Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 102 страниц)

Вэнь Нину приходилось произносить по одному слову, поэтому говорил он очень медленно, но все же не заикался. Четвертый дядюшка неловко улыбнулся и посмотрел на Вэй У Сяня, немного волнуясь. Тот произнес: «Правда? Ну тогда я обязательно должен его попробовать!»

Он сел за стол, и Четвертый дядюшка тут же откупорил бутыль с вином, протянув ее Вэй У Сяню обеими руками. Вэй У Сянь понюхал вино и с улыбкой заключил: «И правда ароматное!»

Остальные тоже расселись за столы, а когда Вэй У Сянь похвалил вино, каждый вокруг него как будто воспринял похвалу на свой счет: люди радостно заулыбались и принялись за еду.

Впервые в жизни Вэй У Сянь не ощущал вкуса вина, которое пил.

Он подумал: «Пока не стемнеет… стемнеет ли?»

Не так уж и темно вокруг.

Внезапно все его тело охватила приятная бодрость.

Пятьдесят человек теснились за тремя столами, непрестанно орудуя палочками. Вэнь Юань сидел на коленях бабушки и показывал ей свои новые сокровища, устроив сражение деревянной сабли с деревянным мечом. Бабушка широко улыбалась внуку беззубым ртом. Вэй У Сянь принялся обсуждать с Четвертым дядюшкой вино, которое они пили когда-либо. Между ними разгорелось горячее обсуждение, но в конце концов оба признали – знаменитая Улыбка Императора, что делают в Гу Су, бесспорно не имеет себе равных. Вэнь Цин хлопотала вокруг столов, подливая вино нескольким старейшинам и их подчиненным, но спустя два круга вино закончилось. Вэй У Сянь спросил: «И все? Я выпил совсем немного!»

Вэнь Цин ответила: «Еще осталось несколько бутылок, сохраним их на потом. А на сегодня тебе хватит».

Вэй У Сянь возмутился: «Куда же это годится. Как говорится, я готов променять будущую славу после смерти на чашу вина при жизни. Не нужно лишних слов, наполни чарку, благодарствую».

Этот вечер был особенным, и Вэнь Цин налила ему еще вина, но добавила: «В следующий раз такого не повторится. Мне правда кажется, что тебе стоит отказаться от вина, ты пьешь слишком много».

Вэй У Сянь возмутился: «Мы ведь не в Облачных Глубинах, что значит “отказаться от вина”?!»

Стоило ему упомянуть Облачные Глубины, Вэнь Цин странно взглянула на Вэй У Сяня и как бы невзначай поинтересовалась: «Забыла спросить вот о чем. Ты ведь никогда раньше не приводил на гору Луань Цзан гостей, что же случилось сегодня?»

Вэй У Сянь произнес в ответ: «Ты про Лань Чжаня? Столкнулся с ним по дороге».

Вэнь Цин переспросила: «Столкнулся? Как это – столкнулся? Снова случайная встреча?»

Вэй У Сянь подтвердил: «Ага».

Вэнь Цин заметила: «Какая удача. Помнится, вы уже случайно встречались в Юнь Мэне».

Вэй У Сянь ответил: «Ничего удивительного, в И Лин и Юнь Мэн часто заглядывают заклинатели из других земель».

Вэнь Цин продолжала: «Я слышала, как ты без стеснения назвал его по имени. Ты настолько бесстрашен?»

Вэй У Сянь ответил: «Но ведь и он тоже назвал меня по имени. В этом нет ничего такого. Мы давно привыкли так называть друг друга, с тех пор как учились вместе, и уже не обращаем внимания на это».

Вэнь Цин не унималась: «Вот как? Но отношения между вами, кажется, не очень дружеские. Говорят, вы словно вода и пламень, каждая встреча непременно заканчивается ссорой».

Вэй У Сянь ответил: «Не слушай пустых слухов, что распространяют другие. Раньше мы и правда не очень хорошо общались, и во время Аннигиляции Солнца действительно несколько раз ссорились, даже дрались. Но потом все стало не так плохо, как говорят люди. Вполне сносно».

Вэнь Цин больше не стала ничего спрашивать.

Очень скоро блюда на столах были съедены подчистую, и кто-то постучал чашкой, причитая: «А-Нин! Приготовь еще парочку блюд!»

«Да побольше, вот, наполни этот тазик!»

«Откуда взяться такой посудине для еды? Это все тазики для умывания!»

Вэнь Нин не нуждался в пище, и потому все время сидел в углу шалаша, а услышав просьбу, заторможенно ответил: «Да, хорошо».

Вэй У Сянь, увидев шанс продемонстрировать свои способности, поспешил вмешаться: «Постой. Давай лучше я! Я приготовлю еды, сейчас!»

Вэнь Цин недоверчиво спросила: «Ты еще и готовить умеешь?»

Вэй У Сянь вскинул бровь. «Ну разумеется. Я могу не только в доме хозяйничать, но и на кухне потрудиться. Увидишь сама, только подожди».

Все остальные в нетерпении хлопнули в ладоши. Однако, когда Вэй У Сянь, заговорщически ухмыляясь, поставил на стол два блюда, Вэнь Цин взглянула на тарелки и произнесла: «Впредь держись от кухни как можно дальше».

Вэй У Сянь попытался оправдаться: «Ну попробуй же. Нельзя судить только по внешнему виду, а как попробуешь – поймешь, как это вкусно. Вкус такой, как надо».

Вэнь Цин вспылила: «Иди ты к черту! Не видишь, как А-Юань заливается слезами после твоего блюда? Только продукты зря перевел. Никому не есть, даже из вежливости!»

***

Не прошло и трех дней, а почти все кланы заклинателей уже знали страшную весть: предатель Ордена Цзян, Вэй У Сянь, что обособился от остальных на горе в И Лин, создал сильнейшего на данный момент лютого мертвеца, обладающего невиданной скоростью и недюжинной силой, бесстрашного, жестокого, а самое главное – с абсолютно пробужденным сознанием и неповрежденной памятью! На ночной охоте ему нет равных!

Заклинателей охватила паника: не видать им покоя! Вэй У Сянь непременно создаст целую армию лютых мертвецов, подобных этому, после чего попытается основать свой клан и пойти войной на остальной мир заклинателей! И наверняка теперь Путь Тьмы своей легкостью привлечет бессчетное множество молодых горячих умов, которые ринутся ему в последователи. И тогда будущее всех кланов заклинателей, идущих по Правильному Пути, скроется во мраке!

Вот только в действительности, в лице успешно пробужденного мертвеца Вэй У Сянь нашел самую большую поддержку во время поднятия на гору различного груза. Ведь такая рабочая сила не страшилась ни усталости, ни трудностей. Раньше Вэй У Сянь мог поднимать на гору лишь один ящик груза за одну ходку, а теперь Вэнь Нин в одиночку управлялся с целой повозкой, вместе с сидящим на ней, беззаботно свесив ноги, Вэй У Сянем.

Разумеется, никто в это не верил. После того, как Вэй У Сянь с Вэнь Нином несколько раз показались на ночной охоте, немало людей действительно пришли к нему на поклон, в надежде перейти на сторону “Старейшины” и стать его учениками. Изначально пустынный, безлюдный горный пик внезапно обернулся шумным и оживленным, от посетителей не стало отбоя. Вэй У Сянь приказал лютым мертвецам, что бродили у подножия горы с дозором, не нападать на людей, самое большее – мертвые могли оттолкнуть незваного гостя подальше да скалить зубы с предупреждающим рычанием. Поскольку мертвецы никого не ранили, людей вокруг горы Луань Цзан становилось все больше.

Однажды Вэй У Сянь увидел издали широкий флаг с надписью «Высший почет темному Старейшине И Лин» и едва не подавился фруктовым вином. Не в силах больше этого вынести, он спустился с горы и совершенно бесцеремонно забрал все подношения, которые ему принесли «в знак высшего почтения». И с тех пор стал ходить на гору по другой дороге.

В тот день Вэй У Сянь вместе с Вэнь Нином отправился в И Лин за покупками, где неожиданно для себя заметил, как впереди мелькнул знакомый силуэт. Вэй У Сянь присмотрелся и, не подавая вида, направился следом. Силуэт привел его за собой к маленькому дворику. Когда они переступили порог, ворота дворика закрылись.

Раздался прохладный голос: «Выйди».

Цзян Чэн стоял за его спиной. Это он закрыл ворота, а слова его предназначались Вэнь Нину.

Цзян Чэн сам по себе отличался злопамятностью, его ненависть к Ордену Ци Шань Вэнь заполнила все его существо. Более того, когда Вэнь Цин и Вэнь Нин спасали их жизни, он находился в бессознательном состоянии и потому совершенно не разделял чувств Вэй У Сяня. Он не собирался церемониться с Вэнь Нином, как и в той битве, когда сражался с ним в полную силу. Едва увидев Цзян Чэна, Вэнь Нин опустил голову и вышел прочь.

Во дворе стояла девушка в шляпе доули, по краям которой была пришита вуаль, и в черной мантии. Вэй У Сянь ощутил, как запершило в горле. «…Шицзе».

Услышав шаги, девушка развернулась, сняла шляпу и мантию. Из-под черного одеяния полыхнули ярко-красные свадебные одежды.

На Цзян Янь Ли красовалось торжественное свадебное платье, а пудра и краска для бровей добавили ее лицу выразительной яркости. Вэй У Сянь сделал два шага к ней навстречу. «Шицзе… Ты что…?»

Цзян Чэн вмешался: «Что – ты что? Думал, она за тебя замуж собралась?»

Вэй У Сянь огрызнулся: «Закрой рот».

Цзян Янь Ли развела руки в стороны, красуясь перед ним, щеки ее подернулись румянцем. «А-Сянь, я… скоро выхожу замуж. Я хотела, чтобы ты меня увидел…»

Вэй У Сянь ощутил, как защипало в глазах.

Ведь он не сможет присутствовать на свадьбе Цзян Янь Ли, не увидит любимую сестру в свадебных одеждах. Именно поэтому Цзян Чэн и Цзян Янь Ли тайно прибыли в И Лин и привели его сюда, чтобы он все же посмотрел, какой будет сестра в день свадьбы.

Помолчав, Вэй У Сянь все же улыбнулся и произнес: «Я знаю! Я слышал…»

Цзян Чэн перебил его: «От кого ты слышал?»

Вэй У Сянь ответил: «Не твое дело».

Цзян Янь Ли, смущаясь, проговорила: «Вот только… я пришла одна, жениха ты не увидишь».

Вэй У Сянь состроил пренебрежительную гримасу. «На жениха я смотреть не желаю».

Он пару раз обошел вокруг Цзян Янь Ли и восхищенно воскликнул: «Красота!»

Цзян Чэн добавил: «Сестра, я же говорил. Правда, очень красиво».

Но Цзян Янь Ли имела собственное мнение на этот счет, она уверенно ответила: «Ваша похвала не считается. Ее нельзя считать искренней».

Цзян Чэн бессильно произнес: «Ты не веришь ни моим словам, ни его. Неужели непременно нужно услышать то же самое от Него, чтобы ты поверила?»

От этих слов лицо Цзян Янь Ли покраснело до самых мочек ушей, даже румяна не смогли этого скрыть. Девушка поспешила сменить тему разговора: «А-Сянь… выбери имя в быту».

Вэй У Сянь спросил: «Выбрать имя? Какое имя?»

Цзян Чэн ответил: «Имя для моего еще не родившегося племянника».

Свадьба еще не состоялась, не рано ли выбирать имя для будущего племянника? Но Вэй У Сяню это не показалось чем-то необычным. Совершенно не церемонясь, он ненадолго задумался и ответил: «Хорошо. Следующее поколение Ордена Лань Лин Цзинь должно носить иероглиф Жу, так пусть он будет Цзинь Жу Лань».

Цзян Янь Ли воскликнула: «Прекрасно!»

Цзян Чэн возразил: «Ничего прекрасного не вижу. На слух похоже на Цзинь Жу Лань, где Лань – это “синий”, фамильный знак Ордена Гу Су Лань. Разве можно потомка Орденов Лань Лин Цзинь и Юнь Мэн Цзян назвать “подобным синеве”?»

Вэй У Сянь ответил: «А что плохого в фамильном знаке Лань? Орхидея – благороднейшая среди цветов, а Орден Гу Су Лань – благороднейший среди людей. Прекрасное имя».

Цзян Чэн не соглашался: «Раньше я не слышал от тебя подобных речей».

Вэй У Сянь отвечал: «Шицзе попросила меня выбрать имя, а не тебя, ты-то чего всполошился?»

Цзян Янь Ли поспешила вмешаться: «Не сердись, ты же знаешь, А-Чэн таков по своей натуре. Но идея попросить тебя придумать имя принадлежит ему. Не ссорьтесь, я принесла вам супа, подождите».

Пока она пошла в дом за горшочком, Вэй У Сянь и Цзян Чэн обменялись взглядами. Вскоре Цзян Янь Ли вышла и вручила обоим по чашке супа, потом снова вернулась в дом, взяла третью чашку и направилась к воротам. Обращаясь к Вэнь Нину снаружи, она произнесла: «Прошу прощения, осталась только маленькая пиала. Это для тебя».

Вэнь Нин, опустив голову, стоял на страже у ворот. Увидев Цзян Янь Ли, он оказался настолько смущен неожиданной милостью, что вновь начал заикаться: «А… Для… для меня тоже есть порция?»

Цзян Чэн недовольно спросил: «А ему для чего?»

Цзян Янь Ли ответила: «Я все равно приготовила слишком много, порций хватит на всех».

Вэнь Нин, запинаясь, пробормотал: «Спасибо, дева Цзян… спасибо».

Держа в руках полную пиалу супа, он так и не смог найти в себе смелость, чтобы сказать «спасибо, но я не смогу поесть». Эта порция пропадет зря. Ведь мертвецы не могут принимать пищу. Цзян Янь Ли, заметив его смущение, стала спрашивать Вэнь Нина о чем-то, заведя с ним беседу снаружи. Вэй У Сянь и Цзян Чэн остались стоять во дворе.

Цзян Чэн поднял свою чашку со словами: «В честь Старейшины И Лин».

Услышав этот титул, Вэй У Сянь снова вспомнил развевающийся на ветру флаг с весьма дерзкой надписью, и в его голове ярко сверкнули горящие золотом иероглифы «Высший почет темному Старейшине И Лин». Вэй У Сянь бросил: «Заткнись!»

Выпив глоток супа, Цзян Чэн спросил: «Как твоя рана?»

Вэй У Сянь ответил: «Давно зажила».

Цзян Чэн в ответ лишь хмыкнул: «Гм». Помолчав, он спросил: «Долго заживала?»

Вэй У Сянь ответил: «Не более семи дней. Я же говорил тебе, пока у меня есть Вэнь Цин, никакие раны мне не страшны. Но ты хорош. Все-таки, поганец, проткнул меня насквозь».

Цзян Чэн съел кусочек корня лотоса и ответил: «Но ведь ты первым приказал ему раздробить мне руку. Ты поправился за семь дней, а моя рука безвольно болталась целый месяц».

Вэй У Сянь пробормотал, ухмыляясь: «Кто бы нам поверил, не прояви я жестокость? Все равно это была левая рука, ты по-прежнему мог держать кисть. Столь тяжелые увечья заживают сто дней, даже если бы ты три месяца не смог пошевелить рукой, это было бы не удивительно».

Снаружи тем временем слышалось, как Вэнь Нин, запинаясь, отвечал что-то на вопросы Цзян Янь Ли. Помолчав, Цзян Чэн спросил: «И что же, ты так и собираешься провести остаток жизни? Есть у тебя какие-нибудь планы на будущее?»

Вэй У Сянь ответил: «Пока никаких. Они все еще побаиваются спускаться с горы. Это приходится делать мне, ведь никто не смеет меня задирать. Главное, чтобы я сам не искал проблем, и все будет в порядке».

«Не искал проблем? – Цзян Чэн холодно усмехнулся. – Вэй У Сянь, возможно, ты мне не поверишь, но я все же скажу. Даже если ты не станешь искать проблем по собственной воле, они сам тебя найдут. Это в случае спасения человека иногда оказываешься бессилен. А чтобы кому-то навредить, всегда найдется бесчисленное множество способов».

Вэй У Сянь произнес, спрятав лицо за чашкой: «Человек, владеющий силой, способен сразить десятерых, владеющих мастерством. Мне плевать на все их способы. Пусть только явятся ко мне, костей не соберут».

Цзян Чэн бесстрастно продолжал: «Ты никогда не слушал моих предостережений. Но однажды ты поймешь, что я был прав».

Он в один присест допил остатки супа, поднялся и произнес: «Величественный. Невероятный. Не зря тебя назвали Старейшиной И Лин».

Вэй У Сянь выплюнул кость из супа и ответил: «Ты закончил или как?»

На прощание Цзян Чэн произнес: «Не провожай. Если нас увидят вместе, все пойдет прахом».

Вэй У Сянь кивнул. Он понимал, что подобный визит Главе и молодой госпоже Ордена Цзян спланировать было нелегко. Если их кто-то увидит, то весь маскарад, что они устроили ранее, окажется напрасным. Вэй У Сянь ответил: «Мы уйдем первыми».

Покинув переулок, Вэй У Сянь пошел впереди, а Вэнь Нин молча направился следом. Внезапно Вэй У Сянь обернулся и спросил: «Почему ты все еще держишь в руках пиалу с супом?»

«А?» Вэнь Нин нехотя признался: «Отнесу на гору… Я не смогу попробовать, но зато могу отдать кому-то еще…»

«…»

Вэй У Сянь ответил: «Как хочешь. Только не расплескай по дороге, неси аккуратнее».

Отвернувшись, Вэй У Сянь подумал, что наверное еще очень долго не сможет увидеться с близкими людьми.

И все же… разве сейчас он направлялся не к таким же близким людям?

Примечания:

Вэнь Юань, если точнее, является сыном двоюродного старшего брата Вэнь Цин по отцовской линии.

В Китае заказывать блюда предоставляют почетному гостю, при этом последний, соблюдая церемонии, должен несколько раз отказаться, и только потом согласиться. Подобная традиция касается не только заказа блюд, но и, например, приема подарков.

Напоминаем: «Пещера Фу Мо» в переводе означает «Пещера Усмирения Демона».

В Китае вещи обеими руками передают в знак уважения.

Доули – широкополая коническая шляпа, обычно из бамбуковой щепы, для предохранения от дождя и солнца.

Жу Лань – подобный орхидее, образно в значении: утонченный, изящный.

Глава 76. Бегство. Часть первая

Крупнейший Павильон Сокровищ в городе Лань Лин.

Внутри неотразимо прекрасных полочек и ящичков, расставленных в живописном беспорядке, сверкали бесчисленные нефритовые статуэтки, обладающие магическими свойствами, а также магическое оружие высшего качества. Заклинатели расхаживали среди сокровищ, ведомые муками выбора, тщательно сравнивали материалы и размышляли над ценой. А те, кто пришел просто так, обменивались праздными разговорами.

Послышался вопрос: «Верховный заклинатель? Кажется, в последнее время сразу несколько крупных кланов ведут споры об этом. Они пришли к согласию?»

«О чем здесь можно спорить? Все же нельзя и дальше нам оставаться без лидера, словно кучке рассыпанных песчинок. Я считаю, избрать единого Верховного заклинателя, который будет править всеми кланами, решение абсолютно правильное».

«Мне так не кажется. Что если появится еще один Орден Ци Шань Вэнь…»

«Да разве можно сравнивать? Верховный заклинатель будет избран общим решением кланов. Это другое, совсем другое».

«Эй, кстати о выборах. Мы ведь прекрасно понимаем, кто будет соперничать за это место, разве остальным перепадет хоть малый шанс?»

«Чи Фэн Цзунь протестует больше остальных. Сколько раз он пресекал попытки Цзинь Гуан Шаня и прямо, и скрыто. Мне думается, потребуется еще немало времени для вынесения окончательного решения».

«К тому же, место Верховного заклинателя сможет занять кто-то один, и если решение будет принято, по моему мнению, споры о том, кто достоин подобного звания, продлятся еще несколько лет».

«Как бы то ни было, не нам об этом волноваться – все решат власть имущие. А мелким сошкам, как мы, даже слова не дадут».

Кто-то сменил тему: «Кто-нибудь из вас в прошлом месяце присутствовал на торжественной церемонии завершения строительства библиотеки Облачных Глубин? Я там был, и видел своими глазами – они отстроили все в точности как прежде, а это задача не из легких».

«Да уж, дело непростое, столь огромная обитель заклинателей, творение божественно искусной работы, ее история насчитывает сотни лет. Разве можно было ее отстроить в короткое время?»

«Кстати говоря, в последнее время радостных событий в самом деле случилось немало».

«Ты говоришь о церемонии в честь седьмого дня от рождения сына Цзинь Цзы Сюаня? Перед ребенком положили огромную груду игрушек, а он ни за что не желал смотреть на них, едва не перевернул плачем крышу Зала Несравненной Изящности. Но стоило ему увидеть Суй Хуа – меч отца, мальчишка весело рассмеялся, чем несказанно обрадовал родителей. Все уверены, что в будущем ребенок станет великим фехтовальщиком».

Стоящий неподалеку заклинатель в белых одеждах, внимательно перебирающий в руках яшмовые подвески с бахромой, улыбнулся при этих словах.

Раздался голос заклинательницы: «Молодой госпоже Цзинь судьба поистине благоволит… Ценой подобному везению мог быть лишь отказ от бессмертия в прошлой жизни».

Ее спутница вторила: «Видимо, люди верно говорят, что никакие другие достоинства не идут в сравнение с хорошим происхождением. Очевидно же, что сама по себе она не так уж…»

Заклинатель в белых одеждах едва заметно нахмурился. К счастью, все неприятные пересуды заглушил громкий возглас: «Орден Лань Лин Цзинь вполне оправдывает свою репутацию: устроить столь пышное празднество для младенца нескольких дней от роду».

«Не забывай, кто родители этого младенца. Разве можно было отнестись к событию спустя рукава? И дело не только в муже молодой госпожи Цзинь. Разве ее свекровь и младший брат позволили бы организовать хоть немного менее пышную церемонию? Погоди, через пару дней ребенку исполняется месяц, наверняка устроят еще более роскошное торжество».

«Кстати говоря, вам уже известно, что на празднество… приглашен кое-кто».

«Кто же?»

«Вэй У Сянь!»

В Павильоне Сокровищ воцарилась мертвая тишина.

Кому-то это показалось немыслимым: «Что… Я думал, это лишь пустые слухи, неужели его правда пригласили?!»

«Пригласили! Несколько дней назад подтвердилось, что Вэй У Сянь придет на праздник».

Кто-то еще потрясенно произнес: «О чем только думает Орден Лань Лин Цзинь? Не уж то забыли, как Вэй У Сянь учинил убийство невинных людей на тропе Цюнци?»

«Кто посмеет явиться на праздник, куда приглашен этот человек? Я бы уж точно не пошел, в любом случае».

После этой фразы остальные участники разговора с насмешкой подумали: «Ты не обладаешь достаточно высоким статусом даже для получения приглашения. Куда тебе раздумывать, пойти туда или нет?»

Заклинатель в белом приподнял бровь, затем забрал свою покупку и покинул Павильон Сокровищ.

Не пройдя и нескольких шагов, человек свернул в маленький переулок. На его пути показался темный силуэт со словами: «Молодой господин, вы купили то, что хотели?»

Вэй У Сянь бросил ему коробочку из сандалового дерева тонкой работы. Вэнь Нин поймал коробочку, открыл и увидел внутри подвеску из белой яшмы, украшенную кисточкой. Молочно-зеленый камень слегка просвечивал, переливаясь мягким светом, словно живой.

Вэнь Нин воскликнул: «Какая красота!»

Вэй У Сянь ответил: «Эта маленькая симпатичная безделушка обошлась мне недешево. На деньги твоей сестры я купил новую одежду, едва хватило, чтобы приобрести еще вот это. В любом случае, ни гроша не осталось. Ох, и влетит мне, когда вернемся».

Вэнь Нин поспешил заверить: «Что вы, что вы. За подарок для ребенка девы Цзян сестра не станет вас ругать».

Вэй У Сянь произнес: «Ты сам это сказал. Когда она будет меня ругать, не забудь вставить слово в мою защиту».

Вэнь Нин кивнул, затем добавил: «Маленькому господину Цзинь ваш дар наверняка придется по душе».

Вэй У Сянь же ответил: «Это как раз не сам подарок, лишь украшение для него. Безделушки в Павильоне Сокровищ, кроме красоты, не представляют собой ровным счетом ничего».

Вэнь Нин удивленно спросил: «Но тогда, молодой господин, что же вы приготовили в подарок?»

Вэй У Сянь ответил: «Замысел Небес никому знать не позволительно».

Вэнь Нин произнес лишь: «О».

И спрашивать дальше не стал. В итоге Вэй У Сянь, некоторое время продержавшись, все-таки не выдержал и выпалил: «Вэнь Нин, разве тебе не известно, что в такие моменты следует продолжать выспрашивать, дабы утолить неумолкаемое любопытство? Ну как можно просто сказать «О» и перестать интересоваться? Неужели ты вправду не желаешь узнать, что за подарок я приготовил?»

Вэнь Нин остолбенело смотрел на Вэй У Сяня, затем, наконец, отреагировал: «…Хочу! Молодой господин! Какой же подарок вы приготовили?»

Лишь после его вопроса Вэй У Сянь вынул из широкого рукава маленькую деревянную коробочку и с легкой улыбкой помахал ею перед лицом Вэнь Нина. Вэнь Нин взял коробочку в руки, а когда открыл и увидел, что внутри, не удержался от восклицания: «Этот серебряный колокольчик поразителен!»

«Поразительным» колокольчик делала вовсе не тонкая ручная работа, хотя чистейшее серебро и будто оживший цветок лотоса о девяти лепестках на поверхности представляли собой поистине произведение искусства. Удивленно охнуть Вэнь Нина заставила невероятная мощь, что содержалась внутри этой маленькой серебряной вещицы.

Вэнь Нин произнес: «Молодой господин, так значит вы почти месяц проводили дни и ночи в пещере Фу Мо, чтобы изготовить этот колокольчик?»

Вэй У Сянь ответил: «Именно. Стоит моему племяннику надеть его, никакая тварь низшего уровня, будь то навка, демон, призрак или монстр, не посмеет приблизиться к нему. Тебе тоже достанется, если прикоснешься к колокольчику, так что лучше не трогай».

Вэнь Нин кивнул. «Я уже почувствовал».

Вэй У Сянь вынул яшмовую подвеску и привязал к колокольчику. Обе вещицы подошли друг другу как нельзя лучше, составляя прекрасное сочетание. Вэй У Сянь остался доволен. Вэнь Нин произнес: «Молодой господин, раз уж вы приглашены на празднование в честь полной луны маленького господина Цзинь Лина, прошу, держите себя в руках. Когда увидите мужа девы Цзян, ни в коем случае не вступайте с ним в спор».

Вэй У Сянь помахал рукой со словами: «Об этом не волнуйся, конечно, я буду соблюдать приличия. За то, что Цзинь Цзы Сюань пригласил меня, я обещаю целый год ничего плохого о нем не говорить».

Вэнь Нин, почесав голову, виновато произнес: «В прошлый раз, когда молодой господин Цзинь прислал людей с пригласительным письмом к подножию горы Луань Цзан, я заподозрил уловку, но в итоге оказалось, что ошибся. Я был несправедлив к нему и не видел этого раньше, но на самом деле молодой господин Цзинь тоже хороший человек».

В полуденный час они ступили на тропу Цюнци.

После реконструкции тропа Цюнци стала называться иначе, но Вэй У Сянь не знал, как именно. По всей видимости, другие люди тоже не могли запомнить новое название, и потому в большинстве случаев все называли это место тропой Цюнци. В самом начале никто из них не заметил ничего необычного, но когда они дошли до середины ущелья, окружающая обстановка стала казаться Вэй У Сяню все более и более подозрительной.

Слишком мало прохожих вокруг.

Вэй У Сянь спросил: «Ничего не чувствуешь?»

Вэнь Нин закатил глаза, через пару мгновений его зрачки вернулись на место, и он ответил: «Нет. Очень тихо».

Вэй У Сянь произнес: «Именно, даже слишком тихо».

Он не слышал даже обычных голосов нечеловеческих существ, которые ранее мог услышать, где бы ни очутился.

Вэй У Сянь настороженно прошептал: «Уходим!»

Но стоило ему развернуться, Вэнь Нин внезапно вскинул руку и что-то схватил.

То оказалась направленная прямо в сердце Вэй У Сяню оперенная стрела!

Вэй У Сянь резко вскинул голову и увидел, как по обеим сторонам ущелья, прямо на скалах, из-за каждого камня и трещины показались люди, около трех сотен. Большинство из них носили одежды Сияния средь снегов, но мелькали и другие клановые цвета. Каждый имел при себе длинный лук и драгоценный меч на поясе. Лица вооруженных до зубов людей не скрывали крайнюю настороженность. Используя горный ландшафт и других людей в качестве щита, они направили все мечи и стрелы на Вэй У Сяня. Самую первую стрелу выпустил человек, следовавший впереди всех. Присмотревшись, Вэй У Сянь увидел крепкого и рослого мужчину с красивым смуглым лицом, которое показалось ему знакомым.

Вэй У Сянь спросил: «Ты кто такой?»

Человек, выстреливший в него, видимо, собирался произнести речь, но этот вопрос заставил его забыть подготовленные слова. Он в гневе заорал: «И ты еще смеешь спрашивать, кто я такой? Я – Цзинь Цзы Сюнь!»

Вэй У Сянь сразу вспомнил – то был двоюродный брат Цзинь Цзы Сюаня, пару раз им доводилось встречаться ранее.

Сердце Вэй У Сяня так и ухнуло вниз. Только что все его мысли заполняла радость от предстоящего участия в торжестве в честь сына Цзян Янь Ли, но теперь вся радость испарилась словно дым. Вместо нее сердце застила мрачная тень. И все же ему до последнего не хотелось думать, даже догадываться не хотелось, для чего эти люди устроили здесь засаду.

Цзинь Цзы Сюнь повысил голос: «Вэй У Сянь, я предупреждаю тебя, сейчас же сними свое злобное проклятие! Лишь в этом случае я сделаю вид, что ничего не произошло, и не стану искать возмездия».

Вэй У Сянь удивленно застыл, услышав подобное. Он понимал, что любые слова покажутся притворством, но должен был узнать подробности. С языка сорвалось: «Какое проклятие?»

Как и следовало ожидать, Цзинь Цзы Сюнь решил, что Вэй У Сянь лишь прикидывается незнающим, и вспылил: «Не прикидывайся дураком!»

Он рванул ворот одежды и взревел: «Хорошо, в таком случае посмотри сам, что это за проклятие!»

Грудь Цзинь Цзы Сюня оказалась сплошь усеяна множеством больших и маленьких отверстий!

Маленькие отверстия, размером не больше кунжутного зернышка, и большие, не больше соевого боба, равномерно покрывали тело мужчины, представляя собой картину, от которой бросало в дрожь омерзения.

Вэй У Сянь, едва взглянув, произнес: «Сотня Дыр и Тысяча Язв?»

Цзинь Цзы Сюнь воскликнул: «Так и есть! Это проклятие Сотни Дыр и Тысячи Язв!»

Сотня Дыр и Тысяча Язв – проклятие чрезвычайно коварное и жестокое.

Однажды Вэй У Сянь, переписывая книги в библиотеке Ордена Гу Су Лань, от нечего делать листал старинные фолианты и наткнулся на один, где как раз говорилось об этом проклятии, да еще прикладывалась иллюстрация. В книге изображался человек с абсолютно спокойным лицом, словно его совершенно ничего не беспокоило, только все тело покрывало множество черных отверстий размером с монету.

Вначале жертва проклятия не ощущала ничего необычного, в большинстве своем люди считали, что всего лишь поры на их теле сделались чуть шире, только и всего. Спустя некоторое время маленькие отверстия достигали размера кунжутного зернышка, и чем дальше, тем отверстия становились больше, увеличиваясь числом. Ровно до того момента, пока не заполняли тело жертвы целиком, превращая в чрезвычайно жуткую картину, напоминающую живое решето. Тогда проклятие начинало углубляться внутрь, в лучшем случае принося жертве нестерпимую боль, в худшем – сжирая гнилью внутренние органы!

Вэй У Сянь в какой-то момент даже посочувствовал Цзинь Цзы Сюню, ставшему жертвой столь тошнотворного проклятия, которое ко всему прочему весьма трудно снять. Однако, несмотря на сочувствие, про себя он назвал Цзинь Цзы Сюня безмозглым дурнем, а вслух произнес: «На тебя наслали проклятие Сотни Дыр и Тысячи Язв, но причем здесь я? Как это меня касается?»

Цзинь Цзы Сюнь и сам не мог вынести отвратительного вида своей груди, поэтому запахнул одежду и ответил: «Кто еще мог столь жестоко и коварно поступить со мной, кроме такого подлеца как ты? Тебе не в новинку использовать столь темные методы!»

Вэй У Сянь подумал, что кандидатов наберется достаточно. Не уж то Цзинь Цзы Сюнь считает себя всеобщим любимцем?

Однако он не стал озвучивать эти мысли, чтобы не злить Цзинь Цзы Сюня и не усугублять ситуацию. Вместо этого произнес: «Цзинь Цзы Сюнь, я не играю в подобные закулисные игры. Если мне нужно кого-то убить, я сделаю так, что все узнают – этот человек принял смерть от моих рук. Кроме того, если бы я собирался убить тебя, ты бы выглядел в тысячу раз хуже, чем сейчас».

Цзинь Цзы Сюнь завопил: «Не слишком ли самонадеянно с твоей стороны? Сделал дело, а признать вину – кишка тонка?»

Вэй У Сянь ответил: «Это не моих рук дело, с какой стати я должен признавать вину?»

Глаза Цзинь Цзы Сюня угрожающе сверкнули. «Не милостью, так силой. Раз уж ты не желаешь одуматься, пока не слишком поздно, я не стану церемониться!»

Шаги Вэй У Сяня застыли. «Оу?»

Смысл фразы «не стану церемониться» был предельно ясен.

Существовало всего два способна снятия Сотни Дыр и Тысячи Язв. Один из них – обернуть проклятие против наложившего его заклинателя, тогда на жертве оно само собой исчезнет. Кроме этого, есть еще один, наиболее радикальный способ.