Текст книги "Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Мрамория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 50 страниц)

– Говори, – рявкнула нахалка.

Мужчина опустил руки и чуть хмыкнул, будто стесняясь сказать подобный аргумент:

– Я маг и чувствую, что тут было нечто странное.

– Кто? – она засмеялась, – Маг? Серьезно?

Стивен закачал головой, будто и сам не веря в сказанное и чуть пожал плечами, пока она смеялась в голос и уже начала даже хрюкать до икоты:

– А чего сразу не Бог? Или ну, не знаю… – она утерла слезы с глаз, пытаясь успокоиться, – Не масон? Президент? Ганнибал Лектер?

– Все было занято, осталась только должность мага, – мужчина усмехнулся, – Нет, еще была кандидатура водителя фургончика с мороженным.

Девочка коротко прыснула еще, пытаясь прийти в норму и примирительно выставила руку вперед:

– Если ты наглотался экстази, то ничего страшного, с кем не бывает. Маг говорит, вот же комик. Мерлин епт, или нет, Гарри Поттер!

Он коротко улыбнулся и закачал головой, находя ребенка, который ржал не хуже гиены и столь открыто издевался над ним, даже забавным. Брюнет вздохнул, ожидая, когда же она закончит со своими выходками:

– Тогда давай, наколдуй что-нибудь, – она чуть замахала руками, – Как насчет того, чтобы сено превратилось в пиньяту? А?

Стивен посмотрел на груду сена и склонил голову чуть вбок, слегка топнул ногой и печать заскользив по полу, скрутила жгуты сена, превращая ее в привычную американским детям пони*, он с нескрываемым злорадством уставился на ребенка. Девочка открыла рот и смеяться вдруг перестала, только показывая пальцем то на Стивена, то на пиньяту.

– Может хочешь, чтобы я ее раскрасил?

– Я…

– Как насчет флага Америки? Или ЛГБТ? Может быть, ты болеешь за какую-нибудь футбольную команду? У Манчестеров отличная эмблема, как раз подойдет, – он оскалился, глядя на девчонку.

– Я… видимо сплю, – она ущипнула себя и подошла ближе, ткнув пиньяту пальцем, – Ты и правда маг?

– Ну если честно так себе, – мужчина фыркнул, рассматривая творение рук своих, – В общем, это мое хобби. Можно так сказать.

– Кофе? – она чуть виновато улыбнулась.

***

– Мы отправляем Вас в Ваканду, агент Росс, – Фьюри смотрел зло и говорил со сталью в голосе.

– Что? – блондин усмехнулся, – Я веду дело Стрэнджа. С чего вдруг Вы отправляете меня в Ваканду?

– Прошло уже 10 дней с момента побега Стивена Стрэнджа, и результатов на данный момент никаких.

– Послушайте, – Росс вздохнул, прикусив верхнюю губу, – Это ведь верховный маг, его нельзя по щелчку найти.

– Уверены?

– На что Вы намекаете, директор Фьюри?

– На то, – он сложил руки домиком над столом, – Что Вы, возможно, ему пособничаете.

– Что?

– Вы с ним связаны, Эверетт.

– Постойте.

– И то, что Вы будете его покрывать, – он вздохнул, – Может быть логичным, поэтому Вам дается новое дело, чтобы не поднимать шумиху, и чтобы не смещать Вас с должности. Ваш профиль – терроризм.

– Стойте, стойте, – Росс нервно улыбнулся, – Вы меня отстраняете только из-за того, что Стрэндж мой хозяин?

– Нет, агент Росс, – он фыркнул, – Мы отстраняем Вас от конкретно данного дела, потому что поставленная перед Вами задача не выполняется. Нам нужно вернуть верховного чародея, а Вы бездействуйте. Земля может быть под угрозой. Неужели это непонятно?

Эверетт поджал губы и отвел взгляд в сторону. Пускай Фьюри и был прав от начала и до самого конца, однако это не отменяло того, что ему это было совсем не по нутру, он лишь облизал губы и перевел взгляд:

– Кто займется его поимкой в таком случае?

– Наташа Романофф, – он чуть улыбнулся, – Она отличный специалист и тоже фамильяр. Возможно, у нее получится лучше, чем у Вас. Заместитель Стивена Стрэнджа уже переехал в Санкторум?

– Не называйте его так, – мужчина нахмурился, – Так говорит про храм только сам Стивен. Святая Святых она лишь для него, для остальных это просто дом на углу Бликер-стрит.

– Хорошо, – директор кивнул, – Пусть так, но ответьте на вопрос.

– Нет, он не переехал, – Росс вздохнул и по-звериному сощурил глаза.

– Почему?

Эверетт коротко усмехнулся и сложил руки на груди. Как только этот странный доктор Вуду появился на пороге их храма, Эверетт тут же выбежал вперед и злобно оскалился, отказываясь всеми правдами и неправдами пускать чужака в дом Стрэнджа. Он не должен тут жить, не должен заботиться о храме, не должен трогать его стены и питать сердце Санкторума. Это было святилище Стивена, и он его сюда не пустит до тех пор, пока сам следит за храмом вместо него.

– Я его не пустил.

– Вы не имели права, агент Росс. Он заместитель верховного мага и должен жить в Санк… храме.

– Это еще кто сказал? – блондин начал понемногу свирепеть.

– Храм должен питаться, как я понял со слов доктора Вуду, его нужно обеспечивать уходом, заботой, и следить за порядком. Неужели Вы надеялись, что сами справитесь?

– Само собой нет, – он огрызнулся, – Однако это не значит…

– Вы должны впустить заместителя Стивена Стрэнджа в его храм и позволить им управлять. Это мой приказ.

– Мистер Фьюри, – голос фамильяра начал леденеть, – Это его святилище. Стивен вряд ли бы этого хотел.

– Стивен Стрэндж сам назначил вместо себя временного верховного мага, это был его осознанный выбор, и не Вам решать, кого пускать в храм, а кого нет, – он пожал плечами, – По сути своей, Вы верховному магу просто помощник, не более того. Я ведь прав?

Эверетт вздохнул и чуть качнул головой, ощущая, как на плечи будто опускается вся тяжесть мира. С самого его появления здесь его всякий раз просили встать на его законное место. Всякий раз давали понять, что, по сути своей он никто и он с радостью сейчас бы выкатил грудь и зарычал зверем, вытягивая лапы и показывая зубы, но мир был не так прост. Сейчас он обязан был отступить, поскольку у директора Щ.И.Т. имелся полный набор весомых аргументов, а он же в сути своей был просто фамильяром.

– Когда мне нужно отправляться в Ваканду?

– Билеты заказаны на послезавтра, – Ник чуть облегченно вздохнул и полуприкрыл глаза, – Вы будете обязаны следить за обстановкой. Считайте, что я отправил Вас в отпуск к тем, кто так на Вас похож, Эверетт.

Блондин натянуто улыбнулся уголком губы, выражая скорее раздражение и брезгливость, нежели радость. Он быстро покинул помещение и скрылся в своем кабинете. Из огромного окна были видны соседние небоскребы и пасмурное небо, затянутое дымной пленкой серых туч. НьюЙорк был в плохом настроении, и каждая деталь говорила об этом. С 65 этажа был виден весь мир под ногами, и, возможно, если бы он шагнул из окна, то мог бы сломать себе спину и проломил бы череп. Правда, потом быстро пришел бы в себя, что несколько удручало. Росс был уверен, что его решение поступить на службу означало обрести свободу, но в последствии выяснилось, что покупка как раз стоила его драгоценной шкуры. Он вспоминал, как его человек чуть нервно улыбнулся, дернув уголками губ и смотрел умоляюще, надеясь, что Эверетт сделает правильный выбор в пользу него и его храма. Однако фамильяр решил иначе. Росс рассчитывал, что вместе с работой обретет уважение к его личности, пониманию, что такие как он тоже имеют права к полноценной жизни и вере, но, похоже, на всем белом свете за человека его держал лишь Стивен. Брюнет никогда даже и словом не обмолвился, что он от него хоть в чем-то зависим, что идет скорее в довесок и является не более, чем слугой. Фамильяр волю его приказа-то за семь месяцев их совместной жизни почувствовал лишь однажды, когда самолично сломал Стрэнджа, и тот скорее всего просто боялся сорваться и навредить ему ненароком.

Сожаление перекатывалось в горле пополам с горечью. Маг так и не расторг с ним договор, а значит если Стивен не вернется через 5 месяцев, то они даже не смогут попрощаться, прежде чем Эверетт уйдет. Старушка Ма была права, к несчастью года слишком мало, чтобы осознать, что тот, кто рядом с тобой, и есть настоящий подарок судьбы.

Он провел пальцем по стеклу и нахмурился. Вот как ощущал Стивен себя 10 лет назад. Перед его ногами был весь мир, и мужчина мог позволить себе все, что пожелает. Правда, как и Стрэндж, он продал себя с потрохами в угоду тем, кто мог дать ему власть и деньги. Свобода быстро испарилась, и теперь на шее висел увесистый замковый камень: шевельнешься, и все к черту обвалится. Стрэндж забивал и топил в себе боль с помощью всей этой показушной оберточной бумаги, а Эверетт пытался ей же компенсировать пустоту, которую за два с лишним века так и не смог ничем наполнить. Соедини их вместе, и получится один полноценный человек, но каждый по отдельности в той или иной степени изувеченный или покоцанный. Они оба могли срывая глотки кричать миру о своей боли и том опустошении, с каким жили всю жизнь, но мир был глух. Стивен никогда не сможет как прежде пользоваться руками, и сестра не воскреснет, чтобы обнять его, а Эверетт никогда не добьется уважения и принятия. Люди, окружающие его, не способны воспринимать его как нечто большее, чем просто пустую мусорную корзину для удовлетворения своих желаний и нужд. Он навсегда останется пустым и одиноким; один из тех, кто был способен понять его – умер, а второго Росс растоптал собственноручно. Эверетт навсегда останется тем, кто просто ждал всю жизнь, чтобы в конечном счете умереть ни с чем и хоть отправится туда, где ему будет тепло и уютно. Там, где все его печали станут лишь туманом прошлых лет. В дальних берегах его примут и поймут, прижмут к себе и дадут того, что он так хотел на самом деле – принятия его таким, каким он был. Не человек и не волк – так, что-то посередине.

Он поклялся защищать и оберегать храм до возвращения Стивена, но может статься и так что к моменту, когда Стрэндж вернется – его уже не будет среди живых. Мужчина уткнулся лицом в стекло ощущая, как по щекам одиноко скользнули две слезы, а волк в нем, вскинув голову, взвыл что есть сил, до хрипоты срывая голос. Ему даже не получится попрощаться со Стрэнджем. Он никогда более не увидит, как он улыбается, ехидно или счастливо, отчего в уголках глаз будут собираться морщинки. Ему уже более не услышать его глупых шуток; тосты по утрам тоже больше никто не крал, никто в храме не свистел и не пел. Ему этого более никогда не ощутить, а главное почему он скучал больше всего, так это по тому, как Стрэндж нежно утыкался ему в ключицы носом и засыпал, обнимая его руками и закидывая ногу сверху – так по-свойски, так естественно. Все это осталось в их совместном прошлом, и вероятность того, что Стивен вернется, таяла день ото дня все стремительней и быстрее, и он ненавидел и злился на себя за то, что тогда не заставил его силой вернуться назад в храм, не связал и не запихнул его в библиотеку или спальню.

– Нет, – Росс вздохнул, оставляя на стекле запотевшее пятно и покачал головой.

Он сам виноват, что обидел его и выбил почву из-под ног. Это он виноват, что сейчас любивший его Стрэндж, отдававший ему все, что сам имел, вплоть до собственной жизни, сейчас скитается по штатам Америки, не зная, как усмирить собственный буйный дух. Это он виноват, что Стивен полностью раздавлен, и ищет спасения для себя в этом странствии. Значит это и ему нести ответ.

Поэтому, когда заместитель Стивена пересек порог Санкторума, волк прижал уши и заскулил, стараясь сдержать свою буйную натуру защитника, и нехотя признал нового главу этого храма, пусть и временного. Духи столь же нехотя уставились на чужака и фыркнув, разошлись по своим делам. Удивительно, что доктор Вуду вполне радушно воспринял такую негативную реакцию, явно понимая помыслы здесь живущих. Он уставился на подавленного и злого волка и поджал губы.

– Это тот самый фамильяр что выкинул меня первые четыре раза из Санкторума?

Эверетт тут же оскалился, поднимая уши.

– Храма, храма, – шепнул Вонг, – зовите это место храмом, Эверетту не нравится, когда кто-то кроме меня и Стивена зовет его так, только если это, конечно, не клиенты моего мастера.

Росс приметил око на груди нового стража храма и ощетинился. Зверь, что доходил взрослому мужчине до плеча, сейчас облизывал десны и казался еще больше из-за вставшей на загривке шерсти.

– Эверетт, – Вонг вздохнул, – Око Агамотто не принадлежит исключительно Стивену, эта вещь находится в распоряжении верховного мага. Ныне верховный маг не Стивен, поэтому просто успокойся.

Все его нутро выло и ревело от злобы при виде этого человека на территории его дома, того, который Росс хотел защитить от чужих посягательств, и ужасающе было даже не это, а то, что по мере жизни здесь доктора Вуду окружающая их обстановка начала меняться. Храм подстраивался под нового мастера, и сменил тут почти все. Обои, что при Стивене были всегда светло-зеленых или бежевых тонов, стали оранжевыми и отливали мотивами веры самого человека. Трава на полу больше не росла, лишь паркет. Змеи спрятались и замолчали, а в библиотеке наступил странный порядок. Книги больше не лежали, сваленные в кучу, а мостились ровным рядком. Боги не ссорились и не устраивали праздников, боясь, что человек, проповедующий Вуду магию может или выгнать их из храма, или быть куда строже и агрессивней их прежнего мастера. Хотя добрый друг самого Стивена никогда не вел себя таким образом, обитатели храма все же сторонились и чурались его и всех тех странных обрядов, какой славилась Вуду магия. Душка Стрэндж, который мог выбежать в три часа утра, сверкая хлыстом и орать на них дурным голосом с петухами на голове, а потом отчитывать, как маленьких детей, разводя по углам – ушел, оставив вместо себя пускай внешне приветливого, и похоже очень сильного чародея, но все же это был не прежний мастер храма. Все с этим человеком было иначе. Поэтому Эверетт, скрипя зубами, собрал вещи в чемодан, и, прихватив с собой нож своего народа, старался не смотреть ни на поникших богов и опечаленных духов, ни на несколько растерянного Вонга, что ходил целыми днями и вздыхал. Единственной, кто открыто бушевал и злился в пределах двери своего пантеона, была Кали. Эта богиня знала, кажется, ругательства всех миров и на каждом языке, а за дверью ее реальности все время что-то взрывалось и грохотало. Богиня хаоса была в ярости, а остальные лишь качали головами и лениво занимались своими делами, не чувствуя былой радости. Эверетт болезненно сглотнул и закрыл за собой дверь, садясь в такси. Его ждала Ваканда, пока дом, который он любил и ценил, разваливался под натиском жестоких обстоятельств, что были сильнее его.

Комментарий к Перед рассветом разговоры становятся мрачнее

Mazzy Star – Into Dust

Solomon Burke – None of Us Are Free

Alanis Morissette – Not As We

*Пиньята – мексиканская по происхождению полая игрушка довольно крупных размеров, изготовленная из папье-маше или лёгкой обёрточной бумаги с орнаментом и украшениями. (обычно в Америке это пони с конфетами внутри, дети разбивают ее игровой битой с закрытыми глазами)

Вот такая вышла часть…думаю теперь теорий будет еще больше, да?))))

========== Ваканда и нож ==========

Голубые небеса простирались от края до края, а солнце палило так, что Росс тут же зажмурился, ощущая, что может за пару секунд ослепнуть. Было жарко и сухо. Он почувствовал, как на языке перекатывалась пара песчинок песка.

– Добро пожаловать в Африку, мистер Росс, – улыбчиво сказал помощник Т’Чаллы, которого Эверетт неплохо знал.

– Да, точно, – сухо выдавил мужчина, щурясь на свету.

– Скоро вы сможете привыкнуть к здешнему климату, уверяю Вас.

– Как долго мы пробудем в Ваканде? – он спустился по трапу вниз и открыл дверцу черного внедорожника, устраиваясь на заднем сиденье. Тут, слава Богу, был кондиционер.

– Месяц, может чуть больше.

– Хм, – блондин поджал губы и немного закачал головой, – Ладно.

– Не переживайте, мистер Росс, вы не будете скучать. У Вас и короля Т’Чаллы будет рот полон забот.

– Вы же помните, для чего я приехал? – фамильяр приподнял бровь.

– Вот Вы с ними и разберетесь, на данный момент эти люди находятся в состоянии закрытой обороны и заняли дальнюю часть деревни, они, конечно, не террористы…

– Они не террористы, – блондин злобно зыркнул на своего визави в трясущемся внедорожнике, – Им просто нужна поддержка.

– Поэтому, собственно, Вы тут, мистер Росс. Мы не хотим заниматься войной, вы должны установить договор между ними и нашей страной. Фамильяры из поколения в поколение были неотъемлемой частью нашей державы, без них наши шаманы не справляются.

– Вам нужно сменить тактику.

– Т’Чалла не хочет убивать людей своей страны. Он хороший король.

– Про убийство никто и не говорил, просто пустите меня к ним, – блондин протер шею от пота и его оппонент рассмотрел линию контракта на шее, напоминающий скорее ошейник. Две линии от него скользили вниз и исчезали где-то за пределами ворота.

Визирь короля вздохнул и отвернулся. Эта проблема всегда была очень острой на территории Ваканды. Обсуждение чего-то подобного избегалось или игнорировалось, хотя вопрос был политически опасным. За последний год бунты фамильяров стали носить смертоносный характер. Эти люди открыто нападали, когда те ждали подобного меньше всего. Рвали магов на куски диким зверьем, и устраивали по утру почти средневековые показушные представления. Иногда сам визирь находил чью-нибудь голову или руку на пороге замка, будто кошка подарок принесла. Только вместо птички или мышки были люди. Убивать одних людей ради блага других Т’Чалла не хотел, и не видел в этом острой необходимости, он просто хотел спасти их.

Эверетта сильно укачало за время их поездки, и он едва выполз из машины, покачиваясь и тихо мыча. Т’Чалла уже был тут, он и его солдаты открыто выстроились в шеренгу с оружием за плечами, против, вроде бы, невооруженных людей. Те что-то зло шептали, огораживая детей и стариков. Высокие мужчины и женщины.

– Вот тебе и кровь двух народов, – Эверетт потряс головой и выпрямился, подходя к Т’Чалле.

– Мистер Росс, – черная пантера слегка кивнул головой, смотря на фамильяров украдкой, – Вот и Вы.

– Вот и я, – он вздохнул, – Что это вы тут все в кружок-то собрались?

– Пытаемся предотвратить нападение, пришлось вот перегородить им движение. Пускай временно, но мы хоть остановим кровопролитие.

Один из высоких людей что-то крикнул при этом, размахивая кулаком и плюнул. Т’Чалла насупился и, стараясь успокоиться, повернулся к Россу:

– Вы понимаете, что он говорит?

– Он послал Вас в задницу, – мужчина усмехнулся, – И это еще самое цензурное, что я смог подобрать.

Человек приподнял бровь и на сей обратился непосредственно к Эверетту, показывая рукой от себя к фамильяру. Диалект Африки был мягче и более растянутый в звуковом исполнении, нежели речь Севера, наполненная рычанием и резкими отрывистыми звуками, чем-то напоминающая немецкий. Тем не менее, они поняли друг друга.

Эверетт сказал еще что-то и расстегнул пуговицы рубашки, оттягивая ворот. Со стороны бунтующих фамильяров тут же прокатился рокот, но нашлась и парочка недовольных, они, вскинув кулаки, явно угрожали Россу, обернувшись зверьем. Гиена и шакал тут же замолкли под озлобленное рычание льва, того, что секунду назад беседовал с Россом. Фамильяр уставился на Т’Чаллу и чуть оскалил зубы, виляя хвостом. Эверетт, рассматривая эту ситуацию как крайне острую, обернулся волком. Животное ныне доходило Т’Чалле аж до плеча и лев теперь казался маленьким и слабым. Огромный кот тихо зарычал, а волк, прижав уши, чуть опустил голову, подходя ближе к старейшине их деревни.

– Эверетт, будьте осторожней, – визирь тихо забормотал, – Боже.

Волк приподнял уши и чуть повернул голову, смотря на него как на идиота. Вот уж кому точно ничего не угрожало. Животное осторожно подошло и слегка поклонилось, лев в ответ так же склонил голову и вот уже двое мужчин чуть улыбаясь друг другу, скрепляя рукопожатие. Эверетт слегка повернулся:

– Они просят Вас, король Т’Чалла, побыть в их деревне пару дней.

– Что? – визирь тут же приоткрыл рот, – Подождите, это невозможно!

– Я не против, – мужчина выступил вперед и без страха направился в сторону Росса.

– Это опасно, король!

– Это мои люди, так же, как и Вы. Я лишь хочу решить наконец эту проблему, и если для этого мне нужно побыть с ними, то я не против, – он усмехнулся, – Вольно, можете расходиться, опасности нет.

Солдаты быстро сложили оружие, а визирь брезгливо фыркнул и нахмурился, с неохотой покидая это место. Деревня оказалась довольно большой, люди тут жили в небольших домиках и палатках, чтили и любили традиции своего прошлого. Росс что-то сказал и чуть кивнул, старейшина в ответ тоже кивнул и заговорил уже на привычном английском.

– Я хотел, чтобы Вы увидели, что творят маги вашей земли с моим племенем, король Т’Чалла.

Они долго шли по местному мелкому рынку, где вместо денег происходил обмен товарами. Всякий, кто в чем-то нуждался получал то, что ему было необходимо. Старейшина, человек с виду еще молодой, как и Ма, на самом деле явно жил уже не первый век. Это выдавали его старые, много повидавшие глаза – они были полны темнотой и печалью. Он отодвинул занавеску небольшой полевой больницы и вздохнул. На длинных койках лежали и дети, и женщины, и мужчины, так или иначе покалеченные или изуродованные.

– Бои, ритуалы, война, потасовки, – старейшина нахмурился, – Вот для чего используют моих соплеменников, и ладно если бы мы просто страдали, пока защищаем своего хозяина, но ведь большинство травм создано именно нашими хозяевами.

Т’Чалла подошел к одной из девочек, лежащих на кровати. Ребенок лежал, отвернувшись к стене и поглаживал одной рукой вторую, отсутствующую по локоть. Она злобно зыркнула на Т’Чаллу и зарычала, спрыгнув с кровати, и обернулась каракалом. Еще не до конца выросший котенок зашипел, открывая пасть, зло разглядывая короля.

– Я знаю, кому бы ты понравилась, – Эверетт усмехнулся, присаживаясь на край постели.

Каракал спрыгнул на трех лапах и зашипел громче, прижимая уши к голове, но втянув носом, животное немного успокоилось, разглядывая Росса, кошка недовольно заурчала и запела на разные лады, облизываясь.

– Тебе просто не повезло, – он с сожалением посмотрел на фамильяра, – Просто не повезло.

Старейшина нервно вздохнул и потер шею:

– Ее выставляли на бой. К несчастью, противник ее оказался куда серьезней и опасней. Куда уж каракалу тягаться со взрослой гиеной.

– Так фамильяров выставляют против животных?

– Иногда и против людей, но чаще да, против животных. Увы, но такова суть жизни в нашем мире. Северным народам везет больше, чем нам – не мы выбираем мага, а маг выбирает нас.

– Интересно, – Росс повернулся, – Я не знал этого. Расскажите.

– Два раза в год, в весеннее и осеннее равноденствие маги могут прийти в нашу деревню и выбрать себе фамильяра, однако силой они его забрать не могут. Фамильяр сможет стать чьим-то только если нам нравится песня человека. Если так, то мы уходим с ним, а если нет… – он пожал плечами, – То нет.

Росс закачал головой и медленно моргнул. Ему было интересно узнать, что традиции севера так отличаются от южных. Выходит, что установленные правила заведомо влекли за собой возможное рабство, поскольку в их жизнь не вмешивалась Вселенная: они должны были выбирать сами, ни на кого не уповая.

– Вечером я хочу узнать о Вас как можно больше, – Т’Чалла сузил глаза и чуть улыбнулся, с сожалением смотря на ребенка, – Мне очень жаль, что я не маг. Что стало с тем, кто с ней сделал это?

– Вы видели его голову на своем пороге, – холодно сказал старейшина.

– Что ж, – король усмехнулся, – Сейчас я нахожусь в смятении, но, мне кажется он заслужил чего-то подобного.

Лев широко улыбнулся и чуть закачал головой. Первая ниточка их взаимопонимания была установлена, вот только Эверетт зло хмурился, думая, как бы отреагировал на это Стивен? Чтобы сделал?

– Протезы.

– Что? – Т’Чалла приподнял бровь.

– Протезы, – Росс закачал головой, – Я знаю одного человека, который может вам помочь за хорошую оплату.

– У нас нет денег, волк, Вы должны понимать, – старейшина развел руками.

– У вас может и нет, – Эверетт сложил руки на груди и посмотрел на короля, – Это и будет началом вашего мира, Т’Чалла.

Король закачал головой, пытаясь прикинуть и денежные затраты, и возможности. За счет продаж вибраниума, его страна поднялась со дна, сейчас его маленькая страна процветала и стала своего рода Атлантидой или Эльдорадо, фамильяры были полностью бесправны и все, что с ними происходило, было виной исключительно его недосмотра.

– Есть вот только проблема: дело в том, что у них две формы. Как протез подстроится?

– Я думаю Алистер разберется с этим, он прекрасный алхимик.

– Алистер, Алистер Кроули? – Т’Чалла усмехнулся, – Мистер Росс, вы знаете Алистера? Откуда?

Росс усмехнулся и показал рукой на свои глаза:

– Я слепой. Это тоже протезированные глаза, их сделал для меня Алистер.

– Неужели… Стивен Стрэндж?

– Боже упаси, – блондин махнул рукой, – Конечно же нет. Просто несчастный случай, благодаря Стивену я и познакомился с Кроули. Думаю… – он выдохнул и тихо засмеялся, – Ах ты…

– Что такое? – старейшина приподнял бровь.

– Ничего, я просто… кое-что понял, вот и все. Нам нужно связаться с Алистером и обсудить вопрос протезирования, если вы, конечно, за, Т’Чалла.

– Разумеется, – король слегка склонил голову, – Начало мира будет положено. А теперь давайте обсудим договор, который устроил бы всех?

– Это мысль, – старейшина усмехнулся, и они покинули полевой госпиталь.

Вскоре все лежащие здесь люди смогут вернуться к своей прежней жизни, будут функционировать, как и прежде. Ходить, бегать и заниматься прежними вещами, которые составляли их обычный устой. Эверетт невольно улыбнулся, потерев рукой шею. Может, Стрэндж и не знал, что однажды ему это сможет пригодиться, а может и знал. Все эти люди, что шли мимо него, поникшие или травмированные, все, кто ему еще совсем недавно был безразличен – сейчас обрели для него смысл. Дети или взрослые, страдающие от жестокого обращения тех, с кем они были в тандеме, все кто страдал и мучился, сейчас мог получить второй шанс благодаря Стивену. Алистер наконец сможет выбраться из своей конуры, заняться чем-то полезным в масштабах даже не страны, а мира, а люди же обретут утраченное. Он закрыл глаза, вспоминая свою слепую жизнь и поджал губы. Немощность, ярость, отчаяние. Вот что он испытывал тогда. Эверетт вспомнил, как Стивен заботился о нем, как опекал его, мыл и пытался поддержать. Фамильяр невольно потупился и хмыкнул, ощущая накатывающую грусть. Сейчас до боли хотелось обнять этого чудаковатого человека, сжать в тисках рук и не выпускать, сказать просто спасибо и радоваться, что Стрэндж жив и цел, что он рядом с ним. Он подарил ему самый большой дар, каким обладал сам – Стивен дал ему веру. Пусть не в религию и Бога, не в какие-то вещи. Эверетт улыбнулся, суть жмуря глаза.

– У тебя прекрасно получается, Эверетт, – Стивен улыбнулся, поднимаясь на ноги.

– Я не убиваю, и тебе не позволю без крайней необходимости.

– Он мне не слуга, мы напарники.

– Ты всегда в праве решать, что тебе делать.

– Я люблю тебя, – чародей нежно улыбался, – Я люблю тебя, Эверетт.

Росс приоткрыл глаза, ощущая тепло небесного света. Оно мягко ластилось к щекам, касалось его души теплом, придавало сил. У него наконец появилась вера в собственные силы. Он мог изменить так много, и ему нужно было лишь перестать сопротивляться своей судьбе. Примириться с тем, что жизнь и умнее, и мудрее его, что точка невозврата все ближе, но перед концом своей истории он в силах сделать очень многое. Что он может спасти целый народ.

Росс шагнул вперед и сложил руки на груди. Вера. У него была вера в свободу для всех. Это самое большое что могла подарить ему его долгая, бестолковая жизнь. Вера в то, что свободным может быть не только он, а весь его народ. Каждый из них имел на это право, и он это право получит. Эверетт добьется для них мира.

Росс набрал номер и прижал телефон к уху:

– Алло, Вонг, – мужчина чуть сожмурил глаза, – Как там Санкторум? Как Рози?

Он чуть выкатил глаза:

– Что значит она разрисовала все стены? – он вздохнул, – Стивену это не понравится. Ему это ой как не понравится.

***

Стрэндж нахмурился, разглядывая одинокое печенье, которое ела девочка и слегка приподнял бровь. Как выяснилось, в доме помимо девчушки жил еще и старый, седой пес. Животное не видело ничего дальше своего носа, но все же вызывало умиление и каплю сочувствия. Девчонка приостановилась, прожевав печенье.

– Это все, чем ты питаешься?

– Не. Еще консервированные бобы.

– Ужас, – он вздохнул, откидываясь на стуле, – Бобы и печенье. Питание моряков XVIII века, но никак не для девочки семнадцати лет.

– Восемнадцать, мне восемнадцать, – фыркнула девочка, прожевывая бобы.

– Отлично, 18-ти летняя девочка ест как моряк из XVIII-го века, живет в полном одиночестве, на отшибе. Напоминает какой-то фильм ужасов, не находишь?

– Возможно. Можно сказать, что вся моя жизнь – это фильм ужасов, в какой-то мере.

– Не могла бы ты все же рассказать мне, что тут произошло?

– А ты разве сам не можешь?

– Вероятнее всего нет, раз прошу это сделать тебя, – он сощурил глаза, – Не хочу сильно копошиться в твоих мозгах.

– Сойдет за аргумент.

– Итак?

Девочка вздохнула и поставила банку с бобами на стол. Она долго смотрела на Стивена, будто желая раскусить все его тайны, все, что он прячет.

– Огромная птица, – наконец выдала рыжая.

– Что?

– Огромная птица унесла мой скот и все дома по соседству. Еще два года назад это был пускай и небольшой, но все же, город. Здесь жили все мои друзья, – она поджала губы.

– Так.

– Мой отец занимался продажей мяса. Поэтому мы выращивали коров и коней, даже кур, а потом он продавал обработанные куски в рестораны, кафе и мясные магазины. В общем, у него был свой бизнес, а год назад они разбились на машине, возвращаясь со встречи с закупщиками. Отец хотел расширять сеть своих продаж, закупал новые породы коров. Жизнь шла в гору.

– А вот потом началась какая-то ерунда, верно?

– Да, ты угадал, – девчонка громко фыркнула и закатила глаза, – Тогда с полей по ночам сначала начали пропадать коровы, потом люди, а уже позже даже дома. Утром просыпаешься и вот тебе на – нету кинотеатра, лишь голый пустырь. Один за другим дома исчезали, остался лишь мой, и вот так я живу уже два месяца.

– Интересно, – он подложил руку под подбородок, а второй скрутил кончик уса, – Интересно.

– Похоже на бред, не правда ли?

– Я сделал из сена пиньяту, даже не коснувшись ее рукой, – мужчина широко и довольно усмехнулся, – Ты правда считаешь, что меня можно шокировать огромной птицей, ворующей дома?

Она приоткрыла было рот, но маг перебил ее быстрее:

– А кстати, насколько эта птица была большой?

– Огромная, просто гигантская!

– Как, – он приподнял взгляд, – Боинг? Или как Эмпайр Стейт Билдинг?