Текст книги "Поверить в сказку (СИ)"

Автор книги: Ola.la

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– Я… я не знал, – нахмурился Дэрил, пытаясь понять хоть что-то и чувствуя себя так, словно он видел какой-то странный сон – все оказалось перевернутым с ног на голову.

– Ах, ты не знал? Да ну? Твой брат сказал, что ты занят, когда она прибежала сказать! К тебе первому прибежала! Ты не брал трубку, или что там у тебя с телефоном было, когда они тебе звонили! Ты ни разу сам не позвонил им! Даже не поинтересовался, почему они так резко пропали! Отмахнулся от меня, когда я пыталась сообщить! Взял и уехал, не сказав ей ничего! А она мне звонила и спрашивала, как ты… все ли с тобой в порядке? Кроме всего того кошмара, в котором она оказалась, Кэрол успевала еще и о тебе переживать. А что я могла ей сказать? Что – если мне уже позвонила Бет с тем же вопросом: «Что мы ей скажем? Дэрил уехал и не вернется». Мы не сказали. Мы не смогли. Мне не знали, что говорить. Куда ей еще это, когда она моталась с похоронами мужа сестры, когда заботилась о племянницах, пока сестра была в больнице? Я даже не знаю, как благодарить Акселя, который провел с ними там первые две недели, плюнув на все, бросив работу, помогая и поддерживая. Диксон, на его месте должен был быть ты. А ты просто уехал куда-то и развлекался где-то. Сказать потом пришлось Рику. А она ему даже не поверила сначала, представляешь? Не верила, что ты можешь вот так просто бросить их, ни слова не сказав! Она ждала тебя… долго ждала. Придумывала какие-то нелепые оправдания твоему поступку и ждала, что ты все объяснишь. А теперь ты приехал и, хлопая глазами, заявляешь, что ничего не знал? И до сих пор не в курсе. А знаешь, почему? Потому что тебе все равно. Потому что тебе на них обеих плевать! Я была права. Только мне от этого не легче, знаешь…

– Все сказала? – процедил он, кусая губы и едва сдерживаясь от того, чтобы не ударить что-нибудь в этой дорогой машине.

– Да! Я все сказала, Диксон, свободен. Хотя нет, еще не все. Оставь их в покое. Тебе никто не мог запретить вернуться, я знаю. Но не мучай их больше. Они за свою жизнь натерпелись так… Хотя куда тебе представить… – махнула она рукой и вздрогнула, когда Дэрил хлопнул дверью, выходя.

Ну да, куда уж ему представить. Он сам всю жизнь просто как сыр в масле катался. Машина резко отъехала, прерывая мысли и заставляя снова вспомнить о только что услышанном. Может быть, это шутка? Может быть, у этой Лори совсем крыша поехала от беременности или от жизни с Шейном? Что она вообще несла? Какая авария? Какая смерть? Какая больница?

Так тщательно выстроенная им схема о том, что Кэрол, не решаясь с ним поговорить и расстаться, просто уехала отдыхать к сестре, прихватив Акселя, чтобы познакомить его с родней, рассыпалась карточным домиком. Все оказалось совсем не тем, чем представлялось. Все – с самого начала и до конца.

Получается, Кэрол совсем не хотела расставаться? Выходит, она говорила тогда не о нем? Тогда, когда собиралась прекратить общение, когда говорила что-то о такой унизительной жалости и необходимости прервать это? Она хотела ради него – отказаться от Акселя и его якобы дружбы? Но почему она тогда ничего не сказала? Не поговорила? Не объяснила? Приходила ведь! Почему молчала?

Получается, Кэрол так внезапно уехала совсем не потому, что хотела его бросить, а потому что иначе не могла? Потому что даже на сборы и прощания не было времени: сестра в больнице, муж уже мертв или в тяжелом состоянии, еще и племянницы, наверное, далеко не взрослые. Ей было плохо, ей нужна была помощь, а его не было рядом. А он упивался своей обидой, своим раздражением, своей, хотя бы себе можно признаться честно, ненавистью, спеша уехать, спеша вычеркнуть ее из своей жизни – навсегда.

Получается, София, в самом деле, имеет право ненавидеть его? И Кэрол тоже. Он сам себя сейчас ненавидел. И все еще ничего не понимал. Нет, что-то не так. Он не мог разрушить все сам – своими руками. Несусветной глупостью и упрямством. Но выходило все именно так: он лишился всего по своей вине.

Дэрил вошел в дом, даже не замечая этого, машинально бросая ключи на стол и с недоумением глядя на, кажется, что-то спросившего Мэрла. Или зачем брат машет у него перед лицом ладонью и раздраженно хмурится?

– Эй, Дэрилина, где витаешь, блин? Давай, проснись и пой – к тебе гостья!

– Кэрол? – выдохнул Дэрил, сам не зная, почему подумал именно о ней, может быть, потому что готов был сейчас бросаться к ней, пытаясь что-то объяснить. Пытаясь сказать, что он, правда, не знал, что даже не думал, что просто ошибся…

– Блин, меня уже бесит это имя… Не угадал, братишка. Ну чего, у тебя еще две попытки!

– Стейси? – безразлично уже пожал плечами он, шагнув к комнате.

– Что за Стейси? – в один голос с Мэрлом спросила показавшаяся оттуда София. – Привет, Дэрил.

А ему оставалось только гадать, почему она вдруг, после всех ее слов о ненависти, решилась прийти – может быть, что-то случилось?

========== Глава 5 ==========

Все еще не вполне понимая, что к чему, Дэрил не был в состоянии даже обращенный к нему вопрос понять, не то, что уложить в голове полученную от Лори информацию о том, каким идиотом он был. Хотя нет, не идиотом. Кем-то гораздо худшим.

– Подожди, миссис Холден? Та, которая недавно в город переехала? Ты о ней? А откуда ты ее знаешь? – догадалась все же София, переглядываясь с нахмуренным Мэрлом, которому тоже было интересно, откуда Дэрил знает какую-то неведомую ему самому дамочку.

– Понятия не имею, какая у нее фамилия теперь, – передернул плечом он и пояснил брату. – В школе типа знакомы были.

– И какого она должна была сюда явиться, а? Или ты чего… Ха! Да ты, никак, мутил с ней и скрывал все эти годы от старшего брата? Непорядок, братишка. Охренеть, какой непорядок: эта Кэрол, Стейси какая-то, мелкая вот – одни гостьи к тебе бегают. Эй, леди, – подошел Мэрл к двери, распахивая ее и повышая голос. – Чего ко мне никто не приходит?! Что за дискриминация, мать вашу?

– Веснушка, ты… – решил все же поинтересоваться целью визита девочки Дэрил, вспоминая, что Кэрол вполне серьезно обещала поговорить с дочкой и явно не собиралась снова ее сюда отпускать.

– Не называй меня так. У меня есть имя, – поджала губы она, тут же разрушая все надежды на примирение. – Я хочу поговорить.

– О! Круто! Мне в прошлый раз понравилось, пискля. Небось, опять вопить будешь? Слышь, а ты чего застыла, давай, закажи Дэрилине чай, кофе, сок, пиво. Ой, братишка, что значит маленькая, я в ее возрасте уже…

– Мистер Диксон, простите, но я бы хотела поговорить с Дэрилом наедине. Понимаете? – подняла подбородок София, хмурясь.

– Ну никакой свободы в собственном доме, – сокрушенно хмыкнул тот и кивнул на кухню. – Валите тогда туда, у меня бейсбол через… черт, я с вами уже до хрена пропустил!

Дэрил пропустил девочку на кухню и, не дожидаясь заказа, поставил чайник. Просто чтобы чем-то занять руки, отвернуться и не видеть ее изучающего взгляда, в котором, несмотря на все старания Софии казаться безразличной, снова блестели слезы. Слезы – из-за него. Далеко не первые и, наверное, все еще не последние. И что с этим делать, Дэрил не знал.

Тишину прервал телефонный звонок, и он, удивленно нахмурившись и понятия не имея, кто бы мог ему звонить, торопливо вынул мобильный из кармана, видя имя Софии и с недоумением поднимая взгляд на криво улыбающуюся девочку.

– Так я и знала, что она меня обманула. Она с тобой была, да? Во время бури? – дождавшись его кивка, София опустила глаза. – Ну и?..

– Что, Вес… Что ну и? – буркнул он, ничего не понимая.

– О чем вы говорили? Что ты плечами пожимаешь? Не хочешь говорить? Почему? Она врет, ты молчишь. Я вообще-то не чужая вам! Ей… – прижала кулаки к губам девочка, зло прожигая взглядом стол.

– Мать в курсе, что ты здесь? Этот твой… Патрик? – перевел тему Дэрил, размышляя о том, что, может быть, стоило бы позвонить Кэрол и сообщить ей о том, где дочка – да только номер ее он удалил – очередной его идиотский поступок.

– Патрика я заперла в подвале, – София, поднимая глаза с вызовом. – Ничего страшного, посидит немного, иначе от него избавиться не получалось. А что ты на меня так смотришь, Дэрил? Я уточнила, нет ли у него фобии, так что ничего страшного.

Он даже не нашелся, что сказать, ошарашенно глядя на девочку, которая просто взяла и заперла кого-то, чтобы ей не мешали. И говорит сейчас об этом совершенно спокойно, так, словно это ей даже удовольствие какое-то доставляет. А если она и мать тогда… заперла? А потом испугалась и не призналась? Нет, она не могла, она ведь с Бет была. Наверное, не могла.

– А мамы дома нет, она с Акселем. Он ее куда-то пригласил, – продолжала с улыбкой на губах София, внимательно глядя на вздрогнувшего Дэрила, который до сих пор понятия не имел, что именно у Кэрол сейчас с механиком, и не хотел даже представлять, что она может быть с ним.

Одна только мысль, одно только представление Кэрол в чужих руках, в руках этого человека – и он был готов убить его. Просто уничтожить, стереть с лица земли и даже не жалеть. Что угодно сделать, только чтобы знать, что ее кожи не касаются ни чьи руки, только чтобы быть уверенным, что ее губы не целует никто другой, только чтобы она так и оставалась – его женщиной. Как когда-то тогда, когда вокруг была светлая сказка, в которую вернуться, кажется, уже нельзя.

– Что ты хотела? – решил, что упрекать девчонку в ее поведении с Патриком – сейчас последнее дело, Дэрил, наливая чай и безрезультатно шаря по полкам в поисках хотя бы чего-то сладкого.

– Поговорить, я ведь сказала. Хочу понять. Мама мне все время говорит, что я не должна на тебя злиться. Говорит, что ты уезжал работать, – задумчиво провела пальцем по кромке чашки девочка. – Объясни, где ты так работал, что не мог ни позвонить ни разу, ни сообщение отправить, ни письмо написать, ни хотя бы перед отъездом записку нам оставить? Почему ты уехал тогда, когда нам нужна была помощь? Когда маме было плохо? Почему не сказал ей? Мне? Почему, Дэрил? Почему?

– Я не… не знал, ну, что у вас случилось, Веснушка, – признался он, сложив руки на груди в защитном жесте и исподлобья поглядев на едва сдерживающую слезы и не заметившую того, как он ее назвал, Софию.

– Ты не хотел узнать. Ты просто уехал и бросил нас. И тебе было все равно, где мы и что мы. Да, Дэрил, да! Не отнекивайся! Ты ведь не знал, что с нами, и спокойно жил.

– Ты не понимаешь… всего.

– Не понимаю? Объясни! Почему вы только и говорите, что я ничего не понимаю! Я маленькая, да? Знаешь Дэрил, мне не пять лет, и я уже не такая маленькая, чтобы не понять. Ты не ответил ни на один мой звонок, хотя ты, наверное, и не знал, что я звонила – карточку поменял и все, да? Знаешь, сколько раз я тебе звонила из больницы?! Ты просто уехал от нас. Что она сделала, Дэрил?

– Чего? – недоуменно нахмурился он, не понимая.

– Что мама сделала? Ты ее бросил. Вот так вот молча и… Ты вообще представляешь, что с ней было? Она думала, что я не увижу, если она будет плакать по ночам, уходя на кухню и сидя там почти до утра. Она думала, что я не замечаю того, как ей плохо. А я все видела, Дэрил! И я не знала, как ей помочь! Пришлось с этим… Акселем подружиться, – с трудом проговорила София, которая, видимо, несмотря ни на что, до сих пор механика не очень любила. – И она даже… хотя бы спать начала ночами, а теперь ты снова вернулся. И раз уж ты вернулся, скажи, что моя мама такого сделала, за что ты так с ней?! Я пойму, давай. Я многое понимаю, я ведь много чего слышала и видела еще тогда… Когда мы жили с па… с ним.

– Ничего, – поторопился прервать Дэрил девочку с силой сжавшую чашку в руках и вспомнившую об отце. – Она ничего не сделала. Я сам.

– Ты решил, что мы… что она тебе больше не нужна, и просто сбежал? – слова ребенка ранили сильней ударов.

– Я… ошибся.

– Хорошие у тебя ошибки. И что значит, ты ошибся? То есть ты передумал, да? Она тебе уже снова нужна? – София подняла взгляд на Дэрила, который просто молчал, снова понятия не имея, что можно ей сказать. – А потом ты опять передумаешь или ошибешься?

Громкий стук в дверь прервал этот непростой разговор, и Дэрил торопливо встал из-за стола, выходя в прихожую – Мэрл вряд ли отвлечется от просмотра своего любимого бейсбола. Но спешил он зря – дверь была не заперта, и запыхавшаяся Кэрол в компании перепуганного Патрика уже вошла, тревожно оглядываясь.

– София у вас? – забыла она даже поздороваться и облегченно вздохнула, увидев дочку, показавшуюся из-за кухонной двери.

– Мам, а ты тут откуда? – поинтересовалась девочка беззаботным тоном, стараясь не замечать укоризненных взглядов.

– А мне, дорогая моя, позвонил Патрик. Запереть ты его заперла, о чем мы с тобой поговорим. А вот про телефон забыла. Ты извиниться не хочешь? – вообще не обращала Кэрол внимания на Дэрила и вышедшего на звук голосов, с улыбкой наблюдающего за всем Мэрла.

– Прости, Патрик. Не обижайся, пожалуйста, я не хотела тебя запирать. Но ты бы меня одну не отпустил, а с тобой я не хотела. Я так больше не буду, – скучающим тоном, совсем не раскаиваясь, оттараторила София, глядя в пол.

– Да все нормально, – растерянно кивнул парень, которого Кэрол явно зря взяла присматривать за дочкой – Бет, и та лучше справлялась. – Миссис Пелетье, все и правда нормально. Я… ничего страшного. Я книжку на телефоне читал там, пока вас ждал.

– Спасибо, Патрик. Но это не нормально, – повысила голос она, хмурясь и наконец, понимая, где они вообще. – Извините, ради Бога. Мы уже уходим. София!

Девочка, сложив руки на груди, медленно поплелась к двери, только после очередного окрика матери попрощавшись с Диксонами, и вышла вместе со смущенно кивнувшим мужчинам Патриком. Мэрл, несмотря на взгляд Дэрила, уходить никуда не спешил, видимо, считая одно лишь свое молчание за высшее благо и одолжение младшему брату.

Понимая, что, не собравшись с мыслями, начинать разговор не стоит, но ощущая необходимость хотя бы как-то объясниться, Дэрил торопливо шагнул к уже взявшейся за ручку двери Кэрол: такой красивой сегодня в строгом платье и ярком шарфе, который, пока она бежала, успел почти соскользнуть с шеи, чего она даже не заметила.

– Подожди, – пробормотал Дэрил, пытаясь уловить хотя бы один взгляд в свою сторону – тщетно. – Ты… Я… поговорить нужно.

– О Софии? – тут же подняла глаза Кэрол, нервно сжав в пальцах ручку сумочки.

– Нет, я… – снова потерялся он, пытаясь подобрать слова.

– Тогда в другой раз, Дэрил. Извини. Меня ждут, – выдохнула она, отворачиваясь и четко давая понять, что никакие, не касающиеся дочери вопросы, она с ним обсуждать не планирует.

И это, в общем-то, понятно. То, что она с ним даже говорить не хочет. Даже выслушать не соглашается. И что тут слушать, когда он ничего и сказать-то не может? Только глупый детский лепет, о том, что он ничего не знал, о том, что сам себе все придумал, и в самом деле, как правильно выразилась София, банально сбежал.

Кэрол замешкалась на мгновение у выхода, пряча телефон в сумочку дрожащими, а потому плохо справляющимися с молнией руками, и Дэрил, не в силах отвести от нее взгляда, машинально шагнул вперед, осторожно подхватывая совсем сползший от очередного движения невесомый шарф. Не коснуться ее шеи, возвращая яркую ткань на место, было невозможно. Как и не задержать свои пальцы на такой нежной коже, вспоминая то время, когда он касался ее губами, когда она сама подставляла ее, запрокидывая голову и прикрывая глаза. Как и не вдохнуть такой знакомый, самый родной в мире сладкий запах, кажется, даже дышать переставая, когда Кэрол вдруг подняла взгляд. Ярко-голубой, беспомощный, растерянный. Жалобный.

Как же хотелось хотя бы просто ее обнять.

– Мне пора, – пробормотала она, резко отшатываясь. – Всего доброго.

Провожая торопливо удаляющуюся Кэрол взглядом, Дэрил даже вздрогнул, ощутив удар по спине – брат, как всегда, силы не жалел. И как можно было забыть, что Мэрл находится всего в нескольких шагах, с интересом наблюдая за разыгрывающейся перед ним сценой? Хотя какая там сцена, то, что, как казалось Дэрилу, длилось несколько долгих минут, на самом деле, промелькнуло за несколько секунд.

– Слышь, брательник, че за хрень? Я чего-то вообще ни черта не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – устало уточнил Дэрил, разворачиваясь в сторону кухни и, не обращая внимания на две полные остывшего уже чая чашки, доставая пиво из холодильника.

– Да что за цирк у тебя с этими соседками вообще, – нахмурился Мэрл, который любил все знать, чтобы ориентироваться в ситуации. – Я так понял, вы разбежались тогда. Ну, не без проблем, судя по тому, какой ты убитый первое время был. Но вроде как мирно и спокойно. А теперь чего? Мелкая бегает, истерики устраивает, на зазнобу свою, по ходу, ни хрена не бывшую, ты смотришь глазами побитого щенка, а она от тебя шарахается, как от чумы. Ты чего натворил там, братишка? Послал их всех громко и обидно? Так чего-то мелковато, не походит… Чего, приложил кого из них? Или с этой твоей, фиг знает, откуда взявшейся, Стейси прямо на глазах изумленной публики…

– Заткнись, не смешно, – отмахнулся от брата Дэрил, все еще вспоминая глаза Кэрол, ее приоткрывшиеся на мгновение губы, нежную кожу под своими пальцами.

Почему она больше – не его?

– Ну, тогда просвети брата – а то, может, мелкая запирательница перепуганных до смерти пацанов нам завтра ночью дом подожжет к черту? Ну, валяй, чего ты там с этой бабой не поделил?

– Ее зовут Кэрол, – сжал кулаки Дэрил, внезапно вспоминая, что все началось именно с Мэрла: все его проблемы с Кэрол, все его недоверие, все ее расстройства, и даже отъезд был делом рук старшего брата.

– Да какая разница, – хмыкнул тот, но потом, вглядевшись в его лицо, посерьезнел. – Ну? Или мне пойти с ними поговорить, раз ты из себя придурка, неспособного пару слов сказать, изображаешь? Вдруг расскажут?

– Наговорил уже – спасибо. Не лезь хоть сейчас.

– Погоди-погоди, братишка, – встал на проходе Мэрл, заметив, что Дэрил, взяв себе пива и даже не глядя в его сторону, собирается выйти из кухни. – У меня глюки сейчас, или твоя насупленная физиономия и странные слова намекают на то, что типа я виноват в чем-то? Чего, Дэрилина, я угадал? Ну надо же! Ну, давай, выскажись. Выговорись – может, полегчает?

– Меньше надо было тебя тогда слушать, – процедил он.

– Правильно мыслишь, Дэрил! Я, кстати, свое мнение насчет этой твоей… Кэрол не особенно поменял. Хотя, может, и преувеличил тогда – не подставляла она тебя. Может быть. Но не твоего полета она птица, и уж это я точно вижу. Не получится у тебя с ней. Хотя уже не получилось. Угадал старший брат, да? Я тебя знаю, братишка. Один я – знаю.

– Не тебе решать, – сжал банки с пивом в пальцах Дэрил.

– Пока ты меня слушаешь – мне. Пока ты жуешь сопли и обвиняешь меня в том, что сам идиот – мне. Пока ты веришь, кому угодно, кроме самого себя, идя на поводу у всех – мне. Нужна бы она тебе была, и плевать бы тебе было, кто чего говорит. Давай, Дэрил, перекладывай с больной головы на здоровую. Я тебе, чего, ультиматумы ставил, чтобы ты бросил свою дамочку? Нет, мне пофиг было – мое дело предупредить, я предупредил. Мне она, верней, ты рядом с ней не нравился, и я честно говорил, не вижу смысла лебезить перед непонятно кем. Я ей ни разу ничего не сделал. Тебя я не связывал и не увозил, ты сам со мной поехал. И сейчас я не лезу, если ты не заметил. Хочешь еще раз теми же граблями по лбу – так твой лоб, братишка, тебе и расшибать. Хоть сто раз!

– Да пошел ты!

– Я-то пойду, а ты как был дебилом, так и останешься. Кстати, я сваливаю завтра на неделю. Так, чтобы в курсе был.

– Вещи свои забери. Наркоту и прочее.

– Да конечно! Разогнался уже… Вали, давай, запивай свои страдания, все равно ни хрена больше не можешь.

Отодвинув плечом с прохода Мэрла и стараясь не думать о том, что брат прав, Дэрил направился к себе в комнату, чтобы запереться там до утра. С трудом найдя в себе силы идти на работу к Блейку, он радовался лишь тому, что это последний рабочий день. А значит, можно ненадолго уйти на охоту в субботу – все равно на выходных заняться нечем.

Мэрл уехал еще утром пятницы, даже не попрощавшись – что, впрочем, было на него похоже, и Дэрил вовсе не был уверен, что брат, в самом деле, вернется через неделю. Вполне возможно, его порыв к оседлой жизни уже успел потухнуть. Ведь в Дэйде особых развлечений не наблюдалось, а столь желанная старшему Диксону Андреа ответного интереса не выказывала, только смеясь в ответ на его попытки. Ну что ж, кажется, все возвращается на круги своя: одинокая жизнь, частая охота и тишина пустого дома.

Вот только по-прежнему уже ничего и никогда не будет – ведь даже во время охоты Дэрил больше думал не о выслеживании добычи, а о Кэрол. Он то и дело прокручивал в голове те последние дни вместе, пытаясь понять, как мог так ошибиться, почему не решил дождаться Кэрол и поговорить? Почему не позвонил ей, когда она внезапно уехала? Ведь это совсем не похоже на нее – поступить так. Почему же он поверил в то, что она вдруг стала другим человеком, или в то, что он никогда ее не знал? Почему не подумал о том, что сам себе все накрутил, как обычно? Сотни, тысячи почему – охота в этот раз вряд ли окажется удачной.

Особенно когда все эти «почему» начали сменяться более животрепещущим вопросом, заключающимся в полном непонимании, что ему теперь делать. Как вернуть все, что было? То, что, оказывается, нужно было не только ему, но и Кэрол. То, что нужно ему до сих пор, нужно больше всего на свете – до отчаяния. Но нужно ли ей? А вдруг она за эти месяцы поняла, что без него ей лучше? А что, если она обижена слишком сильно и не готова его простить даже после объяснений? А что, если она только и ждет его извинений и слов о том, что он хочет вернуться? Может быть, все так просто? Ведь может же быть? Может?..

Всего несколько часов в лесу, всего пара белок и слишком много мыслей. Которые то и дело отвлекали даже от земли под ногами. Услышав какой-то шорох, Дэрил недоуменно замер на месте и решительно шагнул вперед, даже не сообразив в первую секунду, откуда такая сумасшедшая боль, пронзившая ногу и заставившая потемнеть в глазах. Он тщетно оглядывался позже в поисках хоть какого-нибудь обозначения. Что за охотники появились в этом лесу, не оставляющие даже меток? С трудом избавившись от ловушки и вспомнив все выражения, которые он знал, и о знании которых даже никогда не догадывался, Дэрил попробовал заставить себя радоваться хотя бы тому, что капкан был на лиса, а не на более крупного зверя.

Перевязав рану куском своей же рубашки, он оглянулся, пытаясь сообразить, где находится. Нога нуждалась в обработке – Дэрил понятия не имел, задета ли кость. Чересчур сильная боль скорости и сил не придавала, но, судя по всему, он находился всего в нескольких минутах ходьбы от фермы Гринов. Хотя, если учесть, сколько ему придется пересекать участок для того, чтобы добраться до дома и людей, способных помочь, это было не так уж и близко. Но в город возвращаться еще дольше, а нога о себе позабыть не давала.

С трудом доковыляв до открытого участка, Дэрил, вытирая пот со лба испачканной в крови рукой, увидел знакомую женскую фигурку неподалеку. Только походка у нее была немного странная – или он просто слишком давно не видел Мэгги?

– Эй! – прохрипел Дэрил, пытаясь привлечь к себе внимание неторопливо бредущей впереди девушки, и повысил голос. – Эй! Мэг!

Она оглянулась, заставив его пораженно застыть на месте. Да, кажется, он действительно ее давно не видел: прищурившаяся и пытающаяся его разглядеть Мэгги держала обе руки на животе. Небольшом, но уже заметном. Ну надо же.

========== Глава 6 ==========

Валяясь на белоснежных простынях одной из гостевых комнат фермерского дома и размышляя о том, насколько хорошо ветеринар, обрабатывающий его ногу, разбирается в человеческих конечностях, Дэрил только морщился, шипя сквозь зубы и снова проклиная этого неизвестного горе-охотника, расставившего капканы, а заодно свою невнимательность. Надо же было так попасться! Вот Мэрлу веселья будет!

– Тебе повезло, – серьезно заметил Хершел, заканчивая перевязку. – Кость не задета, так что все в порядке. Но радоваться не спеши. Нога будет восстанавливаться не один день: в ближайшую неделю об охоте и чем ты там еще по жизни занимаешься можешь забыть.

– Ну, офигеть, – вздохнул Дэрил, уже представляя себе унылое сидение дома и ковыляние от кухни до дивана в гостиной в течение недели.

Хорошо, что хотя бы продукты у него дома есть. Какие-то. Кажется. А если подумать, то ветеринар этот может преувеличивать, и ноге станет лучше гораздо скорей. К тому же в любой момент можно позвонить Глену в пиццерию – уж он точно не откажет другу. Дэрил даже удивиться успел такой нелепой мысли, прежде чем переключил свое внимание на вошедшую с подносом Мэгги, которая с улыбкой присела на край постели.

– Диксон, с ума сойти, ты не поверишь, но я даже рада тебя видеть, – призналась она, покосившись на вздохнувшего чему-то отца, собирающего свои инструменты. – Ты не представляешь себе, как тут скучно после города! Я в курсе твоей неразговорчивости, но пока ты здесь, можешь готовиться – вытяну из тебя все, что можно. Папа, кажется, сейчас я совершу чудо, и нога Дэрила заживет за пару минут, да так, что он пешком отсюда убежит.

– Мэгги, не стоит утомлять человека, – покачал головой Хершел, бросая на дочь взгляд, полный любви, заботы и немного – тревоги. – Дэрил, к сожалению, сегодня тебя отправить домой не получится, уже поздно. Придется тебе воспользоваться нашим гостеприимством. А завтра я отвезу тебя в город. Заодно и свои дела улажу кое-какие.

– Пап! Что у тебя за дела в городе? – слишком резко поднялась с постели Мэгги, выходя вслед за отцом и что-то доказывая ему там тихим голосом.

Решив не заморачиваться семейными проблемами Гринов и получать от ситуации все, что можно, Дэрил поудобней устроился на кровати, покосившись на сложенное рядом на тумбочке оружие и убедившись, что все на месте. Принесенный Мэгги ужин оказался вполне приличным, а вино, которое было выделено ему, небось, исключительно в лечебных целях – даже не слишком кислым.

– Не помешаю? – заглянула снова девушка, возвращаясь на кровать и машинально, наверное, утаскивая с десертной тарелки одно печенье. – Не ожидала тебя тут увидеть, хотя Бет мне говорила, что ты вернулся. Почему уезжал?

– Работал, – пожал плечами Дэрил, совсем не радуясь поднятой теме, ведь Бет могла очень много наговорить сестре.

– Ага, конечно, – улыбнулась Мэгги, чей вредный характер ни беременность, ни расставание с Гленом не изменили. – Сбежал ты, Диксон. Только вот от чего? Я сначала подумала, что тоже… ну… Или она аборт сделала потом?

– Чего? – закашлялся он, поперхнувшись последним глотком вина.

– Ну, нет так нет, – кажется, поверила она. – Ладно, не хочешь о себе, расскажи, что там в городе. Ты Бет видел? Она хорошо выглядит? Приезжает совсем редко, о себе ничего не рассказывает: все Карл, София, Кэрол, Рик… Не знаю, я почему-то за нее переживаю.

– Да ничего вроде, – с трудом припомнил Дэрил последнюю встречу с Бет. – На вид все нормально, я не приглядывался. Почему не съездишь, если так переживаешь? Или… проблемы какие?

Он кивнул на живот, понятия не имея, какие там могут быть проблемы, но предполагая, что все в жизни бывает. Не просто так ведь Мэгги добровольно, судя по всему, заточила себя на этой ферме? И, кажется, совсем этому не рада, судя по опущенным глазам и с силой сжавшим простынь пальцам.

– Проблемы, да. Не хочу кое-кого видеть.

– Он вообще в курсе? – нахмурился Дэрил, вдруг понимая, что совсем не представляет себе, чтобы Глен отказался от ребенка – или она вообще не от него залетела?

– Наивный ты, Диксон. Бет там живет – думаешь, она за столько месяцев не проболталась, несмотря на мою просьбу не говорить? Да она с десяток бесед с ним, наверное, провела. Нет, я его понимаю – он ведь не хотел. Его право теперь делать вид, что все в порядке, что так и должно быть. А даже если и не в курсе… кстати, Диксон, я надеюсь, хотя бы тебе говорить не нужно, что трепаться в городе на эту тему не стоит – никто не знает? Так вот, даже если он вдруг каким-то чудом не знает о ребенке, я не хочу быть с тем, кто… Ай, да ладно!

– Да ну, у вас же там вроде вся эта любовь и прочая чепуха была. Прошла, что ли?

– Знаешь, иногда одной любви мало. Да, я его люблю. Не хочу любить, а люблю. И я рада, что он отец моего ребенка, представляешь? Но он имеет право на свою жизнь. Мы, наверное, слишком разные. Или он меня не любил, недостаточно любил, или любовь у него такая странная. А мне… нам уже… нужна стабильность, уверенность, знание, что нас точно не бросят. Что он будет любить ребенка, а не молча проклинать его за свою испорченную с молодости жизнь. Что он не уйдет, как обычно, непонятно куда среди ночи во время ссоры и не оставит меня думать, где он – а вдруг у другой девушки? Хотя, что теперь думать, ты же, наверное, видел его новую помощницу. Быстро нашел, да? Молодец, Глен!

– Она же типа просто помощница… наверное, – искренне попытался утешить девушку Дэрил, видя, что она едва не плачет.

– Ага, конечно. Ой, да перед кем я вообще все это… Сам ведь такой же, будешь его до последнего выгораживать. Забудь, в общем. Спокойной ночи. Отец рано встает, так что утром позавтракаешь – и в дорогу сразу. На всякий случай прощаюсь, я не знаю, увидимся ли завтра. Выздоравливай, Дэрил.

– Спасибо, – кивнул он, провожая подхватившую поднос Мэгги задумчивым взглядом.

Ему почему-то казалось, что эта девушка так просто бы не сдалась, продолжая выносить Глену мозг до последнего, добиваясь пышной свадьбы, дома, выводка детей и чего там ей нужно. А она просто взяла и уехала, даже о беременности своей, получается, не сказала. И шантажировать ею не стала. Нет, Дэрил определенно мало что понимает в женщинах. Как в целом, так и в отдельных представительницах порой весьма привлекательного пола.

Одной любви ей мало – наверное, не только ей. Интересно, а любила ли его Кэрол когда-то? Вряд ли. Как его, вот такого вот, вообще можно любить? Хотеть прожить с ним жизнь? С гордостью говорить всем, что он – ее мужчина? Смешно даже. Но ведь что-то же она к нему испытывала? Ей ведь было хорошо с ним, пускай изредка, иногда? Что-то же заставляло ее быть рядом, терпеть его, уговаривать, стараться изо всех сил, делать первые шаги навстречу, прижиматься и целовать так часто? Что-то…

Вот только почему сейчас кажется, что это «что-то» уже точно не поможет? Потому что его тоже недостаточно чтобы исправить ситуацию. Чтобы загладить его вину. Нужно как-то отпустить прошлое и, в самом деле, не портить Кэрол жизнь. Только вот как, если только мысли о ней помогают забыть о боли в ноге? Если отвлечься от раны он может, лишь вспоминая ее улыбку и ласковый взгляд, только мысленно касаясь кончиками пальцев ее кожи, обводя контур губ, скользя ниже и слыша тихий, сводящий с ума стон… Вцепившись рукой в одеяло, кусая губы, тяжело дыша и сжимая до боли веки, видя мелькающие перед глазами картинки – ничего другого ему больше не оставалось.