Текст книги "Красавец и чудовище (СИ)"
Автор книги: Олла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
Истираль увидел троих громил, наверняка тех, которые в прошлый раз угрожали Лоригу, и того самого Дивуара. Маг держал в руках какую-то небольшую, размером со спелое яблоко, прозрачную сферу и пресловутый рабский ошейник. Точно такой же, как сейчас покалывал его шею. Уж такой ошейник эльф почувствовал буквально кожей. Он крепче сжал локоть Ронины, но магичка и сама прекрасно видела вошедших. Ловушка захлопнулась.
Сфера антимагии отлично гасила колдовство. Магистр оказался хитрым, как лиса. В том, что всю эту ерунду затеял именно магистр ордена, Ронина уже ни капли не сомневалась, поскольку такая сфера была пока что единственным в своем роде артефактом, по крайней мере, в их стране. О других государствах она не знала, но подозревала, что будь там что-то похожее, оно бы уже объявилось и о нем бы кто-то да говорил. Конечно же, рисковать своим драгоценным задом магистр не стал, справедливо рассудив, что со сферой и рабским ошейником четверо мужиков смогут заломать не слишком развитую физически женщину. И в чем-то он был прав, но Ронине же хотелось думать, что он просчитался.
Когда она смотрела в насмешливое лицо Дивуара, ее тьма в теле просто пульсировала, желая вырваться наружу и покончить с этим. Но сфера антимагии давила силу и не давала ей выйти наружу. И тогда сила хлынула по венам, творя что-то такое, о чем Ронина не догадывалась, но отлично чувствовала. Кровь ее почти вскипела.
– Ну что ж, дорогуша, не захотела по-хорошему, будем по-плохому, – почти пропел Дивуар, помахивая ошейником. – Итак, ты не передумала насчет своего бесплодия?
– У меня не было времени его вылечить, – огрызнулась Ронина, прекрасно осознавая риски своего неповиновения, но молчать она не смогла.
– Отлично, тогда тобой займутся самые лучше лекари, – Дивуар шагнул ближе, но не достаточно близко для удара. Он все же опасался выходок магички, что ясно читалось в его глазах. Не боялся, но здраво понимал, что у той может быть какой-то козырь в рукаве. – И бесплодие вылечат, и плодовитость поднимут. И даже красоту наведут, – он указал рукой на ее шрам. – Вряд ли будущие отцы детей захотят видеть их мать такой страшной.
– Им не обязательно все делать лично, – фыркнула Ронина, – ты же это прекрасно знаешь, для этого лишь нужно лишь ваше семя.
– Но ведь процесс-то приятный, – ухмылка не сходила с лица Дивуара.
А потом все резко пришло в движение. Истираль не понял, как и почему за долю мгновения по телу Ронины прошлась волна, размывающая ее контуры, а после с нее стала сползать одежда, лопаясь по швам из-за изменяющегося тела. Через мгновение перед нападающими появился монстр, какого они еще не видели. И сфера антимагии уже не помогала…
Глаза Ронины заволокла кровавая пелена. Она бросилась на мага, уже не заботясь ни о нейтралитете, ни о том, чтобы не вмешиваться в происходящее. Она достаточно терпела и достаточно намучилась, чтобы ее жизнь стала еще хуже, чем прежде. Минусы сферы антимагии заключались в том, что колдовать при ее использовании не мог никто – ни тот, кто ею владел, ни тот, кто оказывался рядом. Так что щиты на аристократе пропали, как пропала и защита от амулетов, которыми он был обвешан под одеждой. Когти Ронины быстро вскрыли его горло, пока подельники мага пытались проткнуть ей шкуру своими мечами.
Истираль тоже сорвался с места и напал на ближайшего похитителя, не думая практически ни о чем. Он должен был защищать хозяйку, и он сделает все возможное и невозможное для этого. Выбив меч из рук мужика, эльф ударил того по горлу так сильно, что вбил кадык внутрь, и только после этого подобрал оружие. Драка была скоротечной.
Ронина сцепилась с оставшимися двумя, которые постоянно крутились вокруг нее и не давали возможности напасть на кого-то одного. Наконец она снесла голову ближайшему, просто взмахнув когтистой лапой, хоть и получила удар мечом по ноге, но все же этого было мало, чтобы остановить ее ярость. Сейчас магичка не думала ни о чем. Ее пока что не смущало спонтанное превращение в какую-то зверину, она прекрасно видела свои покрытые серой шерстью лапы и длинные когти, но хлещущая из души ненависть не давала ей возможности надолго задуматься об этом всем.
Последнего похитителя они пронзили одновременно. Эльф вогнал ему в спину меч его сотоварища, а Ронина пронзила через грудину когтями. А после взмахнула рукой, просто сбрасывая еще дергающееся тело на пол, уже хорошо так залитый кровью.
– Славно повеселились, – рыкнула она и открыла портал. Алхимик слабо замычал в своем углу, и она повернулась к нему.
– Скажешь, что эти придурки вызвали неведомую темную тварь и угрожали тебе. Возможно, даже из моего леса достали, – ее оскал поразил Лорига настолько, что тот мелко закивал и упал в обморок.
Эльф едва успел перерезать веревки на алхимике и отбросить в сторону меч, как магичка ухватила его за воротник рубашки и силком запихнула в портал, в этот раз нормальный и обычно действующий. А потом она подобрала выпавшую из рук Дивуара уже неактивную антимагическую сферу, ошейник и даже нашла подавляющие магию наручники в его кармане.
– Спасибо, я всегда хотела исследовать чистый артефакт Ушедших, – заявила Ронина хриплым голосом, похожим на рык, а после прижала к себе полученные трофеи и зашла в портал.
========== Глава 23 ==========
Стоило ей вернуться домой, как сила трансформации схлынула, и Ронина упала на пол, выронив свои трофеи. Сфера антимагии закатилась под стол к слизню, который ухватил ее и стал катать по полу, как игрушку.
Истираль подхватил упавшего зверя, медленно и как-то болезненно превращающегося обратно в человека. Обратная трансформация давалась Ронине нелегко – ее трясло, то и дело шерсть то появлялась, то пропадала, клыки никак не желали сходить, а лицо корчилось и шло практически рябью, не в силах побороть затянувшееся обращение.
Эльф держал магичку на руках, особенно стараясь поддерживать голову, чтобы у той случайно не запал язык. Ронина хрипела измененным горлом, силясь что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Обращение длилось достаточно долго для того, чтобы он решил, что хозяйка уже никогда не сможет вернуться в нормальный облик. Но все же Ронина справилась и снова стала самой собой. Вот только озноб не прекращался, ее тело буквально горело от жара, а с рук все еще не сходили когти.
В другой раз Истираль бы с радостью оценил обнаженное тело хозяйки, уже ничего не скрывающей и теперь кажущейся ему абсолютно беззащитной. Как и ее подтянутую небольшую грудь, достаточно плоский живот, слегка широковатые бедра и довольно стройные ноги. Но сейчас об этом всем он подумал мимоходом, поскольку следовало сначала позволить Ронине восстановиться, а потом уже наслаждаться красотами.
Он отнес ее в комнату и уложил на кровать. Руки магички скрутило судорогой, и эльфу пришлось ее удерживать, чтобы она случайно не ударилась и не поранилась собственными когтями. Когда приступ прошел, а когти наконец втянулись, он накрыл хозяйку одеялом и прошелся по комнате в поисках чего-то, во что можно ее одеть, достаточно безопасного и не имеющего лишних застежек. Истираль наугад открыл ближайший сундук и с радостью обнаружил в нем целую стопку одинаковых теплых халатов. А он-то думал, что Ронина носила все время один и тот же. Как оказалось, халаты ранее были совершенно одинаковыми – серыми и подбитыми мехом, но потом они получили разнообразные пятнистые украшения от реактивов и зелий и стали все-таки друг от друга отличаться.
Выбрав самый чистый на его взгляд, эльф с трудом одел магичку, стараясь впихнуть ее непослушные руки в рукава и убрать завязки, грозящие помешать. Вся эта процедура тоже затянулась, поскольку Ронина никак не помогала с собственным одеванием, превратившись в просто мягкое податливое тело, норовящее упасть как-нибудь, но точно не так, как нужно было эльфу. Замучившись, Истираль назло не стал запахивать халат, просто накинул на Ронину одеяло и оставил так. Она продолжала гореть и мало что соображала, поэтому со всеми житейскими вопросами эльфу пришлось разбираться самостоятельно.
Сначала он набрал воды в одну из пустующих банок магички и нашел какую-то тряпицу, ранее бывшую платком или чем-то подобным, а теперь уже совсем затасканную. Сделав холодный компресс хозяйке на лоб, эльф пошел готовить зелье, восстанавливающее силы. Не ману, а именно физические силы, поскольку маны-то как раз у Ронины было под завязку, она не успела восстановить ни щиты, ни свои обычные заклинания, всегда покрывающие ее тело защитным коконом. Теперь магичка была совершенно беззащитна, как простой человек. И от осознания такой мысли эльфу стало почему-то грустно.
То, что произошло, было закономерностью. Истираль прекрасно знал, что давить на Ронину и тем более угрожать ей – гиблое дело. Она все равно выкрутится и сделает все по-своему. В этот раз вышло так же. Конечно, она заплатила большую цену за их спасение, но была жива, а это главное. Истираль отлично знал, что если бы Ронина не выкинула этот фортель, то его уже умертвили бы, чтобы не отсвечивал и не мешал магам вершить великие дела. А вот что было бы с самой Рониной, оставалось загадкой.
Почему-то его воображение рисовало темный холодный подвал, прикованную цепями к стене Ронину и бесконечные опыты магов… Если уж они решились на рабский ошейник… Впрочем, с ним она была бы идеально послушной и покорной, она сделала бы все, чего пожелает тот, кому она станет принадлежать. Ее не нужно будет держать в подвале, поскольку у нее не возникнет даже мысли о побеге. Она будет рада всем неаппетитным процедурам, которым ее могут подвергнуть маги. И будет счастлива дарить им новых, очень одаренных, сильных детей, будущий цвет королевства…
Стакан, в котором он заваривал травы, жалобно звякнул. Эльф сам не понял, как так вышло, что стекло пошло трещинами от его хватки, но поспешил перелить кипяток в глиняную кружку, как оказалось – любимую кружку хозяйки. Испорченный стакан он поспешно сунул в кучу хлама, который Ронина собиралась «на днях» превратить во что-то полезное. Судя по тому, как были завалены комнаты до его прихода, «на днях» растягивалось на неопределенный срок, так что искать что-то в этой куче магичка точно не станет.
Поднявшись наверх с зельем и водой, он увидел, что Ронина уже слегка пришла в себя, но выглядела она довольно неважно. По лбу и лицу магички ручейками стекал пот, халат тоже намок, волосы сбились в ком, компресс она сбросила на пол. Лицо у нее осунулось, скулы слегка заострились. Эльф присел рядом, сжимая в руках две чашки – одну с холодной водой, а другую с зельем.
– Пить, – тихо, почти на грани слышимости попросила Ронина. Истираль подчинился и поднес к ее губам чашку с водой, но дал выпить лишь пару глотков. – Еще… – еле слышно проронила она.
– Нет, – ответил эльф. – Еще ты получишь, когда скажешь мне правду.
– Истираль, ты – ушастая скотина, вот тебе правда, – хриплый голос магички выдавал ее слабость. Она не могла даже ругаться и не посылала его на хрен к огру, а это уже было признаком крайнего истощения.
– Я хочу знать правду. Всю и полностью. Без оговорок. Без вранья. Без тайн и недомолвок. Я устал разгадывать твою ложь и ложь всех окружающих.
Ронина долго молчала, глядя на кружки в его руках почти влюбленными глазами. Ее мучила жажда, а тело все еще болело после трансформации. В голове плавал туман, она не могла сосредоточиться и наколдовать себе воды. Да даже не могла громко и четко приказать проклятому эльфу подать ей чашку. Это злило ее наверное еще больше, чем сама слабость. Быть беспомощной бесило до крайности.
– Хорошо, – согласилась она, – спрашивай свою правду. Отвечу, как перед смертью.
– Нет, ты не умрешь, – Истираль слабо улыбнулся – похоже, его шантаж удался. – Итак, расскажи мне, что на самом деле произошло, когда ты ушла из ордена. Твою полную историю.
– Это слишком много, – Ронина закашлялась, подавившись воздухом. – И очень долго.
– Мы никуда не спешим, – эльф повел у нее перед лицом кружкой, и магичка тяжело вздохнула.
– Что ж… я почти закончила обучение, – она прикрыла глаза, давая себе хоть такую передышку. Смотреть на довольного эльфа было выше ее сил. – Оставались формальности. В то время я занималась разработкой стабильных порталов. Эта тема была свободной, ею практически никто не интересовался из других магов. А еще… еще она была слишком сложной, чтобы за нее брались всякие недоучки и богатенькие сыночки… Насколько ты знаешь, портал потребляет очень много маны, особенно у слабых магов, не способных его удержать дольше нескольких минут…
– Короче, – потребовал эльф.
– Дубина, я тебе объясняю, как ты хотел… – Ронина фыркнула и умолкла, некоторое время собираясь с силами. Она вцепилась пальцами в одеяло, но не могла ни сдернуть его, ни натянуть выше. – Я почти доделала формулу стабильного портала, запитанного от кристаллов силы или специальных артефактов, которые хранились в ордене. Это очень серьезная разработка, если ты не понял. Но однажды ко мне заявился магистр… Тогда ему уже было больше двухсот лет, а я была молоденькой ссыкухой, занятой только наукой и попытками выжить в среде магов. Когда он пришел впервые и похвалил мои разработки, я была в восторге. И даже не обратила внимания на сальные взгляды и попытки заглянуть в лиф моего платья. Когда он пришел второй раз и распустил руки, я попыталась объясниться, сказала, что мне не нужно этого всего и я почти доделала проект… Но он не понял и попытался расположить меня на моем же столе… – Ронина скривилась настолько болезненно, будто ей кто-то прижег свежую рану. – А потом… потом я вырвалась и сбежала, он не стал преследовать. Пока я рыдала в своей каморке, магистр Эридус со своими помощниками полностью очистили мой кабинет. Когда я пришла утром туда, то кабинет был абсолютно пустым, только стены, пол и стол с одиноким стулом. Исчезли все записи, все наработки, артефакты, схемы, наброски, даже доска, на которой я рисовала формулы. Не осталось ничего. Когда я пришла… к нему в кабинет… – магичка закашлялась и очень жалобно попросила: – Ну дай уже воды, изверг ты эдакий!
Истираль молча протянул ей кружку и позволил сделать глоток. А после быстро убрал, не давая возможности выпить всю воду.
– Зря ты со мной играешь… ты же знаешь, что я могу с тобой сделать.
– Знаю, – кивнул эльф. – Но я хочу знать настоящую правду, а не то дерьмо, которым меня кормят все окружающие. Потом такого шанса у меня не будет. А добровольно ты ничего не расскажешь, будешь выдумывать всякие бредни и отказываться отвечать.
– Ладно, – Ронина отвернулась в сторону окна, пытаясь понять, сколько прошло времени, но оно оказалось плотно зашторенным, а в комнате царил постоянный полумрак. Зажечь магический светильник вредный эльф не хотел, она же не могла. – В общем, когда я пришла к нему за объяснениями, он сказал, что никакого проекта у меня не было, я ничего не изучала и вообще должна быть благодарной, что меня не заковали в кандалы за своеволие и сопротивление магистру. Тогда я плюнула, собрала свои пожитки и сбежала прочь. Я потратила три года на эту разработку, Истираль! Три года я мучилась с этим порталом… В результате магистр пошел с этой формулой к королю, и король даже признал его открытие. Но с тех пор о стабильных порталах ничего не слышно. То ли магистр облажался и не смог полностью доделать их до идеального состояния, то ли спрятал эту формулу до поры до времени, как он любит прятать всякое добро в своих покоях. Сфера антимагии оттуда же… так что не обольщайся.
– Что ж, это на самом деле правда, – кивнул Истираль и позволил Ронине выпить глоток отвара. Магичка поморщилась от вкуса, но смолчала. Она была не в том положении, чтобы спорить.
– И как ты это понял? Вдруг я тебе вру, а на самом деле все было не так? – спросила она, пытаясь выдавить ухмылку, но получилось откровенно плохо.
– Я вижу это по твоим глазам. Теперь ты не врала.
– Ладно, если это все, то позволь мне нормально напиться и свободен, – Ронина попыталась приподняться на подушке, но не преуспела и свалилась обратно.
– Нет, это не все, – эльф взглянул на кружки и на магичку. – Еще я хотел бы знать, что задумал магистр насчет одаренных детей.
– У него и спроси, – фыркнула Ронина. – Триста лет назад ничего подобного не было, а одаренных почти каждый день приводили и привозили в замок для обучения и на опыты. Их рождалось много и их было не жалко.
– Но сейчас ситуация изменилась, – констатировал Истираль, – и магистр хочет получить не просто одаренных, а очень сильных детей. С чем это связано?
– Не знаю, – магичка тяжело вздохнула. – Я правда не знаю. Магия уходит из мира. Вы вымираете. Эльфов осталась жалкая горстка, а полукровки уже не обладают вашей силой и возможностями. Орден теперь принимает крайние меры, но вряд ли они помогут. Даже если я буду рожать каждый год, не факт, что все дети будут одаренными, и не факт, что я смогу долго так продержаться. Даже при самом лучшем уходе множество женщин умирает от родов, что уж говорить об уходе в ордене… Маги ошибаются, считая, что подобные насильственные решения изменят ситуацию в корне. Они принуждают магичек, наподобие Нилайи, улучшать породу, забывая, что бесконтрольное размножение еще никогда не помогало решить все проблемы.
– Ясно, – Истираль позволил ей отпить воды. – Теперь понятно, зачем им мой сын. Он достаточно одарен.
– Охотно верю, – Ронина смотрела на него с сочувствием. Да, эльф издевался над нею в своей манере, но… кто бы упустил такую возможность? Уж она бы точно воспользовалась слабостью своего хозяина и сделала множество гадостей, а он… просто расспрашивает.
– Теперь насчет меня. Какие у тебя на самом деле планы? – он выделил интонацией последнюю фразу, глядя магичке прямо в глаза.
– Не знаю. Сначала у меня не было никаких планов. Ты неплохо управляешься с зельями и можешь делать артефакты. Мы смешиваем магию, и у нас получаются намного более качественные поделки. А еще ты стабилизируешь этот хренов лес… Я могу обучить тебя кое-чему в меру твоих нынешних возможностей и могу помочь развить резерв, если ты захочешь. Нельзя научить магии насильно, можно только вдолбить заклинания…
– То есть твои слова об одаренных полукровках были ложью? – уточнил Истираль, а Ронина поморщилась.
– А что ты хотел, чтобы я сказала этому уроду? Ты ведь прекрасно знаешь, что подобный тип людей не понимает отказов. Они привыкли, что все их желания выполняются, а прихоти моментально удовлетворяются. И мое простое «не хочу» для него абсолютно ничего не значило. А так у меня был хоть какой-то шанс отвадить его. Но не получилось. Я не хотела его убивать. Я вообще не хотела ссориться с магами еще больше… он первый начал, и ты это видел.
Ронина снова получила глоток воды. Ей стало немного легче, но теперь дико захотелось есть. Увы, пока что воспользоваться блюдами с графского стола у нее не было возможности, а взять еду в башне неоткуда. В который уже раз она пожалела, что зависима от внешнего мира, от магии и от наличия сил. Будь у нее возможность выращивать здесь собственный огород, она бы с радостью это сделала. Но все растения безбожно мутировали, превращаясь в отраву или в просто несъедобные, а остановить этот процесс она никак не смогла. С животными наверняка было бы то же самое, но Ронина не решилась заводить каких-либо домашних животных, опасаясь мутаций и неизвестности.
– Так значит, тебе не нужны от меня дети?
– Да на кой дьявол они мне сдались! – почти выкрикнула магичка. – Мне тебя проблемного хватает, еще и потомство твое растить. Больно надо!
– И значит, у тебя на самом деле не было других мужчин? – прищурился эльф.
– Тебе какое до того дело? – вызверилась магичка. Но перед ее носом появилась кружка с водой.
– А такое, что эта проклятая игрушка Ушедших заставляет меня чувствовать к тебе… пока что глубокую симпатию, – эльф качнул головой, намекая на ошейник. – И я хочу знать, что мне грозит в этот раз. Какие прихоти я снова буду выполнять.
– Тебе ничего не грозит, кроме наказания за непослушание. Будешь драить башню вручную сверху донизу, – пообещала Ронина.
– А если правда?
– Это тебе самая искренняя и честная правда из всех правд! – рыкнула магичка. – Меня не интересуют эти похотливые чудовища и мерзкие твари, ясно?
– Верю, – очередной глоток взбодрил магичку, но она старалась экономить силу. – Итак, ты на самом деле девственница, как говорит этот козел?
– Это тоже входит в сферу твоих интересов? – Ронина дождалась кивка и отрезала: – Нет.
– Ну раз тебе не нравятся мужчины, значит… у тебя были женщины? – заинтригованно спросил Истираль.
– Нет, женщин у меня не было, – магичка поморщилась, но спорить с эльфом на тему противоестественных связей не стала. Тот мог думать о ней что угодно.
– Тогда как вообще такое возможно? – выдохнул он.
– Руками! – рявкнула Ронина и рывком подняла верхнюю половину тела, вырвала у него из рук кружку с отваром и от души проглотила все, обливаясь и давясь. Она с наслаждением зафыркала, наконец-то утолив жажду.
– Что?
– У тебя слух отшибло? – магичка упала обратно на кровать, выронив из рук пустую кружку.
– Я не думал, что такое возможно.
– Не захочешь постоянно сдавать по чашке крови каждую неделю и участвовать в чертовых ритуалах, сделаешь все, что угодно. В том числе и порвешь дурацкую пленку между ног. Думаю, это честная сделка.
– Что ж… я не думал, что все так запущено, – эльф позволил ей допить воду и вообще притворился лапочкой. – Насчет бесплодия ты же тоже соврала?
– Ну, а что мне было еще говорить, а? – Ронина посмотрела на него с досадой и внутренней болью в глазах. – Сказать, что я не разделяю его взгляды и желания? Так чихать он на них хотел. Сказать, что мое тело принадлежит мне – так он защелкнул бы ошейник, и все. Согласиться на это дерьмо выше моих сил. К тому же, в любом из этих случаев тебя бы убили.
– Все, я тебе верю.
– Не обольщайся, я же тоже могу выпытать из тебя все, что мне будет интересно, – коварно ухмыльнулась Ронина. – И ошейник не даст тебе ни соврать, ни увильнуть.
– Дерзай, – Истираль развел руками, показывая свою готовность отвечать.
– Пока что не хочу.
Магичка отвернулась от него, уставившись на штору, словно бы там нашла смысл жизни. А Истираль убрал кружку на пол и улегся рядом, пощупал ее лоб, теперь уже прохладный и просто мокрый, и уложил голову на край подушки.
– Что ты делаешь? – Ронина попыталась отодвинуться, но не преуспела и лишь недовольно фыркнула.
– Собираюсь немного подремать и покараулить твой сон. Кстати, тебе не помешает выспаться, – спокойно ответил эльф, игнорируя ее недовольство.
– Эх, зря я тебя вообще взяла у Нилайи, – вздохнула магичка, но ничего делать не стала. Она действительно слишком истощена, чтобы возмущаться, и поскольку ничего съестного в ближайшее время ей не достанется, то сон оставался лучшим лекарством. Как, впрочем, и всегда. – Вздумаешь меня лапать – оторву руки, – на всякий случай пригрозила она, закрывая глаза. В ответ послышалось лишь сопение не менее замученного эльфа.
========== Глава 24 ==========
Проснулась Ронина от давящей тяжести на животе и сначала с перепугу забилась, пытаясь отползти подальше, но через несколько мгновений поняла, что это всего лишь обнаглевший эльф положил на нее голову и сгреб в охапку, как подушку. Как он умудрялся лежать поперек узкой кровати и не спихивать ее на пол, оставалось загадкой.
– Слезь с меня, дубина, – магичка попыталась высвободиться, но не преуспела, помог лишь приказ.
Эльф отодвинулся в сторону, подчиняясь ей даже не проснувшись. А потом наконец открыл глаза и сонно заморгал, пытаясь понять причину хозяйского недовольства. Вроде как все было хорошо.
– Приличные люди говорят: «Доброе утро», – пробормотал он и зевнул, даже не прикрывая рот. Стесняться здесь было некого.
– Приличные люди помогают надеть белье, – заметила Ронина, поднявшись с кровати и обнаружив свой халат нараспашку.
– Я в халат тебя с трудом запихнул, – ответил эльф, потягиваясь, – куда еще в белье-то. Ты была по консистенции недалека от нашего слизня.
– Ладно, хрен с тобой. Мы не люди, а значит, приличия людей можем не соблюдать, – Ронина отыскала в сундуке чистые панталоны и натянула их с явным удовольствием. Щеголять голым задом перед эльфом, пусть даже и собственным рабом, ей было неловко до такой степени, что она сама удивлялась, как не покраснела, словно маков цвет. Сказывалась многолетняя выдержка, вбитая в голову при обучении, да так там и застрявшая навеки.
Она все еще чувствовала противную слабость в теле, но уже была способна спуститься в уборную и достать еду, а это уже было намного лучше. К тому же Ронина решила пересмотреть некоторые правила жизни в башне, как-то: запас продуктов на случай, если она снова будет беспомощной, запас зелий на случай потери маны и полного истощения, а еще следовало обучить эльфа кое-каким полезным заклинаниям, чтобы он не крутился бесполезно вокруг нее, а мог позаботиться о себе и о ней в подобном случае. Если уж магистр взялся за них серьезно, то теперь он не отстанет, и это означает, что они должны быть готовы ко всему.
Пока Ронина умывалась в уборной и приводила себя в порядок, Истираль спустился в зал и подобрал валяющийся на полу со вчерашнего вечера ошейник и наручники. Металл ошейника засветился, стоило ему взять его в руки. Сейчас Ронина слаба, и если он схватит ее, то успеет защелкнуть ошейник и сделать ее своей. И тогда они действительно будут жить душа в душу… Свободный ошейник щелкнул пазом, отводя в сторону одну из створок, чтобы надеть его на чью-то шею. Эльф вздрогнул от этого звука, вспомнив, как все случилось у него. Как высокий жилистый солдат пнул его сапогом под ребра, и когда он упал, точно так же защелкнул ошейник. Как по телу прокатилась волна адской боли, подчиняя его и превращая в послушную игрушку хозяина. В первый раз всегда больно становиться рабом. Потом уже все зависит от того, кому его продадут или передадут…
Эльф молча положил ошейник на стол, паз защелкнулся обратно, превращая артефакт Ушедших в сплошное металлическое кольцо с рунами, слабо светящимися в полумраке башни. Внизу слизень продолжил катать сферу антимагии, проснувшись от шагов хозяев башни. Истираль плеснул в него воды из кружки, стоящей на столе, и тот притих.
– Что, дрессируешь свою скотину? – Ронина подошла медленно, но держалась она уже вполне уверенно.
– Пытаюсь, – неохотно отозвался Истираль, чувствуя, как нахлынувший соблазн оставляет в его душе прожженную дыру. Он не может уподобиться людям, не может поступить с другим существом так, как поступили с ним. Даже если ему выпал уникальный шанс.
– Для начала предлагаю поесть, а то успехи у тебя так себе, – проворчала магичка и стала открывать портал, чтобы добыть еду. На самом деле, слизень неплохо понимал, когда его будут кормить, отличал день от ночи и по ночам спал или тихо сидел под столом. Днем он мог ползать по залу, но никогда не заползал на лестницу, словно бы понял, что никакого разрешения на подобное ему не давали. А вот выполнять какие-либо команды он и не собирался, то ли не имея органов слуха, чтобы их услышать, то ли просто игнорируя все попытки его выдрессировать. Бить же эту животину они оба не согласились, поскольку неизвестно еще, во что оно мутирует после побоев.
Завтрак прошел в молчании. Ронина была слишком вымотана произошедшими событиями, чтобы что-то говорить, Истираль не счел нужным нарываться, понимая, что услышит лишь очередную отговорку. Он и так превысил лимит доверия и перешел вчера какую-то черту, после которой возврата не было. Фактически он пытал свою хозяйку, пусть и столь странным образом, за что чувствовал вину. Но и быть бесправной игрушкой ему уже окончательно опостылело. Маги вели какую-то свою игру, в которой ему не было места. Будь он эльфийкой, вполне возможно, его бы переподчинили, заставив Ронину передать рабыню в чужие руки. Но он рожден мужчиной, а значит, абсолютно бесполезен для улучшения поголовья магов. Там своих таких же хватает. Одного он не понимал – почему все началось именно сейчас? Почему не раньше или позже? Или же Нилайя что-то выдала совету такое, что повлекло за собой их решение? Она вполне могла сдать с потрохами подругу, если это ей было выгодно…
Закончив завтракать и побросав остатки и косточки слизню, Ронина довольно откинулась на стуле и погладила живот. Наконец-то она не хотела есть и пить и чувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы продолжить прерванное вчера дело.
– Сейчас я отправлю тебя к гномам снять мерки, как вчера и обещала, – сказала она, глядя на Истираля с каким-то сочувствием. – Портал подержу, не беспокойся. А потом ты будешь учиться телепортации. Пора уже начинать изучать что-то полезное, а не только алхимию.
– Алхимия полезна, – осторожно ответил эльф, глядя на Ронину и пытаясь понять, сердится она или нет. Но судя по обычному слегка недовольному лицу, она пребывала в своем типичном расположении духа.
– Да, но не в нашем случае. Алхимия не подходит для боя магов, как бы мне этого ни хотелось. Я, конечно, могу бросить в ублюдка склянку с взрывчаткой, но сам понимаешь, толку от этого будет мало. Ты должен научиться сражаться зачарованным оружием и должен выучить боевые заклинания, как и телепортацию. Для боевых у тебя пока что слаб резерв, так что тренируйся бытовыми и всякой ерундой, он нарастет. А в телепортации сначала стоит выучить теорию, это займет достаточно времени, чтобы ты накопил нужное количество маны для разового телепорта.
– А если нападение случится раньше? Например, завтра? – уточнил Истираль.
– Завтра мы никуда отсюда не выйдем. Если они нападут, то будут долго и счастливо продираться сквозь лес и полчища тварей, так как я перекрыла сюда телепортацию кого бы то ни было, кроме меня и тебя. Любого, кто попытается открыть телепорт в башню или около башни, размажет в лепешку.
– А если… – начал было эльф, но магичка его прервала:
– Все, никаких если. Сейчас пойдешь к мастеру Торигейду и сделаешь все, что он тебе скажет, в разумных пределах, конечно. А потом будешь читать умные книжки, чтобы наращивать мозги.
– Разве мозги не растут сами по себе? – усмехнулся эльф.
– У детей – да, а у взрослых они усыхают от безделья и тупости. Проверено опытным путем, – отрезала магичка и притянула к себе свою любимую сферу.
Разговор с гномом много времени не занял. Торигейд согласился принести сферу в кузницу, чтобы Ронина смогла открыть телепорт прямо туда. Она объяснила это тем, что не хочет, чтобы гномы волновались из-за брожения эльфа по их городу, но на самом деле Ронина просто сомневалась, что потянет открывать и закрывать множество телепортов туда-сюда. Так что проще было переправить Истираля сразу на место, а потом сразу же забрать, не закрывая телепорт. Она сомневалась, что снятие дополнительных мерок и проба заготовки меча займет много времени.
