Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

– Вовсе нет, – фыркнула Джейн. – Она просто ему благодарна.

– Разве? – Сириус наигранно взметнул брови вверх. – Мне так не кажется. Либо ты не разбираешься в девушках, либо я. Второе исключено, так что…

Блэк несколько раз кивнул, не без доли торжества глядя на подружку. Джейн невольно прикусила губу, вновь бросая взгляд на Джеймса и Лили.

– Ты же сама виновата, что он теперь с ней, а не с тобой, – неожиданно прошептал Сириус. Джейн резко взметнула на него глаза. Он знает! Джеймс ему рассказал. Сириус смотрел на нее с каким-то ожесточением. И голос его был слишком резким.

– Если тебе не нравится, что он с Эванс, сделай что-нибудь. Или будешь стоять в стороне и смотреть, как твое счастье ускользает?

Джейн пораженно уставилась на Сириуса. Что это с ним?

– А ты? – Джейн выгнула бровь. – Ты бы все сделал ради девушки, которую любил? Пошел бы до конца, несмотря ни на кого и ни на что?

Что-то в стальном взгляде Бродяги надломилось. Он шумно выдохнул и отвернулся. Джейн, больше не глядя ни на него, ни на Джеймса, заспешила широкими шагами за ушедшими вперед Римусом и Питером.

Сириус присоединился к друзьям, когда они уже начали есть. Он не взглянул на Джейн и принялся болтать с Питером. Вскоре появились Джеймс и Лили. Поттер галантно тащил в руках порванную сумку старосты. Эванс порой говорила что-то. Едва завидев эту парочку, Джейн демонстративно отвернулась и усиленно принялась за суп, время от времени отвечая короткими репликами на слова Римуса.

– В общем, еще раз спасибо, Джеймс, – приветливый веселый голос Лили прозвучал совсем близко. – Я пойду.

– Пока, Эванс, – с улыбкой ответил Поттер и плюхнулся на скамейку рядом с Джейн. Лили прошла дальше, к подружкам, с которыми сидела всегда.

– Это было мило, – подметил Сириус, ехидно глядя на друга. Джеймс усмехнулся, отламывая хлеб.

– Я всего лишь помог ей собрать вещи. Ничего более.

– Ну, не все же сразу, – Бродяга весело подмигнул. – По сравнению с прошлым годом прогресс очевиден. Ты же этого так добивался, верно?

Краешком глаз Джейн взглянула на Сохатого. Тот, под пристальным взглядом Блэка, как-то неоднозначно пожал плечами.

– Или нет?

Сириус наклонился вперед, через стол, внимательно всматриваясь в лицо своего лучшего друга. Джейн замерла, стиснув ложку в руке с такой силой, что побелели пальцы. Поттер поднял глаза на друга без тени улыбки на лице.

– Джеймс, ты не передашь мне соль? – внезапно спросил Питер, своим невинным вопросом снимая возникшее напряжение. Сириус выпрямился обратно и вернулся к еде. А Джеймс передал другу соль. А затем взглянул на подружку. Джейн нарочно проигнорировала этот взгляд, сделав вид, что не заметила. Да, она понимала, что не имеет права злиться на Джеймса, но не сердиться не могла.

– Эй, у тебя такое лицо, словно ты бы сейчас с удовольствием снесла кому-нибудь голову, – подметил Поттер, обращаясь к ней. Джейн скривила губы.

– Нормальное лицо. Пусть тебе Эванс улыбается.

Эти слова вырвались внезапно, против воли разума. Джеймс, услышав их, усмехнулся. Шальные искорки понеслись плясать румбу в его карих глазах цвета карамели.

– Ты никак ревнуешь, Картер? – склонившись к девушке, шепотом спросил он. Джейн вспыхнула и сердито фыркнула, чтобы слышал только он:

– Вот еще! С чего бы? Делать мне больше нечего как будто.

Джеймс не поверил ей. Продолжая улыбаться так, словно только что выиграл рождественский приз в лотерее, он хмыкнул и принялся за еду. Джейн чувствуя, что все еще красная спряталась за стаканом с соком. Она заметила на себе взгляд Сириуса, но едва их глаза встретились, как Блэк отвернулся к Питеру.

– Можно сходить на озеро, посидеть там, – предложил Римус. – Уже тепло, так что можно даже почитать там. К тому же у вас сегодня как раз нет тренировки.

– И подышать свежим воздухом, – поддержал Лунатика Хвост. – Я за. А то надоел уже этот замок и гостиная. Никакого разнообразия.

– Оу, да тебе разнообразие подавай, – фыркнул Сириус. – Какие запросы. Может, тебе девушку завести?

– Зачем? – удивился Питер.

– Будет тебе мозг выносить, – вместо Сириуса ответил Джеймс, как всегда поймав мысль лучшего друга.

– Тут такое разнообразие пойдет, хоть стой, хоть падай, – Блэк весело подмигнул. – Еще скучать будешь по тихим вечерам за шахматами.

– Можно подумать, ты скучал по ним, когда был с Амелией, – буркнул Петтигрю. Сириус выгнул бровь и отпил из своего стакана.

– Можно подумать, а можно и не подумать. Как знать, – многозначительно ответил он. Питер и Джеймс рассмеялись.

– Эй, – Джейн взглянула на Римуса, пока остальные заливались смехом над продолжавшим что-то говорить Бродягой, – а как же Эми? Ты сегодня не с ней?

Люпин улыбнулся и покачал головой.

– Не могу же я забывать о своих лучших друзьях. К тому же, у Эми скоро СОВ. Она с друзьями готовится почти все вечера, не хочу ее отвлекать. На выходных мы вместе идем в Хогсмит.

Джейн улыбнулась от этой новости.

– Как это чудесно, Рем. Я так за вас рада.

Действительно, таким счастливым, как теперь Джейн никогда не видела своего друга. С мародерами и с Эми он просто светился ярче апрельского солнца, прекраснее ночных звезд и жарче огня.

После обеда мародеры поднялись в башню, чтобы отнести вещи и переодеться. Джейн собиралась натянуть джинсы, когда с верхней полки на нее упало что-то зеленое. Это оказалось старое платье. Картер не носила его уже почти два года и сомневалась, что оно на нее налезет. Но, как ни удивительно, платье хорошо смотрелось на ней, разве что стало короче. Точнее, просто Джейн стала выше. Захватив с собой джемпер, чтобы укрыться им в случае ветра, Картер сбежала вниз по ступенькам. Друзья уже ждали ее внизу.

– Ты такая девушка все-таки, – произнес Сириус при ее появлении. – Собираешься два часа.

– Не утрируй, – улыбнулась ему Джейн, заметив, каким удивительным и странным взглядом он ее смерил. – Вперед.

Римус захватил с собой какую-то книжку, Джейн взяла свой альбом. Давно она что-то не рисовала. В коридоре они столкнулись с Марлин. Маккинон возвращалась откуда-то с большим блокнотом и тетрадками в руках. Питер неуклюже налетел на нее и выбил все эти предметы на пол.

– Прости, – извиняющее забормотал он и бросился собирать упавшие тетрадки. Марлин смерила его раздосадованным взглядом.

– Извини его, – Джейн тоже присела на корточки и подняла блокнот. При падении он раскрылся и оттуда выпало несколько квадратных листочком, исписанных мелким почерком и засохший василек. Картер с удивлением взяла цветок. Он был почти свежий. Совершенно точно можно было сказать, что засушили его крайне недавно. И еще пару дней назад он цвел. Василек в апреле.

– Держи, – Джейн поднялась и протянула Марлин блокнот и листочки. Питер к тому времени уже собрал все тетрадки.

– Спасибо, – кивнула Марлин и взгляд ее замер на цветке в руках Джейн. – Это тоже мое.

Картер улыбнулась.

– Да, конечно, – и положила на ладошку девушки цветок. – Так удивительно, васильки же цветут в конце июля.

– Это с того года, – взгляд Марлин скользнул в сторону мародеров. – Ладно, Джейн, еще увидимся. А ты, – она оглянулась на Питера, – в следующий раз смотри, куда идешь, ясно?

Маккинон ушла. «Странная она стала, с появлением Гвина. Такая же странная, как и он», – невесело подумала Джейн, провожая девушку взглядом. Но, в конце концов, они с Марлин никогда не были близкими подругами. И Джейн никогда не знала, что творится в голове у этой девушки.

Первокурсники и второкурсники беззаботно носились по двору и лужайкам, визжа и вопя так, словно их выпустили из тюрьмы. Это вызвало улыбку на лице Джейн. Когда-то и они с мародерами были такими же. Как же тогда все было легко и просто. Как сказочно шло время, а маленькие проблемы казались мировыми трудностями. И можно было любить весь мир. У маленьких все легче. Поэтому так необходимо ценить детство. Жаль, что понимаешь это обычно тогда, когда оно проходит.

Земля была еще холодной, чтобы сидеть на ней, но Джеймс предусмотрительно захватил с собой два одеяла. Друзья расстелили их и, прижавшись друг к дружке спинами, тесным кружочком уселись на них. Римус читал, Джеймс что-то черкал на листочке с тактическими схемами для квиддича. Сириус лениво подставил лицо солнышку, зажмурившись и рассуждая вслух о том, что хочет полнолуния, чтобы развлечься. Питер наблюдал за бегающими детьми, улыбался и иногда отвечал Блэку. Джейн открыла альбом и рисовала. Она собиралась нарисовать детей, но отчего-то, когда карандаш вывел первые линии, поняла, что рисует вовсе не их, а профессора Гвина. Его суровое лицо, с холодной маской, прячущей все эмоции. Стиснутые губы с тонким шрамом на нижней от кинжала Жреца. Острые скулы. И поразительные глаза-ракушки, полные боли и смелости.

– Что ты рисуешь в этот раз? – обратился к подружке Джеймс, сидевший рядом, и заглянул в альбом.

– Мерлинова борода, ты в своем уме? – охнул он. Джейн фыркнула.

– Что в этом такого? Не похоже?

– Похоже, – Джеймс встретился с ней взглядом. – Такое чувство, что ты по нему с ума сходишь.

– Дурак, – улыбнулась Картер, отводя глаза. Джеймс отпустил короткий смешок и отвернулся к Сириусу. Несомненно, чтобы поделиться увиденным рисунком.

– А вон и предмет твоего обожания, Киса, – через какое-то время воскликнул Сириус. Джейн посмотрела туда, куда указывал друг. Профессор Гвин, в черной мантии, словно тень прогуливался по берегу озера.

На самом деле это было очень грустно. Прекрасно и грустно. Джейн со вздохом смотрела на него. Его ломала судьба, но не сломила до конца. Такой сильный и такой несчастный. Последний в своем роде. С чувством вины и грузом запретного знания. Раньше Джейн думала, что больше, чем ее горе, ничего не может быть. Но она ошиблась.

Спустя почти час портрет Гвина был закончен. Для фона Джейн использовала самые мягкие карандаши и все тени сильно затемнила. Так, что бледное лицо профессора словно выглядывало из темноты на рисунке. Но эта мрачность как нельзя лучше передавала его суть, его судьбу и жизнь.

– Я не фанат Гвина, но ты превзошла саму себя, – заметил Сириус, когда Джейн продемонстрировала мародерам рисунок.

– Очень похоже, – согласился Римус. – Так по-взрослому.

Джейн улыбнулась им и, закрыв альбом, отложила его в сторону и поднялась.

– Куда это ты? – моментально спросил Джеймс.

– Пройдусь немного, ноги затекли, – ответила Картер. Накинув на плечи джемпер, она побрела к озеру. Ладонь ее невольно сжала кулончик в виде гриффиндорского льва на шее. Давно она не общалась с Эдгаром и, признаться, скучала по тому времени, что раньше проводила с ним. Но сейчас она почти всегда была с мародерами или на тренировках, а когда оставляла их, то Боунс был на кружке Гвина. «Вы с мистером Боунсом как две стороны одной медали», – вспомнилось Джейн. Наверное, она всегда чувствовала это. То, как они тянулись друг к другу. Как дополняли и понимали. Там, где Джейн могла вспылить и разозлиться, отдавшись эмоциям, он сохранял разум и хладнокровие. Когда она переставала верить, он поддерживал ее и верил за двоих. Он заполнил дыру в ее душе, оставшуюся после смерти семьи. Он всегда был для нее особенным. Даже этот кулон он купил для нее тогда, когда они еще не были знакомы. Древняя магия… Судьба. Две стороны одной медали.

Джейн обогнула озеро, незаметно уйдя довольно далеко от своих друзей. Поправив джемпер, она вскочила на высокий выступающий камень у самой воды и обернулась к мародерам.

Перед глазами ее сидели они, все четверо, такие взрослые, сильные, красивые. А память вырисовывала образы этих же ребят, только на пять лет младше. Джейн была благодарна своей жизни в первую очередь не за магию, с которой родилась, а за эту дружбу, самую настоящую и крепкую.

Джейн стояла и улыбалась, глядя на мародеров. Вода тихо шепталась за спиной, вдалеке смеялись первокурсники. В синем небе кружилась стая ворон.

И внезапно что-то ледяное и скользкое обвило Джейн за лодыжку. Она не успела испугаться и обернуться, чтобы узнать, что это. Резким движением нечто дернуло ее за ногу. Джейн громко взвизгнула, теряя равновесие, и замахала руками, напрасно пытаясь устоять. Секунда – и черная вода окружила ее со всех сторон. Паника и страх захлестнули Картер. Она забилась, пытаясь вырваться из объятий утягивающей ее воды. Но свет солнца, бьющий где-то далеко-далеко, все больше погружался во тьму. Вода захлестнула в нос, уши и рот, и Джейн перестала понимать, что происходит. Тело ослабло, и чернота охватила ее в свои объятья.

========== 60. ==========

***

Джеймс знал, что найдет его здесь. Где же еще? Этот парень отчего-то винит себя. Хотя Джеймс виноват больше. Он был там, в отличие от того, другого.

– Привет, – хриплым голосом поздоровался Поттер. Было по-прежнему тепло, но отчего-то Джеймсу стало как-то прохладно и неуютно, и он сжался под мантией.

Эдгар, сидевший прямо на земле, не обернулся, продолжая смотреть на черную гладь озера. До этого Джеймс никогда не общался с ним. Он вообще не обращал на Боунса внимания, пока Джейн не начала с ним дружить. Он знал, что Эдгар любит ее. Так же, как любит и сам Джеймс.

– Я знал, что ты будешь здесь, – произнес Сохатый, вновь делая попытку привлечь к себе внимание. В этот раз Эдгар поднял голову, снизу вверх глядя на подошедшего парня. Лицо его не отразило эмоций. Лишь глаза были переполнены грустью и тревогой.

– Что ты хотел? – спросил он ровным голосом. Джеймс растерялся. Чего он хотел? Он сам этого не понимал. Как не понимал, зачем пришел сюда, для чего искал этого когтевранца.

– Ты приходишь сюда уже пять дней, – вместо ответа проговорил Джеймс. – С того момента, как Джейн упала в озеро.

– Да, – кивнул Эдгар, вновь переводя взгляд на воду. – Я должен был быть рядом, когда это случилось. И удержать ее.

Эти слова не были обвинением, но больно кольнули Поттера. Верно, Боунса не было на улице в тот день. А он, Джеймс, был. Как и Сириус, и Римус, и Питер. Едва услышав крик Джейн, а затем плеск воды, они бросились туда. Но они оказались слишком далеко.

– Я виноват в этом, – задумчиво потянул Боунс.

Это самобичевание вызвало раздражение в Джеймсе. Как можно быть настолько правильным? Это ненормально! Эдгар не дурак, это очевидно, он не может не понимать, что его вины в произошедшем нет. Не мог же он заранее почувствовать, что Джейн угрожает опасность.

Джеймс еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Зря он сюда пришел. Этот парень только и может, что бесить его. Дурацкий красавчик – когтевранец. И что вообще Джейн в нем нашла?

– Есть новости? – спросил Боунс, вновь поднимая глаза на Поттера. Джеймс мрачно помотал головой.

– Никаких. Макгонагал молчит, словно рыба.

– Ты… если что-то узнаешь, скажи мне, ладно?

Джеймс видел, что Эдгар действительно нуждался в этом. Он не играл. Он переживал на самом деле. Большой ребенок. Точнее, большой влюбленный ребенок.

– Ладно, – кивнул Джеймс. Раньше он мечтал набить этому парню морду, а сейчас пытается его поддержать. Что за парадокс?

– Спасибо, – Эдгар поджал губы, не в силах улыбнуться. И Джеймс зачем-то сказал:

– Ты бы не сидел на камнях, они холодные.

Не ясно, услышал Боунс или нет, но он отвернулся к озеру, опустив голову на сложенные в замок руки. И Джеймс пошел прочь, отчего-то чувствуя себя идиотом. Лучше бы Джейн завела себе домашнюю зверюшку, чем этого сопливого парня со склонностью к мазохизму. Запихав руки в карманы мантии, Сохатый хмуро заспешил в замок. Он решил, что во что бы то ни стало, отыщет Макгонагал прямо сейчас и заставит дать ему ответы.

Сириус почти не слушал, о чем разговаривают Римус, Питер и Лили Эванс. Он развалился в кресле, подперев голову рукой, и думал о своем.

«– Не забывай, кошки не любят воду.

– Я всегда это помню. Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя.

– Хорошо. Тогда мне нечего бояться. И если когда-нибудь я буду тонуть, то буду знать, что мой Песик меня вытащит».

Этот разговор состоялся какое-то время назад, когда Блэк и Джейн вместе отбывали наказание у Слизнорта. И кто бы мог подумать, каким пророческим он окажется. Во рту возник горький металлический вкус. Сириус обещал Джейн спасти ее, если когда-нибудь она упадет в воду. Но когда это произошло он был слишком далеко, чтобы кинуться в воду за своим Котенком и вытащить ее оттуда. Он опоздал. Он нарушил слово. Джейн верила ему. А он не сделал ничего. При воспоминаниях о том дне, когда Джейн упала в озеро, сердце его до сих пор начинало истерично биться.

– А где Сохатый? – внезапно спросил он, только что поняв, что друга нет здесь.

– Он куда-то вышел. Сказал, у него дела, – ответил Римус. Сириус нахмурился и встал. Единственные дела, которые сейчас могли быть у Джеймса, это Джейн. Сириус видел, как Поттер любит ее. И она его тоже. И вместо того, чтобы признать это и быть вместе, они играют в друзей, делая вид, что все как раньше. Но это не так. Джеймс зачем-то несется к Эванс, Джейн – тянется к Боунсу. Но только рыжая староста и красивый когтевранец не нужны им на самом деле. Эх, если бы только Джейн и Джеймс не любили друг друга, все могло бы быть по-другому… Но напрасным надеждам нет места в сердце.

Сириус медленно подошел к окну и выглянул на улицу. Озеро черным злым пятном темнело среди лужаек и деревьев. И на его берегу виднелась одинокая фигурка. Отсюда было сложно разглядеть, кто это, но Бродяга и так знал. Эдгар Боунс уже пять дней приходил к озеру и по несколько часов сидел там, переживая. К этому парню Сириус никогда не испытывал особой неприязни, разве что первые несколько дней, когда Боунс только-только начинал общаться с Джейн. А потом он понял, что Эдгар для Картер действительно только друг. И, быть может, брат. Не вместо Ника, конечно, нет. Родного брата не заменит никто. Но и Эдгар значил для Джейн безумно много.

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя».

Сириус закрыл глаза, прижавшись лбом к теплому от солнца стеклу.

«Тогда мне нечего бояться».

И смеющееся лицо Джейн в его памяти смывала черная ледяная вода.

Джеймс возвращался от Макгонагал в чуть приподнятом настроении. Ему удалось найти профессора и даже узнать от нее некоторые новости. Сперва он хотел вернуться к озеру и поделиться ими с Боунсом, но затем решил, что это потерпит до ужина. Когтевранец все равно явится в Большой зал вечером, тогда-то Джеймс и поговорит с ним.

– Джеймс! – девчачий голос остановил Поттера. Он оглянулся. К нему приближалась Лили, как всегда безумно красивая и удивительная.

– Привет, – робко улыбнулась она. Раньше за эту улыбку Джеймс отдал бы много. А уж за то, чтобы она сама позвала его – еще больше. Но сейчас он не ощутил ничего при ее приближении.

– А я только из гостиной, – произнесла девушка, заправляя за ухо прядку ярко-рыжих волос. – Сириус, кстати, искал тебя.

– Хорошо, – кивнул Джеймс. Бродяга тревожится за него, пусть и не подает виду. Но уж кто-то, а Поттер научился распознавать чувства под его аристократичными масками.

– Слушай, я хотела сказать… – Лили нерешительно стиснула пальцами пуговицу на своей мантии, – мне очень жаль Джейн. Я надеюсь, что она скоро поправится. Римус сказал, что опасность миновала.

– Да, – подтвердил Джеймс. Так им сказала Макгонагал. Сегодня она вновь заверила его, что все хорошо. Но если Джейн стало лучше, почему тогда к ней никого не пускают? Что-то идет не так. Она лежит за семью замками в больничном крыле. Сначала ее хотели отправить в больницу, но потом решили, что это может украсть время, необходимое для спасения. Джейн слишком долго пробыла под водой, прежде чем ее вытащили. Джеймс помнил ее бледную влажную кожу, синие губы, сомкнутые глаза. Свой страх и панику. Она не дышала. Он мог поклясться в том, что она не дышала, и сердце ее не билось. Весь день и всю ночь что-то происходило в больничном крыле. А затем им лишь сообщили, что риск жизни миновал, и закрыли все двери, запретив им увидеть свою подругу.

– Ты очень беспокоишься за нее, я знаю, – Лили внезапно взяла его руку в свою ладонь. Джеймс удивленно взглянул на девушку, не понимая. Она улыбнулась ему, и щеки ее покрыл смущенный розовый румянец, очень шедший ее живому лицу и сияющим глазам.

– Если тебе нужно поговорить, то я могу выслушать тебя. Ты можешь на меня рассчитывать, Джеймс.

В желающих поговорить с Джеймсом в последнее время не было отбоя. Не далее, как сегодня утром эту услугу предлагал ему Питер. Вчера и позавчера настойчиво пытался поговорить с ним Римус. Профессор Макгонагал и то сказала, что если ему есть что сказать, то она к его услугам, когда он в последний раз пришел за новостями. Даже Эдгар Боунс и то не стал бы возражать, если бы Джеймс внезапно решил излить ему свою душу.

– Спасибо, Лили, – ответил он. – Как-нибудь в другой раз, может быть. Я пойду. А то Бродяга меня ищет, ты же сказала.

– Ах, да, – выдохнула Лили потерянно. – Пока.

– Пока.

Джеймс развернулся и пошел в общую гостиную. Еще год назад он бы прыгал от счастья, что Эванс предлагает ему свою компанию. Но за это время все изменилось. Лили, она прекрасная, добрая, умная, чуткая. Просто потрясающая. Джеймс искренне восхищался ей. И был влюблен. Когда-то. Нет, она нравилась ему до сих пор. Но не так, как Джейн.

Сириус отыскался в их комнате. Он сидел на кровати, положив на колени подушку, и рассматривал рисунки в синем альбоме Джейн. Пока подружка не вернулась, этот предмет хранился в комнате мародеров.

– Бродяга, – произнес Поттер, чтобы обратить на себя внимание. Сириус бросил на него короткий взгляд.

– Посмотри сюда.

Джеймс подошел и сел рядом с другом. А затем взглянул на рисунок. Это было старое творение Джейн, еще со второго курса, судя по дате. Черное озеро в центре листа, уходящее своим краем куда-то вдаль. Лес на фоне. Круглые камни на берегу. На одном из них сидел мальчик в мантии. Лица не было видно, лишь сгорбленная спина, словно он устал или был опечален чем-то. И макушка с черными волосами.

– Никого не напоминает? – поинтересовался Блэк. Не нужно было быть провидцем, чтобы увидеть в этом рисунке то же, что и Сириус. Джеймс буквально только что вернулся оттуда. И видел этого мальчика с опущенными плечами и темными волосами.

– Это невозможно, – прошептал он. – Этому рисунку четыре года. Они тогда даже не были знакомы.

Сириус поджал губы и захлопнул альбом.

– Значит, все-таки возможно. Где ты был?

– Ходил к Макгонагал, – почему-то о Боунсе, особенно после такого пророческого рисунка, упоминать не хотелось. – Я уже передал Рему и Питеру ее слова. Говорит, Джейн стало лучше. Но визиты пока запрещены.

– Ничего конкретного, как всегда, – фыркнул Блэк. – Они водят нас за нос и что-то скрывают.

– А главное, нам никак не узнать правду. Не проникнуть в больничное крыло.

Они уже пытались. Но на двери были наложены столь мощные чары, что даже Римус не смог их снять.

Внезапно Сириус прищурил глаза, внимательно заглядывая в лицо Джеймса.

– Сохатый, – выдохнул он тихо, – ты не хочешь поговорить?

Джеймс рассмеялся бы, если бы не был так напряжен в последние дни. Сейчас же он ограничился лишь тем, что громко фыркнул и покачал головой.

– Я смотрю, у нас как-то стремительно появилась масса психологов, готовых предоставить свои услуги почему-то именно мне. Но знаешь, Бродяга, думаю, я обойдусь без этого.

Сириус пожал плечами, как бы говоря, воля твоя. Вот кому бы точно не мешал душевный разговор и помощь, так это Боунсу. Если он продолжит в таком же духе, то точно свихнется. И будет в Хогвартсе собственный сумасшедший, каждый день приходящий на берег озера. О нем сложат легенду, которая через сотню лет обрастет завидной бородой небылиц, превратится в сказку или ужастик, и в итоге войдет в золотой фонд преданий Хогвартса. Подумав так, Джеймс решил, что ему действительно все-таки нужно поговорить. Но не с Сириусом и уж тем более не с Эванс. С Эдгаром Боунсом.

Когтевранца Джеймс поймал после ужина. Боунс шел в компании двух парней, пытавшихся его развеселить. Но, услышав оклик Поттера, он моментально забыл о своих приятелях и устремился к гриффиндорцу.

Слова Джеймса о состоянии Джейн он выслушал спокойно, а под конец покачал головой из стороны в сторону.

– Ты не рад? – удивленно свел брови Сохатый. Эдгар огляделся по сторонам, затем взял Поттера за локоть и отвел подальше от чужих ушей и глаз.

– Нет, – мрачно ответил он.

– Нет?

– Ты в это веришь? Если бы ей в самом деле стало лучше, нас бы пустили. Хотя бы кого-то одного, – прошипел Боунс. Джеймс и сам думал об этом, и слова когтевранца только подтвердили его собственные сомнения. Оказывается, этот парень не такой дурак, каким может показаться на первый взгляд.

– Зачем им обманывать нас? – спросил он тихо. – Какой в этом смысл?

Боунс повел бровями и плечами.

– Чтобы не беспокоить и не волновать. Но если бы с Джейн все было хорошо, я бы почувствовал.

Эдгар говорил об этом так серьезно, что Джеймс вполне мог бы поверить, случись это на пару лет раньше, когда сам Поттер еще не был таким скептиком.

– И как бы ты это почувствовал? – разражено выплюнул он, начиная злиться. А ему уже показалось, что с этим человеком можно нормально общаться. Но нет, нельзя.

– Это сложно объяснить, – не заметил сарказма Эдгар. – Но когда ей плохо или угрожает опасность, я это чувствую. Я не могу сказать тебе, Джеймс. Но это правда. Как, по-твоему, я узнал, что она упала в озеро?

Это был аргумент. Джеймс не задумывался над этим вопросом раньше, просто было не до этого, но теперь вдруг понял, что все действительно было странно. Эдгар появился на улице спустя каких-то десять минут после падения Джейн, с белым лицом и страхом в глазах, будто уже знал, что произошло что-то плохое.

Он странный. Такой же странный, как профессор Гвин. Вспомнился рисунок, найденный Сириусом. А затем рассказ Джейн о том, как ей удалось вызвать Патронуса с помощью этого парня. Джеймс не знал как и почему, но Картер и Боунс были связаны. Логика и разум отказывались признавать это, но Поттер чувствовал, что это так.

– И… что сейчас? – выдохнул он, глядя в сине-зеленые глаза Эдгара. Боунс с печалью взглянул на него в ответ.

– Я почти не чувствую ее, – грустно прошептал он. – Словно Джейн не здесь.

– Что значит «не здесь»?

– Не в этом мире. Будто она живет и умирает одновременно. Ее опасность не миновала.

Эти слова звучали как какая-то пафосная реплика пророка в спектакле. Но это не была игра. Джеймс видел, что Эдгар искренне верит в то, что говорит. И если Макгонагал в самом деле врет, то может, Боунс говорит правду?

Сердце Джеймса испуганно дрогнуло. Этот странный парень раздражал и пугал его.

– Это бред, Боунс, – покачал головой Поттер, еще пытаясь отрицать что-то. Эдгар невесело усмехнулся.

– Не думай, что я сошел с ума, ладно? Мы с Джейн связаны судьбой. Так бывает. Знаешь, как матери чувствуют опасность, угрожающую их детям. У людей бывают предчувствия по поводу их близких. Так и у нас с Джейн. Только мы волшебники, и потому эти чувства сильнее. Можешь не верить мне, если не хочешь.

Джеймс правда не хотел ему верить. Но что, если Боунс не врет? Звучит убедительно, несмотря на абсурд. Сириус бы ни за что не поверил.

– Ладно, держи меня в курсе, пожалуйста, – кивнул Эдгар и пошел прочь. Джеймс остался стоять в коридоре, глядя на удаляющуюся высокую фигуру когтевранца. И тревога все сильнее скручивала все внутри, вызывая горький вкус во рту и путая мысли.

========== 61. ==========

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя».

Сириус бесцельно лежал на кровати, скрестив кисти рук за головой, и смотрел в потолок. Сон не приходил к нему, и это раздражало и угнетало одновременно.

Прошло всего шесть дней, а казалось, целая вечность. За окном занимался рассвет этого самого шестого дня с того случая, когда Джейн упала в озеро и чуть не утонула.

Наверное, с того времени Сириус перестал спать спокойно. Повернув голову влево, Бродяга взглянул в темноту кровати Джеймса. Он знал, что его друг тоже не спит. А если и спит, то вряд ли это лучше бессонницы. Потому что во тьме ночи кошмары оживают.

Сохатый скрывал что-то. Сириус видел это в его встревоженных глазах. Понятно, что он с ума сходил из-за Джейн. Но Макгонагал сказала, что все налаживается. Однако Поттера это совсем не утешило. И, признаться, самого Сириуса тоже.

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя».

Эти слова словно были вырезаны в сознании Блэка, повторяясь снова и снова, и не давая забыть. Он обещал быть рядом. Обещал спасти ее. Но когда пришло время, он нарушил слово. Конечно, тогда этот разговор был не более чем шуткой. Но это не означало, что Сириус бы не сделал все ради Картер. «Не сделал», – эхом отозвалось в голове.

Блэк глубоко вздохнул и повернулся на бок. Теперь перед глазами вместо серого утреннего потолка возникла темнота комнаты. Сириус с закрытыми глазами знал все здесь. Как знал и то, что альбом Джейн лежит на подоконнике между их с Джеймсом кроватями. Бесшумно поднявшись, чтобы не разбудить друзей, Сириус взял этот альбом. Задернув полог и накрывшись одеялом, он зажег волшебную палочку.

Он видел каждый из этих рисунков. Большинство в тот же день, что они были созданы. В начале – немного наивные и неуверенные. Но чем ближе к концу, тем удивительней и ярче были картины.

Нарочно быстро перелистнув рисунок сидящего у озера юноши, Сириус задержал взгляд на милой рождественской картинке. Елка, подарки, уютная гостиная, чулочки у камина. Дом Джейн. Ее праздник. И всех Картеров. Но ничего этого больше нет.

Блэк помнил, как однажды все мародеры остались в Хогвартсе на Рождество. Давно, когда были еще детьми. Джейн всегда была самым ярким огоньком этих праздников. Но, кажется, теперь ее пламя затухло. И только друзья смогут разжечь его вновь. Они должны сделать для этого все. Особенно Джеймс.

Пальцами Сириус провел по рисунку, задержавшись на четырех чулочках. На пятом курсе он приехал после Рождества в дом Поттеров. Они все собрались там, все пятеро. Кажется, именно тогда они попробовали огненное виски первый раз. Сириус улыбнулся воспоминаниям. Он до сих пор мог почувствовать, как счастлив был тогда. Они все. И Джейн. Правда, что было поздним вечером, Бродяга едва ли мог воспроизвести в голове. Но случись тогда что-то важное, разве смог бы он это забыть?

«И если когда-нибудь я буду тонуть, то буду знать, что мой Песик меня вытащит».

Картина Рождественского сочельника сменилась чередой портретов. В последнее время Джейн все чаще рисовала именно людей. Их лица. Их сердца, отражаемые во взглядах. Тех, в ком замечала что-то особенное или тех, кого любила. Его, Сириуса, рисунок, здесь тоже был. Глядя на свое лицо на бумаге, Блэк понимал, что Джейн видела в нем больше правды, чем остальные. Но так и не увидела самого главного. Того, как он относится к ней. Того, что не знал и не видел никто. То, чего он сам боялся и чему не давал воли. Ради Джеймса. И ради Джейн. Что бы ни было у него на сердце, он бы никогда не посмел встать между своими друзьями. Если бы только он не видел, что их чувства взаимны… Но какой смысл рассуждать о том, что было бы, если этого не будет никогда?