Текст книги "Красавец и чудовище (СИ)"
Автор книги: Олла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
– Да слезь уже с меня! – рявкнула она, спихивая спящее тело. Похоже, потратившийся на силовой куб эльф просто отрубился и продрых без задних ног всю ночь, судя по ее отдавленным ногам и животу. Вот же пакость…
– Что на этот раз? – Истираль таки перевернулся и недовольно поморщился – лежать на теплой и относительно мягкой магичке было в разы лучше, чем на жестком силовом поле, по ощущениям больше похожем на пол в каземате – таком же твердом и холодном.
– Ты мне все ноги и пузо отдавил, – Ронина болезненно скривилась, чувствуя, как кровь возвращается в отдавленные места и покалывает конечности иголочками, порой весьма болезненно.
– Извини, я не нарочно, – развел руками эльф, но и сам поднялся, поскольку долго вылежать на твердой поверхности не смог. – Что делаем сегодня?
– Валим домой, – магичка растерла ноги и со вздохом поднялась, стараясь не думать о том, каким веселым будет их возвращение в родные пенаты. – Не знаю, как ты, а я хочу нормально пожрать, выпить чего-то вкусного и наконец-то вымыться.
– Полностью с тобой согласен, – Истираль проверил содержимое фляги и удивленно хмыкнул – ночью Ронина не просыпалась и воду не пила, что было странно. Так что им было из чего сегодня сварить завтрак.
После завтрака поход стал несколько веселее. Ронина нашла парочку съедобных фруктов, пояснив, что кое-какие растения здесь все же можно есть, но с осторожностью. И если станет хреново, то лучшее средство – быстренько проблеваться. Быстрее отрава выйдет. Впрочем, кольцо на ее пальце полностью игнорировало как фрукты, так и горсть синих ягод, сорванных эльфом больше ради любопытства, чем в качестве подножного корма.
А еще к ним вернулся слизень. Животное их будто караулило на старой границе, не желая приближаться к нынешней границе и вообще прикасаться к еще пока нормальным растениям. Похоже, слизень где-то вдоволь перекусил, поскольку брошенные ему ягоды проигнорировал и пополз за своими кормильцами обратно. Жизнь в диком лесу ему уже не нравилась.
– Кажется, я поняла, как в прошлом древние люди и нелюди одомашнивали животных, – фыркнула магичка, глядя на толстенькое изогнутое тельце слизня, похожего на обожравшуюся до отвала короткую змею. Правда, без чешуи и хоть какого-то подобия морды. Как слизень выбирал, где у него перед, а где зад, пока было совершенно не понятно.
– Первых животных одомашнили эльфы. А перед ними Ушедшие, я так понимаю, – вклинился Истираль, чувствуя гордость за свою расу.
– Да без разницы. Все равно кто-то кого-то начал кормить, поить или постеснялся выгнать из дома, – Ронина поморщилась от натирающих плечи лямок рюкзака. Нагребла она изрядно, хоть бы дотащить. Еще и щит сильно ослаб, практически не спасая от подобных физических неудобств. – Что-то мне это напоминает…
– И что ты этим хочешь сказать? – эльф пропустил слизня, подлезшего ему прямо под ноги.
– Ничего, кроме того, что уже сказано, – магичка снова поморщилась, досадуя на едва на треть восстановленный резерв. С таким богатством портала домой не открыть. – Ты не поверишь, но история повторяется. Все уже было изобретено и сделано до нас кем-то, кто жил в незапамятные времена. Просто люди слишком мало живут, чтобы это замечать, а вы с гномами уперлись, как бараны у загона, и не желаете видеть очевидного. А ведь мы все не вечные и однажды умрем, как и все живое в этом мире. Как тысячи тысяч разумных существ, живших до нас. Ты же сам можешь видеть, что магия раньше была сильнее и лучше, что работы старых мастеров в разы превосходят современные, что зачарованные вещи стали слабее, а артефакты менее долговечными. Хотя если считать, что история не повторяется, то мы должны все делать лучше и лучше. Но так не бывает.
– Прости, мне это не совсем понятно, – Истираль следовал за Рониной по узкой тропинке шаг в шаг, обходя появившиеся за ночь уже знакомые лужи с серой склизкой жидкостью – будущих слизней.
– Ну как тебе объяснить. Вот допустим, берем тебя. Ты учишься владению магии практически с самого начала. Что-то у тебя было врожденное, данное тебе от природы, что-то ты выучил в своем лесу, что-то ты понял у Нилайи, что-то у меня. Чем дольше ты будешь жить, тем сильнее станешь, если, конечно, не забросишь учебу или не займешься чем-то другим, например, ткачеством или там рыбалкой. Твой опыт останется с тобой в любом случае, даже если ты перестанешь колдовать. И по логике вещей со временем ты должен становиться лучше и лучше. До бесконечности. До совершенства. Но этого не происходит в силу каких-то причин. Раньше или позже ты умрешь, а твоему сыну придется начинать путь с самого начала, обучившись всему самостоятельно. То есть твои знания умрут вместе с тобой, сколько бы ты книг ни написал и сколько бы учеников ни обучил, поскольку все равно кто-то что-то да забудет, что-то сделать не сможет в силу особенностей или предрасположенности к определенному виду магии, а что-то вообще не поймет, да так и забросит, не желая забивать себе этим голову.
– Ну допустим, – кивнул эльф, хотя знал, что магичка его не видит, широко шагая впереди и не оглядываясь на него.
– Точно то же самое происходит и с цивилизациями, не важно, эльфийскими, людскими, гномьими и прочими, которых мы еще не знаем. С теми самыми дикарями. Что-то они умеют делать в совершенстве, получив эти знания от предков или другой, старшей цивилизации. До чего-то доходят методом тыка, что-то теряют и забывают из знаний, которые им не пригодились в повседневной жизни. Для примера – думаю, у вас в эльфийском лесу есть много произведений искусства, вы же славитесь своими статуями, картинами, украшениями. Ваши мастера столетия могли потратить на одну-единственную работу, шлифуя ее до совершенства. Нечто подобное есть у гномов, есть даже понятие о «последней работе мастера», что-то вроде завершающего этапа, когда мастер уже больше не может создать вещь лучше, чем предыдущая, и порой умирает от тоски по этому поводу.
– У нас было много чего, но… дворец правителя давно разграблен людьми, дома богатых вельмож тоже пропали, много чего люди сожгли… Теперь никто не занимается искусством, тут бы выжить.
Эльф тяжело вздохнул. Да, теперь все то прекрасное искусство вымерло, оставив после себя только прах, пепел, руины и обломки. Больше нет высоких изящных светлых дворцов князей и правителей. Больше нет великолепных картин, дивных музыкальных инструментов, чудесных книг, замечательных статуй, великолепных украшений, прекрасных одежд, которые сами по себе порой становились произведениями искусства. Музыка осталась лишь в виде песен, которые поют редкие эльфы. Красота стала разменной монетой, товаром, который грязные людишки просто брали и портили… как портили все, к чему прикасались. Насиловали прекрасных женщин, уродовали мужчин, сжигали дворцы, вырезали из рам картины, жгли книги и целые библиотеки, разбивали музыкальные инструменты, резали на куски ковры, разбирая себе понравившиеся узоры, а после стелили это на пол вместо того, чтобы повесить на стены. Что уж говорить об уходе за всем этим… Разбитых статуй и памятников не сосчитать. Целые аллеи скульпторов были просто сметены оголтелыми толпами вояк, дорвавшихся до эльфийских городов…
– Ну так вот, теперь люди пытаются сделать нечто подобное, но сам понимаешь, у них нет ни времени, ни способностей, чтобы переплюнуть эльфов. В украшениях нынче главное побольше золота и камень размером с голову младенца, чем больше, тем красивее. Никакого вкуса, никакого изящества. Думаю, ты видел больше придворных и всякой шушеры, чем я, чтобы судить об этом. Музыка не отличается от завываний ветра в моей трубе, да и тот воет приятнее. Дворцы правителей такие же безвкусные, как и сами правители, поскольку пока дворец построят, то король, его заказавший, уже умирает, приходит его наследник и начинает перестраивать под свой вкус. Не успеет закончить, как тоже умирает, и так до бесконечности. Когда-нибудь люди выйдут на новый уровень и, быть может, даже переплюнут эльфов, но боюсь, мы с тобой не доживем до этого дня. Тут не сотни лет нужны, а многие тысячи.
– Всегда кто-то был до нас и будет после нас. Вот тебе и цикличность. Сейчас идет разрушение старого, чтобы дать место новому. Только не факт, что это новое будет лучше, чем то, что у нас уже есть сейчас, – Ронина тяжело вздохнула. – Ладно, не буду давить на больные мозоли, ты и так натерпелся. Все равно против природы не попрешь.
– Ты уже достаточно надавила, – буркнул Истираль, понимая, что интересный разговор закончился опять какой-то пакостью. И на душе стало гадостно, словно бы он был виноват в происходящем. Хотя все началось задолго до его рождения и даже до рождения Ронины. Все началось намного раньше, те, кто спровоцировал конфликты между расами, были уже давным-давно мертвы, а нынешнее поколение просто не знало, как можно не воевать.
Магичка дальше шла молча, обдумывая происходящее. Ей казалось, что такое уже когда-то было. По крайней мере, упадок и развитие цивилизаций происходили постоянно. На месте старого обязательно вырастало что-то новое, вот только не факт, что оно было хорошим. За Ушедшими появились эльфы и гномы, после них вылезли люди, после людей появится еще что-то, хоть те же водяные существа, сейчас по уровню интеллекта не уходящие дальше рыб или, в лучших случаях, их заведенного слизня…
От размышлений ее отвлек чей-то далекий глухой голос. Сначала Ронина подумала, что ей уже мерещится всякая чертовщина от съеденных фруктов, но потом услышала: «Ронина, тебя что там, похоронили уже?» и остановилась, чтобы достать шар из рюкзака.
Стоило ей только коснуться шара, как в нем появилось слегка раздраженное лицо Лорига. Алхимик нервно теребил запонку на рукаве рубашки, поставив шар перед собой на столе.
– Я уж думал, ты там сдохла! – гневно рыкнул он, глядя на растрепанную магичку.
– А я думала, тебя уже орден пустил на опыты, – призналась Ронина. – Но я рада, что ты жив.
– А уж я как рад, ты не представляешь! – саркастично фыркнул бывший маг. – Жив, но уж точно не твоими молитвами.
– Ты же знаешь, что уже некому молиться, – вздохнула магичка. – Так как тебя отпустили эти… – она замялась, не желая обзывать магов. Вполне возможно, что это все очередная ловушка для нее, а Лориг сейчас сидит не дома в мягком кресле, а в каземате в замке ордена магов, а вся обстановка – это просто иллюзия. Очень хорошая иллюзия.
– О, не переживай, они вдоволь напились моей крови. Теперь я еще обязан и доплачивать им за возможность торговать в этом захолустье. К тому же они прекрасно знали, что именно то была за тварь. Они знают о тебе.
– Ты меня ничуть не удивил, – Ронина тяжело вздохнула. – Еще бы магистр не знал, какую именно тварь он хочет получить в свое распоряжение. Так что ты хотел? У меня пока ничего обработанного нет, вот ходим, собираем…
– Дело не в товарах. Дело в том, что еще один некий господин желает с тобой встретиться, – посерьезнел алхимик. – И ради всех проклятых богов, извольте встречаться где-нибудь кроме моей лавки. От вас одни убытки.
– Я не приду, – холодно отрезала Ронина. – Хватит, уже пришла к одному господину, и это обернулось крупными неприятностями. Больше не хочу. Если ему что-то нужно, он может заказать это тебе, а я тебе доставлю ингредиенты.
– Ему нужен яд, приправленный темный магией, – признался Лориг. – Поскольку я не темный, то я могу сделать просто яд. Но просто ядов сейчас и так великое множество. Он хочет чего-то особенного.
– Нет, Лориг. Мне все равно, кто кого хочет отравить, я не буду вмешиваться в политику. Сделай ему любой яд, и черт с ним.
– Он хочет твой яд. После скандала в ордене о тебе многие узнали. И решили, что с твоей помощью можно поиграть в грязные игры.
– Я не играю, – Ронина печально улыбнулась. – Кстати, скажи этим старым засранцам из ордена, что у нас тут объявился новый темный маг, которого они же и проморгали, слепые клуши. Пока что он крушит Южный материк, но когда там не останется приличных целей, думаю, он явится сюда. Тут и короли побогаче, и земля плодороднее, и идиотов побольше. Так что рекомендую им всем не страдать херней с ядами, а думать о том, как уничтожить чужого темного.
– Что ж ты сдала своего собрата? – нахмурился Лориг.
– Собрата? Помилуй, у меня собрат вот, – магичка одной рукой приподняла слизня так, чтобы его было видно в шаре. – И вот, – она указала на молчавшего эльфа, изображающего дерево и стоящего чуть поодаль, но так, чтобы видеть и слышать весь разговор. – А та темная тварь опасна и непредсказуема. К тому же не факт, что он будет править лучше, чем наши разлюбезные старые пердуны. Так что изволь приготовить торбу на всякий случай. Я тебя предупредила.
– Насчет яда это твое окончательное решение? – решил уточнить алхимик.
– Окончательное и бесповоротное. Никаких встреч, никаких ядов с моей силой. Я не лезу к вам, а вы ко мне, это понятно? – Ронина дождалась кивка алхимика и покачала головой. Ей совершенно не нравилась эта затея. – До встречи, Лориг. Я действительно рада, что ты жив.
– И тебе не хворать, – алхимик выпустил из рук шар, оставив Ронину смотреть на светящуюся гладкую поверхность и думать тяжелые думы.
– Два раза в одну ловушку попадаться не стоит, – решила магичка и сунула шар в рюкзак, с горем пополам примостила его на спину и вздохнула. – Что ж, будем надеяться, наши придурки не начнут политические игры из-за нового темного. Не хотелось бы попасть из огня да в полымя.
– Вряд ли магистр захотел бы сделать вторую аналогичную ловушку, – покачал головой эльф, подходя ближе. Ему тоже не понравился этот разговор.
– Магистр – нет. Он способен придумать что-то получше, чем один и тот же трюк. А вот кто-то из его окружения или просто аристократия – да. Может, там и правда нужен яд, но почему я должна так открыто работать? Тем более яд с моей темной силой. Это мощная штука, поверь. Но таким образом на отравленном будет словно бы печать с моей подписью и всеми данными. Любой хоть немного думающий маг сразу поймет, с кем имеет дело. И на меня снова спустят всех собак. Оно мне надо?
Возвращаться назад было почему-то быстрее, чем идти в неизвестность. Истираль слушал возмущенное ворчание Ронины, которая все никак не могла успокоиться после разговора с алхимиком. Пожалуй, он в чем-то был с ней согласен. Ну хочет человек сидеть в своем лесу тихо и спокойно, так дайте ему такую возможность. Но нет, всем приспичило доколебаться до отшельницы и отступницы, живущей в заколдованном лесу. А еще эльф боялся, что хозяйка раньше или позже придет к идее о том, что во всем виноват он. Ведь все началось после его прихода. Точнее, процесса его дарения в ее добрые руки…
При мыслях о добрых руках он скептически хмыкнул, вспомнив, как магичка без проблем потрошила всяких страдальцев. Но надо признать – потрошила по делу и только тех, кто был ей интересен. А так-то руки у нее вполне ничего… как и все остальное. И даже шрамы уже не портили общее впечатление.
Истираль так сильно задумался о том, что на ощупь его хозяйка вполне себе мягка, где нужно, и достаточно приятная во всех параметрах, что даже не заметил, как впереди на едва видимой тропинке замаячил звериный силуэт…
========== Глава 37 ==========
Ронина удивленно взглянула на преградившего им дорогу грызня. Поначалу она решила, что животное просто куда-то идет по своим делам, и отодвинула Истираля на шаг в сторону, пропуская бывшего волка вперед. Но грызень загородил собой тропинку, будто нарочно встав между зарослями колючего кустарника и высокими деревьями, словно бы знал, что им некуда деваться с его пути.
– Больной он какой-то, – предположила магичка, глядя, как из пасти зверя на землю капает густая желтая слюна. – Вот дерьмо!
Грызень зарычал и шагнул ближе, будто запугивая своих будущих жертв. Истираль потянулся к мечу, пока Ронина пыталась изобразить что-то боевое и весьма сложное. Наставив острые рога, зверь прыгнул раньше, чем магичка успела завершить заклинание.
– Так вот как они охотятся! – довольно воскликнула Ронина, но тут же собралась, поскольку Истираль уже вступил в схватку со зверем, стараясь поразить его мечом и одновременно не попасть на рога и в пасть, что получалось весьма сложно.
В голове у эльфа слегка помутилось, поскольку прямо сейчас он сражался не столько за самого себя, сколько за Ронину. А еще ошейник будто вел его руки, стараясь обходить острые рога и не менее острые клыки метящего ему в шею грызня. Пожалуй, такого противника у него еще никогда не было. Зверь стойко игнорировал почти отрубленную переднюю лапу и бросался вперед столь яростно, что слова Ронины показались ему правдой. Грызень был болен и голоден, на более сильную добычу он напасть не мог, а вот ослабленные маги стали для него вполне подходящим обедом.
Ронина пыталась ударить силовым резаком так, чтобы перерубить грызня и не задеть эльфа, но в мешанине из двух постоянно вертящихся тел не могла точно попасть и боялась, что скорее убьет Истираля, чем попадет по грызню. Чертова тварь оказалась на удивление быстрой и проворной. Хотя больному полагалось ковылять где-то на задворках леса и отбиваться от падальщиков. Магичка прикинула, что грызень может быть бешеным, и тогда стоило позаботиться об эльфе, чтобы он не заразился, поскольку лекарства от бешенства не существовало. Те, кого кусали бешеные животные, быстро сходили с ума. Маги предполагали, что причиной всему были паразиты, обитающие в слюне заболевших, но никто ничего не исследовал, поскольку заразиться бешенством никому не хотелось, как и возиться со смертельно опасными животными. Но… она еще ни разу не видела больных бешенством грызней. И это ей не нравилось совершенно.
Силовой резак все же прошелся по грызню, но проклятая тварь увернулась, из-за чего ее не перерубило пополам, как должно было, а всего-навсего отчекрыжило хвост. Рявкнув каким-то странным полурыком-полувизгом, грызень набросился на эльфа более яростно, пропорол ему руку рогом и едва не вцепился в меч клыками. Истираль воспользовался этим шансом и вместо того, чтобы отдернуть правую руку и вытащить меч для следующего удара, сунул его глубже, прямо в пасть грызня, стараясь не пораниться о клыки.
Ронина сменила заклинание и окутала руки эльфа щитами. На то, чтобы покрыть его тело щитами целиком, ее резерва уже не хватало, но спасти хотя бы рану от заражения она смогла. Не хватало ей еще бешеного эльфа…
Грызень стиснул пасть, будто бы намереваясь перекусить и меч, и сжимающую его руку, но результата это не дало. Щиты держали мощный укус, впрочем, не уменьшая опасного давления. Истиралю показалось, что его кости вот-вот хрустнут. Был бы он человеком, то уже получил бы перелом, но тело эльфа оказалось крепче. Лишь когда меч прошел кость и погрузился во что-то мягкое, давление челюстей стало постепенно уменьшаться, и то грызень дергался, мотал головой и дрыгал лапами еще некоторое время, не давая возможности освободиться.
– Да сдохни ты уже! – Истираль выдернул меч, уперев ногу в морду зверя, попутно еще и провернул, отчего грызень последний раз дернулся и затих. Его пасть оказалась раскуроченной, изо рта текла темная кровь вперемешку с желтой слюной.
– Отойди от него! – приказала Ронина таким тоном, что Истираль не смог ослушаться.
Ему пришлось подождать, пока магичка соберется с силами и сможет очистить его от брызг крови и слюны. Кроме обычного очищения он ощутил что-то еще, прошедшееся по его коже наждачкой, словно бы магичка желала содрать с него абсолютно все следы боя.
– Он был бешеный, мне бы не хотелось, чтобы ты заразился, – Ронина подошла ближе и взяла эльфа за раненую руку, попутно осматривая на предмет остатков слюны и чужой крови.
– И часто у тебя тут бегают бешеные грызни? – спросил Истираль, глядя на то, как по действием заклинания рана стремительно затягивается, буквально выплескивая из себя кровь и какие-то сгустки. Словно бы магичка спешила и делала все коряво и топорно. Впрочем, ее сил хватило убрать даже шрам.
– Этот был первым за всю историю, – Ронина пошатнулась и вцепилась в плечо эльфа. – Проклятье, я не знаю, что происходит! Какого черта, а? В моем лесу никто никогда не болел, тем более бешенством. Я сама никогда ничем здесь не болела, в отличие от внешнего мира.
– Это не я, – Истираль опустился на колени на вытоптанную траву и ткнулся лбом магичке в ногу. – Честное слово, это не я.
– Да понятное дело, что не ты, – Ронина слабо потянула его за воротник рубашки, заставляя подняться. После такого колдовства ее резерв окончательно опустел, и теперь даже не стоило надеяться на портал. – Другой вопрос – кто? Кому выгодно, чтобы меня сожрали в моем же лесу мои твари?
– Маги? – робко предположил эльф, поднимаясь на ноги и придерживая пошатывающуюся хозяйку. Лицо Ронины снова стало мертвенно бледным и даже каким-то сероватым, что никак не добавляло ему радости.
– Может, и маги. Но как? Как можно поймать грызня, заразить бешенством, дождаться нужной стадии, а потом выставить у меня на дороге? Я никому, кроме тебя, не говорила, что мы идем далеко в лес. Ты никому ничего не передавал, уж я прекрасно знаю, когда ты колдуешь. Следовательно, есть еще что-то, чего мы оба в упор не видим. А оно есть…
Ронина подошла к грызню, стараясь держаться так, чтобы не вступить в слюну и кровь, вдоволь натекшие из пасти, обрубка лапы и хвоста. Место сражения превратилось в вытоптанную полянку, часть колючих кустов зверь просто придавил своей тушей, отчего колючки стали потихоньку прорастать в шерсти. Магичка жалела, что прямо сейчас не может открыть портал, запихать туда эту тварь и вдоволь распотрошить ее вдоль и поперек, чтобы узнать, что произошло на самом деле. Она даже не могла сделать себе щиты на руках и лице, чтобы выпотрошить этого гада прямо здесь. Она вообще ничего не могла, а прикасаться к грызню без защиты боялась, поскольку кто знает, как могло измениться бешенство в теле мутировавшего монстра. Если там действительно паразиты, проникающие в мозг через кровь, то они могли превратиться во что угодно. Воображение почему-то рисовало мелких червей, настолько крохотных, что для изучения необходимо увеличительное стекло или же специальное заклинание…
– За нами как-то следят, – предположил Истираль. – Но как можно за кем-то следить в лесу? Одежду мы чистим постоянно, снаружи мы ничего пронести не могли. Чужих амулетов не покупали…
– Наложить следящие заклинания на башню невозможно, – добавила Ронина, – как и на нас лично. Мы ни с кем из магов не общались… Лориг? – она задумчиво обошла грызня вокруг, старательно обходя кровавые лужи. Колючки уже заполонили часть его шерсти, а отрубленный хвост и вовсе скрылся в высокой траве. В природе ничего не пропадало просто так.
– Слежка через шар? Но как? Я о таком никогда не слышал, – Истираль развел руками.
– Ну сам посуди – пока со мной не связался Лориг, ничего не происходило. А так-то он прекрасно видел, что я не в лучшей форме, он не знал, что ты учишься сражаться мечом и магией, и не брал тебя в расчет. К тому же я не уверена, что это все не было запланировано заранее. Ловушка в ловушке… Конечно же, маги понимали, что я никогда ни к кому больше не подойду и уж тем более не куплюсь на все эти «с вами желает поговорить влиятельный человек». Они прекрасно знают, что должности и ранги для меня ничего не значат. Эти аристократы умрут и рассыпятся прахом, а я дальше буду спокойно жить. Нет, этот сеанс связи нужен был для того, чтобы узнать мое местоположение…
Ронина тяжело вздохнула, достала попить воды, поделилась флягой с Истиралем и скомандовала идти дальше. Как бы она ни пыталась оставаться в стороне, ее постоянно втягивали в какое-то дерьмо. Единственное, на что она надеялась, так это на то, что маги через Лорига прислушаются к ее предупреждению про темного. Они не могли не почувствовать тот выброс силы и не могли не знать, что творится у них совсем рядом. Это же не где-то далеко, это соседний материк, разделенный с ними небольшим по меркам мира проливом. Это же не другой край света, где тоже есть три материка. Но тамошние беды ее пока не касались. А вот то, что происходит совсем рядом, очень даже беспокоило.
Она с сожалением бросила уже окончательно покрывшуюся колючкой тушу грызня и пошла обратно, отмечая, что пометки краской на деревьях попадаются все реже и реже. Они возвращались домой…
Комментарий к Глава 37
Бешенство в разных мирах может вызываться различными возбудителями. На планете Земля бешенство вызывает вирус, но в другом мире все может быть иначе. Кому интересно, может почитать статью https://ru.wikipedia.org/wiki/Бешенство
========== Глава 38 ==========
К вечеру Истираль и сам захотел открыть портал к башне, лишь бы быстрее добраться. Благодаря усилившемуся аппетиту Ронины они остались без припасов, магичка уже без разбору жевала все, что находила съедобного, а сам он побаивался пока есть незнакомые и теоретически ядовитые фрукты и ягоды.
Сидя у костра и глядя, как закипает набранная из найденного ручейка вода в котелке, он думал о том, что может хотя бы попытаться с порталом, но побаивался гнева хозяйки. Дурацкий слизень, спрятавшийся от грызня неизвестно где, прибился к ним, только когда Ронина скомандовала привал. Скорее всего, он просто прятался в кустах или на деревьях, но эльфа это не заботило. Получив себе горсть ягод, слизень устроился у костра с таким видом, словно нигде и не терялся, и не прятался, всегда был рядом с приручившими его разумными.
Ронина уныло глядела на искры и периодически подбрасывала в огонь сухие веточки. Усталость последних дней дала о себе знать. Впрочем… будь она одна, еще неизвестно, чем бы обернулся ей этот поход. Скорее всего, ее бы просто загрызла эта тварь. Что ж… теперь и Лориг перешел на сторону врага. Вряд ли добровольно, но у магов полно способов заставить сотрудничать. Начиная шантажом и заканчивая пытками. А ведь еще можно надавить через родственников, любовниц, друзей и даже внебрачных детей, поскольку законных потомков у алхимика не было, а вот каких-нибудь бастардов от служанок наверняка бегало достаточно. И вполне вероятно, что кто-то из его потомства мог обладать магическим даром…
Магичка скривилась, чувствуя какую-то горечь во рту. Не от болезни, а от мыслей и невеселой реальности. Ей жутко хотелось есть, но все, что они взяли, она уже съела. Истираль вообще предпочел поститься, питаясь водой и свежим воздухом, впрочем, эльф пока отказался от упражнений, экономил силы, так что за три дня умереть с голоду ему не грозило. Если, конечно, на них не нападает какая-то дрянь еще раз. На всякий случай Ронина обмотала шар своим теплым халатом и затолкала его на самое дно рюкзака, но сомневалась, что это поможет. Не отвечать на вызов было бы лучшим решением, но кто ж знал…
– Что, если я попробую открыть портал? – вдруг спросил Истираль, повернувшись к Ронине.
– Этого еще не хватало, – отмахнулась магичка. – Во-первых, первые попытки всегда неудачны, во-вторых, не трать ману зря. Дойдем домой, отойдем, пожрем, восстановимся и тогда будем пробовать порталы. К тому же, если ты прямо сейчас опустошишь резерв, а он понадобится, например, ночью, что мы будем делать?
– А если не понадобится? – парировал эльф.
– Откуда тебе знать? Ты видишь, что происходит какая-то дрянь, лучше пересидеть эти дни. Через два дня мы будем дома. Черт, когда уже сварится этот проклятый суп?! – Ронина раздраженно бросила ложку в котелок, в котором варилось нечто среднее между супом и компотом. Пробовать это Истираль счел опасным для жизни, но магичке было плевать. Она хотела есть, ее тело пыталось как можно скорее восстановить резерв, а пища была единственным способом быстро восстановиться, не сжигая собственное тело и не медитируя долгие недели в бессознательном состоянии.
– Ты уверена, что оно вообще съедобное? – эльф покосился на котелок. Пахло варево неплохо, чем-то напоминая эльфийские зеленые супы, но вот наличие там ягод и собранных магичкой фруктов сильно сбивало его с толку.
– Я целый день жрала эти ягоды. Если бы они были ядовитыми, я бы уже сдохла, – резонно парировала Ронина. – А если сырые не ядовиты, то и вареные должны быть неплохи.
– Я сомневаюсь, но… ладно, как хочешь, – Истираль тоже уставился в костер, перебирая в голове все способы быстро увеличить количество маны. Увы, у них не было ни какого-то мученика в качестве жертвы, ни связи с давно ушедшими богами, ни даже пресловутых зелий. Как-то ни он, ни Ронина не подумали о том, что может такое случиться. – А как ты раньше ходила одна? – невзначай спросил он.
– Молча, – буркнула магичка, принюхиваясь к своему вареву. – Раньше я вливала в границу строго дозированное количество маны, такого вот, как вчера, еще ни разу не было. Граница никогда не выпивала меня досуха.
– То есть ты не знаешь, что произошло? – вздохнул эльф, чувствуя, что уже ничего не понимает.
– Скорее всего, мы на самом деле теперь сами в своем закрытом измерении. Ну или его подобии. Но тогда я не могу понять, как к нам так точно забросили грызня. И как вызвали у него бешенство, – Ронина с силой потерла виски, а после зачерпнула своего супа и с удовольствием выпила. Похоже, кипяток не доставлял ей неудобств.
– Нацелили на шар? – неуверенно предположил Истираль. – Или просто нашли лазейку в твоих щитах. Такое тоже может быть.
– Если бы они нашли лазейку, в которую пролез целый грызень, то тут уже торчал бы весь орден магов во главе с магистром, а мы бы не сидели и не варили суп… – заворчала Ронина. – Скорее, это был небольшой переход. Точечный, пробитый сразу после связи с нами, к тому же в грызня могли обратить любое другое животное, благо их изображений и шкур с рогами достаточно натащили в свое время пограничники и охотники на всякую гадость.
– Но я всегда считал, что трансмутацией владеешь ты одна, – нерешительно произнес Истираль, чувствуя, как предательски алеют щеки.
– Ну и дурак, – беззлобно огрызнулась Ронина. – Никогда не недооценивай врага. Трансмутацию могут выучить достаточно сильные маги, было бы время и желание. А время и желание у них есть. Но это точно не иллюзия, поскольку она развеялась бы, да и колючка не стала бы жрать ничто…
– То есть… они поймали где-то бешеного пса и превратили в грызня?
– Не пса, а волка, наверняка добавили еще какую-то мелочь, может, кошку, поскольку масса ниоткуда не возьмется, а откармливать бешеное животное себе дороже. Значит, это все было спланировано заранее, как и связь с Лоригом. Черт, как они мне все надоели! Просто будь у меня полный резерв, никто ко мне бы не сунулся! – Ронина взмахнула руками, едва не перевернув котелок и постаралась успокоиться, поскольку начинать сначала готовку она бы просто не выдержала и разметала бы всю поляну, потратив собранную с таким трудом треть резерва.
