Текст книги "Красавец и чудовище (СИ)"
Автор книги: Олла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
Ронина взглянула на безоблачное синее небо и тяжко вздохнула. Интересно, Нилайя специально проморгала такой день или не смогла отбиться от Истираля? Или же сама захотела ребенка? Маги ведь могли не только прекратить все эти процессы в женском теле, но и, наоборот, усилить. И тогда магичка возвращалась к изначальным настройкам… и могла рожать снова каждый год. Вот только никто не говорил, что от такого она теряла красоту, а зачастую и силу, тело истощалось, а там и смерть не за горами. Природа мудра, в отличие от людей…
========== Глава 47 ==========
Во избежание неприятностей Ронина в следующие два дня загрузила себя и Истираля под завязку. Сама она таскала через порталы эльфов, уже наловчившись настраивать порталы так, чтобы они открывались ровно на пути бегущего или падающего страдальца, а выбрасывали этого несчастного на уровне пола в малом зале у гномов. Первым подопытным так не повезло, поскольку они могли выпасть на приличной высоте почти под потолком или же на высоте гномьего роста, что тоже радости не добавляло. Ушастого племени все прибывало, и порой магичка подумывала, а не ошиблась ли она с их вымиранием. Вот только если гномов были тысячи, то эльфов пока насчитывались десятки.
Раненых она лечила в меру своих возможностей, выдавала новые амулеты и добывала провизию. Благо граф Силерин не оказался трусом и не сбежал из своего особняка, а запасся провизией и поставил личные отряды охранять поместье и прилегающие территории, наплевав на закон о всеобщем ополчении. Так что пока проблем с копиями еды у нее не было, проблемы заключались в постоянно истощенном резерве и необходимости спать.
Истираля Ронина загоняла тренировками и добычей ингредиентов до такой степени, что эльф просто приползал, обходил ее дальней дорогой и падал в кровать без задних ног. Это было жестоко с ее стороны, но магичка отлично знала – если даст ему волю, то у них будут нешуточные проблемы. А калечить эльфа ей не хотелось. И дело уже было не сколько в клятве, сколько в чем-то другом.
Она усиленно штудировала нарисованный план замка, запоминая, где что находится, запасалась лечебными и взрывными зельями, а еще выпросила у гномов кинжал на случай, если закончится мана, а жизнь захочется продать дорого. Ронина не обольщалась – ее захотят взять живой, поскольку столь ценный ресурс, как темную магичку с таким уровнем силы, маги просто не смогут потерять. И это было основной ее проблемой. Отпустить Истираля за сыном она не могла, бросить его дома тоже. Это вторая их проблема. Ронина крутила так и эдак, не понимая, как обойти проклятую связь ошейника с хозяином. Не держать же постоянно открытый телепорт, чтобы он ее чувствовал. Это бессмысленная трата маны, когда она может понадобиться на бой с магами или на лечение ребенка. Еще неизвестно, чем таким магистр отравил эльфенка, что тот стал загибаться при двух родителях-магах с неплохим целительским даром.
Один из вариантов она обдумывала чаще. Взять Истираля, оставить его где-то в качестве стражника или даже переодеть в форму стражи, закрыть острые уши шлемом и пойти с ним вдвоем за ребенком. Стражник и служанка – чем не парочка? Можно будет даже сымитировать любовный интерес, если их кто-то застукает. Ну чем еще людям заниматься в замке магов, как не обжиматься за шторами? Но тут опять всплывали сплошные пробелы. Истираль мог заиграться и забыться, войдя в роль. Их могли узнать обитатели замка, а точнее, узнать, что прототипы иллюзий находятся в другом месте и делают что-то совершенно другое. Стражника может отчитать начальник караула. Да мало ли что может пойти «не так» в замке магов, напуганных войной.
Ронина крутила так и эдак, раздумывая, а не послать ли личу вестника с просьбой напасть на замок магов, а там под шумок они сами быстрее справятся. Но это слишком фантастичное решение, чтобы обращаться за помощью к столь могущественному темному. К тому же неизвестно, что потребует лич в качестве платы за столь шикарную услугу. Магичка нервничала и перебирала варианты, но ни один ей не нравился. Все зависело от слишком многих факторов. От тактики лича, от действий светлых магов, да даже от цели магов по обе стороны фронта. Чего добивался лич? Мести или еще чего-то? Чего хотели маги? Почему медлили северяне, не присылая подмогу? Почему армии соседних государств тихо-мирно стояли на границе, и не думая помочь Исторулу в борьбе с нежитью? Не потому ли, что дожидались распада самого большого центрального королевства, чтобы отхватить себе лакомый кусок? Вот это все Ронину напрягало настолько, что она могла лишь метаться по своей комнате, перебирая всевозможные варианты «если». Если дойдут до столицы, если бой сместится на территорию какого-то соседнего государства, если вмешается еще кто-то, если лич погибнет…
Истираль принес собранные травы и цветы, все четко по списку, как заказывала Ронина. Ему не нравилась идея обходить магичку по дуге и складывать мешки на полу, но он ничего не мог предпринять против хозяйского приказа. Сам факт того, что Ронина намеренно отдалила его от себя, эльфа нешуточно напрягал. Он понимал, что магичка хочет сохранить его мозги в относительно вменяемом состоянии на случай нападения или еще какой неприятности, но… могла бы это делать не настолько откровенно цинично. Нет, если бы Ронина высказала ему что-то слюняво-приторное в духе «милый, нам нужно некоторое время побыть порознь, я беспокоюсь за твой рассудок», это была бы уже не Ронина, и он заподозрил бы подмену, но все же…
Припомнить нечто подобное с Нилайей он не смог. То ли Нилайя обладала каким-то способом гасить в нужное время свою возросшую привлекательность, то ли он ее попросту не ощущал, считая природной страстностью магички и ее натуральным обаянием. И ведь Нилайя на самом деле этим обаянием обладала. Она очаровывала и мужчин, и женщин, правда, женщин в сугубо дружеской манере, но скандалов с ее участием эльф не помнил, хотя бывшая хозяйка могла и соблазнить кого-то из женатых и успешных мужчин для достижения каких-то своих целей. Правда, с рождением сына все это прекратилось, но факт оставался фактом.
Подумав, он достал из мешка два выкопанных с луковицами темно-бордовых цветка и осторожно положил на стол, как только магичка отошла в сторону.
– Я тут это… в общем, захотел тебе цветы подарить… но срезать так не смог. Если посадим, то они будут дольше цвести, чем срезанные… – несколько неловко переминаясь с ноги на ногу, начал он, уже не зная, как еще угодить хозяйке.
– Ну-ка, посмотрим, – Ронина обошла стол с другой стороны и притянула к себе цветы силовым захватом. Над ее лицом появился прозрачный щиток – теперь магичка уже не настолько доверяла окружающей среде. – Раньше эта гадость была ядовитой, и я варила из нее яды на заказ одному весьма влиятельному вельможе. Вот только тот помер, поскольку ему налили его же яду собственные сыновья. Смешная ситуация, верно? – магичка повертела цветы в разные стороны, раздумывая, куда бы их пока отложить.
– Но сейчас они не ядовитые, – уточнил эльф, пытаясь понять, угодил подарком или нет. Если судить по обычному равнодушному лицу Ронины, то не угодил. А если учитывать, что не получил луковицами по лицу, то вроде как все идет правильно. Впрочем, Ронина его толком не била, она лишь ставила на место.
– Нет, сейчас они обычные. Ладно, посажу, там еще остались банки для зерна. Дай их сюда, пожалуйста.
Эльф вздернул бровь, услышав «пожалуйста», но повиновался. Впрочем, передача банок напоминала те же танцы с бубнами – обойти по дуге хозяйку, взять необходимое, опять обойти. Ронине и самой это не нравилось, судя по ее нахмуренным бровям и скривленным губам. Наконец магичке надоело наблюдать этот бред, и она жестом остановила Истираля.
– Стой там, я сейчас сниму щит, и ты попробуешь побыть без него. Если не начнешь пускать слюни, значит, тебе уже можно ко мне подходить. И наградили ж боги… – уточнять, чем именно ее наградили боги – эльфом или природным обаянием в определенные дни – магичка не стала.
Он с удовольствием вдохнул воздух, наполненный запахами свежих зелий, которые только что доделала Ронина, и зелени от подаренных цветов и собранных ингредиентов.
– Приятно снова чувствовать мир на полную, – пробормотал Истираль, прекрасно зная, что слух у Ронины ничуть не хуже его собственного.
– На здоровье. А теперь медленно подходи ко мне, – скомандовала Ронина. – Если почувствуешь, что у тебя опять мозги вытекают в штаны, отходи назад. Попробуем выяснить безопасное расстояние.
– Неужели тебе не приятно знать, что ты кому-то небезразлична? – эльф сделал шаг вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям, но ничего не происходило. И магичка выглядела как обычно, а не покрывалась ореолом идеальности.
– Возможно, приятно, – сдалась Ронина, – вот только сейчас не время и не место. Для начала нам нужно вытащить твоего ребенка из полной задницы, а потом выжить в войне. И для этого нам обоим нужны незамутненные чувствами мозги.
– Спасибо за честный ответ, – эльф подошел к ней почти вплотную, но пока не решался что-либо делать. Нет, никакого притяжения он не чувствовал, но все же Ронина теперь была для него самым родным и близким живым существом, всем смыслом жизни и даже смерти… Он поднял руки, показывая намерение обнять, и будто поманил магичку к себе.
Ронина отложила на стол цветы и позволила себя обнять, а после и вовсе почесала эльфа за ухом, пытаясь как-то уложить происходящее в голове. Ей было сложно привыкнуть к подобному нормальному отношению. И даже понимание того, что вся симпатия Истираля шла от ошейника, все равно не отгоняло дурацких мыслей. О том, что она может нравиться даже такая – добровольная отшельница, темная отступница и предательница, со шрамами на лице, теле и в душе. И если шрамы на коже были всего лишь следствием неудачи и при желании с ними можно было разобраться, то что делать со шрамами в душе, она не знала.
– Ладно, все, хватит с нежностями, – магичка отстранилась, чувствуя себя до ужаса неловко. Ей не нравилось это ощущение, поэтому она предпочла вернуться к деловому общению. – Давай посадим эти чертовы цветы.
– Предлагаю эксперимент, – поднял руку Истираль, с сожалением выпустив хозяйку из объятий. Такие моменты выдавались у них редко, обычно Ронина сторонилась его.
– Давай, жги, только что-то приличное, – ухмыльнулась магичка.
– Давай посадим эти цветы рядом с зерном? Они не ядовитые, поэтому на зерно не повлияют, но животные еще должны помнить о яде и не станут есть то, что растет рядом.
– Дерзай, – магичка вернула ему цветы, стряхнув землю на пол, и недовольно фыркнула, когда слизень попытался забраться в сумку с оставшимся в ней мхом. – Куда прешь, скотина безмозглая? Твоя жратва там! – она ткнула слизня под бок ногой, но тот проигнорировал пинок и украл кусок мха. Миска с большим пирожком от графа осталась нетронутой. – Завели на свою голову…
– Между прочим, он украл самый большой кусок мха, – наябедничал Истираль. – Я его долго отрезал, прирос, зараза, чуть ли не корнями.
– Если отравится, я его лечить не буду. Да там и лечить нечего, одна слизь. Знаешь, напоминает пудинг, только без мяса или фруктов, – магичка задумалась, а после перевела тему разговора: – Какого роста твой Рай? Нам нужно приготовить для него кровать и одежду. С детской одеждой сейчас будут большие проблемы.
– Роста? Наверное, он подрос у магов, но когда его забрала Нилайя, он был вот такой, – эльф опустил руку на уровень своего колена. – Он уже неплохо ходил, но бегать пока не мог.
– Ладно, если что будет не так, ушьешь ему одежду или останется на вырост. Все равно его здесь никто не увидит. Подготовь успокоительные зелья, сначала его будет корежить от нашей тьмы. И заготовь лекарства на всякий случай, поищи различные противоядия, там зеленая книга с большой черной каплей на третьей полке сверху в моей комнате, – велела магичка. – Мы должны быть готовы в любой момент вмешаться, поскольку наши дураки проигрывают войну, что и не удивительно. Только в сказках три калеки с одним мечом побеждают целую орду.
– Противоядия от какого яда мне готовить? – уточнил эльф, глядя на решительно настроенную хозяйку.
– Готовь все, на что есть ингредиенты, потом разберемся. Вечером идем к алхимичке, раз тебя не корежит.
– То есть ты откладывала поход из-за меня? – он удивленно вскинулся, почувствовав странную благодарность.
– И из-за себя тоже, – обломала его Ронина и тяжело вздохнула. – Не хотелось попасться магам в руки. Я как бы не собираюсь плодить всяких ублюдков. Думаю, теперь выползти будет безопаснее, хотя я попробую сделать одно зелье, подавляющее работу яичников. Это будет мерзко и больно, но мы должны продержаться.
– Ты настолько боишься, что готова терпеть боль? – покачал головой Истираль.
– Если бы рожали мужчины, они не задавали бы глупых вопросов, – магичка внимательно на него посмотрела и удивленно спросила: – Почему ты еще тут? Кто будет готовить противоядия?
– Я просто подумал… – Истираль шаркнул ногой и поплелся за указанной книгой.
Ронина долго смотрела ему вслед, пытаясь выловить ускользающую мысль. Что-то было не так. Эльф уже не так рьяно слушался приказов. То ли ошейник сбоил, то ли что-то изменилось. Она захотела проверить его плетения, но проблема была в том, что они слишком сложные и заметить крошечное изменение в таком количестве чужих заклинаний было просто невозможно. Да, магичка примерно помнила, как должна выглядеть норма, но кто сказал, что творящееся с эльфом не является нормой? Ей даже показалось, что правильно выполнял приказы он только в самом начале, а дальше начал выкручиваться, сначала научившись разговорами оттягивать момент, а после попросту забивая ей мозг всякой болтовней и мастерски влезая в душу. Это-то ее и смущало в последнее время. Но и выгонять ушастое недоразумение из башни рука не поднималась. Если она даже слизня не прибила… что уж говорить об эльфе.
========== Глава 48 ==========
К выходу в белый свет Ронина подготовилась, как на войну. Она запаслась всякими зельями и травами, закуталась в теплые одежды и накинула на себя и на Истираля трехслойные щиты. Теперь без сферы антимагии магистр уже не решится так легко на них нападать. Чтобы пробить паутинчатые щиты из трех слоев, подпитанные от ее резерва напрямую без всяких артефактов, нужно было осушить резерв Ронины до дна, а для этого придется качественно поднапрячься.
Закутывалась она не зря – за пределами леса после шторма ударили морозы почти на месяц раньше, чем обычно. Кто не успел собрать урожай или же продать, тому сильно не повезло. Снега насыпало столько, что магичка провалилась по колена, едва вышла из портала, благо высокие сапоги ее спасли. Да, в этот раз поход не задался с самого начала.
Брести вечером по заснеженному полю, с трудом поднимая и вытягивая ноги, оказалось не так уж весело. Ронина ругалась и все усиливала свои щиты, ощущая какую-то напряженность, буквально звенящую в воздухе. К тому же ее сильно смущало зарево от Малых Куличей, которого по идее там не должно было быть. Там случился пожар, но что могло загореться по такому морозу?
Закутанный в такой же теплый плащ и три теплых кофты Истираль теперь отлично понимал магичку. Ему тоже не нравился снег, сильнейший мороз, щиплющий нос и покрывающий инеем ресницы, а еще ему отчаянно не хотелось идти в городок. Но противиться хозяйской воле он не мог, поэтому лишь крепче сжимал мешок с товарами, надеясь, что зелья не испортятся от холода.
– Там пожар, – наконец выдала магичка, подойдя на достаточное расстояние для поискового заклинания. – И этот пожар мне не нравится.
Эльф лишь согласно угукнул.
Подойдя ближе к городу, они увидели, что пожар уже охватил часть домов в центре, да еще и там, где находилась лавка Кэтлин. Этого Ронина уже стерпеть не смогла и рывком потащила Истираля за руку вглубь города, пытаясь понять, что происходит. Самое странное, что не бегали испуганные горожане с ведрами, никакой паники не наблюдалось и вообще все казалось сном, фарсом, ненастоящим и неправильным.
Людей она засекла на площади, где собралось практически все население Малых Куличей. Переться туда Ронина не стала, справедливо полагая, что в городке творится какой-то бред, в который ей совершенно не хотелось вмешиваться. Поэтому она свернула к дому алхимички, который уже вовсю пылал и трещал. Поисковик нагло уперся в дверь и отказался куда-либо сворачивать. Магичка ругнулась, помянув противоестественные связи местных жителей с давно вымершими ограми, и велела эльфу стоять на месте, что бы ни случилось. А сама силовым ударом выбила и так держащуюся на честном слове дверь и вбежала внутрь, стараясь удержать щитами и огонь, и отравляющий дым.
В задымленном коридоре она натолкнулась на чье-то тело и опустилась на корточки, проверяя пульс на шее. Увы, тело было безнадежно мертво, чему способствовали раны на шее и в груди, топорные, но все равно смертельные. Ронина с трудом опознала дядюшку Кэтлин. Дальше от входа нашлась и тетушка, у которой оказалась проломлена голова. Возиться ними магичка не стала, поскольку некромантией не владела, а чем-либо иным поднять мертвых уже не могла.
Она продиралась через отваливающиеся балки и огненные всполохи, чувствуя, как все меньше воздуха поступает к легким. Где-то здесь, в доме с лавкой на первом этаже должна была быть Кэтлин. И поисковик пока что упорно гнал ее вперед, в самое пламя. Полагаться на иные органы чувств Ронина не стала, памятуя о том, что от чада может словить красочные галлюцинации, а то и вовсе уснуть вечным сном. Отраве все равно, какой там маг или не маг ею дышит. Щиты фильтровали большую часть дыма, вот только щиты тоже не были вечными.
По закону подлости алхимичка нашлась в самой дальней комнате, еще не настолько прогоревшей, но сильно задымленной. Ронина отстраненно отметила, что ее отличный плащ уже начал гореть, но пока что все было терпимо. Она подхватила бледную и почти мертвую Кэтлин на руки и с трудом нащупала пульс. Бросив щиты на девушку, чтобы та окончательно не задохнулась, магичка решила не морочить себе голову и выбила силовым ударом окно. Огонь взревел от притока свежего воздуха, а сильный удар жара едва не сбил Ронину с ног. Она чертыхнулась, помянув придурков, которые устроили резню, и выскочила через окно, придерживая Кэтлин на плече. Пожалуй, обморочных девиц Ронине еще спасать не доводилось.
Подхватив едва не упавшую алхимичку и откашливаясь, она добралась до стоящего у дома Истираля, который отбивался от какого-то оборванного мужика, орущего о засилье всяких уродов. Чем конкретно закутанный по самые уши эльф в теплой шапке ему не угодил, Ронине спрашивать было некогда. Щит обхватил мужика и впечатал его в стену пока еще не загоревшегося соседнего дома. Магичка же кликнула эльфа и велела помочь привести в чувства алхимичку.
Она набросила исцеляющее заклинание, заставившее девушку судорожно выкашливать черную слюну вперемешку с какими-то ошметками, и перевернула Кэтлин на бок, чтобы та не подавилась.
– Троллье дерьмо! – емко высказалась Ронина, глядя на мучения алхимички. – Потерпи, сейчас все выйдет…
– Что… случилось? – с трудом выдавила из себя Кэтлин, а магичка вдруг синхронно с эльфом повернулась в сторону площади. Оттуда шел какой-то странный гул. Обычно таковое было на столичных собраниях, когда чествовали нового короля, но тогда гул состоял из довольных голосов. А теперь же гул был неравномерный и какой-то… неправильный.
– Это мы у тебя должны спрашивать, почему твои тетя с дядей убиты, а ваш дом горит, – буркнула Ронина, – но так как болтать нам некогда, то прошу со мной, – она протянула девушке руку. Кэтлин, помедлив, приняла предложение и вцепилась в крепкую ладонь в черной перчатке.
– Мои братья… двоюродные, – поправилась она, видя скептический взгляд Ронины, – с ними что-то не так. Они… Я не знаю, – она всхлипнула и попыталась разреветься, но получила ощутимую пощечину и пораженно заткнулась, проглотив слезы. – За что?
– Не время рыдать, – заявила магичка. – Ты нас не помнишь? Мы к тебе прошлый раз приходили торговать, и я обещала заглянуть где-то через месяц.
Девушка сначала удивленно посмотрела на нее, а после пораженно распахнула глаза.
– Рогнеда?
– Не совсем. Ладно, сейчас не до сантиментов. Еще немного, и нас придут линчевать, поэтому попрошу в мои скромные пенаты, – Ронина открыла портал прямо в башню. – Истираль, не задерживайся.
– Я хотел его добить, он нас видел, – эльф походя взмахнул мечом, а магичка в тот же момент убрала щит. Мужик свалился на землю уже без головы. – Теперь он нас не выдаст.
– Вы?.. вы темные? – Кэтлин пораженно моргала, не зная уже, за что хвататься.
Она стояла посреди зала в башне, ожидая ответов, но вместо них получила поток брани от Ронины.
– Поторговала, называется! – в стену полетела ветвистая молния. – Проклятые людишки! Как они меня достали уже! – вторая молния без вреда для башни впиталась в стену.
– Может, вы мне все-таки скажете, что тут происходит? – завопила Кэтлин. – Зачем вы меня похитили?
– Не похитили, а спасли, – Ронина повернулась к девушке. – Я вообще хотела продать тебе кое-что, – эльф в ответ поднял свой мешок, – но теперь уже не до него. Быть бы живу. У вас что произошло?
– Некоторые… горожане подумали, что армия нежити пришла из-за моего колдовства. Неподалеку от города видели скелетов, но их отряд прошел мимо. Они решили, что всему виной нечисть, живущая в городе. И убедили в этом остальных.
– И обвинили алхимичку, – фыркнула Ронина.
– Да, – Кэтлин собралась с духом. – Мне жаль, что так вышло. Но лучше бы я там погибла, поскольку не хочу быть у вас в плену.
– И не будешь. Я отправлю тебя к гномам и буду поставлять всякую дрянь на зелья. Не могу позволить, чтобы хорошие алхимики так бессмысленно гибли.
– К гномам? – ахнула девушка, глядя на Ронину, как на пришествие темного бога. – То есть, вы…
– Да, та самая проклятая всеми Ронина Темная собственной персоной с личным эльфом Истиралем, – отрекомендовалась магичка и ткнула рукой в изображающего столб эльфа.
– И я торговала с темной… ой ужас… – Кэтлин снова всхлипнула, но на этот раз радикального успокоения не последовало.
Ронина припрягла Истираля выгружать все добро из мешка обратно, попутно скинув обгорелый плащ. Рыдания девчонки не добавляли ей настроения, но и ворчать смысла уже не было. Да, она не святая, чтобы утешать всех сирых и убогих. Спасти спасла, легкие почистила, чего еще от нее надобно? Сопливых заверений, что все будет в порядке? Так ни хрена в порядке не будет, тут не известно, доживут ли они до завтра.
– Так все, не реви, – наконец не выдержала магичка, когда завывания девчонки стали похожи на звуки пытаемого призрака в застенках магической тюрьмы. – Ты жива, здорова и свободна. Сегодня ночуешь тут, поскольку уже поздно, завтра я тебя отвожу к гномам и плачу за твое содержание до тех пор, пока ты сама не сможешь себя обеспечивать с помощью ремесла. Гномы тоже нуждаются в зельях, они тоже болеют, страдают и все такое.
– Гномы? – Кэтлин, казалось, вообще не соображала, что происходит.
– Да, гномы, – поспешно повторил Истираль, чувствуя, что Ронина вот-вот закипит и алхимичка станет не совсем здоровой, а может, и не живой. – Они тебя не обидят, они эльфов приютили…
– Проклятье, с кем мне теперь торговать, а? Лориг у ордена, ты теперь без дома… да что за дерьмо вообще? – магичка шваркнула третью молнию в печь, чтобы выпустить пар, но вместо этого лишь подожгла очаг.
– Спокойно, – Истираль понимал, что нарывается, но все равно подошел к Ронине и сжал ее плечи, заставляя собраться. Подумать только, еще пару месяцев назад он бы дрожал от ужаса и сидел где-то под столом, как слизень, а сейчас сам пытался успокоить хозяйку. – Уже ничего не изменить. Так вышло.
– Проклятые фанатики. Чертов лич со своими скелетами. Долбанные королевства… – бормотала Ронина, стараясь не подавать виду, что ей приятна попытка заглушить ее приступ злости. – Ты знаешь, я теперь понимаю темных, которые шли завоевывать этот мир. Он не достоин света. И если лич его завоюет, я первая присягну ему на верность. Потому что задолбали.
– Как ты можешь такое говорить? – Кэтлин перестала плакать и теперь смотрела на магичку с неприязнью.
– А тебе есть за что любить этих людей? Они убили твою родню, сожгли твой дом и чуть не убили тебя. Еще бы пара минут – и ты была бы бестелесным духом, которого смог бы вернуть к жизни только некромант. И все это благодаря не злобным темным магам, а милым таким людишечкам, решившим, что их что-то не устраивает.
– Но это же люди, это наши горожане… они… я не знаю, что на них нашло. Вдруг это темная магия? Твоя, например.
– Больно мне надо разрушать город, в котором живет нужный мне алхимик, – фыркнула Ронина, сверля Кэтлин темнеющими глазами.
– Тогда темная магия лича, – не сдавалась та.
– Угу, как же. Не было там никакой темной магии, я бы ее почувствовала. К тому же ты видела, что лич сделал с Южным материком? Он превратился в почти сплошные головешки. Если бы он хотел уничтожить нас, он бы просто все сжег к чертовой матери и не стал бы тратить силу на заколдовывание каких-то там поселян и горожан.
– Нет, я ничего не знаю про Южный материк, – покачала головой Кэтлин.
– У тебя нет связного шара? – удивилась Ронина.
– Нет и не было никогда. Шары – это привилегия магов.
– Ладно, черт с тобой. Иди умойся, и потом я покажу тебе. Истираль, проведи ее и проследи, чтобы она никуда не влезла и ничего не трогала, кроме воды. И дай девушке полотенце. Взяла на свою голову, – заворчала Ронина, уже предчувствуя тяжелый и неприятный разговор с гномами. Но иначе она не могла. Потерять еще одного алхимика было выше ее сил. Хватит с нее уже этих потерь…
========== Глава 49 ==========
С алхимичкой пришлось возиться до полуночи, и так как несносная девица выела Ронине весь мозг и выпросила показать все, начиная личем и заканчивая ее сгоревшим домом, то магичка уже не стала сопротивляться своеволию Истираля, уложившего гостью в своей комнате и пришедшего ночевать к ней. Лишь наказала ему руки не распускать и вести себя прилично, а после уснула, как будто отключилась. Все же напряжение последних дней сказывалось. И не только магическое, но еще и моральное.
Эльф и сам проснулся, лишь когда полностью рассвело. Снаружи мерно шелестел дождь, отчего сразу понять, утро еще или уже день, ему не удалось. Да и не хотелось вылезать из теплой постели и отлипать от теплого хозяйского бока. Он уткнулся носом в шею Ронины, ловя уже почти выветрившийся запах гари после вчерашних приключений. Заклинание очищения, которым воспользовалась магичка с вечера, не смогло убрать все запахи, как бы ей того ни хотелось. Впрочем, Истираль никак не мог понять, почему она не послала его в горящий дом, а пошла сама. То ли считала, что он не справится со спасением обморочной девицы, то ли… просто не подумала об этом. Привыкшая полагаться на себя и свою магию, его хозяйка и не подумала использовать раба по назначению – выполнять сложную и тяжелую работу. Хотя и спасение Кэтлин работой не назвать, скорее, неожиданным приключением.
Ронина фыркнула и попыталась перевернуться, но Истираль придержал ее. Лежала бы так и дальше – удобно же обнимать. И вообще… удобно. Комфортно, приятно. Всегда бы так спала, а то отсылает его, будто он тут надкусит ее драгоценный зад. Хотя куснуть ее была бы неплохая идея.
Магичка все же выпуталась из его хватки и сонно фыркнула:
– Я же просила без рук.
– А я руки не распускал, все как приказываешь, – Истираль легонько хлопнул ее ладонью по животу и тут же отодвинулся от греха подальше, поскольку магичка сверкнула глазами и помянула ушастых извращенцев.
– Ладно, вставай, пошли собирать наше… чудесное приобретение, – наконец буркнула она, поняв, что спорить с альтернативно исполняющим приказы эльфом бесполезно.
– Вот только не говори, что тебе плохо спалось и все такое, – ухмыльнулся Истираль. – Ты дрыхла без задних ног всю ночь.
– Ничего подобного я и не говорю, – отмахнулась Ронина и медленно поднялась, разминая затекшие руки и ноги. Перевернуться этот ушастый паразит ей так и не дал, отчего затекло все, что смогло затечь. Все же природа человеческого тела несовершенна, как ты ни крути.
– Тогда я не пойму, почему ты постоянно выгоняешь меня по вечерам, – завел старую песню эльф, из-за чего магичка поморщилась, будто сжевала что-то кислое, и отмахнулась:
– Потому что сейчас не время устраивать все эти… романтики. И потому, что я хочу нормально спать, а не собирать с утра свои руки и ноги в кучку, – она покрутила кистями, разгоняя кровь. – Все, хватит болтать, встал и пошел умываться.
Истираль поднялся и направился к ее бочке в углу комнаты, бросая на хозяйку красноречивые взгляды.
– А все же тебе нравится внимание, что бы ты там себе ни придумывала. Особенно внимание красивого мужчины.
– Ну да, особенно после того, как я тебя откормила и загоняла тренировками, чтобы на твоей тщедушной тушке отросло мясо, – не преминула уколоть его Ронина. – Теперь-то ты красивый… болтун, – припечатала она и вышла из комнаты, оставив последнее слово за собой.
– Ничего, мы еще посмотрим, у кого тут тщедушная тушка, – Истираль скорчил рожу захлопнувшейся двери и вдруг почувствовал себя донельзя глупо. Да, Ронина в чем-то была права. Он еще слишком ребенок, эгоистичный, самовлюбленный и лишь слегка потасканный жизнью. Другим эльфам-рабам так не повезло. Их хозяева сразу выбивали из них всю дурь, не передавая в третьи руки. А он тут, может, один такой особенный, и нет чтоб радоваться целой шкуре и не отбитым внутренностям, так дурью мается.
Эльф фыркнул, поплескав в лицо холодной водой, и пошел переодеваться, надеясь, что Кэтлин в его комнате уже нет. Иначе будет скандал.
Впрочем, Ронина уже вытащила алхимичку в зал, проинструктировала насчет еды и оставила завтракать, а сама взялась собирать то, что они кое-как успели наколотить на заказ гномам в перерывах между выдумыванием грандиозных планов, наблюдением за личем и побегом с Кэтлин. Получилось немного, но все-таки лучше, чем ничего.
Кое-как пожевав и дав поесть Истиралю, она быстро связалась с Торигейдом, выслушала очередную порцию ругани, тоже поругалась, на этот раз с советником, потом с ответственным за эльфов гномом, а потом еще раз с Торигейдом и лишь тогда открыла портал для Кэтлин, нагруженной зельями, травами и кое-какими реагентами на будущее. Алхимичка молча вошла в портал, даже не оглянулась и не попыталась что-то сказать. Ронина дождалась, пока она полностью пройдет, и тут же захлопнула его, услышав громогласный мат гномов.
