Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 53 страниц)

Почему-то эти слова позабавили Джеймса. Так странно было слышать что-то подобное от Эванс.

– По ней не скажешь, что она вообще собирается кого-то глотать, – усмехнулся он. Лили громко фыркнула.

– Ладно, я пойду.

Опустив голову, староста стала пробиваться к выходу. В это время ящерица Пита начала потрескивать и искриться, что вызвало новую волну оживления. И Джеймс вдруг понял, что ему все равно. Его не интересует эта зверюшка и её способности. Он бросил взгляд в ту сторону, где стояла Джейн, но Картер уже не было. И Джеймсу тоже нечего было здесь делать. Потому он ринулся следом за Эванс.

– Думала, тебе это нравится, – вскинула брови Лили.

– Зрелище для пятилеток.

– Вот как? Но твои друзья там.

– Я не сказал, что быть пятилеткой плохо.

Вместе Джеймс и Лили дошли до лестницы, ведущей в комнаты девочек. Туда Сохатый не смог бы подняться при всем своем желании.

– Ты наверх? – зачем-то спросил он, когда девушка остановилась у нижней ступеньки.

– Да. Передать что-то Джейн, если она там?

Удивительные зеленые как весенняя листва глаза Лили с теплом смотрели на Джеймса. В них было столько света и добра, что казалось удивительным, как вообще один взгляд может содержать в себе столько всего.

Лили не знала о той тьме, в которой жил Джеймс. Джейн ведь ничего ей не сказала. Мисс скрытность. По лжи Картер бы получила пять баллов из пяти. Она умудрилась не сказать подругам, что встречается с Джеймсом. И уж тем более не сказала, что они расстались. Нет. Неверное слово. Что она его бросила.

Джеймс еще помнил, как злился, когда видел Лили в компании Снегга. Но это было ничем по сравнению с болью от разбитого сердца.

– Джеееймс…

Лили коснулась ладонью руки Поттера, заставив его прервать свои мысли.

– Все нормально? – слегка тревожно спросила она, не убирая руки.

– Да, – Джеймс пытался говорить как обычно – нахально и бодро. Но вышел какой-то жалкий писк. – Ничего не нужно. Иди.

Лили еще пару секунд продолжала сверлить Джеймса взглядом, но после кивнула.

– Ладно.

Ладонь ее соскользнула с руки парня, оставив холод после своего тепла.

– Если что, ты помнишь…

– Да, – торопливо перебил Джеймс. – Да. Свистну.

Лили улыбнулась. И Сохатый поймал себя на мысли, что Эванс очень идет улыбка. Она стирает задумчивую морщинку у переносицы, снимает напряжение в ее плечах, превращает суровую старосту в милую девушку.

Когда Эванс скрылась из виду, Джеймс отправился на поиски друзей. Макушка Сириуса все еще виднелась в толпе зрителей вокруг ящерицы и Пита. Там же Поттер разглядел и Хвоста. Джеймс вытянул шею, пытаясь увидеть Лунатика, когда за спиной раздался его мягкий голос:

– Знаешь, на самом деле эта ящерица не загорится, сколько бы они ни ждали.

Сохатый обернулся.

– Почему это?

Рем выразительно взглянул на друга с тем едва уловимым чувством гордости за самого себя, что появлялось в нем так редко. Римус словно боялся слишком в чем-то себя хвалить или ликовать. И это не было правильно. Если ты в чем-то лучший, то имеешь право на пару самодовольных улыбок как минимум.

– Искры вызывает трение чешуек, они попадают на выделяемую подкожными железами жидкость и возгораются, – пояснил Люпин. – У этой ящерицы края чешуек обрезаны, так чтобы искры никогда не соприкоснулись с жидкостью.

– Так скажи Питу. И всем… им.

Джеймс махнул рукой в сторону толпы. Рем сдержанно улыбнулся.

– Я сказал. Но видишь ли, люди не всегда предпочитают знать правду. Иногда они выбирают надежду.

Наверное, Джеймс был согласен с ними. Потому что сейчас он бы выбрал надежду на то, что Джейн его еще любит, а не правду о том, что этих чувств больше нет.

– Ты уверен, что не хочешь поговорить? – рука Рема легла ему на плечо. Что в этом мире может быть лучше дружеской поддержки? Ничего.

Джеймс натянуто улыбнулся и с наигранной легкостью ответил:

– Я в порядке.

Лунатик лишь скептически поджал губы и склонил голову на бок.

– Ты не пытался больше узнать, что случилось?

– А смысл? – внезапное раздражение заставило сердце сжаться. Но срывать свою боль на Римусе Джеймс не мог. – Ты же знаешь Картер, она скорее убьется, чем скажет правду, если сама того не захочет.

Рем тихонько хмыкнул.

– Да. Ты прав. Но Джеймс, возможно, ей было нужно время. И если ты спросишь сейчас, вдруг она найдет в себе храбрость ответить? Джейн ведь никогда не поступала так. Не бросала тех, кого любит. И ничего не боялась. Если она поступилась со своими главными принципами, должна быть особая причина. Нечто, что ее пугает.

Джеймс быстро отыскал на карте мародёров заветное имя – «Джейн Картер». Девушка в одиночестве сидела в туалете на третьем этаже. Том самом, нерабочем, в котором жило привидение девочки. И сейчас, когда Поттер стоял у дверей, не зная, как войти, он ощутил страх. Наверное, потому, что Римус вселил в него уже угасшую надежду. И если сейчас все снова пойдет прахом, как сможет Джеймс выдержать новый груз тьмы?

– Джейн! – голос отразился от стен блеклым эхом. – Я знаю, ты здесь.

Джеймс прошел вперед и увидел подругу, сидящую на полу у стены. В руках она держала палочку.

– Привет, – тусклым голосом поздоровалась девушка. – А я тут пытаюсь вызвать Патронуса.

Это был так странно – говорить, словно ничего не случилось.

– И как успехи? – прохрипел Поттер. Джейн пожала плечами.

– Наверное, Гвин был прав. Я никогда не смогу вызвать телесного Патронуса. Есть раны, которые не затягиваются.

Джейн выглядела такой грустной и растерянной, что единственное, что осталось у Джеймса – это желание подойти и обнять её. Ему даже стало стыдно за те все придирки и ссоры, что у них были в последнее время по его вине.

Сохатый подошел и немного неуверенно сел рядом. И Джейн не сбежала. Она продолжала смотреть куда-то в пространство несфокусированным туманным взглядом. Не знай Джеймс, что это глаза Картер, подумал бы, что они принадлежат кому-то слепому.

– Что происходит, Джейн? – выдохнул Поттер, пока еще решимость не пропала. – Что с нами происходит?

Он неотрывно следил за лицом девушки и не мог не заметить, как болезненно искривились ее губы.

– Не надо, Джеймс. Мы уже говорили об этом. Все прошло. Не заставляй меня повторять это снова, – прошептала она. Но ее голос, ее боль заставили надежду Джеймса вернуться.

– Нет, – резко качнул он головой. – Посмотри на меня, Джейн. Посмотри мне в глаза и скажи правду.

По лицу Джейн прошла судорога, уголки губ беспомощно опустились вниз. Взгляд ее оставался по-прежнему безжизненным и неподвижным. И это вдруг насторожило Джеймса. Это неправильно. Это… не игра.

– Картер… – ужас медленно пробирался в голос, – взгляни на меня…

Догадка, страшная, пугающая, но так похожая на правду, словно ставила все на свои места.

– Пожалуйста, Джеймс, – Джейн зажмурилась. – Уходи.

Слова эти только сильнее заставили Поттера убедиться в том, что с девушкой действительно происходит нечто плохое. И он понял, что именно.

– Нет! – теперь, находясь так близко к правде, Джеймс не собирался сдаваться. – Объясни мне, Джейн. Что с тобой? Я хочу знать, я имею на это право! Ты…

Голос сорвался. Джеймс сделал судорожный вдох, прежде чем продолжил:

– Ты не видишь меня…

Это не был вопрос. Джейн медленно повернула голову в его сторону. Ее ресницы дрожали. И Джеймс осознал, что и его самого трясло.

– Это правда, – раздался его шепот. – Джейни.

Джейн прикусила нижнюю губу. А потом медленно-медленно открыла глаза. Зрачки, увеличенные после темноты, резко уменьшились. И взгляд был осознанным, живым. Джейн видела. Но… ведь Джеймсу показалось, что ее глаза слепы еще минуту назад!

– Правда в том, – ответила она голосом, слегка выше, чем обычно, –что я не люблю тебя. Когда ты уже сможешь это принять?!

Джейн резко вскочила на ноги и, крепко сжимая в руке палочку, бросилась вон, унося с собой последний лучик света. И Джеймс остался один. Снова. Все повторилось. Те же слова. Та же правда. Единственная правда. Та же боль. Он прислонился затылком к стене, закрыв лицо руками и пытаясь унять панику. Сейчас Джеймс не чувствовал себя ни сильным, ни храбрым. Только сломанным.

Наверное, не будь он собой, то так и сидел бы здесь, прячась от всех до ночи. Но все-таки в любой ситуации Джеймс оставался Джеймсом. И потому он, успокоившись, поднялся и тоже вышел. Но едва покинув туалет, но чуть не столкнулся с кем-то.

– Аккуратней! – вспылил он. Боль всегда заставляла его злиться. – Не видишь, куда идешь!

Джеймс встряхнул головой и только тогда заметил, кто оказался этим злосчастным слепцом, едва не сбившим его на пол.

– Боунс.

Тьма, бурлящая в Джеймсе, вскипела с новой силой. Кулаки сжались, а зубы скрипнули. «Я не люблю тебя!» – словно нарочно эхом отозвалось в его голове.

Впервые после расставания с Джейн Джеймс встретился с Боунсом так близко, один на один. Когтевранец замер в какой-то странной позе. Лицо его выражало огромную внутреннюю борьбу и сомнения. А эти дурацкие большие глаза как у ребенка просто бесили Джеймса сейчас. Бесило это красивое личико, это нескладное тело, этот влажный взгляд.

Ведь несмотря ни на что Джеймса все равно не покидало ощущение, что то, что Картер его бросила каким-то боком все равно связано с Боунсом.

– Джеймс, привет, – наконец, выпалил Эдгар. – Я искал тебя.

– Вот как? – от злости Джеймс едва сдерживал желчь в голосе. – Ты мазохист?

Боунс явно понял, о чем речь, но не испугался.

– Нет, – просто ответил он. – Я только хочу помочь другу.

Джеймса передернуло от этих слов. Мистер Правильность. Зануда. Слабак. Изнеженный принц. И что Картер в нем нашла? Помимо милых глазок, конечно.

Но прежде, чем Поттер успел сказать что-то или уйти, или просто врезать когтевранцу в лицо, что ему давно хотелось, Боунс выпалил:

– Это касается Джейн. Я знаю, что вы расстались. И знаю, почему.

========== 86. ==========

Сердце Джеймса пропустило удар.

– Вот как? – вскинул он брови. С каждой секундой злость в нем росла. И если бы Боунс был хоть немного умен, он бы понял, что ему пора бежать.

– Послушай меня! – Эдгару явно было чуждо чувство страха и самосохранения. – Я знаю, она не сказала тебе. Просто она боится твоей реакции. Боится того, что ты можешь сделать, когда узнаешь правду.

– Если собираешься сказать, то говори сейчас, – проскрипел Джеймс, стиснув зубы. – Или я разукрашу твою мордашку.

Эдгар покачал головой. Нет, он точно мазохист.

– Джейн бросила тебя из-за меня, – ответил он ровным голосом. И все силы Джеймса куда-то мгновенно пропали. Он ведь знал это. Чувствовал, что дело в когтевранце. Но не хотел верить, что Джейн могла действительно влюбиться в другого парня.

– Она любит меня, – продолжал говорить Эдгар, словно нарочно давя на самое больное. – Уже давно. Сначала мы встречались тайно, но потом ей надоело пудрить тебе мозги. И тогда-то она тебя и бросила. Но мы с ней были вместе уже тогда, когда она была с тобой.

«Это неправда! – хотелось закричать Джеймсу. – Ты лжец!» Но слова застряли в горле. Неужели все так? Вот она правда. Джеймс так сильно хотел узнать ее, что не задумывался о том, как сильно это может его ранить. Ложь девушки. Ее недоверие. Чем он заслужил это? Очередная рана на сердце. Джеймс не был уверен, что когда-нибудь сможет простить Картер. Не после этого. И все признания Джейн, все их свидания, поцелуи и объятья были обманом, игрой? Как давно? Сколько она кружила ему голову, за спиной целуясь с Боунсом? Как могла Джейн так низко пасть? Его Джейн.

Джеймс размахнулся и со всей силы ударил кулаком Эдгара по лицу. Боунс пошатнулся, но Сохатый не дал ему времени выпрямиться, нанеся новый и новый удар. Когтевранец упал. Джеймс навис над ним, колотя что есть сил. Тот даже не сопротивлялся. Лишь слабо пытался прикрыть лицо руками, что мало его спасало.

Времени не осталось. Только тьма, боль и злость. Кулаки окрасились в красный, а лицо Боунса превратилось в сплошное кровавое месиво. Эдгар хрипел и стонал, а Джеймс не мог подавить свою злость, не мог остановиться, снова и снова представляя Джейн с Боунсом в каком-нибудь темном углу.

– Прости, Джеймс, я не видел тебя, – раздался слегка виноватый и напуганный голос Эдгара Боунса.

Джеймс моргнул, прогоняя столь яркие мысли из головы. Эдгар, чуть не сбивший его, стоял на почтительном расстоянии и смотрел на него.

– Протри глаза, если ничего не видишь, – буркнул Поттер и пошел прочь. Странно, но ему больше не хотелось драться с когтевранцем. Не после тех мыслей, что пронеслись за секунду в его голове после того, как Боунс чуть случайно не сбил его. Нет. Джеймс никогда не перейдет эту черту. Он не выберет месть.

И после всего счастья, что было у них с Джейн он должен перестать вести себя с ней, как свинья. Хотя бы попытаться. Это будет сложно. Но Джеймс должен. Криками и придирками он не сможет вернуть ее любовь. Но быть может, став тем другом, в кого она влюбилась, он все исправит?

Джейн уже сидела в гостиной вместе с мародёрами. Джеймс, проходя мимо, наклонился и произнес:

– Я все понял, Картер. Теперь до меня дошло. Не волнуйся, больше никаких вопросов.

Он не видел лица Джейн, стоя сзади, и ушел прежде, чем она обернулась или ответила что-то. Это новый этап их отношений. И Джеймс попытается снова все не испортить. Очень сильно попытается.

Джейн не отрывала глаз от книги, но не видела букв. Пустота на душе казалась всепоглощающей. Сегодня, когда Джеймс нашел ее в туалете, ослепшую, она чуть было не поддалась отчаянному порыву рассказать ему правду. И сказала бы, затаив дыхание. Но в то мгновенье, когда слова уже почти сорвались с ее губ, она открыла глаза и поняла, что видит. И тогда-то вновь опустилась до своей лжи, уже ставшей привычной. Испугалась сказать правду. Просто испугалась. Ей казалось, что ее решимость отдалиться от Джеймса вот-вот сломается. Но этого не произошло. И теперь Джейн испытывала смешанное чувство – облегчение, что все же сдержала признание, и сожаление, что все-таки не рассказала свой секрет.

И сейчас эти слова Джеймса. Это конец. Просто всё. Теперь уже точно. Их история закончена. Это последняя страница. И это – последние строчки на ней.

Джейн оторвала взгляд от книги и подняла глаза. Джеймс поднялся со своего места между Сириусом и Питером и направился в другой конец гостиной. Не отрываясь, Джейн следила за ним, гадая, куда он мог направиться и зачем. Пока не поняла.

Слов на расстоянии было не разобрать, но сердце Картер неприятно сжалось. Сохатый подошел к компании девочек и с улыбкой обратился к Эванс. Лили что-то ответила ему. И Джеймс рассмеялся. Давно Джейн не слышала его звонкий смех. И неприятный осадок остался оттого, что причиной этого теперь была не она. Лили тоже засмеялась. А затем подвинулась, освобождая для Поттера место. Джеймс уселся на диван рядом с ней и Марлин и принялся что-то рассказывать. А Лили слушала, не отрывая от парня глаз. И даже отсюда Джейн видела, что это случилось. Джеймс все-таки этого добился. Лили Эванс смотрела на него влюбленным взглядом.

Дни пролетали мгновенно, как порывы ветра. И в свой День Рождения Джейн проснулась раньше подруг. Было холодно, и ветер бил в стекла так, словно норовил вынести их. Джейн натянула свитер под мантию перед тем, как выйти. Уже уходя, она невольно взглянула на подруг. Амелия спала, смешно открыв рот и подняв подбородок кверху. Лили же даже во сне оставалась самой грациозностью. В последнее время Джейн все чаще видела рыжеволосую старосту в компании Джеймса. Эти двое не то, чтобы проводили вместе время, но как-то постоянно пересекались, перебрасывались фразочками и короткими разговорами, улыбками. Джейн знала, что теперь не имеет на это право, но все равно злилась и раздражалась при мыслях об этом. Если Поттер был ужасным ревнивцем, то и Картер тоже. И даже то, что Сохатый наконец-то перестал к ней цепляться, ее сердило. То, как холодно и ровно он общался с ней, вызывало боль. Его равнодушие было хуже злости. Потому что пока злился – любил. За безразличием же не следует ничего.

Очередной День Рождения. Еще один год прошел. Теперь Джейн стала совершеннолетней. Приехав домой на Рождество, она наконец-то смогла бы показать родителям и брату волшебство. Всё, чему научилась.

– Их нет, – жестко оборвала себя Джейн. Вслух, чтобы наверняка. Эта ее боль никогда не пройдет. Правда, теперь у Джейн свое «никогда». Оно закончится там, где Картер потеряет память, слепая и беспомощная. Во тьме и одиночестве.

Стоп! Хотя бы сегодня не стоит думать об этом. Один день. Нужно попытаться выглядеть счастливой. Потому что друзья не должны беспокоиться. Это нечестно, грузить их всегда своими проблемами.

В Большом зале еще было слишком мало народу. Даже учительский стол пустовал. Джейн, слушая звук собственных шагов, прошла к своему месту и уселась ждать мародеров.

С зачарованного потолка медленно падал снег. Но не долетал до столов, исчезая в воздухе. Серые тяжелые облака. А Джейн так соскучилась по солнцу.

– А вот и Джейн! – раздался громкий крик Сириуса. Девушка успела подняться, прежде чем Бродяга налетел на нее подобно вихрю и заключил в объятья.

– С Днем Рождения, Киса, – прошептал он в ухо.

– Спасибо, Песик, – выдохнула Картер. Как хорошо, что на свете еще осталось что-то такое искреннее и простое, как дружба. Не омраченное разбитыми чувствами.

– Джейн, поздравляю, – после Сириуса подружку обнял Римус. А затем еще и поцеловал в лоб, как ребенка.

– Хвостик, – Джейн с довольной улыбкой прижала к себе Питера.

– С Днем Рождения! – поздравил и он, сияя глазами.

А сзади словно чужой с безразличным лицом стоял Джеймс и смотрел, как остальные мародеры обнимаются с Джейн. Возникло неловкое молчание. Джейн не знала, чего теперь ждать от Поттера. А потому застыла, чувствуя, как леденеют кончики пальцев от волнения. Джеймс выглядел непроницаемым, и Джейн уже собиралась отвернуться, как вдруг губы его дернулись в тихую полуулыбку.

– С Днем Рождения, Картер, – мягко произнес он. И больше Джейн ничего не было нужно. Никакие поздравления не были важны, кроме этих простых слов.

– Спасибо, – тихо ответила она. И на мгновенье размечталась, что сейчас он обнимет ее, и всё то плохое, что случилось между ними, окажется сном. Но этого не произошло. Джеймс отвернулся и сел за стол. А потом принялся завтракать, перестав обращать на подругу внимание. И Джейн почувствовала, как улыбка сползает с губ.

– Еще раз поздравляем, – Римус тепло погладил ее по плечу. Конечно же, он все заметил. Но как друзья могут утешать ее, не зная правды? Чем они себе оправдывают её поведение? То, как ей плохо без Джеймса, если она сама его бросила, сказав, что разлюбила.

Перед первым уроком Джейн догнали Лили, Амелия и Марлин. Обнимаясь с Маккинон Картер с удивлением заметила, какой серьезной и печальной та стала. В последнее время они редко общались, Марлин постоянно была погружена в учебу, а Джейн страдала от своих проблем. Но теперь, глядя на переполненные тоской глаза подруги, Джейн поняла, что не ей одной очень больно. И бедная Марлин едва ли счастливей её. Она одним решением перекроила всю свою жизнь, решив поступить в мракоборцы только ради того, чтобы быть рядом с Гвином. А сейчас, вдали от него, Маккинон скучала. Она не забыла о своем профессоре, не нашла себе мальчика по возрасту, веселого и простого. И Джейн вдруг поняла, что Марлин не была просто влюблена в Гвина, она действительно его любила.

– Будь счастлива, Джейн, – прошептала Марлин с мягкой улыбкой. И Джейн вдруг захотелось забыть собственную беду и вновь стать сильной для кого-то другого. Прекратить жалеть себя.

– Ты тоже, Марлин, – ответила она. – И не грусти. Ты еще увидишь его.

Марлин горько усмехнулась и опустила голову, чтобы скрыть мелькнувшую в глазах боль.

– Я знаю, – твердо ответила она. И когда подняла лицо, губы ее вновь горели улыбкой. Джейн оставалось лишь позавидовать тому, насколько сильной была Марлин.

Следующей подобно вихрю на Джейн налетела Амелия.

– С Днём Рождения! – радостно выпалила она, сияя глазами так, словно праздник был у нее. – Ты иногда такая сложная, так что желаю, чтобы твоя жизнь стала проще. Мы тебя любим, подруга мародёров. Несмотря ни на что.

– Спасибо, Амели, – Джейн не хотела, чтобы ее поздравляли, ведь после смерти семьи День Рождения перестал быть для нее настоящим праздником, но все равно ей было очень приятно, что друзья не забыли.

– А еще мне кажется, что тебя ждет что-то прекрасное, – заговорщически прошептала Джойс. – Любовь, например.

При этом она выразительно взглянула налево, туда, где стоял Сириус. Джейн едва сдержала смешок. Если Амелия намекает на любовь с ним, то это бред. Но скорей всего Джойс просто все еще не разлюбила Бродягу до конца.

Картер обернулась в поисках Лили, ожидавшей своей очереди для поздравлений, когда увидела ту в компании Джеймса. Поттер стоял, опираясь локтем на стену и сверху вниз глядя на улыбающуюся Эванс. При этом он с увлечением что-то рассказывал. И Джейн не смогла сдержать всколыхнувшуюся в ней ревность, неприятным горьким вкусом осевшую на языке. Лили заметила взгляд подруги, что-то сказала Сохатому и подошла к Джейн.

– Поздравляю, именинница! – выдохнула она радостно. И обняла Картер. – Думала, Амелия и Марлин тебя не отпустят.

– Ну да, – фыркнула Джейн прежде, чем успела подумать и сдержаться, – а пока ждала, развлекала Джеймса.

– Что? – Лили прервала объятья. Теперь Джейн могла видеть искреннее удивление и улыбку на ее лице. – Нет. Это он развлекал меня. В прочем, неважно. Джейн!

Лили взяла Картер за руки. Ее зеленые глаза сияли огнями, расширенные зрачки блестели.

– Я желаю, чтобы в твоей жизни больше не случилось ничего плохого. Ты заслужила быть счастливой. И у тебя для этого есть самое важное – друзья. Помни об этом. Мы рядом. Все мы.

Нет, это невозможно – злиться на Лили Эванс. Она такая искренняя, бескорыстная и добрая, что Джейн даже стало стыдно, что мгновеньем ранее она готова была выплеснуть на старосту всю свою желчь. Это было бы несправедливо. И Джейн улыбнулась, чувствуя тепло в груди:

– Спасибо, Лил. Спасибо.

После уроков Джейн ждал сюрприз. Мародёры притащили с кухни всяких сладостей, заняли кресла и столик в углу гостиной, где никто не смог бы им помешать, надули шарики и даже притащили хлопушки с конфетти и заколдованными летающими узорами из холодных искр.

– Ребята… – Джейн охнула, увидев все это, а затем рассмеялась. Хотя от чувства признательности ей почему-то хотелось плакать. Мародёры выглядели довольными, даже слегка самодовольными, и счастливыми.

– Хвост, давай! – произнес Сириус. Питер наклонился и вытащил из-за кресла небольшой тортик со свечками.

– С Днём Рождения! – выдохнул он, улыбаясь от уха до уха.

– Хвостииик… – Джейн склонилась и поцеловала Питера в щеку. – Это чудесно, ребят. Правда.

– Вот теперь – чудесно, – Римус взмахнул палочкой, и все семнадцать свечей на торте зажглись.

– Нет, – ухмыльнулся Сириус. – Чудесно – теперь.

Он вытащил из-за спины разноцветные праздничные колпаки и принялся напяливать их всем на головы. Джейн достался ярко-розовые, тогда как Сириус нацепил на себя лиловый с алыми и белыми кружками.

– А теперь, – Питер поднес торт к Картер, – задуй свечи, Джейн, и загадай желание.

Джейн улыбнулась друзьям и взглянула на торт. Напротив стоял Джеймс. И смотря на дрожащие огоньки свеч, девушка видела его за этой рыжей горящей стеной. И он смотрел ей в глаза, не мигая. «Хочу, чтобы Джеймс меня простил!» – мысленно выдохнула Джейн, зажмурившись, и дунула со всей силы.

Мародёры заухали и захлопали в ладоши. Сириус с громким звуком взорвал хлопушку, осыпав торт, Джейн и Питера конфетти.

– А теперь – подарки! – воскликнул Бродяга. Джейн взглянула на него. А он сделал шаг ей навстречу, как-то незаметно оттесняя Питера и держа в руках цветной подарочный пакет.

– Не стоило, – только и выдохнула Джейн. Хотя ее распирало от счастья. Ей было так хорошо, словно все стало, как раньше. Как до той аварии, унесшей жизни ее семьи, до того заклинания, отдавшего пол ее жизни Эдгару, до тех слов, разорвавших отношения с Джеймсом навсегда.

– То есть Боунсу дарить тебе подарки можно, а нам нет? – выгнул брови Бродяга. Но совсем не зло. Не как это сделал бы Сохатый.

Рука Джейн невольно взметнулась к золотому льву на шее, прошлогоднему подарку Эдгара.

– Хорошо, – только и нашлась что ответить она.

– Мы долго думали, что подарить тебе, – произнес Римус. – Ведь это твое совершеннолетие.

– Да, – подхватил Сириус, – теперь ты большая девочка. Девушка.

– Пора нам это увидеть, – добавил Питер.

– Эй, кое-кто уже давно увидел, – возразил Бродяга. – В общем, ты теперь взрослая, можешь колдовать где угодно, а значит, чудить больше!

– Верно, – продолжил Лунатик. – Поэтому мы втроем решили, что нам стоит подарить тебе что-то особенное. Трогательное.

– Ну и… чтобы приглядывать за тобой, – кивнул Питер.

– Слегка, – вставил Сириус. – В общем, это тебе, Котенок.

Джейн не могла не заметить, что все это время Джеймс стоял в тени. Она не была настолько глупа, чтобы не понять, что к этому подарку он не имеет отношения.

– Спасибо вам, Сириус, Рем, Пит… Вы золото, – улыбнулась Джейн, открывая пакет.

– Что это?

Ярко-красный глиняный горшочек, в котором рос цветок. Точнее, это было больше похоже на маленькое деревце с тонким изящным стволом, веточками и крупными листьями, заостренными с краю ярко-зеленого цвета.

– Это особое растение, – пояснил Люпин. – Оно зачарованное. Привязано к твоей жизни.

– Мы два месяца его заколдовывали, – пискнул Питер.

– Чем лучше тебе, тем лучше растет оно, – продолжил Рем. – А когда ты будешь очень счастлива, оно может даже зацвести.

– Но если с тобой что-то случится – депрессия, болезнь, травма или еще что… его листья начнут опадать, – Сириус смерил Джейн долгим взглядом. – Так что тебе придется беречь себя, чтоб оно не умерло. А если что-то будет не так, мы увидим, что с него опадают листья, то тут же примчимся на помощь.

– Это… это очень мило…

Джейн сжала горшочек с цветком, чувствуя, как внезапно задрожали пальцы. Кажется, долго это растение не проживет. Не повезло ему с хозяйкой.

– «С любовью, Лунатик, Бродяга и Хвост», – прочитала Джейн выгравированные на горшке слова.

– Да, – Сириус метнул в сторону Джеймса взгляд. – Сохатый тогда сказал, что придумает что-то сам…

Слова оборвались, и возникло неловкое молчание. Все уставились на Поттера.

– Что? – пожал он плечами. – Я его потерял. Это была какая-то ерунда. Обычная книга, кажется. Но она куда-то делась. Не знаю. Если потом найду, то отдам.

Это были просто слова, но Джейн словно ножами расцарапали горло.

– Давайте есть торт, – выдохнула она, заставляя себя улыбнуться. Ощущение счастья прошло. – Я пока отнесу цветок.

«Пока с него не начали валиться листья».

В комнате Джейн задержалась, рассказывая о цветке Амелии и Лили и слушая их восхищение столь искусной магией. А когда вернулась, то не увидела Питера и Джеймса.

– А где?.. – начала она, но Сириус перебил ее с ответом.

– Пит ушел за ложками. Представляешь, отправили его на кухню за тарелочками еще днем, тарелки он принес, а ложечки забыл. Мы же не будем есть торт руками.

– Подожди, – Джейн свела брови, – у вас в спальне есть ложки. С твоего Дня Рождения, помните? Мы вымыли их тогда, но так и не вернули на кухню.

Римус и Сириус переглянулись.

– Я что-то их не видел, – медленно потянул Лунатик.

– Конечно, ведь я убрала их в шкаф. Туда, где прошлогодние работы. Сейчас принесу.

Не дожидаясь ответа, Джейн помчалась наверх, в комнату мальчиком, не услышав жалко прозвучавший ей в спину вздох Сириуса:

– Джейн, не ходи туда…

В комнате почему-то горел свет. Полог кровати Джеймса был задернут, вероятно, скрывая беспорядок. А вот Питер и не потрудился спрятать за шторами свою не заправленную постель. Джейн решительно направилась к шкафу, когда что-то привлекло ее внимание. Верхний шкаф прикроватной тумбочки Поттера был открыт. Джейн никогда не стала бы рыться в его вещах, но сверху, на карте лежал небольшой круглый сверток упаковочной бумаги, самой простой, коричневой и шуршащей. И Картер не удержалась. В ее голове мелькнула лишь мысль о лжи Джеймса про подарок. Это не была книга, и он бы ни за что его не потерял. Он готовил этот подарок для любимой девушки. Джейн понимала, почему он не мог подарить его теперь.

– Картер! – полого отдернулся и с кровати спрыгнул Джеймс. Это произошло так внезапно, что Джейн вздрогнула. Она не думала, что он здесь.

– Привет, – зачем-то выдохнула она. – А я… пришла за ложками. Они в шкафу.

– Да? – Джеймс скривил губы и кивком головы указал ей за спину. – Шкаф там.

И Джейн не оставалось ничего, кроме как пойти к шкафу и взять эти дурацкие ложки. Когда она вернулась, то заметила, что сверток из тумбочки пропал, зато левую руку Джеймс держал за спиной. Слишком очевидно.

– Что ты там прячешь?

– Прячу? Где? – Джеймс с излишней наигранностью изобразил непонимание. Но Джейн-то знала его как никто.

– За спиной.

Губы Поттера дрогнули и на мгновенье искривились, что сразу же выдало в нем ложь.

– Ничего, – однако же ответил он с растущим раздражением.

Джейн покачала головой. Неужели Сохатый правда надеялся обмануть ее столь простыми уловками? Или он всерьез думал, что после случившегося девушка перестала его понимать?

– А вот и нет. Что это? Что ты скрываешь от меня?

– Сказал же, ничего.

– Я видела, – Джейн подошла ближе и положила ложки на его тумбочку. – Ты прячешь там сверток, что лежал здесь.

Лицо Джеймса выразило крайнюю степень недовольства, когда он вытащил сверток из-за спины и бросил на кровать. Медленно Джейн развернула его. Ей на ладонь выпал круглый стеклянный шар на золотой ниточке, подобно той, что бывают у елочных игрушек. Внутри шара был небольшой, но прекрасный домик с белым забором вокруг. У его крыльца бегал лежал лохматый рыжий пес. В саду стояла беседка, и на ее столе можно было рассмотреть две чашки горячего шоколада. От них даже шел едва заметный пар. И повсюду цвели ромашки. В тени под деревом покачивались на ветру качели. И по траве ползла маленькая черепашка. На пригорке лежали две метлы и красный ящик с мячами для квиддича. Все, о чем мечтали Джеймс и Джейн. Будущее, которое не случилось.

Джейн ощутила, как дыхание сорвалось, как боль, вдруг ставшая такой осязаемой, врезалась в грудь, мешая дышать.

– Это… это твой подарок? – произнесла она, поднимая на Джеймса глаза. – Похоже на дом, о котором мы говорили. Белый забор, ромашки, собака… И даже черепашка. Ты вроде был против зверинца?

На секунду, глядя в глаза Джеймса, ей показалось, что все вернулось. Что сейчас они просто поговорят, что она осмелится сказать ему правду, если он спросит… Но он не спросил.