Текст книги "Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Мрамория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 50 страниц)

(Старая цыганка говорила со мной, её губы были красные от вина)

The one that you are looking for, you’re not gonna find her here.

(Ты не найдёшь здесь того, кого ищешь)

The one that you are looking for, you’re not gonna find her here, here.

(Ты не найдёшь здесь того, кого ищешь)

I’m runnin’ on a northeast stream, get to the ocean ‘fore I run too low.

(Я побегу вдоль северного течения, доберусь до океана, прежде чем сбавлю шаг)

I’m runnin’ on a northeast stream, get to the ocean ‘fore I run too low,

(Я побегу вдоль северного течения, доберусь до океана, прежде чем сбавлю шаг,)

Get to the ocean ‘fore I run too low.

(Доберусь до океана, прежде чем сбавлю шаг.)

The one that you are looking for, you’re not gonna find her here

(Ты не найдешь тут того, кого ищешь)

The one that you are looking for, you’re not gonna find her here, here.

(Ты не найдешь здесь того, кого ищешь)

Чародей закачал головой и болезненно поджал губы, смотря на него. Он приподнял брови и грустно вытянул последнее слово. Росс вдруг вздрогнул, ощущая, что главный посыл был дальше, а сейчас его прогоняли и просили больше не искать.

Old gypsy woman spoke to me, said «You’re a wolf, boy, get out of this town».

(Старая цыганка говорила со мной, сказала: «Ты – волк, парень, уезжай из этого города»)

Его будто ударили в грудь, быстро и точно, и фамильяр невольно отодвинулся.

Old gypsy woman spoke to me, said «You’re a wolf, boy, get out of this town».

(Старая цыганка говорила со мной, сказала: «Ты – волк, парень, уезжай из этого города»)

Стивен оскалился и махнул рукой, так пренебрежительно и зло, почти с отчаянием.

You’re a wolf, boy, get out of this town.

(Ты – волк, парень, уезжай из этого города)

You’re a wolf, boy, get out of this town.

(Ты – волк, парень, уезжай из этого города)

Росс встал и повернувшись спиной пошагал к выходу, чувствуя всякий раз, как позвоночник болезненно сжимает спазмами.

You’re a wolf.

(Ты – волк)

Он дернулся, закрыв глаза и сжал зубы.

You’re a wolf.

(Ты – волк)

Эверетт сглотнул, и зажмурился лишь сильнее.

You’re a wolf.

(Ты – волк)

Теперь он чувствовал то отчаяние, которое испытывал Стивен, когда каждая клетка в теле была готова заорать или взвыть. Когда ты вдруг осознаешь, что это и есть пропасть.

You’re a wolf.

(Ты – волк)

Последнее Стрэндж почти прошептал и болезненно наморщился, глядя ему вслед. Фамильяр повернулся и сжал кулаки. Стивен не может вернуться, не может просто прийти в храм и жить, как жил. Ему было слишком больно и слишком тяжело. Все, что ему было нужно, это время, и маг умоляюще посмотрел на него. Чтобы Эверетт разрешил ему сжиться с этим. Ведь в конечном счете это лишь он виноват. Сейчас он пытался понять, что же испытывает к чародею, глядя на него вот так, издалека. С одной стороны, он до боли хотел схватить его и потащить силой в храм, закрыть все двери и окна и сторожить его каждую секунду, с другой же он так же до боли не хотел пленять его, зная по себе, насколько это бывает болезненным. Однажды Стрэндж может вернуться, пускай пройдет несколько лет, но он обязательно вернется. Поэтому Эверетт чуть улыбнулся и кивнул, давая ему возможность собрать себя по крупицам.

Вот теперь, когда Стивен выскользнул из его рук и больше не хотел даваться и верить ему, даже, возможно, не позволил бы себя коснуться, сейчас он вдруг понял, что нуждается в нем. Хочет видеть его каждый день, просыпаться рядом и делать для него чай, прыгать вместе в купальни, отправляться на задания, слушать его сонное бормотание и иногда глупые шутки. Только теперь, когда он ушел из его жизни и вернуть его может разве что чудо.

– Я буду охранять храм, вместо тебя, – он улыбнулся, говоря про себя, – До тех пор, пока ты не вернешься домой.

Стивен чуть улыбнулся и вздохнул, мужчина коротко кивнул, не в силах даже острить. Все его существо развалилось и теперь нуждалось в большом, просто огромном количестве клея, и слава Богу, что Эверетт это понял. Блондин исчез в двери, а Стрэндж запоздало услышал, как вдалеке лишь украдкой раздался вой.

Комментарий к Я очарую тебя

Я не знаю, слушаете ли Вы те песни что я оставляю Вам, но тут вопрос другой, они часть текста:

Brian Reitzell feat. Mark Lanegan – I Put a Spell on You (мне нравится именно эта версия)

Sea Wolf – You’re a Wolf

Не смотря на то что в мою сторону последовали обвинения, мы ребят продолжаем) Итак, вот Вам еще главка. Удачного прочтения, жду Вас в комментариях, котики :)

========== Перед рассветом разговоры становятся мрачнее ==========

Он ехал всю ночь вперед, останавливаясь лишь за предметами первой необходимости, покурить да поесть, отлить. Он давно покинул пределы мигающего Лас-Вегаса и ехал только вперед, по пятнадцатой трассе. Вокруг была пустошь: лишь поросшие мелкими кустарниками поля, да перекати поле. Скудный пейзаж, а в глаза топленным маслом лился еще розовеющий восход. Воздух был удивительно чист и свеж, на дороге не было никого. Здесь были только он и он.

– Быть может ты остановишься и поспишь? – раздалось из зеркала заднего вида. Доктор сидел там на заднем сидении, – Опять врежемся во что-нибудь.

– Во что? В Столб, кустарник или перекати поле? Выбирай.

– Не смешно, знаешь ли, – огрызнулся доктор.

– Ближайший город в пятнадцати милях отсюда, жилых домов я не вижу.

– Тогда как насчет того, чтобы закемарить у обочины?

– Хочешь, чтобы нам проломили череп? – он улыбнулся, глядя украдкой в зеркало заднего вида, – Не помнишь, что творится в такой глухомани?

– Тогда, между прочим, все обошлось! – мужчина хмыкнул с заднего сидения.

– У меня был пистолет.

– Сейчас у тебя есть магия.

– Не хочу тратить ее понапрасну, лучше уж пятнадцать миль потерпеть.

– Уверен?

– Уверен, – он повернул ручку магнитолы и в колонках послышалась еще одна песня, записанная Донной.

There is a house in New Orleans

They call the Rising Sun

And it’s been the ruin of many a poor boy*

(Есть в Нью-Орлеане дом один,

Известный как Солнца Восход.

Он многих несчастных парней загубил.

Божусь, я ведь сам такой!)

Стивен улыбнулся уголками губ и опустил закрылки под стеклом, избегая ярких лучей солнца.

– У нашей сестры вкус был лучше нашего, это точно, – доктор откинулся на сидении.

– Наша сестра вообще была во всем лучше нас с тобой.

– Да, – он хмыкнул со вздохом, – Умная, быстрая…

– … Сильная, маленькая пакостница. Храбрая и совершенно неуправляемая, все равно что ветер.

– Помнишь тот случай, когда мы ехали в Лас-Вегас и остановились на одной из заправок?

– Когда она решила украсть втихую банку колы? – он тихо засмеялся, – О, еще как помню, мы тогда в участке просидели часа два. Она так реалистично изображала слабоумную. Пускала слюну и хохотала. Помнишь, как она каталась по полу как колбаса и отобрала фуражку у полицейского?

Стивен рассмеялся, тихо и очень нежно, чуть кивая головой:

– Я боялся, что могу выдать ее своим подступающим лошадиным ржанием. Никогда я так не старался изображать тяжкий груз ответственности за такую сестру. Боже, я боялся, что у меня щеки треснут.

– Да, – доктор усмехнулся, – Потом она притащила лед, голова болела от сжатия челюстей, аж до мигрени. А еще она делала этот… буги-танец.

– Буги-буги-бу?

– Бесило страшно, – он закатил глаза, – Хуже Йонду.

– Всякий раз, когда я ей проигрывал, каждый чертов раз.

Доктор на заднем сидении задвигал локтями и прищелкнул пальцем, при этом распевая старый мотив. Чародей закачал головой и вздохнул:

– Бесило до скрежета зубов. Она могла делать это целый день без перерывов.

– В чем она нас уделывала?

– Так, – брюнет задумался, потерев пальцем висок, – Плавала быстрее, скакала на лошади быстрее нас, бегала, как чертов гепард, дралась…

– О, да… Это было даже страшно, – доктор закачал головой, – Не удивительно, что она и черлидером была отменным. О, еще она лучше нас играла в бейсбол.

– Потому что бегала, как чертов гепард! – он фыркнул, – Я лишь мог похвастаться перед ней знаниями в физике, да игре на пианино… ну, у нас еще неплохо получалось танцевать.

– Мда, весьма сомнительные качества для симпатичного ботана.

– Между прочим, – он приподнял палец, – Первая девчонка в 15, это, знаешь ли, очень недурно для ботана.

– Просто она была обдолбанная.

– Это уже вопрос другой, – он пожал плечом, глядя на свою вторую часть в зеркало и улыбнулся, – Она ведь не уснула и не пускала слюну, а просто ловила розовых слонов.

– А Донна… – он начал было весело, но потом резко сдулся, – У нее даже выпускного не было. Первого парня… детей. Ей сейчас бы исполнился 41 год. Дети, муж, кем бы она могла стать?

– Она хотела быть кондитером, – сухо ответил человек, – Самые лучшие яблочные пироги в моей жизни получались только у Донны.

– У нашей соседки еще были неплохие, но…

– Не в сравнение ее пирогам, – мужчина ответил за свою половину.

– Ты сожалеешь так же, как и я?

– Сильнее. С возрастом я виню себя все сильнее, – он вздохнул, – Лучше бы я.

– Лучше бы мы, – доктор поджал губы и отвел взгляд в сторону, – Она не заслуживала такого. Чего угодно, но только не такого.

– Блядское озеро, ненавижу его, – он сильнее стиснул ручку руля.

– Там есть письма, – с хрипотцой проговорил доктор, – Я хочу их посмотреть.

– Нет.

– Ну пожалуйста.

– 20 лет прошло, это уже не имеет значения, – человек сильнее нахмурился.

– Это наша сестра и ее последние слова. Я хочу знать, что после этого было еще что-то.

– Ладно, все равно у меня уже глаза слипаются, передохну и дальше поедем.

Доктор на заднем сидении с нетерпением потер руки. Взгляд его куда более живой, чем у чародея, седых волос в висках чуть меньше, и он кажется еще не уставшим от жизни и всего того дерьма, которое она преподносит на блюде с голубой каймой. Чародей выглядит изможденным и потасканным, в сравнении со своей половиной. В нем уже нет того живительного огня, а после отъезда так и вовсе он начал превращаться в загрубевшую статую, будто умерший и покинутый тотемный столб, когда-то наделенный силой, сейчас же полностью обесточенный и полностью истощенный. Он достал из бардачка запечатанное письмо, которое он не успел тогда прочесть. Белый конверт от времени пожелтел и чуть выцвел, на заднем обороте маленькое сердечко наклейки. Стивен невольно улыбнулся, открывая его и вытащил сложенный вдвое лист линованной бумаги. Вот оно: общение с призраком. Никаких тебе досок Уиджи, никаких игральных костей и свечей. Просто письмо, написанное любимым человеком в ее 15 лет. Он судорожно вздохнул и сжал губы. Почерк у его сестры был как всегда – весьма спешный и плохо читаемый, однако он знал как она выводила каждую букву, каждую запятую и точку, поэтому сейчас для него не составило труда легко вникнуть в строки. С первых же слов Стрэндж ощутил, как к горлу подступает ком.

«Привет Стивен! Это очередной мой сюрприз, я знаю, что ты любишь мои страшные, уродские буквы так же, как и это страшное, убогое печенье с изюмом которое я готовлю исключительно для тебя, вот чтобы ты знал!»

Стивен невольно улыбнулся и сожмурил глаза, продолжая читать.

«Ты очередной раз уехал от меня в колледж и приедешь теперь разве что через месяц. Я буду умирать от скуки без тебя, Стивен! Тебе должно быть стыдно за то, что твоя сестренка будет маяться без приключений! Надеюсь ты улыбнёшься, прочитав об этом, мой милый, неумеха брат»

Чародей на пару с доктором прикусил губу и нежно усмехнулся, качая головой, узнавая ее в каждой строчке.

«Я так скучаю без тебя, Стивен. Смотрю на эти флуоресцентные звезды и думаю о тебе и то как ты прилепил их по-тихому от меня. Встаю утром и когда сажусь на велик, думаю, что это ты его собрал для меня, еду в школу и вспоминаю как ты ехал на машине рядом, под мой любимый ZZ top, я вижу и чувствую твое присутствие в каждой секунде своей жизни. Поэтому, наверное, я так скучаю.

Маркус по-прежнему не обращает на меня внимание. Он купил себе черную косуху и мопед, поэтому все девчонки сохнут, а я так и вовсе слюнями захлебываюсь. На мопеды же не нужно иметь прав, верно? Выглядит он обалденно. Стыдобища, рассказываю в который раз о нем тебе, Стивен. Я тебя уже, наверное, достала. Применять твои советы я не стану, это ужасно. Я не смогу так подойти, даже не рассчитывай. Так что давай, умник, придумывай что-нибудь другое»

– В конечном счете ты ведь подкатила к нему, как я советовал, – он нежно улыбнулся, – Глупая сестра.

«Я научилась печь маффины с шоколадом и черникой. Думаю, такой сладкоежке как ты-они придутся по вкусу. Я ведь знаю, что ты любишь чернику. Она…

– Кисло-сладкая, идеальный баланс, – мужчина хохотнул.

«Кисло-сладкая. Помню-помню… баланс. Ты как всегда. Еще у нас открылась пиццерия на углу Мэдисон, и Маркус все время ходит туда. Видимо, пицца там вкусная. Когда приедешь, позвони заранее, я тебе куплю с пепперони, как ты любишь.

Родители часто ссорятся. Ну, в этом плане все, как всегда. Денег тоже нет и это тоже как обычно. Ничего удивительного. Отец пьет, мать ждет его после работы. Нашу котельную собираются закрывать, а значит отца могут уволить. Так что не будет наш папка большим начальником, Стивен. Отец говорит, что, возможно, тебе придется продать машину чтобы оплатить часть твоего обучения, а я с ним все время ссорюсь на эту тему, ведь это единственное, что у тебя сейчас есть, к тому же ты сам на нее заработал. Как можно отнимать у человека, который живет в чертовом амбаре, машину?»

– Вообще-то это было самое теплое помещение, Донна, – он фыркнул, – А главное – тихое.

«Я знаю, что ты сейчас скажешь, что амбар самый теплый и комфортный для жизни, но Стивен, только ты можешь ловить кайф от такого. Хотя, конечно, прыжки в сено – это отличная идея. Мама до сих пор пугается. В общем, родители ссорятся и ругаются на чем свет стоит и единственный кем они увлечены – Виктор. Мы же с тобой как всегда, слишком громкие и непослушные. Особенно ты. По мнению отца… ну ты знаешь»

– Да, да, с моей головой нужно было быть юристом, а никак не врачом.

«Юристы. Дались ему эти юристы. Мой брат будет прекрасным, просто самым лучшим хирургом, я уверена в этом и даже не стану молиться, поскольку не сомневаюсь в тебе ни секунды, Стивен. Возможно, однажды ты спасешь меня, когда я буду нуждаться в тебе»

Его все равно что ударило громом этими словами. Мужчина тихо заскулил сквозь зубы и насилу сумел успокоиться, продолжая читать.

«Аппендикс мне удалишь или еще чего. Главное, не отрежь что-нибудь в шутку, а то знаю я тебя. Уверена, ты будешь самым лучшим, самым прекрасным врачом. Умоляю только, если из-за аппендикса я накроюсь медным тазом, ты не будешь винить себя. Хорошо? Шутка. Буги-буги-бу, знаю, ты там уже глаза выкатил до размеров кастрюли и возмущенно фыркаешь.

Я уже представляю нас совсем взрослыми. Ты хирург, в своем дурацком халате, довольный шагаешь по больнице и смотришь все эти непонятные снимки, а я буду печь пироги и пирожные в маленькой лавочке. Будешь приходить ко мне в магазинчик и обещаю, яблочный бесплатно. Все остальное по пять долларов»

– Хитрая жопа, – он покачал головой.

«Когда мне грустно, то это то, чем я воодушевляю себя. Буду обдирать тебя как липку, Стивен. Ха. Ты растолстеешь и перестанешь пролезать в дверь, тогда я сделаю пироги на вынос специально для тебя»

Стрэндж коротко прыснул и пережал пальцами переносицу, чуть сотрясаясь от легкого смеха.

«Доставка пирогов. Тебе я это не доверю, ты все сожрешь по дороге, я уверена. Надеюсь, когда мы станем совсем-совсем взрослыми, то будем счастливы и довольны жизнью. Ты больше не будешь жить в амбаре, а я наконец смогу переехать в большой город. НьюЙорк, например. Мы там с тобой никогда не были. Там куда больше людей, я уверена. Как думаешь, он и правда похож на муравейник?»

– Скорее на улей, огромный улей, Донна, – чародей умиленно улыбнулся, – Тебе бы в Нью-Йорке не понравилось. Этот город поломал бы тебе крылья, сестричка.

«Давай в следующий раз встретимся в Нью-Йорке, Стивен? Как тебе такая идея? Проведем там уик-энд»

Он чуть хмыкнул и пожал плечами, заглядывая на последние строчки письма. Мужчина тяжело вздохнул и нервно облизнул губы.

«Люблю тебя, Стивен. Твоя Донна Стрэндж»

Он нежно улыбнулся и снова сложил письмо вдвое, ровно по выверенному сгибу. От листа по-прежнему пахло духами его сестры. Даже спустя 23 года он ощущал едва уловимый, тонкий запах жасмина и прикрыл глаза, заметив, что доктор что отражался в зеркале заднего вида спрятал лицо в ладонях. Маг поджал губы и вытянул из пачки сигарету, сжав фильтр в зубах, пока его половина нервно вздрагивала, роняя слезы сквозь плотно сжатые ладони. Доктор судорожно вздохнул и покачал головой:

– Невозможно. Это просто невозможно, – он потер переносицу пальцами, – Почему до сих пор так больно?

– Потому что ей было 18 лет, а она даже не отметила свой выпускной, – чародей повернул ключ зажигания и передвинул ручку передач, вдавливая педаль газа.

Маг в очередной раз вздохнул, подперев рукой щеку и лениво вел машину по дороге, немного петляя между двумя сплошными и тихо свистел. Боль тугой кочергой села под ребра, но вспоминалась вовсе не смерть его сестры. Мозги по-прежнему кромсало на части от того, что он просто еда, не более того. Просто еда. Закуска. Каждое повторение вдалбливало еще один гвоздь в череп. Тот, в кого он так тщательно вкладывался, тот кому он отдавал все что имел просто использовал его. Стивен невольно усмехнулся. Мерзкая сука, Вселенная ему отплатила хорошо выплавленной пулей. Всадила точно промеж ребер. Он никогда даже не думал, что, возможно, все те люди что влюблялись в него испытывали нечто схожее. Он невольно усмехнулся и потер пальцем бровь. Выходит, все честно.

– В таком разе я буду продолжать делать то, что делал, – он хмыкнул.

Доктор чуть улыбнулся и пожал плечами. Только они вдвоем могли понять, о чем шла речь.

Впереди показался одиноко стоящий амбар и маленький, ветхий домик. В округе не было ни души. Только эта хибарка. Брюнет кивнул и свернул вбок, притормаживая возле амбара. Он вытащил ключ зажигания и отправился к домику, поднялся по террасе и постучал в ветхую дверь.

– Здравствуйте! Тут кто-нибудь живет?

В ответ ему была гробовая тишина, ничего более.

– Простите, я хотел бы переночевать у вас, если позволите. Ближайший город в 10 милях отсюда, но я ехал всю ночь и очень устал.

Тишина по-прежнему глухим кольцом сжимала это пространство.

– Ладно, – тихо продолжил чародей, он приподнял бровь и сошел с крыльца, все же не решившись ломиться в дом, пусть и весьма тихий.

Человек направился к амбару и открыл двери, проверяя, есть ли хоть живность в этом захолустном месте. На насесте сидела одна единственная курица, вот и вся скотина. Стивен фыркнул и зашел внутрь. Амбар был похож на тот, в котором он жил после отъезда в колледж. Его комнату ловко тогда передали под отцовский кабинет, чтобы он мог принимать частных клиентов, нуждающихся в финансовой поддержке, а его конечно же переселили в амбар. Стивен, обнаружив, что жить так даже просторнее и куда удобнее, быстро заткнулся, в отличие от постоянно ворчащей Донны. Девушка была убеждена, что в амбаре было место лишь скотине, но никак не человеку. Паренек же покрыл там пол, оборудовал себе спальное и рабочее место и вообще не знал печали, ночью открывал окно и разглядывал звезды, а иногда и вылезал на крышу. Лошади и пара коров не сильно ему мешали, поэтому сейчас он, приметив чистое сено, спокойно влез на него и закрыл глаза, укрываясь частью сверху. Сено было теплым и пахло до боли приятно, поэтому он тут же провалился в сон. Ему снились сухие поля Небраски и Донна, верхом на их кобыле соловой масти*

***

Спать в пустой кровати, лишенной его тепла и прикосновений. Как оказалось, это было самым сложным. Эверетт был готов поклясться, что способен смириться в своей жизни с чем угодно, с любыми трудностями и сложностями. Однако его убивала эта тишина в ночи, когда не было слышно дыхания сбоку, убивало, что кровать теперь всегда холодная и его больше никто не ждет в ней. Стивен обладал дурацкой привычкой кутать его во сне, поэтому Эверетт и начал прижимать мага к себе, чтобы тот не замерзал. Понемногу эта привычка стала единым целым, и сложно было спать как-то иначе. Подушки почти полностью утратили его чарующий и волшебный запах, сандал выветривался и оставался по-прежнему лишь на одежде, стойко впитавшись в складки ткани. Росс тяжело вздохнул, в очередной раз повернувшись в постели, и разлепил глаза, рассматривая шкаф Стрэнджа. В этой комнате запах Стивена еще был силен, поэтому фамильяр перебрался сюда и спал отныне тоже только тут. Блондин поджал губы и привстал, отодвинув одеяло. Он, не веря в то, что собирался делать, открыл дверцу и огладил рукой синий костюм верховного мага, почти до боли сжимая зубы. Волк вытащил лишь верхний кафтан и рубашку, обнаружив, что вещи чародея практически невесомые: самыми тяжелыми, как оказалось, были именно пояса. Эверетт усмехнулся и сложил длинные кожаные ленты назад, в шкаф, и прижал ворот плотного кафтана к носу. Он покачал головой и натянул на себя чужую одежду. Хлопковая рубашка цвета индиго мягко прижалась к коже, обдавая его запахом своего носителя и свежестью порошка. Кафтан, что доходил Стивену до колен, ему доставал до голени и несмотря на то, что одежда была ему велика и чуть широка в плечах, он впервые за долгое время ощущал удивительное спокойствие и безопасность. Фамильяр снова забрался в кровать и в очередной раз вдохнул запах древних костров в его одежде, тихо втянув носом воздух. Ему казалось, что он снова был не один, и Стрэндж будто окутывал его своей любовью. Больше всего на свете он хотел, чтобы Стивен был как и прежде, рядом с ним, и дышал ему в ключицы, закинув на него сверху ногу и прижимал к себе всеми своими конечностями, гладил длинными пальцами и злорадно улыбался, отчего волоски бороды мягко щекотали яремную ямку. Эверетт вдруг понял, что на самом деле любил чародея, а не просто уважал или восхищался им. Его грезы о дальних берегах начали меркнуть по мере того, как маг все дальше уезжал от Нью-Йорка, вглубь страны. Никогда в жизни ему так сильно не хотелось, чтобы Стрэндж сейчас усмехнулся и сказал, что это просто шутка или розыгрыш, что все это не взаправду, стоит ему лишь открыть глаза. Волк в нем тихо заскулил и полностью сник, уже не желая бежать куда-либо, он не хотел охотиться и есть. Ему нужен был Стивен, ровно, как и Эверетту. Они наконец нашли общий язык, когда было уже слишком поздно.

Сейчас бы зверь катался перед чародеем на пузе и вилял бы хвостом не хуже собаки, скулил бы и повизгивал от радости, пригибаясь на лапах и опуская уши, а Росс повалил бы его в кровать и целовал бы до синих кругов перед глазами, пока Стрэндж не начал бы задыхаться и тихо присвистывать горлом. Он целовал бы его с такой страстью, какую мужчина не видел от него никогда, чтобы он больше не уходил, чтобы не оставлял его в одиночестве. Все для него в момент обесценилось и не хотелось больше ни ходить на работу, ни стараться для кого-либо. На совещаниях он частенько облизывал губы, вспоминая о том, какой на вкус был Стрэндж – сухие, теплые губы и ужасно горячие руки, холодные ступни и даже то, как отливали в бирюзу его глаза. Эверетт сглотнул и перевернулся на другой бок, терзаемый этими призраками. Почему он вообще сказал, что Стивен для него лишь источник пищи? Зачем так взбесился?

Неужели это было все, что он ценил? А их приключения? Постоянные дуэли в зубоскальстве, партия в бильярдной или побег из тюрьмы, глупые прыжки в купальни или совместная ванна? Разве он не ценил это куда больше пищи? Разве он не ценил то тепло, что давала ему душа Стрэнджа? Каждый день был как дикий праздник сумасшествия, собрание в клубе джаза*. Каждый день, как карусель или калейдоскоп. Погони, стрельба, побеги, переговоры, обманные маневры и глупые стычки. Магическая круговерть жизни. Душа его вдруг наполнилась чарующим теплом, этот клубок сжался под ребрами и затрепетал, как пойманная птица. Стивен нужен ему был не как источник пищи и даже не как контрактор, с которым можно было спать и весело проводить время. Теперь ему нужны были его тело и буйный дух, а главное – жизнь. Все то, от чего он тогда отказался. Эверетт приоткрыл глаза, силясь придумать, как заставить Стрэнджа после возвращения остаться и больше не покидать его. Как уговорить столь сильного чародея дать ему еще один шанс и убедить его в силе своих помыслов. Как он сможет вернуть его доверие?

Часть 2.

Послышался звук затвора и лоб обожгло холодом. Чародей нехотя приоткрыл один глаз и тяжело вздохнул. Утро начиналось плохо. Очень плохо по его представлениям. Утро вообще не должно начинаться с прижатого ко лбу дробовика. Оно скорее было обязано начаться с чашки чая и булочки, но не вот этого.

– Вставай. – сердито рявкнула девочка.

Стивен нехотя ее оглядел сквозь еще медленно отступающую дрему. Рыжая девчушка с лицом в веснушках, пронзительные и сердитые карие глаза, на вид ей не больше 17 лет.

– Вставай я сказала! – она придирчиво ткнула его в лоб дулом.

Стрэндж нехотя привстал, подняв руки над головой, и зевнул. Он превосходил ее и в росте, и силе, чего, конечно же, храбрый подросток не просчитал. Одно короткое движение, и вот ружье уже было у него в руках.

– Совет на будущее, – он зевнул, поставив оружие на предохранитель, – Если хочешь застрелить человека, не буди его, а просто стреляй.

– Я… – она приоткрыла было рот и вперилась в него долгим взглядом, будто прощупывая почву, – Ты серьезно все это мне сейчас втираешь?

– Что?

– Подожди, старик, – она усмехнулась, – Ты серьезно прочел мне лекцию о вреде убийств и отнял у меня ружье?

– Да, определенно, – мужчина даже несколько растерялся.

– Ты придурок или просто любишь повышенное внимание?

Стивен удивленно приоткрыл рот и чуть выкатил глаза, будто оскорбленный услышанным.

– Тоже мне, седеющая королева драмы. Лег в мой сарай, а потом отчитал меня за то, что я защищаю свое имущество. Старик, не надо так делать.

Стрэндж нервно хохотнул и закачал головой, откладывая ружье подальше и с интересом осмотрел девчонку. Нахалка, каких свет не видел, маленькая бунтарка и язва, она смотрела на него со странной смесью иронии и жалости.

– Ты живешь одна?

– Так я тебе и сказала, старик, – девчонка фыркнула, поглядывая на ружье, что лежало неподалеку, – Ты можешь быть насильником, убийцей или даже клоуном, сбежавшим из цирка. Почему это я должна тебе доверять?

– Верно, – мужчина моргнул и заинтересованно приподнял бровь, – Девчонка, живущая одна, чуть ли не у черта на рогах, язвит и рычит. Отчего же?

– Скорее всего от того, что старый придурок уснул в ее сарае и смял все сено, видимо.

– Коров и лошадей нет, – он нахмурился, – тогда к чему такая бережливость?

Она поджала губы и фыркнула, явно начиная сердиться. Рыжая девушка повернулась на 180 градусов резко и быстро, так что взметнулись волосы, и открыла дверь амбара, злобно рявкнув:

– Проваливай, пока я добрая.

– О, – мужчина улыбнулся, сложив руки на груди, – А не то что? Ударишь меня?

– Могу! – она оскалилась как злой и сварливый щенок, поэтому ее нападки смотрелись скорее мило, нежели опасно.

– Да? Ну попробуй. Если попадешь по мне хотя бы один раз, клянусь уйти.

– Один раз? – она улыбнулась.

– Один единственный раз, – с самодовольством выдал Стивен.

– Легко, – девчонка схватила свое ружье и ударила мужчину прикладом в челюсть.

Ничего непонимающий Стрэндж отшатнулся и прижал руку к разбитой губе, с удивлением разглядывая девчонку. С ней было что-то не так, он понял это сразу, вот только до сих пор не мог понять, что именно, однако она была первой, кто сумел попасть по нему. Обычно мужчина ощущал заранее, как и куда увернуться, а сейчас он ощутил себя полностью растерянным.

– Проваливай, – она указала на дверь, зло хмурясь, – Я попала по тебе.

– Постой, послушай, – маг выставил руки вперед, облизнув травмированную губу, – Я могу тебе помочь, если ты позволишь мне.

– Что?

– Эй! – недовольно воскликнуло отражение из воды, – Нам нужно ехать дальше! Нет времени разбираться с этой девчонкой!

– Я знаю, это звучит как редкостный бред, однако я ведь прав, тебе нужна помощь, да?

Девочка чуть нахмурилась и взвела ружье, сняв его с предохранителя. Опасная игра на доверие, где он теперь обязан ее убедить, чтобы не просто убраться, а остаться целым. Доктор из отражения громко выдохнул, посматривая на свою сумасшедшую половину.

– Ты одна, – он сделал короткий шаг вперед, и подросток начал целиться.

– Стрэндж, успокойся, она сейчас проделает в тебе дыру размером с дыню! Ты правда хочешь этого? Плевать, что у нее там стряслось, давай валить отсюда пока не поздно!

– В огромном амбаре, где недавно было много животных – осталась одна единственная курица. Ты напугана и совершенно одинока, – мужчина сделал еще один шаг навстречу опасности, – Это странно, очень странно. У тебя, похоже, нет ни родителей, ни кого-либо еще.

– Сейчас не время для дедукции! – прорычал доктор из отражения.

– Что ты городишь? – она сделала шаг назад, демонстрируя свою неуверенность и страх.

– Не может такого быть, чтобы этот дом всегда стоял посреди пустыря, я прав? – маг нервно вздохнул, боясь ее спугнуть.

– Я… – девочка стушевалась, прикусив нижнюю губу.

– Раньше это верно было цветущее место. Сады, озеро. Рай на земле. Что случилось?

– Откуда ты можешь знать?

Ее испуг сменился недоверием и яростью, поэтому дуло ружья смотрело прямо ему в лоб. Стрэндж поднял руки над головой и нахмурил брови.

– Просто обезвредь ее или защищайся, почему ты просто стоишь? – отражение бушевало и злилось.

– Ты можешь просто выстрелить в меня, а можешь позволить тебе помочь. Выбирать в любом случае именно тебе, девочка, – маг чуть улыбнулся.

– Ну знаешь! – рявкнул доктор, – Твоя боль уж точно не должна убивать нас, так что перестань немедленно!

– Откуда ты знаешь? – ее голос прорезал тишину подобно тому, как нож режет масло, -Откуда ты, все это, черт возьми, знаешь?

– Если ты положишь ружье, то я тебе расскажу. Но только при таком раскладе.

Подросток недовольно посмотрела, несколько сомневаясь в правильности своего поступка, но интерес был сильнее нее, и Стивен это чувствовал. Он знал, что девчонка не устоит перед соблазном. Это было все равно что играть в карты, и ты продолжаешь играть только лишь потому, что ты не знаешь, какие тузы могут быть спрятаны у твоего оппонента. Она положила ружье на цементный пол и сложила руки на груди, чуть кивнув:

– Ну?

– Поближе к двери его толкни.

Девочка послушно выполнила указание, толкнув его на пару метров от себя, так, чтобы в случае чего она смогла им все-таки воспользоваться.