Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)

– Это не так, – затрясла головой девушка. – Ты причиняешь мне боль сейчас. А рука… просто царапина.

– Я мог убить тебя, – выдавил Римус с такой болью, что казалось удивительным, как его сердце еще не разорвалось на частички.

– Это не так, – Джейн подошла к Лунатику и попыталась взять его за руки, но он отшатнулся. – Ты бы никогда не сделал этого. Я знаю. Потому что ты мой друг. И ты не можешь оставить меня. Пожалуйста, Рем…

Римус с невероятной нежностью коснулся кончиками пальцев щеки Джейн. Она подалась навстречу его руке.

– Прости меня, Джейн, – прошептал он. – Но я не могу остаться с вами. Это слишком опасно. Вы не должны рисковать своими жизнями ради меня.

– Почему ты решаешь за нас? – громко спросил Джеймс. Римус перевел взгляд с Картер на Поттера и тут же отдернул от нее руку.

– Мне жаль, – произнес он. – Мне не место среди вас.

Он развернулся и торопливыми шагами бросился прочь по коридору, стараясь чтобы никто не увидел блеснувшие в глазах слезы.

Джейн хотела побежать за ним, но чья-то сильная рука придержала ее. И Джейн не глядя уткнулась в задержавшего ее друга. Она чувствовала себя такой виноватой в происходившем сейчас. Виноватой перед Лунатиком. Джейн просто хотела быть с ним в полнолуние. Она не могла и представить, что что-то может пойти не так. Ошиблась. Джеймс лишь сильнее обнял ее, не говоря ни слова. Но она и пары минут не пробыла с ним, вынырнула из его объятий, и все вместе друзья повернули обратно, в общую гостиную Гриффиндора.

Джейн заметила, что после того, как Римус стал избегать их, у нее пропал сон. Она часами не могла уснуть, ворочаясь в постели. Но сегодня, после разговора с Лунатиком, в голове то и дело прокручивались его слова. И от того, как ему было больно, Джейн чувствовала себя еще более виноватой.

– Спокойной ночи, Джейн, – произнесла Лили.

– Что? – очнулась от мыслей Картер.

– Доброй ночи.

– Ах, да… И тебе.

Джейн помотала головой и принялась стягивать мантию.

– Что это у тебя? – спросила Эванс, вглядевшись в лицо подружки. Джейн непонимающе выгнула брови и медленно ладошкой коснулась щеки. Пальцы ощутили что-то теплое и влажное.

– Я плачу? – запнувшись, прошептала она. Лили выскользнула из постели и подошла к Джейн.

– Почему ты плачешь? – Лили была сильно удивлена и обеспокоена происходящим. За все годы в Хогвартсе она впервые видела слезы подружки, до этого казавшейся Снежной Королевой.

Джейн пожала плечами и попыталась вытрать стекавшие по щекам тихие слезы.

– Я… я не знаю, – пробормотала она. Тогда Лили не совсем уверенно обняла ее за плечи.

– Кажется, я знаю, – мягко произнесла она. – Я видела, что ты помирилась с ребятами. Со всеми, кроме одного.

Сердце Джейн сжалось. Она быстро перевела взгляд на кровать Амелии, но та крепко спала.

– Я поступила очень плохо, Лили, – призналась Джейн. – Получается, что я подставила Рема. И теперь он никогда не простит меня. И не вернется к нам.

Она с грустью посмотрела в глаза Эванс и кисло улыбнулась, увидев там беспокойство.

– Давай спать, Лил. И не говори Амелии о моих слезах. Пусть хотя бы для нее я по-прежнему буду с ледяным сердцем.

Лили улыбнулась этой шутке и, напоследок мягко сжав ладонь Джейн, вернулась к себе. Картер переоделась в пижаму и рухнула на кровать, надеясь, что в этот раз бессонница пощадит ее и позволит уснуть как можно раньше.

С утра поставили защиту от Темных искусств, которая обычно была после обеда. Поэтому Джейн пришлось встать раньше, чтобы не носиться потом в суматохе, как всегда опаздывая на первый урок. Профессор Гвин вряд ли оценил бы ее появления спустя пять минут после звонка. К тому же сегодня он обещал научить их заклинанию Патронуса. Именно по этой причине весь класс собрался у кабинета за пятнадцать минут до звонка.

– Доброе утро, – поздоровался Гвин. – Знаю, время не самое удачное, но так сложилось, что в этот раз наше занятие пришлось перенести на это время. Но только сегодня.

Класс прогудел что-то невнятное, но, вероятно, радостное. Лили внимательно слушала. Она сидела вместе с Римусом, который покинул свое место перед партой Джейн и Джеймса.

– Помнится, на предыдущем уроке мы начали изучать Патронусов, – продолжал учитель. – Надеюсь, вы хорошенько поработали с теорией, потому что сегодня мы увидим, кто и как занимался самостоятельно.

– Неужели вы принесли дементора? – ахнула на весь класс Марлин. Профессор слегка улыбнулся, глядя на светловолосую девушку.

– Мисс Маккинон, я же говорил, что практическое занятие состоится в любом случае, – ответил он. – К сожалению, дементор не комнатная собачка, чтобы принести его в кармане.

Некоторые ученики рассмеялись, а Марлин смущенно покраснела, но все равно не отвела от учителя взгляда.

– Что тогда? Боггарт? – предположил Фрэнк. Гвин тяжело вздохнул, и улыбка скрылась с его лица.

– Было бы уместно использовать боггарта, если бы я знал, что вы все боитесь дементора. Но ведь у каждого свой самый сильный страх на сердце.

– А чего вы боитесь больше всего? – выпалила Марлин. И тут же смущенно добавила. – Профессор.

Гвин то ли насмешливо, то ли сердито посмотрел на девушку своими удивительно голубыми глазами – ракушками. И она вдруг вспыхнула и опустила взгляд, поняв, что вела себя через чур дерзко с преподавателем. Но профессор спокойным ровным голосом произнес:

– Я видел ужасные вещи, мисс Маккинон. Не так-то просто вызвать во мне страх. Но в самом уголке сердца он живет даже у самого отважного человека планеты. Если хотите знать, я боюсь того, что и многие в этом классе и Хогвартсе. Как и многие за этими стенами.

Класс был словно загипнотизирован. Даже Джейн отвлеклась от своих невеселых мыслей. И разгоревшееся любопытство вопило в голове, в ожидании отгадки – о чем говорит Гвин.

– Но речь не об этом, – вдруг вновь улыбнулся профессор. – Раз с имитацией дементора ничего не вышло, будем работать просто в кабинете. Давайте уберем парты, чтобы было свободнее. Вам понадобится пространство.

Когда парты были выстроены вдоль стен, а сумки и учебники скиданы в общую кучу в углу, шестикурсники разошлись по кабинету, заняв позиции. Гвин остался стоять у доски, закатав рукава и пристально глядя на своих подопечных.

– Итак, чтобы вызвать телесного Патронуса не достаточно просто произнести слова и взмахнуть палочкой, – заговорил он четко и внятно. – Вы должны вспомнить самое счастливое воспоминание. Оно может быть одно. Но самое мощное. Такое, чтобы его хватило для создания защитника. Чтобы то зло и отчаяние, что несет в себе дементор, было не способно разрушить свет вашего воспоминания. Сосредоточьтесь на нем. Вспомните до последней секундочки, воспроизведите каждый штрих. Счастье должно разлиться по вашему телу вместе с кровью в жилах. Чтобы не дать места горю или плохим воспоминаниям. И лишь тогда вы сможете победить. Сейчас подумайте несколько минут над тем, что будет вашим воспоминанием. Вспомните, когда вы были счастливы сильнее всего.

Джейн зажмурилась, пытаясь вытащить что-то из своей памяти. Но вместо счастья в голове проносилось только плохое. Боль Римуса, правая рука, которая почти не слушалась и постоянно ныла тупой болью, страх ночью в полнолуние, угнетающая жизнь с бабушкой, похороны и гибель семьи, развод родителей. И тот миг, когда любимый брат, Ник, умер буквально у нее на руках. Она не могла, не могла быть счастливой, когда за последние месяцы в ее жизни произошло столько плохого, что оно заслоняло все, что было до этого. Все то, что могло бы быть счастьем. И было им, безусловно. Джейн попыталась вспомнить тот день, когда ее приняли в команду Гриффиндора, как она была рада. Но перед глазами невольно всплывали недавние вечерние тренировки, на которых ничего не получалось из-за правой руки. Ее отчаяние и злость на саму себя и свою непокорную вышедшую из строя руку.

– Готовы? – поинтересовался Гвин. Почему так быстро? Уже прошли эти минуты? Класс согласно загудел, и Джейн открыла глаза. Она так ничего и не выбрала. Но ведь воспоминание о сборной хорошее. Просто нужно попытаться не приписывать к нему то, что происходило сейчас. Тогда она была беззаботной счастливой второкурсницей, практически чудом обошедшей на отборе более опытных претендентов на свою позицию.

– Теперь слова, – продолжал профессор Гвин, и взгляд его с искорками скользнул по внимательному лицу Марлин Маккинон. – Экспекто патронум. Довольно не сложно. Сложнее – держать концентрацию на своем счастливом воспоминании и не дать отчаянию, боли и всему самому плохому вылезти наружу.

Джейн попыталась сосредоточиться. Крепко сжав палочку, она произнесла вместе с остальными:

– Экспекто патронум!

Но у нее ничего не получилось. Как и у большинства. А вот у некоторых из палочек вырвался свет, неочерченный в какие-либо фигуры.

– Попробуйте сильнее сосредоточиться на ваших воспоминаниях, – наставительствовал Гвин. – Переживите вновь те эмоции. Или попробуйте сменить воспоминание. Возможно, те, что вы выбрали, не достаточно сильны.

Но до конца урока у Джейн так ничего и не вышло. А вот у Джеймса со второй попытки получилось какое-то неясное облако света, а потом оно приобрело очертания чего-то большого. К звонку и у Сириуса тоже вышло создать слабого защитника, без четкого образа. Но вызвать полноценного телесного Патронуса удалось лишь одному человеку – и им оказалась, на удивление всех, Марлин Маккинон. Весь класс ахнул, когда из ее палочки вырвался не луч света, а светящееся, будто сотканное из серебристых лучей животное, лисица с пышным хвостом. Она пробежала по всему кабинету, ныряя между учеников, и растворилась.

– Все видели? – громко произнес профессор Гвин. – У мисс Маккинон неплохо получилось. Будем надеяться, что в трудной ситуации он вас не подведет. Ведь при встрече с дементором все будет намного сложнее, чем в светлом классе. Поэтому и вам еще предстоит совершенствовать свое умение. А пока, пожалуй, вы заслужили, десять баллов Гриффиндору.

Он посмотрел на девушку, и та зарделась под его взглядом, но не сдержала счастливой улыбки. Для Джейн же, у которой ничего не выходило, урок больше напоминал пытку, и она была рада услышать трель звонка.

– На следующем занятии продолжим! – известил профессор, прежде чем покинуть кабинет.

========== 28. ==========

В коридоре Джейн нагнала друзей. Они бурно обсуждали прошедший урок. Джеймс все пытался разгадать, каким был его Патронус, силуэт которого получилось создать. А Питер вздыхал, что у него не вышло ничего, помимо белого света.

– А почему у тебя не получилось? – поинтересовался Сириус у подошедшей подружки. Она лишь пожала плечами.

– Не знаю. Наверно, я не достаточно счастливая для этого. Сохатый, о чем было твое воспоминание?

Джеймс как-то странно улыбнулся. Лицо его говорило о том, что он напряженно придумывает, как выкрутиться из сложившейся ситуации, ничего не говоря. И Джейн заметила это.

– Да ладно, расслабься, – ухмыльнулась она. – Если захочешь, расскажешь в другой раз. Но несложно догадаться.

– В смысле? – Джеймс резко затормозил и устремил на подругу загнанный взгляд. Джейн приподняла брови, пораженная такой реакцией на свои слова. А вот Сириус рассмеялся:

– Конечно, к Траутен не ходи. Очевидно, что это что-то связанное с кем-то очень рыжим и очень даже красивым.

Мимо компании как раз прошествовала Лили Эванс. Но она даже не повернула головы, а умчалась вперед, явно торопясь куда-то. Джеймс проводил ее взглядом и улыбнулся. То ли от того, что она прошла рядом, то ли потому, что ответа на вопрос удалось избежать.

– А ты? – он повернулся к Сириусу. – Ты-то о чем думал, когда вызывал Патронуса?

– Скажу, когда он станет телесным, – хитро потянул Блэк.

– Ладно, пошлите уже, – поторопила друзей Джейн. – А то трансфигурация сейчас начнется.

Когда мародеры вошли в класс, они с удивлением заметили, что одна из последних парт была занята весьма странной парочкой – Лили и Римус. Джейн удивленно переглянулась с ребятами, наткнувшись на их такие же непонимающие взгляды. А потом с грустью перевела глаза на Лунатика. Он сидел, уткнувшись в книгу, но словно почувствовал ее взгляд и посмотрел в ответ. Но мгновенно отвернулся. Джейн заметила, что Лили наблюдала за этой сценой, кисло улыбнулась ей в ответ и потопала на свое место рядом с Питером. Она изо всех сил честно пыталась сосредоточиться на трансфигурации, понимая, что если не усвоит материал сразу, то ее ждут серьезные проблемы. Из-за сложности темы в классе на удивление никто не занимался посторонними делами и не болтал. Лишь Джеймс и Сириус порой о чем-то бегло перешептывались. И с задних парт время от времени слышались голоса двух удивительных и никак не подходящих для этого людей.

– Римус, – прошептала Лили, примерно через пятнадцать минут после звонка. Люпин чуть повернул голову, прислушиваясь.

– Можно с тобой поговорить?

В глазах юноши промелькнула тень удивления.

– Давай после урока, Лили, – одними губами ответил он. Но Лили решительно покачала головой. Она и так долго собиралась с духом, чтобы вот так вот начать болтать во время занятия, да еще и у Макгонагал. Но это был наилучший вариант, потому что так у Люпина не было шанса не услышать ее слова и уклониться от этого разговора.

– Я хотела поговорить о Джейн, – продолжила Лили, завешивая лицо волосами, чтобы Макгонагал не увидела, как шевелятся ее губы. Из-за этого лицо Люпина было вне зоны досягаемости, но она заметила, как с силой его рука сжала перо.

– Знаешь, что я вчера видела? – продолжила Лили, поняв, что не дождется ответа. – Я видела слезы на ее лице. Представляешь? Впервые. Ей очень плохо от того, что ты не можешь ее простить. Она чувствует себя виноватой.

Римус продолжал молчать. Эванс аккуратно отодвинула прядку, чтобы увидеть его лицо. Застывший взгляд, сжатые губы.

– Римус, – Лили склонилась еще ближе к парню, – она стала чувствительней после того, что произошло летом. Они оставили ее. Самые близкие люди. А теперь ты делаешь то же самое, уходя из ее жизни. Ты разбиваешь ее сердце, когда оно и так разбито.

Лицо Люпина дрогнуло, и его взгляд перескользнул на спину Джейн.

– Я не знаю, что произошло между вами, – Лили выпрямилась, так как не знала, что еще сказать, и это был последний аккорд в ее речи в помощь подруги, – и это не мое дело, но я вижу, что вам всем, тебе, Джейн, и всей вашей компании, плохо. Я не берусь осуждать ни тебя, ни ее, но просто подумай, у тебя лучшие друзья, какие только могли быть. И ты им нужен. Дай им шанс. И себе тоже.

Девушка замолчала и отвернулась, возвращаясь к Макгонагал, и мысленно благодаря небо, что профессор не заметила ее пылкой речи. И искренне надеялась, что это поможет. Наверное, она так переживала потому, что сама мечтала о таких друзьях, как сидящий рядом староста Гриффиндора. Да и кто не восхищался хотя бы тайком дружбой мародеров?

После урока ученики заспешили в Большой зал, на обед. Лили по пути ободряюще улыбнулась Джейн и, догнав Марлин и Амелию, пошла вместе с ними.

– Чем займемся после обеда? – поинтересовался Питер у друзей. Но особого ажиотажа этот вопрос не вызвал. В непривычном молчании мародеры вошли в зал и заняли свои места. Джеймс и Сириус о чем-то разговаривали в полголоса, но Джейн особо не вслушивалась. Аппетита не было, скорее движениями, доведенными почти до автоматизма, девушка накладывала еду в свою тарелку. Уже по сложившейся за эти дни традиции место для четвертого мародера всегда оставалось свободным. Вот и теперь между Джеймсом и Джейн оставалось расстояние.

– Я думаю, это не плохой вариант, – громко сказал Сириус, обращаясь к Поттеру, заставляя Джейн, наконец, обратить на себя внимание. Она подняла глаза на Бродягу. И тут лицо его изменилось, в глазах появилось что-то безумно важное, удивительное. Питер, сидевший рядом с ним, тоже уставился куда-то за спину Поттеру и Картер.

– Вы чего? – нахмурился Джеймс и тоже обернулся. Джейн последовала его примеру. И тотчас сердце участило биение. Сзади стоял Римус, в нерешительности сжимая в руках сумку. Поняв, что все заметили его, он слегка замялся и произнес:

– Привет.

Никто не смог ответить ему. Сердца сжимались. Они словно боялись спугнуть то, что могло произойти.

– Можно к вам? – все так же смущенно продолжил Люпин. Джеймс улыбнулся первым.

– Конечно! Твое место ждет тебя!

Сириус и Питер тоже заулыбались во все рты. Джеймс ладошкой похлопал по скамейке, указывая на место. Римус скинул сумку на пол и уселся. Но по его лицу было видно, что он все еще чувствует себя несколько неуютно. И Джейн, сидящая рядом с ним, почти слышала, как стучит его сердце.

– Так! – Сириус хлопнул в ладоши. – Мы снова вместе! Супер!

– Давайте договоримся, – подхватил Джеймс, – ничего не было. Все по-прежнему. Забыли.

– Я за, – согласился Питер и улыбнулся Лунатику. Тот ответил робкой улыбкой. Будто все еще сомневался в правильности своего поступка. Джейн внимательно смотрела на Римуса, позабыв о еде. И когда он повернулся к ней, она просто долго-долго смотрела в его глаза. И он не отводил взгляда. Никто не прерывал этого бессловесного диалога. Пока, наконец, Люпин не улыбнулся. И тогда Джейн прошептала:

– Прости меня.

И Римус мягко коснулся рукой ее ладони.

– И ты меня. Я не хотел.

– Я знаю.

И Джейн улыбнулась в ответ. А по телу разливалось волшебное тепло. Теперь все будет хорошо. Все вернулось.

– Вот и славно! – радостно воскликнул Джеймс. И после этого сразу воцарилась непринужденная легкая атмосфера. Друзья болтали об уроках, о квиддиче, обсуждали Патронусов. У Римуса тоже не получилось вызвать ничего, как и Джейн. Но это и понятно. В его жизни была большая трагедия, его боль. И ему было не так-то просто почувствовать себя счастливым. Особенно после произошедшего недавно.

Когда друзья покидали Большой зал, Римус задержал Джейн, и они отстали от остальных.

– Как твоя рука? – в волнении спросил юноша. Джейн опустила взгляд. Рука все еще плохо слушалась и горела по ночам. И в самых страшных кошмарах девушке казалось, что она никогда не вернет прежнюю чувствительность и работоспособность.

– Нормально, – подумав, ответила она. И для правдивости добавила. – По ночам болит. Немного. Почти не заметно.

В глазах Римуса появилась темная тень боли. Он покачал головой и взял подругу за правую руку. Ее пальцы даже не дрогнули от прикосновения. Джейн почти не ощущала их, лишь ноющую боль, уже ставшую привычной. Парень медленно отогнул рукав мантии и рубашки, и глазам предстал длинный шрам от кисти до локтя, уже покрывшийся коричневой коркой, но кожа вокруг него еще была воспаленно-розовой, со стянутыми складками. А чуть дальше за этим оттенком шло нечто зеленоватое, совсем нездорового цвета.

– Зачем ты обманываешь меня? – произнес он печально. – Я же вижу, что это не так.

– Прости,– Джейн виновато опустила глаза. – Пойдем к ребятам. Ладно?

– Ладно, – согласился Рем. И они торопливым шагом отправились за ушедшими вперед друзьями. Но Джейн замечала, что Лунатик то и дело бросает взгляды на ее руку.

Вечер они провели все вместе. И Джейн была так счастлива, что все вернулось, что простила и Питера, и Амелию, и даже себя. Далеко за полночь друзья, наконец, разошлись, отправившись по своим кроватям.

Около постели Лили Джейн остановилась. Лунный холодный свет падал на подушку и лицо девушки, и оттого ее рыжие волосы казались покрытыми голубоватым инеем. Полог не был задернут, Эванс никогда не закрывалась. Губы Джейн озарила улыбка. Она не знала наверняка, но почему-то ей казалось, что Лили помогла Римусу вновь поверить в себя и вернуться к ним. Ведь она слышала шепот с последних парт на трансфигурации. И была ей безгранично благодарна за это.

– Спасибо, – прошептала Джейн и направилась к своей кровати. Переодевшись в пижаму, девушка заскользнула под одеяло и быстро уснула. Наконец-то она спала спокойно.

Ветер с силой ударил по окну так, что стекло жалобно задребезжало. Джейн заворочалась, не желая вырываться из этих сладостных оков сна. Лили и Амелии не было слышно, что могло означать только одно – еще рано, очень рано. Но ветер продолжал завывать, будто нарочно. Джейн промычала что-то недовольное и открыла глаза. Мягкий синий свет заливал комнату. Бросив взгляд на часы на тумбочке Эванс, Джейн с сожалением увидела горящие цифры «05-58».

– Да вы издеваетесь, – пробурчала она и попыталась приподняться на локтях, чтобы лучше увидеть то, что происходило за окном. Но у нее не получилось. Паника захлестнула с головой, когда девушка поняла, что не может пошевелить правой рукой. Более того, она вообще не чувствовала ее. Словно руки и не было. Сердце бешено забилось от предчувствия нехорошего. Джейн левой рукой резко отдернула в сторону одеяло и еле сдержала крик. Правая рука безвольно лежала на кровати, белая, словно сделанная из воска. И лишь длинный шрам стал черным, а кровь из него заливала всю простыню.

– Нет, – только и сумела прошептать Джейн. – Нет, этого не может быть…

Опираясь на левую руку, Картер сумела сесть. Спустив ноги, она поднялась с кровати, намереваясь немедленно отправиться в больничное крыло. То, что происходило с ее рукой, было чем-то совсем ненормальным.

Подруги мирно спали, не ведая тревог и забот. Лили чему-то улыбалась во сне. Чуть пошатываясь, Джейн спустилась по лестнице. Но едва она преодолела последнюю ступеньку, как ноги подкосились, внезапно перестав держать ее, и девушка упала на пол. И тонкий след из темных капелек крови оставался за ней. Отчаяние буквально душило. Джейн попыталась подняться, но безуспешно. Ноги не слушались ее. Какой-то холод сковал их прочными цепями.

– Ну же! – Джейн с силой ударила рукой по ногам. А потом воскликнула. – Помогите! Кто-нибудь! Эй!

Но в такой час все гриффиндорцы спали по своим кроватям. И тогда Джейн позвала того, чье имя первым всплыло в ее голове:

– Джеймс! Джеймс! Слышишь меня? Прошу, Джеймс! Джеймс…

========== 29. ==========

– Джейн, – сквозь приступ боли и отчаяния, поглотивших мир, прорвался знакомый встревоженный голос. Затем кто-то тряхнул девушку за плечи. Она судорожно глотнула воздух и распахнула глаза. В утреннем сумраке можно было разглядеть два склонившихся лица подруг, Лили и Амелии. Секунду Джейн потеряла понимание происходящего. И лишь потом поняла, что лежит на полу в собственной комнате, запутавшаяся в одеяле без возможности пошевелиться.

– Что… что случилось? – пробормотала Джейн, пытаясь подняться. Но ее правая рука была прочно примотана к так же обездвиженным путами одеяла ногам. И такое положение объясняло ее сон.

– Тебе приснился плохой сон, и ты упала с кровати, – пояснила Амелия. Лили тем временем помогала подружке выпутываться. Едва почувствовав свободу, Джейн выдернула руку и уставилась на нее. Никакой крови, и цвет не белый вовсе. Кажется, наоборот, зеленоватый оттенок прошел. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Но ощущения той паники и боли были еще слишком яркими, чтобы убедить себя в том, что это был всего лишь сон.

– Должно быть, тебе снилось нечто действительно ужасное, – произнесла Амелия, поднимая одеяло, пока Джейн вставала, продолжая во все глаза пялиться на свою руку.

– С чего ты взяла? – слегка потерянно отозвалась она, бросив взгляд на часы. Полседьмого. Еще есть время немного поспасть, успокоиться.

– Ты звала Джеймса, – с легкостью пояснила Амелия, заползая в кровать. И Джейн была благодарна утренней темноте, потому что почувствовала, как отчего-то покраснела.

– Эй, все точно в порядке? – подала голос Лили, тоже возвращаясь в постель.

– Да, абсолютно, – с улыбкой кивнула Джейн. – И просьба, не говорите никому об этом ладно. Особенно мародерам. Ясно?

Лили кивнула. Амелия с секунду подумала, но в итоге тоже согласилась. Джейн тяжело плюхнулась обратно на подушку. Сон… Просто очередной кошмарный сон, который никогда не станет явью.

Утром в субботу вся школа пребывала в предвкушении предстоящего первого матча по квиддичу между Гриффиндором и Пуффендуем. Сириус, Питер и Римус как всегда подошли к сидящим в такие дни вместе с командой друзьям пожелать удачи.

– Вы просто обязаны победить сегодня! – воодушевленно произнес Блэк, хлопая Джеймса по плечу. – В особенности в твой первый матч с капитанским значком.

– Не сомневайся, – улыбнулся в ответ Поттер. – Мы их порвем.

И быстро поймал взгляд сидящей рядом Джейн. Она радостно засветилась в ответ. Ее рука больше не болела, шрам затянулся. Наверное, это удивительно, но после той ночи, когда мародеры наконец-то помирились, и к ним присоединился Римус, Джейн приснился сон. Страшный, почти реальный сон. Про то, как ее раненная рука перестала действовать. Тогда девушку среди ночи разбудили встревоженные Лили и Амелия. Она кричала во сне, звала Джеймса. Проснувшись, Джейн еще долго приходила в себя, пытаясь убедиться, что все был лишь кошмар. Пусть и настолько реальный. Но именно после него ее рука пошла на поправку и сейчас была как прежде, словно ничего и не было.

– Удачи, Котенок, – Сириус приблизился к Джейн. Тепло дыхания обожгло щеку так, что по телу невольно прошли мурашки. В глазах Бродяги она вновь увидела нечто странное, непривычное для него. Особенное. Он решительно склонился, будто хотел сделать что-то, но почему-то внезапно резко выпрямился и, искоса взглянув на Сохатого, лишь ухмыльнулся, вновь обретя свой привычный образ.

– В этот-то раз постарайся не загреметь в больницу, ладно?

– Попробую, – хмыкнула Джейн. – Эй, Рем!

Римус протиснулся между Сириусом и Джейн. Во взгляде Блэка скользнула досада, но тут же дымкой испарилась, сменившись весельем.

– Все хорошо? – спросил Лунатик, указывая взглядом на руку подружки. Джейн улыбнулась.

– Прекрасно. Честно.

– Тогда хорошей игры, – Римус обнял подружку, и она с наслаждением на миг замерла в его объятьях. А потом мародеры отошли в сторону, давая команде собраться с мыслями без посторонних.

– Итак! – Джеймс хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание игроков. – Вперед! Пора начать турнир, который станет для нас победным!

Дружно команда поднялась и прошествовала вон из Большого зала под взгляды учеников и напутственные крики болельщиков. Все пребывали в нетерпении, ведь это был первый матч сезона. Когда гриффиндорцы проходили мимо стола Когтеврана, какой-то парень громко выкрикнул:

– Удачи, Фелпс!

Равенна и шедшая рядом с ней Джейн обернулись. Кричал один из шестикурсников, которых охотница когда-то назвала красавчиками. Равенна широко заулыбалась и кокетливо помахала ему рукой. А потом торопливо произнесла так, чтобы слышала только Картер:

– Оооо, неужели! Ты это видела?

Джейн лишь усмехнулась:

– Нельзя же все время думать о парнях, Равенна. Так и с ума сойти можно.

Равенна проигнорировала это замечание и с мечтательным взглядом прошествовала за остальными членами команды в коридор. Джейн собиралась отправиться за ней, но в дверях на миг замерла. Ей показалось, что на нее кто-то смотрит. Вернее, на нее смотрели многие, к этому не привыкать в день матча. Но это было что-то другое. Джейн обернулась. И в толпе случайно поймала внимательный взгляд удивительных детских глаз то ли голубого, то ли зеленого цвета.

– Ты идешь? – окликнул подругу Поттер.

– Да, иду, – и Джейн побежала за командой. Собравшись в раздевалке перед началом матча, все уставились на нового капитана, готовясь слушать, что он скажет. Просто все так привыкли к тому, что Рик произносил речи, что и сейчас ожидали чего-то подобного. С улицы был слышен нарастающий гул фанатов. Джеймс самодовольно ухмыльнулся, заметив обращенные на него взгляды, а затем игриво подмигнул Джейн. И она почувствовала, как губы невольно расплываются в улыбке.

– Итак, друзья! – громко воскликнул Поттер. – Я не буду заставлять вас выслушивать длинные монологи. Все мы понимаем, что от нас требуется и ради чего все это. Так что скажу коротко и по делу – ребят, мы сейчас выйдем на это поле, поднимемся в небо и порвем Пуффендуй!

Команда согласно загудела, подняв руки вверх. Затем все выстроились и колонной отправились на поле.

Как же Джейн соскучилась по атмосфере квиддича, сравнимой, разве что, с маггловским футболом, самым популярным видом спорта в мире. Признаться, Картер и сама любила погонять с мальчишками мяч на поле, или посмотреть матчи национальной команды. Порой ее заносило даже на английскую Премьер – лигу. Ник очень любил футбол. Болел за «Манчестер Юнайтед». Команду в алой форме, такой же алой, как у Гриффиндора.

Ветер свистел в ушах, а глотки воздуха на скорости словно придавали сил. И Джейн позабыла обо всем, все cтало неважным для нее, сейчас остались лишь свои и чужие игроки. И эта игра.

– Картер! – Равенна перекинула квоффл через зазевавшегося пуффендуйца на ход Джейн. Та ускорилась и с ловкостью поймала мяч, понеслась вперед, прижавшись к древку метлы, увернувшись от бладжера. Двое пуффендуйцев пытались поставить блок, но Джейн отдала пас Питу. И тот один на один с легкостью обыграл вратаря.

– Да! – Джейн вскинула вверх руки, а затем дала пять пролетевшему рядом Питу. Начало было положено. Счет открыт. И сделали это они. А затем все понеслось. Броски, развороты, шум толпы. Свистки судьи, расплывчатые комментарии, квоффл в руках и меняющийся счет на табло.

Джейн не заметила, когда Джеймс и ловец пуффендуйцев увидели снитч. Она была так увлечена атакой, что даже не обратила внимания на все возрастающий рев трибун.

– Картер, пас! – крикнула Равенна. Джейн ловко перебросила ей мяч, едва избежав столкновения с охотником противников. Фелпс маневренно обогнула кольца и отдала квоффл Питу. Джейн же выскользнула из-за спин защиты и, получив мяч, вывалилась один на один на вратаря. Бросок! Но кипер Пуффендуя блокировал удар, в эффектном броске отбив его своему охотнику. И тут раздался свисток.

– Что? В чем дело? – Джейн ошарашенно завертела головой и только спустя секунду осознала происходящее.

– И снитч поймал Поттер! – разнесся над стадионом голос комментатора. – Гриффиндор одерживает победу в первом матче сезона над Пуффендуем со счетом 270-90.

Джейн широко улыбалась, глядя как внизу команда уже тискает лохматого Поттера, все еще крепко сжимавшего снитч. Ей не хотелось спускаться на землю, покидать это ощущение игры, но она понимала, что не должна дольше оставаться в воздухе. Тем более, когда они победили. Медленно Джейн приземлилась на поле и, перекинув метлу через плечо, побрела к команде. Ее тут же заключили в общий подпрыгивающий счастливый клубок из игроков. Не без труда Джейн протиснулась к Джеймсу и чуть не столкнулась с ним лбами, так как он так же двигался ей навстречу.

– Что-то ты не слишком торопилась поздравить меня? – несколько обиженно произнес он, и в его карих глазах промелькнула легкая тень. Джейн сильнее вцепилась в метлу, чувствуя, как внезапно теряет дар речи от такого взгляда. Что это с ней? Ведь такое впервые. Она знает Поттера с самого детства, и он уж точно не тот человек, перед кем она робеет.