Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 102 страниц)

Глава 89. Преданность. Часть одиннадцатая

Лишь спустя некоторое время замешательства Цзян Чэн заорал: «Что за чушь ты несешь?!»

Вэнь Нин, который выглядел совершенно спокойным, возразил: «Это не чушь».

Цзян Чэн: «Закрой сейчас же свой рот! Мое Золотое Ядро… Мое Золотое Ядро, его…»

Вэнь Нин: «Восстановила вам Бао Шань Саньжэнь».

Цзян Чэн: «Откуда тебе это известно? Он и об этом тебе рассказал?»

Вэнь Нин: «Нет. Молодой господин никогда и ни с кем не разговаривал на эту тему. Я видел своими глазами».

В глазах Цзян Чэна выступили кровавые прожилки. Он рассмеялся: «Ложь! Ты был там? Как ты мог это видеть? Тогда на гору поднялся я один, и ты не мог последовать за мной!»

Вэнь Нин: «Я и не следовал за вами. Я с самого начала ждал на горе».

На лбу Цзян Чэна вздулись посиневшие вены. «…Ложь!»

Вэнь Нин: «Тогда послушайте вот что и скажите, солгал ли я! Во время подъема на гору у вас на глазах была черная повязка, в руках вы держали длинную ветку. Уже почти добравшись до вершины, вы проходили через каменный лес, и лишь проплутав целый час, смогли выйти из него».

На лице Цзян Чэна дернулись мускулы. Вэнь Нин продолжал: «Затем вы услышали звон колокола, спугнувший стаю птиц, которая взвилась в небо. Вы крепко сжали ветку в руке на манер меча. Когда звон утих, в вашу грудь уперся меч. И вы услышали женский голос, который приказал вам стоять на месте».

Цзян Чэн задрожал всем телом, а Вэнь Нин заговорил громче: «Вы немедленно остановились, выглядели при этом весьма взволнованно, даже немного возбужденно. Женщина говорила очень тихо. Она спросила, кто вы такой и как нашли это место. Вы ответили…»

Цзян Чэн взревел: «Замолчи!»

Вэнь Нин взревел следом: «…ответили, что вы – сын Цан Сэ Саньжэнь, Вэй Ин! Вы сказали, что ваш клан уничтожен, что в Пристань Лотоса пришла беда, и еще сказали, что ваше Золотое Ядро было разрушено Сжигающим Ядра, Вэнь Чжу Лю. Женщина снова и снова задавала вопросы о ваших родителях, и когда вы ответили на последний, вдруг ощутили запах жженых трав. После чего потеряли сознание…»

Цзян Чэн выглядел так, словно готов был закрыть уши руками, лишь бы не слышать. «Как ты узнал? Как ты об этом узнал?!»

Вэнь Нин ответил: «Я ведь уже сказал. Я был там. И не только я, молодой господин Вэй тоже там был. А кроме нас там находилась еще моя сестра, Вэнь Цин. Иными словами, на той горе только мы втроем ждали вас».

«Глава Ордена Цзян, вы думали, что это действительно гора, на которой живет эта самая… Бао Шань Саньжэнь? Молодой господин Вэй и сам не ведал ни единой зацепки о том, где искать то место. Его мать, Цан Сэ Саньжэнь, никогда не рассказывала маленькому ребенку никаких сказок ни о каком Учителе! То место было всего лишь обыкновенной безлюдной горой в И Лин!»

Цзян Чэн, срывая голос до хрипоты, повторял одни и те же фразы, словно злоба, охватившая его разум, могла восполнить внезапную нехватку словарного запаса: «Что за вздор ты несешь! Все, мать вашу, с меня хватит! Тогда почему мое Золотое Ядро было восстановлено?!»

Вэнь Нин ответил: «Ваше Золотое Ядро не было восстановлено, его уничтожил Вэнь Чжу Лю! Человеком, благодаря которому вы считаете его восстановленным, была моя сестра – первый лекарь Ордена Ци Шань Вэнь. Она вырезала Золотое Ядро молодого господина Вэя и пересадила вам!»

Лицо Цзян Чэна на миг опустело. «Пересадила мне?»

Вэнь Нин: «Именно! Как вы думаете, почему после этого он больше никогда не использовал Суй Бянь? Почему все время появлялся на публике без меча? Вы действительно считали, что это лишь распущенность в силу юности? Неужели ему действительно нравилось, как другие явно и скрыто указывают на него пальцем, за спиной поливают грязью и обвиняют в отсутствии воспитания? Все потому, что даже если бы меч был при нем, он был бы лишь бесполезным грузом! Все потому… если бы он взял с собой меч на какое-либо торжество или ночную охоту, кто-нибудь неизбежно под любым предлогом вынудил бы его сразиться на мечах, показать свое искусство фехтования. Но у него больше не было Золотого Ядра, духовная сила ушла из его тела, стоило ему вынуть меч – долго бы он не продержался…»

Цзян Чэн остолбенел. Взгляд его застилала зеленая пелена, губы дрожали. Он забыл даже о Цзы Дянь. Отбросив Суй Бянь в сторону, мужчина яростно ударил Вэнь Нина в грудь кулаком и проревел: «Ложь!»

Вэнь Нин отразил удар, отступил на пару шагов, поднял с пола Суй Бянь, вложил в ножны и вновь протянул руку с мечом, толкнув Цзян Чэна. «Возьмите!»

Цзян Чэн невольно принял меч, но не пошевелился, лишь в полнейшем смятении посмотрел в сторону Вэй У Сяня. Лучше бы он этого не делал. Его глазам предстало мертвенно-бледное лицо, и этот ослабший облик с запекшейся в уголке губ струйкой крови ударил по сердцу Цзян Чэна тяжелым молотом. От взгляда Лань Ван Цзи и вовсе мороз прошел по коже, словно он свалился в полынью.

Вэнь Нин добавил: «Возьмите этот меч, отправляйтесь в торжественный зал, на тренировочное поле, куда угодно, и попросите каждого, кого встретите, вынуть меч из ножен. И посмотрите, найдется ли еще хоть один человек, способный это сделать! Тогда вы поймете, солгал я или нет! Глава Ордена Цзян. Вы… вы, такой самолюбивый и гордый, всю жизнь соревновались с ним во всем, но очевидно, вам никогда с ним не сравняться!»

Цзян Чэн пинком оттолкнул Вэнь Нина, схватил Суй Бянь и нетвердым шагом помчался в сторону торжественного зала.

На бегу он рычал словно зверь, будто целиком погрузился в безумство. Вэнь Нин, когда Цзян Чэн его отпихнул, ударился спиной о дерево, растущее снаружи Храма Предков. Медленно выпрямившись, он поспешно обернулся. Неотразимо прекрасное лицо Лань Ван Цзи сейчас выглядело несравнимо бледным, а взгляд в крайней степени ледяным. Вновь посмотрев на Храм Предков Ордена Юнь Мэн Цзян, он подправил Вэй У Сяня у себя на спине, убедился, что тот не упадет, и, не оборачиваясь, направился в другом направлении.

Вэнь Нин спросил: «Молодой… молодой господин Лань, куда… куда вы идете?»

Лань Ван Цзи застыл у ступеней, затем раздался его голос: «Только что… он хотел, чтобы я увел его отсюда».

Вэнь Нин поспешно направился следом и вместе с ними покинул Пристань Лотоса через главные ворота.

Когда они оказались на причале, то узнали, что джонки и рыбацкие суденышки, что доставили их сюда, уже возвратились по домам. Осталось лишь несколько старых паромов, за которыми никто не присматривал. Паромы были длинными и узкими, по форме напоминали ивовые листья и могли вместить семь-восемь человек. Борта немного приподнимались, загибаясь вверх, на корме были пристроены два весла.

Лань Ван Цзи с Вэй У Сянем на спине, ни секунды не сомневаясь, взошел на паром. Вэнь Нин немедля запрыгнул на корму, без приказаний взялся за весла и опустил их в воду. Пара гребков – и паром, почти не раскачиваясь, отдалился от берега на несколько чжанов. Очень скоро его подхватило течением и понесло на середину реки.

Лань Ван Цзи устроил Вэй У Сяня так, чтобы тот опирался на его плечо. Затем положил ему в рот две пилюли. Убедившись, что тот все проглотил, вынул платок и осторожно стер кровь с его лица.

Внезапно до него донесся взволнованный голос Вэнь Нина: «Молодой… молодой господин Лань».

Лань Ван Цзи: «Что такое?»

Та твердость и сила, с которой Вэнь Нин говорил с Цзян Чэном, теперь бесследно испарилась. Насилу выговаривая слова, он произнес: «Прошу… Прошу вас пока не рассказывать молодому господину Вэю, что я выдал его тайну о вырезанном Ядре. Он строго-настрого запретил мне это делать. Просил, чтобы я ни при каких обстоятельствах его не выдавал. Боюсь, что правда все равно раскрылась бы вскоре, но я…»

Помолчав, Лань Ван Цзи ответил: «Не волнуйся об этом».

Хотя мертвецы не способны облегченно вздыхать, Вэнь Нин сейчас выглядел именно так. Он искренне произнес: «Молодой господин Лань, спасибо вам».

Лань Ван Цзи покачал головой, Вэнь Нин же добавил: «Спасибо, что тогда, в Башне Кои, вы заступились за нас с сестрой. Я всегда буду помнить это. Потом я впал в неистовство, и мне… правда, очень жаль».

Лань Ван Цзи ничего не ответил. Вэнь Нин же продолжил: «И еще, спасибо за то, что все эти годы заботились об А-Юане».

На этих словах Лань Ван Цзи приподнял глаза на него. Вэнь Нин произнес: «Я думал, что весь наш клан погиб, никого не осталось. Я даже не представлял себе, что А-Юань жив. Он так похож на моего двоюродного брата в двадцатилетнем возрасте».

Лань Ван Цзи произнес: «Он слишком долго прятался в дупле на дереве. У него был жар. Болезнь долго не отступала».

Вэнь Нин кивнул: «Я так и знал, что он наверняка не помнит ничего из своего детства из-за болезни. Я долго разговаривал с ним, и он все время говорил о вас, – голос его сделался слегка расстроенным. – А раньше говорил о молодом господине Вэе… вот только обо мне не обронил ни слова».

Лань Ван Цзи: «Ты не сказал ему».

Вэнь Нин: «Вы имеете в виду, о его происхождении? Не сказал».

Вэнь Нин повернулся спиной и принялся налегать на весла, продолжая говорить: «Теперь у него все замечательно. Если он будет знать слишком много, вспомнит слишком тяжелые события… и уже не будет чувствовать себя таким же счастливым, как сейчас».

Лань Ван Цзи: «Рано или поздно он узнает».

Вэнь Нин на миг застыл. «Да. Рано или поздно он узнает». Посмотрев на небо, он добавил: «Также как молодой господин Вэй и Глава Ордена Цзян. Рано или поздно последний узнал бы о перемещении Ядра. Молодой господин Вэй не смог бы всю жизнь скрывать это от него».

В тихой ночи неспешно плескали воды глубокой реки.

Как вдруг Лань Ван Цзи задал вопрос: «Это больно?»

Вэнь Нин: «Что?»

Лань Ван Цзи: «Вырезать Ядро, это больно?»

Вэнь Нин: «Даже если я скажу, что не больно, вы ведь не поверите, молодой господин Лань».

Лань Ван Цзи: «Я думал, Вэнь Цин должна была найти какой-то способ унять боль».

Вэнь Нин: «Перед тем, как подняться на гору, сестра приготовила множество разнообразных одурманивающих снадобий, которые могли бы облегчить боль. Но потом она поняла, что ни одно из снадобий не подходит. Поскольку, если в процессе вырезания Золотого Ядра и отделения его от тела человек будет находиться в состоянии сна под действием снадобий, это может оказать неблагоприятное воздействие на само Ядро. Трудно гарантировать, что оно не рассеется и в какой момент это может случиться».

Лань Ван Цзи: «…Это значит?»

Руки Вэнь Нина на мгновение застыли на веслах. «Это значит, что тот, кому вырезают Ядро, непременно должен оставаться в сознании».

Непременно должен оставаться в сознании. Видеть, как Золотое Ядро, связанное с каналами духовной силы, вырезают и вынимают из тела. Ощущать, как текущая по телу духовная сила постепенно успокаивается, стихает, исчезает. Становится подобной пруду со стоячей водой, волны в котором не поднимутся никогда.

Прошло очень много времени, прежде чем голос Лань Ван Цзи зазвучал снова, немного хриплый и дрожащий на первых словах: «От начала до конца оставаться в сознании?»

Вэнь Нин: «Две ночи и один день. От начала до конца».

Лань Ван Цзи: «Насколько вы тогда были уверены в успехе?»

Вэнь Нин: «Примерно на пять шансов из десяти».

«Пять из десяти». Беззвучно вздохнув, Лань Ван Цзи покачал головой и повторил: «…Пять из десяти».

Рука, которой он прижимал к себе Вэй У Сяня, крепко сжалась, так что суставы тыльной стороны ладони побелели. Вэнь Нин произнес: «Все-таки никто до этого не пытался по-настоящему провести подобную операцию. И хотя моя сестра являлась автором письменного труда, связанного с перемещением Ядра, это были лишь ее размышления. Никто не позволил бы ей проверить это опытным путем. Поэтому предположения остались лишь предположениями. Старейшины клана даже говорили, что все это – лишь ее нелепые фантазии. Кроме того, совершенно не практичные. Каждому ясно – никто никогда не согласится добровольно отдать кому-то свое Золотое Ядро. Поскольку в таком случае человек сам превратится в калеку и никогда не сможет достичь высот ни среди заклинателей, ни среди простых смертных. Именно поэтому, когда молодой господин Вэй вернулся и обратился к нам за помощью, сестра вначале категорически не соглашалась. Она предупреждала его, что письменный труд – всего лишь письменный труд, и совсем другое дело – воплотить написанное в жизнь. Она не была уверена даже наполовину».

«Но молодой господин Вэй не отступал. Говорил, что даже пять из десяти – это уже хорошо, пан или пропал. Если ничего не выйдет, если его Золотое Ядро исчезнет без следа, он не станет горевать о том, что теперь ему некуда идти. Но Глава Ордена Цзян… он бы так не смог. Он слишком горделив, слишком серьезно воспринял потерю подобного рода. Заклинательство – это вся его жизнь. Если бы ему пришлось провести остаток жизни, будучи всего лишь обычным человеком, которому ни в чем не добиться успеха, для него это подобно смерти».

Лань Ван Цзи опустил взгляд, светлыми глазами посмотрел на лицо Вэй У Сяня и протянул руку. В конце концов, он едва заметно коснулся его щеки лишь кончиками пальцев.

Вэнь Нин, обернувшись, посмотрел на него и, не выдержав, спросил: «Молодой господин Лань, вы, кажется, вовсе не удивлены. Вы… вы тоже знали об этом?»

«…» Лань Ван Цзи, помедлив, ответил: «Я знал только, что его духовным силам, вероятно, нанесен невосполнимый ущерб».

Но не представлял, что истина окажется таковой.

Вэнь Нин: «Если бы не это…»

Если бы у него действительно был иной путь.

Прямо в этот момент голова, прислоненная к плечу Лань Ван Цзи, легонько шевельнулась. Ресницы Вэй У Сяня дрогнули, и он постепенно пришел в себя.

Глава 90. Грезы. Часть первая

Вэнь Нин мигом замолк. Только вода бурлила под стремящимся вперед паромом, когда Вэй У Сянь, мучимый невероятной головной болью, открыл глаза.

Он лежал, по-прежнему всем телом навалившись на Лань Ван Цзи. Внезапно к нему пришло осознание, что они уже не в Пристани Лотоса. Какое-то время ему никак не удавалось понять, что же случилось. И только увидев на левом рукаве Лань Ван Цзи пятна крови, похожие на вереницу цветков сливы на снегу, Вэй У Сянь наконец вспомнил, что происходило до того, как он потерял сознание от гнева. Он тут же в ужасе скривился и резко сел. Лань Ван Цзи попытался помочь ему приподняться, но звон в ушах Вэй У  Сяня никуда не делся, а грудь все еще заполнял тяжелый запах крови. Ощущения не из приятных.

Вэй У Сянь боялся, что может снова закашлять кровью любящего чистоту Лань Ван Цзи. Махнув рукой, он развернулся и, держась за борт парома, попытался сдержать кашель. Лань Ван Цзи понимал, что Вэй У Сяню нехорошо, но ничего не стал спрашивать. Лишь положил ладонь ему на спину, посылая теплый поток духовной энергии.

Железный привкус пропал из горла. Вэй У Сянь наконец развернулся, и Лань Ван Цзи убрал руку. Помолчав немного, Вэй У Сянь попытался спросить: «Хань Гуан Цзюнь, как мы выбрались?»

На лице Вэнь Нина тут же проявилось беспокойство, он даже перестал грести. Как и ожидалось, Лань Ван Цзи сдержал обещание и ни словом не обмолвился об их тайне. Однако он никогда не врал и не придумывал объяснений, поэтому ответ был простым: «Мы сражались».

Вэй У Сянь поднял руку и потер грудь, словно пытаясь прогнать из сердца чувство подавленности. А потом вдруг выпалил: «Я знал, что Цзян Чэн не отпустит нас так просто. Этот сопляк… Как он мог так поступить?!»

Лань Ван Цзи нахмурился и низко произнес: «Не говори о нем».

Уловив недобрые интонации, Вэй У Сянь удивленно замер, но тут же ответил: «Ладно. Не буду».

Немного подумав, он снова заговорил: «Эм… Хань Гуан Цзюнь, не обращай внимания на то, что он сказал, ладно?»

Лань Ван Цзи уточнил: «На что именно?»

У Вэй У Сяня дернулся глаз. «На все. Этот сопляк с детства таким был. Стоит ему разозлиться, он болтает все, что в голову взбредет, какими бы дурными ни были слова. В такие моменты он забывает о манерах и воспитанности. Он скажет что угодно, выдумает самые ужасные оскорбления, лишь бы вывести противника из себя. За все эти годы он нисколько не исправился. Пожалуйста, не принимай близко к сердцу».

Говоря это, он тайком посматривал на Лань Ван Цзи, и его сердце постепенно тяжелело.

Вэй У Сянь изначально думал – или же надеялся, – что Лань Ван Цзи не примет слова Цзян Чэна близко к сердцу. К его неожиданности Лань Ван Цзи сделался совсем угрюмым, даже не ответил обычным «мгм».

Казалось, Лань Ван Цзи был расстроен оскорблениями Цзян Чэна даже сильнее, чем Вэй У Сянь мог себе представить. Возможно, ему просто не нравился характер Цзян Чэна или, возможно… ему особенно претило быть названным «бесстыжим», «бесцеремонным» и «неизвестно кем». В конце концов, орден Гу Су Лань всегда славился праведностью. Да и сам Хань Гуан Цзюнь никогда и ни у кого не ассоциировался с подобными словами.

Хотя за последние несколько дней Вэй У Сянь чувствовал, что Лань Ван Цзи относится к нему намного лучше и совсем по-другому, чем к другим людям, он никогда не осмеливался предположить, насколько же «лучше» было это отношение, или было ли это «по-другому» именно того рода, о каком он думал. Вэй У Сянь всегда считал, что самоуверенность никогда не бывает излишней, и вел себя соответствующим образом. Поэтому легенды частенько приписывали Старейшине И Лин бурную любовную жизнь, но на самом деле он никогда прежде не испытывал подобных волнений. Вэй У Сяню раньше казалось, что Лань Ван Цзи слишком легко понять, но теперь все было иначе. Страшно представить, что из них двоих только ему одному их отношения видятся именно такими, что он лишь принимает желаемое за действительное, что в нем слишком много самоуверенности.

Лань Ван Цзи молчал. Вэй У Сянь хотел развеять напряжение шуткой, уж в этом ему мастерства было не занимать, но побоялся, что вынужденный смех лишь усугубит неловкость. После некоторого колебания он вдруг спросил: «А куда мы направляемся?»

Смена темы разговора была невероятно резкой, но Лань Ван Цзи послушно поддержал: «А куда бы тебе хотелось?»

Вэй У Сянь потер затылок. «Мы еще не знаем, в безопасности ли Цзэ У Цзюнь. Также нам не известно, что собираются делать остальные. Как насчет того, чтобы сначала отправиться в Лань Лин… – Он внезапно кое о чем вспомнил. – Нет. Пока отложим Лань Лин. Отправляемся в Юнь Пин».

Лань Ван Цзи переспросил: «В город Юнь Пин?»

Вэй У Сянь сказал: «Да. Город Юнь Пин в Юнь Мэне. Я же тебе рассказывал, разве нет? Там, в Башне Кои, в потайной комнате Благоуханного Дворца я видел кое-какие документы. Прямо рядом с моими рукописями лежало подтверждение права собственности на одно место в Юнь Пине. Орден Лань Лин Цзинь богат и могущественен. Думаю, если бы не скрытые мотивы, Цзинь Гуан Яо не стал бы держать этот документ в тайне. Возможно, в Юнь Пине удастся что-нибудь найти».

Лань Ван Цзи кивнул. В этот момент заговорил Вэнь Нин: «Молодой господин, город Юнь Пин находится в этом направлении?»

Вэй У Сянь чуть не подскочил. «Что?!»

Они с Лань Ван Цзи сидели спиной к корме, потому он и не видел Вэнь Нина. Стоило кому-то внезапно заговорить, у Вэй У Сяня волосы встали дыбом, и он ошарашенно развернулся. «А ты как здесь оказался?!»

Вэнь Нин поднял голову и невыразительно ответил: «Я? Я тут с самого начала».

Вэй У Сянь напустился на него: «Тогда почему молчал?»

Вэнь Нин сказал: «Я видел, что вы разговариваете с Хань Гуан Цзюнем, молодой господин, поэтому не…»

Вэй У Сянь продолжал: «Хоть бы звук какой издал тогда!»

Подняв руку с веслом, Вэнь Нин возразил: «Молодой господин, я ведь греб. И постоянно производил этим шум. Вы разве не слышали?»

«...» Вэй У Сянь взмахнул рукой. «Я даже не заметил. Ладно, хватит, прекращай грести. Ночью здесь быстрое течение. Лодка и без весла хорошо пойдет».

Он вырос в Юнь Мэне и плавал по здешним рекам с самого детства, так что, конечно же, здешние течения были ему знакомы. Вэнь Нин подчинился и опустил весло, а потом сдержанно примостился у самого края, на расстоянии шести чи от Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи. Они прибыли в Юнь Мэн в три часа ночи, с тех пор произошло столько всего, и уже занимался рассвет. По глубокой синеве неба разливалось белое свечение. Наконец показались горы по берегам реки.

Оглядевшись вокруг, Вэй У Сянь вдруг воскликнул: «Я проголодался!»

Лань Ван Цзи поднял голову. Конечно же, Вэй У Сянь вовсе не был голоден. Он только недавно умял три лепешки, купленных у торговца на причале возле ворот Пристани Лотоса. Лань Ван Цзи съел всего одну, и это была единственная пища за последние два дня. Вэй У Сянь явно что-то задумал. Казалось, впереди не было ни единого признака населенного пункта. Скорее всего, им пришлось бы еще довольно долго плыть по течению, чтобы добраться до города или поселка, где представится возможность отдохнуть и поесть.

После секундного молчания Лань Ван Цзи ответил: «Пристанем к берегу?»

Вэй У Сянь произнес: «Тут на берегах мало людей, но я знаю одно местечко».

Вэнь Нин тут же поднял весло и направил паром в указанном направлении. Вскоре течение поднесло их к ответвлению реки и дальше в заполненное лотосами озеро.

Поверхность озера плотным ковром покрывали всевозможных размеров листья лотоса. Узкий поток прорезал путь в самое сердце озера. Если бы кому-то подумалось посмотреть с высоты, можно было бы увидеть, как следом за потоком покачиваются на поверхности листья лотоса. Пробираться среди зеленых зонтиков, расталкивать в стороны большие листья, находить один за другим спрятанные под ними отцветшие лотосы с семенами – все это напоминало поиски сокровищ. Сияя широкой улыбкой, Вэй У Сянь как раз собирался протянуть руку и подхватить лотос, когда Лань Ван Цзи вдруг позвал: «Вэй Ин».

Вэй У Сянь протянул: «Что не так?»

Лань Ван Цзи спросил: «У этого озера есть владелец?»

Вэй У Сянь с самым честным лицом ответил: «Конечно же нет».

Разумеется, хозяин у озера имелся. Еще в одиннадцатилетнем возрасте Вэй У Сянь частенько воровал отцветшие лотосы и сладкую болотницу на многих озерах Юнь Мэна. Он давненько позабыл об этом увлечении, но теперь, когда возникла потребность в добыче еды для дальнейшего путешествия, пришлось вернуться к старым привычкам.

Голос Лань Ван Цзи звучал прохладно: «Я слышал, что у всех лотосовых озер в округе есть хозяева».

«…» Вэй У Сянь залился смехом: «Ха-ха-ха-ха, серьезно? Очень жаль. Ты и правда много чего слышал, да? До меня вот такие слухи не доходили. Ну, тогда поплыли».

Будучи разоблаченным, Вэй У Сянь прекрасно понимал, что ему не хватит бесстыдства заставлять Лань Ван Цзи помогать ему в таких глупостях. Чтобы прославленный Хань Гуан Цзюнь воровал отцветшие лотосы в чужом озере – это казалось чем-то совершенно неуместным. И только смущенный Вэй У Сянь собрался взяться за весло, как Лань Ван Цзи протянул руку и сорвал отцветший лотос.

Он протянул добычу Вэй У Сяню со словами: «Следующего раза не будет».