Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 102 страниц)

Однако только он собрался с духом, чтобы одним глотком осушить остатки странного целебного отвара, как вдруг обнаружил, что чаша перед ним уже опустела.

Вэй Усянь:

– ???

Он не смог сдержаться и приподнял хрупкую чашу, думая: «Я же всего чуть-чуть отпил! Может быть, дно дырявое и всё вытекло?»

Но стол оставался безупречно чистым, без единого пятнышка.

Вэй Усянь скосил взгляд. В этот самый момент Лань Ванцзи, словно ничего не произошло, как раз допивал свой суп. Накрыв чашу фарфоровой крышкой, он опустил взгляд и промокнул уголок рта белоснежным платком.

Но Вэй Усянь точно помнил, что Лань Ванцзи свой суп уже давно допил.

А ещё он обнаружил, что стол Лань Ванцзи теперь казался куда ближе, чем в начале пиршества. Словно его незаметно придвинули.

Вэй Усянь молча приподнял бровь и одними губами произнёс: «Ханьгуан-цзюнь, ловкость рук, да?»

Лань Ванцзи отложил платок и одарил его взглядом, но спустя мгновение уже вновь смотрел прямо перед собой.

Рост персонажей (примечание автора):

Не Минцзюэ – 191см

Сун Цзычэнь – 190см

Лань Сичэнь – 188см

Лань Ванцзи – 188см

Вэй Усянь – 186см

Цзинь Цзысюань – 185см

Цзян Ваньинь – 185см

Сяо Синчэнь – 185см

Вэнь Цюнлинь – 183см

Сюэ Ян – 180см

Мо Сюаньюй – 180см

Не Хуайсан – 172см

Цзинь Гуанъяо – 170см (без ушамао, но есть подозрения,

что он увеличивал рост при помощи обуви)

Глава 116. Экстра: семейное пиршество. Часть третья

Чем порядочнее тот себя вёл, тем сильнее Вэй Усяня тянуло поозорничать.

Он легонько щёлкнул пальцем по чёрной фарфоровой чаше, так что тихий звон могли услышать только они. Взгляд Лань Ванцзи едва заметно скользнул в его сторону.

Вэй Усянь знал, что как бы пристойно ни выглядел Лань Ванцзи, он ни за что не упустит ни единого его движения, пусть даже боковым зрением. Поэтому он поднял чашу и притворился, будто пьёт. Повернув её к себе той стороной, откуда пил Лань Ванцзи, Вэй Усянь накрыл край чаши губами.

Произошло именно то, чего он добивался – руки Лань Ванцзи изначально вполне подобающе лежали на коленях, и это осталось неизменным, но скрытые белыми рукавами пальцы слегка сжались.

При виде этого Вэй Усянь почувствовал себя окрылённым. Он мгновенно расслабился и уже собирался привычно прильнуть к Лань Ванцзи, когда со стороны Лань Цижэня донеслось резкое покашливание. Вэй Усянь тут же выпрямился и принял подобающую позу.

Только после того, как все управились с отваром, наконец, начали подавать основные блюда. На каждом столе расставили по три яства, разложенные по маленьким зелёным или белым тарелкам. Подача ничуть не отличалась от тех времён, когда Вэй Усянь здесь учился. После стольких лет совсем ничего не изменилось, если не считать усилившейся горечи еды. Частично благодаря местности, в которой он вырос, частично из-за собственной натуры Вэй Усянь любил еду с ярким вкусом, особенно что-нибудь острое, а мясо и вовсе считал обязательным элементом трапезы. Глядя на столь пресную еду, он понимал, что совсем не испытывает аппетита, и просто жевал, даже не осознавая, что именно ест. Между тем взгляд Лань Цижэня периодически перемещался в сторону Вэй Усяня и мрачностью не уступал времени его обучения. Лань Цижэнь словно только и ждал повода, чтобы придраться и заставить Вэй Усяня выкатиться вон. Лишь благодаря совершенно несвойственному Вэй Усяню подобающему поведению Лань Цижэнь ничего не смог сделать и в итоге сдался.

После безвкусной еды слуги убрали тарелки и столы. Лань Сичэнь, как обычно, принялся озвучивать планы ордена на ближайшее время. Прослушав всего пару фраз, Вэй Усянь почувствовал, что глава ордена рассеян: он перепутал два места ночной охоты и не осознал этого, даже когда договорил, отчего Лань Цижэнь бросил на главу ордена пару косых взглядов и задрал вверх козлиную бородку. Спустя какое-то время Лань Цижэнь не выдержал и перебил Лань Сичэня. К счастью, пиршество подошло к концу, хотя и несколько поспешно.

Тоскливое начало, тоска в процессе и тоскливая концовка – Вэй Усянь целых два часа был вынужден отчаянно скучать. Ни вкусной еды, ни развлечений с песнями и танцами. Вэй Усянь едва вытерпел столько времени без движения, не в силах отделаться от ощущения, что по нему бегают целые стада блох. И даже после этого Лань Цижэнь строго отозвал в сторону Лань Сичэня и Лань Ванцзи, вероятно, планируя снова устроить им выговор, причем обоим одновременно. Лишившись собеседника, Вэй Усянь маялся от скуки. Походив немного кругами, он заметил группу гулявших вместе младших адептов. И только собрался поприветствовать ребят и утянуть их в сторонку, чтобы повеселиться, как что-то в лицах юношей, в том числе Лань Сычжуя и Лань Цзинъи, изменилось при виде его. Они развернулись и пошли в другую сторону.

Вэй Усянь прекрасно понял намёк, поэтому побрёл в относительно безлюдный лесок неподалёку и прождал совсем немного, прежде чем перед ним возникли, крадучись, всё те же несколько юных адептов. Лань Цзинъи начал оправдываться:

– Учитель Вэй, мы не специально вас игнорировали, но Учитель сказал, что любому, кто с вами заговорит, придётся переписывать все правила ордена с первого до последнего…

«Учитель» – так все адепты и ученики Ордена Гусу Лань обращались к Лань Цижэню. Любое упоминание «Учителя» означало, что речь может идти только о нём. Вэй Усянь самодовольно произнёс:

– Всё в порядке, мне давно это известно. Не первый день ваш Учитель ставит защиту от Вэй Ина в один ряд с защитой от пожаров и воров. И что, насколько он в этом преуспел? Наверняка сейчас страдает от того, что так заботливо выращенную им капусту свинья разрыла (1). Вполне естественно, что он ярится больше обычного, ха-ха-ха…

Лань Цзинъи промолчал, не найдя слов, а Лань Сычжуй с лёгким запозданием поддержал смех.

Вэй Усянь наконец отсмеялся.

– Кстати, насколько я понял, вы были наказаны за участие в ночной охоте вместе с Вэнь Нином. – Он повернулся к Лань Сычжую. – Как он сейчас?

Лань Сычжуй ответил:

– Наверное, скрывается где-то в укромном месте у подножия горы и ждёт, пока мы снова выйдем на ночную охоту и позовём его с собой. – Немного поразмыслив, он обеспокоенно продолжил: – Но когда мы разошлись, Глава Ордена Цзян, казалось, был всё ещё очень зол. Надеюсь, мы не осложнили ситуацию.

– Чего? Цзян Чэн? Как вы умудрились наткнуться на него во время ночной охоты?

– В последний раз мы пригласили молодого господина Цзиня присоединиться к нам на ночной охоте, так что…

Вэй Усянь сразу же понял.

Вполне ожидаемо, что если Лань Сычжуй возглавлял группу на ночной охоте, Вэнь Нин тоже не остался в стороне. Должно быть, он последовал за ними в темноте, чтобы защитить и помочь, если они наткнутся на серьёзную опасность. Цзян Чэн, возможно, тоже тайком следовал за Цзинь Лином, боясь, что с ним снова что-нибудь случится. Поэтому эти двое столкнулись, когда юноши встретились с опасностью. Вэй Усянь поинтересовался, что произошло, и, как выяснилось, нисколько не ошибся в предположениях. Однако так и не решил, уместно ли будет расхохотаться вслух.

Немного помолчав, он снова спросил:

– Как дела у Главы Ордена Цзян и Цзинь Лина?

После смерти Цзинь Гуанъяо самым чистокровным наследником Ордена Ланьлин Цзинь являлся Цзинь Лин. Однако множество старших заклинателей из побочных ветвей ордена с жадностью ждали возможности, чтобы побороться за освободившееся место. Орден Ланьлин Цзинь и так-то бранили снаружи, а теперь и внутри закипела смесь эгоистичных интересов. Как мог Цзинь Лин, будучи лишь подростком, удержать всё это в узде? В конце концов, Цзян Чэн отправился в Башню Золотого Карпа с Цзыдянем в руке, разок прошёлся по округе, так что Цзинь Лин наконец смог на время обезопасить своё положение главы ордена. А вот что могло произойти в будущем – сложно было предсказать.

Лань Цзинъи надул губы.

– С виду у них всё отлично. Глава  Ордена  Цзян ничуть не изменился, вечно замахивается кнутом на всех подряд. Нрав молодой госпожи  улучшился. В прошлом, когда дядя на него ругался, он мог на одну фразу огрызнуться тремя. Теперь может высыпать целый десяток.

Лань Сычжуй с укором произнёс:

– Цзинъи, как ты можешь отзываться так о людях у них за спиной?

Лань Цзинъи возразил:

– Я то же самое сказал ему в лицо!

Услышав эти слова, Вэй Усянь облегчённо вздохнул про себя. На самом деле он знал, что спросить ему хотелось совсем не об этом. Но раз уж Цзян Чэн и Цзинь Лин вроде как справлялись вполне неплохо, говорить больше было нечего. Вэй Усянь встал и отряхнул полы одежды.

– Ну и отлично. Очевидно, у них всё в порядке. Пусть продолжают в том же духе. Можете гулять дальше. А мне нужно идти по делам.

Лань Цзинъи фыркнул:

– Вы же всегда праздно проводите время в Облачных Глубинах. Какие у вас могут быть дела?

Вэй Усянь даже не обернулся:

– Нужно погрызть мою капустку!

Он очень редко просыпался так рано, как сегодня. Вернувшись в цзинши, Вэй Усянь сначала хорошенько отоспался. В результате перекошенного режима сна он проснулся уже в сумерках и пропустил ужин, а значит поесть ему было нечего. Впрочем, голода он не испытывал. Вэй Усянь продолжил рассматривать старые каллиграфические работы и черновики сочинений Лань Ванцзи, чтобы скоротать время в ожидании. И всё же даже с наступлением ночи его капустка так и не вернулась.

К тому времени Вэй Усянь наконец осознал, насколько опустел его желудок. Но в Облачных Глубинах уже давно был отбой. Согласно правилам ордена, ночью запрещалось болтаться снаружи без дела, не говоря уже о том, чтобы забираться на стену и сбегать в город… В прошлом вне зависимости от строгости запретов Вэй Усянь заботился лишь о том, чтобы насытиться, когда хотелось есть, поспать, когда одолевала усталость, поддразнить, когда становилось скучно, и сбежать, когда светили неприятности. Но теперь ситуация в корне изменилась. Ответственность за любые его проступки легла бы на плечи Лань Ванцзи. И как бы он ни страдал от голода и скуки, Вэй Усянь мог лишь тяжко вздыхать и терпеть.

В этот миг снаружи послышался шорох, и дверь приоткрылась.

Вернулся Лань Ванцзи.

Вэй Усянь повалился на пол и притворился мёртвым.

Он слышал, как Лань Ванцзи, мягко ступая, подошёл к столу и поставил что-то сверху, ничего при этом не говоря. Вэй Усянь хотел и дальше притворяться мёртвым, но Лань Ванцзи, похоже, приоткрыл крышку на каком-то сосуде, потому что цзинши быстро наполнилась крепким запахом специй, прогоняя привычный лёгкий аромат сандала.

Вэй Усянь тут же подскочил с пола.

– Гэгэ! Я до конца жизни буду делать всё, что ты скажешь!

Лань Ванцзи спокойно достал из коробки тарелки с едой и расставил на столе. Вэй Усяня потянуло к нему как на крыльях. Вид огненно-красных специй на кушаньях во множестве белоснежных тарелок привёл его в такой восторг, что глаза ярко засверкали.

– Ты слишком добр, Ханьгуан-цзюнь, спасибо что проявил заботу и принёс еду специально для меня. С этих самых пор можешь приказывать мне, сколько угодно.

Наконец Лань Ванцзи взял пару палочек цвета слоновой кости, положил их поверх большой чаши, после чего холодно произнёс:

– Разговаривать во время еды запрещено.

– Ещё ты говоришь, что во время отдыха разговаривать запрещено. А я каждую ночь так много говорю и так громко кричу, так чего же ты никогда меня не останавливаешь?

Лань Ванцзи бросил на него быстрый взгляд. Вэй Усянь вскинул руки:

– Ладно-ладно, прекращаю. Мы уже в таких отношениях, почему же ты так застенчив? Чуть что – сразу смущаешься, но именно это мне в тебе и нравится. Ты принёс еду из харчевни с кухней Хунань (2) в Цайи?

Лань Ванцзи ничего не ответил, так что Вэй Усянь принял это за молчаливое подтверждение. Он уселся за стол.

– Интересно, та харчевня ещё работает? В прошлом мы всегда ели там, а то на рационе вашего ордена, боюсь, я бы и те несколько месяцев не протянул. Только посмотри на это. Именно таким и должно быть настоящее пиршество.

– «Мы»?

– Я и Цзян Чэн. И Не Хуайсан иногда, да и остальные.

Скосив взгляд на Лань Ванцзи, Вэй Усянь усмехнулся.

– И чего ты так на меня смотришь? Ханьгуан-цзюнь, не забывай, в прошлом я звал тебя поужинать вместе. Как отчаянно я старался! А вот ты всегда отказывался. Каждый раз, как я с тобой заговаривал, ты мрачно смотрел на меня, и все твои ответы начинались со слова «нет». Сколько раз я получил от ворот поворот? И ты, между прочим, так и не рассчитался со мной за те отказы, а ещё дуешься. Кстати… – Он скользнул под бок к Лань Ванцзи. – Я заставил себя сидеть смирно и послушно ждать тебя только потому, что не хотел нарушать правила ордена. И кто бы мог подумать, что ты сам нарушишь правила и отправишься за едой для меня, Ханьгуан-цзюнь! Вот так наплевать на запреты… если бы об этом узнал дядя, у него бы снова сердце разболелось.

Лань Ванцзи опустил голову и обнял Вэй Усяня за талию обеими руками. Он казался тихим и неподвижным, но Вэй Усянь чувствовал, как пальцы то ли намеренно, то ли нет, поглаживают его спину. Прикосновения эти были такими обжигающими, что жар проникал сквозь одежду и устремлялся прямо к коже. И Вэй Усянь весьма отчётливо ощущал это. Он тоже обнял Лань Ванцзи и прошептал:

– Ханьгуан-цзюнь… Я выпил целебный отвар твоего ордена, и теперь у меня во рту горчит. Ничего не могу съесть. Что же мне делать?

– Один глоток.

– Да. Я выпил всего один глоток, но уж не знаю, кто готовил этот ваш отвар, а послевкусие у него ужасно сильное. Горечь прошла от кончика языка до самого горла. Скажи же… что мне делать?

Немного помолчав, Лань Ванцзи ответил:

– Уравновесить.

Вэй Усянь смиренно спросил:

– И как мне это уравновесить?

Лань Ванцзи поднял голову.

Мягкий аромат лекарственных трав скользил между их губами. Лёгкая горечь придала поцелую особую тягучесть.

Когда они наконец смогли оторваться друг от друга, Вэй Усянь прошептал:

– Ханьгуан-цзюнь, я тут вспомнил. Ты же выпил целых две чаши отвара. Тебе ещё горше, чем мне.

– Мгм.

– Но ты всё равно на вкус довольно сладкий. Странно.

– Сначала поешь. – Немного помолчав, Лань Ванцзи добавил: – Можем заняться этим, когда закончишь.

– Сначала я съем капустку.

Лань Ванцзи слегка нахмурился, словно пришёл в замешательство от столь внезапного упоминания капусты. Вэй Усянь рассмеялся и обвил руками его шею.

Все эти так называемые пиршества лучше всего проводить за закрытыми дверьми.

Примечания:

(1) Поговорка, означающая неподобающее отношение к чему-либо прекрасному. Чаще всего употребляется в контексте, когда любимая дочь влюбляется в недостойного, по мнению родителей, кавалера.

(2) Кухня провинции Хунань отличается ярким вкусом блюд, большим количеством специй и обжигающей остротой.

Глава 117. Экстра: Курильница для благовоний.  Часть первая

В «Комнате древностей», где Орден Гусу Лань хранил редкие и драгоценные артефакты, Вэй Усянь обнаружил старинную курильницу для благовоний.

По форме курильница походила на зверя с телом медведя, слоновьим хоботом, глазами носорога, хвостом быка и тигриными лапами. Брюхо курильницы служило печью, где возжигались ароматные травы, после чего лёгкий дымок выходил клубами через пасть диковинного зверя.

Вэй Усянь, сидя в цзинши, наигрался с курильницей и произнёс:

– Эта вещица на вид весьма чудная, от неё не исходит ни жажды убийства, ни тёмной энергии, что неоспоримо указывает на совершенную безвредность. Лань Чжань, тебе известно, для чего она используется?

Лань Ванцзи покачал головой. Тогда Вэй Усянь понюхал ароматный дымок, но также не обнаружил ничего необычного, и они, решив не гадать понапрасну, убрали курильницу, чтобы изучить позже, как представится возможность.

К их вящей неожиданности, стоило лечь в постель, оба ощутили ужасную усталость и тяжело провалились в сон. Неизвестно, сколько времени прошло, но когда Вэй Усянь проснулся, то обнаружил, что они с Лань Ванцзи в какой-то момент покинули цзинши и даже Облачные Глубины и теперь оказались в дикой местности посреди горного леса.

Вэй Усянь поднялся с земли.

– Где это мы?

Лань Ванцзи ответил:

– Это определённо не явь.

– Не явь? Разве это возможно? – он потряс рукавами, ощущая себя до крайности реалистичным, и спросил. – Но если это не явь, что же тогда?

Лань Ванцзи не ответил, лишь молча подошёл к берегу маленькой речки и кивком указал на воду.

Вэй Усянь последовал за ним и изумлённо застыл, едва увидев отражение на поверхности реки.

Из воды на мужчину смотрел его собственный образ до перерождения!

Вэй Усянь тут же поднял голову и спросил:

– Всё из-за той курильницы для благовоний?

Лань Ванцзи кивнул:

– Боюсь, что так.

Вэй Усянь довольно долго разглядывал давно забытое лицо, но потом отвёл взгляд.

– Ну и ладно. Я внимательно изучил курильницу и не заметил никаких следов затаённой злобы, поэтому совершенно точно уверен, что она не несёт в себе недобрых намерений. Возможно, какой-то бессмертный мастер создал её для развития заклинательских навыков или же просто хотел немного разогнать тоску. Пойдём-ка прогуляемся и разузнаем, что к чему.

И они стали неторопливо продвигаться через горный лес, который был не то иллюзией, не то чем-то иным. Совсем скоро перед ними предстал маленький деревянный домик.

Едва увидев строение, Вэй Усянь коротко вздохнул, и Лань Ванцзи тут же спросил его:

– Что такое?

Вэй Усянь пригляделся к домику и ответил:

– Это место кажется мне знакомым.

Домик представлял собой самое обыкновенное деревенское жилище, и подозрения Вэй Усяня оставались лишь подозрениями, ведь он не мог сказать наверняка, доводилось ли ему в действительности видеть нечто подобное. Как раз когда он размышлял об этом, из домика донёсся скрип ткацкого станка.

Они переглянулись и без лишних разговоров направились внутрь.

Однако, войдя в домик и окинув комнату взглядом, застыли как вкопанные.

Внутреннее убранство оказалось совершенно иным, нежели самые худшие их предположения. Никаких опасностей или злоумышленников, лютых мертвецов, монстров или оборотней. Только один человек. Человек, который был знаком им обоим ближе кого-либо другого.

Внутри домика сидел «Лань Ванцзи»!

Этот «Лань Ванцзи» выглядел таким же стройным и прекрасным, как и тот, что сейчас стоял подле Вэй Усяня. На нём была надета скромная, но не грубая, белая с голубым рубаха, которая, впрочем, нисколько не скрывала манеры и осанку прославленного заклинателя. Кажется, ткацкий станок рядом с ним был зачарован – двигался сам по себе и со скрипом ткал холст. Сам же Лань Ванцзи внимательно изучал бумажные свитки…

Двое незваных гостей оказались уже почти на пороге, при этом создавая немалый шум, но «Лань Ванцзи» будто и не замечал их – с бесстрастным выражением он белоснежным изящным пальцем перелистнул очередной свиток.

Вэй Усянь посмотрел на Лань Ванцзи рядом с собой, затем на того «Лань Ванцзи», что сидел в комнате, и на него снизошло внезапное озарение:

– Так вот в чём дело, я понял!

Лань Ванцзи слегка приподнял брови – это неприметное движение означало недоумение.

– Что?

Вэй Усянь объяснил:

– Эт-т-то же мой сон!

Стоило ему договорить, как снаружи в дом расхлябанной походкой ворвалась стройная фигура в чёрном, которая, растягивая слова, объявила:

– Гэгэ, я дома!

Вошедший «Вэй Усянь» на плече нёс мотыгу, в руке держал плетёную бамбуковую корзину для рыбы, пожёвывал травинку и явно пребывал в отличном настроении. Глядя на него, настоящий Лань Ванцзи погрузился в ещё более глубокое молчание.

Если это сон Вэй Усяня, нет ничего удивительного в том, что люди во сне не могли их видеть.

Только сейчас «Лань Ванцзи» за ткацким станком поднял голову. Увидев «Вэй Усяня», он на мгновение приподнял уголок губ, затем встал, чтобы встретить любимого, и налил тому стакан воды.

«Вэй Усянь» выплюнул травинку, уселся за маленький деревянный столик, взял стакан и тут же опрокинул в рот, шумно глотая. Затем сказал:

– Сегодня снаружи слишком яркое солнце, я чуть не умер от жары. Так и бросил работу в поле, не доделав. Но ничего, закончу позже.

«Лань Ванцзи» согласился:

– Мгм.

После чего протянул ему белоснежный платок. «Вэй Усянь», радостно посмеиваясь, подставил лицо. Смысл жеста был предельно ясен – он хотел, чтобы «Лань Ванцзи» помог ему вытереться.

И «Лань Ванцзи» не стал возражать, а старательно обтёр его лицо тканью.

Наслаждаясь процессом, «Вэй Усянь» трещал без умолку:

– Когда я ходил охладиться к речке, то поймал парочку карасей. Гэгэ, порадуешь меня рыбным супом на ужин?

– Мгм.

Вэй Усянь продолжил с важным видом выдвигать требования:

– Как у вас в Гусу обычно готовят карасей? Лань Чжань, ты умеешь готовить рыбу, тушёную с красным перцем и маринованной капустой?

– Умею.

– Значит, так и приготовь! Мне очень нравится это блюдо. Но только не делай его сладким, я пробовал однажды – меня чуть не стошнило.

– Мгм.

– С каждым днём становится всё жарче и жарче, думаю, слишком горячая ванна нам сегодня не нужна, поэтому я нарубил только половину дров.

– Мгм. Ничего страшного.

Лань Ванцзи, глядя на этих двоих, мирно обсуждающих бытовые дела, помолчал и спросил:

– Тебе это снилось?

Вэй Усянь от смеха едва не повредил внутренние органы:

– Пха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, ох, да, было дело, уж не знаю почему, мне некоторое время постоянно снилось что-то подобное. Я видел во сне, как мы с тобой ушли на покой, оставив всю суету этого мира, нашли тихое безлюдное местечко в горном лесу и поселились там. Я каждый день ходил на охоту и работал в поле, а ты присматривал за домом, ткал и готовил еду. Ах да, ещё ты распоряжался деньгами и по вечерам штопал мою одежду. Каждый раз мне снилось, что я просил тебя согреть воды, чтобы вечером вместе принять ванну, но только дело доходило до раздевания, я просыпался, вот ведь незадача, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Он совершенно не считал постыдным тот факт, что Лань Ванцзи стал свидетелем такого сна, наоборот, ощущал истинное удовольствие. Видя безмерную радость на его лице, Лань Ванцзи с нежностью во взгляде произнёс:

– Звучит неплохо.

Уйти на покой, поселиться в лесу и больше не касаться мирской суеты, действительно – звучит неплохо.

В этом сне Вэй Усянь видел лишь пустячные мелочи совместного быта – приготовление и поедание пищи, кормёжку кур и заготовку дров, а когда согрелась вода для принятия ванны, сон, как и ожидалось, оборвался. Они покинули деревянный домик, прошли ещё несколько шагов и оказались у изящного, окутанного спокойствием, здания, снаружи которого росла раскидистая магнолия. Её цветы в ночи распространяли тонкий освежающий аромат.

Действие сна перенеслось в место, которое они оба не могли не узнать. Это была библиотека Облачных Глубин в Гусу.

За створкой деревянного окна на втором этаже всё ещё горела лампа и слышались смутные голоса. Вэй Усянь, задрав голову, произнёс:

– Пойдём, посмотрим что там?

По неизвестной причине Лань Ванцзи, против обыкновения, не сдвинулся с места. Он задумчиво смотрел на деревянные створки окна, будто обуреваемый сомнениями. Вэй Усяню это показалось странным. Он никак не мог выдумать причины, по которой Лань Ванцзи не хотел бы входить внутрь, и потому спросил:

– Что с тобой?

Лань Ванцзи покачал головой, задумчиво помолчал и только хотел открыть рот, как из библиотеки вырвался взрыв хохота.

Стоило Вэй Усяню это услыхать, он тут же с горящим взглядом ринулся в здание и в три прыжка влетел на второй этаж.

Раз уж он вошёл, Лань Ванцзи не мог в одиночестве остаться снаружи и тоже направился внутрь. Как и предполагалось, когда они оказались в освещённом масляными лампами помещении, их взору предстала весьма занимательная картина.

На светлой циновке сидел пятнадцати-шестнадцатилетний Вэй Ин. Он колотил ладонью по столу, за которым отбывал наказание переписыванием книг, и заливался истерическим смехом:

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

На полу лежала книга с пожелтевшими страницами. Такой же пятнадцати-шестнадцатилетний Лань Чжань уже сбежал от неё в другой конец библиотеки, будто спасаясь от ядовитых змей или скорпионов, и оттуда в ярости прогрохотал:

– Вэй Ин!!!

Молодой Вэй Ин почти закатился под стол от смеха и с трудом поднял руку:

– Я! Я здесь!

А Вэй Усянь в дверном проёме от смеха едва не повалился навзничь, притянув к себе Лань Ванцзи, стоявшего рядом.

– Вот это я понимаю сон! Ой, не могу, Лань Чжань, только взгляни, взгляни на прежнего себя, у тебя такое лицо, ха-ха-ха-ха-ха…

По какой-то причине выражение лица Лань Ванцзи сделалось ещё более странным. Вэй Усянь потянул его за собой и уселся на циновку неподалёку, подпёр щёку ладонью и с хихиканьем стал наблюдать за их перебранкой в молодые годы. Тем временем юный Лань Чжань обнажил Бичэнь, а Вэй Усянь поспешно схватился за Суйбянь, вытащил меч из ножен на треть и напомнил:

– Достоинство! Второй молодой господин Лань! Веди себя с достоинством! Я тоже принёс сегодня свой меч. Разве не боишься, что если мы начнём сражаться, пострадает ваша драгоценная библиотека?

Лань Чжань в гневе выкрикнул:

– Вэй Ин! Ты… Да что ты за человек?!

Вэй Ин приподнял бровь.

– А что я за человек? Я мужчина!

Лань Чжань сурово отчеканил:

– Ты бесстыдник!

– А чего мне стыдиться? Только не говори мне, что ты не видел ничего подобного раньше. Я всё равно тебе не поверю.

Лань Чжань помолчал несколько секунд, пытаясь обуздать эмоции, затем направил меч на Вэй Усяня и ринулся в атаку. Вэй Ин же удивлённо воскликнул:

– Эй, ты что, действительно задумал сразиться? – и отразил удар.

Они по-настоящему сцепились в схватке на мечах, прямо в библиотеке. Досмотрев до этого момента, Вэй Усянь озадаченно хмыкнул и повернулся к Лань Ванцзи, любопытствуя:

– Разве в этом месте было именно так? Но мне почему-то кажется, что мы тогда так и не подрались всерьёз.

Лань Ванцзи безмолвствовал. Вэй Усянь посмотрел на него, но тот всячески избегал его взгляда, причём так, будто ничего не происходило. Вэй Усяню его поведение казалось всё более странным, и он уже намеревался расспросить, в чём дело, как вдруг юный Вэй Ин прямо во время сражения принялся подшучивать над юным Лань Чжанем:

– Ладно, ладно! Ты мастерски владеешь мечом, прекрасно держишь удар и великолепен в нападении, у тебя отличная техника! Но послушай, Лань Чжань, а, Лань Чжань, посмотри-ка на своё румяное лицо! Ты так покраснел из-за боя или же потому, что увидел в книжке то, что пришлось тебе по вкусу, а?

Юный Лань Чжань на самом деле ни капли не покраснел, только сделал очередной выпад и отрезал:

– Не неси вздор!

Вэй Ин резко отклонился, невероятно пластично прогнулся, уклоняясь от удара меча, и вновь выпрямился, после чего молниеносно оказался возле Лань Чжаня и потрепал того за белоснежную гладкую щёку со словами:

– Разве я несу вздор? Потрогай сам своё лицо, так и пылает, обжечься можно, ха-ха!

Теперь цвет лица Лань Чжаня попеременно становился то белым, то розоватым. Он взмахом ладони отбросил пальцы Вэй Ина, но тот чудом успел убрать руку, чтобы не подставиться под удар, затем крутанулся, легко увиливая в сторону, и неторопливо произнёс:

– Эх, Лань Чжань, Лань Чжань! Не в укор тебе, но посмотри на своих ровесников, разве кто-нибудь ещё краснеет из-за всякой ерунды? А ты не выносишь даже маленького поддразнивания, ты такой неискушённый…

Подобных сцен наяву никогда не происходило, но если Вэй Усяню такое не снилось, напрашивался лишь один вывод – сон принадлежал Лань Ванцзи. Вэй Усянь, увлечённо наблюдая за развитием событий, произнёс:

– Лань Чжань, а ты действительно хорошо меня знаешь! Я и впрямь сказал бы нечто подобное.

Захваченный происходящим, он совершенно не заметил, что Лань Ванцзи рядом с ним будто почувствовал себя весьма неуютно.

Тем временем Вэй Ин продолжал:

– Переписывать правила жутко скучно, может быть, пока я тут мучаюсь, научу тебя кое-каким интересным штукам, а? В благодарность за то, что ты присматриваешь за мной…

Лань Чжань слишком долго пытался стерпеть весь этот вздор, что он нёс, и наконец не выдержал – Бичэнь отправился в полёт, клинки схлестнулись в воздухе и от удара вылетели в окно. Вэй Усянь, увидев, как Суйбянь ускользает из рук, на мгновение поразился и выкрикнул:

– Эй, мой меч!

С этим криком он едва не выпрыгнул в окно за мечом, но Лань Чжань настиг его со спины и повалил на пол. Вэй Ин громко ударился головой и начал отчаянно вырываться, однако через пару перетягиваний туда-сюда они лишь ещё плотнее переплелись в катающийся по полу клубок. Вэй Ин изо всех сил пинался и толкался локтями, однако, как ни старался, не мог выбраться из крепкого захвата Лань Чжаня, его будто заперли в прочную железную клеть, из которой невозможно выбраться. Юноша запричитал:

– Лань Чжань! Лань Чжань, ты что делаешь?! Я же пошутил! Пошутил! Ты всё принимаешь слишком близко к сердцу!

Лань Чжань одним движением сковал его запястья за спиной и непоколебимым тоном отчеканил:

– Ты. Только что сказал. Что хочешь научить меня кое-чему.

Его голос звучал холодно, во взгляде же при этом будто закипал готовый к извержению вулкан.

Изначально юноши были примерно равны по силе, но стоило Вэй Ину проявить малейшую небрежность, и его намертво придавили к полу, поэтому оставалось только притвориться дурачком:

– Вовсе нет! Разве я что-то говорил?

– Значит, не говорил?

Вэй Ин продолжал гнуть своё:

– Не говорил! – затем добавил. – Лань Чжань, ну же, не будь таким чопорным, не воспринимай каждое моё слово всерьёз. Ты ведь веришь во весь вздор, что я несу. Да и с чего ты вообще так разъярился? Видишь, я уже молчу! Так что отпусти меня скорее, мне сегодня ещё нужно допереписать правила. Хватит, без шуток!

После этих слов взгляд Лань Чжаня немного потеплел, и он как будто чуть ослабил хватку. Внезапно Вэй Усянь немедленно вырвался и нанёс удар раскрытой ладонью, при этом хитро сверкнув глазами и изогнув бровь.

Однако он и не догадывался, что Лань Чжань давно был готов к такому повороту. Стоило Вэй Ину дёрнуться, как он ловко захватил его снова и прижал к полу. На этот раз ситуация усугубилась – запястья вывернуло под таким углом, что Вэй Ин завопил от боли и взмолился:

– Я же сказал, что пошутил! Лань Чжань! Ну не будь таким занудой, ты что, совсем шуток не понимаешь?

Во взгляде Лань Чжаня заплясали едва заметные огоньки. Без лишних слов он молниеносным движением стянул с головы лобную ленту, в три оборота крепко намотал её на запястья Вэй Ина и затянул мёртвым узлом.

Взрослый Вэй Усянь, уж никак не ожидавший подобного поворота, вытаращил глаза и открыл рот, ощущая себя на каком-то адском представлении!

Лишь спустя какое-то время он смог наконец повернуться и посмотреть на Лань Ванцзи. И хотя тот по-прежнему выглядел бледным как снег, без капельки румянца на лице, всё-таки мочки ушей явственно порозовели.

Вэй Усянь, не замышляя ничего приличного, придвинулся к нему и прошептал на ухо: