Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 102 страниц)

Вэй У Сянь разом потерял всю тягу к сопротивлению.

Его посетили мысли: «Судя по всему, девушка не слаба физически, но при этом по характеру почему-то боязлива и застенчива, раз до такой степени взволнована». В противном случае она бы не стала совершать это тайное нападение. Очевидно, ей понадобилась вся смелость, чтобы пойти на подобный шаг. Кроме того, поскольку девушка определенно являлась сильной заклинательницей, значит, и самоуважением также обладала немалым. И если он сейчас необдуманно сорвет повязку и увидит ее лицо, разве сможет незнакомка справиться со смущением и стыдом?

Четыре лепестка тонких губ нежно и осторожно прикасались друг к другу, не в силах ни сойтись, ни расстаться. Вэй У Сянь еще не решил, как ему следует поступить, когда захватившие его в плен губы внезапно сделались дерзкими, а язык, не позволяя зубам сомкнуться, проник внутрь, лишив его последней возможности к сопротивлению. Юноша ощутил, что стало трудно дышать, и хотел отвернуться, но его немедленно развернули обратно, сжав подбородок. Ласки губ и языка привели Вэй У Сяня в полнейшее замешательство, которое продолжалось до тех пор, пока он не ощутил легкий укус на нижней губе. Прижавшись к нему еще на мгновение, незнакомка с явной неохотой отстранилась и исчезла, а Вэй У Сянь с трудом пришел в себя.

От поцелуя все его тело расслабилось. Обессиленный, словно тряпичная кукла, он просидел, опершись о дерево, еще очень долго, прежде чем силы начали к нему возвращаться.

Он резко сдернул черную ленту. Яркие солнечные лучи резанули по глазам, отвыкшим от света. Когда Вэй У Сянь все же с трудом разлепил веки, вокруг оказалось пусто: кустарники, высокие деревья, трава – и ни следа присутствия кого-то еще!

Вэй У Сянь, все еще растерянный и ошеломленный, некоторое время посидел на ветке, прежде чем спрыгнуть на землю. При этом он ощутил небывалую слабость в ногах. Зато голова, в отличие от ватных ног, стала непомерно тяжелой.

Поспешно ухватившись за сухую ветку, чтобы не упасть, Вэй У Сянь мысленно обозвал самого себя никчемным созданием – как вышло, что от одного поцелуя у него подкосились ноги? Подняв взгляд и осмотревшись, он еще раз убедился, что кругом ни души. Теперь ситуация казалась ему безрассудным, но романтичным сном посреди бела дня, отчего Вэй У Сянь невольно вспомнил пару легенд о духах, обитающих в горах.

И все же он мог поклясться, что это было не привидение, а реальный человек.

Стоило ему вспомнить те ощущения, как кончик языка снова смутно защекотало. Вэй У Сянь приложил руку к груди и только сейчас заметил, что цветок, пристегнутый к одежде, без следа исчез.

Он поискал его на земле вокруг дерева, но и там цветка не оказалось. Но ведь не мог же он просто раствориться в воздухе!

Вэй У Сянь еще долго стоял как вкопанный, рассеянно касаясь губ. Лишь спустя время он, наконец, выдавил: «Просто неслыханно… Ведь это же мой…»

Он еще немного поискал вокруг, но так никого и не увидел.

Не зная, плакать или смеяться, Вэй У Сянь осознал, что девушка, вероятно, намеренно спряталась от него, и теперь больше не появится. Ему оставалось только прекратить поиски и отправиться дальше бродить по лесу. Пройдя еще немного, он внезапно услышал громкий стук впереди, а подняв взгляд, увидел высокого человека в белых одеждах. Конечно, им оказался Лань Ван Цзи.

Несмотря на очевидное внешнее сходство, действия этого человека абсолютно не походили на Лань Ван Цзи. Когда Вэй У Сянь увидел его, тот как раз нанес удар кулаком по дереву, которое тут же надломилось.

Вэй У Сяню это показалось крайне странным. Он позвал: «Лань Чжань! Что ты делаешь?»

Человек резко развернулся к нему, и действительно, то оказался Лань Ван Цзи. В его глазах виднелись кровавые прожилки, которые делали его взгляд весьма пугающим. Увидев подобную картину, Вэй У Сянь застыл и проговорил: «Ого. Как страшно».

Лань Ван Цзи резко крикнул ему: «Уходи!»

Вэй У Сянь возмутился: «Я только пришел, а ты уже гонишь меня. Неужели я до такой степени тебе противен?»

Лань Ван Цзи не успокаивался: «Держись от меня подальше!»

Если не считать те дни, что они провели вместе в пещере Черепахи-губительницы, Вэй У Сянь впервые видел, чтобы Лань Ван Цзи вот так потерял над собой контроль. Тогда ситуация отличалась от нынешней, и его еще можно было понять, сейчас же Вэй У Сянь совершенно не понимал, почему Лань Ван Цзи, ни с того ни с сего, вдруг сделался таким.

Вэй У Сянь отступил назад, «подальше» от Лань Ван Цзи, но все же спросил: «Эй, Лань Чжань, что с тобой? Ты в порядке? Если что-то случилось, так и скажи!»

Лань Ван Цзи, не глядя ему в глаза, обнажил Би Чэнь. Несколько голубых вспышек скользнули по деревьям вокруг него, а спустя мгновение все они оказались повалены на землю.

Он еще какое-то время стоял с мечом в руке, крепко сжимая пальцы на рукояти, так что суставы побелели. Лишь слегка успокоившись, Лань Ван Цзи вдруг резко повернулся и едва не продырявил Вэй У Сяня взглядом.

Вэй У Сянь застыл в растерянности. Он более двух часов не снимал черную повязку, солнце все еще слепило глаза, которые после повязки немного слезились. Кроме того, его губы выглядели припухшими, и Вэй У Сяню казалось, что лучше бы никому не смотреть на него, пока он в таком виде. Под взглядом Лань Ван Цзи он рассеянно потер подбородок и осторожно спросил: «Лань Чжань?»

«…»

Лань Ван Цзи: «Ничего».

Со звоном убрав меч в ножны, Лань Ван Цзи развернулся, чтобы уйти. Вэй У Сяню все еще казалось, что с ним не все в порядке. Поразмыслив, он все же побежал следом, опасаясь, как бы чего не вышло. Однако, когда Вэй У Сянь попытался схватить Лань Ван Цзи за руку, чтобы прощупать пульс, тот резко отшатнулся в сторону и одарил его холодным взглядом. Вэй У Сянь произнес: «Не смотри так на меня. Я просто хочу узнать, что с тобой происходит? Только что ты вел себя странно. Ты правда не попал под воздействие яда? С тобой ничего не стряслось во время охоты?»

Лань Ван Цзи ответил: «Нет».

Сейчас выражение лица Лань Ван Цзи, наконец, стало прежним, а значит, в целом с ним действительно ничего страшного не произошло. Вэй У Сянь, наконец, успокоился, и хотя все еще недоумевал, что только что случилось, слишком навязываться не стал, лишь задал еще пару вопросов ни о чем. Лань Ван Цзи вначале игнорировал его, но затем все же ответил короткими фразами.

Легкое жжение и припухлость на нижней губе все еще непрестанно напоминали Вэй У Сяню, что он только что лишился первого за двадцать лет поцелуя. И мало того, что оказался зацелован до искр в глазах, так теперь он еще и совершенно не представлял, кто была эта девушка и как она выглядела. В самом деле – неслыханно!

Вэй У Сянь задумчиво вздохнул и внезапно задал вопрос: «Лань Чжань, ты когда-нибудь целовался?»

Если бы его собеседником оказался Цзян Чэн, тот бы, услышав столь бесстыжий вопрос, наверняка сразу полез бы в драку.

Лань Ван Цзи тоже резко застыл на месте, голос его сделался столь холодным, что даже немного затвердел: «Зачем ты спрашиваешь об этом?»

Вэй У Сянь улыбнулся с лицом, выражающим озарение.

Он сощурился и произнес: «Не целовался, да? Я так и знал. Просто спросил, не стоит так сердиться».

Лань Ван Цзи отозвался: «Откуда тебе знать».

Вэй У Сянь ответил: «Ну что за вопрос. У тебя все время такое лицо, кто осмелится тебя поцеловать? Разумеется, я и не надеюсь, что ты сам мог бы проявить инициативу и поцеловать кого-то. Думается мне, ты будешь хранить свой первый поцелуй до конца жизни, ха-ха-ха-ха…»

Он явно остался доволен шуткой. Лицо Лань Ван Цзи же совершенно не изменилось, вот только взгляд, кажется, все-таки немного потеплел.

Когда же Вэй У Сянь отсмеялся, Лань Ван Цзи спросил: «А ты?»

Вэй У Сянь приподнял бровь. «Я? Спрашиваешь! Разумеется, я уже закален в «боях».

Едва потеплевшее лицо Лань Ван Цзи моментально покрылось морозным инеем.

Неожиданно Вэй У Сянь замолчал и шикнул: «Тс-с!»

Он настороженно прислушался, затем потянул Лань Ван Цзи за собой к зарослям кустарника.

Лань Ван Цзи не сразу понял, зачем он это сделал, и уже собирался задавать вопросы, когда Вэй У Сянь пристально вгляделся в одном направлении. Посмотрев в ту же сторону, Лань Ван Цзи увидел двоих человек, одного в белом, другого в лиловом, которые неторопливо прогуливались вдали.

Впереди шел высокий стройный юноша, красивой наружности, но слегка заносчивый; на лбу его красовалась киноварная точка, белые одежды по краю переливались золотом, всевозможные украшения ярко блестели. Он шагал гордо и уверенно, всем своим видом выражая высокомерное достоинство. Разумеется, то был Цзинь Цзы Сюань. Позади мелкой поступью следовала хрупкая девушка, она молчала, опустив голову. Ее образ резко контрастировал с идущим впереди Цзинь Цзы Сюанем. То была Цзян Янь Ли.

Вэй У Сянь подумал: «Я так и знал, что Госпожа Цзинь заставит шицзе встретиться с этим золотым павлином наедине».

Лань Ван Цзи заметил презрение на его лице и тихо спросил: «Что за конфликт случился между тобой и Цзинь Цзы Сюанем?»

Вэй У Сянь лишь фыркнул в ответ.

Чтобы узнать, почему Вэй У Сянь столь сильно ненавидел Цзинь Цзы Сюаня, нужно вернуться далеко в прошлое.

Мадам Юй и мать Цзинь Цзы Сюаня, Госпожа Цзинь, являлись давними и очень близкими подругами. С малых лет они пообещали друг другу, что если в будущем у обеих родятся сыновья, то станут побратимами; если же родятся дочери, то станут названными сестрами; ну, а если родятся мальчик и девочка, то наверняка должны будут стать мужем и женой.

Хозяйки двух Орденов питали друг к другу глубокие родственные чувства, знали все друг о друге, и к тому же занимали одинаковое положение в обществе. Лучшего способа породниться для них и придумать нельзя, все называли эту партию союзом, заключенным на небесах. Жаль лишь, что сами помолвленные так не считали.

Цзинь Цзы Сюань с детства находился в центре всеобщего внимания, словно луна среди звезд. От рождения бледный и нежный облик, яркая киноварная точка на лбу, к тому же благородного происхождения и умен не по годам – мальчик влюблял в себя любого, кто встречался ему на пути, поэтому еще в детском возрасте прямо-таки источал высокомерие. Госпожа Цзинь, приезжая погостить в Пристань Лотоса, несколько раз брала сына с собой, но Вэй У Сянь и Цзян Чэн не любили с ним играть, только Цзян Янь Ли всегда предлагала ему попробовать приготовленные ею блюда, но на нее Цзинь Цзы Сюань особенно не обращал внимания, чем несколько раз разозлил Вэй У Сяня и Цзян Чэна столь сильно, что дошло до громкой ссоры.

Драка, устроенная Вэй У Сянем в Облачных Глубинах, стала причиной, по которой расстроилась помолвка между двумя кланами – Цзинь и Цзян. Вернувшись в Пристань Лотоса, он извинился перед Цзян Янь Ли, и шицзе ничего ему не сказала, лишь погладила по голове. После и Вэй У Сянь, и Цзян Чэн считали, что конфликт исчерпан, и в целом остались довольны расторжением помолвки. Лишь позднее они осознали, что тогда Цзян Янь Ли, должно быть, сильно огорчилась.

Во время Аннигиляции Солнца Орден Юнь Мэн Цзян бросил войска в Лан Я, на подмогу Ордену Лань Лин Цзинь. Поскольку людей катастрофически не хватало, Цзян Янь Ли отправилась на поле боя вместе с остальными.

Она прекрасно знала, что заклинательница из нее никудышная, и потому делала то, что умела – занималась приготовлением пищи для заклинателей. Вэй У Сянь и Цзян Чэн поначалу отговаривали ее, но поскольку Цзян Янь Ли отлично готовила, ей нравился такой труд. К тому же девушка прекрасно ладила с людьми и не утомлялась сверх меры, да и находилась в безопасности, поэтому братья решили, что так действительно будет лучше.

Из-за нелегких условий питались заклинатели весьма просто. Цзян Янь Ли волновалась, что ее младшие братья по причине излишней разборчивости в еде не станут есть походную пищу, поэтому каждый день тайно готовила для Вэй У Сяня и Цзян Чэна две порции супа сверх положенного. И еще, об этом она никому не рассказывала, но девушка готовила третью порцию для находящегося тогда в Лан Я Цзинь Цзы Сюаня.

Даже сам Цзинь Цзы Сюань не знал об этом. Конечно, ему нравился приготовленный девушкой суп, и он был искренне благодарен повару за старания, но Цзян Янь Ли никогда не выдавала своей личности. Разве могла она предположить, что все это увидит другая заклинательница низшего ранга? Девушка являлась служанкой в Ордене Лань Лин Цзинь, из-за невысокого уровня она занималась тем же трудом, что и Цзян Янь Ли. Выглядела она недурно, да при этом имела весьма изворотливый характер, везде искала для себя выгоду. Из любопытства девушка однажды проследила за Цзян Янь Ли и в общих чертах поняла, что означают ее действия. Затем, не подавая виду, заклинательница выбрала удачный момент, и после того, как Цзян Янь Ли отнесла очередную порцию супа для Цзинь Цзы Сюаня, намеренно прошлась мимо его покоев, чтобы тот увидел ее.

Цзинь Цзы Сюань никак не мог поймать своего доброжелателя, поэтому, разумеется, спросил об этом девушку, которую увидел. Та, будучи довольно смышленой, ни в чем не призналась, только залилась краской и стала невнятно все отрицать, так что слушателю сразу стало ясно – это ее рук дело, просто девушка не желает открывать Цзинь Цзы Сюаню свое заботливое сердце. Поэтому юноша не стал вытягивать из нее признание, но при этом начал проявлять благосклонность и заботу к этой девушке, да к тому же повысил ее статус до приглашенного заклинателя. Так продолжалось довольно долго, и сама Цзян Янь Ли не замечала ничего странного, пока, в один из дней, когда она вновь относила суп Цзинь Цзы Сюаню, он не вернулся раньше времени за важным письмом.

Разумеется, Цзинь Цзы Сюань спросил, с какой целью Цзян Янь Ли пришла в его покои. Девушка долго не могла ответить честно, но услышав в его голосе подозрения, все же решилась, на свой страх и риск, выдать правду.

Вот только этот повод кое-кто уже использовал в качестве оправдания.

Легко догадаться, как Цзинь Цзы Сюань отреагировал, услышав ее снова.

Он немедленно «обличил» Цзян Янь Ли во «лжи». Девушка никак не ожидала, что все повернется таким образом. Обычно она не любила говорить о себе, никто здесь даже не знал, что она – молодая госпожа Ордена Юнь Мэн Цзян. Поэтому в тот момент Цзян Янь Ли не смогла придумать никаких доказательств своей правоты, лишь попыталась объясниться, но все ее объяснения усугубляли ситуацию еще сильнее. В итоге Цзинь Цзы Сюань ожесточенно бросил ей: «Не думай, что если ты рождена в клане заклинателей, то можешь присваивать себе и попирать ногами чужую доброту! Некоторые люди, хоть скромного происхождения, а в душе все же благороднее, чем иные из прославленных кланов. Пожалуйста, не выходи за рамки дозволенного!»

Из слов Цзинь Цзы Сюаня Цзян Янь Ли, наконец, кое-что поняла.

С самого начала Цзинь Цзы Сюань не верил, что дочь именитого клана с низким уровнем заклинательства, такая, как Цзян Янь Ли, могла принести хоть какую-то пользу на поле боя или же оказать иную помощь. Попросту говоря, он считал, что девушка лишь искала повод сблизиться с ним, и потому решила помешать сопернице.

Цзинь Цзы Сюань никогда не понимал ее и не хотел понять. Поэтому, разумеется, не поверил ей.

А после этих его слов Цзян Янь Ли расплакалась прямо там, где стояла. Когда Вэй У Сянь вернулся, он застал именно эту картину.

Несмотря на мягкий характер шицзе, кроме того дня, когда они втроем впервые воссоединились после уничтожения Пристани Лотоса и, обнявшись, плакали навзрыд, она не проронила за всю жизнь ни слезинки прилюдно, не говоря уже о том, чтобы расплакаться столь громко и горько на глазах у множества людей. Так сильно ее обидели! Вэй У Сянь в панике попытался выспросить у Цзян Янь Ли, кто ее обидчик, но девушка от слез ничего не могла ответить, и тогда он увидел застывшего рядом Цзинь Цзы Сюаня. Преисполнившись ярости и подумав: «Ну почему опять этот неблагодарный пес?» – он набросился на Цзинь Цзы Сюаня с пинками, развязав нешуточную драку.

Они дрались так, что земля дрожала под ногами. Всем заклинателям этого опорного пункта пришлось разнимать дерущихся, а когда Вэй У Сянь от остальных, наконец, узнал все подробности дела, он разгневался еще сильнее. Затем во всеуслышание заявил, что рано или поздно Цзинь Цзы Сюань умрет от его руки, и потребовал вывести ту заклинательницу. А когда, посредством очной ставки, все тайное стало явным, Цзинь Цзы Сюань прямо-таки окаменел. Как бы Вэй У Сянь ни оскорблял его, юноша стоял с мрачным лицом, не отвечая ни на брань, ни на удары. Если бы Цзян Янь Ли не взяла его за руку, а Цзян Чэн и Цзинь Гуан Шань не подоспели, чтобы оттащить Вэй У Сяня в сторону, возможно, сегодня Цзинь Цзы Сюань не смог бы поучаствовать в облаве на горе Бай Фэн.

Впоследствии Цзян Янь Ли продолжала оказывать помощь в Лан Я, но теперь старательно делала свою работу строго по правилам, и не только перестала приносить Цзинь Цзы Сюаню суп, но даже избегала встречаться с ним взглядом. Вскоре кризис в Лан Я миновал, и Вэй У Сянь с Цзян Чэном забрали шицзе обратно в Пристань Лотоса. Ну, а что до Цзинь Цзы Сюаня, то юноша, неизвестно – по причине ли мучений угрызениями совести, или же от того, что Госпожа Цзинь осыпала его бранью, – после Аннигиляции Солнца стал все чаще справляться о Цзян Янь Ли.

Сторонние наблюдатели, узнав об этом, в большинстве своем считали случившееся лишь недоразумением. Зачем теперь вспоминать о нем, когда все уже прояснилось?

Но Вэй У Сянь так не считал. Он всей душой ненавидел Цзинь Цзы Сюаня, этого разукрашенного павлина, слепца, который считал себя принцессой в мужском обличии, а о других судил исключительно по внешнему облику. Вэй У Сянь абсолютно не верил, что Цзинь Цзы Сюань, с его-то манией величия, признает собственную ошибку и вдруг проникнется чувствами к Цзян Янь Ли. Наверняка он всего лишь поневоле выполнял приказ Госпожи Цзинь, не в силах стерпеть ее яростную ругань.

Однако ненависть Вэй У Сяня к Цзинь Цзы Сюаню оставалась лишь его собственной ненавистью, и чтобы не поставить Цзян Янь Ли в неловкое положение, Вэй У Сянь сдержался от вмешательства. Лань Ван Цзи повернулся и посмотрел на него, словно ожидая объяснения, на которые у Вэй У Сяня не было времени. Он лишь поднес указательный палец к губам и тихонько прошипел «тс-с!», а затем продолжил наблюдение. Взгляд светлых глаз на секунду задержался на влажных полных губах, затем Лань Ван Цзи тоже отвернулся.

Цзинь Цзы Сюань тем временем развел руками заросли травы, обнажая крепкое туловище змеиного оборотня, наклонился к нему и заключил: «Мертв».

Цзян Янь Ли кивнула.

Цзинь Цзы Сюань добавил: «Змей-измеритель».

Цзян Янь Ли спросила: «Что?»

Цзинь Цзы Сюань объяснил: «Оборотень из южных варварских стран. В случае встречи с человеком внезапно встает вертикально и меряется ростом с жертвой. Оказавшись выше человека, пожирает последнего. Ничего особенного, он лишь выглядит пугающе».

Цзян Янь Ли, казалось, не понимала, почему он вдруг начал рассказывать ей все это. Правила требовали в подобной ситуации произнести пару подходящих фраз, вроде «Молодой господин Цзинь, вы весьма высокообразованны и талантливы», «Молодой господин Цзинь, вы столь невозмутимы и бесстрашны» или же иные банальные любезности. Однако все его слова являлись самыми элементарными общеизвестными вещами. И если бы девушка сейчас ответила ему что-то в таком духе, пожалуй, ее слова выглядели бы как лицемерная и беспримерно фальшивая лесть. Пожалуй, только Цзинь Гуан Яо мог бы произнести подобное с непроницаемым лицом, поэтому Цзян Янь Ли лишь кивнула в ответ. Вэй У Сянь подумал, что она, скорее всего, всю дорогу только и делала, что кивала.

Следом наступило неловкое молчание, прямо-таки пролетевшее сквозь траву и охватившее двоих наблюдателей в зарослях кустарника. Спустя некоторое время Цзинь Цзы Сюань, наконец, повел Цзян Янь Ли обратно, при этом продолжая вещать: «Змей-измеритель покрыт дополнительным панцирем из чешуи, острые клыки выпирают из пасти. Наверняка это искаженный вид. Простому человеку весьма трудно с таким справиться, он даже не сможет пробить стрелой броню монстра».

Помолчав, он добавил совершенно безразличным тоном: «И все же он ничего из себя не представляет. На этой охоте среди добычи вообще нет ничего достойного, что могло бы поранить адептов Ордена Лань Лин Цзинь».

Последняя фраза, в которой вновь слышалась неприкрытая гордыня, заставила Вэй У Сяня ощутить себя крайне неприятно, но тут он заметил, что Лань Ван Цзи внимательно смотрит на Цзинь Цзы Сюаня без всякого выражения на лице. Это показалось ему странным, и Вэй У Сянь проследил за его взглядом, после чего буквально растерял все слова, про себя подумав: «С каких пор этот напыщенный тип Цзинь Цзы Сюань стал ходить столь странно: левая рука двигается вместе с левой ногой, правая – с правой?!»

Цзян Янь Ли произнесла: «Лучше всего будет, если во время охоты действительно никто не поранится».

Цзинь Цзы Сюань ответил: «Какой смысл в охоте, на которой никто не пострадал? Если вы отправитесь в частные охотничьи угодья Ордена Лань Лин Цзинь, то сможете увидеть множество редчайших монстров в качестве добычи».

Вэй У Сянь мысленно фыркнул: кому нужно смотреть на твои охотничьи угодья!

Впрочем, к его неожиданности, Цзинь Цзы Сюань все-таки самовольно принял решение, о чем не преминул заявить вслух: «Как раз кстати, в следующем месяце у меня появится свободное время, чтобы отвести вас туда».

Цзян Янь Ли тихо ответила: «Премного благодарна молодому господину Цзинь за его доброту. Но вам не стоит утруждать себя».

Цзинь Цзы Сюань удивленно замолчал, затем с языка его сорвалось: «Почему?»

Как можно было ответить на такой вопрос? Цзян Янь Ли ощутила себя неуютно и лишь опустила голову.

Цзинь Цзы Сюань спросил: «Вам не нравится наблюдать за охотой?»

Цзян Янь Ли кивнула, тогда он задал еще вопрос: «Но почему тогда вы пришли сюда?»

Если бы не настойчивое приглашение Госпожи Цзинь, Цзян Янь Ли определенно не стала бы приходить. Но разве она могла высказать подобное вслух?

В ответ на безмолвие девушки лицо Цзинь Цзы Сюаня неприглядно покраснело, затем побледнело. Он долго сдерживался, но в конце концов жестко выпалил: «Так вам не нравится наблюдать за охотой или же вы не в восторге от моего присутствия?»

Цзян Янь Ли тихонько ответила: «Нет…»

Вэй У Сянь понимал: Цзян Янь Ли переживала, что Цзинь Цзы Сюань приглашает ее по велению Госпожи Цзинь, но при этом сам вовсе не желает с ней видеться, и потому не хотела его принуждать. Но ведь Цзинь Цзы Сюань даже не подозревал ни о чем подобном. Он лишь понимал, что еще никогда в своей жизни не чувствовал себя столь унизительно, и не только потому, что ему впервые отказала девушка, а в большей степени потому, что отказ получен на его личное приглашение, которое также оказалось первым в его жизни. Его охватил трудно сдерживаемый гнев, но спустя несколько секунд молчания он лишь холодно усмехнулся и бросил: «Впрочем, не важно».

Цзян Янь Ли произнесла: «Простите».

Цзинь Цзы Сюань ледяным тоном ответил: «За что вам извиняться? Вы вольны думать все, что сами захотите. Все равно пригласить вас – изначально не моя идея. Не хотите, так и не нужно».

Кровь ударила Вэй У Сяню прямо в голову, он уже собрался броситься из кустов и снова как следует проучить Цзинь Цзы Сюаня, но все же решил, что для самой шицзе будет лучше, если она сейчас увидит истинное лицо этого человека, с этого момента выбросит его из головы и больше никогда не вспомнит о нем. Поэтому Вэй У Сянь подавил гнев в душе и решил еще немного потерпеть.

Губы Цзян Янь Ли дрогнули, однако она так ничего и не ответила, лишь едва заметно поклонилась Цзинь Цзы Сюаню и тихо проговорила: «Простите, я вынуждена покинуть вас».

Она развернулась и пошла прочь, чтобы в одиночестве вернуться обратно. Цзинь Цзы Сюань молча стоял на месте, глядя совсем в другую сторону. Спустя мгновение он внезапно выкрикнул: «Постой!»

Цзян Янь Ли даже не обернулась на крик, и Цзинь Цзы Сюань вспылил еще больше. В три шага он нагнал девушку и собирался схватить ее за руку, когда перед глазами внезапно мелькнула черная тень. Не успев ничего разглядеть, юноша получил удар ладонью в грудь. Цзинь Цзы Сюань выхватил меч и отступил на несколько шагов, а когда смог увидеть противника, в гневе воскликнул: «Вэй У Сянь! Ну почему снова ты?!»

Вэй У Сянь закрыл собой Цзян Янь Ли и так же гневно ответил: «Это я бы хотел, мать твою, узнать, почему снова ты?!»

Цзинь Цзы Сюань прокричал: «Ты совсем с ума сошел?! Бросаешься в драку без причины!»

Вэй У Сянь вновь замахнулся ладонью с криком: «Как раз тебе и предназначался мой удар! И что означает – без причины? Зачем ты вообще потянул руки к моей шицзе?! Хотел скрыть свой позор вспышкой гнева?!»

Цзинь Цзы Сюань молниеносно увернулся, в ответ нанося удар мечом, и прокричал: «Да разве я мог позволить ей отправиться одной бродить среди гор?!»

Вспышка его меча оказалась отбита другой такой же и улетела вверх, к облакам. Увидев того, кто отразил его удар, Цзинь Цзы Сюань потрясенно проговорил: «Хань Гуан Цзюнь?»

Лань Ван Цзи убрал Би Чэнь в ножны и встал ровно между ними, сохраняя молчание. Вэй У Сянь было хотел обойти его, но Цзян Янь Ли его остановила: «А-Сянь!..»

Одновременно с этим раздался нестройный звук шагов, после чего из леса к ним высыпала огромная шумная толпа, а тот, кто шел впереди всех, воскликнул: «Что здесь происходит?»

Оказалось, что две вспышки духовной силы мечей, которые Лань Ван Цзи и Цзинь Цзы Сюань запустили в небо, потревожили других заклинателей поблизости, которые сразу поняли, что кто-то затеял драку. Поэтому они поспешили сюда и как раз застали странное противостояние четверых человек посреди леса. Как водится, для врагов всякая дорога узка, и на этот раз впереди всех заклинателей оказался Цзинь Цзы Сюнь, который и вмешался первым: «Цзы Сюань, этот Вэй У Сянь снова нарывается?!»

Цзинь Цзы Сюань ответил: «Не твое дело, отойди и не вмешивайся!» Увидев, что Вэй У Сянь повел Цзян Янь Ли прочь, он воскликнул: «Стой!»

Вэй У Сянь отозвался: «Подраться захотел? Прекрасно!»

Цзинь Цзы Сюнь все-таки вмешался: «Эй ты, объяснись, что означают твои неоднократные нападки на Цзы Сюаня?»

Вэй У Сянь бросил на него взгляд и спросил: «А ты еще кто такой?»

Цзинь Цзы Сюнь удивленно замолчал, но потом разразился гневом: «Так ты еще и не знаешь, кто я такой?»

Вэй У Сянь удивленно вопросил: «А с какой такой стати мне нужно знать, кто ты такой?»

Когда пожар Аннигиляции Солнца только начал разгораться, Цзинь Цзы Сюнь из-за полученной раны прохлаждался в тылу, не имея возможности своими глазами увидеть, как Вэй У Сянь сражался на передовой. Обо всем он узнал лишь от других заклинателей и потому не воспринимал всерьез, считая, что слухи несколько преувеличены. Только что Вэй У Сянь своим свистом взял под контроль всю горную нечисть, увел прямо у них из-под носа нескольких лютых мертвецов, тем самым свел на нет все их старания и привел Цзинь Цзы Сюня в превеликое недовольство. А теперь наглец еще и спрашивал, кто он такой! Подобное разозлило юношу еще сильнее. Ведь он знал, кто такой Вэй У Сянь, а если Вэй У Сянь не знал его, да еще и заявлял об этом во всеуслышание, он практически выставлял Цзинь Цзы Сюня на посмешище. Чем больше юноша думал об этом, тем унизительнее себя ощущал. Однако ответить на оскорбление он не успел – в небе засверкали золотые вспышки, и на место подоспела вторая волна свидетелей.

Эти люди спустились сверху на мечах, плавно приземлившись. Во главе процессии шествовала чрезвычайно прекрасная госпожа с правильными чертами лица, сквозь которые тем не менее проглядывалась непоколебимая твердость характера. Во время полета на мече от нее исходила суровая доблесть, походка же ее излучала изящность и элегантность. Цзинь Цзы Сюнь воскликнул: «Тетушка!»

Цзинь Цзы Сюань же на мгновение застыл, прежде чем произнести: «Матушка! Для чего вы прибыли?» Но сразу же догадался, что их с Лань Ван Цзи вспышки мечей взлетели столь высоко, что стали видны даже с трибун, и Госпожа Цзинь, заметив их, разумеется, не могла не явиться. Юноша оглядел нескольких заклинателей Ордена Лань Лин Цзинь, прибывших вместе с Госпожой Цзинь, и спросил: «Зачем вы привели так много людей? Вам не стоит вмешиваться в происходящее во время охоты».

Госпожа Цзинь, однако, презрительно цокнула языком и ответила: «Поменьше бы считал себя центром земли! Кто сказал, что я пришла ради тебя?»

Увидев краем глаза Цзян Янь Ли, которая спряталась за спину Вэй У Сяня, Госпожа Цзинь подошла и взяла девушку за руку. Взгляд ее потеплел, а голос смягчился: «А-Ли, что с твоим лицом?»

Цзян Янь Ли ответила: «Благодарю за беспокойство, Госпожа. Со мной все в порядке».

Госпожа Цзинь оказалась чрезвычайно проницательна. Она спросила прямо: «Этот негодник снова тебя обидел?»

Цзян Янь Ли торопливо ответила: «Нет».

Цзинь Цзы Сюань шевельнулся, словно хотел что-то сказать, но все же промолчал. Госпожа Цзинь, разумеется, прекрасно знала, каков характер ее сына, и сразу догадалась, что произошло. Немедленно разгневавшись, она принялась бранить сына: «Цзинь Цзы Сюань! Тебе жить надоело?! Что ты сказал мне перед тем, как выйти из дома?!»

Цзинь Цзы Сюань пробормотал: «Я…»

Вэй У Сянь вмешался: «Не важно, что именно сказал ваш сын перед тем, как прийти сюда, Госпожа Цзинь, но с этого момента его пути с моей шицзе расходятся, уж поверьте!»

В пылу гнева Вэй У Сянь совсем позабыл о вежливости. К счастью, Госпожа Цзинь отвлеклась, чтобы утешить Цзян Янь Ли, и потому совершенно не обратила внимания на его слова. Однако даже если Госпожа Цзинь ничего не заметила, кое-кто все же не упустил возможность вмешаться. Цзинь Цзы Сюнь закричал: «Вэй У Сянь, моя тетушка все-таки выше тебя по статусу! Не кажутся ли тебе твои речи слишком дерзкими?»

Остальные заклинатели услышали в словах Цзинь Цзы Сюня долю истины и поддержали его. Вэй У Сянь ответил: «Мой гнев направлен не на Госпожу Цзинь, а на твоего двоюродного братца. В который раз он обижает мою шицзе грубым словом? Да если бы Орден Юнь Мэн Цзян спокойно сносил подобное, разве мы назывались бы прославленным Орденом заклинателей? Что же здесь дерзкого?»

Цзинь Цзы Сюнь холодно усмехнулся. «Что здесь дерзкого? Ты спрашиваешь, в чем твоя дерзость? Сегодня, в столь важный день, когда сотни кланов заклинателей собрались для участия в облаве, ты показал себя во всей красе! Треть всей добычи досталась тебе одному! Очевидно, ты собой весьма доволен, так?»

Лань Ван Цзи слегка повернул голову в сторону с вопросом: «Треть всей добычи?»

Около сотни заклинателей, что явились вместе с Цзинь Цзы Сюнем, выглядели разгневанными до глубины души, и теперь, когда Лань Ван Цзи, который по слухам находился в отвратительных отношениях с Вэй У Сянем, произнес фразу, похожую на вопрос, немедленно кто-то поспешил объяснить: «Хань Гуан Цзюнь, вы разве не знаете? Только что во время охоты на горе Бай Фэн мы обыскали всю округу, и в конце концов обнаружили, что во всех угодьях не осталось даже захудалого лютого мертвеца или же злобного духа!»