Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 102 страниц)

Убить наложившего проклятие!

Вэй У Сянь пренебрежительно бросил: «Не станешь церемониться? Ты? С горсткой людей в несколько сотен?»

Цзинь Цзы Сюнь сделал знак рукой, и все адепты наложили стрелы на тетиву, целясь прямо в Вэй У Сяня и Вэнь Нина в низине горного ущелья. Вэй У Сянь также не бездействовал – он поднес к губам Чэнь Цин. Пронзительная трель флейты разорвала тишину над ущельем.

Но спустя мгновения тишина воцарилась вновь, в ответ не прозвучало ни единого звука. Цзинь Цзы Сюнь вскрикнул: «Мы давно зачистили эту местность, поджидая тебя здесь. Сколько ни играй на флейте, а помощников призвать не получится. Это место – могила, приготовленная специально для тебя!»

Вэй У Сянь ответил с холодной усмешкой: «Что ж, ты сам напросился!»

После его слов Вэнь Нин протянул руку к шее и сорвал красный шнурок, на котором висел сдерживающий талисман.

Когда шнурок был порван, Вэнь Нин пошатнулся, мышцы его лица начали постепенно искривляться, по шее к щекам поползли черные линии, напоминающие трещины. Резко вскинув голову, мертвец издал долгий нечеловеческий рев!

Среди трехсот заклинателей, устроивших засаду, многие считались мастерами Ночной охоты, но даже им не доводилось слышать, чтобы лютый мертвец издавал столь ужасающие звуки. Каждый ощутил, как почва уходит из-под ног. У Цзинь Цзы Сюня тоже зашевелились волосы на голове. Он поднял руку и скомандовал: «Огонь!»

Стрелы обрушились проливным дождем!

Вэнь Нин голыми руками вырвал кусок скалы и поднял высоко над собой, заслоняясь от ударов бесчисленных стрел. Когда стрелы перестали падать, больше сотни заклинателей спрыгнули со скал и набросились на двоих людей внизу, намереваясь их убить. Вэй У Сянь отступил на несколько шагов, уворачиваясь от внезапного удара меча.

Это Цзинь Цзы Сюнь воспользовался моментом, пока Вэнь Нин сражается с сотней заклинателей, и нанес удар без предупреждения. Он ясно видел, что при Вэй У Сяне нет поясного меча, лишь флейта, которая теперь оказалась бесполезной, поэтому Цзинь Цзы Сюнь расхохотался: «Вот и цена за твою немыслимую самонадеянность. Как ты будешь защищаться, не имея при себе меча?»

Вэй У Сянь выбросил перед собой ворох горящих зеленым пламенем талисманов, от удара которых свет меча Цзинь Цзы Сюня заметно потускнел. Только что он смеялся, но теперь его настигло потрясение, и пришлось спешно сконцентрироваться на защите. Спустя некоторое время ближнего сражения между ними, из рукава Вэй У Сяня вылетела какая-то вещица. Взгляд Вэй У Сяня застыл, в душе он воскликнул: «Плохо!»

То был подарок, приготовленный для Цзинь Лина. Вэй У Сянь относился к нему, словно к драгоценному сокровищу, боялся сломать неосторожным движением, поэтому просто убрал недалеко в рукав и время от времени вынимал, чтобы полюбоваться. А теперь коробочка по неосторожности вылетела из рукава во время боя прямо в сторону Цзинь Цзы Сюня. Тот сперва решил, что это тайное оружие или яд, или что-то похожее, потому собирался увернуться, но увидев, как переменилось лицо Вэй У Сяня, решил схватить вещицу. Заметив на деревянной коробочке тонкой работы надпись – имя Цзинь Лина и восемь иероглифов, обозначающие его гороскоп рождения, Цзинь Цзы Сюнь удивленно замер, а затем, с приходом осознания, громко расхохотался.

Вэй У Сянь же, напротив, сделался чернее тучи и прошипел, чеканя слова: «Отдай. Мне. Это».

Цзинь Цзы Сюнь потряс коробочку в руках и насмешливо спросил: «Это подарок для А-Лина?»

Неподалеку Вэнь Нин в одиночку сражался с сотней заклинателей, убивая всех без разбора. Цзинь Цзы Сюнь продолжал: «Ты же не мог в самом деле решить, что сможешь принять участие в торжестве в честь полной луны А-Лина?»

Эта фраза заставила руку Вэй У Сяня дрогнуть.

Внезапно раздался крик: «Прекратите!»

Фигура в белых одеждах легко спрыгнула в ущелье сверху и встала между Вэй У Сянем и Цзинь Цзы Сюнем. Последний, взглянув на прибывшего, потерянно проговорил: «Цзы Сюань? Что ты здесь делаешь?!»

Цзинь Цзы Сюань схватился за меч, висящий на поясе, и в гневе выкрикнул: «Как ты думаешь, что я здесь делаю!»

Цзинь Цзы Сюнь спросил: «А где А-Яо?»

Ведь это именно Цзинь Гуан Яо должен был появиться здесь, чтобы оказать помощь Цзинь Цзы Сюню. Еще в прошлом году Цзинь Цзы Сюнь весьма презрительно относился к нему, считая общение с Цзинь Гуан Яо ниже своего достоинства. Но в последнее время отношения между ними улучшились, теперь их нельзя было сравнить с прежними. Цзинь Цзы Сюнь даже стал называть Цзинь Гуан Яо в более дружеской манере. Цзинь Цзы Сюань ответил: «Я запер его в Башне Кои. Если бы я не обратил внимания на его странное поведение и не вытащил признание, что бы вы здесь учинили? Почему ты не сказал мне, что подвергся проклятию Сотни Дыр и Тысячи Язв? Вместо этого решил молча сотворить подобное?»

Цзинь Цзы Сюню явно непросто было признаваться, что за проклятие на него наслали. Во-первых, сам по себе мужчина отличался красивой внешностью и телосложением, чем всегда гордился, поэтому не мог так просто позволить кому-то узнать о премерзком и страшном проклятии, жертвой которого стал. Во-вторых, сам факт проклятия означал, что как заклинатель Цзинь Цзы Сюнь недостаточно силен, его духовной силы недостаточно, чтобы защититься от подобного, и это также весьма позорный факт, не подходящий для огласки. Потому Цзинь Цзы Сюнь рассказал обо всем лишь Цзинь Гуан Шаню, чтобы тот отыскал для него лучшего мастера тайных проклятий и врачевателя. К несчастью, и врачеватели, и мастера проклятий лишь развели руками. Как раз кстати приближалось празднование полной луны Цзинь Лина, и Цзинь Цзы Сюань, ко всеобщему удивлению, лично выслал приглашение Вэй У Сяню.

Цзинь Гуан Шань не слишком обрадовался подобному решению, поэтому посоветовал Цзинь Цзы Сюню воспользоваться моментом в собственных целях – и убить Вэй У Сяня по пути на празднество. Таким образом он не сможет явиться в Башню Кои.

При этом Вэй У Сянь являлся шиди Цзян Янь Ли, а судя по тому, как сильно были привязаны друг к другу супруги, Цзинь Цзы Сюань рассказывал Цзян Янь Ли абсолютно все значимые и пустяковые события. Опасаясь, что замысел просочится, и Вэй У Сянь не пойдет на празднество, заговорщики держали Цзинь Цзы Сюаня в неведении. Строго говоря, поступок от начала до конца был не совсем честным. Увидев, что правда раскрылась, Цзинь Цзы Сюнь вначале растерялся, ощущая себя виноватым, но все же собственная жизнь была важнее, поэтому мужчина произнес: «Цзы Сюань, прошу тебя, пока ничего не говори невестке. Когда я избавлюсь от этой чертовщины на своем теле, принесу вам официальные извинения!»

Когда Вэй У Сянь виделся с Цзинь Цзы Сюанем в прошлый раз, последний все еще был полон юношеского высокомерия. Но теперь, будучи семейным человеком, он стал выглядеть намного серьезнее, даже голос сделался более сильным и убедительным. Помрачнев, Цзинь Цзы Сюань произнес: «Мы все еще можем уладить конфликт мирно, вам обоим лучше убрать оружие».

Цзинь Цзы Сюнь вспылил: «Все повернулось подобным образом, а ты хочешь уладить конфликт мирно? Ты видел, что происходит с моим телом?!»

Цзинь Цзы Сюань, останавливая его от демонстрации испещренной отверстиями груди, поспешно произнес: «Не нужно! Цзинь Гуан Яо все мне рассказал!»

Цзинь Цзы Сюнь продолжил: «В таком случае, раз уж он все тебе рассказал, ты должен понимать, что я больше не могу ждать. Неужели ты, памятуя о том, что он является шиди невестки, ради нее откажешься от спасения брата?!»

Цзинь Цзы Сюань ответил: «Ты прекрасно знаешь, что я не такой человек! Тот факт, что именно он наслал на тебя проклятие, еще под сомнением. Зачем поступать столь скоропалительно? Все-таки я лично пригласил Вэй У Сяня на торжество в честь А-Лина. В какое положение вы ставите меня подобными действиями? И в какое положение ставите мою жену?»

Цзинь Цзы Сюнь повысил голос: «Лучше всего, если он вовсе не сможет прийти на торжество! Кто он такой, этот Вэй У Сянь, разве он достоин присутствовать на нашем семейном банкете? Любой, кто с ним общается, очерняет себя навечно! Цзы Сюань, неужели ты не беспокоишься, что, пригласив его, запятнаешь и себя, и невестку, и А-Лина несмываемым клеймом?!»

Цзинь Цзы Сюань выкрикнул: «А ну замолчи сейчас же!»

Цзинь Цзы Сюнь, изрядно разгневанный, с силой сжал ладонь, и маленькая коробочка вместе с серебряным колокольчиком и яшмовой подвеской внутри в тот же миг оказалась раздавлена в мелкую крошку!

Когда на глазах Вэй У Сяня вещь, которой он так дорожил, разбилась на мелкие осколки, зрачки его резко сузились, а кулак нацелился на Цзинь Цзы Сюня. Удар отбил Цзинь Цзы Сюань, который понятия не имел, что лежало в коробочке. Он заорал: «Вэй У Сянь! Ты успокоишься или нет?!»

Грудь Вэй У Сяня вздымалась от клокочущего гнева, глаза покраснели. Цзинь Цзы Сюань и Цзинь Цзы Сюнь приходились друг другу двоюродными братьями, и были знакомы с детства, и отношения между ними не ограничивались десятком лет. В подобной ситуации защищать кого-то постороннего было действительно крайне сложно. Кроме того, Цзинь Цзы Сюань в самом деле недолюбливал Вэй У Сяня как человека.

Собравшись с мыслями, мужчина произнес: «Прикажи своему Вэнь Нину прекратить, выведи его из состояния неистовства, не усугубляй положение».

Вэй У Сянь хриплым голосом ответил: «…Почему бы тебе не заставить их прекратить первыми?»

Кругом раздавались несмолкающие крики и шум сражения. Цзинь Цзы Сюань гневно произнес: «Ради чего упорствовать в такой момент? Вам обоим следует успокоиться и отправиться в Башню Кои вместе со мной, чтобы добиться истины в перекрестном допросе. Выясним все до конца, и если это действительно не твоих рук дело, претензий к тебе не будет!»

Вэй У Сянь в ответ воскликнул: «Прекратить? Стоит мне сейчас приказать Вэнь Нину остановиться, в мое тело немедленно вонзятся стрелы и мечи, так что целого трупа не останется! О каком расследовании истины в Башне Кои может идти речь?»

Цзинь Цзы Сюань возразил: «Этого не случится!»

Вэй У Сянь насмешливо прыснул. «Не случится? Ты можешь это гарантировать? Цзинь Цзы Сюань, позволь узнать, приглашая меня на торжество, ты правда ничего не знал об их намерении убить меня?!»

Цзинь Цзы Сюань удивленно замер, после чего разгневанно выкрикнул: «Ты! Вэй У Сянь, ты… совсем разум потерял!»

Вэй У Сянь, насилу сдерживая клокочущий внутри огонь ненависти, холодно ответил: «Цзинь Цзы Сюань, отойди в сторону. Я тебя не трону, но и тебе не стоит злить меня».

Цзинь Цзы Сюань, увидев, что он упрямо не желает идти на уступки, внезапно замахнулся, будто собираясь схватить Вэй У Сяня, и воскликнул: «Ну почему ты не можешь хоть раз уступить, хоть немного?! А-Ли, она…»

Но в тот же миг, когда он замахнулся рукой на Вэй У Сяня, услышал странный, глухой звук.

Звук этот раздался совсем близко. Цзинь Цзы Сюань застыл на месте. Лишь опустив голову, он увидел руку, насквозь пробившую его грудь.

Неизвестно, в какой момент это случилось. Вэнь Нин оказался совсем рядом. И половина его ничего не выражающего лица оказалась забрызгана каплями горячей, режущей взгляд крови.

Губы Цзинь Цзы Сюаня шевельнулись, выражение лица сделалось оцепеневшим. Но все же он нашел в себе силы закончить фразу, которую начал говорить:

«…Она все еще ждет, что ты придешь на праздник в честь А-Лина в Башню Кои…»

Лицо Вэй У Сяня оцепенело точно также, как у Цзинь Цзы Сюаня. Он не смог сразу понять, что, в конце концов, произошло.

Что случилось?

Почему в одно мгновение все так повернулось?

Нет.

Так быть не должно.

Наверняка что-то пошло не так.

Вэнь Нин вынул из груди Цзинь Цзы Сюаня руку, оставив лишь зияющую сквозную дыру.

Лицо Цзинь Цзы Сюаня скривилось, как от недомогания, словно эта рана вовсе не казалась ему чем-то серьезным. Он даже все еще мог стоять на ногах. Но вот его колени подкосились и рухнули на землю.

Кругом волной поднялись крики перепуганных насмерть людей.

«При… Призрачный Генерал пришел в неистовство!»

«Убил! Он убил! Вэй У Сянь приказал Призрачному Генералу убить Цзинь Цзы Сюаня!»

Цзинь Цзы Сюнь взревел: «Стреляйте! Чего застыли! Стреляйте!»

Но стоило ему обернуться, как темный силуэт подобно призраку оказался прямо перед ним. Горло крепко сжала мертвенно-бледная рука с надувшимися на ней синими венами.

«ААААААА»!!!

Вэй У Сянь, словно в наваждении, стоял на месте, не в силах пошевелиться.

Нет.

Это не правда.

Он ведь только что совершенно точно полностью контролировал Вэнь Нина.

Несмотря на то, что он приказал Вэнь Нину перейти в состояние неистовства, он все еще был способен удержать над ним контроль.

Ему всегда удавалось полностью удерживать контроль.

Он совершенно не хотел убивать Цзинь Цзы Сюаня.

Он абсолютно не имел такого намерения! Просто в тот момент, по неизвестной причине, он внезапно не смог удержать… внезапно потерял контроль!

Тело Цзинь Цзы Сюаня, наконец, не в силах больше стоять на коленях, тяжело повалилось вперед и с глухим стуком упало на землю.

Всю жизнь он был гордым и самолюбивым, тщательно следил за своей внешностью и осанкой, любил чистоту, даже в какой-то степени склонялся к маниакальной чистоплотности. Но сейчас весьма неприглядно упал в грязь, щекой прижавшись к земле. Капельки свежей крови на его лице в яркости сравнились с киноварной точкой на лбу.

Вэй У Сянь смотрел, как постепенно исчезает блеск в глазах Цзинь Цзы Сюаня, и в его голове царил полнейший хаос. Все происходящее вокруг слилось в сплошное море крови и душераздирающих криков, но Вэй У Сянь уже ничего не слышал.

Единственное, что он различал, это вопросы, безумной вереницей раздающиеся в сознании:

Ты разве не говорил, что знаешь, как следует поступать?

Ты разве не говорил, что способен удержать контроль?

Ты разве не говорил, что все будет в порядке при любых обстоятельствах, что ни в коем случае не ошибешься?!

Сознание Вэй У Сяня опустело. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем он резко открыл глаза.

И увидел над собой иссиня-черные своды пещеры Фу Мо.

Вэнь Цин и Вэнь Нин тоже находились здесь.

Зрачки Вэнь Нина вновь вернулись на место, он вышел из состояния неистовства. Кажется, он тихо переговаривался с Вэнь Цин, когда вдруг заметил, что Вэй У Сянь открыл глаза. После чего Вэнь Нин молча опустился на колени. Вэнь Цин же не произнесла ни слова, глаза ее краснели.

Вэй У Сянь сел.

Спустя несколько мгновений тишины его душу накрыла клокочущая волна злости.

Он ногой ударил Вэнь Нина в грудь, опрокинув того на землю.

Вэнь Цин от страха съежилась, сжала кулаки, но в то же время опустила голову и поджала губы.

Вэй У Сянь взревел: «Кого ты убил? Ты знаешь, кого ты убил?!»

Как раз в этот момент в грот вбежал Вэнь Юань с соломенной бабочкой на голове и воскликнул, сияя от радости: «Сянь-гэгэ…»

Малыш собирался показать Вэй У Сяню бабочку, которую покрасил в другие цвета, но вбежав в пещеру, увидел озлобленного Вэй У Сяня и съежившегося на земле Вэнь Нина, и потому удивленно замер. Вэй У Сянь резко повернулся к мальчику, выражение его лица ужасно напугало Вэнь Юаня. Мальчик подпрыгнул от страха и разревелся. Бабочка упала с его головы на землю. К ребенку подбежал Четвертый дядюшка, который второпях подхватил мальчишку и унес из пещеры.

Вэнь Нин, которого Вэй У Сянь пинком повалил на землю, снова поднялся и встал на колени, не смея произнести и слова. Вэй У Сянь схватил его за ворот и встряхнул, продолжая орать: «Ты мог убить кого угодно, почему ты убил именно Цзинь Цзы Сюаня?!»

Вэнь Цин смотрела со стороны и очень хотела бы защитить брата, но заставляла себя сдержаться, по ее щекам катились слезы от горя и испуга.

Вэй У Сянь кричал: «Ты убил его, и что теперь станет с шицзе? Что теперь станет с ее сыном?! Что мне делать?! Что мне теперь делать?!»

Его крик гулким эхом раздавался под сводами пещеры Фу Мо, вылетая наружу, от чего Вэнь Юань плакал еще сильнее.

Слушая доносящийся издали плач ребенка, глядя на перепуганных брата и сестру, которые не знали, куда деваться, Вэй У Сянь ощущал, как сердце падает все глубже в темноту. Он спросил сам себя, пытаясь оценить свои поступки: «Ради чего все эти годы я провел в заточении на горе Луань Цзан? Зачем мне непременно нужно было подвергать себя мучениям? Почему я вообще когда-то избрал этот путь? Почему я стал таким? Каков я в глазах других людей? Чего я, в конце концов, добился? Я сошел с ума? Я сошел с ума? Я сошел с ума?!»

Если бы он когда-то избрал иной путь, все было бы хорошо.

Внезапно раздался тихий голос Вэнь Нина: «…Про…стите».

Вэнь Нин был мертвецом без эмоций, глаза его не краснели, он не мог заплакать. Но сейчас на его лице отражалась совершенно явственная боль.

Он повторил: «Простите…»

«Все… все это моя вина…»

«Простите…»

Слушая запинающиеся мольбы о прощении, Вэй У Сянь вдруг ощутил себя совершеннейшим посмешищем.

Вэнь Нин ни в чем не виноват.

Все это исключительно его вина, Вэй У Сяня.

Вэнь Нин в состоянии неистовства представлял собой не более чем оружие. И создателем этого оружия был Вэй У Сянь. И командовать оружием мог также лишь он один.

В тот момент мертвец был оглушен звоном оружия и ослеплен свирепой яростью битвы, кроме того, Вэй У Сянь обычно не скупился на демонстрацию неприязни к Цзинь Цзы Сюаню перед Вэнь Нином. Стоило Цзинь Цзы Сюаню замахнуться на Вэй У Сяня, Вэнь Нин в бессознательном состоянии распознал «врага» и без раздумий исполнил приказ «уничтожить».

Он не смог удержать контроль над этим оружием. Он был слишком уверен в своих силах. Именно он игнорировал абсолютно все неблагоприятные признаки, которые проявлялись все время до этого дня. Он был уверен, что сможет подавить любые проявления потери контроля еще в зародыше.

Вэнь Нин был оружием. Но неужели он стал им по собственной воле?

Неужели этот паренек, при жизни слабый, робкий заика, теперь был счастлив, убивая людей по приказу Вэй У Сяня?

В тот день, когда Цзян Янь Ли вручила ему пиалу супа из корней лотоса, Вэнь Нин принес его на вершину горы Луань Цзан, не расплескав ни капли. Несмотря на то, что сам он испробовать супа не мог, Вэнь Нин с большой радостью смотрел, как кто-то другой его ест, а потом спрашивал, каков суп на вкус, пытаясь представить свои ощущения от кушанья. Неужели он счастлив осознавать, что убил мужа Цзян Янь Ли собственными руками?

Вэй У Сянь должен был не просто взять на себя всю вину за случившееся, но и просить прощения у Вэнь Нина.

Он все еще держал Вэнь Нина за ворот одежды и смотрел в бледное, безжизненное лицо. Перед глазами вдруг возникло лицо Цзинь Цзы Сюаня, запачканное кровью и землей. Такое же бледное и безжизненное.

Еще он вспомнил о Цзян Янь Ли, которой, спустя множество испытаний, наконец улыбнулось счастье, и она вышла замуж за возлюбленного. Вспомнил об их с Цзинь Цзы Сюанем сыне, А-Лине, ребенке, которому он лично выбирал имя в быту. Малыш был совсем крошечным, всего семи дней от роду, а уже научился улыбаться при взгляде на меч отца, чем несказанно обрадовал родителей. Еще через пару дней мальчику исполнится месяц.

Вэй У Сянь все думал и думал об этом, не в силах пошевелиться, а потом вдруг заплакал.

Раздался его беспомощный возглас: «…Кто-нибудь, скажите… что мне теперь делать?»

Глава 77. Бегство. Часть вторая

В прошлом совета, как поступить, просили у него. Однако теперь он сам спрашивал, что делать, и никто не мог дать ответ.

Вэй У Сянь вдруг почувствовал легкую боль в шее, словно в нее вонзилась острая игла, тело мгновенно онемело. Он отвлекся и потерял бдительность, лишь несколько секунд спустя к нему пришло осознание происходящего, но было поздно. Он безвольно рухнул на каменную кровать. Сначала Вэй У Сянь мог поднять руку, но вскоре даже она недвижно упала на ложе. Он больше не способен был пошевелиться.

Вэнь Цин с покрасневшими глазами медленно опустила правую руку. «Прости».

Она никогда бы не смогла потягаться в скорости с Вэй У Сянем, но тот не был готов, и потому ей удалось осуществить задуманное. Вэй У Сянь с болью от иглы почувствовал, как разум немного успокоился. Он нервно сглотнул и произнес: «Что ты делаешь?»

Вэнь Цин и Вэнь Нин обменялись взглядами. Стоя перед ним, они оба церемонно поклонились.

При виде этого в душе Вэй У Сяня беспокойно проснулось дурное предчувствие. «Что вы собираетесь делать? Что вы, в конце концов, задумали?»

Вэнь Цин ответила: «Когда ты очнулся, мы как раз это обсуждали. И, думаю, нашли решение».

Вэй У Сянь заволновался: «Что вы обсуждали? Прекрати нести чушь. Убери иглу и отпусти меня!»

Вэнь Нин медленно поднялся с земли, и произнес, все так же не поднимая головы: «Мы с сестрой пришли к решению. Мы отправимся с повинной в Башню Кои».

«С повинной? – ошарашенно переспросил Вэй У Сянь. – Что именно вы собираетесь сделать? Принесете извинения и попросите о наказании? Позволите себя схватить?»

Вэнь Цин потерла глаза. Ее лицо казалось спокойным. «Да, вроде того. За те дни, что ты был в беспамятстве, к подножию Луань Цзан приходили люди Ордена Лань Лин Цзинь с заявлением».

Вэй У Сянь поинтересовался: «С каким заявлением? Не цеди по слову за раз. Объяснись до конца!»

Вэнь Цин ответила: «Орден Лань Лин Цзинь хочет получить от тебя плату за содеянное. Платой должна быть передача в их руки двоих предводителей оставшихся членов клана Вэнь, в первую очередь – Призрачного Генерала».

«…» Вэй У Сянь сказал: «Предупреждаю обоих. Вытащите эту иглу из меня. Немедленно».

Вэнь Цин, не обращая внимания на его возмущения, продолжала: «Предводители оставшихся членов клана Вэнь – это мы. По словам людей из Лань Лин Цзинь, если ты отдашь нас, инцидент будет временно считаться исчерпанным. Тебе придется некоторое время оставаться в кровати. Эффект от иглы сойдет на нет через три дня. Я уже обсудила это с Четвертым дядюшкой. Он присмотрит за тобой и освободит, если в течение этих трех дней случится что-то непредвиденное».

Вэй У Сянь взъярился: «Заткнись к чертям! Все и так уже превратилось в сплошной кавардак! Не добавляйте мне проблем. Пойти с повинной, черта с два. Разве я говорил вам это делать? Вынимай иглу!»

Вэнь Цин и Вэнь Нин сидели неподвижно, не шевеля руками и ничего не говоря. Тело Вэй У Сяня не подчинялось, все старания ни к чему не приводили, никто его не слушал. Вдруг ему показалось, что и в душе не осталось сил.

Он не мог ни закричать, ни сдвинуться с места, лишь прохрипел: «Зачем вы идете в Башню Кои? Вовсе не я наслал на него проклятие Сотни Дыр…»

Вэнь Цин перебила: «Но они уже решили, что это был именно ты».

Вэй У Сянь изо всех сил старался придумать, как со всем этим разобраться. И вдруг ему кое-что пришло на ум: «Тогда найдите того, кто наслал проклятие! Цзинь Цзы Сюнь наверняка обращался к мастерам проклятий. Чтобы справиться с подобным заклятием, проще всего отбить его обратно, чтобы эффект отразился на том, кто его наложил. Даже если отразить получится далеко не всю мощь, какую-то часть можно. Нужно просто найти человека, на котором будут такие же метки от проклятия!»

Вэнь Цин покачала головой. «Бесполезно».

Вэй У Сянь спросил: «Почему нет?»

Вэнь Цин ответила: «На свете столько людей… Где нам искать этого человека? Поставить палатку на каждой улице каждого города и заставлять всех подряд снимать одежду, чтобы мы могли проверить?»

Вэй У Сянь беспомощно воспротивился: «Почему нет?»

Вэнь Цин сказала: «Кто захочет поставить такие палатки для тебя? И как долго ты будешь искать? Возможно, лет через восемь-десять нам и удастся найти нужного человека, но разве они захотят столько ждать?»

Вэй У Сянь воскликнул: «Но на мне-то никаких отраженных меток от проклятия нет!»

Вэнь Цин спросила: «А сегодня, когда они пришли убить тебя, разве кто-то спрашивал об этом?»

Вэй У Сянь ответил: «Нет».

Вэнь Цин кивнула. «Вот именно. Они не спрашивали. Они сразу решили убить тебя. Теперь ты понимаешь? Им не нужны доказательства. И им явно не нужно, чтобы ты раскопал правду. Есть на твоем теле метки от проклятия или нет – это неважно. Ты – Старейшина И Лин, Повелитель Темного Пути. Ты специализируешься на темных проклятиях, так что было бы даже странно, если бы на тебе обнаружились метки от проклятий. К тому же, тебе не обязательно делать все самому. Ты мог заставить сделать это верных псов из клана Вэнь, своих рабов. Как ни крути, это был ты. У тебя не получится доказать обратное».

Вэй У Сянь разразился бранью.

Вэнь Цин молча ждала, пока иссякнет поток брани. Затем добавила: «Ну, теперь понимаешь? Все без толку. В сложившейся ситуации личность человека, наславшего проклятие Сотни Дыр и Тысячи Язв, уже не имеет значения. Важно то, что более трех сотен людей на тропе Цюнци и… Цзинь Цзы Сюань действительно были убиты А-Нином».

Вэй У Сянь забормотал: «Но… но…»

Но – что? Он и сам не знал, что сказать после этого «но». Он не мог придумать никакого аргумента, построить хоть какой-то довод.

Вэй У Сянь заговорил: «Но даже в таком случае, пойти должен именно я. Это я заставил его убивать людей. Почему вина должна лечь на нож, а не на убийцу?»

Вэнь Цин склонила голову: «Разве так не лучше?»

Вэй У Сянь воскликнул: «Да чем лучше?!»

Голос Вэнь Цин звучал спокойно. «Вэй Ин, мы оба все понимаем. Вэнь Нин – нож. Нож, который их пугает, но еще и нож, который они используют как повод напасть на тебя. Если мы уйдем, без ножа у них больше не будет повода. Возможно, все это наконец кончится».

Вэй У Сянь ошарашенно таращился на нее. А потом вдруг издал невнятный рев, полный гнева.

Он наконец понял, почему Цзян Чэн всегда чрезвычайно негативно относился к его поступкам, почему всегда говорил, что Вэй У Сянь играет в героя, почему всегда с трудом сдерживался, чтобы не поколотить его. Потому что смотреть, как другие люди несмотря ни на что взваливают ответственность на свои плечи, настаивают на том, чтобы взять на себя все негативные последствия, и при этом быть не в силах их остановить – невообразимо отвратительное чувство!

Вэй У Сянь спросил: «Вы двое вообще понимаете, что делаете? Если вы придете с повинной в Башню Кои… что будет с вами, особенно с Вэнь Нином? Разве ты не больше всего на свете любишь своего брата?»

Вэнь Цин ответила: «Что бы с ним ни случилось, он этого заслуживает».

Нет. Вэнь Нин вовсе этого не заслужил. Все это заслужил Вэй У Сянь.

Вэнь Цин добавила: «Так или иначе, мы уже давно должны были умереть. И все это время всего лишь взято нами взаймы».

Вэнь Нин кивнул.

Он всегда был таким: кивал на любые слова других людей, соглашался и совсем не возражал. Вэй У Сянь еще никогда так сильно не ненавидел его кивки и послушание.

Вэнь Цин присела рядом с кроватью. Глядя на Вэй У Сяня, она вдруг протянула руку и щелкнула его пальцем по лбу.

Она вложила в этот щелчок силу. Вэй У Сянь нахмурился от боли. Вэнь Цин явно повеселела. «Я сказала все, что должна была, все объяснила. А теперь, прощай».

Вэй У Сянь выдохнул: «Нет…»

Вэнь Цин перебила его. «Я ведь никогда прежде тебе такого не говорила, но теперь… некоторые вещи нужно сказать, рано или поздно. Потом у меня уже просто не будет возможности».

Вэй У Сянь пробормотал: «Замолкни… Отпусти меня…»

Вэнь Цин сказала: «Прости. И еще, спасибо».

Вэй У Сянь так и пролежал все три дня.

Расчет Вэнь Цин был верен. Три дня. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Вэй У Сянь обрел способность двигаться точно по прошествии трех дней.

Сначала пальцы, потом конечности, шея… Когда почти застывшая кровь снова потекла по венам, Вэй У Сянь прыжком вскочил с кровати и выбежал из Пещеры Фу Мо.

Люди клана Вэнь, казалось, тоже все эти три дня провели в забытьи. Они молча сидели за столами в большой хижине. Не удостоив их и взглядом, Вэй У Сянь сбежал с Луань Цзан так быстро, как только мог, не останавливаясь ни на миг.

Спустившись к подножию, Вэй У Сянь остановился посреди зарослей, чтобы перевести дыхание. Склонившись, он уперся ладонями в колени и еще долго не мог выпрямиться. И все же, глядя на многочисленные горные тропки, заросшие дикой травой, он не знал, куда идти.

Луань Цзан? Он оттуда только что спустился.

Пристань Лотоса? Он не возвращался туда больше года.

Башня Кои?

Прошло уже три дня. Даже если он пойдет туда сейчас, почти наверняка найдет лишь труп Вэнь Цин и прах Вэнь Нина.

Он стоял в растерянности, когда его внезапно посетило чувство, что для него в мире нет места, каким бы огромным этот мир ни был.

Вэй У Сянь не знал, что делать.

Из глубины души внезапно вырвалась ужасающая мысль. Все три дня он снова и снова отбрасывал ее, но она все так же появлялась, и отмахнуться от нее было нельзя.

Вэнь Цин и Вэнь Нин ушли по собственной воле. Возможно, он был рад этому – где-то глубоко внутри. Потому что так ему не пришлось делать невероятно сложный выбор. Они решили за него, взяли на себя все трудности.

Вэй У Сянь отвесил себе пощечину, а потом тихо прорычал самому себе: «Ты о чем вообще думаешь?!»

Щека горела. Он наконец смог подавить ужасающую мысль. Взамен пришло решение: что бы ни случилось, он должен забрать останки брата и сестры Вэнь.

Поэтому он в конце концов направился в сторону Башни Кои.

При желании Вэй У Сянь без особого труда мог пробраться куда угодно незамеченным. В Башне Кои было очень тихо. Как ни удивительно, Вэй У Сянь не увидел вполне ожидаемых серьезных заграждений. Внимательно все осмотрев, он не обнаружил ничего подозрительного.

Подобно призраку он пробирался между дворцами Башни Кои. Он прятался, завидев людей, и шел, когда никого не было. Вэй У Сянь и сам не знал, что ищет, или даже как это что-то искать. Но когда до него донесся плач младенца, он вдруг застыл как вкопанный. Что-то внутри подталкивало тело идти на звук.

Плач доносился из огромного погруженного во тьму дворца.

Вэй У Сянь беззвучно прокрался через главные двери и заглянул внутрь сквозь щель в изящно вырезанном деревянном окошке.

В зале находился черный гроб. А перед гробом на коленях стояли две женщины в белом.

Женщина слева была чуть поменьше, и ее силуэт он бы никогда не перепутал ни с кем. Все его детство эта женщина множество раз носила его на спине.

То была Цзян Янь Ли.

Опустившись коленями на мягкую подстилку, Цзян Янь Ли пустым взглядом смотрела на гроб столь черный, что он сверкал как зеркало. Младенец на ее руках тихонько плакал.

Женщина справа от нее прошептала: «А-Ли, ты можешь уже не сидеть здесь. Пойди отдохни».

Цзян Янь Ли покачала головой. Госпожа Цзинь вздохнула.

Характером эта женщина была схожа со своей лучшей подругой, Мадам Юй. Она была невероятно напористой и никогда не понижала голоса. И все же произнесенные ею несколько слов звучали так тихо и хрипло, будто она очень сильно постарела.

Госпожа Цзинь настаивала: «Я останусь здесь. Тебе не нужно больше тут сидеть. Ты не выдержишь».