Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 102 страниц)

Лань Ван Цзи отвернулся и никак не реагировал. Вэй У Сянь нашел это весьма странным: «Лань Чжань?»

Примечания:

Софистика – искусство спора на основе преднамеренных нарушений законов логики, искажении фактов, обращении ложных доводов в верные и т.д.

Напомним, преображение – процесс превращения трупа в ходячего/лютого мертвеца.

В древнекитайских одеждах предусматривались рукава-карманы для хранения всякой мелочевки.

Глава 27. Злость. Часть пятая

Лишь после этих слов Лань Ван Цзи вновь повернулся к Вэй У Сяню, но все же не осмеливался посмотреть тому в глаза. От такого зрелища Вэй У Сянь заморгал, и знакомое желание озорства зародилось в его душе. Но стоило ему открыть рот с намерением подразнить Лань Ван Цзи, как внезапно со стороны стола раздался дребезжащий звук.

Оба мужчины тут же встали. Чайные чашки и заварной чайник оказались на полу разбитыми вдребезги, а посреди осколков белого фарфора и чайных лужиц лежал мешочек Цянькунь,  поверхность которого то вздымалась, то опускалась, словно то, что было заключено внутри, отчаянно рвалось на волю.

Несмотря на то, что мешочек Цянькунь едва ли превосходил размером ладонь, он предназначался специально для хранения различных магических предметов, поэтому изнутри и снаружи был прострочен сложными заклинаниями. Днем Лань Ван Цзи запечатал  руку в этом мешочке и положил на стол, придавив для верности чайной чашкой. Сейчас же, увидев, как она бесновалась, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи, наконец, вспомнили, что пора исполнять «Покой». Как ни мощна была подавляющая способность мешочка Цянькунь, все же одной лишь ее было недостаточно для сдерживания призрачной руки, поэтому вечерами они играли умиротворяющий «Покой».

Вэй У Сянь потянулся за бамбуковой флейтой, которая по обыкновению находилась у него за поясом, но на этот раз ничего не обнаружил. Обернувшись, он увидел свой инструмент в руках Лань Ван Цзи. Тот стоял со слегка опущенной головой и аккуратно обтачивал флейту, полностью поглощенный этим занятием. Спустя некоторое время Лань Ван Цзи вернул инструмент его владельцу, и Вэй У Сянь заметил, что после обработки даже самые мелкие детали, такие, как прорези для пальцев, приняли куда более изящную форму.

Лань Ван Цзи сказал: «Играй как положено».

Вспомнив, как ужасно они исполняли мелодии дуэтом в минши, настолько отвратительно, что Лань Ци Жэнь вышел из состояния глубокого обморока, чтобы побраниться, а затем вновь впасть в беспамятство, Вэй У Сянь захохотал так громко, что едва не распластался по полу. В голове у него пронеслось: «Бедный Лань Чжань столько дней был вынужден терпеть мою игру». Он прекратил дурачиться и с надлежащей серьезностью поднес флейту к губам. Однако, услышав всего несколько нот, мешочек Цянькунь внезапно в несколько раз увеличился в размерах и одним махом встал на землю!

Одна из нот сорвалась на оглушительный треск. Вэй У Сянь заметил: «Неужели наш дражайший друг уже привык к какофонии? Сейчас я играю как положено, но он все равно недоволен».

Будто в ответ на его слова мешочек Цянькунь подлетел к Вэй У Сяню. Тон мелодии Лань Ван Цзи тут же резко изменился, и неуловимым движением руки все семь струн одновременно затрепетали, издав яростный звук, сравнимый с внезапным горным обвалом. Мешочек Цянькунь мгновенно рухнул обратно на землю. Вэй У Сянь как ни в чем не бывало продолжил играть, а Лань Ван Цзи расслабил запястье. Вернувшись к кроткому мотиву «Покоя», мелодия гуциня мало-помалу успокоилась и мягко слилась с мелодией флейты.

Вскоре песнь подошла к концу, и мешочек Цянькунь, наконец, съежился до своего привычного размера и затих. Вэй У Сянь заткнул флейту обратно за пояс и сказал: «За все эти дни он впервые так разволновался. Похоже, что-то вызвало у него особое раздражение».

Лань Ван Цзи кивнул и обернулся к нему: «Верно, и это «что-то» находится на тебе».

Вэй У Сянь немедленно глянул на свои ноги. Со вчерашнего дня изменилось лишь одно – на его теле появилась проклятая метка, перенесенная с голени Цзинь Лина.

Цзинь Лин получил свою метку, когда был замурован в стену в каменной крепости на хребте Синлу. И, судя по реакции призрачной руки, возможно, что…

Вэй У Сянь поинтересовался: «Ты намекаешь на то, что еще одна часть тела нашего дражайшего друга захоронена в стенах крепости-некрополя Ордена Цин Хэ Не?»

На следующее утро мужчины вновь направились на хребет Синлу.

Вчера Не Хуай Сана прижали к стенке и вынудили во всем сознаться. За ночь он успел созвать наиболее надежных адептов своего Ордена, чтобы разобраться со всем тем хаосом, учиненным незваными гостями. Когда Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи добрались до места, кусок стены, из которого Вэй У Сянь извлек Цзинь Лина, уже был заложен камнями, а внутри покоился свежий труп. Наблюдая, как белые кирпичи ровными рядами укладываются друг на друга,  Не Хуай Сан смахнул пот со лба. Но тут вдруг он заметил приближающихся мужчин, и ноги его подкосились, а на лице заиграла угодливая улыбка: «Хань Гуан Цзюнь… и вы…»

Вэй У Сянь с улыбкой помахал ему в знак приветствия: «Глава Ордена Не, вы латаете стену?»

Не Хуай Сан платком промокнул испарину, так усердно втираясь в кожу, что почти содрал ее верхний слой: «Да, да…»

Вэй У Сянь с искренним сочувствием и легкой ноткой сконфуженности произнес: «Мне так неловко вас просить… Не хотелось бы вновь затруднять вас, но, боюсь, скоро вам опять придется заделывать в стене дыру».

Не Хуай Сан согласно закивал: «Да, да… Погодите, что?!»

Не успел он закончить фразу, как Би Чэнь обнажился. Не Хуай Сан стоял столбом и ошалело взирал, как кирпичная стена, что он отстроил заново каких-то несколько минут назад, пошла трещиной.

Воистину ломать – не строить. Вэй У Сянь вынимал камни с изумительной быстротой, никак не сравнимой со скоростью, с которой адепты Ордена Цин Хэ Не еще совсем недавно скрупулезно укладывали их. От такой несправедливости Не Хуай Сан, подрагивая всем телом, отчаянно вцепился в веер и едва удерживался от того, чтобы разразиться слезами. Но Хань Гуан Цзюнь молчаливо стоял в стороне, поэтому Не Хуай Сан тоже не осмелился ничего сказать. Когда же Лань Ван Цзи, наконец, лаконично объяснил, в чем дело, он тут же поклялся перед Землей и Небесами: «Не может быть! Этого просто не может быть! Все трупы, захороненные в крепости, целые, и все их конечности на месте. Там нет ни одного безрукого мужчины. Если же вы сомневаетесь в моих словах, то я готов самолично снести эту стену и доказать свою порядочность. Но после вы должны будете вернуть все на место, без малейшего промедления. В конце концов, это все-таки родовой некрополь моего клана…»

Присутствующие адепты Ордена Цин Хэ Не присоединились к ним. Теперь разрушением стены занимались уже несколько человек, и Вэй У Сянь отошел в сторону, ожидая окончания работы. Спустя полчаса кирпичная кладка той части форта, в которой погребли Цзинь Лина, была почти полностью разобрана. Некоторые из адептов надели на лицо тканевые повязки, другие же приняли по красной пилюле, чтобы их дыхание и энергия живых не вызвали преображение трупов. Постепенно из черного илистого грунта на поверхность начали проступать то мертвенно-серая рука, то опухшая нога с просвечивающейся сеточкой вен, то спутанные и запачканные землей волосы. Трупы мужчин, всех до единого, наспех очистили и стройными рядами уложили на землю.

Мертвецы оказались на любой вкус и цвет: нашлись среди них и совершенные скелеты, и полусгнившие останки, и почти нетронутые тлением тела. Однако все их конечности были на месте, ни одного трупа без левой руки обнаружить не удалось.

Не Хуай Сан осторожно заметил: «Снести одну стену ведь достаточно, правда? Нам же не придется рушить всю крепость? Право же, не стоит…»

Одной стены действительно хватило. Проклятая метка на теле Цзинь Лина была насыщенного темного цвета, а значит, тварь, ее оставившая, находилась очень близко к нему, не далее, чем на расстоянии, равном протяженности стены. Вэй У Сянь присел на корточки рядом с трупами, немного подумал и обернулся к Лань Ван Цзи: «Думаешь, стоит достать мешочек Цянькунь?»

Вынуть левую руку из мешочка Цянькунь и позволить ей самой обнаружить свое тело было не такой уж и плохой идеей. Но существовала опасность, что чрезмерное сближение руки с остальными частями тела может вызвать еще большее ее возмущение и привести к плачевным последствиям. К тому же, это место насквозь пропиталось темной энергией, оттого вероятность печального исхода многократно возрастала. Именно по этой причине мужчины предусмотрительно пришли сюда днем. Вэй У Сянь досадливо покачивал головой и размышлял про себя: «Неужели рука на самом деле принадлежит женщине, а не мужчине? Нет, невозможно… Уж отличить женскую кисть от мужской я способен с первого взгляда… Но не мог же наш дражайший друг был трехруким?!»

Едва он собрался расхохотаться нал своими мыслями, как Лань Ван Цзи вдруг сказал: «Ноги».

Подобное напоминание заставило его вспомнить, почему они здесь: Вэй У Сянь совсем упустил тот факт, что проклятая метка поразила только ноги Цзинь Лина, и ничего более. Он тут же выкрикнул: «Снимайте штаны! Снимайте с них штаны!»

Не Хуай Сан пришел в совершеннейший ужас: «Как вы смеете произносить столь постыдные вещи в присутствии Хань Гуан Цзюня!»

Вэй У Сянь ответил: «Что здесь такого постыдного? В конце концов, мы все здесь мужчины. Помогите мне стащить с трупов штаны. Только с мужчин! Женщины нам не нужны». С этими словами он потянулся к поясу ближайшего мертвеца. Несчастный Не Хуай Сан сам себе не завидовал. Даже в своих самых страшных кошмарах он и представить не мог, что сначала ему придется раскрыть вековую тайну своего клана, а на следующий день – раздевать трупы прямо перед родовой крепостью-некрополем. Более того, надругательству подвергались трупы мужчин. Заливаясь горючими слезами, он подумал, что наверняка после его смерти каждый предок Ордена Цин Хэ Не влепит ему такую пощечину, что и в своей следующей жизни он переродится калекой. Но, к счастью, действия Вэй У Сяня прервал Лань Ван Цзи. Не Хуай Сан только открыл рот, намереваясь вознести ему хвалы за то, что он воистину достоин титула Хань Гуан Цзюня, как услышал его слова: «Я сам».

Вэй У Сянь сказал: «Ты? Ты и вправду способен на подобное?»

Казалось, брови Лань Ван Цзи слегка дрогнули, словно он что-то недоговаривал. Тем не менее, он повторил: «Стой на месте. Я сам».

Из всего того, что Не Хуай Сану пришлось пережить за сегодня, это показалось ему самым ужасным.

Конечно же, Лань Ван Цзи не стал руками стаскивать с трупов штаны. Вместо этого он воспользовался Би Чэнем и аккуратно рассекал одежду на мертвецах, обнажая их кожу, при этом оставляя без внимания некоторые тела, поскольку их костюмы уже довольно обветшали. Через некоторое время он сказал: «Нашел».

Все немедленно посмотрели в его сторону. Подле белоснежных сапог Лань Ван Цзи лежал труп мужчины, чьи бедра опоясывали расплывчатые линии, по одной на каждой ноге. При ближайшем рассмотрении это оказались стежки, туго наложенные нитками телесного цвета. Между оттенками кожи ниже и выше швов наблюдалась небольшая разница: очевидно, ноги и верхняя часть туловища принадлежали разным людям.

Эту пару ног пришили к другому человеку!

Не Хуай Сан выпучил глаза от изумления и окончательно лишился дара речи. Вэй У Сянь спросил: «Кто выбирает трупы, которые хоронят в вашей крепости-некрополе?»

Не Хуай Сан с остекленевшим взглядом ответил: «Обычно прошлые главы заранее готовились к своей кончине и подыскивали себе мертвецов еще при жизни. Однако мой брат скончался скоропостижно и не успел скопить для себя достаточно трупов, поэтому основную их часть доставлял я… Я абсолютно уверен, что среди моих находок не было ни одного с недостающими частями тела. А больше я ничего не знаю…»

Попытаться вытащить из него еще хоть какую-то информацию, например, личность того, кто же все-таки мог бы прокрасться внутрь и спрятать там тело, было сродни ловле рыбы в мутной воде. Среди же тех, кто обеспечивал Орден Цин Хэ Не трупами, нашлись бы тысячи и тысячи подозреваемых. Похоже, что разгадать эту тайну удастся только после того, как они найдут все части тела покойника и соберут его душу и тело воедино.

Вэй У Сянь, с большим трудом, но все же справился с отделением ног от туловища и поместил их в новый мешочек Цянькунь, сказав Лань Ван Цзи: «Выходит, нашего дражайшего друга четвертовали, более того, части его тела разбросали по всем городам и весям, кусок там, кусок сям. Должно быть, убийца до безумия ненавидел его. Что ж, нам остается только надеяться, что он не покромсал его в пыль».

На прощание Не Хуай Сан сказал им: «До встречи!» Однако, судя по его искаженному ужасом и тревогой лицу, он бы предпочел не видеться с ними до самой гробовой доски. Мужчины же покинули хребет Синлу и вернулись на постоялый двор. Прибыв в безопасное место, они вынули из мешочков все три конечности и тщательно осмотрели. И в самом деле, обнаруженная сегодня пара ног имела такой же цвет кожи, что и отсеченная рука. К тому же, стоило положить части тела рядом, как они тут же яро реагировали и начинали беспрерывно дрожать, пульсировать и дребезжать, словно жаждая воссоединиться. Но все их попытки не могли увенчаться успехом, поскольку между ними отсутствовал еще один кусок. Тем не менее, все три конечности определенно принадлежали одному человеку.

Пока о загадочном трупе они знали лишь то, что при жизни он был высоким, мускулистым мужчиной крепкого телосложения, с длинными конечностями и высоким уровнем духовных сил. К счастью, вскоре призрачная рука указала новое направление, в котором им следует двигаться, – юго-запад.

Следуя ее руководству, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи отправились в Юэ Ян.

Глава 28. Роса. Часть первая

Войдя в город, шедшие бок о бок мужчины смешались с оживленно снующей толпой. Лань Ван Цзи неожиданно спросил: «Что с проклятой меткой?»

Вэй У Сянь ответил: «Цзинь Лина замуровали слишком близко к нашему дражайшему другу, и потому темная энергия довольно сильно его задела. Сейчас пятно немного уменьшилось, но все же до полного исчезновения еще далеко. Скорее всего, совсем избавиться от метки удастся только, когда мы отыщем весь труп или хотя бы голову. Но на самом деле, она ничем мне не мешает».

Их «дражайший друг» был не кто иной, как мужчина, которого порубили на куски. До тех пор, пока они не выяснили, кто он такой, Вэй У Сянь предложил называть его «дражайший друг». Лань Ван Цзи ничего не сказал в ответ, хотя, с другой стороны, и не возражал, а молчание, как известно, – знак согласия. Но, конечно же, сам Лань Ван Цзи ни за то бы не стал использовать эту фразу.

Лань Ван Цзи спросил: «Немного» – это на сколько?»

Вэй У Сянь попытался показать отрезок руками: «Немного – это немного. Ну как тебе сказать?.. Хочешь, я разденусь и покажу?»

Лань Ван Цзи слегка нахмурил брови, будто всерьез опасаясь, что Вэй У Сянь сорвет с себя одежду прямо здесь и сейчас. Он бесстрастно ответил: «Разденешься, когда мы придем на постоялый двор».

Вэй У Сянь захохотал во весь голос, крутанулся на месте и пошел спиной вперед. Раньше он всеми правдами и неправдами стремился поскорее сбежать, поэтому держал себя нарочито развязно, изо всех сил старался вызвать у людей отвращение, прикидывался безумным и намеренно попадал в позорные ситуации. Сейчас же истинное имя Вэй У Сяня, наконец, раскрылось, и будь на его месте кто-то другой, он наверняка бы сквозь землю провалился, вспоминая все то, что натворил. Однако Вэй У Сянь никогда не отличался чрезмерной застенчивостью, и ему по-прежнему все было нипочем. Впрочем, окажись на его месте кто-то хоть с толикой стыдливости, он ни за что не решился бы на поистине возмутительные поступки, например, забраться в чужую постель посреди ночи, назойливо требовать принять вместе ванну или же интересоваться, стал ли он красавчиком после прихорашивания. В итоге Вэй У Сянь притворился, что ничего не  помнит, Лань Ван Цзи, само собой, тоже воздерживался поднимать эту тему, и оба мужчины вели себя как ни в чем не бывало. Сегодня Вэй У Сянь впервые с тех пор, как его разоблачили, пошутил подобным образом. Отсмеявшись, он тотчас же принял серьезный вид: «Хань Гуан Цзюнь, а как ты думаешь, те, кто подбросил призрачную руку в деревню Мо, тем самым натравив ее на учеников твоего Ордена, и те, кто пришил пару ног, принадлежащих нашему дражайшему другу, к другому трупу, а после захоронил в стене, – это одни и те же люди?»

И в прошлой жизни, и мысленно в нынешней Вэй У Сянь непосредственно называл Лань Ван Цзи именем, данным при рождении, но за последние несколько дней привык учтиво величать его по титулу. К тому же, обращение по титулу сразу же придавало беседе преувеличенно-степенный тон и от того звучало крайне забавно. Вот почему, когда они были у всех на глазах, Вэй У Сянь продолжал называть Лань Ван Цзи подобным полусерьезным образом.

Лань Ван Цзи сказал: «Это разные люди».

Вэй У Сянь согласился: «Что ж, поддерживаю. Все-таки пришить пару ног к другому трупу, а потом запрятать в стене – не такое уж и плевое занятие, а, значит, те люди определенно не жаждали обнаружения конечностей. И уж если они так этого не хотели, то точно не стали бы подкидывать левую руку в деревню Мо, чтобы она напала на адептов Ордена Гу Су Лань, потому что подобное никак не осталось бы без внимания и потянуло бы за собой цепочку разбирательств. Одни прилагают огромные усилия, чтобы все скрыть, другие же без раздумий бросаются в гущу событий, словно только и ждут, чтобы их обнаружили. Скорее всего, это две разные группы людей».

Вэй У Сянь разложил все по полочкам, и Лань Ван Цзи нечего было добавить, но все же он издал в ответ «мгм» в знак согласия.

Вэй У Сянь развернулся обратно, говоря на ходу: «Те, кто спрятал ноги, знают о крепости-некрополе Ордена Цин Хэ Не, а те, кто, оставили левую руку на видном месте, знакомы с типичными действиями Ордена Гу Су Лань. Боюсь, все не так-то просто, ни с теми, ни с другими. Чем больше мы выясняем, тем больше всплывает тайн».

Лань Ван Цзи сказал: «Всему свое время».

Вэй У Сянь спросил: «Как ты узнал, что это я?»

Лань Ван Цзи ответил: «Подумай сам».

Они непрестанно обменивались вопросами и ответами, без единой секунды продыху. Вэй У Сянь с самого начала задумал дождаться, пока Лань Ван Цзи потеряет бдительность и, не чуя подвоха, сболтнет ответ на последний вопрос. Пока что попытка успеха не возымела, но Вэй У Сянь совсем не падал духом и продолжил стремительно менять тему разговора: «Я раньше никогда не бывал в Юэ Яне. Кстати, до этого я все время расспрашивал людей о всяких происшествиях. Но сейчас мне хочется немного передохнуть и отправить тебя раскопать что-нибудь полезное. Что скажешь, Хань Гуан Цзюнь?»

Лань Ван Цзи развернулся и пошел прочь. Вэй У Сянь тут же остановил его: «Погоди. Хань Гуан Цзюнь, могу я полюбопытствовать, куда ты направляешься?»

Лань Ван Цзи ответил через плечо: «На поиски местного ордена заклинателей».

Вэй У Сянь схватил его за кисточку, украшающую рукоять меча, и потащил в противоположную сторону: «Ну и зачем он тебе нужен? Это ведь их владение, так что даже если они что-то да знают, все равно не скажут. Тут два варианта: либо дельце оказалось им не по зубам, и местные заклинатели все скрыли, дабы не позориться; либо же они из кожи вон лезут, чтобы со всем разобраться, и явно не придут в восторг от постороннего вмешательства. Мой достопочтенный Хань Гуан Цзюнь, я вовсе не собираюсь тебя срамить, но когда дело доходит до общения с местными, без меня тебе не справиться. Если ты и впрямь примешься добывать сведения подобным образом, то я посчитаю чудом, если тебе удастся получить мало-мальски вразумительные ответы».

Несмотря на то, что слова эти прозвучали немного бестактно, взгляд Лань Ван Цзи заметно потеплел и смягчился, и он вновь тихо сказал: «Мгм».

Вэй У Сянь рассмеялся: «Ну кто так отвечает? Что это еще за «мгм»?». Про себя же он весело подумал: «Только и знает, что «мгм» да «мгм». Какой он все-таки скучный человек!»

Лань Ван Цзи спросил: «Тогда как мне следует добывать сведения?»

Вэй У Сянь махнул рукой в сторону: «Очень просто. Тебе нужно пойти вон туда».

Он указал в направлении широкой, мощеной улицы с яркими красными вывесками, свободно развевающимися по ветру по обеим сторонам дороги. Двери каждой лавки были приветливо распахнуты настежь, на лотках зазывно блестели круглые черные сосуды, а у входа стояли официанты, держа в руках подносы с маленькими чашами,  полными молодого вина, и зычными голосами привлекали прохожих.

В воздухе витал стойкий аромат алкоголя, и Вэй У Сянь, по понятным причинам, все замедлял и замедлял шаг, а на перекрестке и вовсе остановился и даже потянул назад Лань Ван Цзи.

Вэй У Сянь изрек со всей важностью и серьезностью: «Официанты в подобных местах обычно юные, смекалистые и усердные. Каждый день через них проходит куча народу, и большинство из них не прочь посплетничать, поэтому ни одно из ряда вон выходящее событие не пройдет мимо их ушей».

Лань Ван Цзи не возражал: «Мгм». Однако на лице его ясно читалось: «Ты ведь просто хочешь выпить, разве нет?»

Вэй У Сянь сделал вид, будто не понимает истинных мыслей Лань Ван Цзи, и, продолжая тянуть того за кисточку на рукояти меча, с сияющими глазами ступил на улицу, застроенную алкогольными лавками. К нему тут же подлетели пять или шесть официантов и принялись наперебой предлагать свой товар: «Не желаете ли отведать нашего напитка? Вино семьи Хе известно во всей округе!»

«Молодой господин, попробуйте-ка лучше вот это. Бесплатно. Если вам понравится, вы можете прийти в нашу лавку и купить столько, сколько пожелаете».

«Это вино может казаться не очень крепким по запаху, но посмотрим, что вы скажете, когда сделаете глоток!»

«Если прикончив всю тару, вы все еще сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию!»

Услышав последнюю фразу, Вэй У Сянь сказал: «Будь по-твоему!», – затем взял из рук официанта чашу с алкоголем, в один присест осушил ее и, ухмыляясь, показал тому пустую посудину: «Ну что, возьмешь мою фамилию?»

Однако официант совсем не сконфузился, а наоборот, задрал нос и с еще большей уверенностью произнес: «Я говорил о целом сосуде, а не о какой-то чаше!»

Вэй У Сянь ответил: «Раз так, то, дай мне… три сосуда».

Официант, вне себя от радости, поспешил в свою лавку. Вэй У Сянь повернулся к Лань Ван Цзи: «Мы здесь по делу, помнишь? Вот поэтому сначала мы содействуем их торгашескому делу, а потом уже переходим к нашему. Получив свое, они станут куда более разговорчивыми».

Лань Ван Цзи достал деньги, чтобы расплатиться.

Мужчины вошли в лавку, заставленную деревянными столами и стульями для отдыха и общения посетителей. Один из официантов заметил Лань Ван Цзи и по его внешнему виду и манере себя держать сразу же сообразил, что к ним заглянул далеко не обычный человек. Опасаясь показаться недостаточно церемонным и тем самым проявить неуважение к высокому гостю, он проводил их на место, только после того как тщательнейшим образом натер до блеска стол и стулья. Один сосуд вина Вэй У Сянь сразу же взял в руку, два других остались подле его ног. Он немного поболтал с официантом о том о сем, затем перешел к сути, спросив о странностях, творящихся в этой местности. Официант тоже оказался не прочь почесать языком, поэтому нетерпеливо потер руки и сказал: «Какие именно странности вас интересуют?»

«Дома с приведениями, заброшенные кладбища, расчлененные трупы и так далее».

Взгляд официанта растерянно перебегал с одного на другого: «Хм… А чем вы вообще занимаетесь? Вы и он».

Вэй У Сянь спросил: «А ты разве еще не догадался?»

Официант понимающе кивнул: «Догадался, как не догадаться! Должно быть, вы одни из тех заклинателей, что парят в облаках и седлают туманы. Особенно ваш спутник. Среди всех живущих на земле я никогда в жизни еще не встречал такого… такого…»

Вэй У Сянь ухмыльнулся: «Такого невыразимо прекрасного человека».

Официант рассмеялся: «Боюсь, молодому господину подле вас не понравится, если вы так скажете! Так значит, странности… У нас бывали странности, не без этого. Но не сейчас, а десять лет назад. Если вы отправитесь вниз по улице, и, покинув пределы города, пройдете около трех километров, то увидите довольно симпатичное жилище. Не знаю, есть ли там до сих пор табличка, но это имение клана Чан».

Вэй У Сянь спросил: «И что с этим имением не так?»

«Весь их клан погиб!»

Официант продолжил: «Вы спросили меня о странностях, вот я и рассказываю вам о них. Дело в том, что целый клан был стерт с лица земли, и говорят, умерли они от страха!»

Услышав эти слова, Лань Ван Цзи погрузился в думы, словно что-то припоминая. Вэй У Сянь же, напротив, ничего не заметил: «У вас здесь есть какие-то местные ордены заклинателей?» Тварь, что способна до смерти напугать весь клан, должна быть весьма и весьма злобной. В конце концов, не у всех орденов, подобно Ордену Цин Хэ Не, есть свои тайны, которые они ревностно оберегают от посторонних. Большинство кланов не стали бы терпеть подобное чудовище в своих владениях. Официант ответил: «Конечно, есть».

Вэй У Сянь поинтересовался: «И что они предприняли?»

«Предприняли?»

Официант перекинул через плечо посудное полотенце и присел за стол, выдавая секрет, что уже давно жег ему язык: «Молодой господин, а вам известна фамилия ордена, обитавшего в Юэ Яне? Чан. Клан, что умер от страха, это он и был!  И раз все мертвы, то как они могут что-то предпринять?»

Полностью уничтоженный клан Чан был местным орденом заклинателей?!

Вэй У Сянь никогда раньше не слышал ни о каком Ордене Юэ Ян Чан , а, значит, он явно не входил в число именитых, но, тем не менее, абсолютное истребление целого клана было событием, из ряда вон выходящим. Он тут же спросил: «Как они умерли?»

Официант ответил: «По слухам, как-то ночью со стороны имения Чан раздался звук, словно кто-то со страшной силой колотил в двери».

Вэй У Сянь удивился: «Колотил в двери?»

«Вот именно! Звук был таким громким, что доходил до самих Небес. Изнутри доносились отчаянные крики и рыдания, будто, те, кто находился там, не могли выбраться на свободу. Чудно, верно? Все щеколды закрывались с внутренней стороны, так что, даже если обитатели и заперлись каким-то образом, то могли бы просто отодвинуть засовы. Зачем же тарабанить по дверям? Даже если бы их услышал кто-то снаружи, все равно им никоим образом не удалось бы оказать помощь! К тому же, если с воротами ничего не выходило, можно ведь было просто перелезть через стену, не так ли?»

«Люди, явившиеся на шум, стояли в нерешительности. Все знали, что клан Чан был весьма могущественен и состоял из одних заклинателей. Я даже думаю, что их глава, Чан Пин, владел мечом, на который можно встать и полететь! Посудите сами, если внутри и вправду что-то случилось, да такое, что даже его клан не мог справиться, то зачем простым людям лезть за своей смертью? Вот почему никто не стал ставить лестниц или перебираться через стены, чтобы увидеть, что же там творится. Так прошла ночь, и стенания и вой постепенно затихли. А на следующее утро, на рассвете, все двери клана Чан распахнулись сами по себе».

«В доме обнаружили и мужчин, и женщин:  около десяти господ и примерно пятьдесят слуг; некоторые сидели, некоторые лежали ничком, извергнув свои внутренности. Все они умерли от страха».

Владелец лавки повернулся к ним и забранился: «Ах ты паразит! А ну хватит травить байки про мертвецов и принимайся за работу!»

Вэй У Сянь сказал: «Еще пять сосудов, пожалуйста».

Лань Ван Цзи заплатил за десять. Владелец тут же расцвел и наказал официанту: «Хорошенько развлеки гостей! Не носись попусту!»

Вэй У Сянь произнес: «Можешь продолжать».

Все заботы официанта вмиг рассеялись, и он изо всех сил постарался угодить гостям, живо и выразительно продолжив свой рассказ: «С тех самых пор и довольно продолжительное время любой, кто проходил мимо имения клана Чан ночью, мог услышать, как кто-то изнутри колотит по стенам!»

«Вы только представьте себе, люди, вроде них, что парят в небесах и, наверняка, видели в своей жизни тысячи и тысячи монстров, оказались перепуганными до смерти! Что же такое ужасающее предстало перед ними? А лет десять назад там можно было наткнуться на призраков. Даже после смерти они продолжали колотить по крышкам своих гробов! И хотя глава клана, Чан Пин, был в отъезде и выжил…»

Вэй У Сянь перебил его: «Ты же сказал, что погиб целый клан?!»