не расковыряешь, чтобы эту самую кровь добыть, а сам по себе он Ронину никогда не сможет даже поцарапать, не то чтобы прокалывать ей вены. Конечно, если она прикажет, он это сделает, но вряд ли она до такого додумается, скорее сама разберется, как обычно всегда делала.
Когда-то Истиралю выпала честь проверить будущую супругу своего приятеля, позвавшего его на свадьбу. Тогда он сам был молодым, зеленым и совершенно невинным, из-за чего его и допустили к столь деликатному процессу. Заклинание эльф помнил, как и волшебницу – одну из старейших эльфиек клана. Она всегда выбирала себе в помощники почти детей для проведения ритуалов, мотивируя тем, что их тела, души и помыслы чисты, в отличие от остальных, старших эльфов. И в чем-то она была права…
Теперь же, хорошенько все обдумав, Истираль понял, что у него и правда слишком грязные мысли. Его хозяйка лезла из шкуры, чтобы он выжил вместе с нею, дала ему амулет, над которым корпела всю ночь и потратила весь резерв, взамен же не попросила абсолютно ничего, а он, как последняя неблагодарная сволочь, раздумывает о том, девственница она или нет. Какая разница? Даже собрался проверять, как будто он имеет на это хоть какое-то право.
Истираль с силой потер виски, заставляя себя прийти в норму. Проклятье, он серьезно заигрался в своих фантазиях. Одно дело просто поддаваться приятной мысли о том, что ошейник совершенно не рабский, а очень даже супружеский, и совсем другое – выходить за рамки своих фантазий. Он такая же сволочь, как и все остальные, которые когда-то обидели его хозяйку. Ничем не лучше. И как последняя тварь, судит о человеке о том, что происходит у него между ног.
Выдав себе пару смачных пощечин, Истираль подошел к бочке с водой и снова сунул голову в ледяной поток, доставленный к нему порталом прямо с гор. Дурные мысли должны уходить вон, в канализацию, туда, где им самое место.
========== Глава 18 ==========
До утра Истираль промаялся с грустными думами, ворочался и не мог уснуть. А утром первым делом поплелся к магичке поговорить и извиниться. Не то чтобы его слова казались прямо ужасными, но он счел, что подобным образом нарушил хрупкое перемирие, установившееся у них с некоторых пор.
Разбуженная Ронина сначала послала эльфа к чертовой матери приказным тоном, но когда тот печально сообщил ей, что не имеет доступа к нижним планам бытия и физически не может пойти по нужному адресу, магичка наконец проснулась и недовольно зафыркала, кутаясь в одеяло.
– Я бы хотел извиниться… за вчерашнее. За свои глупые слова, – пояснил эльф, глядя на Ронину сверху вниз и отмечая, что сонная она выглядит какой-то слегка беззащитной и невероятно настоящей. Никакого показного пафоса или злости, только обычное раздражение нормального разумного существа, разбуженного в такую рань.
– А ты не мог сделать это часика через три? – прищурилась магичка, подумывая, не зашвырнуть ли в обнаглевшего ушастого подушкой. Потом решила, что сразу не попадет, а за подушкой придется вставать или же тянуть левитацией, а ни того, ни другого ей не хотелось делать. Так что лень победила.
– Нет, я и так не спал всю ночь.
– Экий ты ранимый, – отмахнулась Ронина и встала, нашаривая свои тапки. – Ладно, извинения приняты. Я могу теперь досыпать? – увы, вредное тело решило, что раз уж пришлось вставать, так не грех сходить заодно и в уборную. Магичка подумала, что все равно уже не уснет, но спросила из вредности.
– Я бы… ладно, потом. Я бы хотел немного узнать о тебе, – замялся Истираль, отступая на порог.
– Ладно, ушастое чудовище… – Ронина завязала пояс и направилась к выходу. – Поговорим за завтраком, раз уж ты меня разбудил. А потом займемся делом. Будем дорабатывать взрывчатое зелье до того состояния, когда его можно дать идиоту вроде тебя без риска угробить все живое на милю вокруг. Зря я вообще разрешила тебе сюда заходить… такой удобный запрет был, – продолжила ворчать она, спускаясь вниз по лестнице и слегка подпихивая ладонью специально задерживающегося эльфа.
Истиралю внезапно понравилась эта глупая игра в непослушного раба и вредную магичку. По идее, Ронина должна была его как-то наказать, но она только ворчала и беззлобно подталкивала его ладонью в спину без всяких травм. Это выглядело забавно, если бы он не знал, что она способна выдрать его внутренности при желании прямо сейчас. Учитывая магию, щиты, физическую силу и возможность трансформировать не только посуду в банки… А Истираль в жизни бы не поверил, что она не умеет трансформировать собственное тело… то картина вырисовывалась весьма приличная. К тому же… от одной нелепой догадки эльф похолодел и быстро спустился вниз.
Кто сказал, что Ронина сама не мутировала от собственной магии? Фактически, маги менялись от силы, как и все живые существа. Во-первых, они не старели, и это самый выраженный эффект, который видели все окружающие. При должном желании маг мог жить очень долго, вот только зачастую таковое желание затмевали власть, поиск новых источников силы, золото, гордыня и прочие вещи, толкающие мага на стезю странных поступков, приближающих его гибель. Во-вторых, тела магов быстрее заживали и восстанавливались при ранах и переломах. В-третьих, маги редко чем болели. Они не простужались, как простые люди, не подхватывали чуму разных видов, не разносили заразу, хотя когда-то существовали легенды о чумном маге, который сам не болел, но насылал заразу на неугодные ему деревни и города. Вот только легенды зачастую так же далеки от жизни, как башня Ронины от столицы, поэтому полагаться на них не следует. А в-четвертых… никто никогда не исследовал мага изнутри. Никто не знал, как изменялись его внутренности под воздействием магии. Никто не высчитывал, сколько одаренных детей мог родить тот или иной маг в паре с магичкой, а сколько – от обычных женщин. И сколько полукровок получались магами, а сколько – нет. Никто никогда этого не считал, но наверняка дар передавался из поколения в поколение. Конечно, бывали случаи, когда маги-родители получали в итоге совершенно обыкновенного человеческого ребенка, прожившего короткую и зачастую полную унижений человеческую жизнь, но такие случаи редкость.
– Что, обдумываешь, что такого у меня спросить? – тихо подошедшая сзади Ронина сверлила взглядом изящную шею эльфа.
– Нет, думаю о том, передается ли магия по наследству, – спокойно ответил Истираль, поворачиваясь к ней.
– Переживаешь за сына? – понимающе кивнула Ронина. – Могу сразу сказать, что скорее всего он маг. Нилайя не слабачка, что бы она там из себя ни корчила, а ты тоже обладаешь даром, пусть и свойственным вашей расе. Так что твой сын наверняка маг, и, скорее всего, маги ордена обучат его, как своего. Они ему еще наплетут, что подобрали его на помойке, отмыли, обогрели, приютили, и он теперь им должен до конца жизни отрабатывать дармовые харчи, – она мотнула головой, будто отгоняя непрошенные воспоминания, и взялась собирать завтрак из остатков их вчерашнего ужина и того, что успели приготовить графу. Увы, в такую рань спали даже графские слуги, поэтому пришлось самой заваривать травяной чай и довольствоваться оставленными вчера графскими пончиками.
– Не совсем… я подумал, что маги… ну, тоже изменяются из-за собственной магии и уже становятся не людьми. А потом это передается по наследству и так из поколения в поколение… – пояснил Истираль, почему-то обрадовавшись, что хозяйка помнит о его сыне.
– Да, так и есть. Человек с колдовским даром любого направления теоретически уже не совсем человек, – Ронина задумчиво отпила подогретый крохотным огненным шариком чай. – Дар передается по наследству… он в крови, в костях, во всем теле. Вообще, есть способы от него избавиться, но после этого человек становится просто калекой. Ваши и вовсе мрут еще в процессе, поскольку эльфы намного более связаны с магией, фактически вся ваша жизнь держится на магии…
– Ты… откуда ты это знаешь? – вскинулся Истираль.
