Текст книги "Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Мрамория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

– Di te ament! (Формула приветствия у римлян: Да хранят тебя боги)

Марс широко оскалился, очередной раз поражаясь, что ему не на шутку повезло. Перестав жалеть и играть в пол силы, божество призвало свое копье. Он усмехнулся, и Стивен чуть склонил голову. Росс перевернул оружие обратной стороной, нападая с помощью древка.

– Воспринимаешь меня как равного себе? Я польщен до глубины души.

– Не скалься, дуралей, – блондин закрутил древко в руках и выставил вперед тупой конец, – Лучше нападай.

Стивен едва заметно усмехнулся – в его руках по-прежнему ничего не было. Его любимый топор мог нанести Эверетту непоправимый урон, и тогда праздник перестал бы быть таким веселым, поэтому он, как и прежде, сражался голыми руками. Перехватив оружие рукой и с легкостью вырвав древко из рук блондина, он оценивающе рассмотрел оружие, стукнув им о землю.

– Так вот какое оно в действии, – чародей весело вздохнул, не сразу обратив внимание на пристальные взгляды, – Что?

– Ты отнял у него копьё? – Тор тихо хохотнул, толкнув такого же обалдевшего Росса в плечо.

– Ну, – маг заморгал и виновато протянул Марсу оружие назад, – Черт, так значит я все же где-то ошибся. Прости, просто ты не очень крепко его держал, Эверетт.

– Он что, оправдывается? – Асгардец удивился еще сильнее, в то время как бог войны, чуть склонив голову вбок, с умилением и странной радостью наблюдал за человеком.

Стивен второй раз на его памяти казался настолько растерянным и даже испуганным. Верховный маг видимо боялся, что сделал что-то не так, и его божество разозлится от столь наглого поведения.

– Я не ошибся, – весело сказал Эверетт, принимая свое легендарное оружие назад, – Ты заслуживаешь меня так же, как я тебя.

Стрэндж на пару секунд задумался, явно переваривая фразу, а потом облегченно выдохнул, прижав руку к груди. Он не облажался со всеми этими сложными римскими традициями, просто Эверетт был удивлен, что Стивен в принципе был способен вырвать столь могущественный артефакт из его рук.

– Теперь я полностью спокоен, – чуть кивнул волк, – Буду спокоен всю оставшуюся жизнь, Стивен.

– В моем храме тебе всегда рады, Эверетт, – чародей нежно улыбнулся.

Остальные, приняв подобные речи за очень официальный тон, упустили из виду, с какой нежностью люди смотрели друг на друга. Стивен слегка сожмурил глаза, а Эверетт отчего-то кивнул, так же любовно улыбаясь.

– Пора, – сказал наконец Стрэндж, смотря на прибывших, – Иначе остальные начнут переживать.

– И как мы доберемся? – Тони фыркнул, – Тут как в Бермудском треугольнике – у меня все базы данных слетают.

Маг оценивающе посмотрел на своих гостей. Он слегка прикрыл глаза, складывая руки за спиной:

– Это же Камар-Тадж, Тони. Поэтому ожидай всякого рода странностей и чудес.

– Это, например, каких?

– Вот таких, – он начертил печать в воздухе, как и его учитель когда-то. Вписав несколько кругов в квадрат он бросил эту печать на землю, коротким движением приводя ее в движение. Люди, стоящие на золотой печати, с легкостью поднялись в воздух и медленно заскользили в сторону храма.

Стивен улыбнулся, разглядывая Эверетта. Бог качнул головой и мягко сказал:

– Ты вот без пафоса не мог?

– Нет. Это свадьба: что хочу, то и делаю, – Стивен хохотнул, быстро забираясь на плечо Смауга, и покосившись на своего верного и любимого друга, сказал:

– Ты позволишь, Смауг?

– Ему можно, но не слишком пользуйся этим, волшебник.

Стивен протянул руку, помогая Эверетту забраться на гребень и фыркнул носом, когда волк, пошатываясь, старался удержать равновесие. Он обхватил мага за предплечья, разглядывая чародея, когда они поднялись в воздух быстрым и сильным рывком.

– Что же ты творишь, Стрэндж? – усмехнулся бог, – Что ты, черт возьми, творишь, и главное – почему мне это так нравится?

– Ну, – он подмигнул, – Потому что ты меня любишь, и тебе нравится жить такой сумасшедшей жизнью.

– Да, как и тебе.

– О, я от своей жизни так и вовсе тащусь, – мужчина стиснул божество в объятиях, – Особенно теперь.

Марс легко перемахнул через стену, поманив чародея рукой. Однако, Стивен не мог без выпендрежа на таком мероприятии, как говорилось ранее. Чародей прошествовал по воздуху, сопрягая каждый свой шаг с печатью под своими ногами, и легко встал рядом с Россом, подмигнув ему.

– Выпендрежник.

– Зануда, – мужчина хохотнул, спрыгнув вниз, и, посмотрев на бога войны, почтительно отступил в сторону, позволяя ему так же слезть.

– Тут нужно бы сделать нормальный вход, а не по стенам лазить.

– А он есть, – Стивен посмотрел на Питера как на идиота.

– Где?

– Вон там, – нервно рассмеялся мужчина, показывая на северную часть храма, – Ну ты даешь.

– Да, в самом деле, чего это я такой тупой, – с сарказмом ответил страж галактики.

– И правда, в кого ты такой, Питер? – с такой же иронией продекламировал человек.

– Верно в папу пошел умом, он у меня тоже дурачок был.

Мужчины тихо улыбнулись друг другу, и наконец, Квилл, прихватив чародея в объятия, сильно постучал того по спине, слегка поджал губы и закивал. Пора было начинать.

Стрэндж глубоко вздохнул через нос и кивнул в ответ. Эверетт до сего момента не задавался рядом вопросов, но пока они шли вперед к стоящему в конце площадки Вонгу и фамильяру, он вдруг плотно сжал челюсти, начиная нервничать. Он ни разу не видел кольца; да, собственно, Стивен ему и не предлагал ничего подобного, а теперь, когда Ма и Вонг были так близко, Стрэндж мягко коснулся его руки, как бы украдкой, заставляя успокоиться и не нервничать. Это был сюрприз, вот и все. Магия, которая должна твориться в стенах Камар-Таджа; часть той традиции о которой чародей никогда не говорил. Они наконец оказались у небольшого пьедестала. Вонг довольно улыбнулся, сложив руки за спиной.

– Сегодня мы собрались для того, чтобы соединить две эти души. Прошу произнести Ваши клятвы.

Эверетт нервно улыбнулся, глядя на Стивена, и тихо кашлянул. Все, что он подготовил заранее сейчас вылетело из его головы напрочь, поэтому мужчина на секунду растерялся, но глянув на Стрэнджа, почувствовал три коротких сжатия и смог выдохнуть. Плевать, что он там готовил. Он будет говорить все как есть:

– Давным-давно, когда мир был светлее и ярче, – он мягко улыбнулся, – Я пришел сюда с определенной целью. Я должен был защищать людей, беречь их и помогать им в борьбе. Бился рядом с ними бок о бок, жил с ними, радовался и горевал с ними. Каждый мой день был наполнен либо воинственным кличем, либо горьким воплем. Я всегда шел этой тропой, потому что по природе своей я воин. Я таким был, таким останусь и таким умру. Дай мне и сейчас латы, и я пойду воевать; и самая большая прелесть моей жизни заключается в том, что ты совсем не отрицаешь и не понукаешь меня этим, Стрэндж. Ты дал мне то, о чем я мечтал всю свою очень долгую жизнь – место, в которое я хотел бы возвращаться; где меня ждут; где мне всегда рады. Ты дал мне свободу, подарил на блюде целый мир. Я хочу и буду хотеть быть рядом с тобой до конца своих дней, каждый час и каждую секунду своей жизни. Тебе по праву принадлежит не только моя голова, но и мое сердце, моя душа. Клянусь каждый день убеждать тебя и доказывать, что ты имеешь на это право. Я хочу жить рядом с тобой, хочу просыпаться рядом с тобой, идти штурмом на любую крепость и, если понадобиться я закрою тебя собой, потому что я больше не могу представить своей жизни без тебя, Стивен. Ты весь мой мир. Ты моя любовь, моя мудрость, моя доблесть. Позволь же мне разделить с тобой пополам всю радость которая нас ждет, позволь мне разделить с тобой боль, горечь, счастье и любовь. Позволь мне однажды уйти вместе с тобой. Клянусь, я пойду за тобой куда угодно: хоть к черту в кузню, хоть на тот свет. Позволь мне любить тебя каждой частицей своей старой души и охранять твой сон. Позволь мне быть с тобой, Стивен, потому что ты для меня и есть мир, вся моя вселенная. Что ты скажешь?

Стрэндж приоткрыл рот и медленно закрыл, судорожно сглатывая. Он медленно моргнул и наконец улыбнулся, лишь самую малость поднимая уголки губ, но глаза его весело блестели, как не блестели никогда на памяти Росса:

– Я скажу да. Я всегда скажу тебе да, Эверетт. Что бы не случилось, сколько бы лет не прошло. Я говорил и буду говорить тебе да. Ты можешь творить безумие, даже перевернуть вверх дном весь мир – я просто все расставлю на свои места вслед за тобой. Сколь бы не был свиреп и горд твой нрав, я буду принимать тебя. Буду любить и ценить тебя, как не любили и не ценили никогда. Я клянусь защищать и оберегать тебя так же, как и ты меня; обещаю прикрывать и слушать тебя. Я буду твоим миром, твоим рубежом. Клянусь верить в тебя до конца своих дней. Я готов отдать тебе все, что имею, по первому же твоему требованию; готов вверить тебе свою жизнь и душу. Никого на свете я не любил так сильно, как люблю тебя. Я слышу, я чувствую, я знаю тебя каждой клеткой своего тела. Я ощущаю биение твоего сердца и знаю твои мысли своим разумом. Я принадлежу тебе душой, и если ты говоришь, что готов идти вместе со мной хоть к черту в кузню, хоть на тот свет, то я постараюсь сделать так, чтобы ты не скучал ни дня. Чтобы чувствовал себя молодым еще сотню лет. Постараюсь прожить для тебя как можно дольше, потому что не смогу смириться с тем, что больше никогда не увижу тебя в гостиной за просмотром сериалов; твои забавные шампуни и то, как ты смешно умиляешься с выдр. Мне плевать, каким тебя знает мир. Мне плевать, как сильно тебя проклинают те, кому ты не угодил и плевать, что говорят все прочие. Я знаю тебя как самого нежного, верного, доброго и отзывчивого из всех, кто живет на этом свете. Мне не нужно притворяться и таиться рядом с тобой: ты так же принимаешь и понимаешь меня, как я тебя. Ты только начинаешь думать, а я уже знаю, что ты хочешь сказать. Ты начинаешь говорить, а я уже говорю. Я продолжение тебя. Я был им и буду. Нет ничего на Земле, чего я хотел бы так сильно, как сделать тебя самым счастливым. Чтобы ты мог просыпаться по утрам и знать твердо, без каких-либо «если», что все будет хорошо, потому что я берегу и люблю тебя. Я умру за тебя, как и ты за меня, и это делает нас друзьями, семьей, супругами и кем угодно еще, просто потому что у нас есть мы, – мужчина мягко коснулся рукой чужой груди. Монета тут же оказалась в его ладони; она изменялась буквально на глазах, сворачиваясь Уроборосом вокруг самой себя, образуя кольцо, – Я подарил тебе свой разум, свое тело, свою душу и вот теперь предлагаю тебе свою жизнь, потому что она по праву принадлежит тебе, и всегда будет принадлежать лишь одному тебе до самого последнего дня. Ты согласен принять ее? Мою жизнь, мою душу, всего меня?

– Да, – еле выдохнул бог войны, смотря на Стивена безотрывно, – Да, я согласен принять тебя.

Вонг умиленно расплылся в улыбке, и не сразу вернулся в реальность, так и продолжая смотреть на людей. Наконец их поверенный тихо хохотнул и проговорил:

– Властью данной мне от Вишанти и штатом Нью-Джерси, обменяйтесь кольцами и поцелуйтесь наконец, – он вздохнул, – Потому что я боюсь, что сейчас разрыдаюсь как девчонка.

Стивен нежно улыбнулся на пару с Эвереттом, он надел кольцо на палец бога и так же дал свою руку, разрешая вернуть реликвию на положенное ей место. Росс чуть прикрыл глаза, рассматривая мага с нежностью. Чародей, мягко прихватив его за лицо ладонями, прижал к себе, нежно касаясь губ – ласково и нежно, со всей любовью. Эверетт ответил тем же, прижимая мужчину к себе за спину. Под общий восторженный гул и свист, люди посмотрели друг другу в глаза с пониманием и Эверетт слегка кивнул, тихо шепнув:

– Ты теперь мой, до самого конца.

– О, с большой радостью, – маг коротко хохотнул снова, утянув бога в поцелуй.

***

Праздник длился до самой поздней ночи, пока солнце не начало проглядывать на небосклоне. Они захмелели и веселились, они ощущали себя в Камар-Тадже живыми и счастливыми. Ученики Стрэнджа напились и устроились в гостиной храма, а пришедшие боги, просто устав веселиться всю ночь, наконец отчалили в комнаты. Проблематичней всех оказался Тор и Старк: эти двое били посуду и бутылки об пол, придя в полную негодность, и на манер богов Асгарда Железный Человек требовал еще хмельной браги из храма Стрэнджа. К счастью, пришедшие на праздник соратники Эверетта, что танцевали полночи, разнося повсюду звуки своей музыки, сумели угомонить Тони и присоединиться к ним. С тех пор ни Стивен, ни Эверетт гения не видели, а сейчас они наконец смогли остаться одни.

Росс украдкой улыбнулся, выходя из своего укрытия. Бог шествовал с достоинством, убрав руки за спину; его глаза чуть подсвечивались в темноте. Он подошел впритык и поднял голову.

– Ты прекрасен, Стивен, – он чуть сожмурил глаза.

– Я выгляжу так, как ты когда-то хотел, в отличии от тебя, – мужчина тоже нежно улыбнулся в ответ.

– Ты о том, что я в костюме, а не так, как полагается выглядеть богу войны?

– Именно, – Стрэндж облизал губы, – Как тебе должно выглядеть без прикрас?

– Как… – он задумался, – Центурион. В белом плаще, с кровавым подбоем и римском обмундировании, шлеме, с копьем и щитом в руках.

Глаза мага живо заблестели, и он приподнял брови, начав масляно улыбаться.

– Нет, – Эверетт нежно засмеялся, – Нет.

– Да, – закачал головой чародей, – Это же потрясающе. Я хочу увидеть это.

– Стивен. Ну что ты делаешь? Хорошо… я соглашусь, если, – он пригрозил пальцем.

– Если?

– Обязуешься провести со мной первую брачную ночь по тем обрядам, что трактует Камар-Тадж. Согласен?

– У нас сложные и долгие обряды. Ты уверен, что хочешь этого?

– Я знаю, что хочу быть частью тебя, – блондин глубоко вздохнул, погладив его щеку, – Камар-Тадж часть тебя, и я буду красть тебя каждый день, забирать и присваивать все больше и больше. Удивительно, что чем больше ты даешь мне свободы, и чем меньше наседаешь на меня, тем больше я хочу принадлежать тебе.

– Да, – брюнет ласково улыбнулся, подставляясь под руку, и прижал ее сверху своей, прикрыв глаза, – Хорошо, мой милый демиург, я проведу для тебя обряд по всем правилам, чтобы к концу ночи у тебя кости расплавились от удовольствия.

Росс выдохнул сквозь сжатые зубы и сверкнул глазами. В его руке уже блестело копьё своим пленительным серебряным отливом, с легким шуршанием на плечи улегся белый снаружи плащ и кроваво-красный внутри. Нагрудник с рельефом, плотно крепясь к телу длинными ремнями, уходил за плащ, исчезая где-то у торса; на плечах висели короткие кисти железных доспехов; и шлем, который у римлян стал своего рода отличительной чертой, с длинной, красной щетиной, идущей от лба вниз. Эверетт отодвинул круглый щит с головой волка вбок и широко и довольно усмехнулся, наблюдая за реакцией Стивена. Он выпятил грудь и пророкотал:

– Нравлюсь я тебе, муж мой?

Стивен сглотнул, ощущая, как у него него подгибаются колени. Удержать себя в вертикальном положении оказалось чертовски сложным. Марс выглядел не просто воинственно… он казался поистине потрясающим. Стрэндж ощущал трепет и восторг. Настоящий, великолепный боец, воин, гладиатор. Он открывал и закрывал рот. В его храме жило множество богов, и многие были из них весьма воинственны, суровы и злы в своем нраве, но этот… Если бы Эверетт когда-нибудь даже просто шепнул ему о зове на бой, он бы пошел. Не глядя взял бы оружие в руки и встал бы на защиту своего дома, но Эверетт никогда не позовет его. Он встанет скорее сам, выставив вперед копьё, и будет злобно ухмыляться в лицо опасности. Это был не Джон, не Артур, и даже не Бильбо. Ни одна из параллелей Эверетта не могла вселить в него такой грохочущий восторг. Ему повезло, чертовски повезло. Существо, выбравшее его, было одним из тех, о ком складывают легенды и мифы. Эверетт был все равно что единорог – последний, великий, грозный. Сейчас же эта великая мощь развернулась в полной красе перед ним.

Стивен чуть покачал головой. Они мир и война. Бог и человек. Даже сейчас, стоя друг напротив друга, это чувствовалось так ярко, так сильно, что можно было руками трогать раскаленное пространство между ними, и не было на свете ничего ужасней мира влюбленного в войну, как и не было ничего прекраснее войны влюбленной в мир. Пока они будут вместе, как пылающее жаром солнце и спокойная, утешающая луна – Земля будет защищена. Кто бы на нее не пожаловал. Сейчас же Стрэндж ласково подцепил его шлем рукой, не зная, можно ли так делать или нет, но его обожание и любовь больше были не в силах молчать. Брюнет ласково снял его с чужой головы и полуприкрыл глаза, ощущая, как магия медленно наполняла его сердце.

– Что ты делаешь, Стивен? – божество ответило любящим взглядом.

– Я не знаю, – он тихо шепнул, – Просто я чувствую такой…трепет.

Мелкие огоньки света танцевали возле них по кругу, закручиваясь по спирали, когда Стивен, коснувшись его щита, стащил с руки, так же складывая его на землю. Росс нежно улыбнулся, вслед за действиями Стивена предметы его амуниции исчезали, стоило им лишь устроиться на земле. Стрэндж коснулся губами его второй руки, забрав копьё, и оружие промолчало, покорно устраиваясь на плитке. Эверетт улыбнулся еще шире, как зачарованный глядя на то, как мир разоружает его, как он своей легкой рукой делает грозного бога мягким, мурчащим котенком. Стивен прижался губами к его шее, мягко начав подталкивать к комнатам храма. Он пролез руками под чужой плащ, судорожно вздыхая и найдя ремни на спине, расстегнул нагрудник, который присоединился ко всем прочим атрибутам. Эверетт коротко хохотнул, подставляя ему руки с щитками, давая стянуть их по одному. Новые детали с тихим звоном рухнули на пол, теперь ему нужно было снять плащ, нижнюю рубашку, птерюгес*, поножи* и котурны*. Чародей прижался плотнее к чужой шее, пролезая руками под его одежду, пытаясь не задохнуться от восторга, и едва-едва добравшись до собственной спальни, при этом ударившись по пути, кажется, обо все выступы, они едва сумели зайти в комнату. К этому моменту на Россе остались лишь поножи да обувь. Мужчина прижал к себе обнаженного бога, и медленно спустившись вниз по животу прихватил одну ногу, расстегивая ремни на голени. Стивен сложил защиту на пол, она тут же исчезла; и вот, последнее, что осталось снять, были котурны. Сложная обувь опутывала ноги множеством ремней, и не имела своей привычной высокой платформы; он, уже привыкший находить узлы и распутывать их, потянул за одну из широких лент, тут же освобождая ногу, прижался губами к своду стопы, мягко целуя и так же распустил ленты на второй ноге, избавляя ее от плена, тоже целуя. Чародей поднялся и плотно прижался, обняв его. Они все равно что картина Климта – нежные и трогательные. Эверетт прикрыл глаза, ощущая ласковый поцелуй в висок.

– А ты? – он улыбнулся.

– Ты хотел обряд, верно?

– Да, – кивнул бог, – Хотел.

– Тогда, чтобы ты не сорвался, я еще какое-то время побуду в одежде, а потом ты можешь меня так же раздеть.

– Дольше буду любоваться тобой, – Росс легко забрался на человека, обхватил ногами его торс и тихо хохотнул, – Неси меня к кровати, да поживее!

Стрэндж коротко хохотнул ему в грудь и пошел боком, прихватив его под ноги, чтобы удержать на себе. Найдя кровать он присел на одно колено, устраивая свою ценную ношу на одеяле. Маг мягко погладил держатели плаща, и тот послушно открепился, перелетая на чужие голые плечи. Он в очередной раз огладил его спину руками и поцеловал в живот, едва сумев заставить себя оторваться от Эверетта. Мужчина сжал руку до боли и возбуждение немного отступило. Он встал на ноги и подошел к небольшому дубовому комоду и потянул ручку верхнего шкафчика, вытаскивая все необходимые ингредиенты. Щелчок пальцев, и палочки задымили своим сладковатым ароматом, дымясь мерной, тонкой струйкой и поднимаясь все выше. Стивен прихватил раскладной столик и поставил в рядок несколько предметов. Эверетт заметил среди атрибутов длинную трубку и мелкую зеленную стружку из каких-то листьев. Брюнет удобно устроился на боку, поправив длинные складки кафтана и пояса. Его обувь уже покоилась у кровати, и Росс нежно хохотнул, рассматривая его голые стопы. В комнате поднялся дым и Стрэндж надолго затянулся. Медленно выпуская его из легких, он протянул Эверетту трубку.

– Что это? – божество усмехнулось.

– Опиум.

– Опиум? – теперь Эверетт нахмурился, желая получить объяснения.

– Первая брачная ночь предполагала, что невеста невинна, а опиум снимает напряжение и боль… а так как это наркотик, то ты еще и получаешь дозу расслабления. Мы в Тибете… можешь представить, сколько тут маковых полей? Бери, больше такого тебе никто не предложит.

– Его курить как сигареты?

– Почти, – он кивнул, – Только задерживаешь дым в легких и медленно выпускаешь.

Эверетт со вздохом принял трубку и затянулся, давая дыму погрузится внутрь. Густой, горьковатый и тяжелый. Он закашлялся и выдохнул его мелкими толчками, тут же ощущая удивительное расслабление. По спине прошлась теплая волна мурашек и осела в паху. Он сделал еще одну затяжку, и на сей раз протянул трубку Стивену. В комнате медленно поднимался дым, а Эверетт облизнул губы, полуприкрыв глаза. Мир вокруг начал медленно плавать, и он одобрительно закивал головой.

– А я что говорил? – он мягко улыбнулся, привставая, задержал дым в легких, и прижавшись к чужим губам, выдохнул в рот, заставляя Росса мелко задрожать от восторга.

Голый, уязвимый, нежный. Стрэндж облизал его губы, и было потянулся руками вниз, тут же одернул себя. Маг сглотнул и прикрыв глаза прихватил с раскладного столика новую вещицу. На сей раз круглую железную банку, наполненную порошком насыщенного оранжевого цвета. Стивен обмакнул в ней пальцы и поднес к лицу Эверетта, прочерчивая от лба линию. Божество узнало знакомый запах и глубоко вздохнуло, судорожно открывая рот и плотно прикрывая глаза, когда большой палец, спускаясь вниз по носу и широко открытым губам, медленно полз вниз до груди, касаясь живота и снова поднялся вверх, новой порцией очерчивая круг на животе, прямо вокруг пупка. Стивен коснулся губами его шеи и мягко шепнул:

– Теперь можешь раздеть меня.

Эверетт выдохнул, тут же открывая глаза, и с улыбкой прихватил чужие пояса, раздевая Стрэнджа, все равно что долгожданный подарок. Он подсел ближе, прихватив узел, и с легкостью потянул на себя. Он снимал кожаные ремни один за другим, скидывая их у кровати грудой. Стивен развел руки в стороны, давая в полной мере насладиться процессом. Волк вытянул его из кафтана и скинул к поясам, следом пошла нижняя рубашка и брюки. Эверетт легко снял с него нижнее белье и довольно застонал, пытаясь прижаться поближе. Стрэндж же прижал к его губам указательный палец и ласково улыбнулся:

– Подожди, это еще не все, не торопись, – он протянул божеству банку, – Теперь твоя очередь.

– Что мне нужно делать?

– Ты должен коснуться меня везде, где тебе хочется, – мужчина чуть сожмурил глаза.

– Мне банки не хватит, Стивен.

– Достану еще одну, так что вперед, давай, – он сел на пятки и распрямил плечи, полностью ему открывшись.

Росс долго смотрел на банку, впитывал тот запах что она издавала… так пах Стивен. Так пах сандал. Стивен пах им с ног до головы, и Эверетт прикусил нижнюю губу, перевернул небольшую баночку, обмакнул в рыжую пыльцу руки по самые запястья, и зарылся пальцами в чужие волосы, пачкая смоляные волосы в этом порошке. Божество, нежно целуя его, медленно опускалось ладонями вниз по шее и плечам. Он скользнул пальцами по спине, обвел его лопатки и позвоночник, и мягко юркнул в подмышечные впадины, призывая Стивена поднять руки над головой. Эверетт судорожно вздохнул и низко заскулил, прижавшись носом у подмышки. Запах Стивена. Его природный аромат, терпкий и теплый. Запах костров смешался с сандалом и дезодорантом, создавая что-то новое. Волк скользнул к его предплечьям и ладоням, огладил его пальцы и шрамы, перекинулся испачканными руками на грудь, он спускался все ниже, к животу и зарылся пальцами в лобковые волосы, Эверетт закусил губы снова, начав нежно ласкать уже возбужденного мага, разнося рыжий порошок по члену и мошонке, под судорожные вздохи Стивена. Сейчас он начнет еще больше задыхаться, покроется смазкой и весь взмокнет, отчего Эверетт сможет чувствовать любимые запахи все острее и будет возбуждаться снова и снова. Росс от этого низко всхлипнул и нехотя убрал руку от чародея, на сей раз скользя руками к ягодицам и ногам, он нежно трогал его и ласкал, оглаживая и целуя, хрипло выдохнул:

– Скажи, что это конец обряда, прошу, скажи, что это конец.

– Увы, нет, – брюнет тихо вздохнул, стараясь держать свои руки подальше от Росса, снова потянулся к тумбочке, и прихватил какой-то фрукт, похожий на сливу, – Но… но я счастлив знать, что ты без ума от меня от корней волос до самых стоп.

– Эй! – Эверетт усмехнулся, – Тебе не стыдно?

– Нет, – Стивен подмигнул, откусывая фрукт наполовину, вторую отдав божеству.

– А это что?

– Почти дуриан, но не воняет, и родом из глубин космоса. Маленький презент от моего мерзопакостного друга, – он хохотнул, – У меня нет фруктов, что указаны в обряде, но этот по смыслу подходит, а это главное.

– По смыслу? – Росс облизнулся, разглядывая его.

Нежный сок спустился вниз по подбородку и Стрэндж прижавшись губами, слизнул его с чужого подбородка, уже прихватывая последнюю банку с густой, кремообразной жижей.

– Афродизиаки. Знаешь, каким огромным усилием воли я сейчас сдерживаю себя? Ты себе и представить не можешь, – он уже обмакнул пальцы и растер липкую смазку между пальцев, уводя руку назад. Мужчина усадил божество себе на колени, и с упоением смотря Россу в лицо, протолкнул пальцы по одному, оглаживая нежные стенки. Он перехватил Эверетта второй рукой под спину и глухо застонал, проталкиваясь все сильнее и глубже. Чародей с удовольствием целуя чужие ключицы и шею, слушал тихие всхлипывания волка. Единение. Мягкое и чувственное. Стрэндж нежно улыбался весь перепачканный в порошке сандала, неспешно потакал чужим прихотям, он тихо шепнул:

– Так хорошо? – маг полуприкрыл глаза, осторожно подтягивая его ближе к себе.

Эверетт полуприкрыл глаза, чуть вздрагивая, и качнул головой, прижавшись в коротком поцелуе. Он прижал руки к чужим щекам, поглаживая, давая Стивену откликаться и тереться об ладони как кот.

– Я люблю тебя, – улыбнулся Росс.

– Ооо, – усмехнулся в ответ маг, – Как и я тебя.

Стивен приподнял голову, заглядывая в чужое лицо, когда агент, поднявшись на чужих бедрах, плавно опустился на него, предварительно убрав пальцы. Нежность и забота. Эверетт улыбнулся, схватив его пальцами за подбородок и плавно двинулся, заставив Стрэнджа сжать зубы от жара, однако чародей даже не зажмурился, боясь упустить хоть что-то, пока волк плавно поднимался и опускался, мягко целуя его в щеки и лоб. Он обвил его шею руками и чуть откинул голову назад. Брюнет, прихватив его под спину, уткнулся носом в яремную ямку, судорожно вдыхая и выдыхая, ощущая это благоговейное тепло и любовь, источаемые чужим телом. Им даже не было особой необходимости говорить о том, как они сильно нуждаются друг в друге – все было понятно и без слов. Стивен потакал ему, плавно двигаясь и наслаждаясь моментом от происходящего. Он не переживал такого ни с кем, и никогда и не хотел. Ему вполне хватало и Эверетта; так же, как и божеству более чем хватало этого странного, местами чудаковатого человека. Стрэндж приподнял его чуть выше под бедра и ласково улыбнулся. Росс удобно развалился под ним на кровати, уже обхватив его ногами за торс и коротко хохотнул от счастья, уже ощущая теплый поцелуй. Несмотря на всю сложную церемонию, призывающую их вцепиться в друг друга, они совершенно никуда не спешили, оттягивая момент единения на максимум. Эверетт мягко огладил его руками по спине, поднялся вверх, зарывшись в волосы на затылке, прижимая мужчину поближе к себе, ощущая растекающиеся по спине тягучие вспышки удовольствия. Стивен же, чуть улыбнувшись, с мурчанием исчез в его руках, ткнувшись носом в шею. Он приподнял Росса за таз руками и скользнул пальцами по длинным шрамам. Все их движения и прикосновения говорили сами за себя, и еще больше говорили о том, что они такое, когда их двое. Эверетт откинул голову и коротко дернулся, сжав мужчину ногами сильнее, и судорожно прижал к себе, кончая вместе со Стивеном.

Волк плотно закрыл глаза, тяжело втягивая воздух в легкие. Он еле смог приоткрыть глаз, когда брюнет, мягко целуя его в шею и висок, утробно заурчал как трактор. Божество, нежно улыбнувшись, поддалось на ласку, и их короткие катания по кровати закончились тем, что постель закончилась, и люди упали на пол. Пока Стивен смеялся, Росс, ругнувшись на родном ему языке, вскинул руки над головой, выкрикнув:

– В этом храме есть кровати побольше, черт тебя дери?

Стрэндж содрогаясь от смеха, уткнулся лицом в чужие ключицы то и дело фыркая носом, еле сдерживал подступающий хохот. Когда же его наконец отпустило, мужчина поднял голову, и масляно улыбнувшись, выдал:

– У нас перед ногами весь мир, мы можем выбрать любую кровать в этой вселенной. Скажи, какая тебе нужна, и я ее тебе достану.

– Тогда к черту кровати, – глаза его загорелись довольным огоньком, – Ты путешествовал, был везде. Покажи мне самое райское место на этой земле.

Брюнет цокнул языком и вздохнул:

– Боюсь, что это Санкторум. Однозначно Санкторум.

– А там же сейчас никого нет, так? – он довольно оскалился, – Дом пустой. Ни богов… ни Вонга. Никого. Никого. Понимаешь?

Стрэндж расплылся в довольной улыбке. Они могли творить все, что захотят; все, что угодно:

– Так, мой гений, – он подхватил Эверетта на руки, взял свое кольцо, – Я говорил, что обожаю тебя?

– Нет, не говорил, – бог войны довольно ощерился, не шибко сопротивляясь такому обращению с собой, и сложил руки на груди. Стрэндж быстро проделал портал и Эверетт усмехнулся. Они будто никуда и не уезжали.

Дом был пуст, и мужчины, словно двое подростков оставленных на выходные, переглянулись. Храм был в их полном распоряжении. Стивен как юнец разогнался на паркетном полу в кухню и скользнул в ящик за бутылкой, на что Росс лишь громко рассмеялся и прошествовал следом. Они безмерно радовались жизни, пили жидкость из горла, танцевали голыми в гостиной, вальсируя по огромному коридору, плавали в купальнях, отмываясь от сандала и курили. Стрэндж так и вовсе затягивался даже не вытаскивая сигарету из-за рта, пока плыл на спине по длинным линиям. Когда они обсохли, то снова вернулись на кухню и Стивен, надев фартук на голое тело, сделал блины, как давно и мечтал.

– Смотри как умею! – маг подкинул блин, и тот, пролетев мимо сковороды плюхнулся на пол под смех Росса.