Текст книги "Красавец и чудовище (СИ)"
Автор книги: Олла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Ронина отчаянно блефовала – гномы ей нужны были позарез, но терпеть хамское обращение со стороны сопляка, которому еще не исполнилось и сотни лет, она не собиралась. Виданное ли дело – ей дают не опытного дипломата, а какого-то мальчишку, который едва вылез из обучения и еще не понял, с кем имеет дело.
Эльфы пораженно застыли, начиная понимать, кто именно их спас. Торигейд едва не упал на землю не сколько от толчка, сколько от ужаса, поскольку ему не хотелось навлечь гнев Ронины на головы бестолкового идиота, сынка одного из советников.
– Простите, госпожа колдунья, он еще слишком юн и неопытен, – забормотал Торигейд, пытаясь выкрутиться так, чтобы ему не прилетело от озлобившейся магички, а после не досталось еще и от советников и короля. А то Ронина придет и уйдет, а ему здесь еще жить и жить.
– Вы не смеете так разговаривать с советником! – возмутился Радихард, задрав голову, чтобы посмотреть Ронине в глаза. И осекся, увидев вместо нормальных синих глаз два черных омута. Гном пошатнулся и присел на пол.
– Итак, дамы и господа, я хочу прояснить кое-что о нынешней ситуации в мире. Как вы знаете, у нас тут уже много лет полная задница с магией, – резко и холодно начала Ронина, глядя на гномов. Стражи молчали, Торигейд кивал, советник сидел на полу, опустив голову и боясь снова столкнуться взглядом с настоящей тьмой. – Сейчас наша ситуация осложнилась нападением иномирского темного мага, переродившегося в лича. Вы, конечно, можете и дальше сидеть взаперти и надеяться, что вас это все не коснется, но я скажу вам так – оно уже вас коснулось. Вы живете в этом мире, вы жрете то, что выращено на его полях, вы жрете мясо, которое, будучи живой скотиной, бегало по лугам, вы используете металлы, которые зародились в глубинах этого мира. И у вас нет другого выхода, кроме как помочь спасти этот сраный мир, чтобы выжить в нем. Нежить лича не будет сеять зерно и печь хлеб, они не станут разводить скот, выращивать лен и хлопок для одежды, да даже растить табак, который вы курите. Нежити ничего из этого не нужно. А теперь подумайте своими головами, как долго вы протянете без внешнего мира? Сколько вы сможете прожить без еды? Что вы сможете вырастить в темноте подземелий? И как долго вы тут проживете без магии даже в самом элементарном виде?
Гномы переглянулись. Ненависть ненавистью, а жрать-то хочется.
– Я предложила вам помочь спасти эльфов, поскольку эльфы поддерживают баланс магии. Да, со смертью многих из них магия ушла из нашего мира, но пока что еще что-то можно сделать. Когда же умрет последний эльф, мы все обречены. И вы, и я, и люди снаружи. И если до людей доносить это бесполезно, то я всегда считала, что гномы намного более разумны и понятливы. Но, видимо, это не так. Что ж, мое предложение о помощи эльфам в силе. Я поставляю вам пищу и все необходимое, а вы даете им жилье и посильную работу. Мужчины могут помочь вам патрулировать ваши границы. Женщина может готовить пищу и шить одежду.
– Мы сами можем готовить еду и шить одежду, – набычился советник. – Я не стану есть то, что приготовит эта ушастая тварь.
– В таком случае я требую, чтобы вы построили вторую башню в нашем лесу, – холодно произнесла Ронина, глядя прямо в глаза советнику. – Строительство и материалы с вас, с меня – еда и телепорты. Чем быстрее справитесь, тем быстрее избавитесь от эльфов.
– Это слишком затратно, – пошел на попятную Радихард.
– Похоже, мне придется сходить к королю лично и решить этот вопрос без посредников, – ответила магичка. – Раз его советники и послы некомпетентны и не могут решить вопрос с четырьмя эльфами, я не вижу смысла продолжать этот разговор. Или ведите меня к королю, или я сама схожу к нему.
– Простите… а разве мы теперь не имеем собственного мнения? – не выдержал один из эльфов – самый высокий, с широким шрамом от ожога на лбу. – Мы не хотим ни с гномами жить, ни с темными магами, – он презрительно посмотрел на тихого и пришибленного Истираля, старающегося встать за спину магички. – И мы не хотим быть разменной монетой в ваших грязных играх.
– А жить вы хотите? – Ронина повернулась к нему и тоже всмотрелась в синие, чистые глаза с прожилками лопнувших капилляров. Эльф устал, хотя уже поел и слегка отошел от побега в лесу, но все еще цеплялся за свою гордость и собственные предрассудки.
– Жить… что есть жизнь в плену? Разве это жизнь, – он обвел рукой зал, – среди камней, без деревьев, без свежего воздуха, без пения птиц?
– Что ж, в таком случае попрошу на выход, – Ронина демонстративно открыла портал обратно в бывший эльфийский лес. – Там вы очень быстро умрете под пение птиц и на свежем воздухе. – В подтверждение ее слов в портал сунулась башка скелета, а после и он весь целиком. – Вот скотина!
Гномы-охранники слаженно рубанули скелета с такой скоростью, что советник едва успел отползти в сторону. К его ногам подкатился череп со все еще светящимися остаточной магией синими глазами. Радихард икнул и поспешил отползти подальше к стене. Ронина мгновенно закрыла портал и тяжело выдохнула.
– Ну, кто еще хочет наружу к птичкам? – спросила она. Желающих не нашлось.
– Ты сама вызвала эту тварь! – эльф наставил на нее тонкий длинный палец с отросшим ногтем. – Это ты наколдовала скелета!
– Дорогой мой, – обманчиво ласково начала магичка, – если бы ты перестал смотреть ненавистью и открыл глаза, то увидел бы, что у меня нет ни капли дара некромантии. Ты же маг, просто возьми и посмотри.
Несколько минут они с негласно объявленным предводителем эльфов играли в гляделки, пока тот не опустил голову, признавая чужую правоту. Ронина тяжело вздохнула, чувствуя кожей, как время утекает сквозь пальцы. А она вместо того, чтобы заниматься полезными вещами, пытается вставить мозги на место этим идиотам.
– Решайте, господа, – устало проговорила магичка, – поскольку у меня полно работы, а вы тут устроили детскую склоку. И не трогай мой горшок! – горько усмехнулась она, глядя на дрожащего советника.
Тяжелое молчание было ей ответом. Торигейд был бы рад приставить эльфов к делу и не морочить голову, тем более что у одного из них имелся неплохой дар к созданию артефактов, уж это-то гном видел отлично. Но всему мешал дурацкий сынок советника, дрожащий в своем углу.
Но напряжение разрядилось неожиданным способом – молчавшая до сих пор эльфийка вдруг покачнулась и едва не упала на пол. Ей повезло, что с одной стороны ее подхватил один из собратьев, а с другой – стражник. Девушку усадили на пол и помахали на нее куском ткани. Ронина заинтересованно подошла ближе и бросила на нее сканирующее заклинание, пытаясь понять причину недомогания. Внешне эльфийка лишь слегка побледнела, никаких других признаков болезни у нее не было.
– И давно? – коротко спросила магичка, глядя на беднягу. Один из гномов уже протянул той флягу с водой, эльфийка благодарно вцепилась в нее, но пить не спешила.
– Не знаю, – всхлипнула девчонка, держа тонкими пальцами за металлическую фляжку.
– Ты притащила к нам больную ушастую! – завопил советник, до сих пор пытавшийся понять, как выкрутиться из ситуации.
– Не больную, а беременную, – отрезвила его Ронина.
– Ну вот только ушастых ублюдков нам и не хватало, – Радихард гневно тряхнул головой.
– Идиот! Этот ребенок может быть спасением нашего мира, – самообладание Ронины дало трещину. – Эльфов и так мало, даже полукровки ценны. Каждый живой эльф поддерживает баланс этого сраного мира, который катится в жопу. А вы, вместо того чтобы помочь, оскорбляете и их, и нас! Твари тут не мы и не они, твари тут те, у кого не хватает мозга понять, что нам всем конец, если вы не прекратите сраться даже в такой ситуации! Да как ты меня уже задрал, тупоголовый идиот!
Заклинание сорвалось с ее пальцев раньше, чем Ронина смогла оформить мысль во что-то внятное. Советник вытянулся во весь рост на полу и затрясся, как в припадке. Магичка с интересом наблюдала за происходящим.
– Ты его убила! – пораженно выкрикнул Торигейд. Он поверить не мог, чтобы Ронина напала на гнома, но поди ж ты, этот сопляк нарвался.
– Он живее всех живых. Я его трансформировала. Пусть подумает о своем поведении, – заявила магичка, глядя, как тело гнома вытягивается, выпадает борода и лишние волосы с тела, как с него слезают доспехи, а те, которые не слезли, помогал снять стражник, уже понявший, что дело тут в чем-то другом.
Вскоре на месте злобного гнома сидел не менее злобный рыжий эльф, лопоухий и с россыпью веснушек на лице. Он раздраженно ухватился за секиру и вдруг понял, что его руки совершенно не гномьи. Подхватился на ноги и пошатнулся от неожиданности – высокий рост помешал ему правильно двигаться. Остатки одежды едва прикрывали наготу свежеиспеченного эльфа, отчего тот мило покраснел и прикрылся руками.
– Ты не смеешь! Я будущий советник! Этого нельзя было допустить, – бормотал он, глядя, как его собратья сначала скромно улыбаются в бороды, а после и вовсе начинают хохотать.
– Ну Ронина, ну темная колдунья! – Торигейд первым ухватился за живот. Напряжение, сгустившееся в зале настолько, что его можно было рубить топором, медленно отступало, выливаясь в здоровый смех. Рассмеялись даже эльфы, глядя на получившееся недоразумение. Рыжих эльфов у них в мире еще не было.
Истираль сдавленно хихикнул, поддаваясь общей атмосфере. Даже сидящая на полу эльфийка пила воду и улыбалась, глядя на получившееся зрелище. Обряженный в одну короткую рубаху новообращенный эльф выглядел забавно.
– Ну что ж, опыт удался. Теперь я знаю, что гномов можно превращать в эльфов без вреда для здоровья, – Ронина вытерла слезы и оглянулась на открывшуюся дверь. В ней появился такой же рыжий гном, как и Радихард, вот только он был старше, массивнее и шире. А еще у него практически не имелось украшений, что несколько сбивало с толку.
– Где этот кусок идиота? – громыхнул гном и уставился на смущенного эльфа, старающегося стать ниже. – Я тебе, дураку, что велел? Встретить госпожу колдунью и вести переговоры, пока я не освобожусь. А ты что наделал? Украл мои знаки отличия, натворил дел, а теперь еще и превратился черте во что!
– Советник Джаризарин, получилась нелепая ситуация… – Торигейд попытался оправдаться.
– Прошу меня простить, но ваш сын не годится ни в дипломаты, ни в советники, – Ронина коротко поклонилась советнику, скорее даже кивнула, показывая свою вежливость и только. – Найдите ему работу по душе, поскольку его ненависть и расовые предрассудки мешают ему свободно мыслить и чуть не довели меня до смертоубийства.
– Благодарю за то, что сохранили ему жизнь, – Джаризарин тоже коротко кивнул и подошел к сыну, осмотреть того, задрав голову, а после с размаху залепил сильнейший подсрачник. – Вырастил на свою голову. Парни, дайте ему какие-нибудь тряпки и уведите домой, – велел он стражникам, а после повернулся к эльфам. – Так значит, это последние выжившие?
– Не совсем, – Ронина покачала головой. – Есть еще, но я не уверена, смогу ли их спасти. Я и так потратила слишком много времени на всю эту канитель. Мы пытались решить, как быть и где их поселить.
– Мы выделим им отдельное жилье. Пока их мало, места хватит, потом будет видно, – настоящий советник степенно пригладил бороду.
– Я обеспечу их продуктами в меру моих возможностей, – Ронина заготовила заклинание переноса и стала мерно выставлять в ряд под стеной мешки с зерном. – Этого хватит им и вам на первое время.
Рядом с зерном встали мешки с картошкой, после них появились пряные травы, а дальше мясные туши. Советник кликнул еще гномов, и те стали быстро уносить мясо в кладовые, чтобы оно не успело испортиться.
– Подождите, мы еще не согласились! – старший эльф протянул руку, но эльфийка подползла к нему и ухватила за ногу, куда дотянулась.
– Хватит, Сайриаль, хватит. Ты защищаешь меня, как брат, вот и послушай, как брат. Если бы нас хотели убить, нас бы убили, а не спасали.
– Ты думаешь, что говоришь? Мы теперь в рабстве у гномов и темных, – он скривился, бросив короткий взгляд на Ронину. – Один наш брат уже продался и стал темным, ты тоже хочешь?
– Лучше быть живой темной, чем мертвой светлой! – заявила эльфийка, цепляясь за его штанину.
– Господа, если вы закончили, прошу поднять девушку с пола, ей вредно сидеть на холодном, – равнодушно заявила магичка, вцепившись в плечо Истираля. Нервное напряжение и растрата маны давали о себе знать. Трансмутация такого большого существа, как гном, далась ей нелегко, хотя магичка старалась держать лицо. – Возможно, это последний ребенок эльфов, так давайте сбережем его.
– А если это полукровка? – вдруг заявил один из до сих пор молчавших эльфов, поднимая свою сородичку с пола на руки. Худенькая эльфийка почти ничего не весила, но и он был не намного крепче.
– Значит, будем растить полукровку. Не вижу ничего плохого.
– Нельзя ли как-то проверить? – попытался сгладить неловкость Торигейд, уже не знающий, за кого хвататься – за нервных гномов или за не менее нервных эльфов.
– Вот если родится, тогда проверим, – буркнула Ронина.
– Что значит – если? – ахнула эльфийка.
– То и значит. Если будешь и дальше бегать, прыгать, ничего не жрать и падать в селевые потоки с камнями размером побольше, чем ты, то не родится. А пока кормите ее получше, авось оклемается, – на благоразумие эльфийки Ронина уже не надеялась, поэтому последнюю фразу сказала Торигейду, как самому адекватному в этом бедламе.
Строить новую башню советник отказался категорически, поэтому они с Рониной сочинили «договор об обеспечении благополучия эльфов», на котором поставили подпись все три заинтересованные стороны – магичка, гномы и предводитель эльфов. На этом фарс временно закончился, Ронина сгребла в охапку Истираля и вытащила через телепорт в башню, уже чувствуя, что скоро она сойдет с ума со всеми этими расовыми заморочками. Остатки эльфов все еще хранили гордость, гномы выращивали новое поколение расистов, а самой ей хотелось просто спокойно жить. Что бы их мир не лихорадило.
– Напомни мне в следующий раз спасать дроу, – распорядилась Ронина, падая на кровать, и бросила шар Истиралю. – Может, у них мозгов больше…
– Сомневаюсь. Что я должен искать? – до сих пор старающийся не нарываться на собратьев эльф теперь подобрался и стал вести себя более уверенно. Наедине с Рониной ему стало легче, чем под презрительными взглядами светлых.
– Посмотри на лича, чем он там занимается, а потом поищи еще кого-то из ушастого племени. Как найдешь, разбуди меня, – велела магичка и, не раздеваясь, заснула, как только голова коснулась подушки.
========== Глава 46 ==========
С эльфами Ронине пришлось повозиться намного дольше, чем она рассчитывала. Для начала она была вынуждена сделать им амулеты от чужих темных сил, как и гномам, а еще установить охранные заклинания от непрошеных гостей, поскольку молодые гномы порывались сходить в гости к ушастым и разобраться с ними «по-мужски». В результате часть молодняка старшие таки выпороли, доходчиво объяснив, что если не эльфы, так госпожа колдунья вправит им мозги похлеще отцовского кожаного ремня с тяжелой бляхой. Тем более у них имелся перед глазами красочный пример наказания за своеволие.
На том проблемы не заканчивались. Ронина не успела спасти старую эльфийку, которую буквально проткнули насквозь заостренной веткой каменного дерева. Зато смогла вытащить эльфийку помоложе с пацаненком-подростком, судя по отличной внешности, приемышем. Эти не возмущались и даже культурно поблагодарили гномов, хотя и чувствовали враждебность.
Истираль крутился рядом, отрабатывая удары с иллюзией дроу. Ронина гоняла его в хвост и в гриву, заставляя до обморока оттачивать выученные знания. Теперь они с дроу сражались и оружием, и магией, что здорово заставляло скрипеть мозги, поскольку, пока Истираль вспоминал подходящее заклинание, падлючная иллюзия норовила его проткнуть мечом или ударить хлыстом. А магия Ронины тщательно отмечала на нем ранения и удары.
Ронина склонилась над шаром, глядя на мертвое тело старой эльфийки. Она планировала забрать эту женщину к ним. Она хотела, чтобы древние знания не пропали, но увы… Теперь еще часть важных знаний, часть истории, традиций и культуры стала утраченной навсегда.
– Что ты так по ней убиваешься, Ронина? Это всего лишь старуха, она не могла дать потомства, – вздохнул Истираль. Да, ему было жаль эту женщину, но все же следовало позаботиться о молодых.
– Плохо же ты учишься, – грустно сказала магичка, отставляя в сторону шар. – Давай все же ты выключишь член и включишь мозг, ладно? А теперь подумай мозгом, сколько ей могло быть лет?
– Наверное, больше пятисот, – прикинул Истираль. – А может, и больше, я не знаю.
– Если бы ты нормально учился и думал мозгом, то заметил бы у нее морщинки вокруг глаз. Морщинки у эльфов появляются либо от очень тяжелой жизни, либо от сильной эмоциональности, и то со временем. То есть ей могла быть и тысяча лет, Истираль. Да, ее жизнь была тяжела, но эльфийки не стареют, как люди. И определить их возраст можно только по косвенным признакам. Например, она была одета в традиционную форму ваших воинов, то есть она поддерживала традиции и культуру эльфов до самой смерти даже в эти тяжелые времена. А теперь вспомни, в чем я вытащила остальных.
Истираль поморщился, пытаясь вспомнить, как выглядели другие эльфы. Обычно они одевали, кто что нашел, отвоевал или же пошил сам. Некоторые не гнушались летом и из листьев себе костюмчик сшить, если ткани не находилось. Но чаще облачались в трофейную одежду с трупов человеческих солдат или кочевников.
– Они носят то, что нашли. То, что отвоевали, или то, что сшили сами, – наконец произнес он.
– Вот именно. То есть от вашей культуры уже не осталось ничего. Ваших традиций, праздников, песен, верований больше нет. Как нет и всех тех ценностей, которые вы могли бы передать детям. Скажи, чему выучится твой сын?
– Я… – Истираль поморщился. Его сын находился у магов, которые могли обучать его всему, чему угодно, только не традициям эльфов.
– Я смогу научить твоего сына говорить, читать и писать. Я дам ему все те знания, которые даю тебе. Он научится колдовать и жить в этом лесу. Но он уже никогда не заговорит на настоящем эльфийском языке, никогда не услышит настоящих песен, никогда не узнает ваших традиций, не помолится вашим богам. И он никогда не почувствует себя эльфом, болтая на нашем смешанном диалекте, живя вдали от светлых и от темных. И никогда не станет полноценным эльфом.
– Он и так полукровка, – буркнул Истираль, уже понимая, к чему клонит Ронина.
– И ты его постоянно будешь в это тыкать носом, Истираль, – холодно отрезала Ронина. – Может быть, мне не забирать его, а? Пусть живет, как все полукровки, не зная, что он заслужил только презрение от своего отца и брезгливость от матери. Пусть считает себя сиротой при живых родителях. Пусть никогда не узнает о вашем существовании.
– Как ты смеешь так говорить?! – не выдержал Истираль, хватая магичку за плечи. Та в ответ лишь печально улыбнулась.
– Как я смею? Это ты как смеешь называть своего единственного ребенка полукровкой? Ты, который даже имени его не произносит. Просто сын. Безликий, несуществующий продукт незащищенного секса. Так, что ли?
– Не тебе, бездетной, решать, как мне называть моего ребенка! – вспылил Истираль и тут же осекся, получив ощутимый удар от ошейника. Он уже настолько отвык от боли, что с ужасом потянулся к обжигающему кожу артефакту в попытке освободиться.
– Не зарывайся, Истираль, – голосом Ронины можно было охладить пустыню. – Ты позабыл, что я обещала тебе помочь не ради тебя, а чтобы подгадить магистру. Для меня это месть. Для тебя – способ получить ребенка. Но я вижу, что ты не готов посвятить себя его воспитанию. Ты сам еще ребенок. Глупый, эгоистичный, озабоченный ребенок. Не зря в древности эльфы считали совершеннолетними тех, кто переступал лишь двухсотлетний рубеж. Вы слишком медленно растете и развиваетесь, и то, что вы способны заделать себе детей в юном возрасте, не означает, что вы можете их воспитать как должно.
– Прости, я не подумал, – эльф присел на край стула, прислушиваясь к пульсирующей по нервам боли. Пожалуй, он погорячился. И пожалуй, что-то было в словах магички такое, что заставило его задуматься.
– Итак, с этого дня ты называешь своего сына по имени – Райтанир или Рай. Раз уж у него есть имя, то он имеет право называться именно так, – приказала Ронина. – Дальше ты вспоминаешь все, что знаешь об уходе за маленькими детьми. Если не способен, я отведу тебя к гномкам, и они расскажут то, что будет важно. Срок близится, Истираль, – в голосе магички появились некие роковые нотки, от которых по спине эльфа пробежались мурашки. – Лич наступает, он уже занял все бывшие эльфийские леса и планомерно уничтожает кочевников. Он уже в одной из битв разгромил обычных воинов. Маги собираются на битву. Ты должен быть готов взять на себя ответственность за жизнь ребенка, иначе я не стану рисковать своей головой. Сначала разберись со своими проблемами в башке, а потом уже берись за сына.
– Я понял тебя, – Истираль опустил голову, ощущая, как стихает боль и успокаивается ошейник. Такое наказание показалось ему чрезмерным, но все же… Он действительно никогда не занимался своим ребенком. Сначала с ним возилась Нилайя, а потом ему выделили няньку. Магичка могла себе позволить нанять хоть троих нянек.
– Вот именно. И прекращай рассматривать своих сородичей только в плане размножения. Они воины, лекари, маги, в конце концов, они – часть твоего народа, а не просто половые органы на ножках, как ты считаешь. В любом возрасте они ценны и полезны. Да, возможно, эти эльфийки больше никогда не родят детей, но они способны воспитывать чужих, врачевать раненых, колдовать в меру своих сил, воевать за вашу землю на равных с мужчинами, да даже ковать оружие. Так что если ты еще раз захочешь мне сказать о том, что я зря кого-то спасаю, то сначала прикуси язык и подумай, так ли ты прав.
– У тебя старое воспитание, – ответил Истираль. – Ты воспитана уважать стариков, спасать детей, чтить силу и честь. Нынешнее поколение воспитано иначе.
– Мой дорогой, – когда Ронина произнесла эти слова, в ее глазах полыхнула тьма, – это не у меня старое воспитание, это у тебя бред в голове. Я уважаю только тех стариков, которые этого заслуживают. Ты сам знаешь, как я отношусь к старым пердунам в совете. Даже сейчас, во время войны, они сидят и греют зады в креслах, отослав на фронт сосунков вроде тебя. И знаешь, что они делают? Продолжают отлавливать магичек всех мастей. Даже сейчас, Истираль, – в нежном голосе магички звенела сталь. – Я уважаю только тех детей, которые ведут себя разумно и прилично. И я уважаю тех взрослых, которые адекватны. Мне все равно, сколько лет тому или иному существу, если оно больное на голову. И я не сужу о других только по возрасту. Я пытаюсь понять, чем они могут быть полезны мне или миру. Или тебе. Или твоему сыну. Эта эльфийка могла бы обучить Рая всему тому, чего не знаю я. Но шанс мы уже упустили.
Она говорила вкрадчиво, тихо и почти склонившись к Истиралю через стол. Эльф завороженно смотрел в лицо магички, отмечая, как в ее глазах тает тьма и проступают синие искорки в радужке. В голове взрывался целый фейерверк от несоответствия слов с интонацией и чрезмерной близости хозяйки. Она чертовски привлекательно пахла в последнее время. Что-то изменилось в ней всей, будто бы магичка потихоньку расцветала и набиралась некоего загадочного магнетизма.
– Что ж, решай – мне вести тебя к гномкам или как? – Ронина отодвинулась, и Истираль осоловело заморгал, пытаясь понять суть вопроса. – Вот черт, что с тобой опять не так? – магичка встала и подошла к эльфу, похлопала его по щекам, ловя расфокусированный взгляд. А после от души приложила себя ладонью ко лбу и, развернувшись, быстро пошагала к лестнице, уже предвидя недоброе. Следовало внимательно пересчитать личный календарь.
Эльф несколько минут сидел совершенно ошеломленный, не понимая произошедшего. Сначала Ронина отчитывала его и вполне справедливо. А потом что-то сделала с ним такое, отчего у него мозг едва не вытек из носа, а собственное тело предательски дрожало. Ему хотелось снова и снова слушать ее голос, даже если магичка будет обзывать его самым грязными словами или вообще проклинать. А еще хотелось сжать ее в объятьях и не выпускать целую вечность.
Он растерянно поднялся, поправил штаны и решил, что нужно бы прояснить такую непонятную ситуацию. До сегодняшнего дня они ведь нормально уживались, а тут вдруг такое…
Ронина нашлась на третьем этаже, судорожно записывающая стадии лун в своем дневнике.
– Совсем забыла, – фыркнула она, услышав тихие шаги эльфа по ступеням. – Постой на входе, пожалуйста.
– Почему? – Истираль сделал шаг, но ошейник слегка сжал его, заставляя выполнить просьбу. Раньше подобные просьбы выполнялись по его выбору, но после новой оплошности ошейник не упустил шанса прищучить зарвавшегося раба.
– Потому что сегодня выдался весьма особенный день для меня, так что будь добр, исполняй приказы и не рыпайся, если не хочешь остаться без мозгов, – вздохнула Ронина, понимая, что и эти элементарные вещи ей придется объяснять.
– Ты что-то наколдовала себе, да? – начал догадываться эльф.
– Не совсем. Насколько хорошо ты знаешь анатомию людей? – вдруг спросила Ронина.
– Ну… – Истираль неловко шаркнул ногой, припоминая, что люди довольно хрупкие существа, убивать их легко и просто. Можно даже не отрезать ничего, а просто поцарапать грязным мечом – и будущий труп тебе гарантирован. – Достаточно, чтобы их убивать.
– А еще пытать, – вздохнула магичка. – Ладно, проведем с тобой небольшой анатомический ликбез. Итак, как ты знаешь, у людей есть некоторые отличия от так называемых высших или старших рас. Хотя я в корне не согласна с тем, что одни расы якобы появились раньше, а другие позже, мою теорию о происхождении всех нас ты знаешь. Думаю, из-за магии Ушедших люди изменились несколько иначе, чем эльфы или гномы. У них достаточно сильная звериная суть и большая тяга к животному поведению.
Она создала две иллюзии – схематического мужчину и такую же женщину без лица и кожи. Внутренности иллюзий поблескивали в ярком свете ближайшего светильника. Истираль поморщился – Ронина все делала натурально и качественно. Уж людей она знала прекрасно как снаружи, так и изнутри.
– Ну так вот, поскольку вы и гномы развивались иначе и в разных условиях, то вы более долгоживущие, обладаете крепкими телами и несколько более скомканными мозгами. Люди же пошли по другому пути развития, поэтому они сохранили множество таких удивительных рудиментов в теле, как, скажем, аппендикс, – указанная кишка вытянулась из тела мужчины ближе к Истиралю, отчего эльф невольно отступил назад и взмахнул руками, стараясь удержать равновесие.
– Экий ты у меня дохлый, ладно, давай попробую оградить тебя щитом и сможешь подойти ближе, – Ронина набросила на лицо эльфа тонкий прозрачный щит, пропускающий воздух. – Должно помочь.
Истираль подошел ближе и на всякий случай закрыл дверь. Ронина вернула все кишки в иллюзию обратно. Ей не нравилась эта лекция, но пробелы в знаниях ученика стоило восполнять сразу, а не тогда, когда они обернутся огромными проблемами.
– Едем дальше. Теперь о различиях женской и мужской физиологии. Как ты знаешь, люди очень быстро размножаются. Это происходит потому, что женщины готовы к зачатию практически каждый месяц по две недели или около того. Еще неделю у каждой женщины идут дни очищения, когда у нее из матки вытекает кровь, если женщина не беременна. Иногда такое происходит, когда женщина беременна, в таком случае это называется выкидыш. Часто после него женщины уже не могут зачать детей. А теперь едем ближе. Маги – те же люди, но измененные. Природа не дура и не позволяет почти бессмертным существам плодиться каждый год. Если бы так было, то все маги бы уже сидели друг у друга на головах и умирали с голоду. Ваши эльфийки могут родить от одного до трех детей за всю жизнь в разные периоды. Зачастую они это высчитывают по каким-то своим циклам, поскольку дней очищения, как у людей, у них нет. То же самое происходит и с магами, правда, у магов загвоздка в том, что чем старше маг, тем меньше его шансов на воспроизводство.
– То есть ты не врала насчет бесплодия, – усмехнулся эльф, подтягивая к себе колченогий табурет и глядя на загадочно поблескивающий телескоп. Лучше бы Ронина рассказывала про звезды…
– Не совсем. Дело в том, что чем старше магичка, тем реже у нее проходят дни очищения. Начинается все это с растягивания процесса на месяцы, потом на годы, потом на столетия. Примерно лет с пятисот магички теряют возможность родить детей или же искусственно подавляют у себя активность половой сферы, чтобы не отвлекало. Согласись, кровоточить по неделе каждый месяц на протяжении столетий согласна далеко не каждая женщина. Поэтому магички ограничивают это все с помощью зелий, заклинаний или операций. У мужчин в этом плане проще – они просто становятся бесплодными, не теряя при этом способности к сексу. На этом общеобразовательный ликбез все, дальше идут теории.
– Подожди, – Истираль поднял руку. – Хочешь сказать, что у тебя все эти процессы еще работают?
– Раз лет в пятьдесят – да, – вздохнула Ронина. – Но я надеялась, что это уже закончилось. Все-таки возраст у меня уже не девичий. И это и правда сильно отвлекает от работы. Если доживу до половины тысячелетия – узнаю, правду ли говорят или же все затыкают свои матки заклинаниями.
– Тогда как это связано с моим… умопомрачением?
– Напрямую связано, – Ронина потерла нос и скривилась. – Если судить по тому, что происходит, сейчас как раз гребанная середина этого растянутого цикла и самый подходящий день для зачатия детей. Но не обольщайся, тебе это не грозит. А вот мне придется посидеть дома, чтобы меня не украли, как ценную производительницу. В такие дни у женщины вырабатываются естественные запахи, привлекающие мужчин. Люди их чувствуют не носом, а мозгом. Гномы вообще ничего не ощущают. Вы, эльфы, более чувствительны в этом плане. К тому же ты еще и завязан на меня, а это означает, что тебя такой запах будет доводить до исступления. Я вот тебя ругала, а ты чуть по стулу не растекся. Так что все, брысь отсюда, и чтобы я тебя пару дней видела не ближе, чем за два метра. Черт, мне нужно сходить к алхимичке, а тут это дерьмо, – Ронина шваркнула карандашом по тетради, оставив некрасивую помарку.
Магичка уничтожила иллюзии и нервно прошлась вокруг телескопа, прислушиваясь к медленным шагам эльфа на лестнице. Послушался, паразит. Вообще, она переживала, что зря все это рассказала. Могла бы просто приказать не подходить к ней близко, и все. Но в таком случае это нарушило бы хлипкое доверие между ними, образовавшееся в последнее время. Да и Истираль не сдаст ее магам, все-таки он уже принадлежит ей со всеми потрохами. Проблема заключалась в и без того излишней симпатии эльфа, которую он норовил проявить при каждой подходящей возможности. Они до сих пор каждый вечер играли в эту странную игру «выгони эльфа спать отдельно», что порядком утомляло Ронину. А тут еще и чертово мутировавшее тело выкинуло крендель… могло бы и потерпеть до окончания войны и всего остального.
