Текст книги "Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Мрамория

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

– Сюсечка-масюсечка, говоришь? Что ж, у меня есть отличное обращение для мистера Старка. Сюсечка-масюсечка. Господи. Мне срочно нужна футболка с такой надписью в подарок для самой богатой сюсечки-масюсечки Америки.

– Стивен! – девочка весело рассмеялась.

– Как тебе надпись: «Гений, миллиардер, плейбой, филантроп, сюсечка-масюсечка»?

– Стивен! Заткнись.

– Когда у него там день рождения? – чародей остановился у небольшой кафешки, паркуясь.

Ребенок быстро набрал в поисковике запрос и закачал головой:

– Нету данных.

– Ага, – он усмехнулся, отвернувшись на кресле в пол-оборота, и осторожно повернул руль, – Сам, значит, не помнит. Ну что, в кафе?

– Да, – Рози дождалась полной остановки и открыла дверцу, вылезая из машины, – музыка у тебя только такая, да?

– Если не нравится моя музыка, запиши мне на диск то, что тебе нравится.

– Будешь забирать меня из школы? – ребенок засветился как лампочка.

– Не каждый день, – брюнет прихватил ее за руку, заходя в кафе, – Но, да.

– Круто! – Рози тут же повисла на нем.

Они удобно устроились у окна. Стрэндж разглядывал снующих туда-сюда людей, попивая чай и периодически воруя у крестницы мороженое из чашки. Она ела вафли и нежно улыбалась, иногда ударяя Стрэнджа по руке, когда он самым наглым образом забирал куски с вилки или ее мороженое из чашки.

– Стивен, ты как чайка!

– Я и есть чайка, – подмигнул брюнет, утащив стакан и снова подъел шоколадный десерт.

– Закажи себе еду и ешь!

– Я запоминаю что тебе нравится, мелкая, – он довольно сузил глаза, уворачиваясь от ее цепких пальцев, чтобы подъесть еще, – К тому же ты лопнешь, если съешь все это. Что мне от тебя проку, если ты не сможешь двигаться?

– Понесешь меня на ручках.

– Нахалка, – чародей удивленно приподнял брови, – Как там твои мальчишки, кстати?

– Мы подружились, – Рози быстро пододвинула к себе тарелку с вафлями.

– Вот это да, как так вышло?

– Я дала Джиму в нос кулаком, – она широко улыбнулась, – Как ты показал, и они сказали, что я крутая. Теперь мы проводим время вместе.

– Ты и Джим?

– Не, – она махнула рукой, – Не только. Еще Стив, Эд, Марко и Льюис. Я ими всеми заправляю.

– Настоящая женщина растет, уже мужиками вертит как хочет, – чародей изобразил печаль, – Скоро придется биту покупать.

– Зачем биту?

– Чтобы твоих ухажеров гонять, Рози.

– Не надо, – она кокетливо улыбнулась.

– О, как, – мужчина понимающе подмигнул, – Хорошо.

– Стивен, а как понять, что ты нравишься мальчику?

Стрэндж ехидно улыбнулся, пододвинув к себе тарелку с вафлями, и съел небольшой кусок, при этом с любопытством ее рассматривая, как довольный кот:

– Ну, – тихо заурчал маг, – Это легче легкого. Он превращается в идиота рядом с тобой. Мямлит или роняет вещи, стесняется, или наоборот храбрится. В вашем возрасте, по крайней мере.

– Правда? – Рози приподняла брови, – Тогда все сходится.

– Так-так.

– Стивен! Перестань! – она немного покраснела.

– Эх, вот пройдет еще пара лет, и похоже, придется мне тебе объяснять вещи куда тривиальней и примитивней, – он с улыбкой вздохнул.

– Мама мне рассказала про месячные, – она как ни в чем не бывало отмахнулась, и Стрэндж поперхнулся.

– Это… хорошо, что она тебе объяснила, но я говорил не про это.

– А про что тогда?

Он весело зажмурил глаза, погладив ее по голове, и вернул вафли, отпив еще немного чая из чашки:

– Вот будет тебе лет… – чародей прикинул, – так четырнадцать-пятнадцать, когда ты будешь творить всякие глупости, вот тогда и будем говорить об этом.

– Это какие такие глупости?

– Ну, сигареты в подвале, первая бутылка пива, травка, первый поцелуй.

– Фу, я не буду этого делать.

– Все так говорят, Рози. Все так говорят, – он подмигнул, – Вот когда тебе всего этого захочется, приходи ко мне, и друзей своих бери. Пиво уж я вам достану на пробу.

– Мама говорит, что пить пиво – плохо, как и курить.

– Она права, но лишь отчасти. На самом деле люди сами выбирают, что для них хорошо, а что плохо. Можно курить, но ты всегда должен помнить, что однажды эта штука тебя убьет, что если выпить ящик пива, то ты будешь блевать. Ты всегда должна отдавать себе отчет в том, что делаешь, и это, собственно, и определяет, что для тебя хорошо, а что нет. Единственное зло – это отсутствие меры.

– Я поняла, – она закивала.

Чародей невольно усмехнулся, чуть прикрыв глаза. Ему вспомнилось как его сестра и он творили в пятнадцать лет бог знает что, как и все их ровесники. Жили на полную катушку, и, к несчастью, у них не было родителей, способных объяснить им когда нужно придержать коней; лишь соседка, которая с пониманием относилась ко всей той дичи, что они творили, и позволяла сидеть у нее на чердаке и курить, потягивать пиво тайком от родителей и слушать старые пластинки. Теперь был его черед уступать свой чердак. К тому же, чародей осознавал что у них остались последние десять лет спокойной жизни, а дальше грянет хаос настолько масштабный и ужасающий, что возможно от его города и даже мира мало что останется, и никто кроме него, да еще пары иллюминатов, не были в курсе происходящего. В грядущей войне ему нужно было занять максимально воинственную позицию, а значит, что в войне бесконечности он будет убивать. Он и Эверетт. Чародей быстро зажмурился и снова натужно улыбнулся, ощущая отголоски своего будущего; ужасающего будущего, в котором земля умоется кровью, грядущей из космоса погибелью.

– Стивен?

– М? – Стивен моргнул и наконец вернулся в реальность.

– О чем ты думал?

– О том, что у меня скоро свадьба, – мужчина усмехнулся, – Это слишком смешно.

– Ты был мрачным.

– Я грущу, потому что не кадрить мне больше девчонок.

– Стивен! – она нежно улыбнулась, – Ты такой дурак.

– О, да.

Он, как и прежде, оставался сам собой. Всегда лгал во благо других, всегда, когда он перестанет, то это уже будет совсем другая история. Эверетт, как и прежде, будет стоять рядом с ним и штурмовать корабли, а Тони пропишется в его кабинете, эксплуатируя его в качестве психолога после кончины Стива, и Стрэнджу остается лишь затариваться ящиками виски, и неизвестно для кого в большей степени. А пока у него намечался праздник, и его знание не должно было омрачить и испортить его, ничто не должно было испортить настроение всем тем, кто придет в этот день. Поэтому чародей будет прятать это знание до того момента, когда намечена исходная точка событий, чтобы избежать того ужаса, что так быстро приближался к земле.

– Пойдем, – он протянул руку, – Нужно купить подарок одному мелкому паршивцу.

– Эверетту, да?

– Ага, – он подмигнул и прижал палец к губам, – Только ты ничего не знаешь.

Девочка интенсивно закивала с живым любопытством, проследовав за чародеем, схватила того за руку.

– Как думаешь… какой любимый цвет у Эверетта?

Рози задумалась, подняв глаза к потолку:

– Думаю, серый. Он ведь всегда выбирает все серое.

– Аргумент засчитан – мужчина согласно кивнул.

***

Эверетт недовольно заворчал, спускаясь по лестнице, и собираясь набить морду тому идиоту, который жужжал колесами своего дурацкого мотоцикла под окнами Санкторума. Это уже было просто невозможно слушать. Этот тупой придурок, кем бы он ни был, кружил почти час вокруг храма, и всякий раз от звука его мотора у Росса проваливался ком в горле. Блондин открыл дверь, одетый в черную футболку и джинсы. Значит, в штаб сегодня он не ходил. Бог приближался, угрожающе выставив руку вперед:

– Сэр! Вы уже час наяриваете круги около моего дома, и это начинает бесить. Вам тут не автодром!

Человек на мотоцикле кивнул и показал большой палец, но с места он не сдвинулся.

– Сэр, прошу уезжайте, иначе я буду вынужден вызвать полицию.

– Вам нравится мой мотоцикл? – глухо послышалось из-под шлема.

– Что?

– Я спрашиваю, Вам нравится мой мотоцикл?

– Ну, – блондин похлопал глазами, осматривая серый спортивный мотоцикл марки Ducati. Такие разве что на гонках участвуют, – Да, он хорош, однако это не значит, что Вы вправе тут круги наяривать.

– Вы хотите, чтобы я отдал Вам его?

– Что? Я не понимаю.

– Хотите? – мужчина в шлеме вытащил ключ из зажигания.

– Так, кто бы вы ни были, я прошу Вас перестать морочить мне голову и…

Человек что сидел на мотоцикле, вдруг перекинул ногу и встал в полный рост, захватил края шлема и стянул его с головы. Стрэндж тихо улыбнулся.

– Стивен? – блондин приподнял бровь, – Что происходит?

Брюнет оперся о бок спортивного мотоцикла, продолжая улыбаться:

– С этой штукой на голове я ощущал себя все равно что Дарт Вейдер.

Эверетт, как и прежде смотрел глубоко вопросительно, подняв брови, и сложил руки на груди, ожидая, когда же его супруг наконец ответит на поставленный вопрос.

– Подарок, – коротко сказал маг, перехватив чужую руку и вложил в нее ключи.

Росс, переводя взгляд от ключей к чародею пытался понять – это такой розыгрыш или он все же спит, поскольку в бодрствующем состоянии это было просто невозможно.

– Так, – Росс ущипнул себя за руку, – Что за херня?

– Я же сказал, – чародей откровенно потешался над его шоком, – Подарок. На свадьбу. Тебе от меня.

Эверетт чуть приоткрыл рот, по-прежнему с трудом веря в подобное. Стивен отошел в сторонку, и весело поглядел на своего любимого, мягко толкнув его вперед:

– Давай, тигр, он твой, – брюнет усмехнулся, – Будешь теперь гонять до работы и обратно, а потом и по гоночной трассе.

– Как ты? Я ведь не говорил, – он чуть улыбнулся.

– Скажем так, одна азиатская птичка рассказала мне, что я пропустил за пять месяцев.

Демиург неверяще подошел впритык, оглаживая боковину новенького мотоцикла, и слегка сглотнул. Эта бешеная лошадка была просто прекрасна в своем исполнении, и Эверетт пытался представить, сколько стоила такая кобылка, осознавая, что она влетела Стрэнджу в копеечку.

– Я не знаю, что сказать, – он улыбнулся.

– Можешь сказать спасибо, или что ты любишь меня, – чародей задумался, – или что сделаешь мне чай.

– Чай это чай, или…? – ехидно оскалился Росс.

– Это чай, – он коротко хохотнул, – А ты хочешь сделать мне другой чай?

– Я бы не прочь напоить тебя чаем так, чтобы у тебя зубы от сахара сводило, – он довольно сверкнул глазами.

– Это сколько же чашек? – мужчина кокетливо приподнял бровь.

– Думаю, чашек семь-восемь.

Росс подошел чуть ближе, по-звериному улыбаясь. Он источал агрессию и силу, и маг невольно облизнул губы. Божество тихо пророкотало:

– И это только для начала. Жди в таком разе подарок и от меня.

– Так литр чая – это не подарок?

– Нет, – Эверетт тихо зарычал, – Это просто чай, как и обычно. Просто в данный момент у меня прям чайник кипит, а подарок есть подарок.

– Интересно, – Стрэндж сощурился, – Было бы еще хоть что-нибудь, что я бы хотел помимо твоего чая?

– Думаю, я найду то, что тебе сможет угодить, Стивен Стрэндж.

– Тогда, давай, – он прищелкнул языком, – Поставим мотоцикл в подвал, а потом… ты угостишь меня своим чаем. Как тебе?

– В самый раз. Ты когда-нибудь пил чай в машине?

Стрэндж прикусил губу, ощущая, как в голове начинает стучать кровь. Он глубоко вдохнул, силясь успокоиться, и тихо выдохнул:

– Пил, но мне тогда было восемнадцать лет. Я был бы не прочь выпить его снова, там же.

– Тогда пройдем внутрь?

– Да, – тихо захрипел Стрэндж, уже предвкушая это чаепитие.

Они с легкостью перетащили байк в подвал. Дверь ширмой поднималась в широком переулке. Раньше мужчина использовал подвал как скорее некое подобие чердака у нормальных людей, теперь же это был гараж, с тех пор как его машина вернулась к нему, и тут с легкостью поместился новый компаньон мустанга. Эверетт переключил тумблер, врубая мелкую подсветку на потолке, и приподнял бровь, опуская металлическую ширму, будто забрало в шлеме. Она зажужжала, падая на пол, и Эверетт яростно вцепился в губы чародея, толкая его к салону.

– Думал, я буду творить такое максимум лет до двадцати пяти, кто бы мог подумать, – он усмехнулся, присаживаясь на дверцу заднего сидения.

– А вот как бы не так! – Росс весело фыркнул носом, толкнув брюнета, и тот, потеряв опору, шлепнулся на мягкое сидение, отползая назад с хищной улыбкой.

– Маленький паршивец.

– О да, – божество однако в легкую забралось внутрь, открыв дверцу, и так же ее закрыв, удобно устраиваясь на чужих бедрах и склонилось вниз, к лежащему на сидении мужчине, – тебе очень повезло со мной.

Блондин быстро расстегнул чужую куртку и забрался руками под майку, поднимая ее до груди. Он тихо и довольно зарычал, мягко кусая кожу впалого живота, и с довольством пополз ниже, вынуждая приподнимать бедра, чтобы избавить от брюк.

Стивен тихо застонал, жмуря глаза от удовольствия, ощущая сначала влажные прикосновения, а потом весьма горячий рот, и судорожно вздохнул, выгнувшись навстречу. Эверетт всегда получал почти безумный восторг от того, как чародей открыто реагирует на подобную ласку. Он выгибался и судорожно дышал, от чего ходила ходуном грудь и живот, замирая в коротких спазмах, когда Росс слишком глубоко погружался. Владеть им; давать все самое лучшее; опаивать его и наблюдать, как Стивен всякий раз зажигается как лампочка, стоило ему просто намекнуть на близость; одаривать его своей любовью и смотреть, как он жадно впитывает ее было сплошным безграничным счастьем. Эверетт ощутил, как у него встали дыбом волоски на руках, и подцепил мужчину под бедра, опускаясь до основания, отчего Стрэндж захрипел, поджимая пальцы на ногах. Любовь, глубокая и преданная. Жажда сделать друг друга счастливыми до беспамятства.

Он жадно огладил чужие бедра руками, будто боясь, что брюнет снова сможет убежать, оставив его в одиночестве. Росс тихо зарычал, сжимая его горлом, и маг заскулил, морща лоб. Ему было все сложнее сдерживаться, а Эверетт все ближе и ближе подводил его к краю. Разомлевший, мелко вздрагивающий, он оторвался, чуть улыбнувшись, и скользнул к бедру, целуя внутреннюю сторону. У него еще осталось тридцать не отданных поцелуев, поэтому Росс, покрывая внутреннюю сторону бедра, скользнул к животу и боку, вылизывая ребра, заставляя человека поднять руки над головой и судорожно вздохнуть. Сколько нежности и любви сквозило в его движениях; Стивен отдавал себя ему полностью, чтобы тот ни хотел сделать с ним. Эверетт едва протолкнул ком в горле и поднялся поцелуями вверх, параллельно избавляя человека от куртки и майки, чтобы его тело было полностью открыто ему. Он проложил дорожку поцелуев вверх к плечу, шее, скользнул мягкой рябью по щеке, и зарылся пальцами в висок, второй рукой растирая грудь и живот. Стрэнджу будет снова очень горячо, но в этот раз он постарается изо всех сил, чтобы мужчине понравилось, чтобы он хотел его в первозданном состоянии, без защищающих его тело печатей. Он, продолжая отвлекать мага, облизал губы, стянув футболку через голову и кинул ее на переднее сидение. Нужно было раскрутить его до максимума, чтобы его будущий супруг не напрягся, возвращаясь в реальность, где ему будет слишком душно и некомфортно. Эверетт, старательно удерживая брюнета на тонкой грани, с любопытством отметил, что если мужчина перевозбуждался, то взгляд его мутнел, а радужка становилась глубокого синего цвета. У него выступили мурашки на руках и ногах, а кожа на шее и плечах сильно розовела. Эверетт облизнулся снова, стараясь себя сдерживать; впервые на своей практике он желал угодить кому-то другому. Стивен уже давно хрипел и мелко вздрагивал, пытаясь почти каждую минуту перенять инициативу и добраться до нуждающегося во внимании волка, но божество же плавно уводило его руки от себя и вновь переключалось на Стрэнджа, окончательно отупляя ласками его и без того поплывший разум. Он на пробу выдохнул:

– Стивен, – он сглотнул, – Я люблю тебя, очень сильно.

Чародей ощутимо дернулся, и его зрачки совсем затопили радужку; он, тихо скуля, потянулся вперед, стараясь утянуть Эверетта в поцелуй и ласково огладил его живот, пытаясь забраться за пояс, чтобы приласкать. Росс чуть улыбнулся, ненавязчиво отвечая на поцелуй и вновь убрал от себя руки, все же снимая джинсы, осторожно, на пробу уселся на бедра, пока Стивен был поглощен поцелуем, и мягко протолкнул мужчину в себя; чародей, смекнув, что жар слишком острый и сильный, в спазме дернулся, морща лоб.

– Эверетт, что ты творишь, – он коротко выдохнул, пытаясь подобрать ноги к животу

– Успокойся, – шепнул блондин, прижимаясь к чужому лбу, – Успокойся, в этот раз все будет иначе.

Мужчина, подолгу целуя его, мягко касался губ, украдкой, осторожно, пока маг наконец не расслабился. Он понемногу начал двигаться, совсем понемногу, чтобы Стрэндж мог адаптироваться и наконец получить удовольствие. От обилия смазки он легко опускался и поднимался, разминая мышцы чужого живота. Стивен тихо застонал, едва двинувшись на встречу. Этот жар опалял мозг, перемешивая коктейль из болезненности и удовольствия. Эверетт старался изо всех сил, и чародей это понимал, прикусывая губы от приятного, сладкого сжатия и ужасающего, давящего аж на позвоночник огня чужого нутра. Он сам того не замечая начал возбуждаться только сильнее, уже подхватывая блондина за бедра и уткнувшись ему в ключицы с судорожными стонами, помогал двигаться.

– Вот, то что надо, – зарычал Росс, агрессивно опрокидывая его назад и прижимаясь грудью, сильно толкнулся назад. Чародей под ним захрипел и заскулил, начиная дышать сорвано и понемногу теряя связь с реальностью.

Эверетт довольно замычал, чувствуя, что Стрэндж теряет контроль, пережимая его спину одной рукой, а второй сильнее подталкивает к себе. Он кусал его, оставляя засосы на шее и ключицах, с упоением целуя его, вылизывая и прикусывая язык, при этом судорожно продолжая стонать. Росс впервые ощутил, что мог кончить просто потому что у мага сорвало башню, и он никак не мог контролировать себя.

– Я люблю тебя, Стивен, – тихо застонал блондин, ощущая, что уже на пределе.

– Да, – чародей с силой прижал его к себе, вздрагивая всем телом, – Еще, пожалуйста, еще.

– Я люблю тебя, – он застонал, кусая губы, – Люблю.

Стивен дернулся, прижимаясь лбом к ключицам и утробно, низко взвыл. Росс, ощущая восторг от переживаемого, боялся кончить раньше Стрэнджа, поэтому усилил движения, вслушиваясь всякий раз в возбужденные всхлипывания, прикусил губы, пережимая себя у основания, уже еле сдерживаясь. Он прижался к чужим губам, с силой проталкиваясь внутрь, и едва оторвавшись, тихо захрипел:

– Давай же, кончай, Стивен.

Чародей, невольно покосившись вниз, коротко дернулся, ощущая, как спазмы скручивают живот от того, что Эверетт силой будет сдерживать себя ради него. То, что Росс так сильно начал хотеть его, приводило в состояние, близкое к помутнению рассудка. Стрэндж сглотнул, стараясь сесть под недовольное бормотание Эверетта, и прихватив его за затылок и спину, с силой двинулся вперед, изливаясь длинными, глубокими толчками. Он, перехватив чужую руку, с силой двинул ладонью, давая наконец волку получить разрядку. Блондин от обилия тепла внутри и пары движений рукой, кончил, пачкая руку и живот Стрэнджа. Божество низко и довольно застонало, морща лоб. Стивен впервые на его практике выглядел настолько разомлевшим – он сильно вздрагивал, руки у него тряслись куда больше обычного, а сам он, откинувшись на сидение автомобиля, судорожно дышал, плотно закрыв глаза. Волк на пробу провел рукой по его животу, стирая белесые капли и заметил, что чародей глубоко втянул воздух в легкие, наконец приоткрывая глаза. Круги еще плавали перед глазами, а тело вообще творило все что ему вздумается. Поэтому поднять руку было чем-то практически на уровне фантастики. Он зарылся чистой ладонью в чужие волосы и с силой притянул блондина к себе, мягко, но настойчиво лаская его рот. Волк, довольно улыбнувшись, прижался к чужой груди своей и утробно зарычал.

***

Когда Росс пропал на несколько дней, Стивен уже откровенно начал нервничать. В штабе Щ.И.Т. его не было, на задания блондина никто не отправлял. Поэтому, увидеть этого римского гладиатора на пороге Санкторума в воскресенье утром, держащим в одной руке копье, а в другой небольшой железный короб, было неожиданно. Стивен осмотрел бога с ног до головы, но не заметив крови, едва заметно выдохнул. Значит, решал все миром или относительным миром.

– Что происходит, Эверетт? – чародей приподнял бровь.

– Принес тебе ответный подарок, – бог чуть усмехнулся и поставил железный короб на небольшой столик, – Я думаю ты знаешь, что это.

Стрэндж удивленно приподнял брови, разглядывая хорошо знакомый ему ящик. Вещь, хранившаяся в ней, давно уже интересовала чародея, но получить ее было практически невозможно. Короб украл Мефисто и спрятал в своем царстве, охраняя светлое знание от людского племени из ненависти и зависти.

– Как ты… – Стивен сглотнул, – Как ты добыл ее?

Эверетт чуть улыбнулся, пододвинув короб к Стивену чуть ближе. Знания – та замечательная слабость чародея, которой демиург с радостью кормил бы и кормил со своих рук.

– Ты забыл кто я? – Эверетт многозначительно глянул на свое копье, – Разве есть кто-то, способный тягаться с самым свирепым богом?

– Ты ведь больше не ведешь войны, разве нет?

– Сказать, что я больше никогда не буду воевать, все равно что заявить будто ты не маг, – божество коротко фыркнуло носом, – Это неотъемлемая часть меня, просто теперь я могу себя контролировать.

Стрэндж нахмурился и заметно напрягся, сузив глаза. Ему это не нравилось, ой как не нравилось. Эверетт и до того как вспомнил кем он был всегда отличался агрессивным и диким норовом, а сейчас за его плечами были столетия на поле битв. Бог мог предпочесть миру войну, но единственное, что маг упускал из виду, так это то, что Эверетт изменился за время, что прожил с ним бок о бок, и сейчас им управляло куда более сильное чувство. Он был стар и довольно мудр, раз уж принес человеку не оружие, а книгу мира. Стрэндж невольно улыбнулся, рассматривая этого древнего покровителя боев. За то время, что маг знал его тайну, он прочитал множество мифов, и всегда этот несчастный списывался в утиль. Всегда. Во все времена. Дольше всего его любили разве что римляне.

– Ты правда был влюблен в Минерву*? – Стивен маслянисто улыбнулся, придвинув к себе короб.

Эверетт тут же отмахнулся и фыркнул. Дело прошлое, да и кто виноват, что ему всегда нравились наделенные мудростью или любовью существа.

– Нелюбимый сын Зевса. Нелюбимый. Это, знаешь ли, стало привычкой, – он зло хохотнул, – Зато меня любили люди, и чем старше они становились, чем больше учились, тем больше они во мне нуждались. Откуда в сердце возьмутся теплые чувства, если ты призван убивать? Если ты само порождение убийства, крови и смерти?

– Что изменилось в таком случае?

– Один мудрый человек мне как-то сказал, что он не убивает. Что это крайняя мера. Договор превыше всего, – демиург, сожмурив глаза, стукнул копьем об пол, – И я вдруг понял, что так оно и есть.

– Этот человек определенно молодец, – Стрэндж нежно рассмеялся, подходя ближе.

– Мы с ним молодцы. Только он все же мудрее и умнее меня, раз я допер до этой мысли лишь через 8100 лет, а он управился за 40 человеческих лет. Поэтому, до тех пор, пока со мной рядом будешь ты, я буду учиться миру, и поверь – я научусь.

Стрэндж чуть склонил голову вбок и ласково заулыбался, постучав ладонью по чужой груди: там, где хранилась его монета. Живое хранилище частицы его души ответило легким теплым толчком, и Эверетт приподнял бровь, ощущая его.

– Ну, – чародей, чуть смутившись, кашлянул в кулак, – Я в какой-то мере всегда буду с тобой. Я уже часть тебя, поэтому и принимаю твой подарок.

– Еще бы ты его не принял, нахал, – Росс громко фыркнул носом по-волчьи, – Я за ним в чертову преисподнюю спускался!

– Ох, античные боги. Не можете вы просто галстук купить или электрическую бритву, вам надо в ад лезть.

– Потому что нечего пытаться прятать книгу, которую хочет мой муж, – он приподнял бровь, – Наглый ирод!

Стивен весело рассмеялся, стиснув в объятиях, казалось, внешне такого обычного человека, на деле являющегося одним из самых древних обитателей его храма. Самого яростного, самого кровожадного и вероломного бога времен Египта. Эверетт мог по щелчку пальцев заставить людей подчиниться ему, всех до единого. Он мог смести города с лица земли, и в противовес ему был ныне самый спокойный и миролюбивый маг, тоже способный творить невесть что. Тандем был что надо. Мудрость и сила.

Стивен приоткрыл коробку и извлек книгу Оштур*; той, что стала одной из Вишанти. Демиург, любящий все людское племя – и вот она, книга человечества в его руках. Что тут скажешь, она обязана принадлежать всем, а не ему одному, и тогда через десятилетие они смогут дать достойный отпор с минимальными жертвами для целого мира.

– Вот Танос-то будет удивлен, когда не найдет ни одной галактики, – он усмехнулся, и тут же прикусил губу.

– Танос?

– Тебе послышалось, Эверетт.

Росс быстро перекрыл ему проход копьем и с молчаливой яростью поднял взгляд:

– Говори.

– Боюсь, – маг, быстро оглядев свой храм нырнул под копье, отходя к лестнице с книгой в руках, – Сейчас тебя это не касается.

– Зато это касается Щ.И.Т., а я, – волк прыгнул вперед, показывая зубы и вынуждая человека отойти на шаг назад, – Часть этого. Весомая часть нынче, поэтому говори.

– Война. Ему нужны все камни Бесконечности, а я один из носителей, – Стрэндж придержал рукой Око, – Поэтому эта фиолетовая мерзость придет и по мою душу.

– Почему ты этого не говорил раньше?! – рявкнул блондин, уже наступая в человечьем обличии, – Какого черта?

– 10 лет, Эверетт. Я был не в праве говорить такие вещи, в любой момент все может измениться. Возможно, уже меняется.

– Что меняется, Стивен?

– Например книга Оштур, – он усмехнулся, – и ты сменил шампунь.

– Это не смешно, Стрэндж, совсем не смешно. Если ты говоришь что подобное ожидает нас, тогда я должен сообщить об этом штабу.

– Полегче, тигр, – маг прихватил его за запястье, – Не поднимай панику раньше времени, это совсем ни к чему.

– Я вижу по твоим глазам, что ты уже все знаешь наперед. Что нас ждет, и как много людей погибнет?

Стрэндж поджал губы и отвел глаза в сторону.

Марево небес окрашивалось в алый, на земле полыхал огонь, асфальт окрасился в алый, и он в этом побоище едва сдерживал натиск налета, не говоря уже о всех тех, кто отправился драться, но так и не вернулся. Война. Жестокая, мрачная, она не могла быть иной по определению. Кристине осталось десять лет жизни, Стиву Роджерсу осталось десять лет жизни, последний виток жизни Небулы. В одном из возможных исходов они будут хоронить Старка и Вижена. Список он мог продолжать долго, очень долго. Полыхающий ад мира, неизбежный и необратимый, имея на данный момент несколько развязок он не мог и был не в праве решать, кому жить, а кому умирать.

– Я не скажу тебе, прости, Эверетт, – он чуть улыбнулся, – Никто не в праве выбирать.

– Хочешь сказать, есть несколько путей исхода?

– Да, – Стрэндж чуть прикрыл глаза, – Три, если быть точным. В каждой умирает кто-то кого мы знаем. Щ.И.Т. будет выбирать кому жить, а кому нет?

– Все? Только три пути?

Стивен закачал головой, немного с грустью. Смерть – это неотъемлемая часть жизни, тут ничего не попишешь. Кому-то придется умереть.

– Они должны знать об этом, – Эверетт судорожно вздохнул, – Должны знать. Не честно оставлять людей в неведении.

– Умирай ты, – брюнет закачал головой, – Хотел бы знать, когда и как именно прервется твоя жизнь?

– Я…

– Я бы вот не хотел, и не думаю, что они хотят. Жить, зная, что ты умрешь через десять лет – это все равно что жить с раком. Диагноз поставлен, конечная точка намечена. Это твоя история, и ты не в силах что-либо изменить.

– Ты знаешь всех, кто умрет, верно? – блондин поджал губы.

– Да. В каждом из возможных исходов.

– Ты умрешь хоть в одном из них? – Росс сжал зубы и сощурил глаза.

Стрэндж изобразил самую неподдельную серьезность и закачал головой:

– Нет, мне ничто не угрожает.

Жизнь всегда в конечном счете была странно настроена к нему, всякий раз пытаясь забрать в свои объятия смерти. Удивительно, что под куполом, удерживающим натиск он будет умирать бок о бок со Старком. Из мыслей его выдернул бог, что со всей силы ударил его спиной о стену, сжимая за отвороты кафтана.

– К несчастью для тебя, Стивен, – он усмехнулся, – Я знаю тебя лучше, чем ты надеешься. Ты умрешь да? А где же, черт возьми, буду я в этот момент?

– Ваканду практически уничтожат. Будет нужен кто-то, способный оборонять страну, обладающую огромными запасами неуязвимого металла.

– Так, не в этот раз, дружок, – зарычал блондин, – Только не снова! Это чертов день сурка, значит нужно сделать так, чтобы был четвертый выход.

– Его нет.

– В данный момент нет, лишь в данный момент! – он толкнул чародея в грудь, – Ты чертов миротворец, дипломат и доктор. Ты верил в меня, что я нечто большее, чем-то кем я являюсь. Теперь я поверю в тебя и клянусь – если уж в тебя верит Бог войны, то ты просто обязан постараться, иначе знаешь, куда я запихну тебе это копье?

– Ух, я весь трепещу, – он чуть рассмеялся, – Тебе надо командовать войсками во время восстаний, честное слово.

– Я и командовал, так чтобы они убивали друг друга, а теперь я побуждаю тебя отряхнуться и собрать всю свою доблесть в кулак. Найди в себе силы не мириться с тем, что должно произойти. Давай перехитрим их всех. Перехитрим самого Таноса.

– Перехитрим Таноса, говоришь? – он приподнял бровь, и Эверетт узнал этот веселый огонек в его глазах. У его будущего супруга созрел план.

– Поехали в штаб? – Росс приставил копье к стене.

– Ты плохо на меня влияешь. Я чувствую себя героем от твоих речей.

– Ты и есть герой, – он вытолкал чародея в дверь, – Мой герой, и мы должны спасти как можно больше людей.

Стивен посмотрел на мотоцикл и закачал головой, доставая кольцо. Его же нахальный муж, решив не терпеть пререканий, всучил ему второй шлем. Стрэндж закатил глаза, с большой неохотой забираясь на пассажирское сидение. Эверетту-то хорошо, он бессмертен. Поэтому, когда скорость превысила 150 километров в час, Стрэндж, сидя позади, начал читать про себя мантры. Миссис Хадсон и этот идиот чудесно бы спелись; однако, несмотря на скорость, блондин вел взаправду хорошо, вписываясь в повороты точно и быстро, без лишнего пафоса и дрифта. В самом деле – на черта богу войны еще перья распушать? Он и так крут. Они остановились напротив штаб квартиры, и доктор снял шлем, слезая на асфальт. Эверетт быстро рванул вперед на полных парах, вытаскивая заламинированный значок, проходя через пропускной пункт. В ближайшее время тут все будут должны пройти регистрацию*, может через полгода-год, а пока же герои могли свободно ходить, но Стивен не был бы Стивеном, если бы не срезал углы, обходя основной пункт, сразу перемещаясь в кабинет Росса. Он уже успел удобно тут расположиться, закинув ноги на стол. Росс цокнул языком, надевая гарнитуру, и поставил перед Стрэнджем чашку с чаем. Маг коротко хохотнул.