Текст книги "Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Мрамория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 50 страниц)

– Я могу поймать что угодно, – он улыбнулся, – А тебя уж и подавно.

– Чем вы тут занимаетесь? – Эверетт улыбнулся, выходя из домика.

Его взору открылась странная, но забавная картинка. Ребенок, прыгая и веселясь пыталась поймать Стрэнджа, а он с легкостью избегал ее нападок, всякий раз уходя в сторону. Как именно Стивен просчитывал, куда в следующий раз кинется девочка, было для него тайной, покрытой мраком. Но вот он остановился и Рози просто врезалась в него, грозясь упасть, а Стрэндж с легкостью схватил ее за запястье, поднял на свое плечо, будто она была мешком картошки, и повернулся к Эверетту лицом.

– Чем мы тут занимаемся, Рози?

– Содомией! – весело крикнула девочка.

– Нет, милая, содомией мы занимаемся с Россом, а с тобой мы просто творим разврат.

– Ты чему ребенка учишь, Стивен? – фамильяр приоткрыл рот и заметно покраснел.

– Рози. – дал Стрэндж слово ребенку.

– Латинские термины – это штука полезная! – протараторила девочка, – Вот Эверетт, например, сейчас находится в состоянии прострации.

– Ааа… – блондин поднял палец.

– Ребенку польза, а мне развлечение, – маг спокойно пошел вперед, – У нее сейчас в мозги можно закачать что угодно, и она с легкостью переварит это. Тем более, что у нее тут появилась фатальная, навязчивая мысль…

– Я хочу быть нейрохирургом! – она весело улыбнулась, смотря на Росса, – Мозги! Я буду трогать мозги людей!

– А я пытаюсь отбить у нее это желание, – он чуть повернулся, – Как видишь, пока не получается.

Эверетт моргнул и пошел следом. В мире Бильбо и Смауга они были дольше всего. Они пробыли тут целую неделю, а коробка так и не открылась, сколько бы Стрэндж не дергал замки. Это значило лишь одно – то, зачем они здесь, еще не произошло, и им предстоит побыть тут чуть больше. Поэтому угнетенный и лишенный занятия Стивен, привыкший почти всегда заниматься каким-то делом, начал усиленно тренировать Рози, которая липла к нему, как маленькая рыба к большой акуле.

Поэтому совсем не удивительно, что ребенок начал говорить латинскими терминами. Странно, что она до сих пор этого не начала делать, ведь они уже довольно долго находились в пути.

– Тогда учи ее магии, – пожал плечами Росс.

– Я его просила, а он, – она показала на чародея рукой.

Мужчина, будто рассказывая зазубренную формулу, ответил без выражения и особого интереса, при этом уткнувшись в книгу с картами:

– Я не могу начать учить тебя магии, ты еще маленькая, а магия довольно опасная наука.

– Вот, – она сложила руки на груди.

Эверетт улыбнулся, подражая голосу девочки и так же начал клянчить:

– Стивен, научи меня магии!

– Я не могу начать учить тебя магии, ты слишком старый и бестолковый, а магия довольно опасная наука, – так же сухо ответил маг.

– Ах ты, – усмехнулся фамильяр, – Сам ты старый и бестолковый.

– Я не могу понять, почему коробка не открывается? – он приподнял брови, – Угрозы нет, все тихо и спокойно. В чем проблема?

– Может проблема… в вас? – говорит Смауг.

– О чем это он?

Стивен резко повернул голову и злобно поморщился, начиная шептать проклятья одними губами, но дракон понял его и тихо улыбнулся.

– Понятия не имею, – мужчина пожал плечами как ни в чем не бывало, – Просто передымил трубкой верно.

– Стивен? – Росс слегка приподнял бровь.

– Вот, – он ткнул пальцем в карту, – Тут находимся мы, а рядом есть небольшая деревушка. Там, я так понимаю, вы закупаетесь? Если мы еще останемся, то Бильбо начнет ворчать и бухтеть.

– Да, – дракон довольно сощурил глаза, – У нас, правда, лишь одна лошадь.

– Мне хватит, – мужчина провел рукой над книгой с картами и печать запомнила картинку местности как сканер, подсвечивая золотом рисунок.

– Я поеду с тобой.

– Я могу съездить за едой и один, это не опасная задача.

– Однако я все равно поеду с тобой, чтобы проконтролировать обстановку.

– Тогда… – он сузил глаза, – Тебе нужно переодеться. Ты привлекаешь много внимания в этом костюме.

– Но во что?

Стрэндж усмехнулся уголками губ.

Росс выглядел почти идентично тому как пришел в одежде которую дал ему Бильбо: все та же хлопковая рубашка и брюки серого цвета, с поясом поперек торса.

– Не хватает только шкуры волчьей на плечах и прямо один в один.

– У меня тогда с собой был вообще-то нож моего народа на поясе, – рыкнул обиженно фамильяр, – Как знак принадлежности.

– Я сохранил его, не переживай.

– Да? – встрепенулся Росс, – а моя одежда?

– Тоже цела, – он потер нос пальцами, – пришлось отдать ее в химчистку, чтобы убить этот запах, однако она в целости.

– Почему ты сохранил ее? – приподнял бровь волк, – Ведь я не могу ходить в ней по городу.

Чародей ничего не ответил, делая лишь короткие мудры, чтобы скрестить печати и из воздуха появилась практически идентичная шкура, какая была на его любимце при их первой встрече. Запрет на создание реальных вещей, который он поставил себе под знаком «нет» был нарушен, и маг совершенно невозмутимо взгромоздил шкуру на чужие плечи, ничего не говоря. Он посмотрел на крепления и щелкнул ими, удерживая эту вещицу на плечах блондина с молчаливым достоинством и совершенно игнорируя чужой удивленный взгляд. Он воспроизвел в памяти как выглядел нож, который вытаскивал Эверетт в тот день и печать снова мягко закрутилась, создавая его из пустого воздуха, он отодвинул чужую руку и заправил кинжал в ножны, вызвав у блондина судорожный вздох.

– Почему ты это делаешь для меня, Стивен?

Стрэндж улыбнулся украдкой и похлопал его по плечам, мягко и очень тепло.

– Вперед, нам пора.

Похоже, что Росс не был намерен отступать от него, он хотел знать, что побудило верховного мага нарушить собственный же запрет, который он специально создал. Такие вещи люди просто не нарушают, у них всегда есть веский довод. Он перехватил Стрэнджа и припер его к стене, удерживая мужчину за одежду.

– Стивен, ну-ка посмотри мне в глаза и скажи, зачем ты это сделал?

– А я разве что-то сделал? – он приподнял бровь, как ни в чем не бывало.

– Да. Все твое поведение в последнее время очень странное, но это… Такая магия сильно вредит твоему здоровью, и ты не станешь просто так это делать. Тогда зачем?

– Не знаю, захотелось, – весело ответил чародей.

– Захотелось говоришь, – он сузил глаза, – Когда я был слеп и ты мог так же сделать мне глаза, тогда тебе не хотелось, а сейчас… стоило мне только вспомнить про нож моего народа, как ты тут же метнулся. Что-то я не улавливаю.

Стивен отвернул голову, смотря в стену, и чуть усмехнулся:

– Да просто настроение, ничего более.

– Настроение, интересно, – он вдавил мужчину сильнее в стену, – Ты можешь без проблем мужика вдвое больше тебя вырубить, имея в арсенале лишь ноги, но почему-то не спешишь избавится от моего общества, почему? Что, тоже настроение?

– Нет, просто ты тепленький.

– Не ерничай, Стрэндж. Тут что-то не так, я знаю, и хочу чтобы ты ответил мне прямо.

– Может меня просто пьянит от здешнего воздуха, – он пожал плечом, – Вот и творю невесть что.

– Ты? – он тихо засмеялся, – Человек который просчитывает все на три шага вперед, вдруг, внезапно от хорошего воздуха нарушать свои запреты взялся?

– Да, – весело вздыхает маг, – Я такая вот ветреная натура, что поделать.

Эверетт посмотрел ему в глаза и заметил, что Стрэндж как-то иначе на него смотрел – слишком уж мягко и заботливо, даже несмотря на то, что последний весьма нерадушно прижимал его к стене торсом и руками. Что-то было не так с его взглядом. Пусть Стивен и не открывался ему, однако, он кажется, уже знал ответ на свой вопрос.

– Ты, – выдохнул фамильяр, отходя, – Ты… нет. Быть не может.

Стивен приподнял бровь и отряхнулся, поправив сбившуюся одежду.

– Ты влюблен в меня!

– Нет, – спокойно ответил маг.

– Врешь, я вижу, ты влюблен в меня.

– Это не так, – он вздохнул, – Я не влюблен в тебя, Эверетт.

– Ты…

– Я люблю тебя, – перебил его брюнет.

– Нет, – Росс нервно улыбнулся, – Нет, быть этого не может!

– Я в принципе предполагал, что ты именно так среагируешь, – он привалился плечом к косяку двери.

– Ты не можешь. Ну почему, почему? – он провел руками по лицу.

– По алфавиту будет дольше, могу по цифрам сказать.

– Ты невозможен, нет, – он замахал руками, – Нет, я не верю в это!

– Ты так нервничаешь, будто это обязывает тебя к чему то, честное слово, – он коротко хохотнул.

– Но кто ты, а кто я, – он перевел кистью от себя к Стивену.

– А что, мы живем в пятнадцатом веке?

– Ты верховный маг земли, черт тебя дери, а я твой фамильяр! – рявкнул блондин, – Это имеет значение!

– Для кого? Мне не перед кем отчитываться, я сам себе глава, – брюнет пожал плечами.

– Другие тебя не поймут, нет.

– Ну… это тоже не слишком-то мне важно. К тому же я не стану орать об этом на каждом углу.

– Я фамильяр! – рыкнул Росс, подходя ближе, – Я обязан тебя защищать, заботиться о тебе и быть твоим помощником.

– Кто же виноват в том, что ты, – улыбнулся Стрэндж, смотря на него, – Столь потрясающий, что я в твоем присутствии размягчаюсь как сыр на сковороде.

– Это неправильно, нет, так не должно быть.

– Господи, – выдохнул чародей, – Как же я хочу тебя сейчас трахнуть, жаль нельзя.

– Перестань издеваться, – Эверетт скулил, потирая виски и ходил по комнате, – А ты не можешь ну…

– Что?

– Разлюбить меня.

– Прости, забыл эту способность в других штанах, – он с сочувствием цокнул языком, – Верно придется тебе терпеть меня.

– Перестань! – Эверет начал краснеть, и непонятно – от ярости или от смущения.

Стрэндж усмехнулся и послал воздушный поцелуй, и Росс разозлился еще пуще, уже начиная шипеть.

– Господи, если бы я знал, что ты именно так реагировать будешь, я бы уже давно это сказал, – он показал указательным пальцем на Эверетта, – У тебя на щеках можно яичницу жарить.

– Да хватит! – он взвизгнул и поднял глаза к потолку, – Господи, почему я?

– Ну, я могу ответить вместо него, если ты конечно готов услышать ответ.

– Хорошо, – тяжело выдохнул мужчина, – Хочу услышать почему.

– Просто ты… – он подошел чуть ближе, заставляя Росса отходить назад, – Удивительный. У меня ни от кого и никогда так не стучало сердце, и если бы я просто хотел тебя, то понял бы это. Однако, – он подошел еще на пару шагов ближе, отчего Эверетт уперся в стену, – Нет, ты восхищаешь меня, волнуешь все мое существо одним своим присутствием и, если бы ты попросил меня, например, бросить к твоим ногам парочку другую планет, я бы это сделал и даже думать не стал. У тебя есть такая власть надо мной, какую ты себе даже вообразить не можешь, и будем надеяться, что ты грамотно будешь распоряжаться ей, потому что иначе…

Стивен мягко прижал его своей грудью к стене, глядя прямо в глаза и украдкой улыбнулся склонившись чуть ниже, поцеловал за ухо, тихо шепнув:

– … я по первому же твоему требованию разнесу к чертовой матери целые галактики.

Эверетт втянул воздух носом и посмотрел на мага. Тот не шутил, понял фамильяр. Он был сейчас серьезен и это, пожалуй, впервые пугало его до чертиков. Ужасало и то, что мужчина, стоящий напротив него, взаправду все это мог сделать, не шутя. Ему только стоило перестать контролировать себя и сдерживать резервы и все – целая вселенная накроется медным тазом. Он уже однажды испытал лишь малую долю его мощи и теперь пугался перспектив такой взрывоопасной любви. Росс сжался, упираясь в стену все сильней. Даже если он скажет «нет», это не означает, что чувства его человека исчезнут, напротив – скорее станут крепче, а он даже близко не испытывал ничего подобного к Стивену. Он был ему разве что, пожалуй, симпатичен. Волк любил лишь однажды, много, много лет назад. Его чувства тогда ничуть не отличались от того, что испытывал чародей к нему сейчас, а потому он знал, насколько оно может быть всепоглощающим. Когда-то он так же заявил это человеку из прошлого и тот благородно и трепетно позволял ему находится рядом с собой и любить, а сейчас судьба сыграла с ним злую шутку, сделав его самого объектом любви.

Ему не стоило тогда поддаваться голоду, потом не стоило поддаваться своим ощущениям и наконец не стоило поддаваться своим желаниям. Он должен был быть тверже, а вот что получилось. Оттолкнуть мага он не мог по нескольким причинам. Во-первых, это было бессмысленно. Стивен знал о его отсутствии чувств и, кажется, совершенно спокойно относился к этому. Во-вторых, он находился в контракте со Стрэнджем, а значит не мог перестать с ним спать или просто абстрагироваться от него и в-третьих, маг является источником его пищи, а голодать снова он уже не сможет, не заставит себя. Выходит, он в клетке.

– Я… – судорожно начал было Росс.

– Никто не призывает тебя отвечать мне взаимностью, по-крайней мере сейчас, – он слегка приподнял бровь, – Я люблю тебя уже довольно давно, но пока я не сказал это вслух, ты ничего и не заметил. Поэтому можешь не беспокоиться, наши отношения будут прежними.

Росс чуть приподнял брови, начав моргать.

– Да, не удивляйся, – Стивен хохотнул, – Я как не давил на тебя, так и не буду. Почти ничего не изменится.

– А что же изменится? – выдохнул Росс, ощущая, как будто камень упал с плеч.

– Ну… – он улыбнулся и замурчал, – Я стану немного мягче с тобой и буду при любом удобном случае говорить, что люблю тебя.

– Что? – взвизгнул фамильяр.

– Я люблю тебя, – он чуть засмеялся и прижался в поцелуе, мягко проникая языком в горячий рот. Он очертил стенки и толкнулся сильнее, отчего Росс дернулся и застонал, чувствуя, как в него течет чужая магия и начинает крутить и сводить живот от ее жаркого давления внутри. Когда Стивен оторвался, он тихо заскулил, выпустив маленькое облачко пара.

– А еще я буду перекармливать тебя всем, что у меня имеется. Готовься к тому, что тебе теперь всегда будет слишком душно, – он вдавил Росса в стену, – Слишком хорошо, слишком сыто, и однажды ты расплавишься в моих руках и ответишь мне взаимностью, потому что уже не сможешь представить своего существования без всего этого. Не сможешь представить своего существования без меня.

Эверетт сглотнул, ощущая почему-то, что возбуждается от этих слов, от нежного взгляда мага и от его тепла. Его угрозы были правдой, Эверетту предстояло адаптироваться к такому перееданию на всех возможных уровнях и состояниях.

– Пойдем, – тихо шепнул мужчина, – Нужно закупиться, иначе я просто сорвусь и возьму тебя прямо тут. Ты ведь не готов к этому в таком месте, верно?

– Да, не готов, – судорожно выдохнул блондин.

– Потерпи до Санкторума, – он чуть щурится, – Там я могу тебя удерживать сутками напролет в спальне.

Эверетт вдруг нервно облизнулся и потупился, и, оттолкнув мага, прошел вперед:

– Давай уже наконец закупимся тем, что просили эти двое, и думаю теперь коробка откроется.

– О, думаю да, – Стивен проследил взглядом за идущим рядом с ним человеком и послушно пропустил его вперед.

***

Ехать вверх по долине верхом на лошади ему не нравилось. Совсем не нравилось. Однако Смауг запихнул Росса в седло с такой улыбкой, а если точнее сказать – оскалом, что фамильяр спуститься как-то не рискнул. Стивен уселся сзади, перехватив поводья, и сейчас слышались лишь шаги лошади, идущей по открытым полям.

– Помнишь, я победил в бильярдной?

– Да, – улыбнувшись ответил мужчина, – И что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты отвечал правдой на все мои вопросы.

– Договорились, – он чуть кивнул.

– Где ты научился так хорошо ездить на лошади?

– Я родом из Небраски, – Стивен неотрывно смотрел вперед, – Все детство пас скот, а это удобнее делать верхом.*

– Вот как…

– Удивительно, что человек, который жил в 18 веке, этого делать не умеет, ведь единственным транспортным средством тогда, пожалуй, была лошадь.

– Я волк! – огрызнулся мужчина, – Я предпочитал есть парнокопытных, а не передвигаться на них верхом.

– Будем надеяться, что эта кобылка не знает сего факта, иначе мне знатно прилетит, если она встанет на дыбы.

Они раскачивались вслед за движениями спокойно идущей лошади, и Росс вдруг задумался, приподняв бровь:

– Смауг больно какой-то довольный был.

– Ну еще бы, мы ведь наконец ушли из дома, – он фыркнул, – Такой шанс.

– Нет, ты снова врешь. Я уже кожей чувствую, когда ты лжешь. Он знал, потому и такой довольный.

– Хочешь продолжить нашу беседу? – Стивен усмехнулся, наблюдая за пейзажем впереди.

– Меня вполне устроит, если ты будешь просто говорить правду.

– Как насчет 50 на 50?

– Идет, – кивнул фамильяр, – Итак, Смауг знал?

– Смауг знал, – он улыбнулся, – Более того, он фактически подтолкнул меня к этому.

– Хорошо, кто еще знал?

– Все, дурачок тут только один, ну Рози еще, в силу возраста.

– Артур.

– Да, – он кивнул.

– Шерлок?

– О, да, – он снова кивнул, – Однако Смауг знает меня лучше всех, а еще он чертовски умен. Он умнее Шерлока и меня, это уж точно.

– Сложно такое представить, – он чуть замотал головой.

– Спасибо за комплимент, конечно, но он дракон. Драконы не просто умны – они всезнающи.

– Почему ты жил тут 20 лет к ряду? – Эверетт облизнул губы.

– У меня появился друг.

– Друг? – он приподнял бровь.

– Да, – мужчина тихо фыркнул, – У меня конечно есть друзья, но не такого… уровня. Я пытался найти себе альтернативную замену одного такого же умного человека, а нашел Смауга. Мы неплохо спелись с ним пока жили под одной крышей, а они с Бильбо и подавно.

– Найти альтернативу? Кому? – приподнял бровь Росс.

– Синий.

– Что? – он дернулся.

– Я люблю синий цвет, – он усмехнулся, явно не желая отвечать на предыдущий вопрос, – Хотя по статусу должен носить золотые одежды*

– А это? – он кивнул на костюм Стивена.

– Это цвет одежды мастера, но не верховного чародея, – он нахмурился, – Но я не хочу надевать ее, предпочитаю эту, поэтому частенько другие чародеи убеждены, что я просто окончил обучение, но не обитатель Камар-Таджа.

– Твой родной город?

– Карни.

– Врешь, – хмыкнул фамильяр.

– Ты и правда быстро учишься, – он довольно кивнул смотря вперед.

– Тогда… ты стесняешься своего положения?

– Нет, – мужчина улыбнулся, – Я получил его не по доброй воле. Мне пришлось его принять, а потому я его не стесняюсь.

– Это как так?

– Верховными магами никогда не становятся добровольно, – он посмотрел на Росса, – Их выбирает предыдущий верховный, на смертном одре.

– Что случилось с твоим учителем?

– Мне нравится вся музыка 60-70-х годов, и я могу с легкостью определить год выпуска песен в этом промежутке, * – он тихо хохотнул.

– Ты искал… – вдруг понял фамильяр, – замену своему наставнику?

Стивен замолчал и недовольно насупился, неотрывно разглядывая горизонт. Эверетт попал в яблочко, и это совершенно не нравилось верховному чародею.

– Ты любил его… – он нахмурился, – Нет, любил и уважал, а потом он резко умер. Ты был подавлен и взял на себя все его должностные обязанности, периодически теряясь от нынешнего всеобщего уважения, хотя пришел всего лишь вылечить руки.

– Ты неплохо научился читать меня, – сухо проговорил мужчина, – Молодец.

– Как умер твой учитель? – нахмурился фамильяр.

– Как все, – уклончиво ответил чародей.

– Ты хитришь.

– Я сказал, как все, – он коротко улыбнулся. – верховные.

– А это как?

– Я не бреюсь целиком, потому что могу пораниться, поэтому предпочитаю ножницы, – он зажмурился от солнца, – И стригусь самостоятельно. *

– Стивен, как умер твой учитель?

– Я не хочу об этом говорить, – он зло поморщился и произнес это тихо, почти шепотом, – Я не могу.

Росс заметил, как чародей судорожно сглотнул, и послушно отступил, больше не давя. Раз это была столь болезненная для него тема, то пусть.

Если бы только Росс знал, как это произошло. Если бы только знал.

– Говоришь можешь любую композицию с 60-х по 70-е годы сказать, когда она была выпущена?

– Да, – уже повеселел мужчина, – любую.

– Вернемся домой, устрою тебе тест-драйв.

– Уууу, – засмеялся брюнет, явно трактуя эту фразу несколько иначе.

– Ты какой-то озабоченный, – фамильяр тоже невольно начал хохотать, осознав свою ошибку.

– Просто я очень люблю тебя, вот и все, – он улыбнулся и Эверетт отвернул голову, кашлянув.

Он быстро перевел тему, разглядывая низко растущие кусты:

– Какого черта в храме делают эти говорящие змеи?

– Они живут там, так же, как и ты, – маг склонился чуть вперед и поцеловал его в загривок, – И будут жить, так же, как и ты.

– Ты мог соврать про что угодно, но соврал лишь про свой родной город. Почему?

– Не люблю зеленый цвет, – цокнул языком мужчина, – Такой унылый. Такой же унылый, как и Мордо.

Эверетт вздохнул, чуть улыбнувшись. Этот человек хранил в себе столько тайн, что было удивительно, как его еще не разорвало от них. Казалось бы, стоило ему приоткрыть одну дверь, ведущую в душу Стрэнджа, как захлопнулась другая. Если он когда-нибудь и начнет говорить ему исключительно правду, то это будет день, когда Стивену Стрэнджу будет уже не больно. А пока он прикрывался так же, как и раньше, только теперь он еще и любил его, а потому просто не хотел его разочаровать. Не хотел, чтобы Эверетт узнал его самую пугающую тайну и то, на что был способен этот миролюбивый, спокойный мужчина.

– Я… – начал было Эверетт, слегка потупив взгляд.

…Волк бежал по снежным равнинам, веселый и счастливый. Снег взлетал в воздух белыми ошметками, летя во все стороны из-под его лап. В ночи леса им втроем нечего было бояться, потому что рядом всегда будет Эверетт. Он защитит и спасет, всегда поможет и прикроет. Искрясь серебром под диском луны, он вскинул голову и завыл, весело и задорно, а дети повторяли следом, пародируя его.

– Ну, ну, – сказал мужчина, – Зачем Вы его дразните?

– Просто Эверетт такой забавный, – засмеялась девочка.

– Да, пожалуй, – он присел на одно колено перед существом, нежно поглаживая его по густому меху на шее, – Самый очаровательный и забавный.

Волк чуть прикрыл глаза и прижал руку мага к щеке. Он смотрел нежно и любяще, и, кажется, ему отвечали. Он превратился из того, кому носили дары, в домашний тотем. Смущало ли это Эверетта? Кажется, нет. Главным для него было то, что мужчина был счастлив. Он украдкой потянулся вперед и поцеловал его, лишь слегка касаясь губ, совсем немного, но чародей был слишком зажат и не любил такие откровенные нежности, а потому быстро ушел от контакта, кашляя в кулак.

– Ну что, вперед, мои милые солдатики? – он улыбнулся, глядя на фамильяра, и в конечном счете смущенно отвел взор, вынуждая последнего довольно прикусить нижнюю губу. Похоже, что вечером что-то намечалось.

Он превратился в домашнего, послушного зверька, который слишком любил человека, а потому отдавал этой любви всего себя. Когда дети покинули мага, для Росса наступила пора расцвета их чувств. Теперь он мог, если хотел, украдкой подбежать к мужчине, пока тот занимался садом и поцеловать его в шею, мягко и ненавязчиво забираясь рукой за кромку брюк, пока последний, шипя и ругаясь, брыкался первые пару минут. Такие моменты он любил больше всего. Сначала он всегда ворчал и пытался избавиться от навязчивых ласк, а потом таял и растекался в его руках подобно маслу, перехватывал инициативу в момент и тут же наступал на него, рьяно и агрессивно. Всегда весьма агрессивно, без лишних прелюдий и ласк. Прямо так, лежа на траве, в глубине леса, под яблонями. Весенний воздух ласкал легкие и согревал лицо, и Эверетт всегда отдавался этим чувствам с головой, часто смеясь и радуясь. Он всегда докучал и терся рядом с мужчиной, желал урвать от него как можно больший кусок, получить как можно больше любви, которую маг скупился показывать из-за своего характера.

Они лежали на кровати, долго рассматривая друг друга. Фамильяр украдкой очерчивал чужую руку. Это было тело настоящего работяги, крестьянина. Руки были все в мозолях, грубые и очень сильные. Мужчина сильно загорал во время теплых сезонов и его кожа начинала отливать в бронзу. Волк улыбался.

– Чего ты такой довольный? – спросил чародей, скупо реагируя.

– Думаю.

– О чем?

– Думаю, что ты весьма привлекательный.

– Я-то? – он захлопал глазами, – Глупостей не говори.

– Ты, ты, – засмеялся фамильяр.

– Ты еще слишком молод, Эверетт, – он мягко погладил его по виску, – Вот и думаешь так.

– Нет, я всегда буду так считать. Лучше тебя никого и никогда я не встречу.

– Не уверен в этом, – мужчина мудро жмурил глаза в улыбке, – Однажды ты встретишь своего человека.

– И что? – он фыркнул, – Это не имеет значения. Я люблю только тебя.

– Однажды меня не станет, Эверетт.

– Это будет еще не скоро, – ощетинился молодой фамильяр, – Совсем не скоро.

– Конечно, конечно, – поспешил утешить его любимый, мягко целуя в нос, – Однако мы с тобой связаны скорее как люди, но не как магический дуэт.

– Плевать, – огрызнулся волк.

– Послушай меня, хорошо? – он улыбнулся, – Однажды ты встретишь человека, с которым Вы будете связаны тесными узами, и я уверен – он будет прекрасней, сильнее, отважнее меня, а главное, он сможет любить тебя всем сердцем.

– А ты? – он ощутил укол боли, – Ты что, не любишь меня?

– Люблю, – кивнул мужчина, – Но что я в сравнении с этим человеком, с этой женщиной или мужчиной? Моя любовь к тебе мирская.

– Господи, вы маги совершенно помешаны на всем мирском и не мирском.

– Оно и не удивительно, ведь для тебя кажется естественной твоя магия, верно?

– Ну конечно, – он пожал плечами, – Однако ее мало, поэтому я и пью твою.

– А для нас, людей, это тяжкий труд, всегда, – он прикрыл глаза, – На свое счастье мне нет нужды вести бои, а потому я не сильно и страдаю. Но наши души хрупкие, в сравнении с подобными тебе. Тревоги, сомнения, боль – все это ослабляет нас. Поэтому мирское и не мирское разделяется для меня. Я люблю тебя как своего любовника, как люди любят других людей, однако, возможно однажды, тебя могут полюбить иначе. Постарайся не отказываться от этого подарка.

– Мне не нужен никто кроме тебя, глупец! – тихо прорычал волк, сжимая его за челюсть.

– Ну конечно, конечно, – улыбнулся человек, потянувшись вперед…

Эверетт вышел из своего продолжительного транса, откинув свои мысли в сторону. Он оглядел лежащие на корешке седла руки чародея, испещренные белыми шрамами. Это другие руки. В них нет той грубости и напора. Этот человек всегда украдкой следит, не командуя и не требуя. Он никогда не приказывал и не давил. Стрэндж всегда предлагал выбор, не говоря уже о его полной открытости в постели. Да, они были совершенно диаметрально противоположны. Если Стивен был улыбчивым и пестрил веселым сарказмом, тот человек его прошлого всегда был довольно молчалив и был очень мудр, он не шутил и мало смеялся. Стивен рядом с мужчиной из его прошлого был все равно что аристократ в сравнении с простым работягой, хотя дрова он колол далеко не как изнеженный граф. Эверетт облизнул губы, готовый признать, что ему стыдно за то, что маг, сидящий позади него, вернул его жизни такие краски, какими она никогда не пестрила. Ему было весело рядом со Стрэнджем. Он был, кажется, счастлив, и очень стеснялся этого. Стеснялся своей радости, и того, что они с чародеем идеально дополняют друг друга. Это предательство. Он поджал губы и вздохнул, набравшись мужества.

– Скажи, Стивен, как именно ты меня любишь?

Чародей, приподнял слегка бровь и чуть засмеялся:

– Я не очень понимаю вопроса, если честно.

– Хорошо, давай по другому, – он вздохнул, прикрыв глаза, – Я знаю у вас, магов…

– Оооо, – он понимающе усмехнулся, – Тогда сразу прерву тебя.

– Почему?

– Не по-мирски, – он тихо засмеялся, раскачиваясь вслед за движениями лошади.

Эверетт задохнулся, повернув голову. Вот теперь он обязан был знать все от и до:

– Как, как это? На что похоже?

– Ну, – он задумался, – На любовь.

Стивен улыбнулся, щуря глаза. В уголках глаз набежали морщинки, а глаза весело заискрились. Эверетт судорожно выдохнул, фактически загнанный в угол:

– Я не понимаю.

– Я пока тоже, – он хмыкнул.

– Тогда с чего ты взял что это любовь? Это может быть что угодно, но не лю…

Стивен смотрел мягко и насмешливо, и в этом взгляде читалось еще так много, все что он может и хотел был сказать, но по-прежнему не решался.

– Это ни на что не похоже, – тихо шепнул мужчина, прижавшись плотнее, – Я ничего такого никогда не ощущал, потрясающее чувство.

– Однако ты избегаешь рассказывать мне многие вещи о себе, – он усмехнулся.

– Потому что я не хочу потерять твое доверие, – он мягко обнял фамильяра одной рукой за живот, – Вся моя жизнь – сплошные потемки. Я творил невесть что, такие вещи, которые я пытаюсь забыть. Зачем тебе это знать?

– Чтобы лучше понимать тебя, – он приподнял бровь, – Вероятнее всего.

– Ты уже и так неплохо понимаешь меня, больше чем того требуется на этом этапе. Разве я прошу тебя потрошить передо мной свою душу?

Эверетт замолк. Это была правда. Стивен не знал о нем ровным счетом ничего, и главное – не просил и не требовал говорить. Это удивляло до глубины души.

– Ты мне иногда напоминаешь человека из моего прошлого, – вздохнул фамильяр, – Лишь иногда.

Стрэндж тактично молчал, хоть и внимательно вглядывался в сидящего перед ним блондина. Он решил дать тому возможность сказать все, к чему он был готов. Росс болезненно нахмурился:

– У него были две дочери, и я познакомился с ним только лишь потому, что ему нужна была помощь.

Он медленно и спокойно рассказывал обо всем, что с ним произошло когда-то, говорил долго, вдаваясь в подробности их совместной жизни, пока Стивен неотрывно рассматривал его, лишь моргая. Наконец-то его фамильяра прорвало, и он открылся, выплескивая наружу все, что таил и прятал. К несчастью он не умел как Стрэндж сцеживать информацию урывками, он говорил все, что тогда убивало его. Все те годы пока он ждал обещанного ему по праву человека, как он старел и понемногу адаптировался к одинокой жизни, как сожалел о том, что не мог пойти против воли вселенной.

– Яблоки, – он вздохнул, тихо сглотнув – Твои яблоки куда вкусней.

Росс ожидал, что после всего услышанного маг как минимум осерчает или расстроится, но отнюдь, он сидел спокойный и заметно довольный, весело улыбаясь.

– Ты радуешься? Чему? – он с интересом рассматривал, как в уголках глаз мага начали собираться морщинки, – Я ведь рассказал, что всегда любил другого человека.

Стрэндж дернул поводьями, заставив лошадь перейти на легкий галоп:

– Мои яблоки вкуснее, – весело сказал человек, – Это самое важное.

Фамильяр смотрел на него удивленно и совершенно не понимал, метафора это такая или еще что. Почему человек остался таким довольным? Почему источал столько лучезарного счастья? Если Стивен и любил его, то для Эверетта это пока была какая-то недоступная пониманию любовь. Он не ревновал его, не пытался сдерживать, не лишал его свободы и никогда не давил. Мужчина просто всегда находился рядом и лишь украдкой следил за ним. Это было совершенно другое чувство, отличное от того, что было между ним и человеком из его прошлого. Тогда его крепко держали в своих руках и не давали рыпнуться, и фамильяр считал, что это и есть любовь. Сейчас же, человек, признавшийся ему в любви, открыто предлагал ему свободу и все, что он пожелает, не удерживая его силой, не пытаясь посадить на цепь и отдавать указания. Он просто любил его без каких-либо требований и претензий. Может ли быть так? Неужели что-то, о чем говорил ему человек прошлого, это и есть то чувство, которое испытывал к нему Стивен?