Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 53 страниц)

– Нет, – резко ответил Джеймс, вырывая из рук Джейн шар. – Это не твой подарок. И это не наш дом. Нашего дома нет.

Голос его сорвался. И со всей злости Джеймс швырнул шар в стену. Тот ударился и разлетелся на мелкие осколки с отчаянным звоном. Джейн в ужасе уставилась в то место, куда ударился шар. Как заколдованная глядя на сломанный домик среди битого стекла.

– Зачем ты это сделал? – выдохнула она, переводя взгляд на Джеймса. Он тяжело дышал от злости и боли. И глаза его чернели от бессилия.

– Зачем? – выплюнул он. – Ты меня спрашиваешь? Потому что да! Это был наш дом, о котором мы мечтали вместе. Но разве не ясно, Картер?! Это ты все разбила! Наши мечты, наш дом. Эти чертовы ромашки. Все наше будущее! Разбила мое сердце! Просто взяла и вышвырнула меня из своей жизни как ненужный предмет. Тебе жаль эту безделушку? Так купи себе другую. Потому что я так не могу…

Джеймс отвернулся к окну, опершись на тумбочку. Спина его ссутулилась, плечи опустились. И сердце Джейн сжалось от его боли. Сейчас, глядя на Сохатого, она вдруг поняла всю несправедливость своего поступка. Быть может, Эдгар был прав, и нужно было сказать правду?

– Джеймс… – слабо позвала Джейн.

– Уходи.

– Пожалуйста…

– Вон!

Джеймс не обернулся, но крик его заставил Картер содрогнуться. Схватив злосчастные ложки, она ушла. Но в ушах ее еще долго стоял звон разбившегося стекла. Как разбитого счастья.

========== 87. ==========

***

Рождество в этом году подкралось как-то незаметно. Просто пять баллов из пяти по внезапному возникновению. Возможно, дело было в том, что холодная бесснежная зима не вызывала радости. Или, быть может, в навалившихся на семикурсников зачетах и контрольных, одна сложнее другой. Да и заметки в газетах не добавляли праздничного настроения.

Джейн сбежала после уроков, когда увидела, как Джеймс предложил Лили понести ее слишком тяжелую сумку. Это было глупо со стороны Картер, она знала. Но не могла ничего поделать с собой. По крайней мере, ей хватило ума ничего не ляпнуть непосредственно Поттеру. После ее Дня Рождения все их разговоры вновь скатились к стычкам и придиркам. Джеймс сорвался. И Джейн не могла его в этом винить. Ей было стыдно оттого, что эти ссоры и ей доставляли какое-то мрачное удовлетворение.

Сейчас она пряталась в чулане с метлами и чистящими средствами. Для всех это был просто чулан, неприметная дверь в коридоре, тесный угол. Но не для Джейн. Сколько раз они прятались здесь с Джеймсом. Здесь все началось. Здесь он позвал ее на бал, еще тогда, когда она так безрассудно убежала на встречу с Риком Грантом в Хогсмит. И позже сюда Джейн и Джеймс часто бежали, чтобы побыть вдвоем. Это было их место. Да, не особо романтичное и далеко не самое удобное и чистое. Но самое особенное для них двоих.

Джейн сидела на полу, прижавшись спиной к стене. За дверью то и дело звучали чьи-то шаги, но никому и в голову не могло прийти заглянуть сюда. И здесь, среди пыли и склянок, Джейн могла предаваться воспоминаниям.

Очередные шаги прошлись по коридору, и Картер не обратила бы на них внимания, но они вдруг замерли как раз напротив двери.

«Филч?» – промелькнула догадка. Джейн медленно поднялась, вжимаясь в стену. Одной рукой она нащупала палочку в кармане мантии. Другой держалась за стену, чтобы случайно не навернуться назад и не обрушить здесь все. И ей даже показалось, что этот человек сейчас уйдет. Но вместо этого дверь распахнулась.

– Джейн.

– Джеймс?

Сохатый не выглядел удивленным. Он сделал шаг внутрь, вынуждая Джейн потесниться, и закрыл за собой дверь. И теперь они стояли здесь вдвоем, непозволительно близко.

– Как ты узнал, где я? – спросила Джейн, чувствуя, как сильнее бьется сердце. – По карте мародеров?

Джеймс мягко посмотрел на нее сверху вниз.

– Мне не нужна карта, чтобы найти тебя, Джейн.

Рука его осторожно легла на ее талию. Как тогда, в тот самый первый раз. И Джеймс смотрел на нее. Так, как мог только он. И от этого взгляда весь мир Джейн переворачивался.

Джеймс слегка наклонился, прижимаясь губами к волосам девушки. Его дыхание коснулось ее кожи, вызвав у нее дрожь. Он закрыл глаза, вдыхая ее запах. Ощущение того, что они рядом. И Джейн медленно потянулась к нему, прижалась щекой к его щеке.

– Джеймс… – выдохнула она едва слышно, закрыв глаза. Боясь потерять это забытое чувство того, что он здесь, с ней. Ее ладонь легла ему на грудь. И Джейн услышала, как часто бьется его сердце. Как и ее. Джеймс сильнее прижал ее к себе в ответ. Его дыхание сбилось.

Картер открыла глаза, чтобы увидеть его лицо. Но вместо этого увидела только тьму. Мгновенье – и слепота прошла. Но этого оказалось достаточно, чтобы напомнить Джейн о том, что происходит на самом деле. О том, чего больше быть не должно. Она резко оттолкнула Джеймса. И в его карих глазах вместе с удивлением мелькнула боль.

– Джейни… – он потянулся к ней, но Джейн лишь встряхнула головой.

– Я не могу так. Прости, Джеймс. Прости.

И пока решительность не сломалась, Картер вылетела из чулана, чувствуя, как сердце разрывается на куски. Она не могла так. Не могла находиться так близко с ним, но с ним не быть. Знать, что они не вместе. Что он больше не ее. И что это только её решение и её вина.

Наверное, именно поэтому на Рождественские каникулы Джейн собралась уехать домой. Она лишь надеялась, что разлука с Джеймсом поможет им обоим забыть друг друга и утихомирить свою боль. Уж лучше ненависть бабушки, чем Сохатого. Осталось лишь дождаться завтрашнего поезда до Лондона.

– Джейн! Что случилось? – окликнул ее в гостиной Сириус. Разумеется, Бродяга заметил, что с подружкой что-то не так. Его чрезмерная внимательность порой настораживала Джейн. Но сейчас ей было не до этого.

– Ничего, – она покачала головой. – Пойду собирать вещи.

Сириус лишь поджал губы, словно понимал куда больше, чем хотела бы Картер, но больше ничего не сказал. И Джейн спокойно поднялась к себе. Амелии и Лили не было, что позволило Картер собирать вещи в благодатной тишине. Скидав одежду и пару книжек в чемодан, Джейн взяла в руки цветок, подаренный ей мародерами на День Рождения. С того дня он словно бы стал менее зеленым. И один лист едва держался на сухом стебельке, готовясь упасть.

– Да ты не очень-то счастлив у меня быть, да, дружок? – вслух спросила Джейн, с горьким сожалением поджимая губы. – Ну, прости. Просто все, кого я люблю, страдают. Или умирают. Может, я проклята как та крестьянка из сказки?

Джейн фыркнула и покачала головой.

– Дожили, – вздохнула она. – Уже с цветком разговариваю. Знаешь что, приятель, останешься здесь. Не хочу тащить тебя на мороз.

Она поставила цветок обратно на тумбочку у кровати, где он и обрел свое место, захлопнула чемодан и пошла вниз. Джеймса и Сириуса не было. А вот Питер и Римус сидели у камина. Но Джейн пошла не к ним, а к спрятавшейся в углу в одиночестве Марлин.

– Марлин, привет.

Маккинон подняла на девушку свои светлые глаза.

– Привет, Джейн.

– Я присяду?

– Пожалуйста.

Джейн уселась в соседнее с Марлин кресло.

– У тебя тоже не особо праздничное настроение, – заметила она.

Маккинон криво усмехнулась. И это усмешка лишь сильнее отразила темные круги под ее глазами и отчаяние во взгляде.

– У тебя тоже.

Джейн осталось лишь фыркнуть.

– Верно. Марлин, слушай, я должна была сказать раньше… Гвин работает в Хогсмите. Патрулирует его с другими мракоборцами.

Марлин обернулась и в упор взглянула на Джейн. На секунду Картер показалось, что подруга сейчас закричит на нее, разозлится или заплачет, но та вдруг улыбнулась с печалью в глазах.

– Я знаю, Джейн, – просто ответила она. – Мне Эдгар сказал. А ему написал Мэтью Сноу.

– Но… – Джейн вдруг растерялась, – если ты знала, то почему никогда не ходила в Хогсмит?

Марлин покачала головой. И во взгляде ее было нечто, так похожее на взгляд Эдгара. На взгляд Гвина. Может, такими становятся глаза всех, кого касается Древняя магия? Может, и у нее, Джейн, такие же глаза?

– Если бы я пошла, мы бы все равно не увиделись, – отозвалась Маккинон. – Не сейчас. Не хочу бегать за ним, как глупая фанатка. Лучшее, что я могу сделать, это стать сильной и быть рядом. Ты остаешься в школе на каникулы?

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

Марлин замолчала и вернулась к книге, лежавшей у нее на коленях. Джейн с тоской продолжала смотреть на девушку. И откуда в Марлин столько силы? У такой хрупкой девушки. Она же всю свою жизнь отдает Гвину. Нет, не взамен того, что он потерял. Но ради того, что у него еще может быть.

Никогда еще Джейн не чувствовала себя столь похожей на профессора Гвина. Оба они потеряли семью. Оба сломали свои жизни. И теперь оба бежали от тех, кто их любит. Джейн лишь надеялась, что Гвин найдет в себе храбрость, чтобы позволить себе же попытаться быть счастливым.

– Пойду к мародерам, – произнесла Джейн. Марлин кивнула. Очевидно, она уже углубилась в свою книгу, и ей было все равно.

Вместе с Римусом на диванчике сидела Эми. Она удачно вписалась в компанию с Питером, и сейчас все трое, они что-то обсуждали и смеялись. Джейн присоединилась к ним, но едва ли слышала и половину разговора. И думая об отсутствующих Джеймсе и Сириусе, Картер знала, что они сейчас вместе.

А на следующее утро пошел снег. Мягкий, пушистый и крупный. Как Рождественское чудо. Ученики толпились на улице в ожидании повозок. Джейн, Римус, Питер и Эми с чемоданами стояли вместе, плотной кучкой, когда к ним подлетели Сириус и Джеймс. Оба раскрасневшиеся, довольные, с блестящими глазами. На черных волосах обоих красиво смотрелись хлопья снега. Так празднично и чудесно.

– Хороших вам праздников, – улыбнулся друзьям Римус. – Не скучайте.

– О, Лунатик, не будем, не сомневайся, – подмигнул ему Сириус. – И вы уж там тоже отдохните, как следует.

– Конечно, – кивнул за всех Питер. – Я бы остался, но обещал маме…

– Ну… мама – это святое, – хлопнул друга по плечу Бродяга. – Следующее Рождество мы обязательно встретим все вместе. Да, Сохатый?

– Да, – согласился Джеймс. И взгляд его невольно скользнул на Джейн. «Интересно, – подумала она, – буду ли я видеть ваши лица на следующее Рождество?»

– Ладно, ребят, – Римус подхватил свой чемодан и сумку Эми, – нам пора в повозки.

– До встречи, – помахал рукой Джеймс. – Счастливого Рождества!

– И вам!

Снег сыпал и сыпал всю дорогу. Джейн сидела, оглядываясь на удаляющиеся фигуры Джеймса и Сириуса, которые решили не возвращаться домой. Почему-то это было так печально – уезжать и оставлять их здесь, в школе. Этот год был таким сложным и неоднозначным. В этом году Картер была самой счастливой, пока встречалась с Джеймсом. И в этом же году она лишилась этого счастья. И сейчас она чувствовала себя такой виноватой перед Поттером. За то, что разбила его чувства. И лишь вера в то, что он сильный и справится, давала ей надежду.

В поезде они заняли одно купе. Эми и Римус сидели, робко держась за ручки, и обменивались нежными взглядами. Питер и Джейн играли в карты, когда Картер заметила проходившую по коридору Амелию.

– Я сейчас, – кивнула она Питеру, откладывая карты в сторону. – Не подглядывай. Эми, Рем, присмотрите за ним.

Джейн выглянула в коридор и заметила удаляющуюся Джойс.

– Амелия!

Девушка обернулась и улыбнулась.

– А, Джейн, привет. С наступающим. Пойдем к нам?

– И тебя. Нет, меня ждут, – Джейн покачала головой. – Ты с Марлин и Лили?

Джойс выгнула брови.

– Так Лили же осталась в школе. Ты не знала? Ее родители выиграли путевку в Каталонию в рождественской лотерее, а праздновать с сестрой Лили не хочется.

– Вот как, – Джейн действительно слышала об этом впервые, хоть и жила с Эванс в одной комнате. То-то ей показалось странным, что староста сегодня с утра не собирала вещи, но она подумала, что прилежная Лили предусмотрительно сделала это раньше.

– Ладно, еще раз с Рождеством, Амели. Пойду к своим.

– Да, счастливого Рождества, Джейн.

Амелия обняла подругу, тепло потрепав по волосам и скользнула в ближайшее купе. Джейн вернулась к себе. Там в одиночестве сидел Питер.

– А где Римус и Эми? – удивилась Джейн. Хвост улыбнулся.

– Сказали, что хотят пройтись по поезду. Но на самом деле просто остаться вдвоем.

Джейн не сдержалась и фыркнула. Как она понимала Рема и его девушку. Ведь она с Джеймсом тоже всегда пыталась уловить момент и остаться вдвоем. Тем более, теперь Эми и Рем не увидятся все каникулы. Перед разлукой не нацелуешься. Джейн была счастлива за Лунатика. Он действительно тот, кто заслужил счастье. И милая добрая Эми Кингстон именно та, кто способна ему это дать. Солнечная девушка, связанная с оборотнями всю свою жизнь. Отец. Парень. Что дальше?

– Ты не подглядывал, Хвост? – Джейн взяла свои карты. Питер хитро улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону.

– Обижаешь, Джейн. Чтоб я, и поступил нечестно? Да еще и против друзей? Никогда.

Джейн смотрела в мягкое лицо своего друга, думая о том, что это действительно так. Питер Петтигрю определенно не тот человек, что способен на обман или предательство.

– Тогда твой ход.

***

Сириус отправился за петардами, а Джеймс остался ждать его внизу. Все разъехались на Рождество и последующие каникулы по домам, и в школе стало пусто и тихо. Едва ли десяток учеников собрался за ужином, а после и вовсе все они разбрелись по гостиным своих факультетов или спальням. И теперь полностью создавалось впечатление, что Хогвартс мертв. Даже ночью он казался Джеймсу более живым, чем сейчас. Быть может, причиной столь мрачных сравнений были собственные раны Джеймса – смерть родителей и предательство Джейн. И хуже всего было не то, что Джейн его разлюбила, а то, что заставила почувствовать себя куском дерьма, никчемным и ненужным. Он обещал себе справиться с этим, но обещать куда легче, чем сделать.

Тишина эта нагнетала Джеймса. И потому они с Сириусом решили разбавить ее, взорвав часть рождественских петард. Снег, шедший весь день, прекратился, установилась мягкая безветренная погода. Идеально для салюта.

Джеймс теплее заматывал на шее шарф, когда дверной проем открылся, и в гостиную вошла Лили с солидного размера книжкой под мышкой.

– Привет, Лили, – между делом поздоровался Джеймс, пытаясь завязать под подбородком узел. В последнее время он так часто пересекался с Эванс, перебрасывался с ней какими-то репликами, что совершенно привык к ней. И если раньше, давно, она казалась ему чем-то далеким, похожим на чудо, то теперь на оборот, он чувствовал, что с ней может быть так же просто и легко, как с Сириусом, Римусом или Питером. Наверное, даже как с Джейн, когда та не показывала свой взрывоопасный характер. Потому что в общем-то Лили Эванс была полной противоположностью Джейн Картер. Если Джейн ничего не стоило нахамить или наорать порой ни за что, то Лили хоть и повышала голос, но лишь чтобы восстановить дисциплину потому, что этого от нее требовали обязанности старосты факультета. Джейн заводилась с пол-оборота, раздражалась, затыкала Джеймса. Лили хоть и была раньше дерзка с Поттером, то лишь потому, что он ей не нравился. Сейчас же Джеймс видел, как добра и спокойна Эванс на самом деле.

– Привет, – легко отозвалась Лили. Она положила книгу на диван, подошла и, оттолкнув руки Джеймса в сторону, стала завязывать на его шее шарф. – Вот так.

Она улыбнулась, снизу вверх взглянув в глаза Поттера.

– Спасибо, – искренне улыбнулся он в ответ. Почему-то рядом с Лили ему было так хорошо и спокойно. Рядом с ней ему не было так больно. Словно бы ее свет разрушал его тьму. И ему нравилось это чувство.

– Даже не спрашиваю, куда ты собрался. Просто не забудь мантию и перчатки, – добавила Лили, внезапно смущаясь и отступая на шаг. Она подхватила книгу и пошла к себе, когда Джеймс окликнул ее:

– Серьезно, Эванс? Ты хочешь провести первый вечер каникул, читая труды по зельеварению? Ты что, Слизнорт?

Лили обернулась и весело тряхнула головой.

– А какие у меня варианты? Либо это, либо спать.

– И только? – Джеймс поднял брови, хитро глядя на девушку. – Мы с Бродягой собираемся создать немного праздника в небе. Так, пара фейерверков, ничего серьезного. Не хочешь с нами? Или кодекс старост тебе не позволяет?

– Хм, – Лили состроила задумчивую рожицу, – пожалуй, один раз можно и забыть о кодексе.

– Вот и славно, – Джеймс почувствовал, как губы сами растягиваются в широкую улыбку. – Иди, одевайся. Мы с Бродягой тебя здесь подождем.

– Я сейчас, – Лили развернулась и побежала наверх по ступенькам.

– Еле нашел, – Сириус появился неожиданно, заставив Джеймса подпрыгнуть. – Стояли у Хвоста под кроватью, с трехсотлетним слоем пыли. Ну что, идем?

– Подождем еще Лили.

Сириус удивленно округлил глаза.

– Эванс с нами?

– С нами, с нами.

– А ты точно сказал ей, куда мы идем?

Джеймс усмехнулся.

– Точно. На улицу запускать фейерверки.

– А она в курсе, что ночью запрещено шляться по школе, а тем более выходить на улицу? – Сириус все еще выглядел так, словно не верил. И это забавляло Джеймса.

– В курсе. Расслабься, Бродяга. Она знает, куда и с кем идет.

– В том-то и дело, Сохатый, – Сириус обхватил коробку с фейерверками поудобнее. – Это странно.

Джеймс рассмеялся. В этот момент на лестнице показалась Лили. Она надела пальто и шапочку, на шею повязала красно-золотой шарф Гриффиндора.

– Я не долго? – поинтересовалась она.

– Ничуть, – ответил Джеймс. – Теперь пошлите. Сириус, карта у тебя?

– Ага.

– Давай мне, буду искать подводные камни. Лили, не отставай.

Пробираться темными коридорами с картой мародёров в руках было самым привычным для Джеймса занятием. Но присутствие Лили Эванс за спиной делало все это каким-то нереальным, фантастическим. Словно происходило во сне.

В Большом зале горели новогодние огни на елках, дверях и под потолком. Все это создавало впечатление приближающегося праздника. Краем глаза Джеймс заметил, как улыбнулась Лили, увидев это.

– Так вот в чем секрет великих мародеров, – подметила она вслух, когда все трое вышли из замка. – Заколдованная карта. Стоит признать, что это волшебство высшего уровня.

Джеймс не без самодовольства переглянулся с Сириусом. Еще бы, сама староста и заучка Эванс сделала комплимент их магической работе.

Они нашли чудное место на возвышенности, откуда открывался красивый вид на замок. Сириус вытащил из коробки фейерверки и принялся их устанавливать.

– А почетное право запустить первый предоставляется нашему сегодняшнему гостю – мисс Эванс! – громко произнес Бродяга и улыбнулся Лили. Девушка оглянулась на Джеймса, но тот кивнул. Идея и ему показалась удачной.

– Давай, Лили, – подбодрил он. Эванс кивнула, достала палочку и взмахнула ей, произнеся заклинание. Маленький огонек вырвался с конца палочки подобно белой искре. А спустя мгновенье взорвался первый фейерверк, озарив небо ярко-красным салютом огней. Вскоре все небо озарилось разноцветными вспышками. Некоторые салюты были обычными, другие рассыпались, подобно дождю, достигая теплыми золотыми каплями земли. Третьи вырисовывали в темноте цветы и звезды. А один даже превратился в большого зеленого дракона и долго еще летал по небу, выпуская всплески голубого огня из пасти.

Глядя на все это великолепие, Джеймс вдруг ощутил, как рука Сириуса легла ему на плечо. Он повернул голову и встретился с Бродягой глазами. И сейчас, когда его лучший друг был рядом, Джеймс вдруг понял ясно, как никогда, что никого ближе у него не осталось и что Сириус единственный, кто никогда его не оставит. И все, что мог сказать Джеймс, это тихое:

– Спасибо.

И Сириус улыбнулся в ответ. Не той обвораживающей улыбкой, что применял обычно, а той настоящей, что хранил для друзей.

– С Рождеством, Сохатый.

– С Рождеством.

========== 88. ==========

***

Джейн проснулась после обеда, когда за окном уже давно было светло и шумно. Она села на кровати, пытаясь руками хоть как-то пригладить разлохматившиеся волосы. Повсюду в комнате валялись беспорядочно разбросанные вещи, создавая впечатление настоящего хаоса. Джейн не трудилась убирать их. Раньше она еще пыталась хоть как-то быть более аккуратной потому, что этого требовала от нее мама, но бабушка не заходила в ее комнату, и Джейн не думала наводить порядок. Ее и так все устраивало.

За все те дни, что Джейн была дома, она почти не вылезала из своей комнаты и старалась не пересекаться с бабушкой. Иногда ей казалось, что та хочет поговорить о чем-то, но каждый раз Картер ускользала, не желая слушать, и запирала за собой дверь. Ела она либо у себя, либо тогда, когда бабушка уходила в магазин или спала. Все это было похоже на то, что Джейн просто сбегала от встреч. Да в общем-то, так и было.

Но в этот раз все пошло не так. Джейн спустилась позавтракать, когда увидела бабушку. Она пекла пирог.

– Доброе утро, Джейн, – поздоровалась бабушка весьма приветливо.

– Угу.

Джейн уже подумала развернуться и уйти, когда бабушка вновь заговорила:

– Я пирог испекла. С вишней. Не хочешь попробовать?

Так робко и неуверенно. Словно другой человек. Может, Джейн стала слишком сентиментальной, но ей вдруг стало жалко эту старушку, пережившую своего сына.

– Да, давай, – Джейн развернулась и села за стол. За окном светило солнце, и по дороге бежал соседский парень Тоби. Сколько Джейн помнила, он всегда бегал по утрам, в любую погоду любого времени года. Раньше он делал это вместе с Ником…

Бабушка поставила перед ней тарелку с еще горячим куском пирога и села напротив, загородив окно.

– Я так рада, что ты все-таки приехала на каникулы домой, Джейн, – произнесла она и как-то скованно улыбнулась. Словно опасалась, что за эту улыбку ей может прилететь.

– Не было выбора, – ответила Джейн холодным тоном. Она даже не пыталась понять или простить эту старушку напротив. Потому что не понимала, кем можно быть, чтобы отвернуться от собственного сына только потому, что его жена родила ему ребенка с магическими способностями.

– А твои друзья? У тебя так много их фото, этих мальчиков… – бабушка пыталась завязать разговор, но откровенничать с ней не входило в планы Джейн.

– Неплохой пирог, – кивнула она, откусывая кусочек. Ей не хотелось говорить о своей жизни с той, кто этой жизнью не интересовалась шестнадцать лет. Не стоит и начинать. По сути бабушка была единственной семьей Джейн, но на самом деле они были чужими людьми.

– Джейн, я хотела с тобой поговорить… – робко продолжила бабушка. Ну вот. С этих слов не начинается ничего хорошее. Никогда.

– А мое мнение считается?

– Джейн… Мы же семья. Ты моя внучка. Моя единственная внучка.

– Правда? – стоило Джейн открыть рот, как она поняла, что уже не сможет остановиться. – С каких пор? Не с тех ли, когда Ник умер? До этого ты и слышать обо мне не хотела.

Бабушка тяжело вздохнула.

– Да, это так, – согласилась она. Еще бы стала отрицать! – Я виновата перед твоей матерью и перед тобой. Но больше всего я виновата перед своим сыном. За то, что бросила его.

– Позднее раскаяние? Больше года прошло, как их не стало. Тебя замучила совесть, а, бабушка? Или тебя называть миссис Картер? Или как? Разрушительница семей?

– Я виновата во многих грехах, но твою семью я не разрушала.

– Все равно. Ты ненавидела мою маму! – Джейн вскочила, но не ушла. Ей вдруг захотелось высказать все, что накипело за эти годы.

– Это не… – начала бабушка виноватым тоном, но девушка ее резко перебила:

– Не смей говорить, что это не так! Не смей врать, глядя мне в лицо!

Бабушка сокрушенно затрясла головой, а затем протянула к Джейн руки, но девушка отшатнулась. Однако она успела заметить, как у старушки дрожали пальцы.

– Ты права, Джейн, – прошептала та. – Мне не нравилась твоя мать, я считала ее не парой моему сыну. И когда он женился на ней, когда родился Ник, я пыталась смириться, но у меня не получилось. А после, когда появилась ты… Когда с тобой начали происходить странные вещи, а потом тебе пришло это письмо, что ты волшебница… Меня напугало это. Я всю жизнь жила с убеждением, что магии не существует. А тут ты – доказательство обратного. Ты разрушила мой привычный мир.

– То есть я виновата?! – Джейн вдруг ощутила жгущую боль в груди. Бабушка поднялась с места, не в силах сидеть спокойно.

– Нет, нет, девочка моя. Послушай. Я отказалась от сына, от семьи, от тех, кто меня любил. И это самая большая моя ошибка. И сейчас, когда я здесь, когда осознала это… Знаешь, что самое страшное? То, что я уже никогда не смогу сказать это моему сыну. Не попрошу прощения у его жены и его сына. Только у тебя. Я думала, что он придет ко мне, что мы помиримся. Но мы не успели. И все, что у меня теперь осталось, это его могила. И чувство пустоты, которое никогда не пройдет.

Губы бабушки затряслись, и она замолчала. И Джейн вдруг увидела в ее прежде ледяных глазах слезы. Словно лед таял.

– Я… я помню, как держала его на руках… – шептала бабушка уже непонятно кому, – как целовала его пяточки. А он смеялся. И мне казалось невероятным, как такое чудо может быть моим. Словно это и было само счастье. В его улыбке. Я так мало его любила. И лишь сейчас это поняла. Я должна была сделать его счастливым, а не мешать ему. Но я лишь хотела его защитить. Как умела. Я ошиблась, Джейн. И за это я всегда буду проклята. Ты все, что у меня осталось. Ты его дочь. Позволь мне быть с тобой и дать тебе то, что я не смогла дать ему.

Бабушка как-то жалко умоляюще протянула руки навстречу Джейн. Но та не решалась подойти. И девушка вдруг ощутила то, что не ожидала – сочувствие и жалость к бабушке. К той, кто пережила своего сына.

– Думаешь, все так просто?! – выдохнула Джейн. – Скажешь пару слов сожаления, и я прощу тебя? Мои родители были счастливы. А потом вдруг поехали разводиться. Почему? Разве не из-за тебя? Папа просто не мог быть в ссоре с тобой, а это был единственный способ помириться.

– Ты многого не знаешь, Джейн.

– Так скажи мне!

Голос сорвался. И Джейн вдруг ощутила, что еще немного, и расплачется. А слез она не хотела. Слишком часто в последнее время ей приходилось плакать. Пора вновь становиться сильной. Той Картер, что она была всегда.

Бабушка сокрушенно покачала головой и вновь опустилась на стул. А затем вдруг вся как-то сжалась и закрыла лицо руками. Только сейчас Джейн вдруг заметила, какими маленькими, сухими и сморщенными они были.

– Скажи мне, бабушка, – уже спокойно попросила Джейн. – Пожалуйста, я должна знать.

– Твои родители часто ссорились. Быть может, и из-за меня, не знаю. Я не разговаривала с ними много лет. Я даже не знала, что они собрались разводиться, пока не пришел тот полицейский и не сказал… – голос бабушки сорвался, – сказал, что их больше нет. Что моего сына, моего ребенка больше нет. А я из-за своей гордости и упрямства столько времени потеряла. Когда должна была быть с ним.

Бабушка вдруг заплакала. И сердце Джейн сжалось. Вся злость ушла, растворилась в зимней метели. Осталась только жалость. И девушка сделала то, во что раньше бы не поверила – подошла и обняла старушку.

– Я никогда не должна была оставлять его, Джейн, – прошептала бабушка. – Он был моей жизнью. И без него у меня ничего не осталось.

– Нет, нет, бабушка, – Джейн уткнулась ей в плечо, закрыв глаза, – у тебя есть я. И я прощаю тебя. Слышишь? И они бы простили. Мы же семья. Семья…

– Ай, Джеймс! – Лили взвизгнула, когда Поттер неожиданно наклонился к ней и вымазал ее лицо фиолетовой краской. Сам он и Сириус уже давно были изляпаны во все цвета радуги. Лили до этого просто наблюдала за тем, как мальчишки играют, обстреливая друг друга шариками с краской. Но теперь досталось и ей.

– Ха-ха, – засмеялся Сириус. Его шикарные волосы свисали мокрыми зелено-голубыми сосульками, и краска с них капала на пол.

– Так-то лучше, – довольно заметил Джеймс. На его лице явно виднелся красный отпечаток ладони Блэка.

– Ах, так? – Лили спрыгнула с подоконника, схватила в руки первый попавшийся шарик и разбила его над головой Джеймса. Розовая краска брызнула между пальцами, окрасив руки Эванс и волосы Поттера. Сириус, стоявший в сторонке, захохотал еще сильнее. А Джеймс взглянул на Лили, широко улыбаясь. Глаза его горели огоньками. И девушка тоже улыбнулась, слегка самодовольно.

– Это война, Эванс. Готовься, – игриво повел бровями Джеймс. Лили склонила голову на бок и усмехнулась.

– Идет.

– Бродяга! – не отрывая от Лили глаз крикнул Поттер. – Лили в игре.

– Серьезно? – раздался удивленный голос Сириуса. – Черт, что ты сделал с нашей старостой, Джеймс?

Лили, должно быть, покраснела, но под фиолетовой краской не было видно.

– Тогда нужно перераспределить снаряды, – Сириус подошел к парочке. – И начнем сначала, чтоб было честно. О, Эванс, тебе идет этот оттенок.

Бродяга с ухмылкой указал на лицо Лили. Та улыбнулась и покачала головой. Краска медленно стекала с ее носа и щек, окрашивала подбородок и губы. Отчего-то взгляд Джеймса невольно задержался на губах Эванс. Но он потряс головой, и сосредоточился на распределении шариков с краской.

Джеймс и представить не мог, что когда-нибудь Лили Эванс будет веселиться вместе с ним и Сириусом, так по-детски, устраивая хаос. Что она способна на это. Но видимо, в старосте давно жил тайный нарушитель. Как и в Римусе. Правильная компания, и оказывается, что серьезные старосты могут быть самыми веселыми и смешными. И сейчас Джеймсу было по-настоящему хорошо. Он словно снова стал ребенком. Тем Сохатым, которым был всегда. Веселым, добрым и сильным. Счастливым. И счастье это таилось в смехе Лили Эванс.

Джейн и бабушка за разговорами не заметили, как наступил вечер. Из кухни они перебрались в гостиную. И теперь бабушка сидела на диване, закутав ноги пледом, а Джейн расположилась в кресле рядом. Она слушала рассказ бабушки о своем отце, ее сыне. Как он был маленьким и юным. Оказывается, Джейн столько о нем не знала. Не успела спросить. А теперь этот шанс упущен.

– Знаешь, – произнесла бабушка, – ты можешь пригласить своих друзей в гости. Я была бы рада вновь услышать смех в своей жизни. И ты бы стала чаще улыбаться. Потому что ты стала очень грустной, Джейн. И дело не в том, что твои родители и брат умерли.

Картер едва улыбнулась.

– Не могу. Римус и Питер уехали по домам, к своим родителям. Сириус не бросит Джеймса, а Джеймс… – Джейн замолчала. И тихо закончила после паузы. – Джеймс не захочет приехать.

Бабушка внезапно внимательно взглянула на нее и загадочно улыбнулась.

– Он тебе нравится, этот Джеймс? – догадалась она.

– Что? – спохватилась Картер. – Нет. Да. Да… Он такой замечательный. Он умный, смешной, находчивый. Он тоже потерял своих родителей. Он вспыльчивый, и с ним как на пороховой бочке, не знаешь, когда рванет. Но это лучшее, что со мной было.

– Тогда что случилось?

Раньше Джейн бы ни за что не стала откровенничать с бабушкой, но сегодня они наконец-то стали семьей. Бабушка открыла Джейн душу, и только так девушка смогла ее простить. И теперь ей и самой не хотелось лгать.