Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 53 страниц)

А за окном тем временем осень календарно сменилась зимой. Ветер по-прежнему не желал сменить гнев на милость и своими ударами почти вышибал стекла в окнах. В коридорах и аудиториях стало совсем зябко, и ученики теперь даже в замке не расставались с теплыми перчатками и шарфами своих факультетов. Лишь один умник с Когтеврана разгуливал в шарфе с символикой футбольного клуба «Арсенал».

В эту ночь Джейн не спалось. Она безумно хотела уснуть, но сон будто решил поиздеваться и обходил ее стороной. Поворочавшись пару часов в неуютной постели, Джейн сползла с кровати и, накинув халат, спустилась в гостиную, посидеть в мягком кресле у догорающего камина. Быть может, это поможет ей уснуть. Но ее кресло уже было занято. Единственным человеком в ночной гостиной. Он апатично обернулся на шарканье ее домашних тапочек, и по лицу проскользило мимолетное удивление. А вот Джейн резко остановилась, не веря своим глазам.

– Привет, – растерянно произнесла она, глядя в его глаза. Что-то было странное в этой картине, в нем, сидящем в одиночестве глубокой ночью в пустой гостиной. В его глазах, полных чего-то… важного… Во всем этом было что-то неправильное. Жуткое. И Джейн вдруг сполна ощутила это.

– Почему ты здесь? – выдохнула она. – Что случилось? Что с тобой?..

Его губы тронула легкая улыбка. Улыбка без доли радости и счастья. И Джейн действительно поняла, что что-то случилось. Что-то необратимое.

========== 34. ==========

– Сириус…

Дыхание сбилось, и голос сорвался.

– Привет, Джейн, – ответил он и вновь повернулся к камину, словно она не представляла для него ничего интересного. Девушка еще немного потерянно потопталась на месте, а затем прошла к креслу и, придвинув другое, села напротив друга.

– Почему ты не спишь? – вновь спросила Джейн. Сириус пожал плечами, не отрывая почти немигающего взгляда от последних языков умирающего огня.

– А ты?

– Не знаю, – произнесла Джейн. – Не спится.

Сириус хмыкнул в ответ вместо слов. Его пальцы были сцеплены в замок, а на правых костяшках краснела раздраженная надорванная кожа с засохшей кровью.

– Сириус, – Картер нагнулась вперед, поведение друга начинало беспокоить ее, – что происходит?

– Всегда что-нибудь да происходит, – туманно отозвался Сириус, задумчиво подпирая голову рукой. В другой ситуации Джейн бы улыбнулась такой неожиданной философии, но не сейчас. Такое поведение друга, его замерший взгляд скорее пугали, чем заставляли смеяться.

– И все же, – прошептала она настойчиво. Сириус медленно повернул голову и посмотрел на Джейн.

– Ты чувствуешь, что происходит?

Джейн бросило в жар. Неужели он про то, что происходит с ней и Джеймсом? Но откуда он узнал?

– О… чем ты? – выдохнула Картер, радуясь, что сейчас темно и друг не может видеть, как вспыхнули ее щеки. Сириус все так же глубоко смотрел на нее.

– Все стало еще хуже… – голос Блэка звучал мерно и по-взрослому. – Пожиратели смерти становятся все опаснее. Война уже близко. Так близко, как еще не было.

В груди сжалось сердце. Не было ни одного ученика, даже среди первокурсников, кто бы не чувствовал неумолимо надвигающуюся угрозу. Близились темные времена. Боль. Смерти. Джейн уже потеряла тех, кого любила, и теперь безумно боялась, что подобное может произойти с ее друзьями и знакомыми, или их семьями. Она внимательно посмотрела на Бродягу, его вычерченные линией отсвета пламени в темноте черты лица, его неподвижный тяжелый взгляд. Как же повзрослел ее друг. Как же они все повзрослели…

– А знаешь, что самое ужасное? – продолжил Сириус после непродолжительного молчания. Джейн помотала головой. – Самое ужасное то, что моя семья, что все они стоят на стороне Волан-де-Морта. Мне противно даже думать о том, что я вернусь в этот дом, где от разговоров про чистоту крови, про маглов и пожирателей, хочется блевать. Где все смотрят на тебя, как на уродца, который встал на неверный путь. Я столкнулся сегодня с Регулусом. Мы разговаривали. Ты бы слышала, что он нес. Он такой же как все они. Он собирается присоединиться к пожирателям. С каким обожанием он собирает о них вырезки и статьи… Это мерзко, Джейн, быть их частью.

Губы Сириуса искривились в отвращении. А взгляд ожесточенно застыл на огне. И Джейн ощутила его боль. У нее больше нет семьи, да, но пока она была, то была лучшей. А каково Сириусу с семьей, где его практически ненавидят, где все думают иначе, так, как не думает и не хочет жить он?

– Сириус… – Джейн с жалостью посмотрела на друга. Но слова оборвались. Что она могла еще сказать, чтобы поддержать его, чтобы выразить ему все то сожаление и поддержку, что испытывала по отношению к нему?

Бродяга закрыл лицо руками, словно пытался спрятаться от подружки, чтобы она не видела его эмоций, чтобы помнила и знала его только с вечной маской нахального веселья. И тогда Джейн встала со своего кресла и подошла к парню. Опустившись на корточки подле него, она неуверенно коснулась руками его ладоней.

– Мы твоя семья, Сириус… – прошептала она. – Ближе вас у меня тоже нет никого. Ты не их часть, потому что ты не такой. И только тебе решать, кем ты станешь.

Сириус поднял лицо. Он секунду смотрел девушке в глаза, а затем вдруг потянулся ей навстречу, словно хотел поцеловать. Взгляд его заскользил с ее глаз на губы и обратно. И Джейн невольно резко отпрянула, не успев ни о чем подумать. Сириус тотчас же отклонился обратно. Глаза растерянно забегали.

– Иди спать, Джейн, – несколько резко попросил он. Джейн непонимающе мотнула головой.

– Пожалуйста, иди спать! – Блэк грубо повысил голос и рукой указал на лестницу, ведущую к женским спальням. Джейн поднялась и молча пошла к себе. Это было обидно, но она совсем не обижалась, потому что понимала, что бывают такие моменты, когда нужно побыть одному. Верила, что понимала. Лишь наверху лестницы она замерла и оглянулась. Сириус все так же сидел в кресле, подперев голову рукой, и смотрел на огонь. Боль с его лица исчезла, и сказать, о чем он думал, было невозможно.

– Спокойной ночи, Бродяга, – попрощалась Джейн. И в дверях услышала негромкое:

– Спокойной ночи, Джейн.

Джейн сонно уткнулась в учебник, в пятый раз пытаясь понять смысл одного и того же предложения. Но трансфигурация совершенно не лезла в голову. Девушка не выспалась и чувствовала себя растоптанной и размазанной по полу. Сидящий рядом Джеймс то и дело бросал на нее косые взгляды, но до сих пор воздерживался от каких-либо реплик. И дело было явно не в присутствии Макгонагал. Он молчал по другой причине. Но Джейн не знала, какой. Может, ему было просто все равно. Но мысли об этом варианте причиняли боль. Ну вот, опять она отвлеклась на собственные размышления. Значит, вновь перечитывать это дурацкое предложение, чтобы наконец-то вникнуть в его смысл.

– Мисс Картер, – голос Макгонагал прозвучал неожиданно сразу над головой. Джейн подняла голову – профессор стояло около их с Джеймсом парты. Девушка тут же попыталась принять самое праведное выражение лица, попутно думая, когда и как она успела накосячить.

– Позвольте поинтересоваться, где, по-вашему, вы находитесь? – с полной серьезностью спросила Макгонагал. Джейн не ожидала такого вопроса, но ответила без запинки:

– На занятии, профессор.

– В самом деле? – Макгонагал картинно выгнула бровь. – В таком случае извольте убрать с лица это отсутствующее выражение и заняться трансфигурацией.

Джейн пробормотала извинения и вновь уткнулась в учебник. Кое-как она дождалась звонка, проведя время в борьбе с усталостью и посторонними мыслями, которые лезли ужасно назойливо, как пчелы на мед.

– Не выспалась? – Римус нагнал ее в коридоре по пути на обед.

– Есть немного, – улыбнулась Джейн. Ей не хотелось тревожить друга понапрасну. Он тепло улыбнулся ей в ответ. Мимо друзей прошествовал Сириус в компании Амелии, и даже не обратили на них внимания. Джейн была рада тому, что он не грустит больше. Ночью он заставил ее сильно беспокоиться о нем, но сейчас от той боли в его глазах не осталось и тени. И это было очень хорошо.

Но больше они не успели произнести ни слова – со стороны Большого зала раздался истеричный отчаянный крик. Джейн и Римус встревоженно переглянулись и бегом помчались туда.

Кричала девушка – когтевранка. Она плакала и билась в истерике, а две однокурсницы пытались ее обнять. Профессор Флитвик с крайне обеспокоенным лицом пытался уговорить ее проследовать в больничное крыло, чтобы принять успокоительное. Ученики, уже сидящие за столами и только входившие в зал, оглядывались, шептались. И в глазах у каждого были тревога и страх. Джейн заметила знакомую темную макушку, отделилась от компании мародеров и проскользнула в толпу когтевранцев.

– Эдгар! – позвала она. Юноша обернулся. И от одного его взгляда что-то изменилось. Будто само пространство стало иным. И панический узел в горле ослаб и постепенно стал исчезать.

– Джейн, привет, – без улыбки поздоровался Эдгар и стал протискиваться ей навстречу, пока, наконец, они не столкнулись друг с другом.

– Что случилось? – девушка обеспокоенно хмурилась. Когтевранец поникше качнул головой.

– Это Кэти, – пояснил он негромко. – Ей только что сообщили, что над ее домом была обнаружена Черная метка, а внутри… В общем, ее родителей нашли мертвыми. Кажется, перед смертью их пытали.

Джейн не сдержалась и ахнула. Ужас липким холодом разливался по телу, заполняя каждую его клетку. Началось. Джейн знала не понаслышке, каково это, терять всю семью в одно утро. Но получить известие о том, что родителей убили, это невыносимо. Их пытали… За что? Что у них пытались узнать? Или это было просто развлечение пожирателей? Они смеялись, когда те безвольно трепыхались, связанные их заклинаниями и кричали от боли. А затем… зеленая вспышка, и жизнь навсегда покинула тело. Как теперь можно жить спокойно? Когда в любой миг ты можешь узнать, что в этот раз пострадал кто-то из твоих родных либо родных тех людей, кто тебе дорог? Это страшно. Больно и страшно. Жить во тьме. Потому что свет закончился. Потому что война не проходит мимо. Никто не останется в стороне. Сколько еще жизней будет отнято, а судеб сломано? И теперь каждый миг становится дороже и важнее, потому что просто не знаешь, будет ли следующий в твоей жизни или этот окажется последним. И что произойдет в следующую секунду. Быть может, небеса обрушатся на тебя своей болью. И неукротимое зло, вырвавшись на свободу, поглотит мир в свою утопающую пропасть. И никто не спасется.

– Джейн, – мягкий голос Эдгара, сопровождавшийся легким касанием плеча девушки, заставил ее выйти из собственных мыслей.

– Я здесь, – зачем-то произнесла Джейн, чуть дернув головой. А затем как-то растерянно указала руками сначала на себя, затем на стол Гриффиндора. – Я пойду, ладно? Нужно пообедать перед занятием у Гвина.

– Да, конечно, – Эдгар улыбнулся. И от его самой доброй улыбки на свете, на сердце Джейн потеплело. Как от весеннего солнца. И она улыбнулась в ответ.

– До встречи, Эдгар.

Мародеры уже давно обедали. При этом Джеймс время от времени бросал напряженные взгляды в сторону стола Когтеврана, что не укрылось от его друзей.

– Мне вот интересно, – потянул Сириус, пристально изучая лицо Поттера, – ты сейчас так мрачен потому, что у той девушки убили родителей или потому, что наша Джейн уже почти полчаса любезничает с каким-то когтевранцем?

– Перестань, – отмахнулся Джеймс, тут же отводя взгляд в сторону. – Разумеется, дело в Пожирателях. Это мог быть кто-то из тех, кого знаю я.

Сохатый осекся и замолчал, так как к столу подошла Джейн. Она выглядела понуро и задумчиво. Как и все ученики, пораженные этим страшным событием. Ведь никогда еще война не затрагивала их так близко и так жестоко.

– Слушайте, – произнес Римус, подавая голос из-за газеты. – Вчера поздно вечером в одном из районов Лондона было совершено нападение на маглов, отдыхавших в парке, тремя дементорами. Молодым людям повезло, что именно в этот момент мимо проходил волшебник, который спас их заклинанием Патронуса.

– Дементоры? – удивился Сириус. – Но… они же стерегут Азкабан!

– Стерегли, – поправил друга Римус. – Ходят слухи, что они больше не подчиняются Министерству.

– Если это так… – Джеймс мог не заканчивать предложения. Всем и так было очевидно, что переход дементоров на сторону Волан-де-Морта, означал, что ситуация становится еще хуже. У Джейн кусок застрял в горле, она сидела, боясь шелохнуться и привлечь к себе внимание. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках. А если бы она была тем волшебником, проходившим по парку в Лондоне? Она бы даже не смогла спасти этих маглов. И себя тоже. Какой толк, если в этой войне она не сможет постоять за себя? Ей нужно, просто необходимо научиться вызывать Патронуса. Хоть какого-то. Потому что однажды от этого может зависеть ее жизнь или тех, кто окажется рядом.

Джейн почти не слышала того, что говорил профессор Гвин. Она сидела словно в оцепенении и просто смотрела на него, не отводя взгляда. Острый подбородок, бледная кожа с тонким румянцем на щеках, губы, так редко растягивающиеся в улыбку с тонкой ниткой черного шрама, так явно намекавшего о том, что он получен отнюдь не из-за попыток открыть бутылку лимонада зубами, а в тяжелой битве. И глаза. Разумеется, эти удивительные глаза – ракушки, голубые как море летним утром, такие старые на молодом лице, пережившие нечто страшное, что, казалось бы, пережить невозможно. Отражая осколки разбитого сердца. Да что Джейн могла знать об этом человеке? Лишь то, что в этом году он пришел преподавать на место ушедшего в отставку профессора Хенли. Все. На этом знания девушки о Гвине заканчивались. Этого не было достаточно, чтобы судить о нем в полной мере. Но Джейн не оставляло ощущение, что он совсем не прост. В его жизни было что-то. И это что-то изменило его навсегда.

После занятия Джейн нарочно задержалась, сделав вид, что потеряла перо. Когда в кабинете остались лишь девушка и профессор, она подошла к нему.

– Профессор Гвин, – робко произнесла Джейн, заставив мужчину оторваться от просмотра пергаментных свитков. Даже если он удивился, то ничем не показал это.

– Мисс Картер, – голос звучал ровно, как записанный диктором на пленку, – вы что-то хотели?

Джейн сильнее сжала сумку, пытаясь не дать мыслям разбежаться подобно тараканам по углам.

– Да. Сэр, вы слышали о нападении дементоров на маглов?

Между бровями мужчины пролегла морщинка.

– Слышал, – после паузы отозвался он, внезапно вставая на ноги. – Все шло к подобному. Дементоры такие существа, что им по нраву служба Пожирателям смерти, нежели министерству. Они питаются счастьем и радостью, и Волан-де-Морт готов их этим обеспечить. Он не станет сдерживать их. И это все, что им нужно.

Джейн с трудом сглотнула.

– Но как же… как же те, кто не умеет вызывать Патронуса? – девушка старалась держать голос под контролем. В тот же миг что-то изменилось во взгляде профессора. Словно плотная стальная завеса ушла, позволив чему-то более мягкому и человечному вырваться наружу.

– Как я сразу не понял, – Гвин хмуро фыркнул. – Вы говорите о себе, не так ли, Джейн?

Не было смысла скрывать.

– Да, – Джейн опустила голову. Ей вдруг отчего-то стало неловко. – У всех получилось, даже у Римуса, пусть у него и не телесный, но достаточно мощный щит, чтобы удерживать дементоров. А ведь в его жизни столько боли. Я… я прочитала все, что нашла в библиотеке о Патронусах. Но у меня ничего не вышло. Как мне быть, если кому-то понадобится моя помощь, а я не смогу их спасти?..

Джейн с отчаянием подняла глаза. И ее взгляд встретился с взглядом Гвина. Учитель не смеялся над ней, не ставил себя выше и не смотрел, как на глупого ребенка. В его глазах Джейн увидела искреннее сожаление.

– Есть вещи, что мы не в силах изменить, – профессор Гвин медленно положил руку на плечо Джейн. – Есть потери, которые забирают часть нашей души с собой в могилу. Ту часть, без которой мы не сможем стать прежними. И без которой многие вещи не смогут быть нам доступны. В этом нет ничего страшного, Джейн. Потому что ты не виновата в случившемся. В своей боли. Должно пройти очень много лет, чтобы ты смогла восстановиться. А пока… ни один учебник не сможет тебе помочь. И я тоже.

Джейн чувствовала себя разбитой. И что же, ей умирать, если дементоры нападут? Или, что еще хуже, позволить умереть кому-то другому?

– Подожди, – Гвин отвернулся и, оторвав от пергамента кусок, что-то быстро написал на нем, а затем протянул Джейн.

– Если хочешь.

Джейн удивленно вскинула брови, но листок взяла.

– Что это?

– Разрешение на посещение Особой секции библиотеки. Быть может, ты найдешь там что-нибудь, чего не знаю я.

– Спасибо, – Джейн сжала листок в руках, – сэр.

И медленно побрела прочь. Но отойдя на пару шагов, она услышала вслед:

– Но я знаю достаточно, чтобы говорить, мисс Картер. Я изучал Древнюю магию в ее истоках. Существует то, что неизменно веками. Книги не излечат вашу рану. Они не помогут вам, Джейн. Как не помогли мне.

Джейн не стала оглядываться. Ей вдруг отчего-то стало страшно. И она практически бегом бросилась прочь, пока профессор не успел сказать что-то еще, что бы окончательно разбило ее надежду.

Поднявшись к себе, Джейн с облегчением обнаружила, что комната пуста. Тогда она вытащила разрешение, подписанное Гвином, и спрятала его в полке с альбомом для рисунков. Еще до начала урока полная решимости что-то изменить в своем неумении вызывать Патронуса, теперь Джейн сомневалась. Что-то напрягало ее в словах профессора, в его глазах, что-то, что заставляло сердце сжиматься.

========== 35. ==========

***

В последующие недели напряжение все возрастало. Сообщения в газетах становились все мрачнее и страшнее. И если младшекурсники еще продолжали каким-то чудом радоваться жизни, то преподаватели и старшие ученики постоянно ходили напуганные и напряженные, готовые в любой момент принять плохие новости. Все это было еще в новинку, хотя за последнее время произошло еще несколько случаев, когда детям приносили плохие новости об их близких, а одну девочку с Пуффендуя обеспокоенные родители даже забрали домой.

И потому надвигающиеся праздники все ожидали особенно сильно, как повод расслабиться. Потому что от постоянного напряжения все ужасно устали. Да еще перед новогодними каникулами преподаватели решили нагрузить учеников, и потому начали устраивать контрольные и проверочные тесты, чтобы установить текущий уровень знаний.

Джейн с ужасом обнаружила, что по защите от Темных искусств она не знает практически ни одной темы, за исключением Патронусов, которых девушка изучила вдоль и поперек. Дело в том, что сконцентрировав все свое внимание на этом заклинании, Картер совершенно перестала обращать внимание на последующие рассказы профессора Гвина. А контрольная по его предмету должна была состояться уже на следующей неделе, в понедельник. И Римус не мог ей помочь, на днях было полнолуние, и теперь ему нужно было провести пару дней в больничном крыле, чтобы полностью восстановиться и чтобы никто не заподозрил, что он не покидал школу ради внезапно заболевшей тетушки.

В пятницу семнадцатого декабря Джейн проснулась раньше обычного. Так было всегда в ее день. День ее рождения. Но в этот раз девушка не чувствовала ни радости, ни праздника. Это был первый ее День Рождения с момента гибели родителей и брата. И Джейн просто не могла быть счастливой. Она уже заранее объяснила друзьям, что не будет праздновать. Лишь на заботливый вопрос Джеймса: «А как же подарки?», тихо ответила: «Ну, только если подарки… Но только что-то простое, я не хочу, чтоб это было праздником ни в чем». Она знала, что если бы отказалась и от этой малой доли радости, то мародеры бы всерьез забеспокоились о ее душевном состоянии. А Картер вовсе этого не хотела. Ее депрессия прошла. Благодаря их улыбкам. Но, несмотря на уговор, что это будет самый обычный день, спускаться все равно не хотелось. Джейн все-таки заставила себя подняться и одеться. Было еще настолько рано, что даже ранняя пташка Лили еще мирно почивала в кровати, не говоря уж об Амелии.

В гостиной никого не было, и все сияло неестественной такой чуждой чистотой и порядком. Джейн поджала губы, оглядывая пустые кресла и потухший камин. А затем развернулась и стала подниматься по лестнице, ведущей в спальни мальчиков. На миг застыв у дверей, девушка не стала стучаться, а сразу вошла. Ей всегда нравилось здесь больше, чем в спальне ее, Эванс и Джойс. Быть может, дело в творческом беспорядке, который так мило гармонировал с уютом и жизнью в понимании Джейн. Стараясь не топать, Картер притворила за собой дверь и медленно прошла в комнату, бегло оглядывая спящих друзей. Питер лежал на животе, голова его съехала с подушки, приоткрытый рот и негромкий храп. Сириус спал на боку, спрятав руки под подушкой, лицо его даже во сне было слегка напряжено, о чем шептала складка между бровями над переносицей. Джейн это слегка обеспокоило. Что так тревожит ее друга, что он не может забыть об этом даже во сне? Джейн глубоко вздохнула и направилась к кровати Поттера. Полог был задернут. И на секунду девушка замешкалась. Может, лучше просто уйти? Словно в поисках помощи взгляд ее метнулся к самой дальней кровати, принадлежавшей Римусу, но сейчас она пустовала. Лунатик еще не вернулся из больничного крыла, но сегодняшняя ночь там должна была на время стать последней. Джейн осторожно коснулась пальцами мягкой ткани полога, зацепив край. А потом слегка отодвинула ее в сторону. И тут же губы девушки тронула солнечная улыбка. Казалось, она часами могла смотреть на спящего Поттера, такого покорного, доброго. Такого ребенка. Он непонятно выгнул шею, раскидал руки по сторонам, одеяло на нем спуталось, обмотавшись вокруг тела, совсем как у Джейн. И судя по счастливому выражению лица, Джеймсу сейчас снилось что-то хорошее. Быть может, Лили Эванс. Джейн подняла глаза на фото рыжеволосой старосты, висевшее в изголовье среди колдографий Сохатого с друзьями, и легкая грусть сжала сердце.

– Джейн… – внезапно почти невнятно пробормотал Джеймс, смешно причмокнув. А затем заворочался, перевернувшись на бок и уткнувшись щекой в подушку. И Джейн вновь не сумела сдержать улыбку. В груди потеплело, а за спиной словно медленно но верно начали вырастать радужные крылья.

– Джеймс, – девушка не хотела будить друга резко, а потому позвала его шепотом и нежно коснулась ладонью его плеча, не переставая улыбаться. – Джейми…

Поттер что-то замычал, что вызвало дружелюбный смешок со стороны подружки. А потом лениво открыл глаза. Сперва его взгляд не мог сфокусироваться, но когда Джеймс увидел перед собой довольное лицо Джейн, то подскочил от неожиданности, и весь сон мгновенно пропал.

– Джейн? – выпалил он. – Я что, проспал?

Глядя на ошарашенного, потерянного Джеймса Джейн едва не рассмеялась и покачала головой.

– С добрым утром, Сохатый.

Поттер явно все еще не до конца понял происходящее.

– То есть… – он выгнул брови, – это продолжение моего сна? Ну, знаешь ли, там ты была более…

Джеймс игриво повел бровями, и Джейн ощутила, что краснеет.

– Что?!

И тут Джеймс тоже начал стремительно краснеть, при этом запылали даже его уши.

– Более… – он торопливо пытался придумать что-нибудь, – более… злой.

– Ага, – Джейн скептически поджала губы, – злой.

– Ну да, – казалось, Джеймс и сам себя пытался убедить, а не только девушку в правоте своих слов, – ты что-то говорила про контрольные, заставляла меня учить трансфигурацию.

Джейн состроила недоверчивую рожицу и кивала каждому слову друга.

– И вообще, – Джеймс, наконец, сумел вернуть себе прежний цвет лица, – с Днем Рождения, Картер!

Эти слова подействовали должным образом – Джейн заулыбалась.

– Спасибо, Джеймс.

– Ну, так иди сюда, я обниму твою лохматую голову, – и Поттер, садясь на кровати, потянул к девушке руки. Она не задумываясь нырнула в его такие крепки и надежные объятья, заставляющие ее сердце биться быстрее.

– Прости, что разбудила, – прошептала другу в ухо Джейн. – Просто я проснулась и… не могла быть одна. Не сегодня.

Джеймс слегка отстранился от подружки так, что их лица оказались напротив друг друга, а носы почти касались. Но при этом руки девушки продолжали обнимать плечи Поттера, а он одной ладонью придерживал ее шею, а другую запустил в ее волосы.

– Не извиняйся, ладно? Сегодня твой день. И неужели ты думала хоть секунду, что мы позволим тебе быть одной. Что я позволю?

Джейн молча помотала головой, не в силах сказать что-либо. И Джеймс улыбнулся.

– Тогда подожди меня внизу, я сейчас оденусь и приду.

Джейн тоже улыбнулась. Находясь так близко к Джеймсу, что его сердце словно билось в ее груди вместе с собственным, а дыхание касалось лица, Картер безумно хотелось чтобы сейчас, прямо сейчас Джеймс Поттер ее поцеловал. Пусть по-дружески, в щеку или в лоб, но поцеловал. Но она прекрасно знала, что этого никогда не случится. Потому что она не Лили. Потому что она Джейн. И потому не стоит давать свободу этому отнюдь не дружескому чувству. Сохатый ее лучший друг, и не стоит это ломать ради призрачной надежды на что-то большее.

Спустя пятнадцать минут Джеймс спустился в гостиную с мантией-невидимкой под мышкой.

– Мы куда-то собираемся? – удивилась Джейн. На лице Поттера зажглась самодовольная улыбка «а-кто-тут-самый-крутой».

– Прошу, мисс, – он укрылся мантией и жестом пригласил девушку присоединиться. Джейн не колебалась ни минутки.

Примерно на полпути Джейн поняла, куда ведет ее Джеймс, но ничего не сказала. Тысячи ступенек оказались позади, когда парочка друзей поднялась на самый верх Астрономической башни. Зимним утрами солнце вставало поздно, и сейчас восток еще только наливался яблочным румянцем. Небо было абсолютно ясным, какого-то непонятного цвета смеси тускло-голубого и нежно розового с персиковыми переливами. От холодного воздуха на мгновенье перехватило дыхание, а изо рта вырвался клубок пара. Джеймс скинул мантию и прошел к самому краю, навстречу восходящему солнцу.

– Джейн! – позвал он застывшую у входа девушку и протянул ей руку. – Иди сюда!

Теплая ладонь Джеймса сжала холодную ладошку Джейн. Они стояли рядом, плечо к плечу и смотрели на то, как пылающий диск поднимался из-за горизонта, медленно и лениво выказывая миру свои потрепанные после ночи лучики.

– Я подумал, что будет неплохо, если ты увидишь, как начинается твой день, – сиплым от холода голосом произнес Джеймс, глядя на солнце, которое еще не слепило глаза. – И я хочу, чтоб ты всегда помнила, как красиво он начинается. И чтоб ты знала, что в каждом твоем дне буду я. Всегда.

Джейн тоже не отрывала глаз от восходящего солнца. Губы ее тронула легкая улыбка.

– Я знаю, Джеймс. Я всегда это знала. С того дня, как мы вместе попали в команду по квиддичу. С того первого карамельного кролика, что мы поделили в тот день вечером, когда ты радовался вместе с мародерами и позвал меня, а мне не хватило угощения. И ты поделился со мной своим.

Джеймс легко рассмеялся, тоже вспомнив тот день, бывший так много лет назад. И Джейн тоже не сдержала смешка. Так они стояла вдвоем, держась за руки, и смотрели, как начинается новый день. Наконец, замерзнув, друзья забрали мантию-невидимку, но уже не прячась под ней спустились вниз. Все-таки им еще нужно было не опоздать на занятия.

Весь день Джейн провела в приподнятом настроении. За завтраком ее поздравили соседки по комнате, однокурсники и главные для нее люди – мародеры. Питер вручил ей зачарованное перо, чернила которого меняли цвет в зависимости от времени суток и необходимости. Сириус крепко стиснул подружку и даже бегло поцеловал в нос, чем привел в ступор и саму именинницу и Джеймса, а затем тотчас же умело переключил внимание с себя на Поттера, подметив, что тот все утро где-то пропадал с Джейн. Но больше всего девушка обрадовалась вернувшемуся из больничного крыла Римусу. Вот уж кого ей так сильно не хватало в последнее время. Люпин тоже поцеловал Картер, только в щеку, и подарил ей «Новейшую книгу заклинаний». Занятия прошли легко, так как в этот день не было поставлено ни одной зачетной контрольной, лишь подготовка к тем, что будут в последнюю неделю семестра.

А вечером Римус обещал помочь Джейн с последними темами по защите от темных искусств. Возвращаясь с ужина, друзья громко смеялись, а Джеймс даже успел наслать заклятье на проскользнувшего мимо со злобным шипеньем Снегга, отчего язык бедного слизеринца окрасился в фиолетовый цвет, хотя сам он этого еще не заметил.

– Видела бы это Эванс, Сохатый, она бы поставила тебя на место, – фыркнул Сириус, не испытывая к Снеггу ни капли сочувствия.

– Для нее я теперь совсем другой, – выпятил грудь Джеймс. – На скольких людей за этот год я наслал заклинания просто так, а?

– Ну… – подал голос Питер, – на нескольких слизеринцев и на Снегга не один раз.

Джеймс скорчил недовольное выражение лица.

– Так отвыкать же постепенно нужно, Хвост, – парировал он с умным видом. – А Нюнчик, он особый случай.

Джейн лишь покачала головой. Сегодня был настолько замечательный день, что даже плохие новости не разносились по школе, и в газете не было описано ни одно новое ужасное событие. А может, это Люпин предусмотрительно не стал ничего зачитывать, чтобы не накалять атмосферу.

– Джейн! – знакомый приятный голос заставил девушку моментально остановиться, а ее губы зажечься улыбкой. Она уже чувствовала на спине тот самый взгляд.

– Эдгар, привет! – Картер помахала рукой стоящему в конце коридора когтевранцу и, слегка виновато оглянувшись на друзей, прошептала: – Я сейчас, не ждите.

Джеймс скрестил руки на груди, наблюдая, как Джейн буквально полетела навстречу к своему другу с Когтеврана.

– У тебя День Рождения? – то ли спросил, то ли утвердил Эдгар, смущенно улыбаясь. И в его глазах заплясали светлячки. Джейн почувствовала, как по неведомой причине вспыхнули ее щеки.

– Поздравляю, – Эдгар вытащил из кармана маленькую синюю коробочку и протянул девушке. – Это для тебя.

Джейн опустила взгляд на подарок. Она же просила… Но не его. И потому как она могла теперь сердиться или не брать этот сюрприз? Даже просто мысль обидеть этого доброго парня не укладывалась в ее голове. Только не его.

– Спасибо, – Джейн взяла коробочку в руки. Приятная на ощупь, покрытая какой-то мягкой тканью, возможно, бархатом. Замочек мелодично звякнул, когда девушка открыла ее. Внутри на тонкой подобной нити цепочке висел золотой кулон в виде маленького льва с эмблемы Гриффиндора. Его рубиновый глаз таинственно сверкнул в отражении факелов.

– Как красиво… – прошептала пораженная Джейн. – Эдгар…

Подобный кулон она как-то видела в одном из магазинчиков Хогсмита года два назад, но тогда она не купила его сразу, а затем его уже кто-то забрал, о чем девушка в свое время безумно жалела.