Текст книги "Подруга Мародеров (СИ)"

Автор книги: Never Died

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

– А если бы сделали? – Хвост приблизился к Джейн и заглянул ей в глаза. – Если бы да, что тогда? Где были вы, чтобы мне помочь? Вы же знаете, что я не такой смелый, как вы, наверное, я даже трус, и не так владею заклинаниями, чтобы защищаться в одиночку. Что было бы мне делать, если бы они вчетвером набросились на меня, Джейн?

Питер отвернулся. И Джейн вдруг ощутила вкус пепла на языке. Ведь друг прав. Он слабее, чем каждый из мародеров, он пугливей и беззащитней. Как могла она начать уже мысленно обвинять его в предательстве? Как мог он выстоять в одиночку против четверых? Картер вздохнула и положила руку ему на плечо.

– Хорошо, что они ничего тебе не сделали, – произнесла она, надеясь, что это так. Питер вздрогнул от ее слов, и Джейн показалось, что все-таки сделали.

– И где Картер? – недовольный голос Джеймса заставил Сириуса отвлечься от созерцания огня в камине, что все равно было бесполезным занятием.

– Идут, – ответил Римус. Сириус обернулся и сразу почувствовал что-то неправильное в лицах Джейн и Питера.

– Чего случилось? – спросил он первым. Картер и Хвост переглянулись, и девушка ответила:

– Эйвери и его дружки всё знают. Снегг подслушал наш разговор.

Сириус почувствовал раздражение. Как это могло произойти? Они совещались в гостиной. И в коридорах никого не было, когда они шли к лестнице и все устанавливали. Что-то не сходилось. И к тому же, ситуация ухудшилась, ведь теперь слизеринцы знали об их планах, а они о планах слизеринцев – нет.

– Если мы это сделаем, окажемся сами в их ловушке, – озвучил общую мысль Римус.

– Тогда не пойдем, – предложил расстроено Джеймс. Сириус видел, что будь воля Поттера, ничто бы его не остановило. Должно быть, он просто не хотел подвергать опасности Джейн.

– И это говоришь ты? – ахнула Картер. И Питер подле нее пискнул:

– Но мы не можем не пойти! Нет.

Сириус нахмурился. С чего это Петтигрю так рвется в бой? На него это не похоже. Может, они с Джеймсом под оборотным зельем поменялись местами.

– Конечно! – подал голос Бродяга. – Хвост прав, мы не можем струсить. Если тебя беспокоит что-то, Сохатый…

Джеймс перевел длинный взгляд на Джейн. Она догадалась, в чем дело, и тотчас ощетинилась.

– Даже не думай! Я не стану прятаться, если вы не будете. Помнишь, на четвертом курсе, «где ты, там и я»?

Лицо Джеймса дрогнуло, и Сириус понял, что девушка победила. Хотя сам он не помнил той фразы, что произнесла Картер. Может, это очередной приступ милоты без его, Сириуса, участия. И ему вдруг стало тоскливо оттого, что у него с Джейн нет таких особенных фраз, понятных им двоим и значащих куда больше, чем остальные способны понять.

– Тогда поторопимся, господа мародёры, – хлопнул в ладоши Джеймс.

– Отлично, у меня руки чешутся, – искренне улыбнулся Сириус, внезапно на самом деле ощутив желание начистить кому-нибудь морду.

Все закончилось довольно быстро с появлением на лестнице безмятежно болтающих Макгонагал и Дамблдора. К этому времени Эйвери обзавелся длинными ушами, у Малкольма все тело покрылось пятнами, Ривес бегал с воплями от того, что ему в одежду забрался гигантский паук, язык Питера приклеился к нёбу, а Джеймс получил ожог руки, прикрыв собой Джейн, когда Эйвери запустил в нее взрывным заклинанием. В подведении итогов Слизерин и Гриффиндор лишились по пятьдесят очков.

И вот теперь Сириус сидел на подоконнике распахнутого окна, дышал ночным воздухом и смотрел на друзей. Питер активно работал челюстями, словно боялся, что его язык может вновь приклеиться, Римус улыбался, держа на коленях книжку. Джеймс с деланно недовольным видом сидел в кресле. Джейн разместилась на подлокотнике и перебинтовывала его руку, что-то говоря. Сириус видел, что на самом деле Сохатому не очень-то больно. Просто он делает вид для Джейн. И знал, что Картер на самом деле не злится на Джеймса из-за руки, а только строит из себя зануду. На самом же деле его поступок нравился ей.

Наверное, смотреть на Джейн Картер Сириус мог бы целыми днями. Она чуть склонилась вперед, лицо сосредоточено. Пальцы словно деревянные не желают связывать узел на бинтах. Иногда она незаметно для себя кусает нижнюю губу. А еще часто поправляет волосы. Они, вечно лохматые, лезут в лицо, но ей и в голову не придет постричься или собрать их в хвостик или косу по образу Лили. И еще… она смотрит на Джеймса так, как никогда не смотрела на Сириуса.

– Привет.

Бродяга обернулся на голос. Рядом стояла Амелия Джойс. Наверное, не стоило использовать ее никогда. Об этом Сириус жалел больше всего.

– Слышала о вашей стычке со слизеринцами, – произнесла девушка.

– Ничего серьезного, – пожал плечами Сириус, подумав, что хорошо бы вновь остаться одному. Он уже решил, что неплохо бы сказать ей какую-нибудь резкость, чтобы она ушла, но почему-то вдруг вместо этого пододвинулся, освобождая Амелии место рядом с собой. Она с улыбкой воспользовалась приглашением и села рядышком. Их плечи касались друг друга, и Сириус еще помнил, как когда-то обнимал и целовал ее. Но он не скучал по этому, нет.

– Ты выглядишь немного грустным, – произнесла Амелия, в то время как Сириус вновь обернулся к Джейн. Она закончила с бинтами Джеймса и теперь перебралась на диван. Но оттуда она склонилась вперед, навстречу так же склонившемуся в ее строну Поттеру, и они с улыбками о чем-то говорили.

– Просто устал, – ответил Бродяга, не зная, так ли это на самом деле. Тонкие теплые пальчики коснулись его ладони.

– Эй, – прошептала Амелия, – мы больше не пара, но если ты захочешь поговорить, только свистни.

Сириус печально улыбнулся. Он причинил этой девушке боль, а она по-прежнему к нему добра. Права была Джейн когда-то, назвав подругу ребенком, добрым и наивным. Сам он никогда не был бы таким с тем, кто посмел бы его использовать.

– Буду иметь в виду, – тихо ответил он. И внезапно для себя самого, раскрыл ладонь, позволяя ее пальчикам переплестись с его. А затем повернул голову, чтобы встретиться с девушкой взглядом.

– Думал, ты меня ненавидишь, – он выгнул бровь в легком недоумении. Амелия улыбнулась.

– Знаешь, какое-то время я тоже так думала, – улыбка угасла. – Ты сделал мне очень больно, Сириус.

Сириус сжал губы.

– Я знаю.

На что Амелия покачала головой.

– Не думаю. Знаешь, что больнее всего? Непонимание, почему? Чем я это заслужила?

Сириус смотрел в эти чистые печальные глаза, отчего-то напомнившие ему глаза олененка, когда раздался смех Джейн. Ничего не ответив, он вновь повернул голову в ту сторону, где сидела Картер. Котенок. С этой яркой счастливой улыбкой на губах, с искрами в глазах, которые он мог видеть даже на расстоянии, Джейн казалась ему красивей всего.

Боковым зрением он заметил, как покосилась на него Джойс, как проследила направление его взгляда, как уловила нечто в его лице и губах.

– Сириус… – выдохнула она. И голос ее не предвещал ничего хорошего. Бродяга закрыл глаза и стиснул зубы, гадая, что будет дальше.

– Сириус, – снова позвала Амелия, и Блэк взглянул на нее. Что-то уловимо изменилось в лице Джойс.

– Ты не мог быть со мной, потому что любишь ее, – испуганно прошептала девушка. – Потому что любишь Джейн.

Сейчас Сириус мог бы напустить на себя свой крутой насмешливый вид и убедить ее в обратном. Он так и собирался сделать, но почему-то не сделал.

– Мерлинова борода, это так! – ахнула Джойс. – Как же я была слепа, что не заметила этого раньше. Ты так смотришь на нее, как никогда не смотрел на меня.

Сириус молчал.

– Я права.

Он мог бы ничего не говорить, ведь она уже все поняла. Но видимо сегодня был такой вечер, что он поступал вопреки мысленно принятым им же решениям. И ему не хотелось врать ни себе, ни ей.

– Да. Ты права.

Казалось, это открытие только шокировало Амелию, но ничуть не огорчило.

– Почему ты ей не скажешь?

– А смысл? – огрызнулся Сириус. – Мы друзья и всегда ими будем.

– Или нет! – щеки Джойс вспыхнули. – Может, ты тоже нравишься ей. Просто она этого не понимает. Нужно сделать первый шаг. Сказать ей о своих чувствах.

Сириус вырвал свою руку и вскочил на ноги.

– Она никогда не посмотрит на меня, как на парня, потому что… потому что любит другого, – выплеснул он внезапно. Может, потому, что так долго носил это в себе, не имея возможности рассказать никому.

– Ох, – выдохнула Амелия. И тут же соскочила на пол следом за ним. – Послушай, Сириус. Если ты любишь ее, а ты любишь, то должен бороться. Может, она только и ждет, что ты откроешься ей первым. Извини, но твоя репутация могла заставить ее выстроить защитный барьер от тебя. Но если ты все ей расскажешь… Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Ты ведь очень ее любишь, правда? Я ведь сражалась за твою любовь, не зная, что это бесполезно. И ты должен сражаться за Джейн, если правда хочешь быть с ней. Ты не можешь стоять и ничего не делать. Счастье, оно такое. Любит, чтоб за него боролись.

Амелия развернулась, чтобы уйти, когда Сириус схватил ее за руку и развернул к себе.

– Не говори ей! – выдохнул он. И вдруг Амелия улыбнулась.

– Я любила тебя, ты знаешь, – спокойно сказала она. – Но ты не мог ответить мне тем же, потому что всегда любил Джейн. Теперь я понимаю. Спасибо за это, Сириус. За то, что я знаю, почему. Больше меня это не мучает. И да, не бойся, я не скажу.

И впервые Сириус ощутил прилив нежности к этой девушки вместе с чувством благодарности. Наверное, хорошо, что именно она оказалась тем человеком, который узнал его секрет. Будь это мародёры, как бы смог он вести себя после словно ничего не было? Он улыбнулся со всей искренностью. И прошептал:

– Спасибо.

Амелия подмигнула ему и ушла. Тогда Сириус вновь отвернулся к окну, глядя на свое искаженное отражение в темном стекле и думая о том, что только что услышал. И ему вдруг стало ужасно тоскливо. Может, от того, что сказала ему Амелия. А может, дело было просто в том, что он никогда не любил октябрь.

========== 77. ==========

Утром Сириус первым спустился в гостиную. Джеймс, Римус и Питер еще собирались. А вот Джейн, к удивлению Блэка, уже показалась на лестнице. Она медленно шла вместе с Амелией. Джойс что-то говорила ей с самым заговорщическим выражением лица, а Картер внимательно слушала, не улыбаясь. Смутные подозрения закрались в сердце Сириуса. Не стоило ничего говорить Амелии. Эта девушка не умеет держать язык за зубами, а значение слова «секрет» ей явно не знакомо. Из неё плохой хранитель душевных ран. Неужели он не понял это, пока был с ней? Сжав кулаки и стиснув зубы, Бродяга подошел к лестнице и встретил девушек. Амелия улыбнулась ему и, поздоровавшись, пошла завтракать. Картер осталась. Ее проницательные карие как у Джеймса глаза цвета карамели внимательно смотрели на парня. И у Сириуса начала создаваться впечатление, что Джейн все знает. Нужно это исправить!

– О чём вы говорили? – несколько бесцеремонно спросил он. Картер выгнула брови.

– Есть разница?

– Сложно сказать? – раздражение нарастало. Если Джейн знает, то что думает по этому поводу? Что думает теперь о нем? Непривычное чувство страха стало зарождаться где-то в груди.

Джейн усмехнулась.

– Не о тебе, расслабься, Пёсик. Просто Амелия рассказывала мне о своих двоюродных братьях. Они учатся в Дурмстранге и гостили у нее всё лето. Представляешь, у них в школе совсем не так, как в Хогвартсе.

Сириус с облегчением улыбнулся, чувствуя, что камень упал с сердца. Джейн ничего не знает. И зря он злился на Джойс, та ничего не сказала и не скажет. Но когда к завтраку спустились остальные друзья, и Джеймс вместо приветствия поцеловал Джейн, Сириус внезапно ощутил пустоту и сожаление. Ведь он знал, что сам никогда не скажет Картер о своих чувствах. И, быть может, в глубине души, он хотел, чтобы это за него сделала Амелия. Но сейчас он просто встряхнул головой, пытаясь не задумываться об этом, и последовал за друзьями в Большой зал.

***

К концу октября пошли проливные нескончаемые дожди. Джейн и Джеймс радовались, что их матч по квиддичу уже прошел, ведь Слизерину и Пуффендую пришлось играть почти в штормовых условиях. Следующая игра должна была состояться уже весной.

В выходные официально разрешили сходить в Хогсмит. Говорили, что раньше это было недоступно из-за мер безопасности, но теперь туда приехали мракоборцы для охраны. Джейн знала, что это правда. Ведь если официальный сезон Хогсмита открывался в последние выходные октября, то мародёры уже много раз побывали там за эти два месяца и в человеческом, и в анимагическом виде. Однако возможность не ползать мокрыми тайными коридорами, где под ногами хлюпало, а с потолка то и дело на головы падали капли воды, грязь или пауки, порадовала друзей.

Стоя в очереди в Хогсмит, где Филч проверял разрешения, Джейн оглянулась назад и увидела Амелию позади. Джойс помахала ей с улыбкой. В последнее время Джейн замечала на себе странные взгляды подруги. Но если той и было что сказать, она сдерживалась. А когда Картер напрямую спросила Амелию, в чем дело, та лишь покраснела и пролепетала, что не понимает, про что разговор. На том и сошлись. Допытываться Джейн не собиралась. У нее и без странностей Амелии хватало забот.

– Куда направимся? – спросил Сириус, когда все вместе мародёры вышли из замка под проливной дождь. Из-за шума воды приходилось отвечать на повышенных тонах.

– Давайте в «Зонко», нужно закупиться! – крикнул Джеймс, натягивая мантию на голову.

– Хорошо! – за всех ответила ему Джейн. Капюшон куртки хорошо защищал ее от дождя, но зато почти полностью лишил возможности слышать что-либо кроме шуршания ткани при движении и стекающей воды.

Хлюпая по грязи и лужам, они поплелись в деревню. Несмотря на плохую погоду, учеников, отправившихся в Хогсмит, оказалось довольно много. Правда, все они прятались по магазинам и кафе, лишь изредка совершая короткие перебежки от одной двери к другой. Все, очевидно, засиделись в замке, и даже ливень не мог помешать им его покинуть.

В «Зонко» народу было так много, что Джейн и мародёры едва пробились к прилавку. При этом в одиночку маленькой Картер бы это не удалось. Но шедший первым Джеймс расталкивал всех широкими плечами. А дышащий ей в затылок Сириус не позволял никому сбивать ее с ног сзади. Сразу за Блэком толкался Питер. Ему тоже приходилось нелегко. Замыкал их шествие Римус.

Пока Сириус и Джеймс выбирали очередные шутки и ловушки, Джейн стояла у прилавка, пытаясь немного обсохнуть и надеясь, что ее никто не раздавит. Потому что в спину ей то и дело ударяли чьи-то острые локти. Рядом оказался Питер. Он улыбнулся ей, и Джейн попыталась ответить ему тем же. Она не винила его за то, что он выдал их планы слизеринцам, понимая, что он испугался. Да и не было это великой тайной, за которую стоило умирать. И не сказала об этом никому. Но неприятное послевкусие осталось.

Почти час спустя мародёры вновь оказались под проливным дождем, который, за это время стал еще сильнее.

– Мерзкая погода, скорей бы ноябрь, – пробурчал Бродяга. Несмотря на поднятый воротник, вода залила его лицо, стекая по длинным прядкам волос и носу.

– «Сладкое королевство»? – предложил Римус. Все поддержали. Джейн было все равно куда идти, лишь бы не мерзнуть под этим ливнем и ветром.

После, выйдя из магазинчика с карманами, полными сладостей и вкусняшек, друзья решили пойти в «Три метлы», согреться.

– Я договорился встретиться с Эми здесь, неподалеку, – произнес Римус. Он надел дождевик и теперь чувствовал себя лучше всего.

– Присоединяйтесь к нам, если что, – хлопнул его по плечу Джеймс. И когда Лунатик ушел, взглянул на Картер.

– Может, и нам стоит уединиться с тобой, Джейни?

Джейн усмехнулась, но с ответом ее опередил Сириус:

– Вы и так постоянно уединяетесь. Хотите устроить мне свидание с Хвостом?

Джеймс рассмеялся, а Питер покраснел. И идея об уединении отпала сама собой. Вчетвером они потопали к пабу. Вода хлестала с неба так, словно собиралась выполнить годовую норму осадков за день. И потому оказаться в теплом пахнущем едой и напитками помещении оказалось вдвойне приятно. Любимый столик мародёров у камина был занят двумя мужчинами в черных плащах. Они сидели спиной к двери, и лиц их не было видно. Но Джеймс быстро нашел неплохие места в другом конце зала. А Сириус уже ушел за сливочным пивом. Джейн, дожидаясь его, сняла куртку и, достав сахарный цветок, принялась его грызть. Джеймс тоже разделся, и теперь плечи его немного подрагивали.

– Замерз? – спросила Картер, заметив, что верх рубашки парня тоже промок.

– Немного, – ответил он. Питер с пыхтеньем стянул с себя куртку и плюхнулся на стул.

– Где же Бродяга, – прохныкал он, вытягивая шею. – Мне холодно.

Джейн и Джеймс обменялись взглядами, но ничего не сказали. Картер протянула Поттеру свой цветок-леденец, уже лишившийся пары лепестков, и тот с улыбкой потянулся к ней, откусив от цветка большой кусок.

– Как мило, ты уже кормишь Сохатого с рук, – прокомментировал происходящее незаметно подошедший Сириус. Он с грохотом поставил четыре кружки на стол так, что немного пива пролилось. Джеймс выпрямился, а Джейн вновь запихала цветок себе в рот.

– Деньги на стол, я не собираюсь вас угощать, – заметил Блэк, и Джейн отметила про себя, что он чем-то недоволен. Наверное, погодой. Из всех них он промок больше всех. Пока они вытаскивали деньги, Сириус уселся за стол и отхлебнул из своей кружки.

– Хорошо, – с улыбкой протянул он, наслаждаясь. А когда сгреб себе в карман положенные деньги, так и вовсе отбросил остатки хмурости. Джейн улыбнулась. Она не любила, когда Бродяга хандрил. Хотя осенью такое случалось. Особенно в октябре. Не в сентябре, ведь там еще все было легко, свободно и просто. Не в ноябре, Сириус говорил, что любит этот месяц, ведь это месяц его рождения. И не зимой, потому что Бродяга всегда обожал снег и Рождество. А вот дожди наводили на него раздражение. Джейн заметила это, еще когда они были детьми. Да и сам Блэк этого не отрицал.

Замечательно было расслабиться, позволить теплу расползаться по телу, болтать о ерунде, смеяться и не думать о проблемах. О том, что пугало. Спустя какое-то время к компании присоединились мокрые Римус и Эми. Удивительно, как легко Кингстон вписывалась в их команду. Ее не стеснялись, и она тоже перестала смущаться. И мародёрам с ней было так же легко, как с Джейн. Лунатик притащил напитки для себя и Эми, и оба они подключились к разговору. И Джейн чувствовала себя так уютно, словно была дома. С самыми близкими людьми. С теми, кто стал ее семьей. От смеха у нее даже живот закололо. Приятное чувство. Так много смеяться.

Время шло незаметно. Посетители приходили и уходили, но число их не убавилось. И учеников школы по-прежнему было подавляющее большинство. Среди них – много знакомых.

– Ой, привет всем! – к столу подошла Лили Эванс. Смех прервался, и все уставились на старосту. Римус продолжал обнимать Эми. И Джейн с чувством удовлетворения почувствовала, что Джеймс не убрал свою руку с ее коленки.

– Эванс, – констатировал присутствие девушки Сириус, – какими судьбами?

– Ты вроде с Марлин собиралась, нет? – вскинула брови Джейн в тон Блэку. Лили неловко улыбнулась и сильнее вцепилась пальцами в кружку, которую держала в руках.

– Верно. Но Марлин осталась в школе. Сказала, что ей нужно подтянуть трансфигурацию. Читает учебники.

Лили растерянно сжала губы. Казалось, она уже сожалела, что пришла. Но Джейн вдруг стало ее жаль. Разумеется, Эванс слышала их счастливый смех. И ей просто не хотелось быть одной. Римус поймал ее взгляд, чтобы убедиться, что все нормально, и лишь после этого произнес:

– Так можешь присоединиться к нам. Никто не против.

Эванс просияла и села на последний свободный стул за столом. Словно специально ждавший ее. В кружке у нее плескался горячий шоколад. В начале возникло неловкое молчание. Эми смущенно отводила от старосты взгляд. Питер сделал вид, что увлечен распечатыванием шоколадной лягушки. Сириус принялся пересчитывать деньги. Но затем Джеймс принялся рассказывать о том, как отбывал свое первое в жизни наказание на первом курсе вместе с Сириусом. Бродяга охотно присоединился. И вскоре разговор возобновился как ни в чем не бывало. Удивительно, как легко Лили вслед за Эми вписалась в компанию мародёров. И Джейн хотела, чтобы время остановилось. Чтобы никогда не выходить отсюда. Потому что это теперь им всем так хорошо и весело. Но так не будет всегда.

Затем Джеймс достал конфеты-угадайки и предложил сыграть. Суть была в том, что на внутренней стороне фантика были написаны разные слова, и съевшему сладость нужно было показать это слово без слов, чтобы остальные угадали. Кто называл правильно, тот следующий брал конфету. Первой показывать выпала очередь Лили. Она с улыбкой приняла конфету из рук Джеймса, прочла написанное и, запустив сладость в рот, встала.

– Итак, внимание, господа! – хлопнул в ладоши Сириус. Все внимательно уставились на Эванс. Девушка заправила волосы за уши, решая, что лучше сделать. Затем откашлялась, состроила умное лицо, что, по мнению Джейн, являлось ее обычным выражением, подняла руку вперед и вверх, словно держа в ней волшебную палочку.

– Заклинание? – торопливо пискнул Питер. Лили покачала головой.

– Палочка? – тоже высказал предположение Сириус. Эванс продолжила показывать. Руками она изобразила что-то, выходящее вверх, потом какой-то большой квадрат.

– Щит? – воскликнула Эми.

– Щитовое заклинание? – предложил Римус. Лили мотнула головой. И принялась показывать какие-то образы.

– Заклинание Патронуса? – подал голос Джеймс. Глаза Лили радостно зажглись, и она махнула рукой, призывая парня продолжать. – Сам Патронус?

– Да! – хлопнула в ладоши Эванс. – Я уже не знала, как и показать его.

– Молодец, Сохатый, – улыбнулся Сириус, когда Джеймс потянулся за конфетой. Его очередь.

– Странно, что ты это не разгадала, – кивнул Джейн Джеймс. – Твоя тема.

Джейн лишь фыркнула:

– Оставила для тебя.

На что Поттер широко ухмыльнулся. Он пропустил Лили к стулу, вылезая из-за стола. Та улыбнулась ему, внезапно оказавшись на мгновение совсем близко, и щеки ее покрыл милый румянец.

– Итак, смотрим внимательно! – воскликнул Джеймс, жуя конфету. Загадку Поттера довольно быстро отгадал Сириус, и Джейн вместе с ним выскользнула из-за стола.

– Я возьму себе еще сливочного пива, – оглянулась она. – Кому-нибудь принести?

– Мне! – поднял руку Джеймс. Картер кивнула ему и направилась к барной стойке. Взгляд ее совершенно случайно скользнул к камину, тепло от которого чувствовалось даже на расстоянии. Теперь те двое, что сидели там, сняли свои черные плащи и повернулись боком, так, что девушка видела их профили. Один оказался мужчиной лет пятидесяти, с тусклыми рыжими волосами и серыми лицом. А вот второй… Джейн так и замерла, поняв, кто это. Прямая спина, идеально равнодушное выражение лица, голубые глаза-ракушки и тонкая нитка шрама на губе.

Позабыв о том, куда шла, Джейн решительно направилась к мужчинам. Разумеется, он заметил ее первым. Быть может, уже давно, раньше, чем она его.

– Мисс Картер, – произнес мужчина, внезапно оборачиваясь к ней. Джейн сдержанно кивнула.

– Здравствуйте, профессор Гвин.

Гвин едва заметно улыбнулся.

– Я больше не профессор. Джейн, это мой коллега, мракоборец мистер Тоун. Мистер Тоун, это моя бывшая ученица, Джейн Картер.

– Здрасте, – поздоровалась Джейн. Значит, это правда. Гвин действительно стал мракоборцем. А теперь из-за этого и Марлин станет.

– Так… вы вернулись в мракоборцы? – неловко спросила Джейн, гадая, не слишком ли это нагло с ее стороны. Однако Гвин ответил с присущим ему спокойствием:

– Да. Сейчас меня откомандировали патрулировать Хогсмит. Задание тихое и безобидное.

Мистер Тоун рассмеялся, но тут же сделал вид, что просто кашляет и спрятался за кружкой.

– Все хорошо, мисс Картер? – учтиво поинтересовался Гвин.

– Да, – поспешно ответила Джейн и тотчас отчаянно прикусила нижнюю губу. – Нет. Не совсем. Профессор…

Он понял, что что-то не так. Конечно, понял. Джейн и не сомневалась, что он догадается, едва взглянет ей в глаза. Лицо его не изменилось, оставаясь абсолютно спокойным, как гладь озера в штиль.

– Мистер Тоун, вам не пора осмотреть улицы? – учтиво обратился он к напарнику. Тот тоже не был дураком. Он хмыкнул, поднялся и стал надевать плащ.

– Как прикажете, – кивнул он и зашагал прочь. Гвин жестом пригласил Джейн занять место ушедшего мужчины.

– Итак, о чем вы хотели поговорить со мной?

Джейн, смотря на профессора, поняла, что соскучилась по ощущению на себе этих пронзительных голубых глаз.

– Я… Эдгар сказал, они искали вас… Ваши ученики… – она не это собиралась сказать, но не смогла.

Ничто не изменилось в лице мужчины.

– Я знаю. Мэтью Сноу отыскал меня. Они хотят, чтобы я продолжил их обучение.

Откровенность Гвина поражала, но Джейн уже привыкла к ней. Ведь она была единственной ученицей вне кружка, посвященной в тайны мужчины и его Древней магии. Она видела его жизнь, чувствовала его боль как свою.

– И что вы ответили?

– Что это невозможно больше. Я не могу вернуться в школу, а им опасно сбегать оттуда ради моих уроков. Им всем лучше забыть.

«Но и это невозможно, – подумала Джейн. – Они никогда вас не забудут. И вашу магию тоже».

– Как дела у мистера Боунса? – между тем поинтересовался Гвин. Разумеется, он знал, что они общаются.

– Неплохо. Даже хорошо.

Гвин сжал губы так, что скрипнули зубы.

– А у мисс Маккинон? Я не видел ее в Хогсмите.

В голосе не промелькнуло ни тени беспокойства или заинтересованности, но Джейн-то знала, что это обман. Марлин очень скучала по Гвину. И теперь Картер поняла, что и он тоже скучал по ней.

– Ее здесь нет, – ответила Джейн, внимательно наблюдая за профессором, чтобы ничего не пропустить. – Она занимается дополнительно. Потому что решила стать мракоборцем.

Если Гвин еще был способен на проявление удивления, то сейчас был тот самый момент. Правая его бровь выгнулась в дуге на мгновенье. И нечто секундной тенью мелькнуло в глазах.

– Вот как, – задумчиво произнес он. И голос его веял зимним холодом. – Это безрассудно.

«Это ради вас», – могла бы ответить Джейн, но ей хватило ума промолчать.

– Но вы же не об этом хотели поговорить со мной, – внезапно взглянул на Картер Гвин. – Так о чём? Что случилось?

Джейн ощутила внутреннюю дрожь. Она боялась этого разговора. Но не могла его миновать. Ей был так нужен Гвин, но она не знала, как его найти. И вот судьба или случай дали ей такой шанс. И она не могла его упустить. Потому что отчаянно нуждалась в ответах.

Она обернулась на дальний столик, за которым сидели ее друзья. Эми и Римус обнимались и шептались о чем-то. Джеймс с упоением рассказывал что-то Лили и Сириусу. Питер с удовольствием уплетал шоколадный кекс так, что запачкал кончик носа и губы.

Джейн снова с тоской взглянула на Гвина. И произнесла, поборов свой страх:

– Со мной что-то происходит. И я не знаю, что и почему. Я…

Гвин смотрел, не мигая и сведя брови. Слова застревали в горле, мысли путались.

– Иногда я… – Джейн ни разу еще не произносила этого вслух, – теряю зрение. И ничего не вижу.

Всё. Сказала. Петля на шее затянулась, мешая дышать. Девушка сжалась, ожидая. Гвин откинулся на спинку стула, скрестив пальцы рук.

– Как давно это началось? – деловито, совсем как врач, спросил он.

– Два месяца назад.

– И часто случается? Чаще одного раза в неделю?

– Нет. Не знаю… – Джейн задумалась, вспоминая. – Может быть. В последнее время чаще, чем в начале.

– Это происходит внезапно?

– Да. Я… я просто на пару мгновений ничего не вижу. А потом все снова нормально.

Гвин закрыл глаза. На лбу его пролегла морщинка. Брови сведены. Губы стиснуты. Джейн не было бы так страшно, если бы он не вел себя подобным образом. Его молчание, его погружение в мысли, пугало. Но Джейн не решалась нарушить его молчание. Наконец, Гвин открыл глаза. И то, как он взглянул на нее, заставило всё внутри девушки перевернуться.

– Думаю, вы и сами уже догадались, что происходит, – тихо и мрачно ответил Гвин. Джейн ожидала этого в глубине души, но запрещала себе думать о худшем. Еще надеялась, что причина может быть в другом.

Она с трудом сглотнула набравшуюся во рту слюну, но голос ее все равно был сиплым:

– Но… вы говорили, до первых симптомов пройдет лет десять…

Гвин с болью сжал губы.

– Я так же говорил, что не знаю всех сторон Древней магии, ведь тайны ее безграничны. Как говорил и то, что у всех последствия обряда по передаче жизненных сил проходят по-разному. Десять лет – это в среднем. Должно быть, что-то в вашем организме спровоцировало ускорение процессов.

– И что теперь? – вспыхнула Джейн. – Вы сказали, у меня будет время! Получается, нет? И может, я завтра полностью ослепну? А что потом? Через месяц перестану ходить, а через год всё забуду?

Гвин словно и не заметил начавшейся истерики девушки. Он мягко посмотрел на нее и тихо выдохнул:

– Мне жаль. Но такова плата за жизнь Эдгара. Вы отдали ему часть себя, и это не могло пройти бесследно. Я предупреждал вас о цене.

Верно. И Картер согласилась. Как могла она отказаться, зная, что тогда Эдгар умрет? Ей был предоставлен выбор, спасти его ценой своего здоровья, или дать умереть, но себе сохранить полноценную жизнь. Как Джейн могла поступить иначе? Никогда бы она не простила себе, если бы в ту ночь струсила. Гвин сказал, что через десять лет после обряда она начнет терять зрение. Постепенно ноги перестанут ходить. А в конце ей откажет память. Но он говорил о том, что на всё это уйдет как минимум двадцать лет, а то и больше. И потеря зрения начнется примерно лет через десять.

Джейн закрыла лицо руками. Почему все так? За что?

– Я думала, у меня будет время… До того, как я всё потеряю.

Она убрала руки и решительно взглянула на Гвина.

– Может, кто-то другой знает? Мы могли бы спросить…

Но профессор резко помотал головой.

– Нет, – отрезал он. – Все, кто могли знать, мертвы. Остался только я.

Джейн ведь знала это. Знала, что он Последний Жрец. Просто паника мешала ей думать здраво.

– Тогда… профессор… сэр… возможно, есть способ замедлить это… Ведь только полгода прошло!

Гвин не отвел взгляда. И лицо его оставалось непоколебимым. Будь на его месте Джейн, говори она кому-то те ужасы, что говорил он, она бы не смогла так спокойно смотреть в лицо.

– Всё уже началось, Джейн. Процесс необратим. Возможно, в старых книгах в Особой секции есть что-то, но я не уверен. В любом случае, мне не попасть туда, а у вас нет разрешения.

Джейн провела руками по лицу. Все это сон, пусть сон, пусть кошмар. Пожалуйста. Но тогда вся ее жизнь – сон.

– Что же мне делать, профессор? – пролепетала она потерянным голосом, чувствуя себя маленькой напуганной девочкой. Раньше в подобные минуты рядом всегда оказывался Ник. Старший брат как никто умел успокоить ее и дать нужный совет. Но он мёртв. Мёртв.