Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

– Идешь на свидание с мисс мародёркой? – лукаво подмигнул другу Брэдли.

Эдгар фыркнул:

– Просто надо уладить одну проблему.

Кэтал и Брэдли переглянулись столь хитрыми взглядами, что Эдгар был уверен, что они все равно думают по-своему. Но разубеждать их не стал.

– О’кей, – кивнул ему Кэтал. – Увидимся позже.

– Удачи с твоей проблемой, – ухмыльнулся Брэдли. И друзья ушли. Эдгар еще раз осмотрел зал, но убедился, что мародеров здесь не было.

«Что ж, – выдохнул он, мысленно собираясь с духом, – игра началась». Сейчас важно было не попасться на глаза Джейн. Она по его взгляду сразу поймет, что он задумал и не даст ему это сделать.

Потому что Эдгар решил рассказать правду о ней Джеймсу. Ему было досадно видеть, как Поттер злится на девушку, не понимая, что она пожертвовала всем ради его счастья. И эту несправедливость Эдгар собирался исправить. Наверное, это меньшее, что он действительно мог для нее сделать.

Да, он выпросил себе разрешение на посещение Особой секции библиотеки и частенько сидел там, пусть и из-за груды домашних заданий все реже и реже, читая книги в поисках ответов. Потому что он до сих пор не верил, что выхода для Джейн нет. И если сама девушка сдалась сразу же, то не он. Но пока ничего путного не находилось. И все равно Эдгар надеялся. Да, Древняя магия жестока, она не терпит слабости. Но это магия не только смерти, но и жизни. Этому учил своих ребят профессор Гвин на кружке. И пусть сам Гвин позабыл об этом среди своей тьмы, в Эдгаре достаточно света, чтобы продолжать искать выход, когда другие не могут. Ведь это ради Джейн.

Эдгар поднимался по лестнице, не переставая оглядываться по сторонам. Неизвестно, куда пошли мародеры после обеда – в гостиную или гулять. Но найдешь одного из них – и найдешь Джеймса.

– Эй, Робби! – Эдгар увидел знакомого гриффиндорца-шестикурника и окликнул его. Один из участников особого кружка Гвина. Такой же как Эдгар несостоявшийся Жрец Древней магии.

Робби остановился и приветливо улыбнулся когтевранцу.

– Привет, Эдгар. Что ты хотел?

Боунсу всегда нравилась эта прямота в Робби, и он не стал тянуть или делать вид, что хочет просто поболтать. Не сейчас.

– Ты не видел Джеймса Поттера?

– Нет, – ответил Робби. – Но в гостиной его нет, потому что я только что оттуда.

– Оу, – Эдгар ощутил легкое разочарование. Сам не зная почему, завидев гриффиндорца, он был уверен, что тот ему поможет. – Ладно. Буду искать дальше. Спасибо, Робби.

Стар улыбнулся и напоследок пожал Боунсу руку.

– Еще увидимся.

И Эдгар поспешил дальше. Он и не думал прежде, что так сложно найти в замке нужного человека. Особенно, учитывая тот факт, что ты практически не знаешь этого самого человека, а значит, не имеешь понятия, где он обычно проводит свободное время.

Поднявшись по лестнице, Эдгар прошел по пустому коридору, тишину которого нарушало лишь пение волшебника на одной из висевших на стене картин. Сразу за этим полотном скрывался тайный проход. Эдгар думал, не свернуть ли ему туда, как вдруг картина отъехала в сторону, и из прохода выскочил Сириус Блэк. Помятая мантия, красные щеки – выглядел он словно сбегал от Филча или еще кого.

– Сириус! – Эдгар подлетел к парню. За все годы обучения они едва ли перекидывались парой фраз и то из-за Джейн. И потому Блэк с удивление поднял брови, заметив когтевранца.

– Я не знаю, где Джейн, если ты за этим, – сухо произнес он прежде, чем Эдгар успел открыть рот еще раз. – Не видел ее после обеда.

– Нет, – Боунс покачал головой. – Мне нужно поговорить с Джеймсом. Не подскажешь, где он?

В холодном взгляде Блэка внезапно появился маленький огонек заинтересованности. Он по-новому взглянул на когтевранца, словно оценивая, и медленно растягивая слова, спросил:

– Зачем тебе Джеймс?

– Сказал же, поговорить.

Сириус цокнул языком.

– Не лучшее время. Сохатый сейчас не в настроении. И лучше его сейчас не бесить. Тебе особенно.

Эдгар взволнованно вздохнул. Он не мог отступить. Это важно. Для Джейн. И для самого Джеймса. Нужно просто заставить Поттера его выслушать.

– И все же, – упрямо насупился Эдгар. – Где он?

Любопытство в глазах Блэка стало еще очевидней.

– О чем ты хочешь с ним поговорить?

Эдгар мгновенье колебался, но после выдохнул:

– О Джейн.

Очевидно, что это было лишним. Потому что лицо Сириуса вдруг окрасилось странной злостью, и он скрестил руки на груди, загораживая Боунсу дорогу на случай, если тот решит удрать.

– А говорят, когтевранцы умные, – фыркнул он. – На тебе это не распространяется? Или ты, может, мазохист? Потому что говорить с Джеймсом о Джейн сейчас…

Сириус замолчал и покачал головой с таким видом, словно Эдгар был полным тупицей.

На самом деле Эдгар понимал, что Джеймс сейчас злится из-за ссоры с Джейн так же, как и она. Но это гарантия того, что Картер не сможет помешать рассказать Боунсу правду.

– Это очень важно! – выпалил Эдгар. – Джеймс должен это узнать. Тогда он всё поймет. Но если ты не хочешь мне говорить, не надо. Найду его сам.

Он сделал шаг в сторону, чтобы обойти Блэка, как тут же Сириус схватил его за локоть, останавливая.

– О чем ты? – глаза гриффиндорца ярко горели. Помимо прежнего любопытства в них появилось что-то еще. Он ведь тоже был другом Джейн. Она не чужая ему. Как и Поттер.

И Эдгар вдруг подумал, что, быть может, если он скажет Сириусу, тот ответит ему, где Джеймс.

– Я знаю, почему Джейн бросила Джеймса, – ответил он негромким голосом. – Не потому, что разлюбила. У нее была для этого веская причина. И я хочу рассказать об этом Джеймсу. Потому что когда он узнает, всё изменится.

Сириус прищурил глаза, пытаясь понять, говорит ли Эдгар правду.

– Почему Джейн сама не скажет? Почему ты об этом знаешь?

– Потому что я к этому причастен.

Сириус сильнее сжал руку Эдгара.

– Я должен рассказать правду Джеймсу, – прошептал Эдгар, глядя в черные как ночь глаза.

– Он не станет тебя слушать, – покачал головой Сириус. И Эдгара вдруг осенило. Его – нет…

– Но тебя – да?

– Фууу, смотрите, Блэк обнимается с Боунсом! – внезапный глумливый голос заставил парней обернуться. И Эдгар почувствовал, как Сириус тотчас отдернул руку. В конце коридора стояли две слизеринки и мерзко хихикали. Но едва заметив, что на них обратили внимание, тотчас убежали.

Сейчас и Эдгару бы ничто не помешало уйти дальше искать Джеймса. Сириус все еще зло смотрел в сторону убежавших девчонок, и он не держал Боунса больше. Но и Эдгар уже не хотел уходить.

Блэк прав. Джеймс вряд ли станет его слушать. Особенно сейчас, когда сердит. Но вот если чьи слова и имеют для него вес, то лучшего друга. И, в конце концов, Сириус тоже имеет право знать правду. Как и остальные мародеры.

– Сириус, – напомнил о себе Эдгар. Тот обернулся к нему. – Если я скажу тебе все, ты расскажешь Джеймсу?

– Посмотрим, – вновь скрестил руки Блэк. – Почем я знаю, может, это полный бред.

– Нет, – Эдгар печально покачал головой. Убедившись, что никого нет, он закатал рукава своей мантии, показывая парню руки. Все они были исполосованы белыми шрамами, которые никогда не пройдут.

Глаза Сириуса расширились, когда он увидел это зрелище. Пусть сейчас все выглядело не так страшно, не сложно было догадаться о том, как это выглядело, когда шрамы только появились.

– Я умирал, – зашептал Эдгар. – И Джейн спасла меня.

Сириус вскинул на него глаза. Впервые за все время в них не было льда и холода. Впервые он смотрел на Эдгара так, как мог бы смотреть на друга.

– Но для этого, – уверенней продолжил Эдгар, приободренный таким внезапным взглядом Сириуса, – ей и профессору Гвину пришлось прибегнуть к особому заклинанию. И у него… этого заклинания, есть побочные эффекты.

– Какие? – голос Блэка звучал хрипло и чуждо. Сосредоточенное серьезное лицо. Напряженные мышцы. Пристальный взгляд. Никогда Эдгар не видел Сириуса Блэка таким и не мог представить, что это возможно. Вечный шутник и весельчак, он словно стал другим человеком.

– Джейн теряет зрение, – ответил Эдгар. – На последнем матче это случилось прямо во время игры.

– Вот почему она зависла в воздухе… – догадался Сириус. – И вот почему так разозлилась, когда Лили стала допытываться об этом.

– Но это не всё, – продолжил Эдгар. Если уж начал говорить, то всю правду. – Потом ей станет хуже. К слепоте придет обездвиживание. А в конце – потеря памяти. Если бы я знал, я бы не позволил ей спасти меня такой ценой, но я был без сознания…

Сириус отвел взгляд в сторону, переваривая услышанное. Эдгар приготовился к тому, что Блэк сейчас обвинит во всем его и сбросит с лестницы. Или не поверит в услышанное. Но тот вдруг произнес:

– Теперь все становится ясно. То, что она хуже учится, то, как вдруг потерянно замирает, как иногда смотрит в пустоту…

– Мне жаль, что так вышло.

Сириус взглянул на Эдгара и невесело усмехнулся:

– Это же Джейн. Спасать друзей – это у нее в крови. Она сделала бы это ради любого из нас. Ты ни при чем.

– Но из-за этого она бросила Джеймса! – удивленный такой мягкой реакцией, выпалил Эдгар. – Чтобы не обременять. А теперь он злится на нее, думая, что она его предала, хотя на самом деле всё, что она делала, было только ради него.

Сириус смотрел на него, склонив голову набок. Эдгар был выше, но Блэк – шире в плечах. Черные глаза одного пытливо наблюдали за бирюзовыми глазами другого.

– Почему ты не сказал раньше, если знал? – спокойным тоном поинтересовался Сириус. Он вел себя так адекватно, что удивлял и восхищал Эдгара одновременно. Очевидно, Поттер бы давно уже свернул ему шею.

– Она мне запретила, – нехотя ответил Эдгар, не желая выставлять себя бесхарактерным дураком перед Блэком. Сириус фыркнул, узнав в этом действии Джейн.

– Так ты скажешь Джеймсу? – спросил его Эдгар. И Сириус опустил взгляд. Он словно думал о чем-то своем.

– Скажу.

========== 95. ==========

«Скажу. Скажу, скажу, скажу…» – снова и снова собственный голос звучал в голове Сириуса. Ведь скажет? Конечно, скажет. Ведь он обещал этому голубоглазому когтевранцу.

Если бы Боунс нашел Джеймса раньше, то сложно представить, что бы осталось от этого милого личика. Сохатый бы точно разозлился не на шутку, если бы узнал правду от когтевранца. Хотя не факт, что он вообще бы дослушал. Упоминание о Джейн из губ Эдгара точно бы вывело его из себя. Потому что, пусть Джеймс и не говорил этого, Сириус знал, что он считает именно Боунса причиной, по которой Джейн его бросила.

«Но сегодня я скажу ему правду, – уверенно подумал Сириус. – И тогда он будет винить Боунса еще больше». Последняя невеселая мысль заставила решимость Бродяги пошатнуться, а его самого слегка приуныть. В отличие от Джеймса он умел слушать довольно спокойно, даже когда все внутри разрывалось от эмоций. И этого оказалось достаточно, чтобы понять, что Эдгар Боунс не виноват в том, что происходит с Джейн. Он не просил ее об этом, а Картер слишком преданна друзьям, чтобы не рисковать ради них.

О Киса… Сириус с болью закрыл глаза. Вечно она умудряется влипать в истории, но всегда находился выход. Но, похоже, не в этот раз. Как давно она носит в себе эту тайну, боясь поделиться даже с друзьями. Потому что не хочет проявлять слабость. Потому что, Сириус знал, и Джеймс, да и он сам, поступили бы так же.

Все стало так очевидно. Теперь, оборачиваясь в прошлое, Сириус с легкостью видел каждый момент, когда Джейн теряла зрение у него на глазах. Как раньше он мог этого не замечать?

Удивительно, но в том, что слова Боунса – правда, Сириус не сомневался. Он видел глаза парня, когда тот говорил, видел ужасающие шрамы на его руках, от которых все внутри передергивало, знал, как дорог этот когтевранец для Джейн. Ошибки быть не могло. И это в действительности объясняло то, почему Джейн оставила Джеймса, хотя до сих пор его любила. Всё это время.

Сириус не знал, смог бы он добровольно отказаться от счастья с любимым человеком. Ему хотелось верить, что он бы поступил правильно. Только правильно – это как? Так же, разбить сердце и сбежать, как сделала девушка? Или признаться, оставив право выбора за другим человеком и, тем самым, возможно испортить его мечты на будущую жизнь?

Как во сне Сириус вернулся в общую гостиную. Сейчас ему нужнее всего было поговорить с Джейн. Он хотел взглянуть в ее глаза и сказать, что всё знает. Хотел увидеть, как при этом изменится ее лицо. Хотел, чтобы наконец-то, хотя бы сейчас, она не стала ускользать от ответов.

Питер вместе с Лили сидели на диванчике. Эванс корпела над уроками, Хвост пытался подглядывать за ее работой и переписывать к себе, пока староста не видит. Ни Джеймса, ни Джейн не было.

– Лили, – Сириус подошел к дивану и склонился к девушке. Эванс подняла на него свое прекрасное личико и улыбнулась.

– Да, Сириус?

– Ты не видела Джейн?

– Нет.

Нечто словно хрустнуло в душе Бродяги, когда он смотрел в эти зеленые глаза. Лили не была ни в чем виновата. Она даже ничего не знала. Она спасла Джеймса. Но все-таки Сириус вдруг почувствовал легкое сожаление. Он осознал, что Джейн не просто отпустила Джеймса. Она раз за разом видела, как он сближается с Лили. Уж Сириус-то как никто знал, как это сложно. Потому что так же наблюдал за тем, как развиваются отношения Джейн с Джеймсом.

– А Сохатого? – спросил он, внезапно вспомнив совершенно другие глаза, бирюзовые как море, и данное им слово.

– Нет, – столь же лаконично ответила Эванс, внезапно перестав улыбаться. Она отвернулась, явно давая понять, что разговор окончен. Сириус удивленно обменялся взглядами с Питером. Хвост лишь пожал плечами, слегка склонив голову влево. Неужели у идеальных до этого момента отношений Поттера и Эванс случилась первая ссора? Не из-за Картер ли?

Очевидно, Питер знал ответ. Но спрашивать при Лили Сириус не стал, это было бы крайне нетактично. Потому он, выпрямив спину, словно ничего не случилось, зашагал наверх. Хотя груз собственных мыслей давил на него, прижимая к земле. Гомон гостиной стал казаться ему чрезмерным и бессмысленным, а чужие радостные лица вызывали лишь раздражение. Так что Сириус поспешил скрыться в тишине своей спальни.

Кровать любезно ждала его в свои объятья. Но Сириус проигнорировал эту соблазнительную мысль завалиться спать. Стараясь избегать упрямо лезущих в голову воспоминаний о словах Боунса, он вытащил из тумбочки Джеймса карту мародёров и развернул на полу, усевшись перед ней на колени.

Пяти минут ему хватило, чтобы отыскать Картер. Джейн пряталась в неработающем туалете на первом этаже, где жило привидение девочки. Отличная прятка, ведь туда никто не заходил.

Но вот Джеймса отыскать так скоро не удалось. Бродяга потратил добрых пятнадцать минут, чтобы убедиться, что друга в замке нет. И Блэк без труда догадался, где он. Есть только одно место, где Джеймс в полной мере может выплеснуть свою злость и при этом знать, что его не достанут. Поле для квиддича. Бродяга буквально видел Поттера с битой в руках, снова и снова наносящего ненавидящие удары по бешеному бладжеру.

Заклинанием убрав карту, Сириус забросил ее обратно в тумбочку и забрался на подоконник. Взгляд его устало устремился к горизонту. Он чувствовал себя опустошенным, словно кто-то выпил из него все силы.

Их не осталось больше, чтобы убегать от мыслей о Джейн.

Это было несправедливо. Неправильно. Почему она? Почему так? Почему не Гвин? Эдгар не ответил ни на один из этих вопросов. Джейн бы могла. Но стала ли?

Стекло оказалось приятно холодным, когда Сириус прижался к нему лбом. Закрыв глаза, он воспроизвел в памяти лицо Эдгара Боунса. Взволнованное, до нелепости детское, с большими ясными глазами. «Так ты скажешь Джеймсу?» – снова и снова спрашивал его Боунс, пытливо заглядывая в лицо. И Сириус отвечал почти со злостью: «Скажу. Скажу, скажу, скажу…»

Но сейчас ему совсем не хотелось тащиться на поле. Да и Джеймс с битой – не лучший слушатель. Вот он вернется, и Сириус сразу ему все расскажет. Правда, не мешало бы прежде поговорить с Джейн. Что бы она сделала, узнав, что он знает?

Сириус подавил глубокий вздох. Он прекрасно понимал, что именно. И может, в глубине души, он хотел, чтобы это случилось. Чтобы Джейн запретила ему рассказывать ее секрет Поттеру, чтобы заставила дать слово. Может, это сделало бы их ближе. И, возможно, Джейн бы позволила Сириусу быть рядом с собой.

При мысли об этом у Сириуса засосало где-то под ложечкой. Он попытался одернуть себя, но расплывшиеся фантазии уже было не остановить. Вот Джеймс остается в неведении и начинает жить с Эванс после школы. И Джейн позволяет Сириусу увидеть свою слабость. Он заботится о ней, находится рядом, хранит её секрет. И однажды Джейн вдруг понимает, как много для него значит. В один день она замечает его любовь.

Открывшаяся дверь и последующие за этим шаги заставили Сириуса вздрогнуть и отвернуться от окна, открыв глаза. В спальню вошел Римус с сумкой на плече.

– Ой.

Он замер. Явно тоже не ожидал кого-то здесь увидеть.

– Все в порядке? – настороженно поинтересовался Лунатик, вытаскивая из сумки одни книги и заталкивая туда другие.

Сириус не ответил. Внезапные мысли пришли в его голову. Римус ведь тоже друг Джейн. Он безмерно любит ее, как и она его. Быть может, если Сириус собирался сказать всё Джеймсу, то и Лунатику стоит знать? Потому что, будь он сам на месте Люпина, он предпочел бы правду, какой бы она ни была. Тем более от друга.

Римус замер. Не дождавшись ответа, он подошел к другу и изучающее принялся вглядываться в его лицо.

– Сириус, – позвал он медленно.

«Сначала нужно поговорить с Джеймсом и Джейн», – молнией пронеслась в голове мысль. И Сириус, кашлянув, поспешно ответил:

– Да всё нормально, Рем. Просто жду Сохатого.

Римус не выглядел убежденным до конца, но подозрительности в его взгляде поубавилось.

– А где Джеймс? – поинтересовался он, возвращаясь обратно к учебникам.

– На поле, – Сириус старался придать голосу беспечность. Лунатик нахмурился. Он прекрасно знал, что «на поле» в этой ситуации означает «как придурок бьет по бладжеру, вымещая злость».

– Думаю, Джейн сейчас тоже нелегко, – тихо ответил он. И уже бодро добавил. – Мы с Питером сели за трансфигурацию. Пойдешь с нами?

– Что? Нет, – Сириус не сдержался и фыркнул.

– Смотри, Бродяга, у вас с Джеймсом и так образовался завал, – нравоучительно подметил Римус прежде чем направился к дверям. – И кстати, не забудьте, у вас сегодня отработка у Макгонагалл. Кстати, через час. Не опаздывайте.

После этой реплики Люпин удалился, таща за собой тяжеленную сумку с книгами и оставив Сириуса вновь наедине со своими невеселыми мыслями.

«Скажу», – простучало в голове. Бродяга перебрался с подоконника на кровать и рухнул, глядя в потолок пустым взглядом. «Скажу, скажу, скажу…» – все менее и менее уверенно звучало в его голове.

А стоит ли? Ведь Джейн не хочет этого. Разве не ее право – выбирать, кому знать правду, а кому нет? Станет ли от этого хоть кому-то лучше. Сириусу казалось, что нет. Бедному доброму Боунсу точно прилетит от Джейн за болтливость. Может, они даже поссорятся. И хоть Сириус видел, что Эдгар готов рискнуть их дружбой с Картер ради нее же, он не хотел, чтобы так получилось. Наверное, даже себе Бродяга не смог бы объяснить внезапной симпатии к когтевранцу.

Да и самой Джейн не станет легче. Она будет злиться и прятаться ото всех. Закроется и вовсе перестанет улыбаться. Так она еще пытается жить как обычно, но зная, что им известна правда, она сможет погрузиться в свою боль и страхи. Во что тогда превратится её жизнь? И Джеймс… В этой ситуации ему будет хуже всех. Жизнь его будет поломана окончательно. Только выстроившееся счастье с Лили развалится. Потому что благородный Джеймс не оставит Джейн, узнав, что с ней происходит. Потому что его чувства к ней еще не прошли до конца.

И ему, Сириусу, тоже станет хуже. Потому что открывшаяся правда воссоединит Джеймса с Джейн. И Сириус упустит свой последний шанс.

На потолке появилось лицо Картер. Она смеялась, беззвучно, но Сириус помнил ее смех. И так мечтал поцеловать ее улыбку. А затем вдруг лицо ее сменилось лицом Джеймса. Он осуждающе посмотрел на Бродягу, словно знал, о чем тот думал. И в голове зазвучал хриплый жесткий голос Сохатого: «Ты всегда хотел мою девушку. Всегда мне завидовал. Думаешь, я этого не видел? Я же не слепой, Бродяга. И теперь ты, наконец, получил шанс забрать ее у меня. Потому что даже если мы не вместе сейчас, она все равно любит меня. Так ради чего ты готов меня предать? Ради надежды, которой на самом деле нет? Такой ты друг?»

– Нет!

Сириус выдернул подушку из-под головы и швырнул в лицо Джеймса на потолке, вызванное собственными мыслями. Подушка, не долетев до верха, шлепнулась обратно едва не на голову Бродяги.

Он не такой. Он никогда не поставит свои интересы выше друзей. И он не попытается украсть счастье Джеймса с Джейн. Сохатый имеет право знать правду. Хуже или лучше станет после этого – кто знает. Но Сириус не имеет права это от него скрывать. Джеймс – его лучший друг. И Сириус ни за что его не предаст.

Бродяге вдруг стало стыдно за собственные глупые мысли. Как мог он сомневаться в том, говорить или нет Поттеру правду?! Это ужасно. Никогда больше подобное не должно появляться в его голове. Римус бы сказал, что в этом нет ничего плохого, ведь Сириус просто хотел и себе счастья. Но Бродяга так не считал. Не такой ценой.

Он решительно поднялся с места, рьяно желая сообщить Джеймсу правду о Джейн немедленно. Взгляд его скользнул на часы. Вот черт! Кажется, теперь он опаздывал на отработку наказания к Макгонагалл. Единственным плюсом было то, что там будет Сохатый.

В нем больше не осталось ни капли сомнений. Он скажет.

– Мистер Блэк, вы опоздали, – сурово подметила Макгонагалл, когда Бродяга влетел в кабинет.

– Извините, профессор, – выдохнул Сириус, оглядываясь. Похоже, Джеймс совсем забылся со своим квиддичем, раз его тоже нет до сих пор. Не стоило ли сходить за ним в начале?

– Садитесь, – приказала женщина, указывая Сириусу на первую парту, где лежал пергамент, перо и стоял пузырек чернил. – Вы напишите мне фразу «Я не должен вести себя как невоспитанный человек». Полтора свитка. Приступайте.

Строчки. Вполне ожидаемо за столь незначительную провинность. Однако Сириуса удивляло другое – почему Макгонагалл до сих пор не дышит огнем от злости, что Сохатого нет?

Он примостился на краешек стула и начал писать, то и дело бросая взгляды то на дверь в ожидании друга, то на подозрительно спокойную преподавательницу, мерно проверяющую домашние работы.

– Профессор, – спустя некоторое время не выдержал Сириус. Макгонагалл подняла голову, и брови ее вопросительно взлетели вверх.

– Да, мистер Блэк?

– А где Джеймс?

Сириус мог бы поклясться, что при этих его словах профессор едва заметно ухмыльнулась.

– Мистер Поттер, – произнесла она ехидным тоном, – отбывает наказание в соседнем кабинете под присмотром профессора Биннса. Так что не думайте, что ему удалось избежать наказания. Если это всё, продолжайте.

– Да, – Сириус опустил взгляд и вновь взялся за перо. Он пожалел, что сейчас с собой не захватил волшебное зеркальце. Обычно, идя вдвоем на наказание, они всегда брали по такому зеркальцу, чтобы, в случае, если их рассадят по разным кабинетам, всё равно общаться. Под размеренный скрип пера как нельзя лучше было перешептываться о секретах. А Сириусу ведь как раз было, что сказать.

«Если я скажу тебе все, ты расскажешь Джеймсу?» – в тишине вернулся в его голову назойливый Эдгар Боунс. «Скажу, – мысленно буркнул ему в ответ Сириус, прервав работу. – Только отвяжись. Не хочу тебя видеть». Эдгар проницательно посмотрел на него напоследок и исчез.

Спустя два часа дело было сделано, и Макгонагалл отпустила его, не забыв предупредить, чтобы прежде он вел себя соответственно статусу семикурсника, а не как глупый ребенок. Разминая по пути затекшую руку, Сириус побежал наверх и в коридоре встретился с Джеймсом. Настроение у того явно стало лучше после эмоциональной разрядки и наказания.

– Вот угораздило же нас не взять сегодня зеркальца! – выпалил Сохатый, останавливаясь напротив Сириуса. – Я чуть со скуки не умер. Ты же знаешь Биннса – делай, что хочешь, главное выполни задачу.

– Про Макгонагалл так не скажешь, – не удержался от замечания Сириус. Джеймс согласно кивнул и уже собрался снова идти в гостиную, как Бродяга решительно выдохнул:

– Эй, Сохатый, постой-ка.

– Чего?

– Надо поговорить.

Должно быть, лицо Сириуса было слишком серьезным, потому что Джеймс вдруг коротко рассмеялся:

– Звучит пугающе, Бродяга.

«Оооо, ты даже не представляешь, насколько», – мрачно пронеслось в голове Сириуса.

– Ну, о чем? – Поттер выжидательно уставился на друга.

– О Джейн.

Реакция Джеймса оказалась более чем предсказуемой. Он сразу насупился, хоть и было заметно, что изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица. Естественно, безуспешно.

– А если я не хочу о ней говорить? – с вызовом выпалил он.

– Придется.

– Я что сделаю? – скривил губы Сохатый. – Это она набросилась на Лили, будто та ей что сделала. Я просто защищал свою девушку.

– Не об этом речь, – покачал головой Сириус. – Слушай, Джеймс…

Но Поттер перебил его довольно сухим тоном:

– Нет, ты послушай, Сириус. Я не хочу обсуждать Картер. Тем более, если это не о сегодняшнем ее поведении.

Упрямство Джеймса как всегда давало о себе знать. И вообще-то Сириус понимал друга. Тот только избавился от боли, причиненной Джейн, так что нежелание говорить о девушке казалось вполне естественным и нормальным.

Поттер направился прочь, и Сириус выпалил ему в спину:

– Джеймс! Я узнал, почему она тебя бросила.

Поттер остановился. Блэк видел, как напряглось его тело, каждая мышца, и продолжил:

– И ты должен это знать.

Джеймс оглянулся. Лицо его вдруг стало подозрительно спокойным, почти равнодушным. Только глаза горели неистовой болью и злостью.

– Мне плевать, – резко ответил он. – Ясно тебе, Бродяга? Мне все равно, что с ней происходит и почему она меня бросила. Теперь уже да. Я с Лили. И ничего не хочу знать о Джейн. Как бы важно это ни было. Так что не надо мне ничего рассказывать. И пойдем уже в гостиную, хватит здесь торчать.

– Но Джеймс… – еще пытался сопротивляться Сириус, хотя, глядя в лицо другу, понимал, что эту битву он проиграл. И в голове его невольно вновь зарождались беспокойные мысли. Быть может, и лучше, что так? Для всех.

Джеймс устало взглянул на Сириуса и сейчас ужасно напомнил Блэку Джейн. Тот же вымученный взгляд, опущенные плечи, упрямство. Нет, что бы ни происходило между Поттером и Картер, они все равно оставались словно одним целым, такими похожими даже в мелочах. Не было у Сириуса шанса и никогда не будет.

– Это важно, – на одном дыхании произнес он. И видел, что Джеймсу хотелось знать, но видимо, для себя он уже решил оставить Джейн в прошлом. И всё, что с ней связано. Чтобы идти вперёд.

– Нет, – встряхнул головой Поттер. – Я не хочу, чтобы все опять сломалось. Так что не стану тебя слушать. Потому что, что бы там ни было, я уверен, это нисколько не оправдывает того, как Джейн поступила. И это не изменит ни ее предательства, ни ее лжи.

И Джеймс уверенно зашагал прочь, не оглянувшись посмотреть, следует ли за ним друг. Сириус опустил руки в бессилии. Если Джеймс не хочет знать, никто не способен заставить его слушать. Даже лучший друг. А уж будь это Боунс, страшно представить, что бы мог натворить рассерженный Поттер.

Перед глазами тотчас возникло лицо когтевранца. Он рисковал своей дружбой с Джейн ради того, чтобы Джеймс узнал правду. Но все оказалось бессмысленно. «Так ты скажешь Джеймсу?» – тихо смотрели на Сириуса ясные бирюзовые глаза. «Извини, – с искренним сожалением подумал Бродяга. – Извини».

Когда Сириус добрался до гостиной, Джеймс уже сидел с Лили. Эванс по-прежнему делала уроки, а Сохатый примостился рядышком, рука его лежала на коленке девушки.

– Сириус!

Бродяга оглянулся. Из противоположного угла к нему шла Джейн. Должно быть, там она делала уроки, не желая находиться рядом с Поттером и Эванс.

– Питер сказал, ты искал меня после обеда, – начала Картер. Лицо ее было спокойным и таким привычным. Но Сириус не мог оторвать взгляда. Неужели эти глаза перестанут видеть? Неужели это происходит сейчас?

– Ты чего? – нахмурилась Джейн. – Все в порядке?

Сириус моргнул, прогоняя плохие мысли. Она не знает о том, что сделал Эдгар. Иначе бы уже давно пыталась выяснить у Сириуса, что он собирается делать.

– Да, – медленно ответил он. – В порядке.

Какой теперь смысл говорить о случившемся? Эдгар ведь собирался открыться не ему, а Джеймсу. Тот не стал слушать. И значит, все напрасно. И если сейчас Сириус скажет об этом Джейн, то только сделает хуже. Не для этого Боунс нарушил слово.

– Так чего ты хотел? – Джейн продолжала внимательно смотреть на друга, пытаясь разгадать, что с ним происходит. Но не поймет. Не поняла же, что он в нее влюблен.

– Уже ничего, – покачал головой Сириус.

– Ладно, – кивнула Джейн. – Но если что, я здесь.

– Я знаю.

Сириус проводил взглядом Джейн, вернувшуюся к Марлин Маккинон. Должно быть, вместе они тоже делали уроки. Бродяга вспомнил, как много домашнего задания предстоит выполнить ему самому и с тяжелым вздохом поплелся наверх, за учебниками. Быть может, мысли об учебе помогут ему перестать думать о несдержанном слове.

========== 96. ==========

***

Прошла уже неделя после первого матча этой весны. Когтевран с минимальной разницей мячей проиграл Слизерину. До следующей игры Гриффиндора был целый месяц. Джеймс уменьшил интенсивность тренировок, и Джейн стало легче. Теперь приступы слепоты случались не так часто во время полетов. Она собиралась радостно сообщить об этом Эдгару, но пересечься с ним не удавалось. Должно быть, из-за большой загруженности по учебе он все время проводил в своей гостиной, а на оклики Джейн отвечал лишь торопливым помахиванием рукой и уходил, пряча взгляд. Не иди речь об Эдгаре, Джейн бы решила, что парень от нее что-то скрывает и бегает. Но ведь это Боунс! Её Боунс. Тот, кто просто не может её обмануть.

Хотя поведение Эдгара было не единственной странностью за эту неделю. Часто Джейн замечала на себе долгие мучительные взгляды Сириуса. Но стоило ей обратить на него внимание, как он тотчас опускал глаза, словно не мог смотреть прямо на неё.

Списав всё это на предэкзаменационный стресс, смешанный с весенним возбуждением, Джейн перестала обращать на это внимание. Главное, что и Лили, и Джеймс быстро забыли о ссоре с Картер, чему девушка была очень рада.

Апрельское солнце принесло с собой тепло и оптимизм. И греясь в его лучах, Джейн почти забывала о проблемах. Почти, потому что и преподаватели, и Римус с Лили не забывали напоминать о предстоящих ЖАБА каждые пять минут, словно им казалось, что все итак не достаточно обеспокоены. От количества домашних заданий голова шла кругом, так, что даже Сириус и Джеймс были вынуждены не болтаться, где попало, а сидеть вечерами и писать работы. К тому же, просыпаясь по утрам, Джейн отметила, что практически каждый раз первые минут семь она ничего не видит. И лишь после расплывчатый мир выплывает из тумана.